Текст книги "Теща ищет себе зятя"
Автор книги: Арина Ларина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Он ни о чем не спрашивал. Это почему-то ей понравилось.
«Я снова начинаю придумывать себе принца, идеализировать его и обвешивать несуществующими и мнимыми достоинствами. Опасно. Это уже было… Хватит ныть. Он мне нравится. И точка. Это случается не так часто».
* * *
Линзы плавали в ванночке, а Олег все никак не мог собраться с духом.
– Это ж я в собственный глаз должен пальцем ткнуть, – бормотал он, настраиваясь на процесс.
В оптике ему это сделала приятная девушка, решив, что одноразовой демонстрации будет вполне достаточно. Мямликову в тот момент тоже так казалось. Дома все вышло иначе. Организм исправно выдавал защитные рефлексы, вызывая в пальце с прилипшей линзой неуемную дрожь и зажмуриваясь. Но люди же как-то это делают! Не гвоздь, в конце-то концов…
Лекция Барабановой возымела эффект. Олег вдруг решил заняться собственной внешностью. Девицам виднее, что их привлекает и отталкивает в мужчинах. И если даже такая неадекватная представительница слабого пола считает его лузером с внешностью ботаника, то с этим надо что-то делать.
«Что-то» обошлось инженеру в кругленькую сумму, и голубые линзы стали завершающим аккордом в смене имиджа. С тряпками и стрижкой все прошло легче.
Олег хотел проверить чистую реакцию на кардинальную смену имиджа, поэтому надо было все же вставить эти несчастные линзы и заявиться к Веронике. Главное – разглядеть выражение ее лица в первые секунды. Глаза слезились так, что Олег и себя-то видел с трудом. В зеркале отражалось расплывчатое пятно. В результате к Веронике он поехал, когда стемнело.
Сначала его приятно порадовала девица на остановке. Она старательно складывала губки бантиком и потряхивала бюстиком, желая привлечь внимание припозднившегося Мямликова. Тот благожелательно улыбнулся и потопал дальше. Первый успех достигнут. Потом его осчастливили еще две перезревшие тинейджерки, завопившие пьяненькими голосами: «Какой симпотный перец! Давай возьмем его с собой!» Им Олег тоже улыбнулся и на всякий случай ускорился, чтобы активные барышни в самом деле не догнали его и не взяли с собой. Кульминация наступила, когда в подворотне ему преградил дорогу длинноволосый парень с просьбой закурить.
– Не курю, – попытался обойти его Мямликов.
– Тогда время подскажи, – не отставал незнакомец, прихватив его за рукав.
– Вам чего, юноша? – опешил Олег.
– Познакомиться хочу. Понравился ты мне, – нагло ухмыльнулся тот, небрежно сплюнув под ноги.
Мямликов привычным жестом хотел поправить очки, как делал всякий раз, когда нервничал, и едва не выколол себе глаз. Очков-то не было! Значит, он в линзах оказался таким красавцем, что даже мужики клюют.
– Извините, я с мужчинами не знакомлюсь, – вежливо дернул рукой Олег и тут же получил несильный удар под дых.
– Деньги давай, придурок! Мобилу. Часы.
– А, в этом смысле, – сообразил Мямликов и с ноги заехал парню в живот.
Вот и пригодились школьные занятия карате. Поскольку хулиган не ожидал от блаженно улыбавшегося интеллигента подобного отпора, он сразу убежал, грохоча металлическими подошвами ботинок. А Мямликов, окрыленный успехом и чувствовавший себя едва ли не Бэтменом, понесся дальше.
На Веронику он буквально налетел и некоторое время бестолково моргал, пытаясь понять, откуда она взялась среди ночи на улице. Поскольку мысли Мямликова были еще далеко и за хозяином не поспевали, Олег застыл, вцепившись в нее и формулируя вопрос.
Вероника, только что красиво выпорхнувшая из машины Егора, была в ступоре. Сначала она просто не узнала Мямликова и начала неуверенно отбиваться, слабо попискивая. Обалдевший Егор замешкался, соображая, кто это так по-хозяйски лапает его новую знакомую. То ли муж, то ли законный кавалер, то ли просто какая-то пьянь. От ответа на данный вопрос зависели его последующие действия.
