Текст книги "Ох, уж этот Босс! (СИ)"
Автор книги: Арина Вольцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Не люблю дымить в машине, но сейчас почему-то выйти на улицу не мог. Сразу по нескольким причинам. Во-первых, там стало жутко холодно, и из тепла нагретой машины выбираться на мороз совсем не хотелось. Во-вторых, на моих коленках все еще грелись Ясины ноги. В-третьих, ощущение наших переплетенных рук никак не хотелось разрывать. Ну и, пожалуй, в-четвертых, сейчас между нами возникла какая-то своя особая атмосфера, тоже притягательная, но будто шатер, раскинувшаяся по всему пространству – шатер, волшебство которого мне было жаль покидать.
Яся посмотрела на меня и кивнула, соглашаясь.
Я осторожно отнял свои руки, немного приоткрыл окно, впуская порцию ночной прохлады и прикуривая сигарету, а потом – почти машинально – сгреб свободной ладошкой ее маленькие ручки. Задумался ненадолго, окунаясь в воспоминания… Она сидела рядом, молча ожидая продолжения, не пытаясь меня торопить, позволяя собраться с мыслями. Я слушал ее дыхание и думал: " Какого черта, Артур? Зачем ты ей вываливаешь все это дерьмо?!"…
*36*
Ярослава
Глухим и почти бесстрастным голосом Артур рассказывал о своем тяжелом детстве, а я с каждой минутой чувствовала, как мое сердце все больше и больше сжимается…
… Он сильно преуменьшил, когда вначале сказал, что ему было непросто. Тринадцатилетний одинокий мальчишка, враз повзрослевший, был должен решать проблемы, которые сваливались далеко не на каждого взрослого! Дорогостоящее лечение матери требовало немедленных и постоянных вливаний больших сумм, и Артур крутился как мог: подрабатывал на рынке грузчиком в две смены, прибился к одной строительной фирме и пахал на стройке наравне со взрослыми. Школу, естественно, забросил, из-за чего остался на второй год. Некоторые работодатели к своему малолетнему подопечному относились с сочувствием и платили нормально, иногда выдавая авансы или подкидывая дополнительные поручения; кто-то бессовестно использовал, обманывая и не платя в итоге ни копейки, ведь нигде в силу своего возраста он не был официально устроен.
Приходилось работать и посыльным, и продавцом на маленьком рынке, мыть машины и стекла в домах…
Однажды он услышал про подпольный бойцовский клуб, что там неплохо можно было заработать на участии в боях, подкрепленных тотализатором… Смог найти того, кто свел его с устроителем, так как самого его одного туда не пускали. Несколько первых боев было проиграно и, естественно, не оплачено. Со временем он наловчился, выработал свою тактику ведения боя, поднабрался опыта, стал много тренироваться. И стал выигрывать. Физической силы, накопленной за время работы грузчиком и на стройке, хватало, чтобы справиться с противниками иногда даже в большей весовой категории, чем он сам. Появились деньги, и лечение матери при замене дешевых аналогов на нужные дорогостоящие лекарства стало приносить хорошие результаты. Но все равно о выздоровлении не было и речи. Только ремиссия и временное улучшение.
И Артур вновь вернулся на стройку, совмещая с боями. Несколько раз его избивали до потери сознания, но появились спонсоры, которые стали вкладывать в него деньги. Один из них настоял на том, чтобы он вернулся в школу, имея на него далеко идущие планы. Времени все больше не хватало ни на что. Бывало, не спал по двое суток, не ел, засыпал на ходу.
В социальные службы с просьбой о помощи матери решил не обращаться после того, как ему доходчиво объяснили, что если к ним будут ходить соцработники, его попросту отправят в интернат, так как он, по сути, чуть ли ни сирота – отец официально отказался от него. Получая паспорт, Артур взял фамилию и отчество матери, чтобы вообще ничего не связывало его с этим человеком.
Получив аттестат об окончании школы, он смог поступить в училище на вечернее отделение, но вновь часто не посещал занятия. Однако тут ему помогли учителя, видя, что все зачеты и экзамены он все же сдает.
