Текст книги "Ох, уж этот Босс! (СИ)"
Автор книги: Арина Вольцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
– Неплохая стратегия.
– И еще… Вип-кабинки.
– А что с ними не так?
– Я сегодня осмотрела их… По всему выходит, что у них самое невыгодное положение для просмотра битвы. Ни сам ринг, ни экраны из них смотреть неудобно…
– Может, повесить туда плазмы – транслировать по ним?
– Но… Это не слишком дорого выйдет? – она с сомнением смотрит на меня.
– Аренды этих кабинок позволяют потратиться на них, поверьте, – я успокаивающе улыбаюсь, и девушка сразу становится веселой.
– Тогда это просто отличная идея!
Она допивает свой чай, который, подозреваю, тоже уже остыл.
– Надо продумать детали, – продолжает она, слегка поморщившись от горечи чая. – И уже определяться с рекламой. Город большой, пока новость дойдет до тех, кто в ней заинтересован, пройдет уйма времени!
– Я тоже сегодня подумал об этом… Неделю, примерно, нам нужно на установку и проверку оборудования, экраны я уже заказал, они должны прийти во вторник, вы будете руководить установкой. Сборный ринг подвезут в конце следующей недели… А потом, думаю, можно запускать рекламу.
– А что, если… – девушка на секунду задумчиво замолчала и машинально облизнула губы, моментально заставив меня потерять нить разговора. Лишь пару мгновений спустя я прихожу в себя, но как выясняется, успел пропустить часть изложения. – … это можно использовать для рекламы. Поверьте, это выйдет гораздо лучше, чем постановочное видео. Там эмоции, драйв – настоящие.
– Простите, Ярослава. Я задумался, – приходится признаться, так как понимаю, что упущенная часть – очень важна.
– Я говорю, что нам незачем ждать нужного оборудования, мы можем уже сейчас пустить информацию в народ и начинать проводить битвы. Пригласить оператора, который будет это все снимать. В итоге мы не только сможем увидеть, есть ли недостатки у положения ринга, но и использовать отснятые материалы для рекламы… Правда, у участников нужно будет сразу брать разрешение на использование видео с ними в качестве публичной рекламы… Чтобы не было потом проблем.
– Неплохо… Но кто будет участвовать в первых битвах? Я правильно понимаю, что нужны команды?..
Девушка замолкает, задумчиво глядя в окно, за которым уже опустились плотные сумерки.
– Кажется, – загадочная улыбка трогает ее губы. – Кажется, я знаю, как решить эту проблему!
Она достает свой телефон, набирает какой-то номер и, показав жестом, что выйдет, исчезает за дверью кабинета.
Смотрю ей вслед… Со спины они с сестрой неразличимы, да и с лица очень похожи, неудивительно, что их до сих пор все путают.
Я улыбнулся, вспомнив ее удивленную улыбку, когда она спросила, как я узнал ее сразу… Да очень просто! Едва она переступила порог кабинета, я, даже еще не оборачиваясь, почувствовал ее притяжение и волну тока, пробежавшую по позвоночнику по всей его длине! Но признаться ей в этом – выставить себя полным идиотом! Девочке всего-то двадцать три или двадцать четыре года, она еще совсем юная… Не знаю, как бы она отреагировала на признание тридцатитрехлетнего мужика… Точнее, я знаю, как на это отреагировали бы другие девушки ее возраста… Но она… От нее я не знал, чего ожидать. Очень часто ловлю себя на мысли о том, что задерживаю дыхание, когда она проходит рядом или случайно касается меня. Знай девочка об этом, могла бы веревки вить из меня. Но Ярослава не такая! Я чувствую это нутром! Перепуганный маленький олененок… Она сама забывает дышать в моем присутствии, и мне искренне жаль, что она так меня боится…
Я хотел бы стать ей другом… Черт, кого я обманываю?! Далеко не другом! Очень далеко! Я бы хотел назвать ее своей… Не напоказ, а прошептать ей об этом на ушко – перед тем как прижать к себе и поцеловать так, чтобы голова пошла кругом… Схватить ее, перекинуть через плечо и утащить в свою пещеру!