Пока Егор напрягал извилины, Мямликов, не отошедший от стычки с хулиганом, мыслил в боевом ключе и на маячившего за Никиной спиной мужика отреагировал как бык на красную тряпку. Он загреб барахтавшуюся Донецкую за спину и, возомнив себя суперменом, расправил плечи и двинулся на врага.
– Мужик, ты чего? – раздраженно нахмурился Егор. Романтический вечер заканчивался безобразно. И прощальный поцелуй, судя по всему, отменялся. – Давай ограничимся вербальными функциями, а то я тебе морду разобью.
– Разобьет, – подтвердила из-за мямликовской спины Вероника.
Олегу даже показалось, что в ее тоне звучала гордость. Он удивленно обернулся и моргнул.
– Ой! Олег? – изумилась подруга детства и прикрыла рот ладошкой. – А что это с тобой?
– Со мной? Это с тобой что? Кто этот хмырь? Он к тебе пристает?
– Это не хмырь! – обиделась Вероника.
– Я не хмырь, – заявил Егор.
– А кто? – не унимался Олег. Он точно знал, что кавалеров у Вероники не было. Во всяком случае, накануне! Или… – Извините. Я позже зайду. Всего наилучшего.
Мямликов, кланяясь, как японская гейша, попятился в темноту кустов. Надо же, Ника приехала с ухажером, а он, как последний идиот, устроил тут танец с саблями.
– Подожди, – напрягся Егор. – Вероника, это кто?
– Друг.
– Друг? – ревниво раздул ноздри Егор. – А почему он придет позже? Он у тебя ночевать собирается? Ты же говорила, что у тебя никого нет!
– Он в другом смысле друг. В прямом. Друг человека, – попыталась объяснить Ника. А как еще донести до малознакомого, пусть и симпатичного мужчины, что Олег для нее самый близкий человек после мамы. Ну вот так получилось! Не называть же его подружкой!
– Друг человека – собака, – сжал зубы Егор, заиграв желваками. – А голубоглазый смазливый пижон – нечто иное.
– Думаешь? – с сомнением почесала макушку Вероника.
Наличие Олега у ее подъезда ночью было явлением из ряда вон выходящим. Обычно интеллигентный Мямликов даже звонить после десяти вечера стеснялся, считая это невоспитанным. А тут – бродит у ее дома такой нарядный, такой непривычный. Неужели мамы все же сговорились и дожали мягкотелого инженера? Но если бы он приперся с половой целью, то как истинный джентльмен должен был бы сжимать в потных ладошках букет. Как минимум.
– Вероника, мне уйти? – ревниво уточнил Егор, свирепо поглядывая на призрак Мямликова, маячивший за зелеными насаждениями.
Горе-Бэтмен стоял на удивление удачно – фонарь светил ему прямо в спину, поэтому Олег отбрасывал дивную трехметровую тень, вытянутую дистрофичной макарониной. Хозяин тени переваривал слова, произнесенные Никиным ухажером. Смазливый! Пижон! Если уж этот парень посчитал его конкурентоспособным, то все отлично. Олег был ему очень благодарен, но здравый смысл подсказывал, что сейчас выбираться из укрытия и бежать жать неизвестному мордовороту руку неосмотрительно.
– Егор, нет, конечно! Как это уйти? – забеспокоилась Ника, сообразив, что может лишиться не только романтического поцелуя, но и перспективы продолжить отношения. Так нелепо! А все этот чокнутый ботаник! Ведь решили уже, что ничего не получится. Хотя следовало признать, что сегодня Олег был очень даже недурен…
– Ты приглашаешь меня к себе? – помог ей Егор, прервав затянувшуюся паузу.
– Я? К себе? У меня там мама! – испугалась Ника, представив, как маменька в бигуди и байковой пижаме вцепляется в ночного гостя и начинает его срочно женить на непутевой дочери. Да там один только допрос о жизненном пути и планах потянет на полночи! – Нет, ко мне никак!
«Молодец! Держи марку!» – мысленно похвалил подругу Олег, отмахиваясь от комаров и мошкары. Голодные насекомые гудели, зудели и вились вокруг, не желая оставить добычу. Мямликов твердо решил дождаться расставания и обсудить с Вероникой свой новый имидж. Ему хотелось одобрения и комплиментов. Уж быстрее бы они поцеловались и разбежались…
– Жаль. – Егор снова покосился на тощую тень, которая приплясывала, семафоря руками, и с еле сдерживаемой ненавистью добавил: – По-моему, твой друг хочет тебе что-то сказать.
