Текст книги "Измеряя шагами жизни (СИ)"

Автор книги: Арэку Сэнэрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

***

Прости, дорогой, что я сильно боялась.

Прости, что считала, будто ты лжешь.

Спасибо – не верил, когда тебе лгала,

Спасибо – ты видел меня всю насквозь.

И башня сгорела, проклятие спало,

Свободна, любима и счастлива я.

Прости, что я раньше тебе не сказала:

– Мой сказочный Фей, я люблю лишь тебя.

11 февраля 2014 г

С любовью

Пол-литра водки. Да, мне хватило,

Чтоб потеряться в бухом дурмане.

Держаться больше невыносимо:

Нашла обитель в каком-то парне.

Он был не против и даже счастлив,

Увел куда-то. Схватил покрепче.

До дна испита печалей чаша,

Душевной боли. И ноет печень.

Он был безумен: одежда в тряпки.

О, эти руки. Неутомимый

Он покорил своей бурной лаской.

Мне не хватало подобной силы.

Движенья резче, и громче стоны.

Услышит кто-то? Плевать от сердца.

Необходим мне отрыв по полной,

Чтоб наконец-то суметь согреться.

Объятья крепче, впивает пальцы,

По коже, будто разряды тока.

Похоже, милый, ты рад стараться,

Мы наслажденья получим вдоволь.

И жар по телу, подобно искрам,

Нас накрывает животной страстью.

Давай же глубже и резче, милый,

Хочу я больше такого счастья.

Забыты злости и все обиды,

И алкоголь всё броди́т по венам,

Плевать, что кто-то с тобой увидит,

Расплата после, сейчас – победа

Над этой клеткой, с которой вышла,

И на три буквы послать законы.

Сейчас силенок, ура, хватило,

А завтра будет и стыд, и совесть.

Да пусть и так, я к тому готова,

Сейчас же есть только я и похоть,

И мне не нужен какой-то повод,

Достали стены, любовь пусть сдохнет!

И эйфория, в груди пылает,

Огонь по венам, сжигая водку…

Ты просто кто-то, ты просто парень.

Спасибо, милый, в одной мы лодке.

Ты улыбнешься довольно, дерзко,

Теперь и номер мой не попросишь.

Все понимаю, мне даже мерзко

От этой странной безумной ночи.

Все понимаю, забыть бы рада.

Еще минуту в бухом дурмане

Смотрю на спину… Да, мне не надо

Любить кого-то и строить планы.

Любовь – не счастье. Подобно яду,

Весь мир сжигает и гро́бит сердце.

Любовь – капризна, любовь – опасна,

Любовь… Да ладно. Мне не сберечься.

Ублюдок чертов, он изменил мне

С какой-то девкой. И даже трижды!

И я решила! Должна быть сильной!

Да только мимо, не спиться лишь бы.

Я отомстила. Ему кретину?

Похоже, все же себе, да в душу.

Встаю с асфальта. Иду к машине.

За руль. На газ. И куда-то в гущу

Других авто, где хочу забыться,

И не на час, да с терпимой болью.

А повезет в этом лихе выжить,

Вернусь домой. Я к нему. С любовью.

июль 2014

Последний пустой туннель

Снова дорога сжимает кривые пальцы,

Холодом, серостью вьется вокруг груди.

Мне надоело ненужным бродить скитальцем,

Порвана обувь о камни, итог пути.

Больше нет смысла к Богу неровно топать,

Падаю наземь, сбивая колени в кровь.

И в голове непрерывный до боли шепот,

С губ он срывается рваным потоком слов.

Я человек, что так долго мечтал о чуде,

Шел к небесам, чтобы истину там узреть.

Что приобрел? Лишь отсутствие личных судей,

Что потерял? Тех людей, что могли согреть.

Странник, бродяга, увидят и вновь забудут,

Просто старик, что когда-то лелеял цель.

Только лишь пыль, да каменья теперь повсюду,

Вот бы увидеть последний пустой туннель.

Где-то в конце обнаружить источник света,

Там же найти лучезарность слепящих звезд.