Смеюсь над своими мыслями. В древности все было бы проще! Я даже смог представить себе эту картинку и, не удержавшись, рассмеялся вслух! Эта девчонка намертво засела в моих мыслях и никак не хотела убираться оттуда! Ни разу в жизни я не влюблялся, никогда! С противоположным полом у меня были конкретные бартерные отношения: ее тело и смазливая мордашка, мои постель и кошелек! Даже домой я никогда никого не звал, предпочитая пафосные гостиницы. Всегда считал, что мне не нужны эти чувства – и проблемы, связанные с ними.
Но сейчас все было по-другому. Я будто снял плотную повязку со своих глаз и теперь к привычным звукам мира прибавилась и картинка: яркая, четкая, красивая… И как теперь быть? Как вырвать эту девчонку из моих мыслей?
Надо было дать ей уехать и жить своей жизнью… А я эгоистично вторгся в ее мир, как капризный ребенок, не желая расставаться с понравившейся игрушкой. Я все обстряпал так, чтобы она приехала сюда и работала со мной. Даже этот чертов стол моей секретарши я счел за угрозу – угрозу ее отдаления от меня! Если и дальше так пойдет, станет хуже. Может, дать ей какое-нибудь помещение… И тут же вся моя душа восстала против этого!
– Мы закончили на сегодня? – спрашивает Ярослава, появляясь в дверях кабинета.
– Пожалуй, да, – киваю я. – Вы хотите домой?
– Я… Если вы не против, я пошла бы в зал. Может, присмотрю еще какие-то мелочи или придумаю что-то.
– Да, конечно. А еще лучше, отдохните, расслабьтесь. У вас ненормированный рабочий день. Так что развлекайтесь! Потанцуйте, выпейте пару коктейлей – за счет заведения.
– О! – ее удивленная мордашка осветилась недоверчивой улыбкой. – Благодарю! Можно мои вещи оставить здесь?
– Да, конечно, – киваю я. – Все равно я тут до закрытия.
– Спасибо! – мило улыбается девушка и мгновенно испаряется из моего поля зрения.
А я сижу и давлю в себе желание броситься следом за ней.
*33*
Меня хватает на пару часов, а потом я иду в зал, чтобы посмотреть, все ли там в порядке. Но, естественно, это всего лишь причина.
Нужную мне девушку я с легкостью нахожу, поднявшись на второй ярус. С высоты просто разглядеть всех танцующих, и, конечно же, Ярославу я нахожу именно там. Она красиво двигается в ритме музыки, вообще не обращая внимания на окружающих ее людей. Точнее, парней. Вокруг нее трутся только лица мужского пола, с интересом поглядывающих в ее сторону и старающихся двигаться ближе к ней. Отчасти я их понимаю. Но уже ненавижу. Каждого!
Опираюсь на перила, угрюмо вперив взгляд в рыжеволосую головку. Она распустила хвост, и теперь волосы струились по спине мягким каскадом, красиво волнуясь вместе с телом.
Один из парней, не дождавшись, когда она обратит на него внимания, осторожно трогает ее за локоть. Ярослава выныривает из своего собственного мира, где царит музыка и танец, и непонимающе смотрит на него, прекращая движение. Тот ей что-то говорит, призывно улыбаясь, но девушка в ответ решительно качает головой и пытается отойди, однако парень вновь хватает Ярославу за руку, уже не так вежливо. Она резко разворачивается, одаривая хама хмурым взглядом. Этот черт вновь ей что-то говорит, уже без улыбки, но настойчиво, девушка вновь качает головой и вырывает руку. Отвернувшись, Ярослава отходит от парня напару шагов, но он упорно не хочет оставлять ее в покое и, расталкивая всех широкими плечами, направляется за ней.
Позвать охрану? Да неужели я сам не справлюсь?!
Стараясь не выпускать девушку из виду, я быстро двигаюсь параллельно ей, быстро приближаясь к лестнице. Сбежав по ней, я направляясь наперез, решая, что делать.
Догоняю ее через пару шагов и осторожно окликаю девушку, но она не слышит меня из-за басов. Приблизившись еще, я осторожно беру ее за запястье, на что девушка мгновенно оборачивается с яростным выражением лица. Но увидев меня, она облегченно выдыхает.
– У вас все в прядке? – я смотрю ей прямо в глаза, ожидая ответа.
Ярослава несмело кивает мне в ответ, но глаза беспокойно метнулись за мою спину. Я знаю, кто там, но не отвожу взгляд. Жду, когда она скажет вслух.