Бои стали приносить неплохие деньги, и мать, наконец, встала на ноги. Казалось, можно было уже вздохнуть спокойнее, но им по-прежнему требовались деньги. Артур решил найти им недорогую квартиру, так как соседи-пьяницы по общежитию безбожно пили, мешая им жить. Конечно, зная его репутацию, никто к нему не приставал, но постоянные пьянки и драки за стенкой, ор до пяти утра и шатания по квартире мутных личностей заставляли его переживать о матери, когда он сутками не находился дома.
Через год после окончания училища он смог купить маленькую квартиру на окраине города и, счастливый и гордый собой, перевез туда мать.
После этого в его судьбе появился Яша, друг, который смог заставить его поверить в себя. Он помог найти ему новых спонсоров, более щедрых и влиятельных, которые раскручивали имя Артура, устраивали его участия в дорогих боях, а потом буквально насильно заставил пойти его в институт на вечернее отделение. Возможно, благодаря этой судьбоносной встрече Артур сейчас и был именно тем, кем был.
Какое-то время спустя дружба с Яшей почти сошла на нет. Но однажды почти поздней ночью друг появился на его пороге, прося о помощи. И Артур признался, что был рад вернуть тому долг. О какой именно помощи шла речь, Артур не уточнял, а я постеснялась спросить, да это и не было важным. Главное, что с тех пор, как я поняла, их дружба стала крепче и длится по сей день.
За время участия в боях Артуру удалось скопить неплохую сумму, и несколько лет назад он смог открыть этот клуб, который стал для него символом его силы, платой самому себе за многие годы непосильного изнуряющего труда, его детищем, его гордостью…
И вот теперь его хотят отнять те, кто никакого отношения к нему не имел. Попирая законы справедливости и вообще все человеческие законы…
***
На улице понемногу стало светать, когда он закончил свой рассказ. Артур все так же держал мои руки в своих, иногда осторожно потирая косточку над большим пальцем, мои ноги оставались на том же месте и безбожно затекли, но я боялась шевельнуться, чтобы не сбить его, не прервать эту своеобразную исповедь, которая, кажется, ему была необходима.
– Я никому об этом никогда не рассказывал, – хрипло закончил он, подтверждая мою догадку. – Только Яшка обо всем знает. Остальные, возможно, по слухам, частично в курсе, но…
Он не закончил фразу, однако я поняла: самолично полную версию его жизни он не раскрывал до этого момента никому. И я ему верила. Было видно, что это не способ как-то произвести на меня впечатление, а образ человека, ищущего жалости или сочувствия попросту не вязался с Артуром.
– Спасибо, что рассказал, – тихо сказала я.
Никогда бы не подумала, что мне вот так может кто-то довериться, особенно, этот взрослый сильный мужчина. Теперь я и вовсе ощущала перед ним себя маленькой глупой девочкой, абсолютно не знающей жизни.
– Я тебя совсем замучил, – с легким сожалением посмотрел на меня он, заметив, как я украдкой давлю зевок.
– Все в порядке, – не могла не улыбнуться я. – Просто тут тепло, вот и немного разморило. Но чашка кофе вернет меня в строй.
– Тогда у меня не остается никаких причин не пригласить тебя на утренний кофе. Здесь неподалеку есть классная кофейня.
Я с сомнением посмотрела на него. Он тоже вымотался и устал, темные тени залегли под глазами, ему нужно отдохнуть… Уже открываю рот…
– Забыл предупредить, отказ посчитаю за нанесение личной обиды! – шутит он, и на его лице появляется знакомая ухмылка.
Знаю, что это не так, и если откажусь, то он все правильно поймет и спокойно даст уйти, но… Почему-то хочется все это продлить, хоть еще на полчасика.
– В таком случае, у меня не остается выбора, – смеюсь я в ответ, пытаясь скопировать его тон.
В этот же миг на его лице расцветает полноценная улыбка, преображая и скидывая сразу несколько лет с его возраста.
– Тогда обувайся – и поехали, – говорит он.
Затем сам осторожно спускает мои затекшие ноги, аккуратно перекидывая их через рычаг переключения передач, а я не могу сдержать тихий стон от ощущения противных мурашек, разбежавшихся по лодыжкам и ступням.
