Текст книги "«След Лисицы»"
Автор книги: Аркадий Адамов
Жанр:
Полицейские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 4
ТРЕТЬЯ ХИБАРА ЗА ОБРЫВОМ
Утром Виталий Лосев еще с порога возбужденно сообщил:
– Федор Кузьмич, помните ту кражу из ателье? Считайте ее почти раскрытой.
Цветков вопросительно взглянул на него, а Игорь Откаленко снисходительно усмехнулся и сказал:
– Ох, уж эта мне молодежь! Ты лучше следуй римской пословице. Торопись медленно. У Кузьмы Пруткова тоже на этот счет кое-что сказано.
– Что значит «почти»? – спросил Цветков. – И вообще выкладывай толком.
– Так некоторые сначала эрудицию свою должны продемонстрировать, – иронически ответил Виталий. – Что-нибудь еще из Сократа, Вольтера, потом пословицы разных народов тоже…
Цветков сухо оборвал его:
– Хватит. Оба хороши. Давай, что у тебя?
– Кражу из ателье совершил Косой, – с ноткой торжества сообщил Виталий. – Но он сразу убрался из Москвы. И тут есть идея, Федор Кузьмич.
– Сначала давай про кражу. А потом идеи.
– Пожалуйста. Насчет кражи я узнал от Васьки.
– Так прямо он и доложил? – ехидно спросил Откаленко.
– Нет, не прямо, – вспыхнул Виталий. – Совсем не прямо. Узелок тут сложный. Во-первых, Васька признался, что передал одну вещь Косому. Ясно, какую вещь. С ней тот и мотанул в другой город. Причем не куда-нибудь, а в Снежинск.
– Решил заранее акклиматизироваться, – сострил Игорь.
Виталий не обратил внимания на его реплику и продолжал:
– И приказал Ваське подбросить ему туда кое-что из оставшихся здесь вещей. Откуда они, Васька, по его словам, не знает.
– Что за вещи? И что значит «подбросить»? – спросил Цветков, неторопливо закуривая.
– Два чемодана на чердаке одного дома лежат. Васька в них заглянул. Костюмы, платья, отрезы. Одно платье и один костюм он мне обрисовал. Те самые! А «подбросить» – это вот что значит…
Виталий говорил торопливо, волнуясь и поминутно щелкая зажигалкой: папироса в зубах все время гасла.
– Косой велел привезти чемоданы Ваське. Тот отказался. Привел веские доводы. И тогда Косой… – Виталий сделал небольшую паузу, – велел, чтобы привез чемоданы Олег. Которого он в глаза не видел. Вы понимаете?
– И дал явку? – настороженно спросил Игорь.
На лице его уже не было и тени насмешки, голубые глаза сузились, выдвинулся вперед тяжелый подбородок. Он взволнованно провел рукой по черному ежику волос и тоже полез за сигаретами.
– И дал явку, – подтвердил Виталий, потом многозначительно добавил: – Причем Васька мне сказал: «Верю только тебе».
– Та-ак… Намечается интересная комбинация, – медленно произнес Откаленко.
И оба посмотрели на Цветкова. Тот молча курил.
– Но куда деть Олега? – спросил Откаленко.
– Это последнее дело, – задумчиво ответил Цветков.
– Между прочим, – заметил Игорь – Васька может поверить и мне в крайнем случае.
Виталий живо возразил:
– Сомневаюсь. И не надо рисковать.
– Хватит вам! – сердито сказал Цветков. – А рискнуть, может быть, и стоит. Все надо продумать, все. Потом доложим начальству. Свяжемся с местными товарищами.
– Они ничего не сделают! – воскликнул Виталий. – Их же там все знают!
– И один в поле воин? – нервно усмехнулся Игорь. – Ох, уж мне эти книжечки! Смурнова, ей-богу, права.
– Я говорю: надо продумать, – медленно повторил Цветков.
До отхода поезда оставалось еще полчаса, когда Откаленко и Лосев поздно вечером подъехали на машине к Ярославскому вокзалу и шофер предложил помочь донести чемоданы.
– Давай, – согласился Игорь. – А я – все. Больше с вами незнаком.
Не выходя из машины, друзья обнялись, и Игорь, скрывая за шуткой тревогу, с деланным смешком сказал:
– Ну, уж ты прости, если что не так было. Не поминай лихом. «Любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем», – и, сорвавшись, озабоченным тоном вдруг спросил: – С револьвером освоился?