– Да, все нормально. Я… Я решила идти домой.
– Один сопляк смог испортить вам настроение?
Она удивленно смотрит на меня, а потом, видимо, понимает, что я все видел. Слабая улыбка трогает ее губы.
– Нет, просто уже поздно.
Я киваю, принимая ответ.
– Может, побудете еще минут двадцать, и я сам вас отвезу?
Ее красивые глаза становятся почти круглыми, она мнется.
– Спасибо, Артур Борисович, не…
– Ярослава, уже поздно, клуб закрывается, да и я устал, хочу уехать пораньше. Лучше приеду с утра. Мне несложно, правда.
Девушка все так же смотрит на меня с сомнением, не решаясь ответить.
– Что вас пугает? Я? – решаю спросить прямо.
– Нет, – слишком поспешно отвечает она. – Мне не хотелось бы добавлять вам хлопот.
– Это не хлопоты. К тому же я именно сегодня хотел обсудить с вами второе предложение. Помните, мы говорили об этом до того, как вы приехали?
Хоть сомнение еще и не испарилось с ее лица, но в глазах уже зажегся огонек любопытства.
– Я помню. Но… может, завтра?
– Конечно, можно, но я хотел бы уже завтра получить от вас ответ… Так у вас будет время подумать и, если захотите, обсудить с сестрой, подругой… парнем, – я почти выплевываю последнее слово.
Через мгновение Ярослава все же кивает мне в ответ.
– Вот и хорошо, – я давлю улыбку, чтобы не напугать ее. – Вы останетесь в зале или пойдете в кабинет? Может, чай или кофе? Перекусите?
– Что за маниакальное желание меня накормить? – неожиданно смеется она. – Я так плохо выгляжу? – искорки веселья прыгают в глаза, и я не могу отвести взгляда от ее лица.
– Нет, вы выглядите прекрасно. Не знаю… – я жму плечами. Правда, не знаю, почему у меня такое желание проявить заботу о ней.
– Пойдемте в кабинет. Я больше не хочу танцевать.
Я киваю, поворачиваясь, и иду первым, так и не отпустив ее запястье. И меня посещает мысль, от которой внутри все прыгает: она не отнимает руки, даже не предпринимает попытки вырвать ее или осторожно освободиться от моего сопровождения. Нет, девушка идет следом, подстроившись под мой шаг.
– Так что, чай или кофе? – улыбаюсь я, войдя в кабинет, где мне приходиться, хоть и нехотя, но отпустить ее тоненькую ручку.
– Давайте чай, – улыбается она.
Впервые она мне так улыбается: искренне и прямо, не смеясь над шуткой или ситуацией, не вежливо – как ее боссу, – а просто так и открыто.
Я прошу принести нам чай, сам заканчивая дела и давая распоряжения старшим смены.
Через полчаса мы садимся в мою машину. Девушка ежится от холодного воздуха на улице, и я включаю печку посильнее. Она тихо называет адрес, а потом совершенно спокойно между нами завязывается легкая беседа.
Затем выезжаем на оживленную трассу, где мне приходится на какое-то время внимательно следить за дорогой – лихачей полно. Когда я поворачиваюсь к Ярославе, она мило спит, слегка отвернувшись от меня и облокотившись на стекло. Из груди поднимается тепло. Я делаю потише радио. До ее дома ехать еще минут сорок, пусть поспит. Поговорить можно и завтра.
*34*
Ярослава
Открываю глаза, не понимая, где я. Темно и немного тесно, но тепло. Оглядываюсь. В машине. Боже, я уснула что ли? Артура Борисовича нет, но мотор тихонько урчит. За окном виднеется мой подъезд. Значит, проспала я не менее получаса. Как неудобно-то. В боковом зеркале мелькнула тень, и я обернулась.
Артур Борисович полусидел на багажнике машины и курил.
Сгорая от стыда, я выбираюсь из машины и медленно подхожу к нему.
– Артур Борисович, простите, – блею я.
– Ну что вы, Ярослава, никакой катастрофы не произошло! – он мягко улыбается и с легким прищуром в очередной раз затягивается сигаретой.
– Я уснула и…
– Успокойтесь.
– … и мы не поговорили, – заканчиваю я предложение.
Пару мгновений мужчина молчит.
