Текст книги "Кому мы обязаны «Афганом»?"
Автор книги: Аркадий Жемчугов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
«Красный принц» и «мусульманская молодежь»
«Ночная» революция М. Дауда ошеломила фундаменталистов. В руководстве «Мусульманской молодежи» возникли нешуточные разногласия по таким принципиальным вопросам, как выбор новых путей и методов дальнейшей борьбы за идеи «коранического ислама» теперь уже в условиях республиканского режима. По признанию одного из рупоров фундаменталистов журнала «Киям-и-хак» («Восстание во имя истины»), «…исламское движение оказалось на пороге распада, крупнейшей причиной которого, видимо, являлась гибель руководящих кадров, арест кадровых сотрудников и возникновение целого ряда противоречий теоретического и тактического характера между лицами, контролирующими движение». [94]94
Спольников В. Н. Афганистан: исламская контрреволюция. М.:
[Закрыть]
Молодежное звено в руководстве «Мусульманской молодежи» запальчиво настаивало на незамедлительном ответе на вызов, брошенный М. Даудом. Таким ответом должен был стать контрпереворот – свержение режима М. Дауда, расправа с левыми силами, создание теократического государства.
«Молодежь» недооценила лишь один момент – республиканские власти уже держали ситуацию в стране под строгим контролем. В течение августа – декабря 1973 г. все три заговора, организованные «молодежью», в том числе и в армии, были заблаговременно раскрыты, а их участники репрессированы. В армии заговор планировали руководители военной секции «Мусульманской молодежи» инженер Мухаммад Иман и профессор богословского факультета Кабульского университета моуляви Хабиб Рахман, «старики», одобрившие замыслы «молодежи». Когда заговор был раскрыт, им удалось бежать в Пакистан. Остальные заговорщики были арестованы. В их числе: начальник разведки королевской армии, три генерала, группа офицеров и несколько депутатов распушенного парламента. [95]95
Коргун В.Бабрак Кармаль. Политический портрет. «Азия и Африка сегодня». № 4.1997. С. 27.
[Закрыть]
Прагматичные и более опытные «старики» в руководстве «Мусульманской молодежи» – Г. Хекматьяр, С. Насратьяр, М. Омар и др., – осудив поспешность и горячность своих молодых собратьев, прибегли к иной тактике: сначала развернуть по всей стране широкую сеть ячеек «Мусульманской молодежи» и только потом поднять народные массы на вооруженные выступления под лозунгом джихадапротив «безбожного» режима М. Дауда и «безбожного коммунизма», «против прислужников иностранцев и их хозяев». Сказано – сделано.
21 июля 1975 г. эмиссары «Мусульманской молодежи» подняли антиправительственное восстание в Панджширской долине, а затем в провинциях Бадахшан, Логар, Лагман, Пактия и Нангархар.
«Это были первые шаги, начало нашего сопротивления, – признал позже Г. Хекматьяр. – Наше вооруженное сопротивление началось с периода нахождения у власти Дауда, а не с военного вторжения русских». [96]96
Спальников В. К.Афганистан: исламская контрреволюция. М.: Наука, 1987. С. 22.
[Закрыть]
Однако и у «стариков» первый блин вышел комом. Во всех упомянутых провинциях восстания были подавлены быстро и жестко.
Погибли или оказались за решеткой многие из основателей «Мусульманской молодежи». В их числе: в Панджшире – Мухаммад Насим Тарек Мослемьят и профессор Голь Мухаммад; в Бадахшане – Мухаммад Надыр Бадахши и доктор Мухаммад Омар; в провинции Лагман – моуляви Хабиб Рахман, один из организаторов неудавшегося военного заговора в Кабуле в декабре 1973 г., а также инженер Абдул Алам, один из ветеранов «Мусульманской молодежи». В общем и целом оплот исламского фундаментализма в Афганистане потерял 117 человек из своего руководящего звена.
В следующем, 1976 г., предпринимается вторая попытка, в том числе Ахмад Шахом в Панджшире, поднять массы на борьбу против «безбожника» М. Дауда. И опять результат такой же для них печальный, как и год назад.