Виталий невольно нащупал в кармане старенький наган, на который он сменил свой могучий «Макаров». Наличие такой «пушки» можно было в случае чего легко объяснить. Впрочем, объяснение было уже готово заранее. А наган работал безотказно. Опытный эксперт из научно-технического отдела проверил все, до последней детали, и Виталий отстрелял его вчера на славу.
Игорь заставил еще раз проверить карманы. Нет, ничего лишнего там не было, все, как условились.
– Мама меня так не проверяла, когда первый раз в школу вела, – пошутил Виталий.
– Иные времена – иные песни, – проворчал Игорь. – И смотри в оба, не землянику в лесу будешь собирать. Я тебя еще все-таки хочу повидать.
Он вышел из машины первым и мгновенно исчез в суетливой, безликой привокзальной толпе.
Тащить чемоданы было трудно, они оттянули все руки, пока Виталий и шофер оперативной машины добрались до нужного вагона.
– Камни у тебя там, что ли? – отдуваясь, спросил шофер, ставя, наконец, чемодан на перрон.
– Солидный пассажир, чего ты хочешь? – усмехнулся Виталий.
– Уж солидней некуда, – пробормотал шофер, критически оглядев на Виталии потрепанное пальто, мятую кепку и разношенные, неопределенного цвета ботинки. Наряд этот так контрастировал с тем, как обычно одевался Виталий, что шофер не нашел, что еще сказать, но, чувствуя, что этого парня ожидают какие-то неведомые ему события, торопливо и сочувственно закончил: – В общем, главное – счастливого тебе возвращения.
– Это верно, – серьезно согласился Виталий.
Он достал билет, показал его проводнику и, когда тот сделал пометку у себя в списке, прибавил:
– Помоги уж затащить их в вагон, что ли.
Они с трудом запихнули чемоданы на самую верхнюю полку, и шофер, попрощавшись, ушел.
Виталий закурил и стал у окна.
По перрону сновали люди, тащили багаж, вели детей, возбужденно кричали что-то, прощались, смеялись, плакали, говорили друг другу какие-то последние, торопливые слова. Носильщики в форменных фуражках катили доверху нагруженные тележки, зычно расчищая себе путь в толпе.
До отхода поезда оставалось минут пять.
Виталий попытался найти на перроне Игоря, но его нигде не было видно. А он, конечно, был где-то здесь, и он не уйдет, пока не тронется поезд. В этом Виталий был убежден, как и в том, что это совершенно напрасная трата времени. Ну кто его, в самом деле, надумает провожать?
И в этот момент он вдруг увидел Люду, Люду Данилову, вероломную Васькину подругу. В первый момент Виталий не поверил своим глазам. Как она могла тут оказаться, зачем? И невольно с тревогой забилось сердце. Неужели что-то случилось? Может быть, Васька испугался? Может быть, хочет предупредить о чем-то? Тогда надо подойти к Люде. Нет! Подойти он не может. И ни о чем спросить тоже не может. Ее заметит Игорь и, может быть, узнает, в чем дело. Но тут Виталий вспомнил, что Игорь не знает Люду Данилову. Что же делать?
Между тем девушка с явным нетерпением прохаживалась по перрону, то удаляясь, то приближаясь к вагону, где был Виталий. Но при этом она, казалось, никого не искала и никого не ждала. Это уже было совсем странно.
На секунду у Виталия мелькнула мысль все-таки выйти из вагона и подойти к Люде. Ну, словно бы случайно увидел ее. Надо же узнать, в чем дело! Может быть, там, в Снежинске, что-то произошло? Может быть, Косой уже в Москве? Или что-нибудь выкинул Олег? Или еще хуже, и его ждет в Снежинске провал?
Виталий с бьющимся сердцем стоял у окна, не зная, на что решиться.
Нет, выходить нельзя. Будь что будет. Он приготовится ко всему, даже самому худшему. Не пропадет, черт возьми! И он пощупал в кармане наган. Холодный металл под пальцами почему-то вселил спокойствие.
Поезд медленно тронулся. Поплыл за окном ночной перрон. Виталий не отрывал глаз от Люды. Та остановилась в толпе провожающих и равнодушно помахала рукой вслед уходящему поезду.