– Что случилось? – замерев, с беспокойством спрашивает быстро он, не успев отпустить мои ноги.
– Затекли, – со стоном признаюсь я, сцепив зубы.
На что он тут же возвращает мои ступни себе на коленки и начинает осторожно, но тщательно растирать и массировать через джинсы икры.
– Не надо, – порываюсь прекратить эту неловкую сцену я, но Артур удерживает мои ноги, которые я собиралась опустить, и продолжает массаж.
– Так лучше? – через пару минут спрашивает он, внимательно смотря мне в глаза.
– Намного, – я облегченно выдыхаю, чувствуя, как мои конечности отпускает противное ощущение. – Спасибо!
Он не отвечает, сам обувает меня и, наконец, ставит мои ноги на место.
В молчании мы едем по сонным улочкам, встречая редкие машины, а когда он паркуется, его телефонне ожиданно звонит.
Хмуро посмотрев на дисплей, он, быстро извинившись, отвечает на входящий. Несколько секунд слушает, а потом неожиданно крепко выругивается и отключается.
– Ясь, – он смотрит на меня с поджатыми губами. – Прости, в клубе ЧП, я отвезу тебя сейчас домой, придется перенести наш кофе-брейк.
– Артур, – перебиваю его. – Не трать время, поехали, – решительно говорю, вновь защелкивая ремень безопасности, который успела отстегнуть.
Секунду он смотрит на меня благодарным взглядом, а потом заводит мотор и срывается с места.
*37*
Артур долго говорит с кем-то по телефону, а я сижу тихой мышкой и стараюсь не отсвечивать. Мы уже минут сорок как приехали в клуб, и с тех пор он почти не расстается с телефоном, лишь на пару секунд отставляет трубку, чтобы отдавать короткие сухие распоряжения начальнику охраны, который и встретил нас сразу по приезду.
Оказалось, что один из клиентов сцепился с кем-то из охраны непонятно, по какой причине, и разворотил половину бара, разбив при этом об голову подоспевшего второго охранника огромную бутылку и распластав руку Алексу – от предплечья до кисти, чудом не задев сухожилия.
По инструкции, персоналу нельзя вызывать полицию и скорую без оповещения хозяина, но Артур сам, находясь еще в дороге, вызвал их, поэтому подъезжали к клубу мы уже в сопровождении трех машин: с полицейскими и скорой. Четыре машины одновременно припарковались у черного входа, и хозяин первым выскочил, чтобы на ходу рассказать то, что было ему самому известно.
Зал представлял собой печальное зрелище приличного разгрома: кругом битое стекло, перевернутые столы и стулья, оборванные пологи, истекающие кровью Алекс и оба охранника, и виновник всего этого великолепия со стянутыми за спиной ремнем руками, умещенный на стул. Он не оставил попыток продолжить "веселье" и порывался освободиться от пут, посекундно изрыгая проклятия и ругательства в адрес работников клуба. С ужасом я узнала в нем того парня, который докопался до меня на танцполе и из-за которого я и ушла из зала. По правилам клуба охранники не имели права отвечать ему силой, поэтому на нем были только царапины от осколков разбитых им же бутылок. Лишь стянутые руки оказались превышением полномочий охраны, но это была необходимая мера: буян не желал успокаиваться и представлял угрозу окружающим. Около него топтались еще несколько парней, видимо, его друзей, которые, по словам персонала, пытались его угомонить и оттаскивали от бара, когда он крушил все вокруг. У одного на скуле наливался огромный синяк, а второй болезненно морщился, держась за запястье.
Вошедшие медики споро кинулись оказывать помощь пострадавшим, а полицейские расположились за одним из столов, поочередно допрашивая очевидцев. Один из них бегал с фотоаппаратом, фиксируя разрушения и осколки, запретив пока приниматься за уборку.
Происходящее вокруг можно было назвать только одним словом: хаос. Персонал перешептывался между собой, пересказывая пропущенные моменты тем, кто видел лишь часть "представления", полицейские вызывали по одному всех и фиксировали показания, начальник охраны суетился тут же, отдавая остальным распоряжения о предоставлении видео с камер сотрудникам полиции. Артур тихо подошел к нему и велел оставить в обязательном порядке клубу копии отснятого материала. На всякий случай.
