Текст книги "Срочно нужен папа"

Автор книги: Арлин Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда она вошла в дом, он не поднялся с дивана ей навстречу, хотя с недавних пор у них сложился своеобразный ритуал: он приветствовал ее на пороге, нежно обнимал и осыпал пылкими поцелуями. И тогда она наконец-то чувствовала себя женщиной, к тому же горячо любимой. Потому Хеллер показалось немного странным, что он не вскочил при ее появлении, и она явственно ощутила легкий укол разочарования. Впрочем, стоит ли расстраиваться из-за такого пустяка, подумала она, а Джек повернул голову в ее сторону и радостно улыбнулся. Разочарования как не бывало.

Приблизившись и перегнувшись через валик дивана, Хеллер поцеловала его в губы, он же обвил ее руками, притянул к себе и горячими поцелуями заставил отступить последние сомнения, еще копошившиеся в ее голове. Ласки становились все жарче, их тела властно требовали сделать следующий шаг, но тут Джек остановился и перешел ко второй части вечернего ритуала.

– Ну, как прошел день?

Хеллер, не переставая улыбаться, прижалась к нему. Ну есть ли на свете более заботливый, более надежный мужчина?

– Ничего особенного, как всегда. А у тебя?

– Обсуждали, что делать в связи с большим наплывом новичков, особенно в начальные классы. Чтобы всех разместить, придется, скорее всего, увеличить число учеников в классах.

– И тогда всем хватит места?

– Пока – да. Это вопрос исключительно организации. Но если так и дальше пойдет, потребуется строить дополнительные площади.

– Это входит в круг твоих обязанностей?

– Отчасти. Я должен определить наши нужды и согласовать планы с сотрудником мэрии и школьным советом. Да, кстати, тебе будет небезынтересно узнать – я сообщил Бренту, что мы собираемся обвенчаться.

– Джек! – Ошеломленная, она мигом выпрямилась.

– А что ж тут такого? Он имеет право знать. Между прочим, он тебя помнит.

– И? – со страхом спросила Хеллер.

Джек улыбнулся, вытащил резинку из ее волос, и они волнами растеклись по плечам.

– Как тебе известно, он начинал здесь как учитель средней школы.

– И он помнит меня с тех времен?

– Помнит, и притом хорошо, – кивнул Джек. – По его словам, ты подавала большие надежды, несмотря на неблагоприятную обстановку в семье. Узнав, что ты бросила учиться после замужества, он был огорчен, но не удивился. Но теперь он за тебя спокоен – наконец-то ты встретила человека, способного оценить тебя по достоинству. Пожелал нам счастья и предложил как-нибудь встретиться с ним и его женой.

До Хеллер не вдруг дошел смысл его слов. А минуту спустя, осознав их, она не поверила Джеку.

– Неужели он так прямо и сказал? Да быть такого не может!

Джек вздохнул и тыльной стороной ладони погладил ее щеку.

– Дорогая, когда ты наконец поймешь, что все твои тревоги яйца выеденного не стоят?

– Что ты называешь тревогами? – изумилась Хеллер.

– Я знаю тебя лучше, чем ты предполагаешь, – усмехнулся он. – Тебе хорошо со мной, но ты твердо решила избегать близости до брака, хотя тебе этого хочется. – Он наклонился вперед, поцеловал ее в губы, улыбаясь, выпрямился и добавил: – Так не годится.

Он попал в самую точку. Даже сейчас тело ее сгорало от желания, но разве вправе она руководствоваться лишь своими желаниями? А если она забеременеет? Заарканить его таким образом не в ее характере, значит, она опозорит своих детей. Да и себя она не желает бесчестить легкой интрижкой. Чем она тогда будет отличаться от многочисленных пассий Кэрмоди? Нет-нет, никогда она на это не пойдет. Хеллер глубоко вздохнула.

– Ты ведь не стал бы на мне жениться только для того, чтобы спать со мной?

Он внимательно вгляделся в ее лицо, стараясь понять, серьезно ли она говорит. Убедившись, что серьезно, он ответил ей в том же тоне:

– Спать с тобой, Хеллер, вообще не то, чего я хочу. Я хочу любить тебя в полном смысле этого слова, я хочу жениться на тебе, чтобы знать: ты моя целиком и полностью. Я хочу заботиться о тебе и детях. Я хочу, чтобы ты не работала до изнеможения и получала от жизни разнообразия ради не огорчения, а радости.