Зря я бродил лишь в компании злого ветра,

Зря я искал, верил в чудо тогда всерьез.

Зря это все… И глотая сухую землю,

Здесь и сейчас я принять свою смерть готов.

***

Светом подобно могучему к небу стеблю,

Новый проложен путь во дворец Богов.

13 августа 2014

Шепот

«Не лги ты себе, не такая как все,

пылаешь в душе, как и прочие твари.

Доверься же мне, по теченью в карьер,

на дно среди тьмы, где подобные в стаях.

Пусть ярче глаза, и тебя не узнать,

два красных хрусталика ночью сверкают.

Ты хочешь сказать, что смогла обуздать

ту жажду, которая разум сжигает?

А губы в крови, тебя рвет изнутри

на тысячи мерзких и хищных созданий.

Не надо, не ври и реальность узри:

назвать человеком? Тебя-то? Едва ли.

Оставь и уйди, пусть сердце болит,

шагни в пустоту и останься за гранью.

Падение-миг, что погибель сулит,

подарит свободу от скверных желаний.

Садишься на край: не тропа это в рай,

скорее дорога до ада в изгнаньи.

Ты сильная, знай, потому выбирай:

уйти человеком иль зверем в обмане».

И вырвался вздох, пустота уж у ног,

покрепче тенями за стопы хватает…»

«Решайся! Порог слишком близко. Я смог,

Я здесь, я внизу и тебя ожидаю».

Достигнут предел. «Я едва ли б сумел

так долго и с риском играться у края…»

Шагнула в карьер. «Да, таков наш удел,

мы все здесь внизу, как огромная стая».

Разбилась душа, человеком ушла,

навеки себя лишь на тьму обрекая.

«Сюда сделав шаг, ты любимых спасла…»

И шепот теперь наконец замолкает.

19 февраля 2015

Одиночество

В середине каждой строки рекомендую делать паузу, тогда прочитается все ровно и красиво.

Один, всегда один в пустой, глухой тиши

С тоскою в теплом сердце и звоном в голове,

Меня никто не ждет, мне некуда спешить.

Обычный, одинокий, печальный человек.

Мы есть, нас очень много, мы с грустью на душе,

Не знаем, что желать нам, хотим покоя, сна.

И все же мне так страшно с собой наедине

Остаться в сером доме. Вокруг лишь тишина.

Она сжимает разум, а с ней и белый шум

Шипит в моих ушах он, подобно злой змее.

Все тело невесомо, я медленно тону,

Но вымолю я снова остаться на земле

Боюсь ли умереть я? Не думаю что так.

Скорее я надеюсь, что будет новый день.

Он принесет улыбку, рассеет этот мрак,

От серости обычной оставит только тень.

Но эти три желанья – лишь глупая мечта.

Меня не замечают, и я бреду один

Вдоль улицы бесцветной, и рядом пустота,

Та черная и гадкая, что губит изнутри.

Я одинок, и что же? Я все равно живу,

Любить я не умею, не вижу красоты.

Каким на свет явился, таким я и умру

В холодных и ужасных объятьях темноты.

Еще один квартальчик, и вот он серый дом,

Дивлюсь я постоянно, зачем же прихожу.

Открыты снова двери, здесь сухо и тепло,

Возможно, избегаю глухую тишину.

Но тут всегда иначе, тут шумно и светло,

Сажусь у барной стойки, и на людей смотрю.

Все вроде бы по-старому, еще я одинок,

Но тишины и мрака уже я не боюсь.

3 января 2014 г

Холод всегда мне был по душе

Фанф на «Холодное сердце»

От Королевы

Взаперти, без любви, я готова всю жизнь прожить,

Пусть мечты не сбылись, но не в праве я выходить.

Всех людей уберечь, мне проклятие – Божий дар,

Под замок и обречь на страдания, в сердце жар.

Рушить жизнь, в лед ковать я способна, взмахнув рукой,

Не могу колдовать, не посмею я быть собой.

Дверь закрыть, не пускать даже близких на свой порог.

