Текст книги "Родная (СИ)"

Автор книги: Ариана Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Руслана! – одним из них был Аскар, который поспешил мне навстречу, постепенно загораживая от любопытных глаз незнакомцев. – Что произошло?

– Я видела мальчика, – сдавленно произнесла я, чувствуя непонятную вину за свое поведение и непрезентабельный внешний вид.

– И ты гналась за ним? Зачем?– непонимающе спросил мужчина.

– Не знаю, – совсем стушевалась я. – Мне показалось, что я его напугала…хотела успокоить…и вот…

– Ступай в комнату, я скоро буду.

Не произнеся ни слова, сделала, как велено. Аскар появился через пять минут и первым делом хмуро оглядел мирно сидящую на диване меня.

– Прежде, чем что-то предпринимать, хорошенько подумай, а стоит ли оно того, – поучающим тоном сказал он. – Импульсивные поступки только во вред.

– Я ничего плохого не сделала, – раздраженно бросила я.

– Ты полуголая предстала перед двумя мужчинами, – перешел на жесткий тон Аскар.

Я с опозданием вспомнила, как, уходя, поправляла узел на халате. Это был автоматический жест, поэтому не особо задумывалась, наколько сильно он развязался. Боюсь представить, что именно открылось чужому взору.

– У меня есть два часа, чтобы отдохнуть, – внезапная смена темы обрадовала и притупила смущение.

А пока Аскар принимал душ, окончательно пришла в себя и даже немного разозлилась из-за неприятных нравоучений. Мужчина тем временем освежился, побрился и переоделся в тонкую светлую водолазку с открытым горлом и серые штаны.

– Непривычно видеть тебя не в черном, – сказала я.

– Тебе так нравится больше? – улыбнулся он и плюхнулся рядом, притягивая меня ближе к себе.

Теперь я сидела, облокотившись спиной на его грудь. Тяжелая мужская рука покоилась на моем животе, и я боялась ненароком ее задеть. Странно, после всех предыдущих…ммм…контактов. Но тогда меня никто не ругал за «импульсивные поступки».

–Тебе идет, – произнесла я, намеренно не давая личностную оценку. – Так, кто тот мальчик?

– Его зовут Боррин, и он будущий Альфа. Все началось с него. Пожар в лагере, где он и оставшиеся 4 претендента проходили испытания, привлек мое внимание. Все указывало на неисправность электрики, но я решил перестраховаться и отправил Боррина в безопасное место. Как оказалось, не зря, – с тяжелым вздохом закончил рассказывать Аскар.

Он явно устал, но мне надо было прояснить пару моментов.

– А как ты узнал, что он Альфа? Были же еще мальчики.

– Он один выжил. Это, можно сказать, стало последним испытанием.

– Ужас. Бедный…– прошептала я. – Это сделал Альфа? Убил их...

– Как ты понимаешь, для осуществления плана ему необходимо оставаться на посту очень и очень долго. Я поначалу не верил, – внезапно севшим голосом произнес мужчина. – Искал во всех направлениях того, кто подставляет Россина. Но потом пришли доказательства. В тот день когда…когда ты попала в больницу.

Я почувствовала, как его тело напряглось, да и я сама чуть заметно дернулась от болезненных воспоминаний. Хотя где-то в голове отложилась мысль о том, что Аскару в период нашего противостояния было очень тяжело: друг стал предателем, а тут еще я со своими капризами. Сама того не замечая, я оправдывала его поступки по отношению к себе.

Глава 21. Одна

– У тебя есть план?  Как его остановить?

– Да, у меня достаточно сторонников. Но и Россин довольно давно собирает вокруг себя единомышленников. Кайла вот изначально шпионила за мной, правда, она и не догадывалась, на кого работает. Ей платили через посредника. Когда мы вчера на него вышли, он подкупил одного из моих ребят, вместе они скрылись. Повезло, что их исчезновение заметили заранее и меня предупредили.