Глаза ее наполнились слезами, нижняя губа задрожала. Она обвила руками его шею.

– Ах, Джек, если бы я была уверена в нашем будущем! Женитьба на мне слишком рискованный шаг.

– А я уверен, что для меня это правильный шаг. – Он крепче прижал ее к себе. – И не сомневаюсь в нашем будущем. Но ты должна сама принять решение.

– Я знаю, – прошептала она. – Мне пора решиться. Но, что бы там ни было, я хочу, чтобы ты помнил одно.

– Что именно?

– Я тебя люблю, Джек.

Закрыв глаза, он сделал долгий удовлетворенный вздох, по его лицу медленно расползлась улыбка.

– Я тоже люблю тебя, – сказал он и приблизил к себе лицо Хеллер на такое расстояние, чтобы было удобно его целовать.

Не прошло и нескольких минут, как они ощутили неудобство сидячей позы, но на сей раз Джек не прервал поцелуя. Наклонившись, он положил Хеллер спиной на подушки и уже приготовился накрыть ее тело своим, как вдруг, издав сквозь зубы жалобный стон, отпрянул назад. Хеллер мгновенно села.

– Джек! Что с тобой, Джек?

– Проклятое колено! – заскрежетал он зубами, хватаясь за ногу.

Хеллер вскочила с дивана и включила верхний свет. При виде его ноги она похолодела – колено так распухло, что распирало штанину, готовую, казалось, лопнуть по швам.

– Боже правый! Как это произошло?

– Сам во всем виноват, – сморщился Джек. – Затеял с детьми игру в лошадки. Я, естественно, был лошадью, а они скакали на мне верхом.

– Джек! – с укором протянула она.

– Что поделаешь – мужская потеха! – смущенно пожал он плечами. – Женщины грезят о том, чтобы качать своих детей на руках. А мужчины видят себя в мечтах скакуном с хохочущим ребенком на спине.

При мысли об этом зрелище Хеллер не могла сдержать улыбку. Дети, несомненно, были довольны, как никогда. Но она понимала: ей нельзя проявлять слабинку! Ведь чем все кончилось? Травмой для него!

– Человек с рассудком мог бы и подумать о своем здоровье, – заметила она ледяным тоном. – А сейчас снимай штаны!

– Что-о-о?! – Он поднял брови.

Смутившись от своего нечаянного ляпа, Хеллер зарделась до корней волос.

– Я… я хотела… я думала… – промямлила она, но, вспомнив, что речь идет о его здоровье, взяла себя в руки. – Ты же видишь, как распухла твоя нога, нужен компресс, и немедленно! Я пойду приготовлю тебе ледяной компресс, а ты постарайся к моему возвращению стянуть с себя джинсы.

– Слушаюсь, мадам! – улыбнулся он, послушно сполз на край дивана, чуть отклонился назад и расстегнул молнию. Хеллер со всех ног кинулась в кухню, вытащила из морозильной камеры кубики льда, завернула в полотенце и провела по нему скалкой, размельчая лед, затем, успокоившись, вернулась в гостиную. Джек, заслонив низ живота вышитой диванной подушкой, сидел со спущенными ниже колен джинсами.

– Ты принял что-нибудь из лекарств?

Джек кивнул в ответ, а Хеллер уселась перед ним на колени и осторожно наложила на больное место компресс. Джек вздрогнул всем телом, но не издал ни звука. Хеллер закусила губу – она была сильно встревожена.

– Надо обратиться к врачу, – заметила она.

– Обращусь, если до завтра не полегчает, – пообещал он.

Она удовлетворенно кивнула, не сомневаясь, что он сдержит свое слово.

– Что еще я могу для тебя сделать?

– Ты и так сделала значительно больше, чем предполагаешь. – Он погладил ее по голове.

Улыбаясь, она оперлась на его здоровую ногу и потянулась к его рту. Он нагнулся ей навстречу, но едва их губы соприкоснулись, как дверь распахнулась настежь и в комнату ввалился пьяный Кэрмоди.