Виталий отвернулся от окна и оглядел своих попутчиков.
Пожилой толстый человек в очках, хмурясь, что-то записывал в блокнот. Напротив шепталась молодая пара. Где-то рядом плакал ребенок и слышен был напряженно-ласковый голос матери, убаюкивающей его. На соседних полках расположилась шумная студенческая компания, оттуда неслись веселые голоса и взрывы смеха. У окна беседовали два офицера.
«Дела, дела, – подумал Виталий, – у всех людей свои. Но такого, как у меня, больше, наверное, ни у кого нет». Он вдруг подумал о своих там, в Москве. Отец в это время, конечно, читает «Известия», и мама не дозовется его ужинать. «Твое „сейчас“ меня когда-нибудь сведет с ума», – как обычно, говорит она ему. Мама, провожая Виталия, почему-то на этот раз особенно волновалась. И чего она только не совала ему в спортивную сумку, которую Виталий потом закинул через плечо! Эх, мамуля! Знала бы ты, куда и зачем поехал твой сын, умерла бы от страха.
Но Виталию страшно не было, только все время бил какой-то нервный озноб и без конца хотелось курить. Да чего это он, в самом деле? Все продумано до мелочей, и все будет в порядке! Это же редкая удача – проникнуть в то логово, и не только разыскать Косого, но и узнать черт знает сколько еще полезных вещей! Недаром так ухватились за эту комбинацию снежинские товарищи. Правда, адрес их смутил, и они ничего не могли сообщить о тех людях. Чем связан с ними Косой? Да, интересно, черт возьми! Скорей бы уж!
Бойкая, совсем молоденькая проводница, отвечая на шутки пассажиров, раздала мешочки с постельным бельем, предложила чай.
Было уже совсем поздно, когда постепенно затих вагон. Пригас свет, зажглись слабые ночные лампочки в проходе. В полутьме шепталась пара на нижнем полке, на другой сладко похрапывал пожилой пассажир, засунув руки под подушку, где лежал портфель.
Вагон покачивало, ритмично постукивали колеса под полом, из-за окна доносились свистки паровозов и пронзительно посвистывал ветер.
Виталий лежал на своей верхней полке и не мог уснуть. «Надо спать, – говорил он себе. – Непременно надо спать. Неизвестно еще, придется ли спать завтра, где и как. Надо сейчас же заснуть». Но как он ни ворочался, как ни устраивался на жестком матраце, сон не приходил. Виталий вспоминал книги, где наш разведчик мгновенно засыпал в любой момент, когда он это себе приказывал, вспоминал, как спокойно, по команде врача, засыпали наши космонавты накануне полета. А он? Еще ничего не случилось, еще все впереди, а он уже нервничает, уже не может заснуть. Хорош, нечего сказать! И какого черта он сунулся в эту операцию с такими дамскими нервами? Пусть бы уж ехал Игорь. Он по крайней мере сейчас спал бы каменным сном. И завтра был бы свеж, как огурчик, и готов ко всему.
Виталий еще долго распалял себя и злился.
Потом мысли незаметно перекинулись на другое. Интересно, какой из себя этот Косой? Это, конечно, сильный парень, хитрый и волевой, если так подчинил себе Ваську, и не только Ваську. И у него там, в Снежинске, конечно, большие связи. Все это тоже хитрые и опасные люди. И разные. Их надо быстро раскусить, найти подход. И еще найти остальные вещи, их много. Два чемодана, которые везет Виталий, – только приманка. Да, всему этому его не учили в институте. Ох, какими далекими казались сейчас те академические времена, когда все в его будущей работе представлялось простым и ясным, разбитым по параграфам учебников, и каждая полученная на экзамене пятерка вселяла убежденность, что теперь уже ничего не страшно, теперь он отлично знает, как и что надо делать в том или ином случае. И останься он при кафедре, как ему предлагали, он так бы и пребывал в этой убежденности, и, может быть, даже диссертацию написал бы. Федор Кузьмич, вероятно, как всегда, невозмутимо прочел бы ее и равнодушно отложил в сторону, а Игорь насмешливо бы заметил: «Ну и тундра этот кандидат!»
Сон подкрался незаметно…
В Снежинск поезд пришел утром.
