Текст книги "Шах вам, королева!"
Автор книги: Арина Ларина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Вот паразиты! – Хлопнула дверь, и рядом с Таней материализовалась баба Шура, совесть двора и рупор справедливости. – Кто так за люками следит? Кто так асфальт ложит?
– Кладет, – машинально поправила ее Татьяна.
– Вот сказала б я тебе! – рявкнула баба Шура. – Грамотная! Почему лужа?
– Александра Федоровна, откуда я знаю? – развела руками Татьяна. – Что вы цепляетесь с утра-то?
– Потому что приличные девушки в таких юбках не ходют! – Логика бабы Шуры, как обычно, свернула в темные закоулки сознания. – Ишь, ляжки наела! Лошадь!
Если бы не скандальная старуха, Таня так и топталась бы на краю лужи, но начинающееся противостояние с Александрой Федоровной, которую даже местный сантехник не мог переорать, придало ей сил и толкнуло на подвиг.
Скинув босоножки, Татьяна на цыпочках шагнула в воду. На середине пути она твердо решила вечером добраться до ЖЭКа и написать жалобу.
День не заладился с самого утра. Это было плохим знаком. Татьяна вообще очень трепетно относилась к подсказкам судьбы. Правда, не всегда удавалось разгадать их правильно, но она все равно пробовала. В метро ее едва не прищемили дверью и оторвали пуговку на блузке. Вернее, пуговка оторвалась сама, когда мимо Татьяны протискивалась толпа веселых и тощих девиц. Потом бедной Тане не удалось выйти на своей станции. К магазину она подходила в совершенно взвинченном состоянии, пытаясь унять трясущиеся от обиды на жизнь губы.
А обижаться было на что. Егор уезжал в отпуск. На море!
И что самое возмутительное, Татьяну он с собой не приглашал.
Придя вечером с сырой курицей и вручив ее Тане для приготовления ужина, временно любимый мужчина стал воодушевленно делиться с подругой радостью:
– В Турцию поеду! Горящую путевку отхватил! Вообще за копейки! Представляешь?
Без пяти минут невеста уронила курицу в раковину и замерла. По логике сейчас любимый должен был начать ее приглашать с собой. Или махать двумя путевками. Или как-то прояснить неудачный глагол «поеду». Потому что надо было сказать «поедем», и никак иначе!
– Правда, там три звезды! Боюсь, не отравиться бы их дармовым «все включено», но мне мужики посоветовали на хлеб и выпечку налегать, а с мясом аккуратнее быть, – заливался соловьем Егор, по-хозяйски развалившись за Таниным столом.
– Один едешь? – не выдержала Татьяна. По идее, даже самый тупой и недалекий самец мог бы догадаться, что женщина, молча стоящая к нему спиной в позе, соответствующей проглоченному аршину, и с остервенением что-то скребущая в раковине, недовольна.
– Ну, один, конечно, – засмеялся Егор. – Не с тещей же на курорт ехать!
– А что, у тебя и теща есть?
– Была, ведьма! До сих пор иногда снится с похмелья.
– Ты был женат? – обалдела Татьяна. Егор, как ящик Пандоры, радовал ее все новыми гранями.
– Два раза. И оба – неудачно!
– В общем, я так поняла, что меня ты с собой в Турцию не приглашаешь, – подвела итог переговоров несостоявшаяся путешественница.
– А чего тебе там делать? – искренне изумился Егор. – Тем более что у нас еще не такие отношения, чтобы вместе на курорты кататься.
Татьяна медленно повернулась. Кавалер с аппетитом уминал сдобное печенье из вазочки и добродушно щурился.
– Ага. Ясно.
Конечно, ей было ясно. Какие уж тут разночтения? Их отношения тянули только на то, чтобы спать с ней и использовать ее как кухарку и прачку. А на курорт – увольте.
Татьяна молча запихала курицу в пакет и ткнула пальцем в сторону двери.
– Тася, ты чего, обиделась? – залебезил Егор. – Я ж все по-честному! Мы вместе потом можем съездить. Будущим летом.
– Нет. Я не обиделась. Я вспомнила про очень срочное дело, – отчеканила Татьяна. – Просто неотложное.
Вытолкав гостя за порог, она несколько раз глубоко вздохнула. Затем растянула губы в улыбке и донесла это выражение лица до зеркала.