– Хеллер! – завопил он, обшаривая комнату взглядом. Обнаружив искомое, он качнулся назад, но сумел удержаться на ногах. На губах его заиграла мерзкая ухмылка. – Нет, вы только посмотрите на нашу пай-девочку! Как она отделала этого чистюлю! – Он откинул голову назад и зашелся в хохоте, едва при этом не упав на спину.

Хеллер мгновенно вскочила на ноги. Он напился как свинья, даже хуже, бедные животные тут вообще ни при чем, но не может же она пропустить его оскорбления мимо ушей!

– Как ты смеешь! Да еще в моем доме, куда тебе не велено заявляться. К твоему сведению, он поранил колено и я накладывала холодный компресс.

Кэрмоди захихикал и, покачиваясь, наклонился в сторону Джека.

– Ах, Большой Джек ушибся? Бедняжка. Но ничего, ничего, готов держать пари: Хеллер его пожалеет и он поправится.

– Ты, подлая гадина, не смей так разговаривать с ним! – воскликнула Хеллер, а Джек, покачав головой и вздохнув, стал натягивать джинсы. Она сразу поняла, что он собирается делать, и перепугалась. – Джек, дорогой, не делай ничего, о чем потом пожалеешь. Он того не стоит, Джек. И к тому же… к тому же у тебя травма.

Кэрмоди был не в состоянии предвидеть дальнейший ход событий. Покачнувшись и опершись о плечо Хеллер, чтобы не потерять равновесия, он продолжал лопотать:

– В чем дело, Джек? Я тебе испортил свиданку? У тебя, видать, много времени ушло, чтобы разнежить эту сучонку. Ведь она – мне ли не знать! – из фригидных.

– Пора, – спокойно начал Джек, беря Кэрмоди за шиворот, – пора довести до твоего разумения, что тебе здесь нечего делать. – С этими словами Джек приподнял Кэрмоди в воздух и вышвырнул головой вперед во двор.

Кэрмоди перелетел через ступеньки и, громко охнув, упал на землю. Хеллер затаила дыхание, а Джек спокойно вышел из дома и спустился по лестнице, хромая значительно меньше, чем можно было ожидать. Хеллер знала: несмотря на внешнее спокойствие, он весь кипит от возмущения. Она побежала за ним следом и приблизилась к мужчинам как раз в тот момент, когда Джек схватил Кэрмоди за край рубашки и поставил на ноги.

– Заруби себе на носу, – прогудел Джек, – чтоб ноги твоей больше не было в доме Хеллер!

– Не тебе мне приказывать, что делать! – зарычал Кэрмоди, обтирая грязь с лица тыльной стороной руки.

– Именно мне. Все очень просто. Я – внутри. Ты – снаружи. И отныне изволь вести себя с Хеллер как джентльмен, иначе тебе придется иметь дело со мной. Понятно?

– А вот это тебе понятно? – взревел Кэрмоди и что было силы лягнул Джека в больное колено.

Хеллер вскрикнула.

Джек, обожженный нестерпимой болью, стиснул зубы, сдерживая стон. Выпрямившись во весь свой рост, он холодно посмотрел Кэрмоди прямо в лицо.

– Ты, вижу, не все понял. Нужны дополнительные уроки. Урок первый: болезнь еще не признак слабости. Сейчас докажу.

С этими словами он сжал руку в кулак и двинул им Кэрмоди под дых.

Кэрмоди согнулся пополам, ловя ртом воздух, но, когда ему удалось выпрямиться, попытался снова ударить Джека ногой. Джек, однако, успел поймать ее, можно сказать, на лету и отшвырнул Кэрмоди в сторону, как швыряют ненужную тряпку, потом снова поднял его с земли, очевидно, чтобы преподать очередной «урок», но тут из дома выскочила, сотрясая кулачками, Панк.

– Отпустите моего папу! Отпустите моего папу!

Ошарашенная всем происходящим, Хеллер кинулась к дочке, рядом с которой возник протирающий сонные глаза Коди.

– Что случилось? В чем дело? Кто-то кричал? – спрашивал он.

Хеллер, ахая и охая, обняла его, стараясь в то же время остановить Панк.

– Он сам виноват! Напился и оскорбляет меня и Джека.

– Мне это безразлично! – рыдала Панк. – Он мой папа!