– Как ты собираешься действовать?

– Лаборатории уничтожены, – Аскар взглянул на свое запястье, где красовались часы, – примерно час назад. У нас много пленных из числа его пособников. Осталось найти Россана прежде, чем он обнаружит нас.

После этих слов я испуганно посмотрела на мужчину, но он ободряюще улыбнулся.

– Сегодня  все покинут это место. Останешься только ты и сира Каро. Возможно, еще Боррин, я пока не решил. Ремонтные работы будут идти полным ходом, так что никто ничего не заподозрит. Ограничений не избежать, но это временно.

– А куда вы? – с непонятным отчаянием спросила я, не заметив, как полностью обернулась и буквально распласталась по груди Аскара.

– Тебе не надо знать, – он легким движением очертил мое лицо и отвернулся, когда я потянулась за поцелуем. – Нечестно привязывать тебя к себе. У тебя все будет хорошо, я позаботился.

– Поздно, – прошептала я, забираясь к нему на колени, – я уже привязалась.

Мое внимание привлекли две точки на его шее, по которым я тут же провела пальцами. Знак принадлежности. Аскар прикрыл глаза и глубоко вздохнул:

– Тебе кажется. Недавно ты меня ненавидела, так что угомони воображение и подумай. Меня ждет либо победа, либо смерть, а у тебя целая жизнь впереди.

Он прав, но почему тогда, мне хочется наорать на него? Я несмело отстранилась, но с колен не слезла. Не хочу, чтобы он уходил. Я ведь была уверена, что он не станет рисковать, его дело отдавать приказы. Но он лезет в самое пекло.

– Мне страшно, – призналась я.

– Не стоит, – спокойно произнес Аскар. – Здесь тебя не найдут.

– Нет, – замотала я головой. – Мне страшно потерять тебя…

Я не экайка. На меня не действует парность. Я абсолютно свободна. Но мне невыносима мысль, что придется расстаться с этим мужчиной. Навсегда.

Он мой.

А я его.

Без лишних сомнений скинула с себя халат, оставаясь полностью обнаженной. С затаенным волнением наблюдала, как взгляд мужчины устремляется на мою грудь. Он шумно сглотнул и просипел:

– Ты торопишься, потом пожалеешь…

– Главное, что ты нет, – уверенно парировала я, медленно проводя руками по его плечам.

Наконец, я получила свой долгожданный поцелуй. Абсолютно крышесносный и дикий. Одновременно с этим горячие ладони прошлись по моей спине снизу-вверх и прочно обосновались на ягодицах, придвигая ближе.

Внезапно мир вокруг перевернулся, и я оказалась лежащей на диване. Аскар, тяжело дыша, нависал надо мной и буквально пожирал глазами. Я приподнялась и потянула его водолазку в попвтке избавиться от нее. Через секунду любовалась натренированным мускулистым торсом, покрытым темными и жесткими (я проверила!) на ощупь волосками. Когда взялась за пуговицу на брюках, меня самым коварным образом отвлекли, повалив обратно и поцеловав в шею. Прямо туда, где была метка. Я извернулась и коснулась губами точно такой же отметины на его коже. Мужчина глухо зарычал, прижимаясь бедрами теснее.

Он спустился ниже и лизнул мой напрягшийся сосок, посылая дрожь по всему телу.

– Ааах, – застонала я, когда грубые пальцы сжали другой сосок.

Что-то подобное между нами уже было, но сейчас я не сопротивлялась, от того и ощущения острее. Когда влажный язык прошелся от груди до пупка, я вцепилась в волосы Аскара, пытаясь удержать его на месте, но безрезультатно. Подарив поцелуй моему подрагивающему животу, он погрузил язык прямо…туда. Я вскрикнула от в сто крат усилившегося возбуждения.

– Не ожидала? – разобрала довольный голос сквозь грохот в ушах.