Просто взять и молчать, что судьба моя – злой урок.

Отпустить и забыть, наплевать на мечты уже,

И тепло всем дарить, только холод мне по душе.

Этот мир просто пыль, задыхаюсь в нем каждый день,

Почему взаперти, человека живого тень?

За окном вновь сугроб, он зовет меня ввысь лететь,

Но потом, что потом? Неспособна других согреть,

Все, чего я коснусь, превращается в твердый лед,

Я уйду, не вернусь, и страданья сестры не в счет.

Я одна, лишь одна, среди белой пустыни льдов,

Часть меня вся зима, распрекрасное волшебство.

Снежных гор не боюсь, и вокруг один только снег,

Не вернусь, остаюсь, совершив от людей побег.

Стать как лед, стать пустой, и прозрачной, чтоб скрыть секрет,

Только жжет сердце боль, не хочу я нести тот крест.

Рождена я такой, и мороз по крови течет,

Не могу быть собой, притворяюсь, что в сердце лед.

Королев мягкий снег не обязан нести домой,

Места нет, больше нет, надоел мне извечный зной.

Мягкий пух одеял белоснежных накроет мир,

Часть души – лишь кристалл, что способен мороз творить.

Поднимусь выше гор, я к свободе своей стремлюсь,

Не боюсь, весь простор я руками лишь сотворю.

Изо льда крепкий мост во дворец меня приведет,

Я одна, только лед и зеркальный морозный свод.

Да, зима холодна, но красива и так чиста,

Стать такой я должна, все в холодных теперь тонах.

Где одна, где могу быть собой, и не навредить

И во тьме я тону, мне бы чувства все отключить.

Да, смирись, ты смирись, успокойся и будь смелей,

Но, увы, моя жизнь меня сделала только злей.

Что смогла? Навредить даже в замке я изо льда,

И сестра, что спасти, собиралась меня… Удар

Нанесла. В сердце лед, замерзает по венам кровь,

Словно снег цвет волос. Сотворила ошибку вновь.

И любви верный знак, холод сможет весь растопить,

Я была далека, я сражалась за право жить.

Убивать? Что еще? Я чудовище много лет.

И никто не спасет, от народа прохода нет.

Все вокруг не дают мне остаться самой собой,

Что могу? Глупый люд приволок меня вновь домой.

Под замком я в тюрьме, и свободы вновь не видать,

На цепи, и во мгле, чтоб других не пришлось спасать.

Если бы все могла просто взять, да и отменить,

Но, увы, перестать не сумею, лишь лед творить.

Становлюсь все сильней, кандалы покрывает снег,

И узор на стене, а сестру обрекла на смерть.

И металл, колкий звон, все железо идет на слом,

Лед-кристал, твердый пол, словно зеркало, дарит зло,

Вот бы взять и заснуть, заморозить саму себя,

Не могу и тону в этих стенах, как в звонких льдах.

Треск камней, я бегу. Только толку, куда бежать?

Тучей снег, и бреду против ветра. Чего мне ждать?

Где сестру я найду? Чтоб спасти ее ото льда?

Сквозь пургу я иду, что смогла же сама создать.

В иглах все и дворец, что когда-то был домом мне.

Разве все? Всем конец? Все быстрее иду ко тьме.

Не могу убежать. От себя. Как же больно. Грусть.

Лишь сестра сберегла, своей жизнью, увы, рискнув.

Ради той, что удар нанесла, превратила в лед,

Ты растай, ты растай, защищать тебя мой черед.

Лишь любви верный знак, он способен тебя спасти,

Растопить, нет тепла, я могу только лед творить.

Но любовь, как огонь, что сильнее чем мой мороз,

Всех спасла. Волшебство все рассеяться вмиг смогло.

Снег кружит, в небо мчит, словно брызги мое тепло,

Так чудно, свет любви, что весь мир ото льда спасет,

И меня заодно, больше не запираю дверь,

Стать собой, быть собой даже странно уметь теперь.

Боль ушла, страх ушел, принимают меня такой,

В небеса искры-лед и салютом, даря тепло.