– Все хорошо. Все просто отлично, – пробормотала она, судорожно сглотнув. – Не было мужика, и это не мужик.
И вот новый день вместо позитива набросал каких-то пакостей.
Напарница стояла за прилавком с застывшей физиономией, слегка перекошенной ужасом.
– Олеська, ты там на крысу наступила, что ли? Или на бомбу? – хихикнула Татьяна. – Или нас грабят, и у тебя под прилавком мужик с обрезом?
– Таня, – прошипела Олеся и скосила глаза вправо. – Ты чего опаздываешь?
– В первый раз, что ли? – усмехнулась Татьяна и осеклась, заметив маячившую за стойкой с одеждой сухопарую фигуру.
– А что, опоздания здесь в порядке вещей? – Фигура вышла на свет и оказалась заместителем директора главного офиса, Андреем Андреевичем Плюхиным.
– С проверкой приехал, – прошептала Олеся, одновременно стараясь улыбаться высокому начальству. От этого лицо ее перекосило так, что смотреть было страшно.
– Здесь в порядке вещей шутки и хорошее настроение, – вывернулась Татьяна. – Чтобы клиентам было весело. А веселый человек и с деньгами расстается легче.
Замдиректора нервно лапнул себя по нагрудному карману, вероятно, испугался перспективы расстаться с деньгами.
– Я про покупателей, – объяснила Татьяна. – Но начальству мы тоже рады!
Про зверства Плюхина ходили ужасные слухи. Лысоватый молодец с бесцветными глазками радел за дело родной торговой фирмы всей душой и увольнял народ без суда и следствия. Потерять любимую работу, да еще за год до ухода директора на пенсию, было бы катастрофой. Как известно, когда вышестоящее звено выпадает, карьерная цепочка продвигается по лестнице на один шажок вверх. Татьяна метила если не на директорское кресло, то уж точно не ниже заведующей отделом.
Поэтому она с ходу решила обаять Андрея Андреевича не женской прелестью, а деловой хваткой. Потащила замдиректора по отделу, воодушевленно делясь идеями и тыча пальцем в недоработки. Таня так давно работала на своем месте, что знала все плюсы и минусы родной торговой точки.
– А вы мне нравитесь, – пробормотал через час взмыленный и утомленный Татьяниным стрекотом Плюхин.
– Да? – зарделась Татьяна, у которой мозг был заточен на замужество. Но не переспрашивать же у шефа, что именно ему приглянулось: ее фигура или трудовой азарт. Скорее всего второе, но верить хотелось, что первое!
– Вы интересная женщина, – развил мысль Андрей Андреевич, еще больше озадачив мадемуазель Караваеву.
В каком плане она интересная? Как будущий директор или как дама сердца?
– Вы сегодня вечером не заняты? – вежливо поинтересовался Плюхин.
– Нет! – воскликнула Татьяна.
Шеф вздрогнул и на всякий случай отступил на пару мелких шажков.
– Я сегодня абсолютно! Совершенно!! Свободна!!! – Татьяна просияла и разве что в ладоши не захлопала, прижав Андрея Андреевича бюстом к ближайшей вешалке.
– Тогда подъезжайте в главный офис, мы обсудим ваши предложения по рекламе и прочие рационализаторские моменты, – промямлил Плюхин, смешавшись от такого напора.
– Непременно, – шепнула одуревшая от недосказанности и сомнений сотрудница, стрельнув глазками, но грудь убрала.
Шеф, торопливо вытерев лысину платком в цветочек, немедленно ретировался.
К огромному Татьяниному удивлению и разочарованию, в главном офисе ее ждали целых пять человек. И они действительно собирались обсуждать с ней рабочие вопросы, а не пить вино и не шептать на ушко милые глупости. Тем более что трое из этих пяти были разновозрастными и разнокалиберными тетками.
Огромные клетчатые баулы занимали полкомнаты и коридор.
– Слушай, такое чувство, будто вы насовсем уезжаете, – промурлыкал Рома, впрочем, без особого расстройства в голосе.
– И не надейся! – рявкнула Валентина. – Чтобы тут все нормально было!
– А чего тут будет-то? – пожал плечами муж. – Воду я буду закрывать, газ выключать, двери запирать. Не волнуйся: не спалю, не затоплю и не позволю нас обнести, лапуля!
