Текст книги "Вторая смена. Работающие семьи и революция в доме"

Автор книги: Арли Рассел Хокшилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 1
Семейное ускорение

В журнальных рекламных объявлениях перед нами предстают разные женщины, но одна и та же идея. Это работающая мать, которая гордо шествует, держа портфель в одной руке и улыбающегося ребенка в другой. Она движется вперед в прямом и в переносном смысле. Если у нее длинные волосы, они откинуты назад, если короткие – развеваются по бокам, символизируя мобильность и прогресс. В ней нет ни грамма робости или пассивности. Она уверена в себе, активна, «эмансипирована». На ней темный деловой костюм, но с шелковым бантом или ярким рюшем на блузе, который говорит: «За этим покровом она – настоящая женщина». Она добилась успеха в мужском мире, сохранив женственность. И добилась его без посторонней помощи. Картинка как будто хочет сказать, что героине рекламы чудом удалось совместить то, что разъединили 150 лет индустриализации, – ребенка и работу, рюш и деловой костюм, культуру женскую и мужскую.

Когда я показывала фотографию супермамы работающим матерям, с которыми беседовала, собирая материал для этой книги, многие смеялись мне в лицо. Одна мать двоих детей (трех и пяти лет), работающая в детском саду, просто расхохоталась: «Ха! Да они прикалываются! Посмотри на меня: на голове бардак, ногти сломаны, лишних десять килограммов веса. По утрам я собираю детей, кормлю собаку, готовлю ланч, покупаю продукты. У этой дамочки есть прислуга». Но даже работающие матери, у которых были домработницы, не могли себе представить, что можно вот так без хлопот соединять работу и семью: «Вы знаете, во что ребенок превращает вашу жизнь со всеми этими кормлениями в два, в четыре часа ночи?». Другая мать, у которой был двухлетний ребенок, сказала: «Они этого не показывают, но она насвистывает, – она изобразила свистящую женщину, поднявшую глаза к небу, – чтобы не слышать галдеж». Им нравилась напускная беззаботность женщины с развевающимися волосами, но она не была похожа ни на кого из их знакомых.

Женщины, которых я интервьюировала, – юристы, менеджеры корпораций, редакторы, закройщицы, воспитательницы в детских садах, – как и большинство их мужей, по-разному решают эти вопросы: имеет ли мать маленьких детей право работать полный рабочий день или в каком объеме муж должен заниматься домом. Но все они соглашались, что трудно вдвоем работать полный день и растить детей.

Насколько хорошо супружеские пары справляются с выпавшими на их долю трудностями? Чем больше женщин работает вне дома, тем более актуальным становится этот вопрос. Численность женщин на оплачиваемой работе неуклонно росла с начала ХХ века, однако с 1950 года рост замедлился. В 1950 году 30 % американских женщин вошли в трудовые ресурсы страны, к 2011 году их число увеличилось до 59 %. Более двух третей матерей, замужних или одиночек, сегодня работают; по сути дела, сейчас зарплату получает больше матерей, чем бездетных. Сегодня женщины составляют половину трудовых ресурсов, а семьи с обоими работающими супругами – две трети всех домохозяйств с детьми.

Однако самый большой рост на сегодня наблюдается среди матерей с маленькими детьми. В 1975 году только 39 % женщин с детьми до шести лет были в числе гражданской рабочей силы – работали за плату или искали оплачиваемую работу. К 2009 году их число возросло до 64 %. В 1975 году работали 34 % матерей с детьми в возрасте до трех лет, в 2009 году их число выросло до 61 %. То же самое с матерями с детьми в возрасте до года: 31 % в 1975 году и 50 % в 2009-м. Поскольку все больше матерей с маленькими детьми работают, можно было бы ожидать, что большее их число будет работать неполный день. Однако выяснилось обратное: в 1975 году 72 % женщин работали полный день и немногим больше в 2009 году. Из всех работающих матерей с детьми до года в 2009 году полный день работали 69 %[3]3
  Цифры по занятости матерей в сфере оплачиваемого труда за 1975 и 2009 годы см.: Women in the Labor Force: A Databook. Report 1026. December 2010. U.S. Department of Labor & U.S. Bureau of Labor Statistics. Tables 5, 7. Washington, DC: U.S. Department of Labor, 2010. http://www.bls.gov/cps/wlf-databook-2010.pdf. Цифры по числу матерей с детьми до года см.: Employment Characterisics of Families – 2009. U.S. Bureau of Labor Statistics, May 2010. Table 6. Washington, DC: U.S. Department of Labor, 2010. http://bls.gov/news.release/famee.t06.htm. Цифры по занятости с неполным рабочим днем в 1975 и 2009 годах и по занятости с неполным рабочим днем матерей с маленькими детьми см: Women in the Labor Force… (цит. выше). Table 20, Table 6.