– Сейчас! – воскликнула Ника и ринулась к Мямликову.
– Иди, иди! – зашептал и замахал руками тот, отступая к стене дома. – Я потом!
– Олег, чего тебе? – прошипела она.
– Дело у меня к тебе. Не на пять минут. Серьезное, – решил заинтриговать ее Мямликов. Пусть ускорятся. Не ночевать же ему тут.
– Слушай, у меня свидание!
– Ника, какое свидание? Оно у тебя уже заканчивается. Ты сейчас домой пойдешь. А я с тобой.
– Да я, может, Егора с собой хочу взять!
– Не ври, – обиделся Олег. – У тебя там мама. Ты его к маме ночью не поведешь!
– Какой проницательный! – Она ткнула Мямликова маленьким кулачком в бок. – А если там мама, то ты зачем притащился? Видимо, если ты, такой нарядный, тут, то моя маменька ночует где-то в другом месте!
– Кстати, мнение твоей мамы мне в данном случае тоже не повредит. Надеюсь, она пока не спит.
– Спит!
– Вряд ли. Не вредничай. Светлана Петровна не ляжет, пока ты не вернешься. Сидит небось в кухне и чай с корвалолом пьет. Знаешь, а давай-ка я пока к ней поднимусь. А ты тут закончишь свидание и присоединишься к нам!
Мямликов резвым пони погалопировал к Вероникиному подъезду, для безопасности обойдя Егора по радиусу.
– «Закончишь»! – возмущенно проворчала Ника и покачала головой. – Всю романтику испортил. Хуже Лариски стал. Надо его женить на ком-нибудь срочно.
– Что ты там шепчешь? – Егор недовольно смотрел в сторону захлопнувшейся двери. Особенно его умилило, что соперник, позвонив в домофон, радостно проорал: «Тетя Света, это я!» И, что удивительно, ему моментально открыли.
– Ругаюсь. Мямликов совсем с ума сошел.
– Это у него фамилия такая? – захихикал кавалер. – Надо же, не повезло парню. Хотя она ему подходит.
Сказал гадость – полегчало. Извечный принцип соперничества. Недостаточно самому не любить конкурента. Нужно подсказывать любимой девушке, на что обратить внимание и над чем посмеяться вместе.
В тот вечер они, конечно, поцеловались, но как-то без огонька. Мямликовское появление нарушило настрой и сбило накал страстей. Ника даже испугалась, что этим все и закончится.
– Я помню про Париж, – шепнул Егор, закрывая за ней дверь подъезда. Этого было достаточно, чтобы ее сердце забилось в счастливой эйфории.
Олег восседал на кухонном табурете с видом принца Датского, почтившего своим визитом убогую панельную многоэтажку. Рядом суетилась раскрасневшаяся Светлана Петровна.
– Заложил? – свирепо шепнула ему в ухо прибывшая Вероника, косясь на странно воодушевленную маму.
– Что? – не понял Мямликов. Ему и в голову не пришло сообщать Светлане Петровне про Егора. Что там какой-то Егор, когда у него жизнь меняется? Он вон даже мужикам нравится!
– Ника, ничего не хочешь сказать? – заговорщицки подмигнула маменька.
– Ну… – Ника пнула Олега, ожидая подсказки.
Тот, вместо того чтобы внятно подсказать, округлил глаза, расправил плечи и запустил пятерню в свою прическу. После чего многозначительно моргнул и улыбнулся.
– Надоели мне ваши мимические судороги, – призналась Вероника. – Я сегодня устала и слабо улавливаю намеки. Мямликов пришел ко мне свататься?
Олег весело хрюкнул, демонстрируя, что оценил шутку, а Светлана Петровна вдруг пристально уставилась на него, наморщив лоб. Видимо, эта светлая мысль к ней вернулась. Тем более что старый знакомый очень похорошел. Почему бы нет?
– Ты ничего во мне не замечаешь? – подсказал уязвленный Олег, картинно поворошив лапой прическу.
– Очки потерял? – Вероника достала из холодильника йогурт и, не глядя на вытянувшуюся физиономию гостя, начала методично откручивать крышечку.