Можно подумать, он не понимал, чего боялась Валентина!
Но и она не рискнула озвучивать свои страхи мужу. Чего подсказывать-то? А вдруг он не догадается, чем можно заняться в отсутствие жены?
Подруги были с Валей солидарны.
– За таким глаз да глаз, – сказала Татьяна.
– Лучше вообще не оставлять, – поддержала ее Юлька.
Но если Юлька ничего конкретного, кроме как взять мужа с собой, не предложила, то Караваева радостно хлопнув себя по лбу, ахнула:
– Я же могу его проверять! Внезапно! Ну, знаешь, как ревизия. Вот к нам так сегодня шеф приехал. Я опоздала, а он при-ехал! Ой, что потом было…
– Подожди! – оборвала ее Валентина. – Ты на что намекаешь? То есть ты приедешь к Роме, и у вас тут может быть что угодно?
– Валь, ты совсем уже, – обиделась Таня. – Мозг после родов уже должен был восстановиться. Я, конечно, девушка одинокая, но твой муж мне неинтересен.
– Почему? – набычилась Валя.
– Я тебе опять не угодила? – развеселилась Татьяна. – Давай, соглашайся. От меня вреда меньше, чем от остальных. Тем более что я планирую охмурить начальника. А к твоему супружнику согласна приезжать на общественных началах в неудачное время. Он к твоему возвращению вообще начнет от звонков в дверь вздрагивать, я тебе обещаю!
– Валь, давай живее, – торопил ее Рома. – Мы так все выходные тут прокопаемся!
– Смотри, как суетится, – понимающе кивнула головой Караваева. – Ничего-ничего. Зря торопится.
Подруги сидели в комнате «на дорожку». Юлькин переезд был намечен только на следующую неделю, но она уговорила Костю часть вещей отвезти заранее. Родственник не сильно обрадовался, но согласился. Мите преподнесли версию: «Я поеду заранее и все там обустрою». Подруги Юлькину торопливость не одобряли. Но им было не понять, что такое настоящее чувство.
И они не видели Вадика!
Они таскали баулы целый час, как вьючные парнокопытные, отправленные караваном через дальний перевал. В субботу на дачу собирались все, поэтому машину во дворе было негде поставить. Роме пришлось парковаться на проспекте, куда подруги и бегали, пошатываясь под тяжестью тюков.
– Ужас! – упала на лавочку Татьяна, когда супруги Фуфаевы отбыли наконец в загородное имение. – У нее там все для Насти: одежда на все случаи жизни, включая зиму, пеленки, белье, игрушки, кашки, лекарства… Нет, ты видела эту коробку с лекарствами? Она там фельдшерский пункт может открывать! А запасные горшки? А стульчик для кормления? А манеж? Мне кажется, Валька даже мебель увезла. Такая мелочь – метр в прыжке, а ей нужно столько вещей!
– Как и любой женщине! – усмехнулась Юлька. – Я вот тоже на дачу собираюсь. Мите только трусы с носками да пару футболок, а у меня прям туалет на туалете.
– Ну, с тобой-то ясно, – засмеялась Караваева. – Ты едешь соседа охмурять. Главное, когда на шпильках по деревне пойдешь, в глине не завязни! И на пленэре аккуратнее кувыркайтесь. Я слышала, у них там коровы везде мины оставляют. А еще за голую попу комары могут покусать, так что ночные купания при луне я бы тоже рекомендовала исключить!
– Танька, ты это все от зависти, – оттопырила губку Юля. – Если бы ты только его один раз увидела, сразу бы все поняла.
– Эх, балда ты, Матвеева! Не ценишь своего счастья. Смотри, не нажгись там.
– Лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано! Это не я, это кто-то умный сказал! – многозначительно воскликнула Юлька.
– Ну да, ну да, – вредным голосом сбила ее философский настрой подруга. – Только это смотря какой результат. Некоторые, знаешь ли, сначала наворотят, а потом ходят, причитают: ах, что я наделала!
– Ты на что намекаешь? – напряглась Юля.
– Это я вообще, гипотетически. Вариантов-то много, – объяснила Татьяна. – Беременность какая-нибудь неожиданная и непонятно от кого…
– Как это – «непонятно»? – изумилась Юлька.