Не терпеть, не забыть, волю чувствам открыто дать,

Лишь любить, всех любить. Это лучший от Бога дар.

от Анны

Остуди злого сердца пыл,

Я хочу, чтобы мир ожил.

Я хочу, чтобы все прошло,

Подари ты свое тепло.

Откажись от своих обид,

И любовь холода сразит.

Отпусти из души ты боль,

И сыграй Королевы роль.

Верю, сможешь убрать снега,

Отомрет от зимы река,

И растопится белый лед,

Из души твоей страх уйдет.

Мы поймем Королевы суть,

Только ты ее не забудь.

Холод жарким способен быть

И тепло всем вокруг дарить.

Ты послушай меня, сестра,

Это тоже всё лишь игра.

Так посмейся со мной опять,

Мне доверься и дай обнять.

Я не стану в углу стоять,

Помогу тебе засиять,

Пусть другие сидят, скорбя,

Я – готова спасти тебя.

Только небо манит к себе

Это песня, потому у куплетов и припевов разные ритмы.

Излучаю тепло, дышу,

И о счастье богов прошу,

Я такая же как и все.

Улыбаюсь порой, грущу,

И свой путь на земле ищу,

Только небо манит к себе.

Только небо манит

И о прошлом грустит,

Хмурым солнцем взирает вниз.

Мое сердце болит

И надрывно стучит,

Словно дождь о пустой карниз.

Тонны капель падут

И асфальт шумно бьют,

Мне играет погода вальс.

Я до края иду,

Зазывая беду,

И смотрю лишь на серу даль.

Там за шторами где-то свет,

И весь мир в них теперь одет,

Просто так их уже не снять.

Всё вокруг только серый цвет,

Мы застряли в кольце сует,

До которых рукой подать.

И тоска душу в тряпки рвет,

По веселью она ревет,

И так хочется быть добрей.

Меня кто-то, быть может, ждет,

И к себе день за днем зовет,

Но шагну в пустоту теней.

Я шагну в пустоту,

Предпочтя слепоту,

Чтоб не видеть, не знать ту боль,

Что манит в высоту,

Где хлебну кислоту,

Не сыграв свою верно роль.

Ветер давит на грудь,

Не давая вдохнуть

Сладкий запах моей весны,

Жизнь назад не вернуть,

Остается уснуть

До того, как коснусь земли.

Открываю глаза, встаю,

Мне здесь нравится на краю,

Улыбаюсь самой себе.

Я останусь пока в строю,

Жизнь не стану губить свою,

Пусть потерпит тот свет с небес.

Хватит счастья и на земле,

Пусть наш мир уже в темноте,

Но цветная у нас душа.

Для себя я найду чудес,

Еще много прекрасных пьес,

И решусь на к дебюту шаг.

Я решусь сделать шаг,

Чтобы собственный флаг

Над своею судьбой поднять.

Этот дождь – первый знак,

Что размоет весь мрак

И поможет себя понять.

Пусть то небо манит,

Но на солнце блестит,

Высыхающий дождь из луж.

Мое сердце стучит

Песнь жизни звучит,

Этот мир для меня не чужд.

26 октября 2014г

Разорвать бы тугие цепи

Разорвать бы тугие цепи, что так тесно сдавили руки,

На губах еще горький пепел, в голове те кострища звуки.

Треск огня, раздирая кожу, лижет пламенем мое тело,

На кого я теперь похожа, от эмоций своих сгорела.

Разорвать бы тугие цепи, что так больно сжимают глотку,

Это просто безумной лепет, но хочу вновь вкусить свободы.

Ароматный обычный воздух, чтобы грудь он наполнил жизнью.

На траве отдохнуть при звёздах, любоваться небесной синью.

Разорвать бы тугие цепи, что так сильно сдавили душу,

Не услышат и не ответят, сколько лет я уже игрушка.

Сколько лет в этих серых стенах, сколько лет на руках оковы,

Кровь мучительно тянет вены, и на сердце ожог рисован.