Игривый укус выступающей тазовой косточки и все повторяется…еще и еще. Мужская рука ложится на грудь и безжалостно мнет ее, но я не против. Мне хорошо. Особенно в сочетании со скользящими движениями языка на чувствительном местечке. Вряд ли такое можно описать, но отделение души от тела подходит лучше всего.

– Ас..Аскар, – тихо скулю и проваливаюсь в бездну удовольствия.

Внутри поселяется такая нега, что я готова сделать все, что мужчина попросит. Тем более он до сих пор возбужден. Его очередь?

Не успела я что-либо предпринять, как меня, словно тряпичную куклу, перевернули на живот. Не самая желанная поза для первого раза, но стоило попытаться перевернуться обратно, как на лопатки легла тяжелая рука… и послышался предупреждающий рык. Стало некомфортно, но сопротивляться и не подумала: мало ли, какие инстинкты сработали или еще сработают у экайца.

Шуршание ткани и к моей попе прикасается его горячая плоть. Она движется вверх, а потом вниз, оставляя после себя влажный след. Как загипнотизированная, жду, когда же случится самое главное, но мужчина медлит. В отличие от меня, боящейся проронить лишний звук, он шумно дышит и хрипло стонет. Не знаю, чего он добивается, но я уже на грани помешательства от волнения и терзающего тело желания. Хочется хоть немного унять его, поэтому сжимаю бедра и  чуть приподнимаю их вверх.

– Убиваешь просто, – бормочет Аскар и, наконец, упирается головкой в давно готовое лоно.

Неглубокое проникновение заставляет меня замереть, но твердая плоть тут же отступает, чтобы всей длиной пройтись меж ягодиц.

– Скоро овуляция, – прерывисто шепчет мужчина, зарываясь носом в мои волосы. – Хочу, невыносимо…

Его речь переходит в громкий стон, и я ощущаю горячую влагу на спине.

– У тебя должен быть выбор, – говорит он уверенно и ложится рядом.

И я испытываю благодарность пополам с досадой. А если…если мы и впрямь больше не увидимся? Как жить? Погрустить и идти дальше? Я не могла ответить на этот вопрос. Всего день назад мне необходима была возможность лучше узнать друг друга, как нормальные люди, а теперь, перед самым расставанием, я кидаюсь к нему в объятия.

Но мы же непросто так пара…Хоть я и не экайка, но чувствую притяжение. Всегда чувствовала.

Молчание затягивается, но никто не спешит его прерывать. Мне тепло и уютно, а еще горько от того, что скоро все закончится. И этот момент неизбежно наступает, когда Аскар медленно поднимается. Он укутывает меня в халат, а потом скрывается в ванной. Выходит оттуда в наглухо закрытом костюме на манер военной формы. И с такой же непроницаемой маской вместо лица.

А я стараюсь не реветь. Конечно, после, наедине с собой, я дам волю слезам, но не стоит усложнять и без того непростое прощание.

– Вернись ко мне, – шепчу я, утыкаясь в мужскую шею.

Проклинаю высокий ворот, который мешает почувствовать тепло его кожи.

– Сделаю все возможное, – мягко говорит Аскар, – и даже больше.

Как привязанная, иду за ним до самой лестницы, но дальше нельзя. Внизу его ждут, а лишние глаза ни к чему. Мы так много не успели, и от этого паршивей всего. Потому что такой сложный момент омрачается еще и неуверенностью. Мне бы в любви клясться и говорить разную нежную чепуху, но я понятия не имею, что чувствую.

Как выразить все, что на душе, без слов? Естественно, с помощью поцелуя. Глубокого, трепетного, с привкусом соли….я все-таки расплакалась.

***

Жизнь будто ушла из санатория, несмотря на то, что шумные рабочие каждый день с утра до вечера проводили здесь. Но я была изолирована на своем этаже, и могла выйти прогуляться лишь поздней ночью, поэтому создавалось ощущение одиночества и бесконечно тянущегося время. Спала я плохо, просыпалась поздно, ела мало, и почти утратила навыки общения. Сира Каро, хоть и забегала ко мне, чтобы снабдить всем необходимым, но никогда не задерживалась более пяти минут. Да и собеседник из нее был так себе.