[Закрыть].

Если все больше матерей с маленькими детьми начинают работать полный день вне дома и если все больше пар не могут себе позволить нянь и домработниц, то насколько возрастает нагрузка на отцов? Когда я приступила к изучению этого вопроса, я нашла много исследований о том, сколько часов представители обоих полов тратят на домашние заботы и уход за детьми. Так, на примере одной случайной выборки 1243 работающих родителей из 44 американских городов (исследование, проведенное Александром Салаи и его коллегами в 1965–1966 годах) выяснилось, что женщины тратили на работу по дому в среднем 3 часа в день, тогда как мужчины – 17 минут. Женщины, отложив в сторону все дела, проводили со своими детьми 50 минут в день, мужчины – 12. С другой стороны, работающие отцы смотрели телевизор на час дольше, чем их жены, и каждый день спали на полчаса дольше них. Сравнение этой американской выборки с аналогичными материалами по 11 промышленно развитым странам Восточной и Западной Европы указало на ту же самую разницу между работающими женщинами и мужчинами[4]4
  Szalai A. (ed.). The Use of Time: Daily Activities of Urban and Suburban Populations in Twelve Countries. Paris: The Hague Mouton, 1972. P. 668. Table B. Другое исследование показало, что мужчины проводят больше времени за едой, чем женщины (Coverman Sh. Gender, Domestic Labor Time and Wage Inequality // American Sociological Review. 1983. Vol. 48. P. 626). Что касается сна, то у мужчин и женщин паттерны различаются. Чем выше мужчина по социальному классу, тем больше он спит. Чем выше социальный класс женщины, тем меньше она спит. (Мужчины-начальники в среднем спят 7,6 часа в день. Мужчины-подчиненные, квалифицированные и не квалифицированные, в среднем спят 7,3 часа. Женщины-начальники в среднем спят 7,1 часа, женщины-подчиненные – 7,4. Квалифицированные рабочие – 7,0, неквалифицированные – 8,1 часа). Получается, что работающие женщины справляются с требованиями, которые им предъявляет сложная карьера, экономя на сне, а работающие мужья высыпаются.
  Более подробно о том, сколько времени занятые мужчины и женщины уделяют домашним делам и уходу за детьми, см. в приложении.


[Закрыть]. В 1983 году в своем исследовании белых семей среднего класса в бостонской агломерации Грейс Бэрах и Р. С. Барнетт выяснили, что трудозанятые мужчины, жены которых работали, проводили всего на 45 минут в неделю больше времени со своими детьми детсадовского возраста, чем мужчины с женами-домохозяйками[5]5
  Baruch G.K., Barnett R. Correlates of Fathers’ Participation in Family Work: A Technical Report. Working Paper No. 106. Wellesley, MA: Wellesley College, Center for Research on Women, 1983. P. 80–81. См. также: Walker K.E., Woods M.E. Time Use: A Measure of Household Production of Goods and Services. Washington, DC: American Home Economics Association, 1976.


[Закрыть].