Руководство «Мусульманской молодежи» вынуждено было, в конце концов, признать: «Всеобщее вооруженное восстание не состоялось, поскольку народ отказался поверить в заявление повстанцев, что в Кабуле правит безбожный коммунистический режим». [97]97
Спальников В. К. Афганистан: исламская контрреволюция. М.:
[Закрыть]
Народ, девяносто процентов которого составляли, как известно, крестьяне, рассуждал по-своему.
В отличие от «революционного эмира» Амануллы-хана «красный принц» Мухаммад Дауд не стал менять, осовременивать веками сложившуюся в стране систему землепользования, воздержался от радикальных аграрных преобразований, оставил в прежнем виде традиционный уклад жизни в кишлаках. И крестьяне оценили это. Пусть монархия упразднена, рассуждали они, но ведь новую республиканскую власть возглавил опять-таки представитель королевской династии, выходец из клана мухамедзаев. И он не тронул нас, не навредил нам. Так почему же мы должны бороться с ним?
Так призывы фундаменталистов к джихадуповисли в воздухе. И они вынуждены были уйти в еще более глубокое подполье.
Нашла коминтернская коса на афганский камень
На тревожные тенденции во внутриполитическом раскладе в Афганистане откликнулась и Старая площадь. Б. Кармалю и Н. М. Тараки поступило предписание «не допускать действий, могущих вызвать репрессивные меры властей и дать распоряжение членам обеих фракций вступать в партию М. Дауда в индивидуальном порядке, чтобы иметь возможность оказывать на нее позитивное влияние».
Но было поздно. Как в таких случаях говорят, процесс уже пошел. Очередной удар обрушился на НДПА в середине мая 1974 г., когда министр внутренних дел Афганистана объявил о том, что на весь период правления «военного правительства» М. Дауда «Парчам» и «Хальк» лишаются права именоваться политическими партиями и заниматься политической деятельностью. Им строжайше запрещалось выступать с какими-либо воззваниями, прокламациями и заявлениями.
В этой критической для себя ситуации лидеры «Парчам» и «Хальк» словно прозрели. Им вдруг захотелось заняться поиском путей к примирению и объединению усилий по поддержке режима М. Дауда, как на то постоянно обращала их внимание Старая площадь. Дабы эти благие намерения лидеров обеих фракций НДПА воплотились в реальность, из Москвы в Кабул прибыли ответственные сотрудники Международного отдела ЦК КПСС Н. Н. Симоненко и В. Н. Федоров. От них последовали конкретные указания о том, как покончить с внутрипартийной грызней, а самое главное – как восстановить свои позиции в государственном аппарате и вернуть доверие М. Дауда. Последнему пункту Старая площадь придавала первостепенное значение. И сама не оставалась в стороне от этого.
По линии МИДа было направлено от имени Л. И. Брежнева обращение к Президенту Республики Афганистан М. Дауду с предостережением против принятия репрессивных мер в отношении «прогрессивных сил, являющихся надежной опорой республиканского режима».
Это был первый случай официального вмешательства Советского Союза во внутренние дела дружественного южного соседа. В нарушение буквы и духа советско-афганского договора «О нейтралитете и взаимном ненападении».
Обращение Л. И. Брежнева к М. Дауду было продублировано по каналам КГБ. Президента Республики Афганистан убеждали в том, что, подавляя левых, он ослабляет свою власть и укрепляет решимость своих врагов реставрировать монархический строй. Особо подчеркивалось, что «Парчам» и «Хальк» ориентированы на всестороннюю поддержку республиканского режима и он, М. Дауд, вполне может положиться на обе группировки.
…В июне все того же 1974 г. М. Дауд посетил с официальным визитом Советский Союз. Это была его первая поездка за границу в качестве президента Республики Афганистан. И он выбрал не Вашингтон, не Тегеран, не Лондон и т. д., а Москву. Факт, по дипломатическим меркам, весьма примечательный, говорящий о приоритетном направлении внешней политики режима М. Дауда.
Москве это понравилось. «С большим удовлетворением, – подчеркивалось в приветственных речах советских руководителей, – отмечаем тот факт, что свой первый визит за границу лидер республиканского Афганистана нанес в Москву, к своему северному соседу».