Однако от нее я узнала, что не единственная вынужденная затворница, ведь Боррин тоже остался. Правда, на контакт мальчик не шел, предпочитая избегать моего общества. Да и я совершенно не представляла, как к нему подступиться: никогда не умела ладить с детьми.

Почему-то каждый раз меня охватывала неловкость, стоило оказаться рядом с будущим Альфой. Я выяснила, что ему 11 лет, он любит бегать и его родители далеко. Дальше диалог не клеился, и мне пришлось отступить. Сама не могу точно сказать, чего хочу добиться, может, это внезапно проснувшаяся ответственность? Или банальная скука. Поговорить-то больше не с кем.

Я сидела в холле и бездумно бросала маленький мячик в стену, когда ко мне пришел Боррин. Он подкрался незаметно, поэтому я испугано вскрикнула. Обычно, мы не пересекались здесь, потому что хоть и жили на одном этаже, но наши комнаты располагались в разных концах здания.

– Надо уходить, – серьезно сказал он. – Я слышал крик.

Я попыталась уловить посторонние звуки, но вокруг было так же тихо, как и последние полчаса.

– Это, наверно, один из рабочих, – пожала плечами я, чем заслужила осуждающий взгляд.

– Нет, что-то случилось, – настаивал Боррин. – Пойдем в тоннель.

Я не особо верила в то, что нам угрожает опасность, но решила перестраховаться. Безопасный выход через тоннель мне показали сразу после того, как Аскар уехал. Мы действовали точно по инструкции: ничего не беря с собой, спустились по секретной лестнице вниз в подсобку, открыли один из железных блоков в стене и ползком пробрались до небольшого бетонного помещения, где стояли несколько укомплектованных рюкзаков.

В какой-то момент все наши сосредоточенные действия показались мне до ужаса глупыми. Сложно поверить в угрозу, когда лично с ней не сталкивался. Поэтому делала я все с неохотой, полностью уверенная, что скоро придется возвращаться назад.

Тем не менее Боррин заставил преодолеть все 2 километра практически под землей, чтобы через полчаса оказаться в холодной пещере. Мы вышли наружу и взирали на санаторий издалека.

– Ну вот, – устало пробормотала я, – мы на месте. Подождем немного и назад.

– Нельзя, – строго сказал мальчик.

Но уточнить почему, я не успела. Послышался оглушительный взрыв, и над нашим недавним убежищем вырос столп дыма. Санаторий взорвали.

Глава 22. Вдвоем

Я оторопело наблюдала за разверзшийся перед глазами картиной. Судя по всему, уничтожили один из корпусов, из-за высоких деревьев невозможно понять, какой именно, но, думаю, ушли мы вовремя. Но как же сира Каро и рабочие…Нужно было вывести всех...

– Пойдем, – дернул меня за руку Боррин. – Надо добраться до Беты.

– Т-т-ты знаешь, где он? – спросила я, трясясь всем телом от страха и холода.

– Да. Он не хотел говорить, но я настоял.

Умный мальчик. Не то, что я. А ведь это мне, как старшей, положено заботиться о нем и принимать решения.

– Нам туда, – указал Боррин на горный хребет. – Если не останавливаться, дойдем к вечеру.

Прежде, чем двинуться в путь, мы оделись в утепленные костюмы, и я, проявив чудеса ответственности, исследовала наши рюкзаки. Они оказались набиты только самым необходимым, но все равно пришлось их изрядно облегчить. Не знаю, чему обучают Высших, но я сомневалась, что мальчик утащит полностью укомплектованное снаряжение. Он выглядел старше своих лет, да и рассуждал здраво, но детская припухлость еще осталась.