Поворотное исследование Салаи дало документальное подтверждение уже знакомой, но все еще пугающей истории о «двойной нагрузке» работающей женщины. Однако и тогда у меня остался вопрос, как мужчины и женщины относятся ко всему этому. Салаи с коллегами изучили, как люди использовали время, но, например, не то, как отец относится к тому, что проводит с ребенком 12 минут в день, и как к этому относится его жена. Исследование Салаи показало внешнюю сторону эмоционально значимых проблем. Какой вклад должны вносить в семью мужчина и женщина? Чувствует ли каждый супруг, что его ценят? Кто как реагирует на небольшие сдвиги в расстановке сил в семье? Какие вырабатываются бессознательные «гендерные стратегии», чтобы справляться с домашней работой, браком и, конечно, с жизнью вообще? Эти проблемы и легли в основу моей книги.

Но начала я с вопроса, поддающегося измерению, – бюджета времени. Сложив время, которое тратится на оплачиваемый труд, работу по дому и уход за детьми, на основе масштабных исследований использования времени, проводившихся в 1960-е и 1970-е годы, я вывела средние значения и выяснила, что женщины в среднем работают приблизительно на 15 часов в неделю больше, чем мужчины. За год получается, что они отрабатывают лишний месяц круглосуточной работы. За 12 лет набегает уже лишний год! Если женщина бездетна, то она больше, чем мужчина, тратит времени на работу по дому. Если у нее есть дети, то – больше времени и на них, и на дом. Так же как между мужчинами и женщинами есть разрыв в размере заработной платы на рабочем месте, дома между ними существует «разрыв в досуге». Большинство женщин отрабатывает одну смену в офисе или на заводе и «вторую смену» дома.

Исследования показывают, что у работающих матерей выше самооценка и они реже, чем домохозяйки, страдают от депрессии, но в сравнении с мужьями они больше устают и чаще болеют. В 1985 году Пегги Тройтс проанализировала два больших опроса: в каждом из них участвовало по 1000 мужчин и женщин, которых просили ответить, как часто за прошедшую неделю они испытывали каждый из 23 симптомов тревожности (например, головокружение или галлюцинации). Тройтс выяснила, что работающие матери больше, чем любая другая группа, были склонны страдать от тревожности.

В свете этих исследований образ женщины с развевающимися волосами кажется красивой обложкой, скрывающей мрачную реальность, как те картинки советских трактористов, с лучезарными улыбками на лице размышляющих о выполнении пятилетнего плана. Салаи проводил свое исследование в 1965–1966 годах. Я хотела выяснить, существует ли еще разрыв в досуге, который он тогда обнаружил, или он все-таки исчез. Поскольку в большинстве супружеских пар работают оба, а в будущем таких пар станет еще больше, и большинство женщин в этих парах трудятся лишний месяц ежегодно, я хотела понять, что означает этот «лишний месяц» для каждого человека и как он влияет на любовь и брак в эпоху большого количества разводов.

МОИ ИССЛЕДОВАНИЯ

Вместе с моими ассистентами Энн Мачун и Элейн Каплан я подробно опросила 50 пар и провела наблюдения в десятке домов. Мы начали с опросов квалифицированных рабочих, студентов и «белых воротничков» в Беркли, штат Калифорния, в конце 1970-х. Это было в самый разгар движения за права женщин, и многие из этих пар всерьез и осознанно стремились модернизировать базовые правила своей семейной жизни. Благодаря гибкому графику работы и сильной поддержке общества многим это удалось. Их жизненные обстоятельства были необычными, и поэтому они стали нашей «группой для сравнения», когда мы стали искать другие, более типичные для Америки пары. Наши поиски увенчались успехом в 1980 году, когда мы разослали анкету о работе и семейной жизни каждому 13-му из списка персонала крупной компании-производителя. В конце анкеты мы спросили пары, воспитывающие детей младше шести лет и работающие полный рабочий день, готовы ли они подробнее поговорить с нами о своей жизни. Эти пары, опрошенные в период 1980–1988 годов, их соседи и друзья, учителя их детей, работники детсадов и няни образуют ядро этой книги.