Застывший на месте Джек внезапно выпустил Кэрмоди и сделал шаг назад.

– Она права, – сказал он, взъерошивая рукой свои волосы.

Кэрмоди покачнулся и, не удержавшись на ногах, упал.

– Папа!

– Перестань орать!

С этими словами Кэрмоди поднялся на ноги и провел рукой по лицу, качаясь из стороны в сторону. Затем брюзгливым тоном изрек:

– Ну и крику от этих детей, будь они прокляты – и неверным шагом удалился в темноту.

А Панк, неподвижно стоявшая с лицом, напряженным и бледным как мел, разрыдалась. Хеллер принялась ее всячески успокаивать, побуждая и Коди к тому же.

– Панк, не плачь! Я уверена: он ничего дурного не хотел сказать о тебе с Коди. Но он так пьян, что сам не знает, что говорит.

Джек, как ни странно, знаками попросил ее отойти от девочки. Он поднял ее маленькое тельце на руки и, теперь уже сильно припадая на одну ногу, отнес к лестнице и там уселся на ступеньки.

– Мне очень жаль, милая, – сказал он, убирая волосы с ее личика и вытирая ей слезы, – что я допустил это. Так разозлился, что себя не помнил. Твоя мама права, он был слишком пьян, чтобы отдавать себе отчет в своих действиях. Мне не следовало с ним связываться.

Панк всхлипнула и тесно прижалась к Джеку, чем изумила и обрадовала Хеллер.

– Мой папа совсем не хороший, – сказала она дрожащим голосом.

– Может, оно и так, – после некоторого раздумья проговорил Джек, – но он все же твой отец, и, наверное, тебе иногда приятно быть его маленькой дочкой. Ты постарайся думать о таких днях, ладно?

Панк медленно кивнула головой. Глядя ему в лицо, она спросила:

– А быть вашей маленькой дочкой приятно?

– Не могу тебе ничего сказать, – пожал он плечами. – У меня ведь нет своей маленькой дочки. Но если бы была, я бы никогда не назвал ее Панк, точно она какой-нибудь уличный сорванец, не вылезающий из драк.

– Это понарошку, а взаправду меня зовут по-другому, – сказала она уныло.

– Я так и думал, – чуть улыбнулся Джек. – А как же тебя зовут взаправду? Скажи, может, мы станем звать тебя иначе.

Панк выпрямилась и аккуратно сложила руки на коленях.

– Розалия Евангелина.

– Красивое имя! – восхитился Джек.

Панк нахмурилась и прижалась к его груди.

– Красивое, но слишком уж длинное, – произнесла она капризным тоном.

Джек устроил ее поудобнее в кольце своих рук и после некоторого раздумья предложил:

– Длинное – это не беда, в наших силах сделать его покороче. Как тебе нравится «Рози»?

Панк состроила недовольную гримасу.

– Не пойдет? Ну тогда… тогда… – И тут его осенило: – Ангел! Сокращение от Евангелины.

Панк просияла.

– Ангел! – выдохнула она.

– Нравится? – улыбнулся Джек. – Тогда отныне я буду называть тебя Ангелом.

Панк вздохнула с облегчением и посмотрела на Джека влюбленными глазами. Внезапно она обернулась и отыскала взглядом мать.

– Поскорее бы ты выходила за него замуж, мамочка!

Хеллер от удивления открыла рот. Коди запрыгал вокруг, смеясь и хлопая в ладоши. А Джек прижал Ангела покрепче к своей груди и улыбнулся Хеллер.

– Да-да, мамочка, поскорее.

Хеллер закрыла рот, но тут же открыла его снова, чтобы изумленно произнести:

– После всего, что здесь сейчас произошло, ты все еще хочешь на мне жениться?!

– А почему бы и нет? – Джек вскинул голову. – От этого я люблю тебя ничуть не меньше.

Хеллер, слишком растроганная, чтобы говорить, приложила руку к груди, стараясь унять громко забившееся сердце.

Джек спокойно поставил Панк на землю и поманил пальцем Коди. Тот немедленно подошел, ведя за собой мать.