– У меня линзы! Голубые!
– Хорошо, что не розовые.
– Ника, хватит продукты переводить! Посмотри, какой Олежек нарядный! – воскликнула Светлана Петровна.
– То есть все-таки пришел жениться, – старательно придуривалась Вероника. – Я против. Маменька, у меня уже наклевывается другой вариант для твоего юбилея.
– Да какой там вариант! – отмахнулась она, имея в виду Михаила. – Вечно тебя тянет не туда. Была бы умнее, огляделась бы и заметила свою судьбу рядом. Правда, Олег?
Мямликов, до которого наконец-то начал доходить скрытый смысл беседы, засобирался домой.
– Пойду я, пожалуй. – Он вежливо улыбнулся хозяевам и поставил свою чашку в раковину.
– Поздно уже. Оставайся у нас. – Светлана Петровна перегородила двери, гостеприимно растопырив руки.
– Да-да. – Ника выбросила бутылочку из-под йогурта в помойку и тоже улыбнулась. – Кровать у меня широкая. Ты нарядный. Все так удачно сложилось.
– Не ерничай! – прикрикнула маменька. – Хватит мальчика пугать.
У Мямликова бегали глазки, а по щекам и шее ползали нежно-розовые диатезные пятна.
– По-моему, мальчика ты пугаешь сама. Причем весьма успешно, – возразила Вероника. – Сейчас он тут как хлопнется в обморок, лишь бы со мной не спать. Вон аж ножки крестиком сложил, чтобы не покушались на святое! Я для него не женщина, а товарищ по партии. Поэтому твои намеки, мамуля, противоестественны!
– Нет-нет! – запротестовал Олег, прикидывая, как бы и подругу не обидеть, и маму не разочаровать, и все же увернуться от почетной должности жениха. – Ты очень даже… женщина.
– Ага. Все же у нас ночуешь! – угрожающе хлопнула в ладоши Ника.
– Я бы с радостью, – проблеял Олег, умоляюще подмигивая ей. – Но не могу сегодня. Давайте в другой раз!
– Как это – в другой? – развеселилась она. – Я, можно сказать, уже размечталась. Ты так красиво скакал во дворе. Прямо Отелло!
– А что произошло во дворе? – насторожилась Светлана Петровна.
– О! Олежек пытался отбить меня у кавалера. Бизнесмена, кстати, как ты и мечтала. С деньгами, манерами, воспитанием и изюминкой. Он нам даже поцеловаться как следует не дал. А меня в Париж, между прочим, приглашали…
– Да какой он бизнесмен! – возмутилась мама. – Врун! Какой Париж? Его зарплаты хватит только на такси до аэропорта и стакан чаю в зале ожидания. В крайнем случае, еще наскребет на убогий бутерброд с позавчерашней колбасой. Париж! Тьфу! А вот обратно ты его повезешь на свои! Надо же, не ожидала, что ты можешь поверить в такую чушь. Надо было тебе в детстве поменьше сказок читать. Спускайся на землю, принцесса.
– Мам, что ты придумываешь? Откуда ты взяла эту чушь? – нахмурилась Вероника. – Он нормальный парень…
– Вот тебе нормальный парень! – Королевским жестом маменька величественно ткнула в сторону покосившегося от переживаний Мямликова. – Пришел. Волнуется. Хочет понравиться. Олежек, иди в ванную комнату. Не волнуйся. Мы сейчас все решим.
– Иди-иди, Олежек, – усмехнулась Вероника, глядя на совершенно отчаявшегося Мямликова. Он постоянно подмигивал, и это походило на нервный тик. Вот так и получают психологические травмы в сознательном возрасте. – Сейчас мама меня к стулу прикрутит, и ты осуществишь все свои самые заветные мечты!
Самой заветной мечтой Мямликова в данный момент был сон на диване в родной квартире. Пусть бы даже там сидела его собственная мама и пила кровь, в очередной раз расписывая ужасы холостяцкой жизни и одинокой старости. Семейство Донецких его порядком утомило. Когда две женщины пикируются, самое страшное – быть буфером и причиной этой пикировки.