Когда мы звонили, некоторые из нянь отвечали, подобно одной женщине: «О, вы нас опрашиваете! Это хорошо. Мы тоже люди». Или как другая: «Рада, что вы считаете, что мы тоже трудимся. Многие так не считают». Выяснилось, что у многих работниц детских садов тоже были маленькие дети и работающие мужья, и мы поговорили об этом и с ними.

Мы также побеседовали с другими мужчинами и женщинами, не входившими в союзы с обоими работающими супругами: с разведенными родителями, которые были уставшими от войн ветеранами браков с обоими трудозанятыми партнерами, и с традиционными парами, чтобы понять, насколько обнаруженные нами проблемы характерны именно для работающих пар.

Я сосредоточила свое внимание на гетеросексуальных, состоящих в браке парах с детьми в возрасте до шести лет, их воспитательницах в детских садах и других людях из их мира (со всех ступенек социальной лестницы). Но вторая смена остается в центре внимания также и других типов пар – не состоящих в браке, геев и лесбиянок, бездетных пар и родителей детей постарше. В частности, как показывают исследования, геи и лесбиянки чаще гетеросексуальных пар разделяют друг с другом тяготы второй смены: родители-геи специализируются на определенных обязанностях, лесбиянки – выполняют похожие задачи[6]6
  Peplau L.A., Beals K.P. The Family Lives of Lesbians and Gay Men // Vangelisti A. (ed.). Handbook of Family Communication. Mahwah, NJ: Lawrence, 2004.


[Закрыть].

Я также наблюдала за повседневной жизнью десятка домохозяйств по вечерам в будние дни, на выходных и в последующие месяцы, когда меня приглашали поехать на природу, на ужин или просто поговорить. Я сидела на ступеньках и ждала, пока измотанные родители и их голодные дети вылезут из семейной машины. Я вместе с ними ходила за покупками, к друзьям, смотрела телевизор, ела с ними, гуляла в парке и заходила в гости, когда они отправляли детей в сад, часто оставалась в доме у няни после того, как родители с ней попрощались. В доме я сидела на полу в гостиной, рисовала с детьми картинки или играла. Я смотрела, как родители купают малышей, читают им книжки на ночь и желают спокойной ночи. Большинство пар старались включить меня в свой семейный круг, приглашая поесть с ними и поговорить. Когда они со мной заговаривали, я отвечала, время от времени задавала вопросы, но редко сама заводила разговор. Я старалась быть такой же незаметной, как их собака. Часто я устраивалась у них в гостиной, тихо делала заметки. Иногда я вместе с женой поднималась наверх или спускалась вниз, провожала ребенка, когда он шел «помочь папе» ремонтировать машину, или смотрела телевизор вместе с остальными. Порой я выходила из своей роли, чтобы вместе с ними посмеяться над их шутками о том, как должна вести себя «образцовая» работающая пара. Или, возможно, шутки были хитроумной частью моей роли, помогавшей отвлечь их и заставить держаться более естественно. На протяжении двух-пяти лет я звонила или навещала эти пары, чтобы поддерживать контакт, даже когда перешла к изучению жизни других работающих пар – черных, мексиканцев, белых – из всех классов и слоев общества.

Я спрашивала, кто что выполнял из разнообразных домашних обязанностей и в каком объеме. Кто готовит еду? Пылесосит? Заправляет постели? Шьет? Поливает цветы? Посылает открытки на Новый год и Хануку? Кто моет машину? Ремонтирует бытовые приборы? Заполняет налоговые декларации? Наводит порядок во дворе? Я выясняла, кто берет на себя бо́льшую часть планирования по дому, кто замечает, например, что ребенку пора стричь ногти, кто больше озабочен тем, как выглядит дом, или переменами в настроении ребенка.

ЧТО ТАКОЕ ЛИШНИЙ МЕСЯЦ В ГОД

Женщины, которых я опрашивала, казалось, сильнее разрываются между работой и семьей, чем их мужья. Они дольше и с бо́льшим оживлением говорили о неутихающем конфликте между этими сферами. Как бы они ни были заняты, женщины чаще радовались идее дополнительного интервью. Они чувствовали, что вторая смена – это их проблема, и большинство мужей с ними соглашались. Когда я позвонила одному из них договориться об интервью, объяснив, что хочу расспросить его о том, как он справляется с работой и семьей, он добродушно ответил: «О, это будет очень интересно моей жене».