Виталий жадно вглядывался в проплывавшие за окном дома, в большинстве деревянные, с наличниками и террасками, стоявшие за невысокими заборчиками, старался запомнить улицы. На всякий случай, мало ли что…
Поезд, наконец, остановился у низкого перрона. К вокзалу надо было идти через пути.
Виталия, как условились, никто открыто не встречал, но увидеть его должны были. И он старался угадать в толпе тех людей, незаметно приглядываясь к окружающим. Но никто не обратил на себя его внимания. «Молодцы ребята», – подумал Виталий с легкой досадой на себя. Видно, не хватает ему еще наблюдательности.
Он с трудом, то и дело меняя руки, дотащил и сдал в камеру хранения свои чемоданы, потом, облегченно вздохнув, вышел на привокзальную площадь и огляделся.
Площадь оказалась небольшой, со сквериком посередине. Огибая его, к вокзалу подкатывали автобусы. Их дожидалась длинная очередь пассажиров с московского поезда. В стороне несколько человек с вещами дожидались такси. В скверике на скамьях тоже сидели люди с вещами. Площадь жила обычной суетливой вокзальной жизнью. От нее уходили вдаль три улицы с деревянными тротуарами.
Виталий заметил, что на него посматривает милиционер, прохаживавшийся около широких дверей вокзала. Неужели и он предупрежден? Но тут же Виталий вспомнил о своей новой внешности и усмехнулся.
Он с независимым видом сунул руки в карманы потрепанного пальто и вразвалку двинулся наугад по одной из улиц, решив расспрашивать прохожих подальше от вокзала.
Только свернув за два или три угла, он, наконец, грубовато спросил у какой-то девушки, как пройти на улицу Некрасова. Та с опаской посмотрела на высокого взъерошенного парня в мятой кепке и, коротко объяснив дорогу, поспешила уйти. Виталий поглядел ей вслед и усмехнулся. Он начинал входить в роль.
Нужный дом оказался действительно третьим за глубоким оврагом, пересекавшим грязную, кривую улочку на самой окраине города. «Третья хибара за оврагом», – как сказал Васька.
Дом был и в самом деле маленьким, деревянным, за невысокой оградой, как и большинство зданий в городе. Перед домом росло несколько чахлых деревьев с голыми сучьями, на которых только еще набухали почки. За заборчиком, почти вровень с ним, щетинился кустарник.
Виталий толкнул незапертую покосившуюся калитку, и она со скрипом распахнулась, чертя низом по бурой, свалявшейся прошлогодней траве. Виталий поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь долго не открывали. Виталий сильно постучал. Ему показалось, что кто-то стоит за дверью, но медлит открыть. Наконец женский голос раздраженно спросил:
– Ну, кто там?
– Петр нужен. Из Москвы я.
Женщина помолчала, потом тем же тоном ответила:
– Нету его.
– Когда будет-то?
– Кто его знает. Не докладывает.
– Ну, хоть обождать пустите, – Виталию показался неуместным просительный тон, и он грубо добавил: – Давай, давай, поворачивайся. Не пустой небось приехал.
Женщина подозрительно спросила:
– Где ж твое богатство?
И Виталий догадался, что она успела рассмотреть его в окно, пока он шел к крыльцу.
– Долго я через дверь буду лясы точить? – со злостью спросил он. – Дернуло меня переться к вам!
Видимо, женщина, наконец, решилась. Виталий услышал звук отодвигаемых запоров. Потом дверь осторожно приоткрылась, и голос из темноты сказал:
– Проходи.
Только в комнате, чистой, с половиками на полу и цветами на подоконниках, Виталий рассмотрел хозяйку. Это была коренастая, средних лет женщина с грубоватым лицом, в очках и цветастом переднике.
– Как звать-то? – спросила она, не приглашая садиться.
Виталий сел сам, закурил и, выпустив струйкой дым, небрежно ответил:
– Олегом звать. А вас?
– Ага, – вместо ответа она кивнула головой, и Виталий понял, что имя ей знакомо.
– Как вас-то звать? – повторил он вопрос, хотя имя хозяйки дома было ему уже известно.
– Анисья.
«Так, – подумал Виталий, – начинается». Имя это было ему не знакомо. Значит, либо она скрывает свое настоящее имя, либо это не хозяйка.
В конце концов Анисья подобрела, принесла на стол холодную картошку, миску соленых огурцов, нарезала ломти сероватого хлеба.