Понравилось настолько, что на Старой площади, воспринимавшей М. Дауда таким, каким ей хотелось воспринимать его, а не таким, каким он был на самом деле, признали своевременным и целесообразным поговорить с ним по душам, в неофициальной обстановке, начистоту, без всяких недомолвок. Сказано – сделано. В доверительной беседе на высшем уровне, между первыми лицами обоих государств, президенту суверенного Афганистана было открытым текстом высказано очередное предостережение по поводу его репрессивных деяний в отношении «прогрессивных сил афганского народа», под коими значились, прежде всего, «Хальк» и «Парчам».
Это же предупреждение, правда, в завуалированной форме, прозвучало и из уст Н. В. Подгорного, в то время Председателя Президиума Верховного Совета СССР. На завтраке в Кремле 5 июня 1974 г., устроенном в честь высокого афганского гостя, он, обращаясь к М. Дауду, нравоучительно произнес:
«Стоящие перед Афганистаном очень большие и сложные задачи, как показывает опыт, могут быть решены, когда твердо проводится намеченный курс, в строительство новой жизни вовлекаются широкие народные массы, когда активно и сплоченно действуют силы, которые искренне заинтересованы в укреплении нового строя».
Лидеры «Парчам» и «Хальк» были проинформированы о визите М. Дауда в Москву пространной шифртелеграммой, которую Старая площадь направила в Кабул, как обычно, по каналам КГБ. В ней, в частности, говорилось о том, что переговоры генсека ЦК КПСС Л. И. Брежнева и других советских руководителей с М. Даудом проходили «в атмосфере сердечности, взаимопонимания и высокого уровня доверия» и свидетельствовали о том внимании, которое «советские руководители уделяют укреплению и расширению дружественных отношений с Республикой Афганистан, подъему этих отношений на новую, более высокую ступень».
О доверительной беседе на высшем уровне и предупреждении М. Дауду в связи с репрессиями против НДПА в шифртелеграмме не говорилось ни слова. Зато содержались прямые указания Б. Кармалю и Н. М. Тараки.
«Перед прогрессивными силами Афганистана, объективно являющимися верными и надежными сторонниками республиканского режима, стоят огромной важности задачи, – говорилось в них. – В условиях непрекращающейся борьбы внутренней и внешней реакции, пытающейся реставрировать старые порядки, руководители прогрессивных организаций должны отбросить в сторону имеющиеся разногласия, так как продолжение междоусобной борьбы между ними лишь ослабляет их, и по существу льет воду на мельницу реакционных сил.
Интересам укрепления национальной независимости страны отвечало бы сплочение сил, объединенных сейчас в «Парчам» и «Хальк» с целью защиты интересов рабочих, крестьян, всех трудовых слоев афганского общества на базе сотрудничества с республиканским режимом и правительством республики во главе с Мухаммадом Даудом».
Вслед за этой шифровкой последовала другая, с секретными указаниями резиденту КГБ в Кабуле:
«В своей работе с «Маридом» и «Нуром» осторожно, в форме дружеского совета, не ссылаясь на указания Москвы, порекомендуйте им не предпринимать без согласования с нами каких-либо действий, которые могли бы быть использованы их недругами в качестве предлога для нанесения удара по этим группировкам или их компрометации. Следует также еще раз предупредить «Марида» и «Нура» о необходимости полного прекращения взаимных нападок и обвинений в антиреспубликанской деятельности, так как это на руку реакционным силам и в конечном итоге ведет к подрыву демократического движения в Афганистане…» [98]98
Спальников В. К. Афганистан: исламская контрреволюция. М.:
[Закрыть]
…Результаты визита М. Дауда в Советский Союз аукнулись в Афганистане незамедлительно. Прежде всего, в сфере торгово-экономического и прочего сотрудничества, а также в межгосударственных отношениях. В частности, был установлен режим наибольшего благоприятствования в торговле, благодаря чему товарооборот между странами вскоре вырос почти в три раза. На очередной десятилетний период был продлен срок действия советско-афганского договора «О нейтралитете и взаимном ненападении».