Именно женщина предложила мне метафору из заводской жизни – «вторая смена». Сама она никак не соглашалась с идеей, что домашние дела – это «рабочая смена». В семье для нее был смысл жизни, и она не хотела воспринимать ее как работу. Но как она выразилась: «На работе вы при исполнении. Приходите домой и тоже при исполнении. Затем снова идете на работу и снова при исполнении». После восьми часов на работе, где она приводила в порядок страховые иски, она приходила домой готовить рис на ужин, ухаживать за детьми и стирать. Хотя она была с этим не согласна, ее домашняя жизнь ощущалась как вторая смена. Такова была реальная история, и в этом и заключась проблема.

Мужчинам, делившим с женщинами работу по дому, казалось, так же не хватает времени, как и их женам, и они так же разрываются между требованиями карьеры и маленькими детьми, как показывают истории Майкла Шермана и Арта Уинфилда. Но большинство мужчин не участвовали в работе по дому. Одни отказывались категорически. Другие – неявно: оказывая эмоциональную поддержку и сочувствующе выслушивая, когда их работающие жены сталкивались со сложностями, которые оба супруга считали проблемой жены. Поначалу мне казалось, что вторая смена затрагивала только один пол. Но постепенно я поняла, что на мужей, мало помогавших по дому, очень часто влияют негативные эмоции жен, и им приходится искать способы справляться с обидами. Эван Холт, о котором я пишу в гл. 4, продавец мебели, мало помогал по дому и играл со своим четырехлетним сыном Джоуи, когда ему было удобно. Поначалу казалось, что жонглирование работой и семьей – проблема жены. Но Эван сам страдал от побочных эффектов «ее» проблемы. Супруга, конечно, отрабатывала вторую смену, но очень злилась из-за этого и полуосознанно выразила свою фрустрацию и гнев, потеряв интерес к сексу и сосредоточив все внимание на Джоуи. Так или иначе, большинство мужчин, с которыми я беседовала, страдают от серьезных пертурбаций, вызванных тем, что я считаю переходной фазой в жизни американской семьи.

Одна из причин того, почему женщин больше волнуют проблемы сочетания работы и семьи, в том, что, даже когда мужчины добровольно делят с ними тяготы, они все равно чувствуют бо́льшую ответственность за дом. Женщины чаще следят за графиком посещения врачей, организуют детские игры и поддерживают отношения с родственниками. Больше матерей, чем отцов, волновались из-за хвоста на костюме ребенка для Хэллоуина или о подарке на день рождения школьного друга. Находясь на работе, они чаще звонили няне, чтобы узнать, как идут дела.

Отчасти из-за этого больше женщин чувствуют, что разрываются между одним или другим срочным делом: потребностью успокоить ребенка, который боится оставаться в детском саду, и необходимостью показать начальнику на работе свою «серьезность». Больше женщин, чем мужчин, задавались вопросом о том, насколько они хорошие родители, или, если не задавались, то спрашивали себя, почему не задаются. Женщины чаще мужчин колеблются между осуществлением своих амбиций и дистанцированием от них.

Когда женщины стали в массовом порядке выходить на рынок труда, по семьям ударило «ускорение» трудовой и семейной жизни. С тех пор как жены сидели дома, часов в сутках не прибавилось, но делать сегодня приходится вдвое больше. Принимать на себя это «ускорение» приходится в основном женщинам. 20 % мужчин в моем исследовании наравне с женщинами занимались работой по дому. 70 % выполняли изрядное ее количество (меньше половины, но больше трети), а 10 % выполняли меньше трети. Даже когда пары более справедливо распределяют работу по дому, женщины выполняют две трети ежедневных дел, таких как готовка и уборка, то есть дел, которые встраивают их в жесткую рутину. Большинство женщин готовит ужин, а большинство мужчин меняет масло в семейном автомобиле. Но, как заметила одна мать, ужин надо готовить каждый вечер около шести, тогда как менять масло – раз в полгода, в любой день, в любое удобное время. Женщины больше, чем мужчины, ухаживают за детьми, а мужчины больше чинят бытовую технику. Ребенком надо заниматься каждый день, а ремонт бытовой техники часто можно отложить до той поры, когда «у меня будет время». У мужчин больше контроля за тем, когда они вносят свой вклад в домашнее хозяйство. У них может быть много обязанностей по дому, но, подобно начальнику, который может сказать секретарше «подержи звонок на линии», у мужчин больше контроля за временем. Обычно, как и в случае с секретаршей, это обязанность работающей матери – «принимать звонки».

Еще одна причина, по которой нагрузка на женщин больше, чем на мужчин, в том, что они чаще делают две вещи одновременно – например, выписывают чеки и отвечают на звонок, пылесосят и присматривают за трехлетним ребенком, складывают постиранные вещи и обдумывают список покупок. Мужчины чаще готовят ужин или ведут ребенка в парк. Женщины же чаще жонглируют тремя сферами – работой, детьми и домашними заботами, тогда как мужчины разбираются только с двумя – работой и детьми. Со временем, которое они проводят с детьми, у женщин конкурируют два, а не один вид деятельности.

Женщины не только больше делают работы по дому, но и уделяют этому больше времени, чем уходу за детьми. Мужья дома, напротив, в основном занимаются с детьми. Иными словами, работающие жены сравнительно больше времени проводят, «заботясь о доме», а их мужья – «заботясь о детях». Поскольку большинство родителей предпочитает проводить время с малышами, а не заниматься уборкой, мужчины чаще делают то, что им и так нравится. Мужчины чаще, чем женщины, водят детей «развлекаться» в парк, в зоопарк, в кино. Женщины больше времени занимаются собственно уходом за детьми, например, кормят и моют их, что само по себе, конечно, приятное занятие, но не такое веселое или запоминающееся, как поход в зоопарк. Мужчины также реже занимаются «грязной» работой: реже моют туалеты или драют ванную.

В результате женщины склонны чаще заводить разговор о том, как они вымотались, больны и «эмоционально истощены». Многих женщин я была не в состоянии оторвать от темы сна. Они рассуждали о том, сколько могут «протянуть на» шести с половиной, семи, семи с половиной часах сна… Говорили о том, сколько сна, больше или меньше, нужно их знакомым. Некоторые извинялись за то, что им нужно так много спать («Боюсь, мне нужно спать по восемь часов»), так, как будто восемь часов – это слишком много. Они говорили о том, какое воздействие на сон ребенка оказывает смена няни, рождение второго ребенка или командировка. О том, как можно не до конца просыпаться, когда ребенок зовет ночью, и как после этого снова заснуть. Эти женщины говорили о сне так, как голодный говорит о еде.

В любом случае, если в данный период американской истории семья с обоими работающими супругами страдает от ускорения рабочей и семейной жизни, работающие матери оказываются его первыми жертвами. Есть ирония в том, что именно женщинам часто выпадает роль «эксперта по времени и перемещениям» в семейной жизни. Проводя наблюдение в домах, я замечала, что часто именно мать подгоняет детей: «Быстрее! Пора идти», «Доедай свои мюсли!», «Потом сделаешь», «Пошли!». Когда на мытье отведено время с 7:45 до 8:00, часто именно мать бросает клич: «А ну-ка, кто быстрее искупается?». Часто младший ребенок будет спешить, чтобы первым оказаться в кровати, а более старший и опытный – тормозить, сопротивляться, иногда обижаться: «Мама всегда нас подгоняет». К сожалению, на женщинах чаще вымещается семейная агрессия, вызванная ускорением семейной и рабочей жизни. Они выступают как «отрицательные персонажи» в процессе, который делает их своими первыми жертвами. Именно это, даже больше чем долгие часы работы, недосыпание и метания между семьей и работой, – самая печальная цена, которую приходится платить женщинам за лишний месяц работы в течение года.