– На, поешь. Чайничек поставила. А выпить успеешь еще, – и впервые усмехнулась.
Виталий не заставил себя упрашивать.
Анисья уселась напротив, подперла литыми кулаками щеки и стала расспрашивать, как живут в Москве, чем торгуют на рынке и по какой цене, какое идет «кино» и как с мануфактурой.
Виталий, набивая рот и громко жуя, в свою очередь, спросил:
– Ну, а вы тут как? Чем маракаете?
– Нешто у нас жизнь! – передернула крутыми плечами Анисья. – Штрафы одни. Намедни семечки торговала на рынке, так натерпелась.
– А мужик твой где? – спросил Виталий.
– А!.. – неопределенно махнула рукой Анисья и, тяжело поднявшись, пошла из комнаты.
Вернулась она с кружкой жидкого чаю.
– На, ополоснись.
В дверь два раза коротко позвонили. Анисья пошла открывать.
Было слышно, как она с кем-то шушукалась в темной прихожей, потом в комнату вошел, набычившись, громадный парень с широким, туповатым лицом, в кургузом пиджаке.
– А это, Котик, приезжий, – неузнаваемо ласково сказала Анисья, пряча руки под вздувшийся на животе передник: что-то передал ей вошедший, чего Виталию видеть не полагалось.
Анисья тут же прошла в соседнюю комнату, а парень, настороженно оглядев Виталия маленькими, заплывшими глазками, хрипловато спросил:
– Этого ждешь, Косого? – и вдруг ухмыльнулся.
– Ага. Скоро припрется?
– Будет, – туманно ответил парень, усаживаясь на стул, и лениво потянулся к миске с огурцами.
С хрустом жуя огурец, он спросил:
– Из Москвы мотанул?
– Привез кой-чего.
– А иметь сколько будешь?
– Авось не прогадаю, – усмехнулся Виталий.
Разговор тягуче петлял среди недомолвок, оба словно прощупывали друг друга. Парень производил впечатление туповатого и жадного. Кличка его была «Кот».
В доме было тихо, только где-то за стенкой возилась Анисья.
Прошло, наверное, часа два, прежде чем в дверь снова позвонили, и опять так же: два коротких звонка.
– Притопал, – криво усмехнулся Кот. – С кралечкой своей.
Пришедшим открыла Анисья, пройдя, видимо, какой-то другой дверью в переднюю. Оттуда опять донесся шепот и короткий девичий смешок.
В комнату вошли двое: худенькая девушка с бледным лицом и подкрашенными, смешливыми глазами и смуглый черноволосый парень, жилистый, подвижной и нахальный; из-под его коричневого пиджака виднелся расстегнутый ворот ковбойки. Один глаз его заметно косил.
Парень уверенно подошел к Виталию, смерил его веселым взглядом и протянул руку.
– Ну, здорово, Олежка, – он цепко и сильно поздоровался. – Будем знакомы.
– Ниночка, – кокетливо представилась девушка, с интересом оглядев Виталия.
Косой по-хозяйски объявил:
– Сегодня здесь гульнем в честь москвича.
– Не надо бы здесь-то, – хмуро отозвалась Анисья. – Шли бы себе опять к…
– Ну! – прикрикнул Косой. – Укороти язык! Сегодня здесь гулять будем. Кое-кто еще придет.
– А москвича мы разыграем, – засмеялась Ниночка. – Кому достанется.
Косой сверкнул глазами.
– А ты не клейся!
– Вот еще! – своенравно повела худеньким плечом Ниночка. – Я свободная. В законном браке не состою.
Но Косой уже не слушал ее. Он повернулся к Анисье и скомандовал:
– Готовь к вечеру беленькой. И на рынок смотай. Чтоб все честь по чести, – потом повернулся к Виталию и безразличным тоном спросил: – Делов у тебя здесь других нету?
– Какие-такие еще дела? Вот посмотреть город охота. Раз уж занесло сюда, – беззаботно ответил Виталий.
– Валяй, – согласился Косой, потом повернулся к Коту: – А нам топать пора. Вечером, значит, свидимся.
Кот, ухмыляясь, поднялся со стула и поправил что-то тяжелое в кармане брюк. «Неужели пистолет? – с беспокойством подумал Виталий. – Не хватает еще, чтобы они залепили чего-нибудь, пока я тут с ними».