– Не слушай ее, – продолжила Светлана Петровна. – Он тебе не соперник. Это я подговорила нашего сотрудника познакомиться с ней. От нее же мужики разбегаются, как муравьи от керосина. Если бы я знала, что у тебя планы, я бы ни за что…
– Да нет у меня никаких планов, – умоляюще проныл Олег. Вот правильно мама говорила: учись отвечать «нет»! И кто теперь страдает от его мягкотелости? Он сам.
– Не стесняйся. – Светлана Петровна бодро ткнула его в плечо. – Я вообще уйду. У меня тут дело есть одно. Вернусь утром.
– Соглашайся, – шепнула Вероника, кокетливо закатив глазки и прикусив губу.
«Ужас. Катастрофа», – подумал Мямликов, под конвоем Свеланы Петровны протопав в ванную комнату. Он так и сидел там, пока не хлопнула входная дверь. Донецкая-старшая ушла.
– Эй, узник совести! – забарабанила в двери Ника. – Вылезай! Враги оставили деревню. Не бойся, я на твою невинность не претендую. Пусть твоей первой женщиной станет достойнейшая!
– У меня уже была первая женщина, – оскорбился Олег, тревожно выглядывая в щель между дверью и косяком.
– Да что ты? – охнула Вероника и расхохоталась. – Тогда тебе тем более нечего бояться. Ну а теперь делись, зачем приходил? Да хватит тебе там филейную часть прятать. Нужен ты мне. Договаривались же: дружба, и все. Ты меня как мужчина тоже не интересуешь.
– Почему?
– И это человек, который аж в ванной комнате от меня заперся! – охнула Донецкая. – Хватит губы надувать. Выходи, а то, правда, заночуешь. И имей в виду: я тебя провожать не собираюсь.
– Просто хотел спросить, как я выгляжу, – проворчал Олег, снова оккупировав кухонный табурет.
Вероника молча хлопала глазами, переваривая сообщение.
– Ты хочешь сказать, что притащился на ночь глядя и испортил мне весь интим для этого? Ты отлично выглядишь, Мямликов! Это все?
– Ты сейчас необъективна и неоткровенна. Я серьезно. Помнишь, Лариска нам вещала, что надо быть ярче, привлекательнее, и все получится. Так вот она оказалась права. Как бы дико это ни звучало. Я это понял по дороге к тебе. Но тут просто хотел закрепить результат. Ты заметила, что я стал привлекательнее?
Вероника внимательно оглядела друга детства и неуверенно пожала плечами:
– Да вроде ты и был не особо страшный. Ладно, ладно, не надо грудь колесом делать. Тебе идет и прическа, и линзы. Можно было купить бесцветные, а то обман получается. Вроде подкладывания в лифчик пуш-апов.
– Чего? – опешил Мямликов. – Я ничего не подкладывал.
– Это я фигурально выразилась. Не надо обманывать девушек. А то вдруг для твоей избранницы будет принципиально важно, чтобы у тебя на самом деле были голубые глаза? Может, у нее бзик такой и она с детства мечтает о ребенке именно с голубыми глазами?
– Я не ребенок…
– Ты-то нет. Но ты же ей состругаешь Буратинку, правда? – ободряюще улыбнулась Ника и вздохнула. Олег сегодня был совсем плох, шуток не понимал и вел себя как редкостный тупица.
– Думаешь, заменить линзы? – Он с сожалением вздохнул.
– Да ладно, расслабься. Я сама в шоке. Не ожидала, что теория Барабановой жизнеспособна. Представляешь, я сегодня выглядела не просто ярко, а как участница бразильского карнавала в якутском селении. Имела бешеный успех, хотя самой на себя в зеркало смотреть было противно. Я даже думаю, что, не размалюйся я так, Егор бы меня не заметил.
– Егор – это тот мордатый? – уточнил Мямликов и смущенно добавил: – В смысле, симпатичный.
– Да, мордатый. Олежка, я вообще мордатых и упитанных люблю. Если к старости тебе надоест искать идеальную тетку и ты решишь заняться окучиванием меня, то откормись.
– Учту. А у тебя с этим… Егором… серьезно?
– Хотелось бы думать, что да. Но боюсь загадывать. Потому что с мужчинами у меня обычно серьезно, а у них со мной – нет. Надоело обжигаться. Пока я не обольщаюсь.