В зал широким шагом вошел высокий представительного вида мужчина, сразу подошел к Артуру, пожал ему руку и подозвал к себе одного из "подбитых" охранников для отчета. Тот кратко, по-военному, описал все несколькими фразами. Мужчина кивнул и отпустил его на попечение медиков.
Наконец, пришедший обратил внимание на меня и подошел вплотную. Артур тут же подошел к нам.
– Это Ярослава, – представил он мою персону. – Наш новый сотрудник.
– Яков Петрович, – протянул мужчина мне руку.
Я сразу поняла, что это и есть друг Артура, и протянула руку в ответ.
– Здравствуйте.
– Ясь, может, ты пойдешь пока в наш кабинет? – хмуро спросил Артур, почему-то косясь в сторону наконец-то притихшего погромщика.
У Якова Петровича незапланированно вытянулось лицо, и он как-то по-новому взглянул на меня, а потом перевел офигевший взгляд на Артура. Но комментарии оставил при себе.
– Хорошо, – растерянно отвечаю я, но мне как-то неловко уходить сейчас, когда может понадобиться моя помощь.
Вопреки озвученному согласию, я все же тяну время, не уходя, но тут забился в вибрации мой телефон, забытый в кармане куртки, брошенной на стуле. Звук рингтона непривычно громко потревожил тихий мерный гул в зале, и на меня обратили внимание все, находящиеся здесь. Связанный персонаж тоже. На его лице появилась зверская ухмылка.
– А вот и принцесса! – звучно хохотнул он, противно осклабившись.
Артур отчего-то сразу напрягся и встал передо мной, загораживая своей широкой спиной от неуютного взгляда. Яков Петрович еще больше округлил глаза, наблюдая за реакцией друга, но синхронно повторил его движение, нацепив на лицо угрожающее выражение при взгляде на говорившего.
В зале повисла гробовая тишина. Все, без исключения, заметили этот маневр.
Что тут вообще происходит?
Затянувшуюся немую сцену разрушил повторный вызов моего аппарата.
Я поспешно вытаскиваю телефон. Геля.
– Да, – лучше ответить, пока у той не началась паника.
– Систер, я все, конечно, понимаю, – голос сестры подозрительно далек от сонного, несмотря на столь ранний час. – Но ты где? Выглядываю ночью в окно и почему-то наблюдаю машину шефа, через полчаса вы тусуетесь на улице, потом опять вас нет, а сейчас не вижу ни машины ни вас. Мне стоит волноваться о разнообразии твоей личной жизни?
От понимания того, о чем именно могла подумать моя близняшка, я мысленно стону. Хватаю куртку и быстрым шагом удаляюсь в кабинет.
– Ты все не так поняла, – громко шепчу я, еще не уйдя из поля зрения остальных присутствующих.
– А мне как раз кажется, я все правильно поняла, – хитро мурлычет эта бестия.
– Гель, в клубе ЧП. Тут один придурок разворотил бар, разбил голову охраннику и распорол руку Алексу. Тут полный зал полиции и медиков. Прилетел даже хозяин охранки!
– Ого! – изменившимся голосом выдает Геля. – Ты в порядке?
– Да, – я уже вхожу в кабинет и почти бессильно опускаюсь на диван. – Мы разговаривали с Артуром, когда ему позвонили и рассказали, мы сразу рванули сюда.
– Ооо, уже Артур, – эта… сестренка слышит только то, что хочет! – Нифига себе! А я-то думаю, чего это Никиточка твои шмотки к родителям припер, а оно вон как все…
– Что? – выкрикиваю я. – Что Кит сделал?
Видимо интонация моего голоса все же заставляет сестру притормозить в своих рассуждениях.
– Ты не… не знаешь? – пораженно выдыхает она. – Ясь, прости, я… Я не в курсе, я думала…
К глазам подступают слезы… Как он мог? Втихую, не сказав мне ни слова! Он сам все решил за нас обоих…
Рыдания вырываются наружу.
– Ясь, я сейчас приеду, – скороговоркой выдает сестра и отключается.