Уже в дверях Косой небрежно бросил Ниночке, кивнув на Анисью:
– Ей подсобишь.
– Сама знаю, чего мне делать, – дерзко ответила Ниночка.
И опять Косой не обратил внимания на ее слова.
Когда парни ушли, Виталий сказал:
– Ну, пойду. Посмотрю, чего тут у вас.
И подумал про Косого: «Ничего о чемоданах так и не спросил».
Ниночка лукаво взглянула на него и, подмигнув, сказала Анисье:
– Хорош мальчик. Вот только причесать его надо. И лицо помыть.
Она приблизилась к Виталию и провела рукой по его волосам. Глаза ее блестели, трепетно приоткрылся рот.
– Пошли вместе, – негромко сказала она. – Я тебе все покажу, чего захочешь.
– Он тебе покажет, – неопределенно проворчала Анисья.
– Не. Я сам, – покачал головой Виталий.
В его расчеты не входило раньше времени ссориться с Косым. Кроме того, у него был еще один адрес, его там тоже ждали.
– А я вот хочу с тобой, – начиная сердиться, топнула ногой Ниночка. – Ох, и невежа ты!
Виталий пожал плечами.
– Ты ведь с Косым.
– Что это значит «с Косым»? Я сама по себе!
Виталий понял, что от нее не отвязаться.
– Не каждый день к нам из Москвы такие парни приезжают, – добавила Ниночка.
– Косой тоже из Москвы.
– Ну да! Он отсюда. А в Москву только наведывается. Родственник у него там, что ли.
«Вот почему нам не известна такая кличка, – подумал Виталий. – Но она почему-то не известна и здесь». Вообще нового и странного он уже узнал много. Чертова девка! Ему так надо было попасть по второму адресу, так не терпелось все рассказать и посоветоваться, получить новые данные. «Еще наломаю тут впотьмах дров», – с досадой и опаской подумал он и с отвращением вспомнил о предстоящей пьянке.
– Ну, пошли, пошли, – затормошила его Ниночка.
Виталий неохотно поднялся. Но сейчас он больше делал вид, что не решается идти с девушкой. В голове мелькнула мысль: «А она, наверное, много может рассказать про эту компанию».
На улице Ниночка бесцеремонно повисла на его руке и принялась болтать.
Они побывали в городском саду, где на пригретых солнцем скамьях дремали старики и читали книжки мамаши с колясками, потом по заросшим жухлой травой дорожкам спустились к реке.
– Все-таки зря у Анисьи гуляете, – озабоченно заметил Виталий. – Заметный дом-то.
– Вот еще! А чего нам бояться? – передернула плечами Ниночка.
«Что она, притворяется или в самом деле ничего не знает?» – удивился Виталий.
– Дурой-то не прикидывайся, – сердито сказал он.
Ниночка промолчала, потом перевела разговор на другое.
Они вышли из сада и оказались на оживленной улице. Здесь были высокие каменные дома, в нижних этажах расположились магазины: «Гастроном», «Ткани», детский универмаг «Малыш» и еще какие-то. Улица была асфальтирована, по краям широких, тоже асфальтированных тротуаров были высажены деревья. С шумом проносились троллейбусы, сновали машины. Было много прохожих, у какого-то магазина стояла очередь. Это был словно другой город, в котором трудно было представить себе кривую улочку за оврагом.
Ниночка непрерывно и громко болтала о чем-то.
И вдруг Виталий увидел Светлану. Она шла ему навстречу с какой-то женщиной и оживленно говорила ей что-то, размахивая небольшим портфельчиком. Она была в знакомом ему черном костюме, через руку было перекинуто легкое серое пальто, золотистые вьющиеся волосы были собраны в пучок, их небрежно трепал ветер.
Первая мысль, которая пронеслась в голове Виталия, была: «Как я ей покажусь в таком виде? Что она подумает?» Но тут же Виталий сказал самому себе, что в любом виде он сейчас не может подойти к Светлане, не может даже показать виду, что знает ее. А она? Ну, ей даже не придется делать вида, она, вероятно, и в самом деле уже не помнит его и уж, во всяком случае, не узнает сейчас. Черт возьми! А с ним рядом еще эта крашеная выдра, воровская любовь! Да на нее, на эту Ниночку, только взглянуть! И Светлана сейчас взглянет!.. Что она только подумает, если… если узнает его!