– Вы сильно торопитесь? – спрашивает он.
– Да нет, – отвечаю, бросая взгляд на окна квартиры, в которых не было света. Девочки видят уже третий сон, наверное.
– Может, уделите мне еще минут пять?
– Хорошо, – отвечаю я, переступая с ноги на ногу.
Он замечает.
– Может, вернемся в машину?
– Пока нет, – качаю я головой. – Тут хорошо, свежо.
– Как скажете, – легко соглашается он. – Но для начала у меня к вам предложение. Или просьба: расценивайте как хотите.
Я с любопытством смотрю на него. Какая же может быть… просьба у владельца клуба к своей подчиненной?
– Давайте за пределами клуба общаться на ты и по имени? – неожиданно предлагает он.
Теряюсь. Совсем не ожидала подобного! Думала, он заведет разговор о работе, о каких-то дополнительных заданиях…
– Л-ладно, – запинаюсь немного я.
– Тур, – он улыбается и протягивает мне руку.
– Яся, – голос немного дрожит, но я отвечаю на рукопожатие.
Его рука теплая и уверенно пожимает мою. И откуда-то сразу приходит чувство… защищенности. С удивлением прислушиваюсь к себе, не понимая, откуда на меня опустилось окутывающее ощущение спокойствия…
– Яся, – он будто пробует на вкус мое имя. – Необычно, – хмыкает он и будто нехотя отпускает первым мою руку.
Сразу холод ночи остужает мою ладонь, спокойствие меняется местами с сожалением.
– Какое у вас…
– У тебя, – поправляет он меня.
– … у тебя, – послушно повторяю, – было предложение ко мне?
– Мне кажется, оно тебе понравится, – его загадочная улыбка в темноте ночи кажется какой-то еще более таинственной.
Мы стоим неподалеку от подъезда, поэтому света лампочки над дверью немного хватает, чтобы мы видели друг друга. Двор закрытый, тупиковый, никто не ездит мимо него, поэтому тут тихо. Мне кажется, я даже слышу собственное сердцебиение. А может, это от того, что у меня стучит в ушах.
– Говори, и я решу, – поддерживаю его улыбку.
В ответ он слегка сдвигается в сторону, приглашая меня облокотиться на машину рядом с ним. Что я и делаю. А потом ругаю себя. Это оказывается слишком близко. Но отойти обратно я уже не смогу. Будет выглядеть так, будто… В общем, некрасиво это будет выглядеть. И кажется… я уже не хочу отодвигаться.
Артур на меня не смотрит, устремив свой взгляд куда-то в сторону подъездов.
– Когда я первый раз увидел, как ты танцуешь, я понял, что это настоящий талант, тебе нравиться жить танцем, музыкой. Ты двигаешься не так как остальные. Видно, что ты наслаждаешься этим!
– Это было до того, как ты посчитал, что я Геля – или после? – неожиданно смеюсь я, не замечая, как легко слетело это "ты" с моих губ.
– Одновременно, – в ответ смеется и он. – Но ты сама посуди, мой работник в разгар смены вместо того, чтобы исполнять свои прямые обязанности, развлекается на всю катушку!
– Я пыталась себе это представить! – признаюсь я. – Выглядит, конечно, дико. Да и, наверное, какой удар по самолюбию начальника, – подкалываю. – Еще бы, твои подчиненные не считаются с тобой! – после того, как обоюдный смех постепенно затих, я все же качаю головой. – Но это не так, – он с удивлением смотрит на меня, ожидая продолжения. – Пусть я совсем недолго в команде, но вижу, что все, без исключения, тебя уважают. Это редкость, когда подчиненные на виду заглядывают тебе в рот, а за спиной потом не говорят о тебе гадости. Честно. Я видела много коллективов, приходилось и по работе и в других ситуациях – и почти во всех было именно так. Добиться уважения очень нелегко. Только по-настоящему хорошие руководители могут этим похвастаться!
– Так ты мне сейчас комплимент отвесила? – будто шутя, улыбается он и смотрит на меня, слегка приподняв бровь, отбрасывая окурок.
– "За что кукушка хвалит петуха…" – со смехом цитирую я Крылова. – Ты начал первый! Когда говорил о том, как я танцую… Но на самом деле, это не подхалимаж, это лишь мое наблюдение. Мне ведь незачем тебе льстить. Я сделаю свою работу и уеду через месяц.