Слезы застилают глаза. Боже! Как… как подло!
Набираю номер Кита, глотая слезы. Он должен объясниться! Он должен сам сказать мне все!!
Раз за разом набираю знакомые цифры, но слышу только безжалостные гудки. Кит не отвечает на звонки.
В ярости открываю чат, но… Я заблокирована!.. Пишу одно смс, другое, но все они остаются без ответа.
Рыдания рвут грудь. Как же больно! Как плохо…
… Артур находит меня на полу у дивана, скрюченной в клубок.
– Яся, Ясь, что такое?! Что произошло? Кто тебя обидел? Тебе больно? Где болит?
Я пытаюсь укрыться от его допроса, мне неприятно и стыдно, что он видит меня такой. Я хочу оказаться далеко-далеко, где-то за пределами этой галактики, не хочу отвечать на вопросы, мечтаю превратиться в былинку, невидимую и, желательно, бесчувственную…
Артур берет меня на руки, срывая с пола и усаживая к себе на колени.
– Он тебя не тронет, слышишь?! Я ему голову сверну, если он к тебе хотя бы приблизится, обещаю! – у уха слышу его горячий шепот, но это будто по телефону, звук его голоса пробивается через помехи, и его слова я почти не фиксирую своим сознанием… – Яш, принеси воды! – это куда-то в сторону.
Будто со стороны отмечаю движение в кабинете, а потом мне в руку суют холодный стакан.
– Ясь, пей, – твердый голос Артура пытается вернуть меня к действительности. – Выпей, говорю! – он добавляет в голос стальные нотки и почти насильно заставляет меня сделать несколько глотков. – Посмотри на меня! – требовательно говорит он.
Я не хочу, прячу голову у него на груди, и он смиряется, осторожно привлекает меня себе, отбирая стакан и передавая куда-то. Гладит меня по голове как маленькую девочку, а мои слезы вновь возвращаются.
– Ясенька, что произошло? – в голосе Артура слышится мука от того, что я молчу и не отвечаю на его вопросы. – Ну что ты, маленькая? – он начинает меня потихоньку раскачивать на коленях и осторожно касается губами моего виска.
Эта неожиданная ласка возвращает меня к действительности.
Я дергаюсь в сторону и хмуро смотрю на него.
– Прости, – шепчет растерянно он, но не отпускает меня. – Я не хотел тебя обидеть…
Наконец, оглядываюсь. Напротив у стола стоит Яков Петрович и угрюмо смотрит на нас, и мне становится неловко. За себя, за Артура, за то, что сижу у него на коленях, за этот приступ истерики…
В кабинет влетает запыхавшаяся фурия, Гелька, ни на секунду не останавливаясь, добегает прямо до меня, падает на колени и хватает за руки.
– Ясь, Яська, успокойся! Он урод, слышишь?! Я всегда тебе об этом говорила! Ясенька, забей! Он не стоит ни одной твоей слезинки, родная! – сестра жмет мне руки, целует мои запястья, пытается убрать мои разметавшиеся влажные волосы.
– Девушки, что происходит?! – требовательные собранный голос Якова Петровича заставляет нас разом обернуться к нему. – Ба! – непроизвольно вырывается у него. – Нифига себе! – совсем неприлично присвистывает он, замечая наше безусловное сходство. – Артур? – его ошарашенный взгляд мечется к лицу друга, требуя хоть какого-то пояснения.
У моего уха, которое прижато к груди Артура, слышится тяжкий вздох.
– Это Ярослава и Ангелина, мои сотрудницы. Ангелина работает официантом, а Ярослава занимается организацией новогоднего шоу.
– Это и есть твоя идея? – выгибает его друг бровь, видимо имея ввиду меня.
– Отчасти, – вновь со вздохом отвечает тот.
– Артур Борисович, может, вы отпустите мою сестру со своих колен? – строго произносит моя сестра.
Артур улавливает мой взгляд, глазами спрашивая. Мне не остается ничего как смиренно кивнуть. Геля права, все это выглядит по крайней мере неприлично.
Мужчина будто нехотя размыкает руки и дает мне пересесть на диван, но неуловимо передвигается ко мне поближе.