Виталий невольно замедлил шаг, потом резко повернул к витрине какого-то магазина.
– Ты чего? – удивилась Ниночка.
– Ничего. Что это у вас там?
Ниночка усмехнулась.
– Консервы. Печень тресковая. Камбала…
В это время Светлана и ее спутница поравнялись с ними, и Виталий услышал знакомый голос за спиной:
– После обеда я к вам снова приду. У вас очень интересный музей, очень. И с такой любовью вы…
Музей! Значит, Светлана здесь в командировке! И наверное, живет в гостинице.
– Да чего это ты? – снова спросила Ниночка. – Увидел кого?
И тут вдруг у Виталия мелькнула счастливая мысль.
– Ага! – утвердительно кивнул он головой. – Знакомая из нашего дома. Узнала меня все-таки, чтоб ей…
– Это та, беленькая? – Ниночка оглянулась.
– Та самая. Эх, теперь будет! – он досадливо почесал затылок, сдвинув кепку на лоб. – Дома сказал, что в Рязань к тетке поехал. Теперь пойдет трепать.
– А ты ей чего-нибудь наверни.
– Да-а… Чего навернешь-то?
– Ну, ты ж лопух, – усмехнулась Ниночка. – А я всегда могу матери навернуть.
– Я матери один раз уже навернул. Сколько можно! А в общем… – Виталий сделал вид, что колеблется. – Попробую. Ты иди.
– Давай, – согласилась Ниночка.
Виталий быстро догнал Светлану, однако пришлось подождать, пока девушка не простилась со своей спутницей у остановки автобуса. Только после этого Виталий сказал:
– Здравствуйте, Светлана.
Девушка удивленно оглянулась, секунду всматривалась в его смущенное лицо, потом с изумлением спросила:
– Это вы? Вы из…
– Да, это я, – поспешно сказал Виталий. – И ради бога, не удивляйтесь больше. Вы в гостинице остановились?
– Да.
– Можно, я вас провожу?
– Пожалуйста. Но…
– Вы мне должны помочь. И не обращайте внимания на мой костюм. Так надо.
Светлана улыбнулась.
– Просто детектив какой-то, еще и с переодеванием.
– Я вам все объясню. А зовут меня сейчас Олег. Пойдемте.
– «Сейчас»? – Светлана засмеялась. – А вы мне тогда не показались таким… напористым, что ли.
– Светлана, пойдемте, – взмолился Виталий. – Нам нельзя так долго стоять. И так долго удивляться. Это опасно. Ведь я на работе.
Она стала вдруг серьезной. В больших глазах мелькнула тревога.
– Ну что ж. Пойдемте.
Виталий нагнулся, словно завязывая ботинок, и мельком взглянул назад. Ниночка стала у витрины магазина и смотрела ему вслед. Виталию не понравился ее ревнивый, подозрительный взгляд. «Что-то не так получилось», – подумал он.
– У вас странная работа, – заметила по дороге Светлана.
– Это не то слово. Работа трудноватая.
– Я теперь вспомнила. Вы ведь шли с девушкой?
– Да. Но… Я не могу вам всего объяснить, – он тепло поглядел на нее. – Вы не обидитесь, если к вам в номер зайдет еще один человек? Вы мне очень поможете.
– Конечно, нет, – Светлана улыбнулась. – Я рада вам помочь.
– У вас там есть телефон?
– Есть.
В вестибюле гостиницы Виталия подозрительно осмотрел швейцар.
– Этот товарищ со мной, – строго, без всякого смущения сказала Светлана.
Они зашли в номер, простенькую, со старыми обоями комнатку. На окне – тюлевые занавеси и горшок с цветком, на стене – пестрая олеография в потрескавшейся рамке.
Нужный номер телефона Виталий помнил наизусть. Ответил мужской голос.
– Лосев? – обрадованно переспросил он. – Сейчас буду. Жди.
Потом Светлана рассказывала о местном музее, о семье какого-то врача, у которого от деда сохранилось письмо, где автор рассказывал о встрече с Достоевским.
– Он передал его в дар нашему музею. Хотите, покажу?
Светлана вытащила из-под кровати чемодан. Виталий кинулся ей помогать.
– Он легкий, – засмеялась девушка.