– «Непонятно» – это когда тут муж, а там Вадик, и плюс-минус две недели ясности не вносят, – произнесла Караваева. – А еще может возникнуть какая-нибудь интересная болезнь. Или муж застукает. Или жена.
– Какая жена?
– Юль, да любая! Я гипотетически! Мы в паспорт к твоему Вадику не заглядывали. И в его медкарту тоже. Я вообще к изменам отношусь лояльно, но не в твоем случае. Хотя, если ты будешь осторожна…
– Ты как мама! – в сердцах выпалила Юлька.
– Ты маме рассказала? – ужаснулась Татьяна.
– Ага, – ехидно кивнула Юлька. – Причем Диминой! Я же не полная дура.
– Ну, не знаю, не знаю. Если что, звони, приеду спасать.
– Непременно. Жди.
– Я всегда готова. Это у вас, замужних, всякие переживания и бурная жизнь, а я девушка одинокая, мне адреналина не хватает.
– Ничего. Выйдешь замуж – нахлебаешься, – утешила ее Юлька. – Пока, я побежала.
– Удачи.
Татьяна с тяжелым вздохом посмотрела ей вслед. На душе было неспокойно.
«Я им завидую, – догадалась Таня. – Во, докатилась! Эх, мне бы какого-нибудь соседа нормального. – Она вспомнила про Егора и скорректировала мечты. – Просто – нормального!»
Костя недовольно хмурился, даже не глядя в сторону пассажирки. Юлька молча съежилась рядом и старалась лишний раз не шевелиться.
Обидно, когда ты вынуждена зависеть от родственников с машиной! Но не переезжать же на дачу на электричке. В конце концов, они не так часто о чем-либо просят. Но вместе с Костей на проводы Юльки приперлись все. Евгения Михайловна, поджимая губы, инспектировала список собранных вещей. Елена недовольно фыркала, осматривая их с Митей квартиру. Даже мелкая Альбина умудрилась внести раздор, спросив, чем хуже их дача. Видимо, цитировала взрослых. Но Юлька твердо решила, стиснув зубы, вытерпеть это нашествие.
Быстро выгрузив вещи прямо во дворе, Константин с облегчением вздохнул и впервые обратился к Юльке нормальным тоном:
– Все? Больше ничего не нужно?
– Нет! Спасибо тебе огромное! Прямо не знаю, как и благодарить! – залебезила она, напряженно поглядывая в сторону соседского забора. Там было подозрительно тихо. И тут Юлька в ужасе подумала, что ведь Вадим мог уехать! А вдруг у него закончился отпуск? Или он вообще был не в отпуске тут, а на отгулах?
– Зато я знаю! – многозначительно взглянул на нее Костя.
– Чего знаешь? – удивилась Юлька, мечтавшая спровадить родственника и побежать к Вадику за солью. Или за спичками.
Кровь пульсировала в ушах так, что даже звуки долетали плохо. Или просто мозг перестроился и слабо реагировал на лишние детали. В данном случае лишней деталью являлся Костя, который маячил перед носом и почему-то не уезжал.
– Я знаю, как ты меня отблагодаришь, – с нажимом на слово «как» пробасил Константин.
– И как? – испуганным эхом отозвалась Юля. Многозначительность его тона ей не понравилась. И даже напугала.
– Ты сама видишь, что с женой у нас не очень. Лена хорошая женщина, она родила мне дочь. Я ее уважаю. Но человек она тяжелый. Насколько я понимаю, ты в этом уже убедилась.
– Ну…
– Мысль улавливаешь?
– Да!
– Поясняю по буквам. Я тебя сюда привез, потратив полдня. Остальные полдня я хотел бы провести с удовольствием. С у-до-воль-стви-ем! А не с женой и тещей! Ясно? Так что очень на тебя надеюсь!
Юлька похолодела от ужаса. У нее даже за ушами что-то такое съежилось. Наверное, начали вставать дыбом волосы.
– А почему я? – сипло пискнула она.
– Тебе что, трудно? – набычился родственник.