– Что произошло, Ангелина? – обращается он к сестре, прося ответа.
Гелька смотрит на меня, прося разрешения, и я лишь слабо киваю в ответ. Надо ему как-то пояснить мое поведение, а то он, кажется, воспринял его на чей-то другой счет.
Сестра кратко вводит его, а заодно и Якова Петровича в курс дела.
В кабинете виснет тишина.
– Артур Б-борисович, – заикаясь, зову я. – А о чем подумали вы?
Яков Петрович хмуро хмыкает, Геля отводит глаза, а Артур неожиданно мелькает улыбкой.
– Ясь, уже можно опустить условности, в этом кабинете самые близкие. Так что, как и договорились, просто Артур.
Геля неожиданно встает с корточек и подходит к другу Артура, протягивая руку.
– Геля, – повторно представляется она.
– Яша, – улыбается тот ей в ответ и жмет руку сестре. – И для вас, Яся – вы же позволите мне себя так вас называть? – мы с Артуром друзья.
Я могу лишь слабо кивнуть. И вновь обращаюсь к Артуру.
– И все же?
Они почему-то переглядываются с… Яшей, и на мой вопрос неожиданно отвечает последний.
– Дело в том, Яся, что этот погром в вашу честь!
Если до этого я была в шоке, то сейчас я просто выпала в осадок!
– Что? – вторит моим мыслям голос сестры.
– Этот павлин пытался разузнать о вас у Алекса, а когда тот отказал в предоставлении подобной информации, стал крушить все вокруг. Он под кайфом, мы не сомневаемся, попросили медиков взять необходимые анализы. Он вызвал своего адвоката, сейчас ждем его, остались формальности. Вам нечего опасаться.
В это верилось с трудом!
– Зачем ему это? – недоуменно выдыхаю я сиплым от слез голосом.
– Очевидно, вы понравились ему. Он пытался познакомиться, насколько я знаю, – короткий взгляд на Артура. – Но вы отказали. Однако парень оказался упертым!
– Господи! – сокрушенно выдыхаю я и пытаюсь спрятать пылающее лицо в ладонях.
– Ясь, успокойся! – дергает меня за руку Геля. – Ты ни в чем не виновата! Просто обожравшийся урод, не привыкший к отказам!
– Ясь, Ангелина права, – мягко подтверждает ее слова Артур. – Такое иногда бывает! Правда, бар разбивают редко, как и головы сотрудников, – хмыкает он. – Однако, подобное уже бывало. Как-то один клиент захотел поближе познакомиться с одной из официанток, но там охрана успела среагировать. Тут просто подрасслабились все! – укоризненный взгляд в сторону друга.
– Я проведу беседу, – кивает он в ответ, хмуро поджав губы.
Мне жутко стыдно, голос Артура вторгается в мою мысленную пыточную.
– На твоем месте могла оказаться любая другая девушка! Яш, – он смотрит на хозяина охранной фирмы. – Надо выяснить, он пришел уже обдолбанный или… – Артур не заканчивает фразу, но все прекрасно понимают: не в его ли клубе ему продали дурь.
– Конечно, выясним, – успокаивает его Яша.
В кабинете повисает тяжелое молчание.
– Яша, – неожиданно поднимается со своего места Геля, – пойдемте, я сварю вам кофе, видит Бог, нам всем надо отвлечься! – и она подхватывает мужчину под руку, увлекая его из кабинета.
Мы остаемся с Артуром наедине.
– Ясь, – тихо зовет меня он. – Прости за мое поведение. Я не должен был так себя вести…
– Артур, спасибо, – прерываю его мучительные извинения я. – Мне… надо побыть одной. Сейчас Геля доварит кофе, и мы поедем домой. Можно… – я вздыхаю. – Можно, я возьму сегодня выходной? Я отработаю, выйду в свои следующие выходные.
– Ясь, прекрати, не надо…
– Артур Борисович! – строго обрываю его я, проводя между нами невидимую линию, и ловлю его укоризненный взгляд. – Мы договорились, в стенах клуба все официально! – решительно встаю.