Но были и иные результаты визита.
Вернувшись в Кабул, М. Дауд приказал ужесточить слежку за деятельностью НДПА и активизировать усилия по внедрению в ее ряды агентуры спецслужб. По его прямому указанию были закрыты издательства, выпускавшие печатную продукцию прокоммунистического толка. Одновременно последовали реверансы в сторону промонархических и других правых сил. Из тюрем были выпущены и амнистированы приверженцы клана Шаха Вали и даже «Мусульманской молодежи». Правые подняли голову в государственных и правительственных структурах, а главное – в армии. Все чаще стали раздаваться призывы к ужесточению репрессий против НДПА и других левых сил – «прислужниц чуждой афганскому народу идеологии безбожного коммунизма». Но это было не все, чем Старая площадь платила за свои грезы.
Следуя принципу «равноудаленности» от глобального противостояния двух сверхдержав, М. Дауд стал поворачиваться лицом к мусульманскому миру, Индии, да и к США. Он нанес визит в Саудовскую Аравию, где ему был оказан подчеркнуто пышный прием и предоставлена возможность посетить все мусульманские святыни. Крупный контингент афганских офицеров был направлен на учебу не по привычному маршруту – к шурави, а в Индию и Египет. Сократилась численность советских советников, которых заменили специалисты из других стран.
* * *
В начале 1977 г. в Кабуле было объявлено о введении в стране однопартийной системы. Отныне вся полнота власти в стране, по конституции, переходила к созданной и возглавляемой М. Даудом Партии национальной революции. Для парчамистов, халькистов и прочих левых в ней места не нашлось.
В апреле того же года Дауд нанес визит в Москву, очередной раз продемонстрировав заинтересованность в дальнейшем развитии традиционных дружественных отношений с северным соседом и тесного сотрудничества во всех сферах, кроме одной – идеологической. Импорт коммунизма он решительно отвергал. А это никак не устраивало Старую площадь. В результате переговоры в Москве выглядели двоякими, двуличными.
Было подписано двенадцатилетнее соглашение о развитии двусторонних советско-афганских экономических и торговых отношений. Были произнесены сладкие слова о взаимопонимании, высоком уровне доверия, взаимном уважении суверенитета и независимости и, конечно же, о невмешательстве во внутренние дела друг друга.
Вместе с тем генсек ЦК КПСС Л. И. Брежнев в доверительной беседе с М. Даудом в очередной раз и в довольно жесткой манере высказал высокому гостю претензии по поводу продолжающихся в Афганистане репрессий против левых сил. М. Дауд на этот раз не сдержался и также в жесткой форме попросил хозяина Старой площади не забывать, что перед ним президент суверенного и независимого государства. И подтвердил свои слова отказом от запланированной встречи с членами Политбюро ЦК КПСС. Но хозяин Старой площади продолжал гнуть свою линию, потребовав от М. Дауда изгнать из страны «империалистических советников». На что афганский лидер, не раздумывая, ответил: он отпустит из Афганистана не только империалистических, но и всех иностранных советников, как только в них отпадет необходимость.
Нашла коминтерновская коса на самобытный афганский камень.
«Тихие» американцы действуют по-тихому
В 1976 г. Кабул посетил государственный секретарь США Генри Киссинджер, который в беседе с М. Даудом выразил твердую поддержку инициативам последнего по диверсификации внешней политики Афганистана. И только. Никаких поучительных рекомендаций, никаких «дружеских» советов.
Похоже, что дамокловым мечом над американцами висели их позорные деяния против афганцев в пятидесятые годы. В частности, в 1954 г. тогдашний госсекретарь США Дж. Ф. Даллес позволил себе отчитать как мальчишку М. Дауда, приехавшего в Вашингтон с просьбой об оказании военной помощи. А год спустя, в 1955-м, американцы вновь показали свое непривлекательное лицо Кабулу, когда бесцеремонно потребовали от него безоговорочного вступления в Багдадский пакт.