– Сынок, – сказал Джек, не отводя глаз от Хеллер. – Забери-ка сестренку в дом. – Он вытянул больную ногу и, ощупывая ее, невольно зажмурился боли, но, как только Коди взял сестру за плечи и повел домой, схватил Хеллер за руку и усадил себе на колени. – Когда ты наконец поймешь? – сказал он. – Я люблю тебя, и ничто этого не изменит.

– Я просто не хочу тебе навредить, – ответила она, закрывая лицо руками.

– Тогда выходи за меня замуж. Иначе ты мне действительно нанесешь большой вред.

– Джек!

– Хеллер, я никогда не буду счастлив без тебя. Таким, каким я был до встречи с тобой, мне уже не стать, детям я, по-моему, нужен, да и тебе тоже. Во всяком случае, я надеюсь на это, потому что ты мне нужна.

Хеллер вздохнула и… уступила. Ее вдруг охватила беспредельная усталость, у нее больше не было сил сопротивляться воле Джека. Да и сердце ее никак этого не желало.

– В том, что нужен нам, ты уже успел убедиться, – прошептала она.

Джек положил голову Хеллер себе на плечо и поцеловал ее. Она подняла руку, провела по его шее, медленно-медленно, и вдруг почувствовала, что снедавшее ее последние дни беспокойство уходит. Она будет ему прекрасной женой, поклялась про себя Хеллер. А он – самым лучшим в мире мужем, в этом она не сомневалась. Он поцеловал ее более страстно, языком разомкнул ее губы и ворвался внутрь рта, в то время как рука его, ласково пройдясь по ее боку, нежно обхватила выпуклость груди. Вдруг рядом раздался смех. Джек отдернул руку, Хеллер мгновенно выпрямилась. Обернувшись, они увидели, что Коди и Ангел пялят на них глаза.

– Если я не ошибаюсь, – придя в себя, сухо сказала Хеллер, – Джек велел вам идти в дом.

– Вам давно пора спать! – добавил Джек лучшим своим директорским тоном.

– Идите, дети, идите! – приказала Хеллер.

Дети, продолжая смеяться, вместе со взрослыми стали подниматься по лестнице, но Коди, опередив всех, взбежал на верхнюю ступеньку и наклонился поцеловать мать, но в последний миг изловчился и влепил поцелуй Джеку в самое ухо. Рассмеявшись, Джек повернул голову в другую сторону, но с этого бока проворная Ангел чмокнула его где-то между глазом и переносицей. Довольно хихикая, она влетела в дом, за ней следом – Коди, излучавший сияние. Джек хмыкнул и сказал:

– Только не разбудите маленького! – Затем, покачав головой, обратился к Хеллер: – Знаешь, их я тоже люблю.

Хеллер со счастливой улыбкой кивнула.

– Я знаю.

Он снова положил ее голову себе на плечо.

– Я вот что подумал. У меня на счету достаточно денег, мы можем купить дом, даже безо всякого кредита. Тогда у каждого будет своя спальня. А тебе не придется больше работать.

– Я не буду работать? – воскликнула Хеллер.

– А что в этом плохого? Думаю, тебе понравится быть дома с детьми?

– О Джек! Понравится, еще как понравится! Они так быстро взрослеют! Я не могу отделаться от ощущения, что их детство мчится мимо меня.

– Значит, решено! Ты сидишь с ними дома, если, разумеется, не захочешь учиться в колледже.

– Учиться в колледже? – Она выпрямилась. – Откуда тебе известно, что…

– Что ты хочешь учиться? От твоей матери.

– А я ее так просила ничего тебе не говорить! – нахмурилась Хеллер.

– Она как раз против этой идеи. Но это ничего не значит – важно, чтоб ты сама хотела.

Хеллер взглянула на него. Она давным-давно мечтала поступить в колледж – ведь это единственный способ обеспечить детям более пристойную жизнь! На какого-нибудь Джека Тайлера рассчитывать не приходилось – не сумасшедшая же она, – значит, оставался колледж. Но теперь… Она задумчиво провела кончиками пальцев по лицу.

– Сначала я, пожалуй, рожу еще одного ребенка…

Лицо Джека приняло такое выражение, будто он вот-вот расплачется от умиления. Затем он закрыл глаза и лбом коснулся ее головы.

– О Хеллер, благодарю тебя! Как я тебя люблю!