Нам было одинаково тяжело идти, но привалов мы практически не делали. Вскоре стало понятно, что до заката солнца дойти до подножия гор не получится. Я готова была расплакаться от отчаяния, усталости и морального давления, но присутствие Боррина не давало расклеиться от отчаяния. С самого начала я не проявила себя с лучшей стороны, так что стоит исправиться и в дальнейшем держать себя в руках. А это оказалось ой как сложно.

Привыкшая к комфортным условиям города, я плохо переносила сырость, грязь и отсутствие ванной комнаты. Приходилось унимать стеснительность и уединяться в кустиках, а про гигиену и речи быть не могло.

Шли мы в основном молча, лишь иногда я осмеливалась задавать вопросы. Узнала, что Аскар со своими сторонниками обосновал базу в пещерах, о которых почти никому не известно.

– А вдруг их уже схватили, – совсем не к месту выразила я свои опасения.

Точно бестолковая идиотка. И кто меня за язык тянул?

– Тогда ничего нам не поможет, – как факт, констатировал Боррин. – Но тебя могут пощадить.

Он меня еще и успокаивает, добрый мальчик. А я в очередной раз убедилась в собственной беспомощности.

Чтобы показать свою полезность, во время подготовки привала выполняла все указания Боррина.

– Тебя этому учили? – спросила я, наблюдая, как ловко он ставит небольшую палатку.

– Да, всех Высших готовят к выживанию в любых условиях, – спокойно пояснил он.

– А я никогда не была в походах, и на природе с ночевкой, – призналась я, тем самым оправдывая свою неумелость. – Лишь на пикники пару раз выбиралась с семьей.

– Скучно, наверно, было, – робко поддержал беседу мальчик.

– Да, мои родственники не из самых активных людей, – начла откровенничать я. – Но не в этом проблема. Жаль, что они никогда не обучали меня элементарным вещам: как приготовить поесть, как пришить пуговицу, как правильно стирать одежду.

– А почему так? –  спросил Боррин уже свободней и присел ко мне на поваленный ствол дерева, где я разогревала консервированную еду по инструкции.

– Мои настоящие родители отказались от меня. Я жила в детском доме почти 10 лет. Там не было плохо, но мы все знали, что существуют другие дети, у которых есть и папа, и мама. Даже самые хорошие воспитатели не могли заменить их. А потом меня удочерили  Светлана и Павел. Они мне нравились, и я думала, что в будущем все у нас сложится хорошо. Но…автокатастрофа….и ничего не осталось. Меня взяла к себе на содержание сестра приемной матери. Я всегда чувствовала себя чужой в их семье, наверно, поэтому меня таковой и считали.

– Это грустно, – пробормотал Боррин, и я поняла, что слишком загрузила его.

– Ладно, давай укладываться спать, – чересчур бодро заявила я.

Внутри палатки было тесновато, но мы кое-как уместились и довольно быстро заснули. Удивительно, если учесть, что перед этим я упорно вслушивалась в звуки леса. То и дело казалось, что нас преследуют и вот-вот поймают.

Утром еле встала: мышцы болели, спина не гнулась, все тело чесалось. Аппетита не было ни у меня, ни у Боррина, поэтому перекусили крекерами и пошли дальше. Холмистая местность не позволяла потерять из виду горы, которые, как мне казалось, ближе не становились.

В какой-то момент, шедший впереди Боррин поскользнулся и покатился вниз по склону. Я инстинктивно попыталась поймать его, но добилась лишь того, что по инерции упала следом.

Острая боль пронзила бедро, и я поняла, что не могу нормально пошевелиться. Из глаз брызнули слезы, а из горла невнятное мычание.

– Руслана! – подполз ко мне на вид целый мальчик.

– Кажется…кажется…– пыталась выговорить я, держась рукой за поврежденное место.

– Дай посмотреть.

Я с превеликим трудом разжала пальцы и зажмурилась.