Разорвать бы тугие цепи и из камеры серой выйти,

Только знала я прежде цену, до развития всех событий.

Я хотела остаться в доме и дотла искупаться в саже,

Я хотела… в итоге номер, одноместная каталажка.

Разорвать бы… себя на части. Что осталось, и это выжечь.

Не увидеть мне больше счастья, но становится небо ближе…

3 августа 2014

Письмо жизни

Встань с утра пораньше, солнцу улыбнись,

Оно теплым взглядом заглянёт в окно.

И скажи от сердца: «Здравствуй, моя жизнь,

Мы с тобой встречались уже так давно.

Я хочу поведать, что со мной стряслось,

Очень много боли на душе держу.

Я желала счастья, только не сбылось,

Я хотела света – лишь толчок во тьму.

Нету крыльев сзади, но спина болит,

Словно их сорвали, изрубили в пух.

Но свобода ветра вдаль меня манит,

Мне летать не дали, потому ползу.

И на теле шрамы от падений вниз,

Неудачи рядом бродят каждый день.

Ты прости родная, дорогая Жизнь,

О тебе забыла, было помнить лень.

Горячилась в гневе я, тебя браня,

Ты не отвечала – предпочла терпеть.

Я сама виновна, свою боль храня,

Собралась закончить, тихо умереть.

Ты прости: по вене лезвие скользит,

По воде горячей словно дымом кровь,

Я боялась – больно, лишь чуть-чуть саднит,

Зыбким все туманом, и ложусь на дно.

Что увижу там за роковой чертой?

Вновь тугую темень, что мешает жить?

Так и не сумела стать самой собой,

Время неустанно все вперед бежит.

Где туннели мрака? Или яркий свет?

Ничего не стало – просто пустота.

Даже смерть молчала, не сказав в ответ,

Что ищу не то я, что ищу не там.

Глушат лихо боли, и во тьме тону,

Для чего страдала и в борьбе жила?

Страшно исчезать мне, руку я тяну.

Кто поможет слабой? Я бы помогла…»

Встать с утра пораньше, встретить новый день,

Солнце теплым взглядом заглянёт в окно,

Улыбнусь прощально, поздно мне жалеть…

И на кафель мокрый упадет письмо.

5 марта 2014 г

Светом закрытые веки

Светом закрытые веки мешают спать, самую малость бы, чуточку темноты, снова скрепит надоевшая уж кровать.

Ты ведь пришел. Это ты вновь присел. Это ты…

«Зачем ты со мной? Зачем не даешь уснуть?»

Мне надоело стоять между двух границ. Ни рая, ни ада… Что тогда? Что за путь? Сколько еще мне придется менять больниц?

Господи, как же достал меня этот свет… «Кто-нибудь… слышите? Вырубите, молю!». Пусть наконец все оденется в черный цвет.

– Милая, слышишь? Люблю тебя. Я люблю… Милая, помнишь, как вместе в любви клялись? Милая, помнишь, как было нам хорошо? Милая, помнишь…

«Заткнись уже, черт возьми! Сколько еще мне расплачиваться душой?!

Любишь? Так сделай же что-нибудь. Что-нибудь! Не понимаешь, как больно всегда не спать! Не понимаешь, как хочется отдохнуть! Не понимаешь... что мне надоело ждать…»

Что это? Снова кровати больничной скрип? Снова собрался оставить меня одну?..

«Милый, пожалуйста, милый, не уходи. Я не хочу слышать мерзкую тишину. Я не хочу… Мне так страшно остаться тут наедине со своею больной душой. Я умоляю… еще хоть на пять минут. Я умоляю…»

– Не бойся. Все хорошо.

Снова уходишь… Тихонько закрылась дверь. На самом деле вся комната уж темна. Только внутри душа скалится будто зверь…

Светом закрытые веки…

за жизнь цена.

4 декабря 2014

Кукушкины слезки – сухая трава

Есть женщины, им не дано родиться

С горячим сердцем, радостью в глазах.

Им некуда и не к чему стремиться.