– А я тебя! – Она со счастливым смехом обняла его, а он осыпал поцелуями ее ухо, шею, ключицу…

Вдруг он поднял голову.

– Не бойся, я всех четверых буду любить одинаково. Ты ведь в этом не сомневаешься?

– Ни на секунду.

Он с такой силой сжал ее в своих объятиях, что Хеллер испугалась, как бы ненароком не сломались ребра. Их губы встретились, его рука нырнула под ее блузку.

Вдруг раздался оглушительный детский плач. С возгласами огорчения они отпрянули друг от друга, вскочили и дружно бросились вверх по лестнице. Минуя гостиную, Джек с усмешкой произнес:

– Придется, наверное, врезать замок в дверь нашей спальни.

– Полагаешь, это поможет? – засмеялась Хеллер.

– Или приставить к ним няню, – предложил Джек.

Заметив в детской свет, выбивавшийся из-под двери, Хеллер покачала головой:

– Лучше, пожалуй, не няню, а часового.

Джек с трудом придал лицу серьезное выражение и распахнул дверь в детскую спальню. Оба старших, склонившись над кроваткой Дейви, тщетно пытались его успокоить. Малыш стоял и орал как оглашенный, хотя в глазах у него не было ни слезинки. Джек строго взглянул на детей:

– А я-то надеялся, что вы постараетесь не будить его.

– Мы и старались, – ответил Коди, но Панк, вернее, Ангел перегнулась через решетку кровати и, сложив руку трубочкой, нашептала в нее что-то Дейви на ухо.

Крик резко оборвался. Дейви внезапно повернулся, доковылял до изножья кроватки и вытянул руки вперед, к Джеку, требуя, чтобы тот взял его на руки.

– Папа! – с новой силой возопил он.

Джек остолбенел. Подхватив малыша на руки, он обратился к Ангелу:

– Это ты научила его так называть меня?

– А почему бы и нет? – парировала она, пожимая плечами. – Кэрмоди все равно не обращает на него никакого внимания. Даже не пришел в тот день, когда он родился.

Джек сияющими глазами взглянул на Хеллер, обхватил головку Дейви ладонью и поцеловал его в лобик.

– А нам разрешат выбрать новый дом? – многозначительно поинтересовалась Ангел.

– Выбирать мы пойдем все вместе, – рассмеялся Джек.

– И еще: хорошо бы родилась девочка. Тогда нас будет поровну – две девочки, два мальчика.

– О Господи! – в один голос воскликнули Джек и Хеллер.

– Вы же сами сказали, что собираетесь завести еще одного ребенка, – извиняющимся тоном пояснил Коди.

– Но не сразу же, – отрезала Хеллер.

– Да-да. – Джек с трудом сдерживал смех. – Сначала нам надо обвенчаться. А после этого должно пройти по меньшей мере девять месяцев.

– По меньшей мере, – повторила Хеллер. Она поймала взгляд Джека, и оба расхохотались. Дейви вторил им, хотя и не понимал, из-за чего веселье.

Наконец Джек отсмеялся и облегченно вздохнул. Одной рукой притянув Хеллер к себе, а другой держа Дейви, он обнял ее за талию и произнес:

– По-видимому, ни у кого из нас сна нет ни в одном глазу. Значит, мы можем все спокойно обсудить и назначить день свадьбы, не откладывая в долгий ящик.

Старшие брат с сестрой с криками «ура!» бросились на нижнюю кровать и выразили свой восторг, кувыркаясь и подпрыгивая на матраце. Дейви, недоуменно шевеля бровками, захлопал в ладоши. А Джек, посмеиваясь над этой кутерьмой, приблизился к кровати и, не выпуская Дейви из рук, с трудом втиснул свое согнутое в три погибели тело между верхней и нижней койками, оперся на локоть и поманил к себе Хеллер. Она не стала так утруждать себя, а просто присела на самый край кровати и откинулась на спину.

Едва завидев свою маму, Дейви тут же схватил ее за прядь волос и перебрался к ней на колени.

– Предатель! – с деланной суровостью взглянул на мальчика Джек.

Но Дейви сообразил, что это шутка, и залился смехом. Хеллер, лаская малыша, не преминула заметить Джеку:

– Вот теперь и ты знаешь, что такое измена.