– Не то чтобы трудно, но как-то неожиданно. Я не совсем готова. То есть я не представляю, как мы потом будем…
– В глаза друг другу и Ленке смотреть? – закончил ее мысль Константин. – Да нормально будем. Как все. Чего такого? Дело житейское. Можно подумать, вы с Митькой друг другу никогда рожки не наставляли. Да вон моя Ленка даже умудрилась один раз на море без меня съездить, с мамашей своей. Отдохнуть душой и телом. Заигрывала там со всеми подряд. Отдохнула! Забыла, курица, что у нас дочка разговорчивая.
– Лена тебе изменила? – воскликнула Юлька, обалдев от потрясающих подробностей жизни родственников.
– Попробовала бы! – усмехнулся Костя. – Но хотела и собиралась – это факт. Только тут такое дело. Жена права на измену не имеет. Это природой заложено. Муж – да.
Подавившись вопросом «почему», Юлька торопливо напомнила:
– Вот видишь! А я жена! Как же я могу?
– Ай, да все вы можете. Цену только себе набиваете и орете много. Какая ты жена? Вы с Димкой не пара. Ясно же, что еще год-два, и разведетесь. Нечего тут незабудку изображать!
– И что, прямо видно, что не пара? – ужаснулась Юлька, пропустив мимо ушей указание про незабудку. Надо же, она только-только задумалась о романе с Вадиком, да причем еще сомневалась и боялась сделать первый шаг, а тут, оказывается, всем ясно, что они с Димой не пара!
– Слушай, Юлия! Мы сейчас не про тебя с Димой, а про меня говорим. И про степень твоей благодарности. Не надо мыслью по древу растекаться.
Измена – не результат. Это всегда процесс. Сначала появляется мысль: а вдруг вот тут лучше? Потом мысль становится навязчивой, а итог уже не кажется таким аморальным. А затем мы плавно подходим к этому итогу, перешагиваем его и живем дальше. Это еще ладно, если мы живем дальше с чувством глубоко удовлетворения. А если нет? А если совесть, например, перестает спать по ночам, требуя моральных жертв и уплаты нравственного налога? Или совесть спит, но хочется плеваться, вспоминая этот самый итог? Но что сделано, то сделано.
Вот не ел человек никогда какой-нибудь экзотический фрукт. Предположим, дуриан. Живет он и мечтает: эх, однажды я его непременно попробую! И так ему хочется попробовать, что кажется, нет ничего слаще и вкуснее того дуриана. И что в результате? От одного воспоминания о вкусе и запахе счастливчики содрогаются. Хотя на каждый дуриан найдется свой гурман!
Юлька мужа любила. Наверное, очень глубоко в душе и очень по-своему, но любила. Она не хотела изменить ему просто так, от скуки. Или из-за нехватки острых ощущений. Нет, она влюбилась в другого. Кроме физиологии в душе бултыхалось что-то еще. Как золотая рыбка в пруду, скользкая и юркая. И не факт, что золотая. Но чтобы разглядеть, надо поймать. А Юлька свою рыбку никак не могла ухватить за хвост, потому и не разобралась в чувствах и ощущениях окончательно.
Но одно она знала точно: расплачиваться с Костей подобным образом – дикость!
Она так и сказала, решив не размениваться на дипломатию:
– Костя, это дикость!
– Что именно?
– То, что ты предлагаешь. Я не стану с тобой спать!
– Да уж, – буркнул Константин, ошалело моргнув. – Это точно дикость.
– А?
– Спать с тобой – дикость! Ты чего, Юль, вообще не в себе?
– Чего это «спать со мной – дикость»? – весьма непоследовательно оскорбилась Юлька.
– И не уговаривай, – засмеялся Костя, окончательно убедив ее, что вся Митина семейка – отвратительные люди. И чем меньше с ними общаешься, тем лучше для психики.
– А чего ты тут тогда намекаешь? Про удовольствие и все остальное?
– Юлия, я всего лишь имел в виду, что ты меня прикроешь, если позвонит Ленка. Скажешь, что я недавно уехал, а мне скинешь эсэмэску. Дошло?
– Какая гадость, – прошептала Юлька.
– Вспомни свои слова, когда соберешься наставить рога своему Мите, – поморщился Константин.
Юлька нервно сглотнула и отвела взгляд. В который раз он уже говорит про них с Митей! Неужели он ее в чем-то подозревает? Так и спалиться недолго. Сплошная нервотрепка! А ведь даже еще ничего не было.
– Юль, мы договорились?