В обоих случаях Вашингтону тогда был преподнесен весьма поучительный урок того, что грубый менторский тон абсолютно неприемлем для самобытной национальной психологии афганцев, для которых свобода и независимость стоят превыше всего. Помнили, похоже, американцы и о том, что этот урок был преподнесен им как раз М. Даудом, занимавшим в те года пост всесильного премьер-министра Афганистана.
Видимо, поэтому в Вашингтоне решили действовать не напрямую, а через свою марионетку – иранского шаха Резу Пехлеви. По указанию госдепа США американский посол в Тегеране встретился с шахом и доложил в Вашингтон, что «шах дал понять, что будет следовать в отношении Кабула лиши, соответствующей пожеланиям США». [99]99
Подробнее см.: журнал «Азия и Африка сегодня». № 12.1989. С. 4
[Закрыть]
И вскоре ирано-афганским двусторонним отношениям был дан тщательно просчитанный импульс. Шах Реза Пехлеви предложил М. Дауду льготный кредит в два миллиарда долларов сроком на десять лет. Из этой суммы 400 миллионов долларов были без промедления переданы Кабулу на обеспечение программ модернизации афганской экономики.
В Тегеране не скрывали намерений вывести таким путем Афганистан из-под влияния Москвы и превратить ирано-афганское сотрудничество в главный стержень даудовской концепции «равноудаленности», придав ей прозападный крен.
Любые подвижки в советско-афганских отношениях и во внутреннем положении Афганистана внимательнейшим образом отслеживались посольством США в Кабуле, естественно, через призму геополитических интересов. Наглядное свидетельство тому – отчет посольства за 1977 г.:
«В течение 1977 года, – отмечалось в нем, – безопасность и независимость Афганистана оставались незатронутыми, что отвечает стоящим перед нами основным политическим целям. Президент Дауд внес значительный вклад в укрепление стабильности в регионе, тем самым способствуя обеспечению и этой принципиальной цели США». [100]100
Журнал «Азия и Африка сегодня». № 12. 1989. С. 3.
[Закрыть]
Об афганско-советских двусторонних отношениях так говорилось в отчете:
«Наиболее важные для Афганистана двусторонние отношения с северным соседом продолжали оставаться деликатными, но выгодными. Советы избегали любого проявления вмешательства во внутренние дела Афганистана и сохраняли свою позицию основного источника помощи Афганистану (более миллиарда долларов за истекшие двадцать пять лет по сравнению с менее чем 500 миллионами долларов со стороны США). Хотя в 1977 г. Советами не было оказано какой-либо значительной дополнительной помощи, обе стороны в апреле (в ходе визита М. Дауда в Москву. – А. Ж.)обсудили вопрос об использовании оставшихся 700 миллионов долларов советских кредитов, рапсе предоставленных Афганистану. Советские военные поставки Афганистану в 1977 г. включали некоторые важные новые виды вооружения, такие как ракеты «земля-воздух» А-3 и А-7». [101]101
Там же.
[Закрыть]
Содержались в отчете и рекомендации Вашингтону, какой линии следует придерживаться в отношении Афганистана:
«С целью оказания поддержки усилий Афганистана сохранить возможно большую степень независимости от советского воздействия, что является принципиальной целью политики США в этом регионе, мы продолжим демонстрировать наш дружеский и ощутимый интерес через заметное американское присутствие в этой стране. Официальный визит, который мы уже пообещали Дауду, является ключевым моментом в американо-афганских отношениях в 1978 г.» [102]102
Журнал «Азия и Африка сегодня». № 12.1989. С. 3.
[Закрыть]
Однако ни визиту М. Дауда в США, ни прочим американским задумкам на 1978 г. не суждено было сбыться.
Конец эпохи «красного принца»
В мае 1977 г., вскоре после визита М. Дауда в Москву, Б. Кармаль и Н. М. Тараки под сильным нажимом Старой площади договорились на личной встрече о примирении. А в июле подписали соглашение об объединении. Единство НДПА, таким образом, было формально восстановлено. Состоялся пленум объединенного ЦК, места в котором поделили на паритетной основе «халькисты» и «парчамисты». Но ни те ни другие не пожелали слить воедино свои законспирированные военные структуры.