И лишь, когда я сказала это вслух, между нами повисло тяжелое молчание. Улыбки пропали, а каждый хмуро посмотрел на другого. Что это? Неужели ему тоже вдруг стало грустно от этой мысли? Как и мне. Это неожиданное сожаление обрушилось на меня, едва я договорила и вникла в свои слова.
– Яр… Ясь, – с мелькнувшей улыбкой поправился он. – Об этом я и хотел поговорить. Что тебя ждет там?
Он намеренно сказал "что"? Не "кто", а именно "что"! Ведь он знает про Кита. Но мне приходится вслух сказать очевидное.
– Мой парень, – слегка пожимаю я плечами. – У меня там родители, дом… Моя жизнь вся там.
– А Геля?
– Геля – тоже моя жизнь. Но она выбрала… Понимаешь, впервые в жизни она мне призналась, что… Господи, я даже сформулировать это толком не могу… – я вздохнула, а он будто приблизился ко мне. На пару миллиметров, но я это почувствовала. – По всему выходит, что она сюда сбежала от меня… – к горлу подступил тяжелый ком. Я долго думала об этом, пыталась понять, какие же истинные причины переезда моей сестры. А когда, наконец, поняла, почувствовала боль и сожаление. И как сейчас говорить об этом чужому человеку?..
– Почему ты так решила? – Артур внимательно смотрел на меня.
– Из всего, что она мне говорила, из каких-то мелочей. Я же чувствую ее, ее настроение. Даже когда она молчит, я порой почти дословно слышу ее мысли. Но иногда она как-то умеет отгородиться от меня. И тогда будто радио внутри меня замолкает. Теряется какая-то волна, частота, на которой мы общаемся. Она сказала, что устала чувствовать себя моей тенью. И уехала сюда, чтобы быть не моим продолжением, а самостоятельной единицей, понять, кто она – сама, без меня, – на глаза навернулись слезы, и я отвернулась, чтобы он их не видел.
Пару мгновений спустя я неожиданно почувствовала, как на мою руку, лежащую на машине, опустилась его теплая широкая ладонь. Осторожно, но уверенно.
– Мне кажется, это нормальное желание любого человека: понять себя, проверить, на что способен, чего стоишь, – тихо проговорил он мне в спину. Я чувствовала его взгляд на затылке, но пока не оборачивалась, глотая соленые слезы. – Я слышал, у близнецов все немного по-другому. Но вы ведь обе личности, когда-то это разъединение должно было наступить. В конце концов, у вас впереди свое персональное будущее, семьи. Но вы все равно будете друг у друга. В этом и есть прелесть семьи. У меня вот никого нет, ни братьев, ни сестер. Я один по жизни. Возможно, я до конца не могу понять, что ты чувствуешь, но мой жизненный опыт позволяет делать выводы. У меня есть лучший друг, уже много лет мы вместе, и он стал мне братом. По крайней мере, я рад его считать именно им.
Я, наконец, оборачиваюсь, но в этот момент пара слезинок все же сорвались с ресниц и скатились по щекам, оставляя две прохладные дорожки на моих щеках. Опускаю голову, чтобы спрятать их за волосами. Но Артур осторожно откидывает прядь за спину и неожиданно аккуратно стирает влажные следы с моих щек.
– Не надо плакать, – просит он, но именно эти слова будто срывают триггер внутри меня, и неожиданно я начинаю плакать.
Мне не хочется вот так… Напоказ будто… Не хочу этих слез, но они безостановочно катятся, не слыша моих мыслей, не подчиняясь мне.
Артур осторожно и нежно привлекает меня к себе, а я… Понимаю, что надо отодвинуться, отстраниться – и успокоиться, в конце концов. Но вместо этого вжимаюсь в него и руками цепляюсь за распахнутые полы его куртки.
Он молчит, несмело гладя по волосам, и я благодарна за это молчание. Пустые слова, пожалуй, сейчас заставили бы плакать еще дольше. Я пытаюсь отвлечься, переключиться, чтобы скорее успокоиться. Сосредотачиваюсь на его парфюме, пытаясь разобрать, из каких ноток он состоит. Что-то древесное и свежее, ненавязчиво-мужественное и безумно приятное, вперемешку с запахом сигарет. Вдыхаю глубже, чувствуя, как буря внутри проходит мимо. Слезы высыхают, но я все так же стою, не пытаясь отстраниться. Его руки надежно укрывают меня от всего вокруг, и из них не хочется выбираться. Но все равно надо уже отойти.