– Ясь, – он встает следом, но ловит мой предостерегающий взгляд. – Просто пойми одно, – он вздыхает и растерянно проводит рукой по волосам. – Ты достойна ответов на все вопросы! Кит… Он обязан был хотя бы объясниться! Проблема не в тебе…
– Проблема именно во мне! – горько перебиваю его я. – Я не хочу, чтобы меня защищали от самой же себя!
Артур смотрит на меня каким-то непонятным взглядом.
– Пообещай позвонить мне, если понадобится с кем-то поговорить! – просит он.
– Для этого у меня есть Геля! – отрезаю строго я.
Понимаю, что, возможно, обижаю его сейчас, но мне не до сантиментов. Я опустошена как выжженная пустыня. С трудом держусь, чтобы позорно не зарыдать вновь, уговаривая себя, что будет еще время закрыться ото всех и порыдать – но наедине с собой.
– Конечно! – так же горько отвечает мне Артур и, наконец, оставляет меня в покое.
Я беру куртку и отправляюсь на поиски сестры.
*38*
Домой мы с Гелей едем в ледяном молчании. Голова, казалось, лопнет от мыслей, которые юрким волчком кружились там, не успевая до конца оформится. Столько событий, столько новостей – мозг отказывался фиксировать бурную действительность.
Сестра кому-то строчит сообщение, а потом убирает телефон и мягко берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Мы всегда так делали в детстве, чтобы поддержать друг друга. Вот и сейчас знакомый сигнал отзывается в сердце теплотой, и оно немного оттаивает.
В квартире нас встречает Аля, сочувственно заглядывая мне в глаза, обняв в дверях. Они с Гелькой быстро берут меня в оборот, словно куклу направляя в сторону ванной. Аля, видимо, предупрежденная Гелей, набрала полную ванну очень теплой воды с душистой пеной, и теперь это великолепие ждало такую апатичную меня.
Девочки оставили меня одну, а я присела на бортик и задумчиво уставилась перед собой.
Жизнь за одно утро сделала крутой поворот! Еще вчера вечером я считала, что у меня все хорошо, просто есть временные трудности. Я отработаю тут положенное время, получу хорошие деньги и вернусь домой, где ждет меня Кит. Еще вчера вечером я беззаботно танцевала в клубе, позволив себе расслабиться после нескольких рабочих дней, полных напряжения и тревог. Еще вчера мой босс для меня был Артуром Борисовичем…
Прошло несколько часов, и что теперь? Парня у меня нет, Никита просто, молча и без каких-либо пояснений, выкинул мои вещи из квартиры, оставил родителям, даже мне ни слова при этом не сказав! Мой танец и желание расслабиться обернулся разгромом бара и нездоровым вниманием наркозависимого психа! А Артур Борисович… Стал просто Артуром – тем, кого, кажется, вообще никто вокруг не знал. Он позволил мне заглянуть в самые потаенные уголки своей души, сделав расстояние между нами катастрофически маленьким, в какой-то момент там, сидя в машине, я поймала себя на мысли, что мне хорошо и спокойно, что хочется продлить эти минуты единения, откровений… Зачем нам все это?..
Я со стоном прячу лицо в ладонях и медленно сползаю на пол по выложенному кафельной плиткой коробу ванной. К чему? К чему сегодняшняя ночь? Мне не верится, что Артур мог бы мной интересоваться как девушкой, слишком я для него… маленькая и глупая! Да и девочки говорили, что его спутницы всегда холеные модели. Горько хмыкаю, понимая, что едва ли могу и на четверть до такого дотянуть!
Но его поведение сегодня, особенно перед другом, для меня как насмешка! Он будто показал, что я уже его игрушка! Возможно, из-за своей нервозности я и утрирую, но Артур явно дал понять другу, что я не совсем рядовая сотрудница: выражение лица Якова Петровича говорило о том, что поведение его друга, мягко говоря, отличается от обычного. Вряд ли он таскает на руках и усаживает на коленки всех девушек, которые на него работают! На меня он произвел все же другое впечатление.
На виске загорел след от его мягкого успокаивающего поцелуя, а внутренности сделали неимоверный кульбит при воспоминании о его нежности. Я тогда отшатнулась от него как от прокаженного! И сейчас внутри протестую против подобного поведения! Однако я… смакую воспоминание…
Кажется, я запуталась: в себе, в своих чувствах, в своих эмоциях и во всем происходящем вокруг кошмаре!..