Главный же результат пленума – принятие решения о переходе НДПА в жесткую оппозицию к режиму М. Дауда и подготовке к его свержению. Ориентировочно переворот был намечен на август 1978 г. Со стороны Старой площади никаких возражений на этот счет не последовало.
А далее все пошло-поехало. Причем с опережением графика.
…Толчком к антидаудовскому перевороту, положившему начало величайшей трагедии в истории афганского народа, послужило ничем не спровоцированное убийство К. А. Хай-бара, ближайшего сподвижника и друга Б. Кармаля, одного из идеологов парчамизма. Это случилось 17 апреля 1978 г.
Кто это сделал – остается тайной за семью печатями. Правда, в конце 1980 г. Анахита Ратебзад, в те годы член Политбюро ЦК НДПА, публично заявила, что убийство М. А. Хайбара организовал X. Амин по заданию Н. М. Тараки, а непосредственными исполнителями убийства были С. Д. Тарун и братья Амельяры, входившие в ближайшее окружение Амина. Но каких-либо документальных доказательств приведено не было.
А тоща, в апреле 1978 г., Н. М. Тараки публично обвинил М. Дауда в причастности к этому убийству, ссылаясь на то, что последний якобы лично отдал соответствующий приказ министру внутренних дел А. К. Нуристани. И хотя эта версия не подтверждалась никакими фактами, она произвела эффект разорвавшейся бомбы.
«Халькисты» и «парчамисты» объединенными усилиями сумели превратить состоявшиеся 19 апреля похороны М Л.Хай-бара в мощную антиправительственную манифестацию, в шторой приняли участие около 15 тысяч человек. На митинге, посвященном памяти погибшего, и Н. М. Тараки, и Б. Кармаль клеймили позором М. Дауда, а также гневно осуждали Вашингтон за поддержку антинародного режима, а главное – призывали к немедленному отмщению за убийство своего соратника.
Своими действиями «халькисты» и «парчамисты» нарушили введенный в мае 1974 г. запрет обеим фракциям НДПА называться политическими партиями и проводить какую-либо политическую деятельность. Поэтому митинг был разогнан силами правопорядка. А 26 апреля подверглись аресту семь руководящих деятелей НДПА, в том числе Б. Кармаль, Н. М. Тараки, Г. Д. Панджшири и А. В. Сафи. Под домашним арестом оказался руководитель военного крыла «Хальк» Хафизулла Амин. Он-то и успел дать сигнал о начале вооруженного выступления против режима М. Дауда.
…В полдень 27 апреля 1978 г. М. Дауд проводил, как обычно, заседание правительства в своей резиденции – дворце Арк. В какой-то момент к нему быстрым шагом приблизился начальник его личной охраны майор А. Зия и шепотом доложил, что дворец окружен танками и подразделениями «коммандос», а над дворцом барражируют истребители ВВС.
Министру обороны генерал-полковнику М. Х. Расули тотчас было приказано вместе с майором А. Зией выяснить, что происходит вокруг дворца, и срочно доложить. Но было уже поздно. Танки открыли огонь по дворцу, истребители бомбили его с воздуха, «коммандос» расстреливали отчаянно сопротивлявшуюся охрану дворца. М. Дауд понял, что это – переворот.
«Кто хочет спасти свою жизнь, покинув дворец, волен это сделать», – обратился он к своим министрам. Зал заседаний мгновенно опустел. Сам М. Дауд неторопливо проследовал в свои личные апартаменты, к домочадцам.
Неужели те, с кем он свергал монархию и намеревался на демократических началах переустраивать архаичный Афганистан, все-таки решились, вопреки здравому смыслу, вот так, как дикари, расправиться с ним?! Эта мысль не давала ему покоя.
«Кто совершил переворот?» – бросил он старшему лейтенанту Имаммудину, когда тот ворвался с группой «коммандос» в президентские покои и потребовал от М. Дауда сдать личное оружие.
«НДПА возглавляет революцию», – отчеканил старший лейтенант. М. Дауд мгновенно выхватил из кармана револьвер и выстрелил в Имаммудина. Нет, он не убил его, а только ранил. А сам тотчас же замертво рухнул на ковер, сраженный автоматными очередями «коммандос». Его участь разделили и домочадцы. Все, без исключения. Не пожалели даже малолетних детей. По-иному в Афганистане поступить не могли.
