Текст книги "Сладкая Валентина (ЛП)"
Автор книги: Ария Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Автор: Ария Коул
Книга: Сладкая Валентина
Серия: вне серий
Жанр: современный любовный роман, эротика
Перевод: Мария Гридина
Редактирование: Анастасия Михайлова
Русификация обложки: Мария Гридина
Глава 1
Нокс
– Эй, Нокси, малыш, почему бы тебе не сходить в соседнее заведение и не принести нам оттуда каких-нибудь сладостей? – крикнул Лон, один из строителей. Остальные ребята крутились вокруг него.
Я еще раз ударил молотком, прежде чем перекинуть его из одной руки в другую.
– Нет, мне и тут не плохо.
– Нокс, поверь, ты захочешь посмотреть на то, что скрывается за соседними дверями, мужик! – крикнул один из парней.
Я покачал головой, привыкший к грязной манере речи ребят. Одно из того, что я ненавидел в своей работе – необходимость находиться рядом с этой горсткой долбаных животных.
Впрочем, это не означало, что я сам не был таковым.
Я жил в двадцати пяти милях отсюда, недалеко от двухполосной дороги, и немного – а может и довольно сильно – походил на животное. Но только не тогда, когда дело касалось женщин.
Прошли годы с тех пор, как я посмотрел на одну и ту же женщину дважды.
Так или иначе, я был вынужден проводить много времени рядом с этими извращенцами. Рассказов, которыми они делились каждое утро по понедельникам, попивая кофе, было достаточно, чтобы заставлять меня съеживаться. И это было тем более неожиданно, потому что каждого дома ждала жена или подружка. Неужели только я, единственный из всех вечный холостяк, был тем, кто относился к женщинам с уважением?
– Хээээй, – Марио заглянул в дверной проем небольшого офиса, который мы ремонтировали. – Мужик, ты не сказал мне, что крошка по соседству выглядит, как София Вергара! Мы с ней сбежим и наделаем кучу детей, – он очертил в воздухе фигуру девушки в виде песочных часов и присвистнул.
Чертовы ублюдки.
Если бы я так сильно не любил свою работу, то бросил бы все и свалил.
Но была и еще одна проблема – в таком маленьком городке оставалось не так много работы. И порви я договор с Карузо Контрактинг, мне пришлось бы уехать отсюда, чтобы найти место с зарплатой такого же уровня, что я получал сейчас.
Я занимался строительством с девятнадцати лет. И к этому моменту накопил достаточно денег. Фактически я не тратил свою зарплату последние пять лет, поэтому смог купить землю недалеко отсюда в горах Колорадо – возле тех мест, где вырос. Заплатив наличными, я приобрел материалы для строительства бревенчатой хижины и принялся за работу. Я почти на девяносто процентов построил там все своими руками, трудясь по ночам и выходным. Вкладывая в работу все свое сердце.
Короче говоря, я не собирался уезжать из этих мест. А также от Карузо и этого небольшого городка, стоящего посреди штата Колорадо.
То есть, я был там, где хотел быть, даже если зачастую мне приходилось иметь дело с такими вот придурками.
– Прервусь на ланч, – я бросил молоток под ноги, отстегнул пояс с инструментами и тоже положил его на пол.
– Хочешь проверить ту горячую штучку по соседству? – спросил Лон.
– Хочу выпить чертовой воды и, может, съесть сэндвич. Что-то еще хочешь узнать, Карузо? – я посмотрел на брата хозяина фирмы – Лона Карузо, все время ведущего себя, как долбаный придурок.
Лон покачал головой, внезапно заинтересовавшись банкой с газировкой в своих руках.
Я толкнул стеклянную дверь и вышел на прохладный февральский воздух. Мороз начал пощипывать щеки – одна из вещей, которые мне так нравились в жизни в горах. Воздух здесь был чуть разряженнее, но я уверен, что это было полезно для души, для моей так точно, мать твою.
Я посмотрел на другую сторону улицы, подумывая о холодном сэндвиче из магазина, но шоколадные круассаны, лежащие на витрине пекарни, казалось, просто звали меня по имени.