Сижу на холодном полу ванной и понимаю, что ничего не хочу. Полное безразличие к миру, даже слез нет. Их тоже не хочу…
В ванную тихонько приоткрывается дверь и в пенистые барашки устремляется Гелин взгляд, секундой позже опустившийся на меня.
– Ты чего тут, эй? – она делает шаг в наполненное паром помещение и садится на колени напротив меня. – Ясь, прекращай это самобичевание! Я же вижу, себя жуешь сидишь! Считаешь во всем виноватой себя! Это не так…
– Гель, не надо! – обрываю я ее слабым взмахом руки. – Не хочу сейчас… Я приму ванную и пойду спать. Это был бесконечно долгий день!
Сестра тихо кивает и помогает подняться с затекших ног. По икрам сразу же побежали мурашки, напоминая о том, как утром Артур разминал мне ноги…
Чертыхнувшись, отпустила руку сестры и принялась раздеваться. Оставшись одна, осторожно опустилась в успевшую слегка остыть воду. Вывернула горячий вентиль, чтобы вернуть температуру и согреться, будто в трансе наблюдая на спадавшую в пену тугую струю.
Дверь повторно кто-то осторожно открывает, и входит Аля с бокалом в руке.
– Что это? – хмурюсь я.
– Что-то типа глогга, только без изюма и сахарной пудры! – отвечает она, протягивая мне бокал. – Подогретое вино с кардамоном, гвоздикой и корицей. Сейчас согреешься, расслабишься и будешь спать как младенец, – ласково улыбается она, отводя мокрую прядь с моего лица.
Я по подбородок сижу в пене, поэтому не стесняюсь этого вторжения. Протягиваю руку с облачком на ней из переливающихся мелких пузыриков и с сомнением беру напиток из Алиных рук.
– Попробуй, это вкусно, – ободряюще улыбается подруга.
Я делаю первый осторожный глоток. Хм, действительно, очень интересный вкус!
Аля оставляет меня в приятной компании горячей ванны и тягучего пряного напитка, который я медленно потягиваю, наслаждаясь.
Через полчаса ловлю себя на том, что меня прилично сморило, и я практически засыпаю. Соскребаю остатки всех своих сил и вытаскиваю свое потяжелевшее тело из воды. Вытеревшись и надев халат, я шлепаю босыми ногами по полу в сторону нашей с Гелей комнаты, и едва не плачу от увиденной картины: девочки застелили постель чистым бельем, навалив гору подушек, прикрыли шторы, не позволяя почти полуденному солнцу проникнуть в комнату, а на тумбочке стоит небольшое ведерко с мороженым и горячий зеленый чай.
Геля знает, что я с детства именно так и справлялась со своими обидами и поражениями: немного мороженого и большая кружка чая! Эту привычку я притащила и во взрослую жизнь.
– Девочки, спасибо! – всхлипнула я в сторону кухни, но ответом мне было молчание.
Быстро обойдя квартиру, понимаю, что и тут мои тактичные подруга и сестра сделали так как было нужно мне и оставили меня наедине с моими мыслями.
Подавив накатившие слезы благодарности, я прошла в полумрак комнаты, залезла с ногами на диван, закуталась глубже в халат и взяла в руки свое любимое лакомство. Знаю, мне хватит нескольких ложек, чтобы почувствовать эхо морального удовлетворения.
И уже через минут двадцать я забываюсь спасительных сном, окончательно обессилев.
*39*
Артур
– Ну а теперь рассказывай! – напротив меня грузно плюхнулся на стул Яша, с заинтересованным прищуром глядя на меня.
С тяжелым вздохом отнимаю руки от лица.
– Что ты хочешь услышать? – устало размыкаю слипающиеся глаза.
– Ну… Например… Историю про сестер. Надеюсь, это не какие-то новые закидоны относительно разнообразия твоей сексуальной жизни? – хмыкает друг.
– Совсем с ума сошел?! – пораженно восклицаю я, даже забыв о том, что секунду назад мечтал просто вырубиться.