Собой сверкают – звезды в небесах.

Но Маяковский прав, и если звезды

В небесном море яростно горят,

То значит нужно, чтобы вили гнёзда

Кукушки – матери, что созданы не зря.

Есть женщины, им суждено родиться

Без продолженья рода и себя,

Им остаётся при свечах молиться,

Чтоб Бог послал любимого дитя.

Тогда и возникает спрос в кукушках,

Они бросают – те прижмут к груди.

Их сердце – это солнышко в веснушках,

И так же дарит желтые лучи.

Есть женщины – не то и не другое:

Своих детей немало, и тогда

Всех прочих горе – полностью чужое,

На небе не нужна еще звезда.

Увы, и я была не исключеньем,

Считала, не касается меня.

Читать не буду я нравоученья,

Историю скажу лишь про себя.

Провинциалка из большой семьи,

Стремилась я к богатству, процветанью,

И время долгое обзавестись детьми

Не приходило женского желанья.

Мою подругу предала судьба,

Детей хотела – не могла родить.

И попросила как-то раз меня

С ней вместе в детский дом пойти.

Признаться честно, только ради друга

Пошла к малюткам, к сиротам земли.

И первой в здание вошла моя подруга,

Я не смогла – осталась у двери.

Мне стало страшно, отчего не знаю,

Не дождалась Ирину и ушла.

Так началось моё знакомство с «раем»,

В котором у детей не детские глаза.

Подруга не нашла себе ребенка,

Сказала, мамой не готова стать.

И лучше кипит завтра собачонку,

Уж тут не страшно и любую взять.

И я подумала, что видно справедливо

То, что у этой женщины не может быть детей.

Кукушкой стала бы тогда Ирина,

Разводит пусть породистых зверей.

Прошло два года, родила я двойню,

И год еще, ко мне она зашла.

Просила вновь с ней навестить сироток,

Тогда я уже с радостью пошла.

А по дороге, предложив работу

Мне суррогатной материю стать,

Мы поругались прямо на воротах,

Она ушла, осталась я стоять.

Толкнула двери, оказалась в холле,

Директор показала мне детей.

И каждому из них раздали роли,

Слова не их, не маленьких людей.

Я попыталась объяснить, что только

Зашла сюда одним глазком взглянуть.

А он подталкивал ко мне то Польку,

То Катьку за подол меня тянуть.

Я собиралась уходить, у двери

Заметила мальчишку, на меня

Смотрел ребенок с тихим недоверием,

И с осуждением, рубашку теребя.

В глазах его плескалась и обида,

И боль, тоска, недетская печаль,

Серьезный взгляд пронзил меня, как бритва,

Мне стало мальчика невыразимо жаль.

А он стоял, мне протянувши руку,

И тихо ждал, когда я подойду.

А сердце разрывалось в страшных муках,

В любви к ребенку, этому мальцу.

И я заплакала, а мальчик испугался,

Он подбежал, припал к моим ногам.

«Я думал не найдешь, я так боялся,

Тебя не заберут, я больше не отдам!»

А я глаза закрыла, ноги подкосились,

Он в страхе закричал: «Не умирай»

Я обняла его, сквозь слёзы улыбнулась,

Вот так и выбрал мальчуган меня.

Сейчас я благодарна той кукушке,

Что бросила его, смогла отдать.

Не думайте, что защищаю эту штучку.

Таких никто не может оправдать.

Есть женщины, которые не плачут,

Пусть, может, бросить подсказала жизнь.

В них нет и капельки самоотдачи,

Детей не в силах эти заслужить.

Ведь мать не та, что малыша выносит,

А та, что сердцем может воспылать.

Есть женщины, которые приносят,

А есть и те, кто может воспитать.

Дата утеряна, но где-то в районе 2009. Принципиально ничего не хочу менять.

Из твари в Бога

Во времена, когда сам мир рушится под ногами,

каждый из нас находится в постоянных поисках.