– Да, – нехотя кивнула она. – Езжай за своими удовольствиями.
– И тебе не скучать, – насмешливо отозвался родственник, ловко запрыгивая в машину. – Пока, дачница!
С неудовольствием глядя на облако пыли, ползущее за его автомобилем, Юлька вздохнула. Какие все же мужики моральные уроды. Лену ей было жаль. А от мысли, что она покрывает чью-то измену, на душе вообще шуршали тараканы.
– О, прекрасная Юлия! – раздалось из-за забора. За штакетником материализовался Вадим, поигрывая мышцами. – Я смотрю, у вас новый муж.
– А вы следите за моими мужьями? – бросилась кокетничать Юлька. Все лишние мысли и моральные терзания у нее мигом выдуло из головы. Сердце сладко ныло, и где-то в районе лопаток прорезались крылышки, подрагивавшие и готовые к взлету. – Добрый день!
– А что так официально? – улыбнулся Вадим. – Кстати, я слежу за вашими мужьями, потому что прикидываю свои шансы.
Не сообщать же ему, что у него двести шансов из ста! Но как же хотелось сказать что-то такое, чтобы не отпугнуть, дать надежду и подтолкнуть к активным действиям.
– Ну, с вашей-то фактурой… – подбодрила соседа Юлька, цепенея от собственной наглости.
Это же она просто напрашивается! Надо вести себя нейтрально, а то совсем неприлично. Юлька решила в одностороннем порядке свернуть беседу, чтобы не позориться дальше и собрать мысли в кучу. Главное она уже выяснила – Вадик здесь. И он ею интересуется. Положительную информацию необходимо дозировать. Да и цену себе набить не помешало бы. А то такими темпами они уже завтра проснутся под одним одеялом.
Представив себя под одним одеялом с Вадимом, Юлька чуть не упала в обморок от избытка чувств.
– Это да, – не стал скромничать по поводу фактуры сосед и рассмеялся. – А какие у вас планы?
– На вечер или вообще? – немедленно чирикнула она, сразу прикусив язык.
В организме происходило что-то немыслимое. Может, это и была настоящая любовь, когда сносит крышу, мозг на время отмирает, дав волю чувствам, а жизнь впервые обретает настоящий смысл? И как быть: смущаться и сдерживать порывы или плюнуть на условности?
Плевать было страшновато. Условности, они, конечно, условные, но их никто не отменял. Да и Вадим мог удивиться стремительности развития отношений. Хотя, наверное, такой роскошный самец привык, что девушки покорно вышагивают за ним следом, как крысы за дудочкой.
– И на вечер, и вообще, – абсолютно серьезно произнес Вадим, вернувшись к вопросу о планах, и так взглянул на бедную Юльку, что она взмокла и засопела, как сенбернар на солнцепеке.
Ей не дышалось и не думалось. Если бы Вадим предложил сию секунду пойти, предположим, на сеновал, Юлька рванула бы туда впереди него.
– У м-м-меня муж… приедет… на следующей неделе… – проблеяла она, судорожно размышляя, а не предложить ли Диме задержаться в городе, пока она тут благоустраивается.
Это было ужасно. Где-то за пеленой неприличных мыслей теплились остатки хорошего воспитания. Можно бежать до самого обрыва, не думая о кульминационном моменте, но когда отвесная стена уже рядом, надо либо повернуть назад, либо прыгнуть. И тут уж не отвертишься. А Юлька пыталась отвертеться.
Как потом жить с Митей? И жить ли? И с Митей ли? И что будет потом? Может, остановиться, пока не поздно?
– Юленька, я вижу, вы в замешательстве. – Он положил ручищи на забор и оперся о них подбородком, умильно поглядывая на пунцовую от переживаний соседку. – Я застал вас врасплох вопросом о планах? Вы собирались пойти взламывать соседские дачи? Так я готов за вами в огонь и в воду. Не пугайтесь так.
– Какие дачи? – пролепетала Юлька.
– Слушайте, я понял! – хлопнул себя по лбу Вадим. Если бы Юльку так хлопнули, она бы отбросила тапочки и больше никогда в жизни ни по какому поводу уже не волновалась бы. Такими ударами можно выбивать старые ковры или даже забивать гвозди. – Вы боитесь меня?
Юлька пискнула что-то нечленораздельное, так как во рту у нее пересохло, а вид его накачанных плеч и кубиков пресса, просматривающихся за штакетником, и вовсе парализовал интеллект. Караваева всегда говорила, что интеллект и физиология – вещи несовместимые. Мол, в человеке может полноценно работать и развиваться только что-то одно. Но если раньше Юля считала, что речь шла о мужчинах, которые могут быть либо умными математиками, либо брутальными самцами, то теперь внезапно осознала, что караваевская мудрость применима и к моделям женского поведения. Мужчина мог быть интересен даме как собеседник, и тогда у дамы включался интеллект. Или просто интересен как мужчина, и тогда интеллект отключался. Женский интеллект, подпитанный многовековой дамской мудростью, – это нечто вроде Большой медицинской энциклопедии, при чтении которой можно найти у себя симптомы любой болезни. Так и в любом мужчине, при желании и детальном исследовании объекта, можно было накопать полный список всевозможных дефектов.
– Честное слово, я очень мирный и абсолютно неопасный для хорошеньких девушек! – Вадим явно не шутил, искренне решив убедить соседку в своих добрых намерениях. – Я же понимаю! Такая красавица, одна, ночью…
Тихо простонав, Юлька задышала чаще. Разве что язык не высунула.
– …в деревенском доме, практически на краю цивилизации. – Вадим блестел глазами и воодушевленно загибал пальцы, перечисляя список опасностей, подстерегающих юную нимфу в дремучем садоводстве. – Да вы еще такая Дюймовочка! А тут я, как первобытное чучело из диких джунглей, Тарзан недоделанный.
Прикрыв глаза, мадам Матвеева медленно погружалась в нирвану. Женщине так мало нужно для эмоционального взрыва. А что такое жизнь без эмоций? Рутина. Серость. Поэтому сейчас сердце чувствовало приближение настоящего праздника. Вот оно!
– Хотите, я буду вас ночью охранять? Можете у меня переночевать, пока к вам муж не приедет.
А Юлька хотела!
– Или я у вас, чтобы было не страшно.
И этого она тоже хотела!
«Какая я дрянь, – подумала Юля, пытаясь вызвать в себе стыд. Чудовищно, но стыдно ей не было. – Как мартовская кошка! Просто идиотизм! Это бред! Бред! Можно подумать, я десять лет в тюрьме без мужика отсидела, а теперь дорвалась! Откуда столько экспрессии?»
– Ну вот, я опять вогнал вас в краску! Слушайте, я совершенно не умею общаться с девушками.
– Да ладно! – вырвалось из Юльки нечто нагловатое, но она тут же исправилась: – Нормально вы общаетесь. Просто я одичала. Дома постоянно сижу. Разучилась правильно реагировать на мужчин.
«Ну и дура. Как есть – дура! Что же я несу такое?»
– Все понял, – снова ласково улыбнулся сосед, хитро подмигнув. – Не прощаюсь! – Он отошел от забора и направился в глубь своего участка.
«Что он понял? И почему не прощается? – озадачилась Юлька. – Мне его тут подождать, что ли? Или как?»
Она оглянулась на кучу сумок и коробок и, вздохнув, решила скоротать время за разбором вещей. Надо было оправдывать легенду и готовиться к Диминому приезду.
Когда чего-то ждешь, время растягивается бесконечной резинкой. И нервы напряжены, как эта резинка. И чем больше хочется и думается, тем меньше шансов, что все получится.
Татьяна твердо знала, что не надо ждать звонка. Вот не надо, и все! Мужчины – подлецы по своей сути, они на расстоянии чувствуют, чего от них хочет женщина, и делают все наоборот.
Если у тебя сегодня прическа, макияж и кружевное белье, то, скорее всего, у него нарисуется футбол, баня или маме срочно нужно отволочь домой из магазина центнер картошки. Или он обязан отправиться к другу, у которого заглохла, сломалась или вообще пропала машина. Список вариантов, почему он не приедет именно сегодня, бесконечен. Зато если завтра у тебя на носу, лбу или под глазом вскочил прыщ, или, например, простуда на губе, или вообще критические дни, и ты спишь и видишь, чтобы он посидел и поскучал вдали от тебя, он непременно объявится с романтическими планами.
У Татьяны сегодня был как раз первый вариант. Она явилась на работу при декольте, потратив час на утренний макияж и укладку. До обеда она еще на что-то надеялась, а позднее твердо сказала себе:
– Все! Андрей – далеко не лучший вариант. Когда мне будет за сорок, я соглашусь на принца с плешью, гастритом и занудливым характером. А сейчас я достойна лучшего.
– Чего ты там бормочешь? – поинтересовалась Оксана.
– Да мужик обмельчал нынче, – отозвалась Караваева. – Вот еду я сегодня вся такая неземная, а хоть бы кто со мной заигрывать начал!
– Таньк, так понедельник же. С бодуна все. Подожди, к вечеру у них рефлексы отомрут и будешь отбиваться.
Оксана к Татьяниному желанию выйти замуж относилась с уважением и пониманием. У Оксаны уже десять лет был постоянный кавалер, но жениться на ней он, судя по всему, не собирался.
К концу рабочего дня настроение у Татьяны совершенно упало. Она ненавидела всех мужиков вообще, и Андрея в частности. Нет, конечно, он ей ничего не обещал! Но вот так игнорировать! Она же надеялась и рассчитывала. Мог бы и почувствовать.
Вероятно, Плюхин что-то почувствовал, так как к закрытию приехал.
Татьяна задышала чаще и взволновалась, по щекам разлился румянец, а глаза заблестели. Влюбленная женщина хорошеет моментально. Вероятно, это следствие сложных химических реакций в организме. Поэтому и Татьяна стремительно похорошела. Во всяком случае, отражение в зеркале ее устраивало, а такое бывало не часто.
Поболтавшись между вешалок, Андрей Андреевич пошел на сближение.
Татьяна старательно делала вид, будто занята работой, при этом от нее исходили такие флюиды, что Андрей Андреевич решил не тянуть и, солидно откашлявшись, закинул пробный шар:
– А что вы, Танечка, делаете сегодня вечером?
Когда мужчина задает подобный вопрос, становится ясно, что у него на вас планы.
Но когда такой вопрос задает начальство, это может привести к чему угодно: от романа с шефом до сверхурочной работы на благо родной конторы.
– Снова предложите отправиться в офис на совещание? – с обидой в голосе произнесла Таня, вспомнив свое предыдущее разочарование. Тогда он ее даже не проводил. Хотя смотрел со значением и интересом.
Юлька, правда, утешила ее, заявив, что Плюхин, скорее всего, очень стеснительный и боится получить от ворот поворот. Все же директор. Ну а если нет? Если она сама себе напридумывала того, чего нет? Разочаровываться в мужиках Татьяне надоело. Хотелось ясности и стабильности.
– Ну почему же? Я хочу пригласить вас на выставку, – засмущался Плюхин.
– На ювелирную? – брякнула Татьяна, тут же пожалев. Вот ведь язык! Не любят мужики таких намеков!
Словно подтвердив ее опасения, шеф помрачнел и даже, кажется, начал сомневаться, а стоит ли вообще что-то начинать с этой продавщицей. Уловив настрой Андрея Андреевича, Таня решительной женской рукой повернула флюгер его планов в нужную сторону:
– Шутка. Просто меня сегодня уже приглашали именно на ювелирную, а я, знаете ли, не люблю побрякушки. Я девушка хозяйственная, если есть лишние деньги – лучше потратить их на дом. Камушки – баловство для недалеких Барби.
Расцветшая на блеклой плюхинской физиономии улыбка подтвердила Татьянины догадки: прижимистый, подозрительный и рачительный хозяин. И пусть глазки бесцветные и маленькие, а плешь блестящая и большая, да и росточком не вышел, зато за таким – как за каменной стеной. Вон у Вальки красавец, и что? Сплошная суета: следи за ним, пузо подтягивай, баб отгоняй. Жить нужно для себя, а не в борьбе за мужика. Плюхина никто отбивать не станет. И тактику поведения с таким экземпляром выбрать легко.
– Я на автомобильную выставку собираюсь, – поведал шеф. – Права недавно получил. Пока ездил плохо, машинка была попроще, а сейчас можно уже что-то приличное приобрести. Обычно женщины дают хорошие советы с точки зрения использования. Но не маму же с собой звать! Вот я и решил пригласить приятную барышню. И время провести в симпатичном обществе, и совет получить.