Виталий был в таком счастливо-приподнятом настроении, так беззаботно и весело шутил, словно не предстояло ему сегодня вечером трудного и опасного испытания, словно не было загадочного появления на вокзале Люды Даниловой, подозрительного взгляда Ниночки и пистолета в кармане Кота. В эти минуты Виталий попросту забыл обо всем этом.
И только приход паренька из угрозыска вернул его снова на землю. Парня звали Костя Федоров, был он энергичный, быстрый, смешливый и сразу понравился не только Виталию, но и Светлане.
– Располагайтесь, – приветливо сказала она. – А я спущусь в столовую, пообедаю.
Костя одобрительно кивнул русой головой.
– Правильно. И вообще встречаться вам больше не стоит.
Виталий вдруг поймал тревожный взгляд девушки.
Он проводил ее до двери и, бережно пожав руку, сказал:
– Мы теперь с вами уже в Москве увидимся. Хорошо?
– Обязательно, – вырвалось у Светланы, она улыбнулась, но глаза смотрели по-прежнему тревожно. – Возвращайтесь только благополучно.
– И сразу позвоню, можно?
Виталий не узнавал себя. Еще день назад он ни за что не решился бы так говорить с ней. И вдруг испугался своей навязчивости: что она подумает?
Но Светлана с улыбкой кивнула в ответ:
– Конечно.
С Костей они сговорились быстро.
– Компанию эту мы не знаем, – с досадой сказал он. – Вот черт! Или мы работать разучились, или… Ничего не пойму!
– Ладно, – улыбнулся Виталий. – Постараюсь понять я. Для того и приехал.
– Это верно. Случай выдался исключительный.
Они обдумали план, уточнили детали. Под конец Костя усмехнулся и сказал:
– Только гляди в оба. Компания, по всему видно, опасная.
Виталий не спеша шел по малознакомым улицам и нарочно не спрашивал дорогу: надо тренировать зрительную память.
Завтра, самое позднее послезавтра он уедет отсюда. Но до этого времени предстоит многое узнать. Кто такой Косой? Где притон, в котором они обычно собираются? По каким каналам уходят украденные вещи? И где все вещи, взятые этой шайкой в ателье? Они не появлялись здесь ни на рынке, ни в комиссионных магазинах, ни в скупке. Почему? Где хранятся, у кого? В доме Анисьи их нет, это ясно. Все надо узнать сегодня же…
Косой осторожен. Как он заткнул рот Анисье, когда та упомянула о другом месте, где они обычно встречаются! И Ниночка замкнулась, когда он коснулся этого. Боится Косого? Нет, она боится его, Виталия. Она тоже враг.
Виталий усмехнулся. Враг! Он вспомнил ее худенькую, мальчишечью фигурку, узенькие плечики с выступающими ключицами, хитрый, откровенно зовущий взгляд… Откуда такая, как стала такой? Работает или учится? Где? Кто родители?
Тысячи вопросов роились в голове. А ответов пока нет. Их надо добыть.
Но Виталий чувствовал, что не может сосредоточиться. Его било, словно в лихорадке. Встреча со Светланой, такая неожиданная, не выходила из головы. Мысли летели в Москву, к их новой встрече. И он невольно замедлял шаг, ругал себя, заставлял думать о главном сейчас, ради чего приехал сюда, ради чего велась вся эта трудная и опасная игра…
Стемнело. Виталий посмотрел на часы. Всего лишь пятый час. Еще совсем не поздно.
И тут он заметил, что солнца нет. Небо обложили тяжелые, чугунные, словно накаленные, тучи с красноватыми подпалинами на краях. Вдали погромыхивали раскаты. Небесные домны громоздили чугун на чугун. Тяжело становилось дышать. Рубаха на спине стала влажной от пота.
В фиолетовом меркнущем свете изменилась улица. Домики будто в ожидании удара прижались к земле, прячась за голыми ветвями деревьев. Прохожих стало мало, они торопились.
Виталий остановился, вытер со лба пот и огляделся. Не заблудился ли он? Что-то не помнит он такой улицы.
И тут вдруг откуда-то из-за угла появился Косой, гибкий, жилистый, под расстегнутым воротом ковбойки видна была смуглая кадыкастая шея, цыганские глаза, левый с сильным прищуром, смотрели на Виталия как будто дружески. Он шел навстречу быстро и уверенно, словно знал, что именно тут и встретит Виталия.