Однако, когда я пытаюсь сделать шаг назад, его руки немного напрягаются, не отпуская меня. И я замираю. Чувствую его глубокий вздох под своей щекой – и освобождаюсь. Артур сам отпускает меня, но остается рядом, просто немного разворачивает корпус, вновь присев на багажник машины.
– Прости, – шепчу я.
– Не надо, – он качает головой. – Прощения просят, когда есть, за что.
– Тогда спасибо, – слабо улыбаюсь я.
– Пожалуйста, – кивая, улыбается он в ответ.
Мы молчим, каждый погруженный в свои мысли.
– Так что насчет предложения? – напоминаю я, чувствуя неловкость.
– Теперь даже не знаю, есть ли в нем смысл, – вздыхает он.
А я неожиданно пугаюсь. Я своими слезами все спортила, сделала ему неприятно. Сама не люблю плакс, а тут…
Но своими следующими словами Артур все расставляет по своим местам.
– Я думал, что… Хотел использовать твою сестру, точнее, твои чувства к ней, – признается он. – Думал, что из-за нее ты захочешь остаться и согласишься на мое предложение.
– Но и также ты сказал, что мы обе личности, – с улыбкой напоминаю я. – А значит, иногда стоит принимать решения самостоятельно, не опираясь на нашу связь!
– Верно, – хмыкает он. – Тогда… Я сейчас скажу тебе то, о чем не знают остальные. И я бы хотел, чтобы все именно так и осталось, Ясь, – он серьезно смотрит на меня. Не оценивает, смогу ли я сохранить его тайну или проболтаюсь, а будто уже доверяет мне.
Я киваю, показывая, что внимательно его слушаю и понимаю важность его слов.
– Мой клуб хотят прикрыть. Конкуренты. Они уже расправились с одним и теперь принимаются за мой!
Я удивленно смотрю ему в глаза, не веря в услышанное. Как? Как такое возможно? Огромный клуб, пользующийся спросом. Мне не совсем понятен мир бизнеса, но я ведь своими глазами вижу этот механизм – такой невозможно задавить!
Видимо, он понял мои мысли, прочел все в моих глазах.
– Такое бывает. Особенно в больших городах, где конкуренция жесткая и жестокая. У меня была идея, как попытаться отстоять клуб, как вывести его на новый уровень.
– Баттлы? – скорее утвердительно, чем вопросительно говорю я.
– Их недостаточно. Это – временное явление. И мера, увы, тоже временная. Пока это интересно, пока не приелось, работать будет… Но потом…
Он замолкает, задумчиво глядя в сторону. Я тоже молчу.
Легкий ветерок холодит лицо, пробирается под куртку, заставляя стыдливо ежиться, но мы все так же стоим. И молчим.
И я решаюсь.
– Хорошо. Как я могу помочь?
*35*
Артур
Смотрю недоверчиво на это рыжеволосое чудо. И не знаю, с чего начать! Я так надеялся, что смогу надавить на родственные чувства, на привязанность сестер, но… Но оказалось, что не там я рыл тоннель! А теперь мне казалось заведомо провальным все, ради чего я посмею открыть свой рот!
Яся смотрит на меня серьезно и выжидательно. Маленькая, она и правда полна решимости мне помочь. И хотелось бы закрыть глаза на то, что у нее есть своя собственная жизнь, свой мир, ее…черррррт, парень, – утащите его в преисподнюю! – но я и так уже достаточно влез в ее жизнь, подстраивая обстоятельства под необходимый мне угол. Имею ли я право? Не получится ли так, что я обяжу ее выполнить то, что разрушит ее жизнь?
Может, он и не такой плохой, этот Кит, как считает Ангелина? Возможно, это элементарная ревность в ней говорит, ревность к сестре. Неделимые до этого девчонки оказались распутаны этим самым Китом, вот Ангелина и злится?.. И как бы мне ни хотелось, чтобы она была права, все равно не имею никаких прав рушить их отношения!
Однако, она действительно мне нужна! Никто другой не справится с моим замыслом. И хоть шансов мало, но они есть. Есть – только с ней!
Я глушу в себе мысли, что эгоистично вновь использую работу в своих личных целях: ведь если Яся останется, она будет работать со мной, будет рядом… Я уже признался себе, что меня к ней тянет, причем, с силой летящего под откос груженого паровоза! Но с другой стороны понимал, что с этими неожиданными чувствами мне придется бороться самому. Место рядом с девочкой занято. И все доводы, что она маленькая для меня, что меня боится, что вообще никак мне не подходит, – ничего не работает! Будто в подсознании сломанный видео-проигрыватель, от которого нет пульта, а кнопки на аппарате отказали, вот тебе и приходится раз за разом смотреть картинки, а отвернуться тебе не позволяет магия, которая там творится… Магия танца, магия улыбки, магия мягких огоньков в глазах, которые зажигаются, когда она веселится… Эта девчонка поглотила мой мир, подчинила своему – не без моего удовольствия, к слову. Сначала я не понял, что надо как-то противиться, трепыхаться, и совсем скоро оказалось просто поздно. Я увяз.
А сейчас она сама меня опасно подталкивает к тому, чтобы я попросил ее о помощи, оставив при этом рядом с собой. Смогу ли я удержаться? Смогу ли оставить наши отношения в рамках деловых?.. Хотя… Вряд ли! Ведь уже сегодня сделал шаг за эти самые рамки. И утащил ее следом.
Я токсичен, не умею любить. По крайней мере, так, как этого хотят другие. Мне так кажется. Для меня громкие и пафосные речи хуже пушечного выстрела, который не оставляет от тебя ничего цельного: только ошметки по сторонам. Во мне нет нежности, сопливости, я не умею прогибаться. Я сух, груб и сам гну так, как мне вздумается.
Именно поэтому остатки разума кричат мне отпустить ее. Промолчать, сказать, что передумал, понял, что все это не то…
И потерять клуб? Все-таки более рациональная часть тоже вносит свою лепту.
Меня рвет на части от этих мыслей! Нервно достаю пачку и вновь закуриваю, отвернувшись от нее: девочкам редко нравится табачный дым, если они сами не курят.
В моей руке остался практически только фильтр, когда я почувствовал сквозь куртку ледяное прикосновение к локтю.
– Ты же продрогла вся! – помимо воли вырывается у меня недовольно.
Она испуганно вскидывает на меня глаза и начинает пятиться назад.
– Прости, не хотел напугать, – бормочу я, выбрасывая окурок.
Затем подхватываю ее под руку и подвожу к пассажирской двери. Распахиваю, чувствуя вырвавшееся тепло из салона машины с работающим мотором, и усаживаю девушку. Аккуратно прикрываю дверь, обхожу авто и ныряю на свое место.
– Надо же было сказать, – с укором говорю ей я, врубая печку на всю мощность. – Ноги тоже замерзли?
– Нет, нормально все, – тихо говорит она, но вопреки своим словам тут же громко хлюпает носом.
– Прям прекрасно! – саркастически выдаю я, моментально хватая ее за ноги.
Яся вскрикивает, пытаясь увернуться.
– Артур Бори… Артур! – она пытается оттолкнуть мои руки, но я больше и сильнее.
Не прошло и минуты, как обе ее маленькие ножки, обутые в осенние кроссовки, оказались в моих руках.
– Грейся давай! – велю я, размещая ее ступни на свои коленях, немного отодвинув сиденье от руля.
– Я и так прекрасно греюсь, – ее пунцовый цвет щек был прекрасно виден в слабом свечении приборной панели.
– Так будет надежнее и быстрее. Дай сюда руки.
Яся упрямо тут же затолкала ладошки под полы куртки.
– Яся, не дури! Заболеть хочешь? – добавляю немного грозного вида для полного антуража, хотя смех подбирается, где-то изнутри щекоча нервы. Она выглядела так забавно! Как нахохлившийся воробышек, но при этом ноги поджаты не под себя, а смешно вытянуты в сторону.
Она со вздохом протягивает мне две ледышки, а я начинаю согревать их между своих ладоней. Какие же у нее маленькие ручки! По сравнению с моей лапищей – просто прозрачные и невесомые!
Яся вынужденно садится ко мне ближе, потому что ей неудобна та поза, в которой она оказалась, а мой смех сразу испаряется, так как я буквально чувствую щелчки тока между нами. Не надо, девочка, так близко! Я могу не сдержаться. Хотя и сам хочу, чтобы между нами не было расстояния вовсе, но здравый смысл приказывает контролировать все свои мысли и поползновения.
– Твои руки не похожи на руки того, кто всю жизнь просидел за клавиатурой и мышкой, – тихо говорит она.
Невольно замираю, прекращая движения. Наверное, почувствовала, какие они грубые, с шишками и застарелыми шрамами от непроходимых ранее мозолей. Совсем забыл, что девушкам не нравятся такие ощущения!
Поморщившись, отпускаю ее ладошки. Но вопреки моей логике, она не старается быстрее отнять их, а хватает мои руки, разворачивая их и склоняя лицо, чтобы лучше рассмотреть.
Теперь уже мне чертовски неудобно!
– Тебе приходилось много работать! – констатирует она, осторожно обводя тонким указательным пальчиком глубоко утопленные изломы и линии на ладони.
– Когда-то приходилось, – мой голос звучит низко и хрипло, никогда не думал, что от простого прикосновения к ладоням можно так разогнать сердце.
Сейчас в моей груди просто переворот: душа рвется оттуда, сердце бухает словно молот, – но я лишь замер, настороженно наблюдая за Ясей. Не было у меня девушек, так заинтересованно, словно карту, разглядывающих мои руки. Обычно они тут же старались скорее убрать свои холеные мягкие ладошки с точеными пальчиками от них подальше, иногда даже прятали за спину, не успев убрать с лица брезгливое "фи"! Я привык, мне все равно, если честно!
Так я считал ровно до сегодняшнего вечера. А сейчас… Все по-другому. Казалось бы, что такого, что тебя держат за руку, аккуратно водят по ним, будто боясь сделать больно или неприятно?.. Но весь парадокс в том, что это простое проявление человеческого участия выбивает из меня почти весь воздух со свистом! Уродство моих рук всегда напоминало мне, кем я был, через что прошел, за что я себя могу уважать…
Современным девушкам, видящих твой статус, неважно, КАК ты этого добился, чем пожертвовал, через что перешагнул, благодаря чему не сломался… Им это неинтересно, скучно – и вообще лишняя информация!
Яся оказалась первой, кто не оттолкнул, кто сделал какой-то свой – правильный! – вывод, кто вдруг искренне стал переживать! А вот это было так, словно на мою землю сейчас свалилось мое же небо! Девушка подняла на меня взгляд, полный сожаления и какого-то участия, взгляд, смотрящий не в глаза, а глубже, даже не в душу – в мысли, в сердце…
– Расскажи, – неожиданно просит она, не выпуская моих рук.
Это было и смешно, ведь ее две ручки едва обхватывали одну мою, но она старалась их удержать, а с другой стороны, это было очень трогательно! Так, что щемило внутри.
Сначала я хотел отшутиться, закрыться, как это привычно делаю. И уже открыл рот для очередной шутки…
– Я был мальчишкой, – даже неожиданно для себя самого заговорил я совсем о другом. – Мать серьезно заболела, отец тогда ушел от нас, сказав, что не собирается взваливать на себя неизвестно на сколько лет живой труп, он не хотел нарушать комфорт своей привычной жизни. Развелся с ней и оттяпал половину нашей однушки, в которой мы жили втроем. У нас не было денег, чтобы оплатить ему половину, поэтому пришлось квартиру продавать. Оставшихся денег едва хватило на комнату в общаге. Бесконечные переживания, слезы по ночам в подушку… Все это сильно подкосило мать, она вконец слегла. Мне тогда едва исполнилось тринадцать. Когда я понял, что ей становится еще хуже, я решился прийти к отцу за помощью. Но он прогнал меня, заявив, что все, что мы, мол, смогли от него поиметь, уже поимели! Велел не приходить больше к нему и вообще забыть адрес! – я почувствовал, как Яся ободрительно, скорее всего неосознанно, сжала мои ладони. – Тогда, глядя ему в глаза, я поклялся, что никогда больше не приду! Подыхать буду, но не приду! Он обрадованно покивал и захлопнул перед моим носом дверь… Ты не против, я закурю? – посмотрел я на нее.