Ангел легла на живот, подперла голову кулаками и заявила:

– Я хочу быть подружкой невесты.

– Ты будешь нести цветы, – поправила ее Хеллер и щелкнула дочку по кончику носа.

Все засмеялись. После минутного молчания Коди сказал:

– Объявление, что я повесил, – самая лучшая моя выдумка!

– А то, что я на него откликнулся, – самая лучшая моя проделка! – в тон ему отозвался Джек, ероша волосы и оглядываясь на Хеллер.

Расцветая под его теплым взглядом, Хеллер выдохнула хрипловатым голосом:

– Ты прав, наверное. По-моему, свадьбу следует ускорить.

Джек сжал ее руку, лежавшую на одеяле.

Весело смеясь, они продолжали строить планы на будущее, пока заря, окрасившая горизонт в розовые тона, не залила всю комнату светом. Дейви давно прикорнул на плече матери, а Коди зевал так широко, что казалось, вот-вот вывернется наизнанку. Ангел исхитрилась заползти в самый уголок в изголовье кровати и улеглась на подушку, не переставая поглаживать плечо Джека.

Джек, все еще улыбаясь, выскользнул из своего убежища на пол, выпрямился во весь рост и потянулся, расправляя онемевшие от неудобной позы мышцы. Его примеру последовала Хеллер, которая падала с ног от усталости, но сияла от счастья. Джек помог ей дойти до кроватки Дейви, уложил его, заботливо укрыл, а затем подсадил Коди, влезавшего на верхнюю койку. Хеллер укрыла дочку, и они оба вышли в коридор и направились в спальню.

– Боже, как я устала, – сказала Хеллер, зевая и прикрывая рот.

– Да, долгий получился денек. – Они вместе вошли в спальню. – Часа два поспим, а затем примемся за работу. Дел по горло.

Хеллер улыбнулась и рухнула на кровать. Она сбросила туфли с ног, забралась в самую середину постели и вытянулась. Джек, тоже скинув обувь, лег рядом – одну руку положил ей под голову, а второй собственническим жестом обнял за талию. Хеллер приникла к его большому телу, вздохнула и закрыла глаза.

– Не помню, говорил я тебе или нет, – сказал он. – У меня дома царская кровать.

– А-а-а, – только и смогла произнести Хеллер, и они оба заснули.

Джеку снилось, что он ласкает Хеллер в этой своей царской постели, но громкий шум помешал ему досмотреть сон до конца. Перекатившись на другой бок, он увидел перед собой Фанни Свифт, размахивающую зажженной сигаретой.

– Ты, наивная дурочка! – визжала она. – Я же тебе говорила, ему только постель и нужна!

– Что ты здесь делаешь, мама? – простонала Хеллер, с трудом разомкнув глаза.

– Кэрмоди рассказал мне, какую картину он застал здесь накануне вечером!

Джек, пытаясь вдохнуть поглубже, чтобы просветлела голова, закашлялся и замахал руками, отгоняя от себя табачный дым.

– Погасите эту штуку!

– Вот еще! Влез в постель к моей дочке и командует!

Джек приподнялся на локте.

– Да будет вам известно, ваша дочь не желает близости, пока мы не поженимся. Так она заявила с самого начала.

– Поженимся?! – выдохнула Фанни.

– Да, да, поженимся! – твердо повторил Джек. – Если б вы соизволили раскрыть глаза пошире, то наверняка заметили бы, что мы спали, даже не раздеваясь. А сейчас уходите. Я не могу допустить, чтобы вы являлись в любое время суток и беспокоили мою семью.

–  Вашусемью?!

– Да, да, его семью, – подхватила Хеллер, также приподнимаясь рядом с Джеком на локти. – Он любит нас и окружает заботой, какой я никогда не видела от Кэрмоди.

– Но Кэрмоди отец твоих детей! – возмутилась Фанни.

Джеку бросились в глаза ее оранжевые губы, спорившие яркостью с легким костюмом того же оттенка.

– Отец! Да ему плевать на детей! – разгневалась Хеллер. – А Джек стал им настоящим отцом.

У Фанни был такой вид, словно она не верит своим ушам. Она даже не заметила, как сигарета в ее руках догорела до фильтра. Вскрикнув от ожога, она уронила окурок на пол и принялась что было силы затаптывать его босоножками на платформе.