– Ладно, я пошел, – поднялся Олег и неуверенно двинулся к выходу. У него возникло странное ощущение, что между ними осталась какая-то недосказанность.
– Ты же не надеешься, что я стану уговаривать тебя остаться? – хихикнула Ника. – Если мама утром застукает тебя в моей опочивальне, то от свадьбы не отвертишься.
– Да, – ожил Мямликов и заторопился. – Не хотелось бы.
– Хам. Иди осторожно. И пошли мне эсэмэску, что добрался. Я буду волноваться.
– Ага. Пока…
Он шел по ночному проспекту, вдыхая влажные и сладкие летние запахи. Шел и думал. Странно, но единственной женщиной, которой он был небезразличен, кроме мамы, конечно, долгие годы оставалась Донецкая. Правда, несколько лет назад Олег вдруг размечтался, что нашел свою единственную. Теперь о своей наивности и доверчивости вспоминал с содроганием. Возможно, именно из-за Алины он до сих пор подсознательно боялся женщин. А чего от них ждать хорошего, если лучшие из лучших с завидным постоянством и мастерством умудрялись портить мужчинам судьбы, карьеры и нервы?
С Алиной он познакомился на вечеринке у приятеля. Вернее, это она с ним познакомилась. Сам Олег ни за что на свете не рискнул бы подкатиться к такой потрясающей девице. Высокая, крепкая, загорелая блондинка с идеальными чертами лица и сногсшибательными формами.
Мямликов давно решил, что у него будет либо идеальная девушка, либо никакая. Женщина – тайна, сказка. В ней не должно быть изъянов и недостатков. Вот друг, такой, как Вероника, может быть любым. Он имеет право встречать гостей с огурцами на физиономии, грызть ногти и ходить в растянутой футболке. Потому что друг – это друг, даже если он женщина. А жена – совсем другое. Божество, которому следует поклоняться, носить на руках и пользоваться его благосклонностью. Оно выше земных мелочей и бытовой суеты.
Вероника пыталась осадить размечтавшегося приятеля, намекая, что невозможно быть феей, если надо готовить, убирать и воспитывать какое-нибудь сопливое мямликовское подобие. Тут уж не до шелковистых кудрей, укладки и маникюра. Но Олег, насмотревшийся глянцевого фотошопа, лишь снисходительно усмехался. А что еще может говорить женщина, далекая от совершенства?
Алина была бесподобна. Королева, требовавшая внимания и заботы. Олег не верил свалившемуся на него счастью. Причем счастье свалилось на него в буквальном смысле слова, прямо с вечеринки переехав к нему вместе с парой чемоданов.
Он исступленно угождал ей во всем: взял на себя хозяйственные обязанности, заваливал подарками, читал стихи – в общем, изо всех сил старался соответствовать. Алина, в свою очередь, оберегала трепетного кавалера от закулисья женской красоты. Она снимала косметику поздно ночью, когда Олег засыпал, и красилась рано утром, когда он досматривал последние сны. Всякие пилинги, маски, выщипывания и прочие экзекуции Аля проводила за плотно закрытыми дверями ванной комнаты, в связи с чем хозяин туда попадал чуть ли не по расписанию.
Вероника злилась и считала их отношения искусственными. Алина ей не понравилась. Кстати, Полине Михайловне, Мямликовой-старшей новая пассия сына тоже не приглянулась. Но протестовать открыто мама сначала не решалась.
– Слушай, Олег, это ненормально! Ладно, ты моешь, стираешь, убираешь за нее! Но ты же не будешь ребенка за нее рожать! Так нельзя всю жизнь протянуть. Надо отдыхать, а вы оба как на параде! – бушевала Ника. – Дома люди расслабляются, а вы? Будто на сцену выходите и пыжитесь, пыжитесь. Ладно, ей-то понятно, зачем это надо…
– Не нужно голословных обвинений! – вспыхивал Олег, страшно оскорбляясь за любимую женщину. – С такой внешностью Аля могла бы рассчитывать на олигарха, а выбрала меня! Если тебе завидно, то завидуй молча!
– Бестолочь. Да ты у нее перевалочный пункт в ожидании олигарха. Перекантоваться, чемоданчики с барахлом придержать. Еда есть, за квартиру платить не надо, подарки преподносят. Ты, между прочим, уже два раза у меня в долг брал! Это ненормально! Мне не жаль денег. Мне жаль тебя. Мямликов, тебя засасывает в какой-то ужасный водоворот, а ты еще и гребешь, чтобы быстрее добраться до центра и благополучно утонуть.