– Что там? – всхлипнула я.

Чувство, будто ногу проткнули насквозь.

– Глубокая царапина, крови много, – сказал Боррин и зашуршал.

Я приоткрыла один глаз и увидела, что он роется в рюкзаке. Помимо воли взглянула вниз…Мое бедро сбоку фонтанировало кровью. Тошнота тут же подкралась к горлу, а сознание готово было уплыть.

– Я наложу жгут, – отвлек от обморока нервный голос мальчика.

Я сосредоточила внимание на нем и заметила, что его лицо белее полотна. Как же ему со мной не повезло. Неуклюжая, ничего не умеющая девчонка. Вконец испорчу ребенку психику.

Он очень ловко остановил кровотечение и омыл рану.

– Вроде чисто. Наверно, ты поранилась об камень. Тут есть спрей, он продезинфицирует, а потом снимет боль. Потерпи.

Сначала неимоверно щипало, но через три минуты становилось легче. И когда боль перестала так сильно мучать, я вспомнила…

– Нельзя долго сидеть со жгутом, – прошептала онемевшими губами.

– Тут есть набор для…наложения швов. Но я никогда не делал этого.

Вот теперь предо мной сидел нормальный ребенок, напуганный и растерянный. Я не знала, что собираюсь предпринять и каким образом, но понимала, что обязана справиться сама.

– Давай сюда, я сделаю, а ты иди погуляй.

– Я останусь и помогу, – упрямо заявил мальчик, стискивая в руках нужные мне инструменты.

– Послушай, Боррин, я не хочу сейчас спорить. Если у меня ничего не получится, то позову тебя обратно.

Он посмотрел на меня, будто проверяя на выдержку, но, в конце концов, +передал упаковку с обезболивающими таблетками и небольшой продолговатый чехол, после чего нехотя оставил меня одну.

Я некстати вспомнила, как в самом начале пути выложила довольно объемный чемоданчик с ампулами из рюкзака. Это была анестезия. Я тогда посчитала, что она не понадобится. Дура.

Проглотив пару капсул, принялась дрожащими руками вытаскивать медицинское приспособление для закрытия ран – кожный степлер. Его я изначально планировала использовать, как обычный канцелярский степлер, поэтому не избавилась, как от ампул. Вот ирония.

Конечно, зашивать себя нитками было бы в тысячу раз сложнее (очень сомневаюсь, что я бы справилась с такой задачей), но протыкать кожу металлическими скобами тоже не особо приятно. Хотя сперва мне надо было как-то стянуть края раны, которую при любом прикосновении простреливало болью. Ждать, пока подействуют таблетки, нельзя – нога уже синела из-за перекрытого кровяного потока.

Помыла руки, насколько это возможно, и, собравшись с силами, сдавила поврежденный участок кожи одной рукой, другой же направила инструмент…Нужно было действовать быстро и…безжалостно. Череда точных движений: один, два, три…Слезы застилают глаза, головокружение усиливается, координация ухудшается…Последние скрепления делаю чудом, потому что мозг в процессе уже не участвует. Нечеловеческий крик проносится по лесу, и я понимаю, что он принадлежит мне. А потом становится хорошо. А затем снова плохо– сознание вернулось.

Боррин сидит возле меня с траурным выражением на лице. Он без слов подносит к моим губам бутылку с водой, которую я с радостью принимаю. Понимаю, что ужасно истощена, к тому же по ощущениям постарела лет на десять. Интересно, мой и без того травмированный организм перенесет еще одну встряску?

Должен. Ради Боррина.

– Я поставил палатку недалеко, – тихо говорит он.

Я киваю и немного приподнимаюсь. Только сейчас замечаю, что лежу на спальном мешке. Заботливый мальчик.

Было видно, что вся эта ситуация выбила его из колеи. Но дальше легче не станет, потому что продолжить путь ему придется в одиночку.