Я не особо беспокоился о калориях, но радовало, что эта работа закончится через пару недель. Потому что приобрети я привычку забегать каждый день за круассаном, то довольно скоро отрастил бы себе приличный живот.
Я повернулся, немного опасаясь после разговоров ребят увидеть женщину, которая управляла этой милой небольшой пекарней. Меня терзало ужасное чувство вины – моя мама хорошо меня воспитала. Настоящий мужчина не должен говорить подобного дерьма о женщине. Потому что она была создана для того, чтобы ее любили, боготворили и заботились о ней. А не для того, чтобы стать звездой грязных фантазий какого-то чертового придурка.
Толкнув стеклянные двери, я вошел в Пекарню «Сладкоежка», и одурманивающий запах выпечки полностью поглотил меня. Ваниль, вишня, карамель и бесчисленное множество других ароматов смешались, вызывая какую-то странную и давно забытую ностальгию. Это место так остро напомнило мне о моем детстве.
Весь интерьер представлял собой какой-то сумасшедший взрыв розовых красок: темные и светлые, блестящие и в горошек, а также повсюду этого же цвета оборки. Однозначно, этим местом управляла женщина.
К слову о...
Я подошел ближе к витрине, разглядывая золотистые круассаны, а затем заглянул за прилавок. Моим глазам предстали аппетитные изгибы и оливковая кожа.
Твою же мать!
Парни не шутили.
София Вергара, только в тысячу раз горячее.
Член под джинсами дернулся, я уже годами так не реагировал на один только вид женщины.
Дьявол.
Может, я и никогда так ни на кого не реагировал.
Она выглядела такой задумчивой, когда подсчитывала нечто, что на первый взгляд показалось мне сиропами. У нее был такой забавный озадаченный вид, пока она водила пальцем вдоль рядов с добавками, словно потеряла какую-то.
Я придвинулся бедрами к витрине, вжимаясь членом в твердое стекло, пытаясь хоть немного заставить себя успокоиться. Положив раскрытые ладони на прилавок, я прочистил горло:
– Я могу помочь тебе найти что-то?
Девушка подпрыгнула, ударившись головой о край стойки.
– Дерьмо! – она развернулась, одной рукой потирая кудрявую копну темных волос, а другой задела лопатку с шоколадом, которая полетела прямо в мою сторону. – О, нет!
Она бросилась к прилавку, пытаясь поймать летящую лопатку, когда та с громким хлопком упала прямо между нами. Шоколад брызнул по все стороны, попав на мою белую футболку, ее руки и, милостивый боже, выглядывающую в вырезе грудь.
Капля шоколада попала прямо в ложбинку между двумя упругими полушариями.
– Мне так жаль, – ее голос был таким сладким и певучим. Влажной тряпкой девушка принялась вытирать стойку. Ее глаза распахнулись еще шире, когда она заметила во что превратилась моя футболка. Она принялась протирать и ее, продолжая извиняться, тогда как все, на чем я мог сосредоточиться, это неоново-розовый лак на женских ногтях.
Иисусе, сколько ей было лет?
Я остановил ее руку, чувствуя под пальцами пульс на ее запястье.
Сердце девушки билось, как сумасшедшее.
Готов поклясться, что мое колотилось ничуть не медленнее.
Наконец, мои глаза скользнули по кремовой линии ее шеи прямо к пухлым губам, которые выглядели так, словно их всю ночь целовали. Ее нежное лицо в форме сердечка притягивало мое внимание. А теплый карий взгляд встретился с моим.
Не думая ни о чем, я провел пальцем по ее волосам.
Девушка моргнула, удивленная моим прикосновением, и сглотнула, когда я дотронулся до ее шеи.
– Шоколад, – я облизнул палец, улыбнувшись сладкому привкусу на языке.
– О, – выдохнула она, шире распахнув глаза и не отрывая взгляда от моих губ.
– Я Нокс.
Она немного помедлила, и, закрыв глаза, отвернулась.
– Добро пожаловать в пекарню «Сладкоежка».
Я наблюдал за тем, как она с каким-то изяществом помыла тряпку в мыльной воде.
Что, черт подери, заставило эту девушку нахмуриться.
Я хотел вернуть ее улыбку и немедленно.
– Не найдется парочки бесплатных образцов для работяги, трудящегося по соседству? – я знал, что вел себя глупо, но не мог придумать ничего более умного для разговора. Лишь желал вновь увидеть ее улыбку.
Вместо этого девушка в ответ выгнула бровь.
Это же что-то значило, да?
Она склонила голову, вернулась к прилавку и, положив на него оба локтя, опустила подбородок на ладони.
– И чего бы вам хотелось?
Ей не следовало задавать мне этот вопрос. Я ведь был настоящим мужчиной, и абсолютно все в смысле этой фразы сводило меня с ума.
– А что у вас есть особенного?
Ее губы дрогнули, и я был готов поклясться, что девушка пыталась спрятать улыбку. Что-то в ее поведении адски кружило мне голову.
– А ты, парень – любитель сладкого или терпкого?
Я не торопился с ответом, позволяя своим глазам наслаждаться великолепными линиями ее лица.
– Предпочитаю немного того и другого.
Мой член дернулся. Это становилось чертовой проблемой. Если все и дальше пойдет в таком же темпе, то мне придется отправиться в ванную, чтобы провести там весь свой обеденный перерыв, удовлетворяя себя. Так бы я смог хоть на чем-то сконцентрироваться в оставшееся рабочее время.
– Может, молекулярные лимонные пирожные? С капелькой ванильных сливок наверху? – девушка протянула мне тарелку с небольшим десертом, покрытым взбитыми сливками. Она положила вилку и, замерев, улыбнулась мне.
– Мои руки грязные, – сказал я, поднимая и демонстрируя ладони. – Может, отломаешь мне кусочек?
Дьявол, к черту молекулярное пирожное, то, чего я действительно желал – кусочек этой красотки.
Ее глаза распахнулись шире, но она разломила десерт и наколола небольшую его часть на вилку, чуть помедлив, прежде чем поднести ее ближе к моему рту. Мои губы раскрылись.
– Постарайся получше, сладкая.
Румянец залил ее грудь и шею, подкрадываясь к этим милым чуть пухлым щекам. Я задумался, становилась ли ее киска такого же милого малинового цвета, когда девушка заводилась. И в это секунду я осознал, что вся моя жизнь станет совершенно пустой и неправильной, если я не узнаю этого.
– Ты слишком раскомандовался для парня, который просит покормить его, – она поднесла вилку к моему рту.
Я взял кусочек, сомкнув губы на холодном металле, неспешно наслаждаясь моментом. Глаза девушки расширились, когда она вытащила вилку из моего рта и посмотрела, как я жую.
– Чуть более пряно, чем я себе представлял, – подмигнул я ей. – Но я люблю сюрпризы. Как тебя зовут, сладкая?
– Валентина, – ее глаза сверкнули, когда она произнесла имя.
– Валентина, – я ничего не мог поделать с улыбкой, изогнувшей мои губы. Сладкая сексуальная Валентина. – Прекрасное имя.
– У родителей был пунктик по поводу этого праздника, – пожала она плечами. – Ненавижу его.
– Ну, а мне кажется, что это самое красивое имя из всех, что я когда-либо слышал. И у меня такое чувство, что оно тебе подходит.
– Подходит мне? – Валентина закатила глаза. – Поверь, это совсем не так.
– О, я бы так не сказал, – я склонился чуть вперед к стойке, едва удерживаясь от того, чтобы не прижаться губами к Валентине и не показать ей, насколько прекрасной я считаю ее саму и это имя. – Мягкая и сладкая внутри, может, прячущаяся кое-что за твердой раковиной, – я провел пальцем по ее виску, убирая шелковистую прядку волос Валентине за ухо.
Ее глаза вновь расширились, а сердце заколотилось, как сумасшедшее, судя по пульсирующей жилке у нее на шее. Валентина положила руки на стойку прямо между нами, мягкая улыбка изогнула ее прекрасные губы. Она явно собиралась что-то сказать, когда позади нее раздался пронзительный звон таймера.
– Дерьмо! – она развернулась, схватившись за ручку и открывая дверцу печи промышленного размера. Валентина вытащила из духовки поднос с божественно пахнущими круассанами, и я чуть не кончил прямо в свои штаны.
Девушка, которая выглядела подобно ей, с улыбкой настолько сладкой, что заставляло мое старое холодное сердце таять, еще и могла приготовить нечто столь фантастическое?
Впервые в жизни я почувствовал, словно выиграл в любовной лотерее.
Именно в эту секунду, стоя на этом самом месте, я решил, что главной задачей в моей жизни станет узнать как можно лучше сладкую Валентину.
Глава 2
Валентина
– Ви! – воскликнула Кори, слизывая еще немного ганаша с пирожного «Красный бархат». – Кажется, мой рот только что получил оргазм.
– Не съешь их все, горячая штучка! – я выхватила остывающий противень у нее из рук. – Мне еще надо приготовить пять таких же. Один из самых продаваемых десертов на неделе перед днем святого Валентина.
– Маленький красный бантик наверху выглядит празднично, – Кори провела пальцем по лопатке, которую я оставила на прилавке. По той самой, что я вчера запустила в сторону Нокса – подрядчика, работающего по соседству.
К слову о проклятом дьяволе, чертов бур вновь заработал, его громкое рычание доносилось сквозь тонкие стены, которые отделяли мою пекарню от нового кафе, которое скоро должно было появиться по соседству. Мне сказали, что строители будут работать там всего несколько недель, но сейчас у меня было самое загруженное время года. Я проводила по шестнадцать часов в день в пекарне, выпекая сладкие десерты для влюбленных. На этой неделе я заработала достаточно, чтобы продержать свой бизнес на плаву до конца года.
– Они громыхают так весь день? – Кори приподняла голову, прислушиваясь к шуму.
– У меня непрекращающаяся головная боль с пятницы, – я нарисовала еще один красный бантик на свежевыпеченном печенье.
– Ну, по крайней мере, эти ребята просто конфетки, настоящая услада для взора.
Я обернулась, красная глазурь брызнула из десертного мешка прямо на стальную стойку.
– О, мой бог!
– И вправду бог! Ты только посмотри на эти широкие плечи. Готова поспорить, что он с легкостью подхватил бы меня на руки и прижал к стене. Может, мне следовало бы забежать в соседнюю дверь хотя бы на минутку, – Кори убрала свои короткие взъерошенные волосы за уши. – Мне нужно перед этим воспользоваться блеском для губ?
– Кори, – простонала я, когда входная дверь открылась за спиной подруги, и в пекарню вошел Нокс.
Я не знала, как объяснить то, что воздух полностью покинул мои легкие, когда Нокс просто оказался внутри помещения, но именно так все и произошло.
Я подняла руку к груди, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце, прежде чем выдавить из себя улыбку.
– Привет, Нокс.
– Валентина, – то, как он произносил мое имя, заставляло мои нервы натянуться до предела.
Кори вскинула голову, переводя взгляд с Нокса на меня и обратно.
– Я работаю по соседству. А Валентина дарит мне удовольствие во время перерывов на ланч.
– Что, простите? – Кори покачнулась, а я почувствовала, как к лицу прилила краска.
Будь она неладна, эта моя неконтролируемая способность краснеть так некстати.
– Нокс – сладкоежка.
– А разве все мы не любим сладкое? – парировал он, не отводя от меня взгляда.
– Я все поняла. Ну, мне пора идти. Между вами, ребята, происходят какие-то странные сексуальные химические штучки, а я только стою на пути у...
– Кори! – я ударила подругу полотенцем, которое только что подняла.
Она накинула пальто на плечи, а затем медленно прошла мимо Нокса, окинув его неспешным взглядом с ног до головы.
– Наслаждайся сладким, Ви!
– О, Боже, прости ее. Мы дружим с четвертого класса. И сейчас мне ее не одернуть толком.
Теплый смех Нокса заполнил комнату, заставляя меня расслабиться.
– Она просто сказала то, что у нее на уме. Мне это нравится, – он подошел ближе, обходя вокруг прилавка, пока не оказался прямо передо мной. – Я забыл вчера попробовать один из этих круассанов.
Его слова разлились по моему телу теплым потоком меда, таким липким, сладким и неповторимо вкусным.
– У меня есть парочка свежих... – я обернулась, готовая достать один из прόтивней, которые грелись в печи, когда Нокс остановил меня.
– Разделишь его со мной?
Мои глаза распахнулись шире от этого вопроса.
– У меня правда нет на это времени. Сейчас неделя перед днем святого Валентина. И толпа заполнит пекарню сразу после ланча. Мне нужно успеть все закончить к тому времени.
Он сделал три больших шага ко мне, и его мозолистые ладони обхватили руки, не давая мне отступить.
– А что насчет твоего Валентина?
Я вскинула взгляд, удивляясь его дерзким словам. Кем он себя возомнил, чтобы приходить сюда, заставляя меня чувствовать себя неловко и лишая дыхания, а после еще и утверждая, что я должна притормозить?
– Прости, но пекарня «Сладкоежка» – это только развивающийся бизнес. И у меня нет лишнего времени для...
– Для того, что заставило бы тебя почувствовать себя живой, – он притянул меня к своей груди, а затем провел носом по моей шее. – Ты же тоже чувствуешь это, да?
Его слова повисли в воздухе, мое сердце колотилось о ребра, отдаваясь грохотом в ушах.
– Валентина?
– Да? – мои глаза были закрыты, а тело таяло возле него.
– В этой части нашего разговора ты должна что-нибудь ответить.
Я кивнула, в голове все звенело, словно уровень сахара в крови резко подскочил. До высокого ноксо-уровня. И то, и другое вызывало во мне одинаковую реакцию.
– Что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе? – выдохнул Нокс в мое ухо.
– Словно горячий шоколад течет по моим венам.
Нокс задрал подбородок, немного дерзко и очень сексуально.
– Звучит вкусно.
Я кивнула, тоже так считая. То, что он заставлял меня испытывать, было очень и очень вкусным. Я никогда ранее не испытывала ничего подобного.
– Дай мне пять минут, – большой палец Нокса скользнул вниз по моей шее, посылая волну дрожи по моей спине.
– Три, – прохрипела я, уже чувствуя себя виноватой за то, что хотя бы подумала о перерыве в это время.
– Пять, Валентина, – ответил он, и что-то в моем животе перевернулось.
– Все зовут меня Ви.
Его губы вновь приоткрылись, прикасаясь к трепещущей вене на моей шее.
– Именно поэтому я и продолжаю звать тебя Валентиной.
«Хорошо», – хотела сказать я. Мне нравилось, как мое имя слетало с его губ. Я провела значительную часть своей жизни, стесняясь того, что меня назвали в честь праздника влюбленных дураков. Ирония не покинула меня, когда я, несмотря на то, что презирала большинство вещей, связанных с любовью и романтикой, стала владелицей пекарни, специализирующейся на... сладостях ко дню святого Валентина.
И если бы работа в эту неделю не приносила таких денег, я бы закрылась и уехала куда-нибудь в отпуск.
Вместо этого я трудилась как проклятая, пытаясь заработать три четверти моего годового дохода, чтобы затем в ночь дня святого Валентина полностью истощенной придти домой, съесть пинту мороженного Баскин и Робинсон и засесть за просмотр «Отчаянных домохозяек». Уж у них-то жизнь была куда более запутанной, чем у меня, разве нет? Я усердно работала, каждый день делая то, что мне нравилось, и приходила домой, где не было никого, способного разделить мои переживания, кроме кота по имени Кексик.
Мы с котом проводили много ночей, лежа вдвоем на диване.
Так что, полагаю, Нокс был прав, говоря, что мне нужен перерыв.
Наконец, я уступила.
– Пять минут, но затем я вернусь к готовке.
Он мягко поцеловал меня в шею и усмехнулся.
– Прекрасно, иди и присядь. Позволь мне обслужить тебя.
Я почти рухнула на пол к его ногам.
Я не знала, откуда, черт подери, взялся Нокс, но он мне нравился все сильнее с каждым мгновением.
– Итак, как давно открылась «Сладкоежка»? – спросил он чуть позже, когда мы уселись друг напротив друга возле окна за маленьким столиком для двоих.
– Чуть больше двух лет назад. До этого я работала в нескольких пекарнях, но ни в одной из них не хотели пробовать ничего из новинок, которые я готовила. Я хотела работать со всем известными десертами, но как-то их переделывать, используя натуральные ингредиенты. Так, чтобы вкус у них был тот, что мы помним, даже если выглядят они совершенно иначе.
Нокс кивнул, отламывая кусочек круассана, а затем приоткрыл свои полные губы, чтобы положить его в рот. Эти дьявольские губы. Отвлекающие губы. Я задумалась о том, на что было бы похоже, если бы они заскользили по моей груди. Мои соски напряглись, стоило мне только представить это.
Вчера я совершила ошибку, надев топ с глубоким вырезом, но он был одним из самых удобных и в тоже время подходящих для работы. Ну, или я так думала. До тех пор, пока Нокс не вынудил меня склониться, открывая его жадному взгляду прекрасный вид на ложбинку моей груди... и он, конечно же, не преминул воспользоваться представленной возможностью.
Каждый раз, когда Нокс наблюдал за мной, казалось, что он готов был буквально съесть меня, и почему же это казалось таким прекрасным и правильным? Почему я возбуждалась от одной только мысли о том, что он мог бы все это сделать со мной? Я никогда особо много не интересовалась сексом – какие-то отношения с парочкой парней, но ничего серьезного.
Однако этот мужчина был старше и опытней.
– Когда закончится ремонт в соседнем помещении? – я постаралась перевести разговор.
– Через пару недель. Электрики начнут работать чуть позже на этой неделе, и все пойдет к завершению. А шумные работы закончатся в ближайшие дни, – Нокс склонил голову на бок, когда заговорил.
– Вы довольно сильно мешали на этой неделе, – я откусила небольшой кусочек от своего круассана. Шоколадный соус с легким привкусом кайенского перца – это каждый раз порождало такое приятное тепло в животе. Мои шоколадные круассаны были убийственными.
– Все честно, Валентина, – взгляд Нокса метнулся к моим глазам, а ухмылка изогнула его губы. – Ты тоже довольно серьезное отвлечение.
Его слова врезались в голову подобно медленно движущемуся локомотиву.
Я – отвлечение?
– Каким же таким удивительным способом я могла отвлечь тебя? – мой голос поднялся на целую октаву.
Улыбка Нокса стала шире. Будь прокляты эти чертовы ямочки на его щеках.
– Ты не видишь, как мужчины реагируют на тебя, да? – мой взгляд упал на его руки, отламывающие еще один кусочек круассана, а после кладущие его в рот. – От одного твоего вида у мужчин текут чертовы слюни, Валентина. Каждый из ублюдков в соседнем помещении хочет нагнуть тебя и посмотреть, что скрывается под этим игривым маленьким передничком, в котором ты тут расхаживаешь.
– Расхаживаю? – я фактически подскочила на стуле, моя кровь вскипела. – Я знала, что строители – просто свиньи, но начинала думать, что хотя бы ты не такой как все, Нокс.
Он прикрыл глаза, когда я встала со стула, вытирая ладони о самодельный фартук. Тот самый, что дала мне моя бабушка, тот самый, о котором говорил Нокс, и тот, который я больше всего любила.
– Можешь быть свободен, иди, развлекайся с кем-то другим.
Его смех раздался мне в след. Отходя, я чувствовала, как взглядом Нокс поедал меня, и пожалела, что решила сегодня надеть юбку. Водолазка, которую я выбрала с утра, внезапно стала душить. Я ненавидела, когда мужчины глазели на меня – это было отвратительно. Однако, когда это был Нокс, я отчего-то испытывала удовлетворение. Откуда появлялись восхищение, согласие и желание, от которых кружилась голова?
– Я не собираюсь развлекаться где-то еще, Валентина, – Нокс оказался прямо за мной, одна его рука легла мне на спину. Он проявлял себя джентльменом? Или это признак собственничества? Я не была уверена, но мне нравились оба варианта. – Твои таланты слишком сладкие, чтобы просто так пройти мимо. Но я должен вернуться к работе и попробовать на ней сосредоточиться вместо того, чтобы погружаться в мысли о тебе и том, насколько сладкой ты будешь на вкус.
Я втянула в себя воздух, внезапно сожалея об утрате, которую ощутила, стоило Ноксу убрать ладонь с моей спины и уйти.
К черту Нокса.
К черту меня.
И почему эти шовинистические задницы, околачивающиеся по соседству, не могли исчезнуть из моей жизни прямо сейчас?
Глава 3
Валентина
Чуть позже тем же вечером, после того как пекарня давно уже была закрыта, я все еще усердно работала на кухне. Сладкий запах карамели заполнял мой нос, пока я помешивала кипящую на плите кастрюлю. Еще одна партия душистых пралине и тогда, возможно, я смогу подумать о том, чтобы прибраться и пойти домой на ночь.
Может, по дороге к себе я возьму пиццу и успею посмотреть какое-нибудь позднее шоу, прежде чем провалюсь в пятичасовой сон, чтобы завтра в точности повторить свой распорядок.
Фу.
Неделя перед днем Святого Валентина – это ад.
Я добавила ванили в кастрюлю, в тот же момент, как звуки песни Нила Янга «Полная Луна» донеслись до меня через стену. Я инстинктивно вздохнула. Каждый раз, когда я слышала эту мелодию, она возвращала меня в юность, напоминая об отце и матери. О том, как его руки обвивались вокруг ее талии, а мама утыкалась лицом в шею отца. Их любовь была так прекрасна, а эта песня воскрешала воспоминания о ней. Мне хотелось таких же чувств. Я жаждала кого-то, с кем могла бы разделить все – совсем как у моих родителей.
Я внезапно обнаружила, что начала покачиваться в такт песни, мелодия которой завораживала, а мои воспоминания о мужчине за стеной сгладились. Я целый день видела его грузовик, стоящий снаружи, и, судя по тому, что он до сих пор стоял на месте, Нокс тоже задерживался на работе. Я просто радовалась отсутствию шума, чтобы он там ни делал.
Но теперь я подумала о том, что Нокс находился в соседнем помещении совсем один. Наверное, голодный, или даже испытывающий жажду. Работать допоздна было не просто, и хотя Нокс повел себя со мной не совсем так, как следовало бы, я что-то к нему испытывала. Какое-то сходство с ним. Родство. Схожее одиночество. Ведь пока я росла в этом маленьком городке, большинство моих друзей уезжали учиться в колледж и никогда уже не возвращались. А обзавестись новым другом никогда не будет лишним, да и если отнесусь к кому-то по-доброму, это лишь улучшит мою жизнь. Так что когда песня закончилась, я решила отправиться к Ноксу с предложением о перемирии. Может, даже с извинениями за свое прошлое поведение.
Ну, пока он снова не начнет нести чушь о том, что мой фартук дразнит его. Был во мне какой-то феминистский огонек, и мне очень не хотелось пинать Нокса по яйцам.
Я добавила какао и сахар в кастрюлю, не прекращая помешивать варящееся в ней молоко и ваниль – это был мой особый шоколадный десерт – а затем разлила кипящее лакомство в две огромные кружки.
Когда началась песня «Такая женщина», я открыла дверь в соседнее помещение и вошла в тускло освещенную комнату, где велось строительство. Балансируя с подносом, я прошла через нее, ведомая музыкой. Повернув за угол, я нашла Нокса, он стоял на колене и красил стены белой краской.
Когда я увидела его там, пока звуки музыки витали в воздухе, а запах опилок наполнял легкие... что-то изменилось. Словно по мне нечто ударило, поменялось внутри, и я поняла, что Нокс отличается ото всех. Он не похож ни на одного мужчину, которого я встречала раньше.
– Добрый вечер, сосед, – я опустилась на пол возле него, поставив поднос с горячим шоколадом между нами. – Примешь предложение мира?
Он поймал своим взглядом мой, медленно и непреклонно. Мне показалось, что мое сердце попыталось вырваться из груди и застряло в горле. Словно Нокс как-то заколдовал меня, его глаза гипнотизировали каждую разумную мою часть, затуманивая голову и заставляя мое сердце болезненно сжиматься от желания получить то, что я никогда не надеялась найти.