Самое обидное, что Вероника оказалась права. Причем правота ее вскрывалась по нарастающей.
Сначала Алина забыла закрыть двери в ванную комнату, и Олег застал ее за бритьем ног. Когда он поделился этим шокирующим открытием с Вероникой, та смеялась как ненормальная:
– Она не брила, а эпилировала! Дурень! Ты ненормальный перфекционист! Да, у женщин растут волосы во всех местах! И только у покойниц нет надобности выщипывать брови и прочие места. У некоторых даже усы растут!
Вскоре он обнаружил накладные ресницы. Они лежали в миленькой коробочке, которую Алина забыла убрать в комод. Даже найдя отстегнутую грудь, Мямликов, наверное, не ужаснулся бы сильнее. Он долго вглядывался в любимое лицо в поисках подвоха. Но там все было в порядке. Однако факт оставался фактом: накладные ресницы у его наяды тоже имелись.
Далее стали выясняться мелочи, которые для Олега всякий раз становились откровением. И в конце концов не выдержали оба.
Ему надоело изображать домохозяйку и захотелось, чтобы приехала мама, все убрала и сварила нормальный суп. А Алине расхотелось вставать чуть свет и наводить красоту. Допущенная до хозяйства Полина Михайловна громогласно высказывалась по любому поводу, что и поспособствовало расставанию Олега с Алиной. Удивительно, но он даже был рад. Загрузив ее чемоданы, которых теперь стало три, в громадный внедорожник, Олег вздохнул с облегчением. Ему было почти все равно, кто этот лысоватый мужичок с шофером, который галантно суетился вокруг томно вздыхающей Али.
Теплого прощания не получилось. А вспоминать об этом было отчего-то больно и противно. Как о большой глупости. Люди не любят признавать свои ошибки и стараются их побыстрее забыть. Он бы и забыл, если бы Алинино место заняла другая. Но другая не торопилась появляться на жизненном пути. Претендентки, конечно, имелись, но это было все не то. Олег снова мечтал об идеальной. И был готов на жертвы, лишь бы женщина оставалась таинственной и загадочной, не вовлекая его в процесс создания этой иллюзии.
– Когда ты встретишь свою половинку, – однажды сказала ему Вероника, – тебе будет безразлично, как и что она бреет. Ты станешь любить ее такой, какая она есть. А сейчас просто ищешь куклу без недостатков и веришь, будто тебе нужна именно такая. Наверное, это мужской инфантилизм. С возрастом поумнеешь, и это пройдет.
– С возрастом еще волосы выпадут и болячки всякие начнутся, – усмехнулся Олег. – Поэтому я сейчас хочу, пока не поздно.
– Любить никогда не поздно.
И вот теперь Мямликов думал, что однажды станет поздно. И лучше не ждать, а искать самому. Теперь он был готов к встрече с девушкой мечты. Только где она?
* * *
Неудачное знакомство с Вероникой заставило Мишу пересмотреть самооценку. То, что даже такая не пользующаяся особым спросом девица отвергла его в хамской форме, наводило на мысль о собственном несовершенстве. Ведь все было продумано заранее. Он пришел знакомиться. Она тоже. А иначе зачем бы так краситься и выставлять напоказ все, что можно показать. Кстати, показать Веронике было что. Ножки статные. Жаль, что ничего не получилось. Но и беда не в том, что не получилось, а в том, как именно не получилось. Если продлить логическую цепочку, то получалось следующее: девица, стосковавшаяся по мужскому вниманию до такой степени, что мамаша начала пристраивать ее к сотрудникам, собралась на свидание. Оделась, желая произвести впечатление, накрасилась… Ну, скажем так: накрасилась как сумела, в рамках своих представлений о мере и вкусе. Далее, она пришла знакомиться, увидела Мишу и… начала ему хамить. Вряд ли Вероника так самозабвенно хамила из-за смущения. Если кто и смутился, так Михаил. А в результате чучелко уехало, нагло помахав на прощание ручкой.
И что ему теперь думать?