* * *
Так ушел из жизни, пожалуй, единственный в новейшей истории Афганистана правитель, знавший не только на словах, но и на деле, как можно переустроить эту самобытную страну, вывести ее из состояния средневековой отсталости и застоя, как шаг за шагом подтягивать ее к уровню современной жизни международного сообщества. Причем в реализации своих реформаторских начинаний этот великий афганский патриот искренне стремился опереться, прежде всего, на своего северного соседа, на шурави.
* * *
М. Дауда свергли те же самые люди, которые в 1973 г. помогли ему отстранить от власти короля Захир-шаха. Это, прежде всего, лидер Объединенного Фронта Коммунистов Афганистана (ОФКА) полковник ВВС А. Кадыр и активисты «Хальк» – командиры подразделений танковой бригады М. А. Ватанджар, С. Д. Тарун, И. Д. Маздурьяр, Н. Мухаммад и А. Джан.
Утром 28 апреля А. Кадыр на дарии М. А. Ватанджар на пуштузачитали по радио обращение к афганскому народу, в котором провозглашалось создание ДРА – Демократической Республики Афганистан и сообщалось о том, что отныне власть переходит к Военно-Революционному Совету (ВРС) во главе с А. Кадыром. Правда, ненадолго. Как оказалось, всего лишь на три дня…
Вышедший из тюрьмы Н. М. Тараки сформировал свой Революционный Совет (PC) во главе с самим собой любимым, и объявил о том, что 27 апреля 1978 г. в Афганистане под руководством НДПА и в полном соответствий с предначертанным ею планом была совершена Саурская революция, в результате которой вся полнота власти перешла к Революционному Совету.
А. Кадыр и прочие члены ВРС безропотно подчинились воле Н. М. Тараки. Так лидер «Хальк» узурпировал власть в стране.
«Конечно, то, что произошло в апреле 1978 г., не было революцией в классическом толковании этого понятия. Это был дворцовый, верхушечный переворот, в ходе которого одни лишились власти, а другие взяли ее.
По целям, по устремлениям в апрельском выступлении были, конечно, признаки и революционного характера. Однако в нем не принимали участие широкие массы, совершили переворот одиночки без четкой программы, люди наивные, недостаточно цельные по своим взглядам, в действиях которых проявилось слишком много эмоциональности и отсутствовал трезвый расчет. Это были деятели с разными политическими убеждениями, идейными позициями, не имевшие каких-то определенных представлений о путях построения нового общества. Многими из них двигали чисто карьеристские устремления, другие по своему характеру попросту являлись авантюристами». [103]103
Крючков В. А.Личное дело: Часть первая. М.: Олимп; ACT, 1997. С. 186–187.
[Закрыть]
Так высказался об Апрельской революции и ее вождях в своих мемуарах В. А. Крючков, в те годы – руководитель внешней разведки КГБ. Мемуары вышли в свет в 1997 г. До этого он многие годы молчал. А тут его словно прорвало: «Апрельская (или, по афганскому наименованию месяца, саурская) революция 1978 г. в Афганистане произошла без какой-либо инициативы и поддержки со стороны Советского Союза, более того, вопреки его позиции». [104]104
Там же. С. 188.
[Закрыть]
«Мало кто ожидал революции в Афганистане, тем более революции, которая с самого начала провозгласила социалистические цели. Она была явно преждевременной, с точки зрения объективного уровня социально-политического развития афганского общества». [105]105
Крючков В. А. Личное дело: Часть первая. М.: Олимп; ACT, 1997.
[Закрыть]
* * *
Вряд ли целесообразно уличать Владимира Александровича в лукавстве. Бог ему судья! Не умолчим лишь об одном: почти два десятилетия он держал рот на замке лишь для того, чтобы повторить то, что еще в ноябре 1986 г. с трибуны XX пленума ЦК НДПА было сказано последним президентом ДРА и генеральшам секретарем НДПА Наджибулой, которого беспардонно предали шурави, в том числе и начальник внешней разведки КГБ:
