Текст книги "Я буду первым, заноза (СИ)"

Автор книги: Арина Ярцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

− Да блиннн… − уже упарился весь, но чурбак так и не хочет отпускать топор.

− Может, Петю позвать? – предлагаю на полном серьезе, но получаю в ответ свирепый лазоревый взгляд. – А то у тебя вон, чуб вспотел даже.

− Я сам! Еще раз этого петуха вспомнишь… − угрожает. Но вот не озвучивает, чем угроза закончится.

− Ну−ну… тогда сам давай, − устраиваюсь на бревнышке, поправляя сарафан, достаю из кармана горсть семечек. Спектакль обещает быть интересным и долгим. – Ты только ноги себе не отруби там, «любимый мужчина и будущий муж Яны».

Когда мне надоедает смотреть на тщетные потуги Разумовского, я начинаю давать советы.

− Подними чурку за топорище, переверни и жахни обухом об другой чурбак.

− За что поднять? Нормально можешь объяснить, что за слова такие? – встал, руки в бока упер.

− Это топорище, это обух… а это чурбак. Подними… и жахни этим, об это! Что непонятного?

− А… понял!

Дело пошло, пришлось даже отойти подальше. Но у спектакля оказалось второе действие, и началось оно возле печки в бане.

− Зачем ты насовала этот мусор в печь? – вытаскивает щепки и складывает в топку поленья.

− Это не мусор, это для розжига. Поленья сами не загорятся. Я сто лет баню топлю, послушал бы хоть, − ворчу, снова вытаскивая деревяшки и складывая щепки.

− А мы сейчас бензинчиком и все прекрасно загорится.

− Вот свою баню построишь, тогда и бензинчиком… и не будет бани. А в моей я сама разберусь. Иди отдыхай. Ничего не умеешь, а лезешь…

− А Петя твой умеет?

− Умеет!

− За него замуж собралась?

− Да и хоть бы за него! – мы стоим друг против друга, уперев руки в бока и сверлим друг друга свирепыми взглядами.

Обмениваемся колкими словами, стараясь ужалить побольнее. Он укоряет меня в том, что я до сих пор не имела дела с мужиками, будто это позорно. А я не выдерживаю и леплю все, что думаю о его похождениях.

− Ревнуешь, крошка? О, да, я не твой этот Петя−петушок, я умею так приласкать, что орать будешь… вот увидишь!

− Не увижу! Иди девок своих ласкай, кобель!

В какой момент все изменилось, я и не поняла. Вдруг его горячие мягкие губы сминают мои. Я сопротивляюсь, но надолго меня не хватает. Это так здорово!

Под моей ладошкой его тугой пресс, так хочется прочувствовать все его мышцы, на руках, на груди… ощутить сильные плечи. Стаскиваю с парня футболку, а он опускает бретель сарафана и тискает мою грудь, целуя шею и плечи.

− Моя девочка…

Подталкивает к дивану, который стоит в предбаннике, задирая подол моего сарафана. Я не хочу прерываться, мне так хорошо от его действий, так сердечко замирает. Позволяю Разумовскому завалить меня на диван и устроиться сверху. Даже тяжесть его тела приятна. Бедра сами расходятся, будто приглашая.

И нет чувства, что мы делаем что−то не так. Все кажется правильным и нужным…

Глава 9

Яна

Грохот раздается настолько неожиданно, что я отскакиваю от Глеба, как ошпаренная. «Бабушка» − это была моя первая мысль, когда смогла наконец-то хоть немного соображать.

− Да чтоб тебя! Руки совсем не держат… ноги спотыкаются… − слышу бормотание бабули, которая уронила ведра с водой. Вовремя она это сделала, иначе…

− Аккуратно, − заботливо говорит Разумовский, когда я путаюсь в собственных ногах.

Когда заходит бабушка, делаем вид, что заняты. Глеб сидит возле печки и разжигает щепки, а я мету веником несуществующий мусор. Мне так стыдно перед ней, что не могу даже смотреть в глаза.

− Наталья Григорьевна, что же вы сами такую тяжесть носите? – Глеб забирает у бабули ведро. – Я сам воды наношу, только покажите откуда.

Они выходят из бани, а я могу немного выдохнуть. Губы горят от поцелуев, по телу до сих пор проходит дрожь от его горячих рук. Если бы не бабушка, не знаю, чем бы это все закончилось. Хотя нет, знаю. Мы бы не остановились.

Опасно, очень опасно находиться так слизко к нему. Я теряю голову, перестаю понимать, что делаю. Успокоившись, иду в дом, помогаю готовить ужин для работников. Вскоре бригада строителей уезжает в соседнее село, та есть что−то наподобие гостиницы. Рано утром снова приедут, к вечеру обещают доделать нам крышу.

− Я все, − говорит, запыхавшись. Бабушка припахала парня в огороде. – Можно идти париться.

На мое удивление Глебу понравилась баня. Я думала, что будет фыркать, привыкший к удобствам. Я как раз мыла посуду во дворе, под навесом, когда из баньки вышел Разумовский в одном полотенце вокруг бедер.

Как только входим в дом, бабуля начала его расспрашивать, хотелось знать мнение городского парня. Глеб нахваливал и баню, и вообще, деревенскую спокойную жизнь, наблюдать было интересно за ними.

− Наталья Григорьевна, уже ушла отдыхать, − пока я стелила нам кровати, не заметила, как подошел Разумовский. – Может посмотрим фильм на планшете? У меня есть с собой.

− Я не против, только давай возьмем сразу перекус, − соглашаюсь, показывая плитку шоколада с лесным орехом.

− Тогда еще и прохладного кваса возьмем, − поддерживает меня, по−хозяйски открывая дверь холодильника.

Когда все было готово, осталось только выбрать фильм, который будем смотреть.

Спор был недолгий, остановились на комедии. Когда я устроилась на своей кровати, то решила немного отгородиться от Глеба. Положила между нами подушку. Пусть хоть такой слабый барьер, но все же дает чуть больше уверенности. То, что он поймет мой маневр, была уверена. Хорошо, что промолчал.

Но Глеб не был бы собой, если бы не попытался опять меня соблазнить. Он словно задался целью довести меня.

− Рука...

− Что, рука? − делает вид, что не понял меня.

− Рука твоя лежит в неположенном месте.

Стараюсь говорить спокойно, но это очень тяжело. Одно только присутствие парня меня волнует. Теперь согласие на просмотр фильма, мне не кажется хорошей идеей.

− Там, в бане, ты мне отвечала и совсем была не против...

− Против чего? − взвилась я, но стараюсь говорить тихо, чтобы не разбудить бабушку. − Переспать с тобой?

− Ты мне отвечала, и если бы не бабушка, то уж не знаю, смогла бы ты сохранить свою невинность, крошка...

− Я уже тебе говорила, чтобы ты ни на что не надеялся. Ну… уж точно не здесь, когда бабушка мается от бессонницы за стенкой, − втыкаю один наушник себе в ухо, другой отдаю Глебу. – Или фильм, или шуруй на свое место в сени, я тебе постелила там на диване. Или вообще, домой уезжай, нечего тебе здесь делать.

− Понял. Давай просто смотреть фильм.

Меня удивляет, что он так резко отступил. Явно что-то задумал и это еще больше напрягало меня, чем приставания. Понимаю, что могу не устоять перед ним. Если бы он не нравился мне, это один разговор, а так...

Какой бы фильм не был интересный, но мы уснули на одной кровати. Экран потух, а мы так и не проснулись.

Меня словно вырвало из сна. Открывать глаза не хочется, сонный мозг подкидывает, что я еще у бабушки. Петух пропел, а из открытого окна тянет утренней прохладой.

Тихий скрип двери, щелчок.

"Спасибо ба, что даешь еще поваляться в кровати. Когда мне выпадет такой шанс, не знаю" − мысленно обращаюсь к бабуле.

Сонный мозг расслаблен.

Наверное, снова засыпаю, потому что в следующий раз просыпаюсь от того, что мне тесно, словно тиски сжали тело. Паника заполняет душу.

Не сразу понимаю, где нахожусь. Повернуться нет возможности, и я начинаю крутиться, чтобы освободиться.

− Заноза, не елозь, а то начну приставать. Он и так по утру не спокоен, − хриплый голос «женишка» и его слова врываются в мой сонный мозг, от чего глаза самовольно распахиваются.

И тут начинаю вспоминать, что мы с Глебом смотрели ночью фильм.

Уснули?

Воспоминания и понимание проносятся молниеносно.

− Отпусти, − голос тоже хриплый после сна.

− Если будешь каждое утро так просыпаться, выходить придется только к обеду, − не понимаю к чему это было сказано, а он явно это почувствовал. − Ты же соблазняешь меня.

− Я? − офигиваю от его наглости. − Ты в своем уме?

− А как это назвать? − чуть не фыркая, отвечает мне. − Трешься свой аппетитной попкой о мой стояк.

Грубо конечно, но очень доходчиво объяснил.

− Глеб... Отпусти меня.

− Вредина... Ну, ничего, придет время, и ты будешь умолять не останавливаться.

Так и хочется его ударить побольнее, но так явно представляю, что он может вытворять со мной. С ним я становлюсь озабоченной, фантазии трудно остановиться.

Как только чувствую, что стало свободней, тут же вскакиваю с кровати.

− Уже уходишь? − спрашивает так, будто между нами ночью что-то было.

Клода оборачиваюсь, взгляд цепляется за его голый торс.

Черт.

Выхожу из комнаты и натыкаюсь на бабушку.

− Выспалась, внуча? − вроде спрашивает обыденно, но такое ощущение, что это подкол. Бабуля хитро усмехается.

− Да... Я умываться.

Бабуля лишь понимающе кивает. Конечно, именно в этот момент Глебу вздумалось выйти из комнаты с голым торсом, не стесняясь бабушки.

− Я блинчиков с творогом домашним вам нажарила, − улыбается бабуля. − Приводите себя в порядок и за стол.

Принимаю решение с ней потом поговорить, чтобы чего там себе не надумала.

После завтрака, который прошел почти в полном молчании, я отправляюсь в огород, на прошлой неделе еще обещала прополоть картошку. Глеб увязался за мной.

− Давай, помогу.

− Помоги... раз уж проснулся.

− Поспишь тут, когда стучат как дятлы, да еще бензопилой визжат, − смотрит на крышу, где вовсю идет работа.

У меня даже появился азарт посмотреть, как у него получится приручить мотыгу. Уверена, так же криво, как вчера рубил дрова и топил баню.

Глеб внимательно смотрел, что делаю я и старался повторять. От смеха было практически не удержаться.

− Хватит угорать, − строго сказал Разумовский, уперев руки в боки от чего я еще сильней начала угорать. – Ты привыкла это делать с детства, а я…

− А ты можешь все оставить и уехать в город. Тебя никто не держит.

Ну, не могу спокойно смотреть на него.

Не вписывается Глеб в наш интерьер, но это привносит свою изюминку.

− Ладно… Спорим, я буду первым? – он выбирает три ряда картошки, обещаясь первым оказаться в конце огорода. Скидывает футболку.

− Смотри, сгоришь, − предупреждаю парня, с интересом разглядывая его крепкие мышцы.

Глеб только отмахивается, довольный произведенным эффектом. А когда облился водой, подойдя к колонке, я вообще подвисла.

Капли так эротично стекали по его идеальному торсу. Прослеживаю путь и зависаю на резинке шорт. Непроизвольно облизываю губы...

− Заноза, да ты меня хочешь, − очнулась от его слов и гневно уже стреляю в него испепеляющими взглядами. − Вон, даже сосочки встали.

Чертовый тонкий лиф, через который все видно. Закрываюсь руками. Уверена, что покраснела, как рак. Глеб совсем близко подошел, упираюсь в мокрый пресс ладонью. А сама смотрю на его губы, мечтая, чтобы поцеловал. Но он отстраняется.

− Погнали! С тебя шоколадка, Филатова! Потому что я буду первым!

Глава 10

Глеб

Я чуть не проиграл Яне. Как так у нее легко получается обработать этим странным инструментом каждый куст картофеля? Я уже упарился, а она, не торопясь, будто даже с удовольствием шла между рядов, оставляя за собой высокие валки земли, из которых торчали зеленые макушки.

Возможно она мне немного поддалась, чтобы сохранить мое достоинство. Шоколадку я сам купил в местном магазине, и с чаем вечером съели.

− Вкусная, − удивилась Филатова. – Где нашел такую в нашей глуши?

− В магазине, − пожимаю плечами. Чуть не ору, спина горит нещадно, будто на нее кипятка плеснули.

Просто стоит такая шоколадка здесь дороже, и не многие могут себе такую позволить.

К вечеру мне поплохело совсем, будто коньяка налакался, ведет из стороны в сторону.

− Ты чего? − спрашивает Яна и чуть приобнимает.

− Ай! – воплю, отшатываясь от нее. – Больно!

Заноза сразу принимается снимать с меня футболку. У меня игривое настроение, оглядываюсь, бабушки не видно нигде. Тяну девчонку к своему торсу, намереваясь потискать.

− Офигел? У тебя спина сгорела, а все туда же, − кладет прохладную ладонь на лоб, так хорошо сразу, приятно. – И жар уже… пойдем, лечить тебя буду.

Ведет в гостиную, укладывает на диван, животом вниз. Сует в рот какую−то таблетку и подает стакан с водой, даже помогает запить. А потом аккуратно мажет спину чем−то вонючим.

− Вот дурак−то… сказала же, не снимай футболку. Но нет, выпендриться надо было…

− Хотел тебе понравиться.

− Ты мне и так нравишься, − вдруг признается и опускается на пол у моей головы. – Но мутить с тобой все равно не буду.

− Почему? – чуть приподнимаюсь, но она укладывает обратно, слегка нажимая на плечи. Потом пробегается пальцем по скуле, убирает прядь волос.

− Лежи… сейчас полегчает. Уезжай завтра в город, а? Не место тебе здесь. Развлекать тебя некогда, работать нужно.

− Я же тоже работаю… ну, как могу, помогаю. Да и с бригадой мужиков вас не оставлю, мало ли… Так, почему со мной мутить не хочешь? Поломаться приспичило? Я знаю, что ты…

− Да ты задрал уже! Не ломаюсь я! – вскакивает с пола, а я жалею, что разозлил. Хочу, чтобы обратно села, и гладила лицо пальцем, как начала это делать. – Плевать мне, что я еще девственница, просто так получилось, а то давно бы стала женщиной. Не с кем было это сделать, ведь мужчина должен хотя бы нравиться, иначе как с ним в постель−то… Ты нравишься. Да ты и сам видишь это. Но ты… ненадежный. Я все больше влюбляюсь, а ты видишь только цель. Переспать со мной. А дальше что? Будет это «дальше» с тобой? Или мне обеспечено провести с тобой ночь и остаться с разбитым сердцем? Будь ты другим… не таким ветреным, мы бы давно были вместе… может быть.

Выпаливает все и выскакивает за дверь. В ее глазах я увидел слезы и закусил губу, чтобы не дать себе в глаз. Я делаю ей больно, тем, что кручусь рядом, заставляя все больше влюбляться, сквозь сомнения и страх быть тут же брошенной.

Вот только у меня такого нет. Не хочу ее бросать. Даже жениться собрался, на бабушку надеюсь, что поможет. Другие девчонки для меня сейчас будто выцветшие фотки на фоне Яны, яркой и веселой. Только с ней рядом есть кислород и дышится легко.

Кряхтя поднимаюсь, чтобы найти Яну и все объяснить. Нахожу ее возле бани, сидит на бревнах, слушает музыку с закрытыми глазами. В руках смартфон, в ушах наушники, белый проводок вьется по груди, которая тоже загорела сегодня.

Сажусь рядом, отбирая один наушник, мне интересно, какие песни любит. Ничего заунывного, мелодраматичного. Наоборот, ритм заставляет пуститься в пляс. Что−то такое, наподобие электронной музыки. Клубняк.

Яна открывает один глаз и снова закрывает, подергивая плечиками в такт ритму. Выдергиваю наушники из смартфона, забираю из ладошки гаджет, ставлю полный звук и тяну Филатову за руку. Мы танцуем, дурачась и копируя танцы в клубе.

У Яны хорошо получается, она очень гибкая. Отдается музыке и ничего не замечает вокруг. Извивается возле меня, трется. А потом музыка меняется, любовная лирика режет как ножом. Девушка хочет переключить трек, но я ловлю ее, прижимая к себе, заставляя двигаться вместе со мной.

− Я не такой, каким ты себе меня представляешь, − нахожу ее губы, пережидаю секундное сопротивление. – Далеко не все девушки удостоились моего внимания. Они вешаются на меня, зная, что у меня есть деньги. Но я не могу им запретить это делать. Уясни это, и не ревнуй. Лучше научись доверять мне, потому что я не отстану от тебя. И готовься к первой брачной ночи, раньше нее я до тебя не дотронусь. Или свадьба, или…

− Или что? – она снова проводит пальчиком по щеке, захватывая подбородок. – Вот тебе оно нужно? Зачем тебе я? Зачем такие кардинальные меры – свадьба?

– Люблю тебя, что тут непонятного?

В ответ мне звонкий смех. Не верит. Ни моим словам не верит, ни признанию.

Этой ночью я сплю на диване в сенях. Пробраться к девушке даже не пытаюсь. Буду слово держать. Она поверит мне!

Весь следующий день убираемся в доме. Помогаю снимать шторы и вытряхивать половики. Выбиваем подушки и сушим одеяла. Яна стирку затеяла, и я с ней. Она часто смеется, будто другая стала после признания.

Мы морской бой устраиваем, обливаясь мыльной водой. Заноза меня побеждает, валит всего мокрого на траву, падая сверху. Она застывает, разглядывая что−то в моих глазах. Потом целует, сама, без принуждения. Так вкусно. И странно. Не жадно, как другие, а с такой нежностью, даже осторожностью.

Я лежу, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть. Она бросает губы и целует подбородок, потом глаза и брови. А я схожу с ума, кайфую реально. Дыхание сбивается. Так хочется перевернуться, подмять ее под себя… но я обещал.

Наконец-то крышу перекрыли, к вечеру, можно ехать в город. Немного даже стало жаль, мне понравилось гостить. Но, дела зовут домой. Я на несколько дней забросил спортзал, нужно наверстывать. Хоть у нас с Максом работают надежные админы, проверять нужно постоянно.

Бабушка нам собрала не мало гостинцев, уверяя, что в городе не найду такого. Все свежее с грядки. Отказывать заботливой бабушке не хотелось. Гружу сумки в багажник. Потом Наталья Григорьевна спрашивает, когда я привезу Яночку в следующий раз и я обещаю, что это случится на следующих выходных.

− Скажи мне, какая точная сумма потрачена на крышу? – неожиданно спросила Яна, когда выруливаем на шоссе.

Опять за свое, чуть не вою от безысходности. Понимаю, что спорить с ней все равно бесполезно и тогда решаюсь предложить ей работу у себя.

− Я буду платить тебе хорошую зарплату, − внимательно слежу за дорогой, но чувствую ее взгляд на себе. – Я не требую деньги за ремонт крыши, но ты же упрямая…

− Хорошо. Мне работа как раз нужна. Но платить будешь не хорошую зарплату, а как всем своим работникам. Я буду с каждой зарплаты тебе отдавать часть суммы, − говорит уверенно.

− У меня все работники хорошо зарабатывают, − усмехаюсь, посматривая на девушку. Какая же она красивая, так бы и смотрел на нее.

Не спорю, знаю, что с деньгами у нее напряг. Это все чем могу помочь.

− Договорились, − подъезжаем к воротам общаги. – Я помогу донести вещи.

Говорю, так, чтобы у нее не было желания опять спорить со мной. Быстро выхожу из машины и иду к багажнику, чтобы достать сумки.

− Не доставай все, там же и тебе… − заботливо говорит Филатова.

− Хорошо, не откажусь, − тут же соглашаюсь. – Значит так, завтра к девяти приходи и сразу в отдел кадров оформляться. Знаешь какие при себе нужно иметь документы?

− Да.

Поднимаю сумки к ней в комнату и нехотя прощаюсь. Повод, чтобы остаться, не нашел. Ну ничего, нам теперь работать вместе.

Глава 11

Рабочий день в спортзале начинается, как всегда активно. Жду, когда придет Яна. Решил поставить ее на ресепшен, там как раз уволил одну девушку, которая вместо работы, строит глазки клиентам. Я такое не приветствую на работе, все об этом прекрасно знают.

− Ба, привет, − звоню с докладом. – Я был в деревне, у Натальи Григорьевны.

Рассказал о поездке и выдал все данные, которые собрал. Зная свою бабулю, она начнет действовать незамедлительно. Попрощавшись, иду в один из залов, чтобы лично проверить работу тренеров.

Когда прохожу мимо женского зала, то ко мне выходят постоянные клиентки, которые, каждый раз видя меня на горизонте, стараются обратить на себя внимание.

− Глеб, тоже решил потренироваться? – томным голосом говорит Жанна.

Вот только она меня никак не цепляет, больше не цепляет. Жанна кладет свою руку мне на грудь, смотрит в глаза. Я убираю руку осторожно, чтобы не обидеть, клиентка при деньгах и не скупится на оплату самого дорогого абонемента.

− Глебушка, может ты с нами пойдешь в бассейн?

− А потом в кафешку можно, − поддержала Жанну, подруга.

Они обступили меня, не давая пройти. Раньше с удовольствием принял бы такое предложение от девушек, но после того, как познакомился с Яной, мне это стало не интересно.

− Девочки, я пас, − отвечаю. – Я на работе.

− Тогда вечером, после работы, можем поехать в ночной клуб, − не отстает прилипучка, поправляя топик так, что почти вся огромная грудь уже видна. Мне хочется нагрубить. – Я один клубешник классный знаю…

− У меня планы на вечер, − обрываю эту крашенную курицу. Если свалит из спортзала, с радостью помашу ей ручкой. Плевать на ее золотой абонемент. – Мы с моей невестой идем в кино.

− Оу−у… наш Глебушка жениться собрался! На свадьбу не забудь пригласить, − Жанна ведет пальчиком по моей олимпийке, отступаю от женщины на шаг.

Но, когда оборачиваюсь, чтобы уйти, вижу злющую Филатову. Мне приятна ее ревность, значит она не так ко мне безразлична, как хочет это показать. Вот только теперь придется доказывать, что нет ничего у меня с этой курицей.

Только хотел сделать к ней шаг, как она фыркнула и ускакала прочь. «Ничего потом подловлю ее и поговорим» − обещаю самому себе.

− Все девушки, я пошел. Приятной тренировки.

Зайдя к себе в кабинет, нашел на столе целую папку документов на подпись. Поэтому надолго завис над бумажками, никогда не ставлю подпись не проверив документ. Макс хитрый, свалил в свою армию, сбросив на меня все заботы о мототреке и спортзале, которые открыли на пару с другом.

До окончания рабочего дня осталось не так много времени, когда я освободился наконец, и понял, что персонал уже собирается по домам. Кому нужно − принимает душ, и болтают, переодеваясь. Остаются только пара инструкторов, работающих до полуночи, и охрана. Вот в раздевалке я и подловил Яну. Как новенькая, она собиралась дольше остальных.

Щелкнул замком на двери, на этот звук она обернулась. В этот момент надевала свою повседневную одежду, дернулась и испуганно смотрит. Но тут же расслабляется, когда узнает меня.

− Что ты тут делаешь? – распускает высокий хвост, волосы сияющими темными волнами растеклись по плечам. Захотелось запустить руки в этот шелковый водопад.

− Если ты не забыла, это мой спортзал, − обвожу взглядом помещение. – И ты моя подчиненная, так что…

− Разумовский иди к черту. Вон… клей тех девок, которые терлись об тебя, − вижу, как она бесится от ревности. Улыбаюсь.

− Янка, вот если бы хотел что-то с теми девками, пошел с ними. Меня в клубешник приглашали, я отказался.

− Но тебе ж интересней поставить галочку, не до клубешника! Так? – злится еще сильнее. – Но, учти… у тебя ничего не получится. Ты говорил, чтобы я училась доверять тебе, но у меня не получается. Особенно сейчас, когда вижу, как все особи женского пола к тебе липнут. Извини.

Подхожу ближе к ней, преграждая пути к отступлению. Как только Яна поняла мой маневр, сразу

попыталась обойти, только я не дал. Обнял ее так, что рука Яны оказались прижата к телу, а вторая упиралась мне в грудь.

− Отпусти, − просит меня притихшим голосом. – Разумовский, у тебя ничего не получится.

− Забыла? Первая брачная ночь тебя ждет. И никаких галочек. Ян… хватит уже сопротивляться, − прошу ее спокойно. – Я же вижу, что нравлюсь тебе, ты сама призналась даже. Так дай возможность показать, что со мной может быть хорошо. Мне не нужны другие.

Наклоняюсь и неспешна целую, обвожу языком сначала нижнюю губу, потом верхнюю. Правой рукой медленно провожу по спине, чувствую, что от прикосновения она прогибается. Прижимается ближе, а я кайфую от этого.

«Вот почему она не всегда быть такой нежной и покладистой?» − эта мысль промелькнула, когда почувствовал, как ее тело расслабляется.

Яна начала поддаваться, получать наслаждение. Приподнимаю ее над полом, ее руки обвивают шею. Несу к подоконнику, сажаю занозу на него и устраиваюсь между стройных бедер. Как здорово, что девушка любит носить платья.

Руки скользят по гладкой коже бедер. Подтаскиваю ее ближе, чтобы прочувствовала то, что творится у меня в спортивных штанах. Крепкий стояк ее удивляет будто. Яна вскидывает блестящие шоколадные глаза, пристально смотрит в мои.

− А что ты хотела? – тихо смеюсь. – Другой реакции на тебя не бывает.

В коридоре слышится шум, падает пустое ведро с громким звоном. Опять ведро.

− Странно… почему закрыто? – слышу, как уборщица пытается открыть дверь, бурча.

Нас опять прервали, а я мог бы добраться до желанного тела. Яна начала сдаваться.

− Отпусти, − шипит на меня Филатова.

− Ян… я не отступлюсь. Этим летом ты выйдешь замуж. За меня.

Хочу, чтобы она сразу поняла, ей не убежать от меня.

Через несколько дней Яна влетает в мой кабинет, разъяренная. Не понимаю, ко мне вроде не лип никто за эти дни. Встаю ей навстречу. Девушка трясет смартфоном, будто вытряхнуть из него что−то хочет.

− Знаешь, кто мне сейчас звонил? – шипит зловеще, а я перебираю варианты в голове. Но не угадываю. – Бабушка!

− П−фф… Яночка, ты так не пугай. Судя по твоему встрепанному виду, тебе сам президент позвонил, − падаю обратно в кресло и хватаю список на поставку лекарств для медкабинета.

− Почти! Знаешь, где она сейчас?

− Эмм−м… на грядке? Огурцы пропалывает? Нет? Ладно, попробую еще раз… на Мальдивы умчалась?

− Почти! Она в гостях у твоей бабушки! И требует, чтобы мы тоже явились, на выходные. Зачем твоя бабушка познакомилась с твоей? Что они замышляют? А я знаю, что они что−то замышляют.

Встаю и обхожу стол. Располагаюсь на диване, зову к себе будущую жену. Да, именно. Раз ее бабушка в гостях у моей, значит маховик закрутился. Скоро нас поженят.

− Сама−то, что думаешь? Чего они от нас хотят? – не даю Яне сесть рядом, усаживаю к себе на колени, держу крепко, пока не перестает трепыхаться.

− Ну… я думаю… вот моя хочет выдать меня замуж. В последнее время постоянно об этом говорит. И что правнука хочет дождаться.

− Моя тоже женить меня мечтает. А это значит, что обе они спелись, чтобы…

− Нас поженить… − растерянно говорит моя невеста. – Глеб, я не хочу за тебя замуж.

− Знаю. Не заслуживаю твоего доверия, ты думаешь, что я не смогу хранить тебе верность, и ты с ума сойдешь от ревности. А может попробуем? Или нужно как−то успокоить бабулек.

− Как? Пожениться понарошку? – уже не злится, смеется, обняв меня за шею и позволяя слегка тискать себя.

− Как вариант.

Яна смотрит на меня завороженно. Думает о чем−то, потом склоняет голову и целует. Зря она так. Хоть и дал ей слово дождаться до первой брачной ночи, но у меня давно секса не было. Очень давно. И греметь ведрами здесь некому, отрезвляя нас. И диван такой удобный, широкий.

− Ох−х… − слышу звон упавшего ведра. Уборщица в огромных желтых перчатках смотрит на нас, потом подбирает ведро и сматывается, крича из−за двери:

− Извините!

Яна утыкается в мою шею, трясясь от смеха. Я сжимаю ее в объятиях.

− Разумовский, ты чем−то обидел ведра? Они постоянно нам мешают расслабиться.

− Значит, еще не время расслабляться. Ты уже освободилась? Погнали к бабулькам?

Глава 12

Яна

После того как мы закрыли кабинет Глеба, тут же отправляемся к его бабушке. Мне предстоит нелегкий разговор, и я уже в пути предчувствую, что придется спорить. В этот раз не только со своей бабулей.

Вот только еще раздражает меня довольный Глеб, он весь аж светится, подпевая радио.

− Я смотрю, тебя все устраивает? – спрашиваю, хмурясь.

С трудом верю, что Глеб готов к браку. Муж−изменник мне точно ни к чему.

− Яночка, я ж уже говорил, − отвечает мне и в это время заворачивает к магазинам. − Нужно купить гостинцев.

− Не заслужили! − выкрикиваю раздраженно.

Я так на наших старушек зла, что сейчас думаю только о том, как буду обороняться. Понимаю, что весь натиск будет направлен именно на меня. Но сдаваться я не намерена. Буду бороться до последнего. Глеб смотрит на меня с подозрением.

− Яночка, ты чего такая напряженная?

− Я не напряженная, просто не нравится вся эта ситуация.

Глеб смотрит на меня так словно хочет поцеловать. Но я не дам ему такую возможность. Иначе тогда не смогу уберечь свое сердце. Знаю, когда он наиграется мной, я буду тихо умирать. Лучше даже не начинать.

− Сиди в машине, а я куплю тортик.

А я бы им вместо этого лучше купила лимон. Представляю, какие они сейчас там довольные. Бабуля очень давно хочет выдать меня замуж, хотя я еще молодая. Рано мне туда идти, особенно за Глеба.

Ожидание нервирует так сильно, что я начала покусывать нижнюю губу. Сердце не хочет соглашаться с доводами разума. Как подумаю о других девушках, которые имеют виды на Разумовского, сразу ревную его и бешусь. Не смогу я спокойно смотреть, как с другими будет развлекаться. И вот, что мне делать?

− Все, взял "Наполеон", надеюсь им понравится.

− Поехали уже, − рычу на него.

Мне нужно забрать бабушку домой, пока не поздно. Как специально, словили всевозможные светофоры и пробки. Я нервно начала перебирать пальцами подол сарафана.

− У тебя искусаны губы, − говорит хрипло. − Это очень соблазнительно выглядит.

− А тебя только это волнует? − поражаюсь, как любую ситуацию он переводит в иную плоскость.

− Ян, я просто заметил искусанные губы, которые смотрятся очень сексуально. Жаль, что не по моей вине, − признается Разумовский в своих желаниях.

От его откровений у меня разыгралось воображение. Хочу не меньше него поцелуя, но не могу себе этого позволить, поддаться своим желаниям. Я ему не могу доверять, как теперь и себе. Меня предает и тело, и разум, стоит ему появиться рядом.

− Глеб, прекрати, − понимаю, что мое раздражение достигает пика.

− Я ничего не делал, − усмехается.

− Ты облизываешься.

− Губы пересохли. У тебя ПМС?

− О, даже про такое знаешь? Возможно!

Разумовский замолкает, мы как раз уже подъезжаем к дому Софьи Андреевны. Мое сердце начинает биться все сильнее. Понимаю, что нужно держать себя в руках. Как только мы зашли на территорию участка, к нам навстречу вышли наши бабушки. А выглядело это так, словно они лучшие подруги. И это всего за одни сутки?

− Дети, хорошо добрались? − стоят две невинные овечки с хитрыми глазами.

− Отлично все! − бодро отвечает Глеб.

В этой компании только я в напряжении.

Подхожу ближе, здороваюсь и обнимаю бабулю. Выглядит она совершенно по-иному. Сейчас и не скажешь, что из глубинки. Элегантная прическа, ажурная шляпка и наряд, которые никогда не носила

− Ба, а как же твой огород? − интересуюсь, когда мы проходим на задний двор, где уже накрыт стол.

Подсуетились, заговорщики. Не выдерживаю и улыбаюсь. Как бы я не сердилась, но именно сейчас немного смогла расслабиться.

− Соседа попросила присмотреть. А что? Я давно нигде не была, да и по вам соскучилась.

− Правильно, − поддержала ее Софья Андреевна. – Надо дружить!

− А я тут тортик купил на десерт, − похвастался Глеб, когда догнал нас.

Мы садимся за стол и получилось так, что я оказалась рядом с Разумовским. Уверена, это они специально сделали. Нарочно нас сталкивают. А может, я рядом с бабушкой хотела сесть?

− Я вот что подумала, − говорит моя бабуля. − Как только Глебушка сделает предложение, нужно сразу подать заявление в ЗАГС. Зачем откладывать?

Я чуть не поперхнулась, когда услышала это. Разумовский заботливо подал мне водички. Хотела возразить, но не знала, что и сказать. Тут уже все решено за меня, даже не поинтересовались моим мнением.