Вечером Михаил долго разглядывал в зеркале свое отражение и никаких дефектов не обнаружил. Да, не Ален Делон, но вполне интересный. Даже чем-то на голливудского артиста похож – зубы белые, ровные, ямочка на подбородке, стрижка спецназовская. Михаил даже разделся и проинспектировал себя целиком, повыпендривавшись перед трюмо и поиграв мышцами. Хотя, конечно, это все было не показательно, поскольку у проходной он, к сожалению, был одет и все достоинства остались скрытыми от глаз Вероники. Получалось, что либо он переоценивал привлекательность своей рязанской физиономии, либо сказалось отсутствие личного автомобиля. Хотелось надеяться, что решающим фактором стало последнее.
Миша сник и загрустил. Неприятно, когда тебя отвергают, не покопавшись в человеческих качествах.
Уязвленное самолюбие требовало реабилитации.
Рабочий день Миша начал с заигрываний. Он давно усвоил: чтобы женщина обратила на тебя внимание и активизировалась, надо изобразить заинтересованность. Комплимент обычно являлся своеобразной кнопкой «пуск» практически для любой представительницы слабого пола. Стоило только проникновенно сказать даме про глаза, прическу или кофточку, дескать, ах, как вам идет, и она моментально включалась, словно лампочка. Раз – и женщина уже смотрит на тебя внимательнее и даже начинает видеть в тебе то, чего до сих пор не замечала или замечала, но не рисковала усугублять знакомство. Поскольку коллектив на фабрике был в основном женский, Михаил усвоил, что мужик ценен сам по себе. Тем более что в любом большом женском сообществе высока концентрация разведенных и одиноких дам. И чем многочисленнее коллектив, тем больше обойденных мужским вниманием теток. Но с женскими особями вне такого коллектива привычные законы не действовали.
Уязвленный Михаил решил устроить себе день психологической реабилитации. Он снова нарядился в уже слегка помятый накануне костюм, не совсем свежую рубашку, повесил на шею галстук, щедро облился туалетной водой и отправился на работу.
Естественно, тетки в отделе сделали стойку и стали перешептываться. Рябой весельчак Леха поинтересовался, по какому поводу пьянка:
– Второй день свадьбы или вчера еще не всех отпели?
Михаил загадочно улыбнулся. Леха потерял к нему интерес, а дамы заволновались. Лидочка, старая дева, который год безуспешно строившая Мише глазки, активизировалась и начала усиленно ронять на пол предметы, долго и с веселым оханьем их подбирая. Основным Лидочкиным достоинством являлась грудь, и именно его она самозабвенно демонстрировала всем желающим. Грудь вываливалась из декольте при каждом наклоне. Леша развлекался, подбадривая коллегу сомнительными комплиментами. Миша скучал. Все было предсказуемо.
Почему-то женщины считают противоположный пол недалеким и убогим. Они убеждены, что любого мужика легко можно поймать на запах борща и демонстрацию части голого тела. У кого-то хороши ноги, у кого-то бюст, у кого-то – пятая точка. Некоторым повезло, и они хороши целиком, но это не повод провести всю жизнь на пляже и в общей бане, демонстрируя свои прелести. Тем, кто ловит мужчин на столь примитивную наживку, достаются примитивные экземпляры. Жизнь – рыбалка. Тут важно, где ловить и на что. Глупо прийти на берег речки с удочкой из палки, наживкой из пары червяков и надеяться поймать горбушу или палтуса. Точно так же безнадежно ловить в море щуку на позавчерашнюю булку. Так и с мужчинами. Смешно искать профессора математики в ночном клубе на концерте какого-нибудь рэпера, поющего для подростков, а за юным плейбоем и Казановой охотиться на вечеринке ветеранов Куликовской битвы. А если вы хотите найти добропорядочного и надежного семьянина, разве есть смысл соблазнять его, прыгая у шеста в блестках вместо одежды? Вряд ли. Ему тоже нужна надежная тетка. Или, например, вы экстремалка-неформалка и ищете соответствующий экземпляр – с гребнем на голове, татуировкой на филейной части и парашютом за спиной. В вашем случае было бы глупо отправляться на поиски своей половинки в театр или на симпозиум физиков-теоретиков. Это, разумеется, крайние варианты, но подобная логика действует и для обычных жизненных ситуаций.