– Спасибо, Валентина, – он, наконец, нарушил молчание. Не отрывая взгляда от моих глаз, Нокс взял кружку в руки и поднес к своим губам.
Никогда еще в своей жизни я так сильно не хотела стать неодушевленным предметом, как в этот самый момент. Тогда бы его рот ласкал мою кожу, сводя меня с ума.
Нокс выпил половину напитка, а затем поставил кружку между нами.
– Потрясающе.
– Рада, что тебе понравилось, – в эту минуту Нил запел «Никто другой не убивает меня, как ты. Никто другой не наполняет меня, как ты»[1], и внутри меня надулся шарик, наполненный эмоциями. – Хорошая песня.
– Самая лучшая, – Нокс заправил мне прядь волос за ухо. – Итак, что же привело тебя сюда, сладкая?
Мой желудок перевернулся при его словах. Мои ладони буквально зудели от непреодолимого желания, настолько сильного, что, казалось, я могла бы умереть, если в этот же миг не упаду в его руки не начну умолять Нокса поцеловать меня. Как мог человек, который бесконечно выводил меня из себя, еще и сводить с ума от похоти? Я втянула воздух, пытаясь собраться с силами.
– Прости, что вела себя раньше, как настоящая сука. Не знаю, что со мной случилось. Обычно я никогда так не выхожу из себя.
– Выходишь из себя? – Нокс усмехнулся. – Да ладно тебе. Это было мило, – он склонился ко мне чуть ближе. – И хочу сказать тебе кое-что по секрету – мне нравится, как ты выглядишь, когда злишься.
Мое сердце грохотало так, словно в нем скакали тысячи лошадей. Его прикосновение, его дыхание, похожее дуновение лета на моей коже, его слова – все проникало глубоко в душу, заставляя все внутри поджиматься самым из приятных способов.
Этот мужчина мог заставить меня растечься у его ног лужицей всего парой слов и взглядов.
– Я хочу сказать, что ты настоящая женщина, – пропел он мне на ухо слова, которые как раз доносились из динамиков магнитофона.
О, мой Бог.
Мои руки тряслись, но мне казалась, словно кожу объяло пламенем, и она пылала.
– Что, черт подери, было в этом шоколаде? Чувствую себя так, словно ты заколдовала меня, – прорычал Нокс, одна его рука скользнула по моему колену, когда он отстранился от меня.
– Эм, – я провела ладонью по волосам. Нокс так дьявольски заставлял меня чувствовать себя растерянной. – Душистый перец. Всего щепотка.
– Душистый перец?– его смех разнесся эхом, отражаясь от всех четырех стенок моего сердца. – Что ты пытаешься сделать, убить меня?
Мой взгляд метнулся к его глазам
– Если бы я собиралась тебя убить, ты бы об этом знал.
Мы сидели, молча, позволяя тишине окутывать нас.
Был ли он сумасшедшим?
Да и волновалась ли я об этом?
И почему, ради всего святого, я была так возбуждена?
Я сильнее стиснула бедра, отчаянно желая приглушить боль, появившуюся между ними.
А затем Нокс ухмыльнулся, и его глаза вспыхнули, когда он покачал головой. Его тихий смех наполнил пыльный воздух, окружающий нас, когда следующая песня в плейлисте началась. «Естественная красота». Мой отец всегда напевал слова этого произведения матери на ухо. Я вспомнила, что всегда считала это самым романтичным из всего, что я когда-либо видела.
Любовь.
Я вздохнула. При этих мыслях слезы наполнили мои глаза, и я попыталась встряхнуться, чтобы вернуться в настоящее.
– Что это за выражение лица, сладкая? – Нокс вновь сократил расстояние между нами, его ладони обхватили мои щеки, а глаза изучали лицо, словно он хотел найти в нем ответ на свой вопрос.
Я прикусила нижнюю губу и закрыла глаза.
– Эта песня. Да и весь альбом... Он много значит для меня.
Руки Нокса обвили мою талию и притянули к нему на колени, прижав к его телу. Одной ладонью он обхватывал мои бедра, а вторую положил на мою шею, склоняя мою голову к себе и вынуждая уткнуться лицом с его шею.
