Текст книги "Инквизиция"

Автор книги: Аркадий Аверченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Я гляжу на них сверху вниз...

И не потому, чтобы я их презирал, а просто я выше их, хотя и сижу в кресле: Лиля высотой не более аршина, Котька – вершка на два выше.

Каждый из них опирается обеими руками о моё колено, и оба не мигая глядят в мои бегающие глаза.

– Я у Шуры книжку видел, – сообщает Котька и умолкает, ожидая, чтобы я спросил: «Какую?»

– Какую?

– Называется: «Мальчик у Христа на ёлке».

– Мда-а, – неопределённо мычу я. Молчание.

Лиля решает поддержать брата:

– А я стихи новые знаю.

И замирает вся, напрягается, трепетно ожидая одного только словечка: «Какие?»

– Какие?

Обыкновенно около неё нужно работать целый час, чтобы вытянуть хоть какие-нибудь стишонки. Но тут она, как обильный весенний дождик по крыше – прорывается сразу:

У нашей ёлки

Иголки – колки.

В дверную щёлку

Мы видим ёлку...

Звезда, хлопушки?

Орехи, пушки.

Всё. Вчера в журнале читала.

– Так-с, – снова мямлю я. – Стишки хоть куда. А это знаешь: «Зима. Крестьянин торжествуя...»?

Но такой оборот разговора обоим невыгоден.

– Мы это знаем. Слушай, дядя... А бывают ёлки выше потолка?

– Бывают.

– А как же тогда?

– Делают дырку в потолке и просовывают конец в верхний этаж. Если там живут не дураки – они убирают просунутый конец игрушками, золочеными орехами и веселятся напропалую.

Котька отворачивает плутоватую мордочку в сторону и задаёт многозначительный вопрос:

– А кто живет этажом ниже нас – у них есть дети?

– Не знаю. Кажется, там старик какой-то.

– Жаль. А знаешь что, – неопределённо говорит Котька, – я на Рождество буду слушаться.

– И я! И я! – ревниво кричит Лиля.

– Важное кушанье!– пожимаю я плечами. – Вы всегда должны слушаться. А нет – я сдеру с вас шкуру, набью её ватой, и уж эти-то детки будут сидеть тихо.

Котька приподнимает одну ногу, осматривает ботинок, который у него в полном порядке, и, казалось бы, бесцельно сообщает:

– У наших соседов, говорят, нынче ёлка будет.

– Не соседов, а соседей.

– Ну, пусть соседей. Но ёлка-то всё-таки будет.

Положение создаётся тягостное.

– Ёлки... – мычу я. – Ёлки... Гм!.. Тоже, знаете, и от ёлок иногда радости мало. Вон, у одних моих знакомых тоже как-то устроили ёлку, а свечка одна горела, горела, потом покосилась да кисейную гардину и подожгла... Как порох вспыхнул дом! Восемь человек сгорело.

– Ёлку нужно посредине ставить. Рази к окну ставят, – замечает многоопытная Лиля.

– Посредине...– горько усмехаюсь я, – Оно и посредине бывает тоже не сладко. В одном тоже вот... знакомом доме... у Петровых... Петровы были у меня такие... знакомые... Так у них – поставили ёлку посредине, а она стояла, стояла да как бухнет на пол, так одну девочку напополам! Голова к роялю отлетела, ноги к дверям,

К моему удивлению, этот ужасный случай не производит никакого впечатления. Будто не живой ребёнок погиб, а муху на стене прихлопнули.

– Подставку нужно делать больше и тяжёльше – тогда и не упадет ёлка, – деловито сипит Котька.

– На подставке одной далеко не уедешь, – возражаю я. – Главная опасность – это хлопушки. Знавал я такую одну семью... как бишь их? Да! Тоже Петровы. Так вот один из мальчуганов взял хлопушку, поднёс к глазам, дёрнул где следует – бац! Глаз пополам, и ухо на ниточке!

Мы все трое замолкаем и думаем – каждый о своем.

– А вот я тоже знала семью, – вдруг начинает задумчиво и тихо, опустив головёнку, Лиля. – Ихняя фамилия была Курицыхины. И тоже, когда было Рождество, так ихний папа говорит: «Не будет вам завтра ёлки!» Они завтра тоже легли спать днём, и ихний папа тоже лёг спать днём... Нет, перед вечером, когда бы была зажгита ёлка, если б он сделал. Так они тогда легли. Ну, легли все и спят, потому ёлки нет, делать нечего. А воры видят, что все спят, забрались и всё покрали, что было, чего и не было – всё взяли. Ну, проснулись, понятно, и плакали все.

– Это, наверное, был такой случай? – спрашиваю я, делая встревоженное лицо.

– Д... да, – не совсем убеждённо отвечает Лиля.

– Значит, если я не устрою ёлки, к нам тоже заберутся воры?

– Заберутся, – таинственно шепчут оба.

– А если вы не ляжете спать в это время?

– Нет, мы ляжем!!!

Дольше терзать их жалко. И так на лицах застыла мучительная гримаса трепетного ожидания, а глаза выражают то страх, то надежду, то уныние и разочарование.

Не желая, однако, сразу сдать позицию, я задаю преглупый вопрос:

– А вы какую бы хотели ёлку: зелёного цвета или розового?

– Зелёную...

– Ну, раз зелёную – тогда можно. А розовую уж никак бы нельзя.

*  *  *

Как щедры дети: поцелуи, которыми меня осыпают, совсем не заслужены.