Я не стала ждать очередного обморока и самостоятельно добралась до палатки, пока Боррин собирает хворост. Ногу при каждом движении простреливает нестерпимой болью, но у меня все получается. Внезапно начинаю думать о смерти, как о чем-то близком и неизбежном. С трудом выдворяю эти упаднические мысли у себя из головы и переключаюсь на первостепенные проблемы.

Во-первых, я вся в грязи.

Во-вторых, влажные салфетки, которыми я пользовалась до этого, не спасут ситуацию.

В-третьих, мои единственные теплые штаны безнадежно испорчены.

Пользуясь врменным уединением, снимаю с себя почти все. Остаюсь только в трусиках и футболке. Наспех очищаю верхнюю одежду, насколько это возможно, и вешаю просыхать на ветку. В рюкзаке нахожу теплую кофту, а еще джинсы, в которых уходила из санатория. К сожалению, они слишком узкие и потревожат мою рану. Приходится почти полностью залезть в спальный мешок, чтобы не замерзнуть.

Минута проходит за минутой, а Боррина все нет. Я всерьез забеспокоилась и стала звать его. Неужели заблудился? И что делать? Не надо было отпускать его одного. О чем я думала? Он же еще ребенок!

Я так себя накрутила, что, когда мальчик вернулся, не смогла сдержать эмоций. Негативных.

– Ты где так долго был?! Я уже час тебя зову, больше не смей уходить далеко!

– Я хорошо ориентируюсь в лесу, – буркнул он, бросая охапку веток на землю.

– Не важно! Ты тоже можешь упасть или сбиться с пути...

И тут мой запал пропадает, ведь мне все равно придется отпустить его одного. Потому что, если он останется, то шансов выжить практически нет: еда на исходе, холода наступают, еще не известно, есть ли за нами погоня.

– Прости, – с сожалением произношу я, закрывая лицо руками. – Я очень волновалась. От меня теперь толку ноль, и помощи никакой...Если с тобой что-то случится, я же не прощу себе.

Боррин оставил попытки зжечь костер и присел рядом со мной.

– И ты меня прости, – тихо сказал он.

Я удивленно посмотрела на него. За что?

– Я должен был остаться с тобой тогда, – ответил он на мой немой вопрос.

– Нет, мы же договорились. Я справилась сама. Все хорошо, – я успокаивающе погладила мальчика по плечу.

Но он вдруг отрицательно замотал головой, не соглашаясь со мной. Лишь сейчас я заметила, что у него глаза немного опухли и покраснели. Понятно, почему он не отзывался. Прям маленький мужчина.

– Я испугался...– сдавленно произнес Боррин. – Как тогда...при пожаре. Мы шли вместе, но дыма было слишком много. Я потерял из виду остальных, всего на минуту, и сразу запаниковал. Дальше не помню, потому что включились инстинкты, которые помогли выйти...Я трус и бросил их там.

– Мы не всегда можем контролировать страх, – сказала я и, совсем осмелев, обняла бедного ребенка.

– Вы с Бетой думаете одинаково. Он выразился примерно так же.

Я усмехнулась. Как же мне его не хватает...

– Послушай, – я заглянула Боррину в глаза, – тебе надо идти дальше. До горы доберешься уже сегодня, если поспешишь.

– А ты?

– Не пропаду.

– Но как мы тебя найдем?

– Делай метки по дороге.

– Это не самый надежый способ.

– Единственный.

Спор утих, и я начала собирать вещи в дорогу.

– Тут есть дикие животные, – огорошил меня мальчик. – Они не тронут, пока я здесь.

– Придется рискнуть, – спокойно сказала я, всеми силами глуша страх. – Вот.

Я показала укомплектованный рюкзак. Боррин помялся на месте, наверняка, обдумывал аргументы против. В конце концов, он сдался.

– Я обязательно вернусь, – пообещал он и быстро меня обнял.

Уже через минуту его силует скрылся за деревьями.