– Мама! – Испуганная Хеллер села на кровати.

– Не волнуйся, – спокойно произнес Джек, перегнувшись через край кровати. – На полу останется пятно, но какое это имеет значение – мы все равно вскоре уедем отсюда.

– Уедете?! – промычала Фанни.

– Да, уедем! – подтвердила Хеллер, усаживаясь по-турецки. – Мы собираемся купить дом.

Фанни опешила.

– Купить дом?

– С четырьмя спальнями, – сообщила Хеллер. – А в придачу купим мебель для гостиной, кухонный гарнитур и царскую кровать.

– Ничего не скажешь, замечательно, – съехидничала Фанни. – И когда же вы собираетесь все это сделать – к совершеннолетию детей?

– Надеюсь, что сегодня, – возразил Джек, безмятежно глядя на нее. – Мы ведь будем расплачиваться наличными, так что на хлопоты, связанные с получением кредита, времени не потребуется.

– Н…наличными? – У Фанни аж дух захватило. Джеку стоило немалого труда не расхохотаться:

Фанни в этом смешном одеянии не по возрасту, с обесцвеченными волосами, повязанными ярко-зеленой лентой, с открытым от изумления оранжевым ртом выглядела так комично!

– Да-да, ждать недолго, мы поженимся через пять дней, – пояснила Хеллер.

– Через четыре! – поправил Джек.

– Через четыре! – с улыбкой согласилась Хеллер.

У Фанни, по-видимому, подогнулись ноги. Она в полном шоке плюхнулась прямо на пол.

– Вы это всерьез?!

Джек одну руку подложил себе под голову, а другой нащупал руку Хеллер, положил на свое бедро и сверху накрыл ладонью.

– Я же вам уже говорил, – сказал он, глядя на Фанни сверху вниз, – вы недооцениваете вашу дочь. Любой мужчина был бы счастлив иметь такую жену. Мне просто повезло, и я своего счастья не упущу!

Фанни недоверчиво перевела взгляд на Хеллер.

– А как же Кэрмоди?

Хеллер пожала плечами.

– А что Кэрмоди? Он уже давно не играет никакой роли в моей жизни.

– Это не значит, что он не может видеться с детьми, – сказал Джек. – В конце концов, это же его дети. Но он должен предварительно условиться по телефону о времени своего визита, иначе, как говорится, от ворот поворот. Сделайте такую милость, втолкуйте ему. Вчера он был слишком пьян, чтобы уразуметь это. И кстати, лучше бы ему в таком виде к нам вообще не являться.

– Это и к тебе относится, мама, – твердо сказала Хеллер. – Отныне ты перед приходом звони нам по телефону. И следи за собой – запаха винного перегара я в своем доме больше не потерплю!

– И не курите в присутствии детей, – поспешил добавить Джек. – Да и в моем тоже.

– И в моем, – эхом отозвалась Хеллер.

Фанни, словно в поисках помощи, с растерянным видом огляделась вокруг, затем укоризненно покачала головой и воздела руки вверх, призывая небо в свидетели. Вздохнув, она начала подниматься на ноги – это было зрелище для закаленных.

– Оба вы зануды, каких свет не видывал, – заявила она. – Все, что весело и приятно, вам не подходит.

Джек улыбнулся и перекатился обратно на спину, чтобы видеть Хеллер.

– А раз оба мы зануды, – удовлетворенно произнес он, – то тем более два сапога пара.

Хеллер кивнула и, проведя руками по груди Джека, вытянулась рядом с ним на животе.

– А вот насчет веселого и приятного меня что-то берут сомнения. Сдается мне, что в будущем у нас и того, и другого будет предостаточно, – сказала она.

Джек усмехнулся, затянул Хеллер к себе на грудь и ласково обнял.

– Нас ждет масса удовольствий, – пообещал он.

– Я люблю тебя, – мягко промолвила она.

– Какое счастье! Но знай, что я люблю тебя в два раза сильнее.

Она потянулась к его рту.

– Закройте дверь с той стороны, Фанни, – сказал Джек, обещая Хеллер глазами нечто большее, чем просто удовольствие. Они будут счастливы – такова их судьба, предначертанная корявыми буквами объявления, вывешенного у дверей супермаркета.