Каждый ищет, во что ему верить. Ищет Бога

Кто-то ищет Бога в войне. Кто-то в мире

Кто-то ищет его в любимом занятии

А кто-то находит Бога в ближнем своем

Но что же случится, если человек вдруг увидит Бога… в себе?

Роман Антипов

Ни чуждый мир, ни дорога к свету,

– Ведущий к солнцу зов сердца Твари.

Сотворена была в прошлом кем-то,

Кого считали тогда Богами.

Их чтили люди, несли им жертвы,

Пытаясь помощь сыскать в их душах.

Забыли Твари, что все заветы

В минуты счастья они нарушили.

Их главный козырь – молитва в храме

Теперь не может политься светом.

И как заветы, так люди пали,

Нет силы в песнях, постах, обетах.

Поняв, что Боги уединились,

Не станут больше в служенье Тварям,

Созданья света (когда-то были)

С творцами связи порвали сами.

Но где-то в сердце иль даже глубже

(Похоже, будто душа рыдает)

Зовет их что-то таких ненужных

Искать заветное в Боге счастье.

Быть может, войны, свои печали

Их заставляют тянуться к небу,

Но каждый ищет, порой, не зная,

Что все ответы давно известны.

Все Твари равны, и нет отличий,

Лишь мним себя, что кого-то выше.

Гордыню просто свою смирите,

Слова души наконец услышьте.

Но люди больше не Твари света,

Они давно и не Твари вовсе.

И на вопросы ища ответы,

Пришли к решенью: они все больше.

Из Твари в Бога, творцы повсюду,

Вот только счастье, как прежде, где-то.

Толпа безумного просто люду

По лестнице вниз, хоть она и к небу.

И вот он свет, но у ног в обрыве.

Решится кто-то из Тварей прыгнуть?

Рожденный ползать… Они забыли,

Богам придется привыкнуть к риску.

И сколько пало? Таких нет цифр,

Обрыв заполнен почти доверху.

Дорога есть, что имеет лица,

И новые Боги по Тварям к небу.

26 июня 2014 г

Ты дождись, если что, меня

Я закутаюсь в серую пыль и останусь лежать на камнях. Они раны, кровавую гниль оставляют на теле. Мышьяк по сосудам, по венам и в мозг, отравляет меня земля за тебя, что сберечь не смог. За тебя... За тебя. За тебя!

Руки содраны в черную кровь. Она каплями оземь звеня. И меня довела не любовь, просто ужас грядущего дня.

Слишком много противных снов, ты мертва и уже сожжена, так оставь же свой жуткий зов, пусть не рвет меня эта вина.

Я не знал, не поверил, шут. Да я шут, без души, посмел не поверить тебе и пнуть, просто бросить, не дав взамен ничего. Мне бы сил уснуть, не увидев разреза вен.

Человека легко толкнуть на поступок, укрывший в тлен.

Ты осталась тогда одна. Что я мог? Что я должен был? Ты скажи, в чем моя вина?! Что тебя не пришел спасти? От чего? Ты могла сама постараться беду прожить.

Как же глупо, взяла ушла, заставляя меня скулить.

Все вокруг на меня глядят, как на монстра, убийцу. Чувств не испытывал к тебе я, лишь за это теперь плачу.

Принимал я удары ног твоих братьев, друзей, семьи. Они скинули свою злость, мол, плевать, всё себе возьми.

Пыль комками по горлу – резь… Ты теперь и за мной пришла. Кровь по венам устала лезть. Вот и всё... ты меня сожгла.

Кто виновен, что эта смерть нас так рано с собой взяла?

Я закутаюсь в серый плед.

Ты дождись, если что, меня...

Мне бы просто уметь любить

Я отвыкаю быстро от людей, я быстро остываю без тепла. Тебя нет рядом слишком много дней. Ты вправе злиться, но я не ждала.

Сначала убивалась все сильней, а дальше, поневоле, просто так, становится на сердце лишь темней, и с каждым мигом в сердце пустота, которая все больше.

Отдаюсь, закутанная намертво в снега, во власть недоэмоций, недочувств. Скучаю, да, но все не в тех тонах.

Прости, я говорила, что люблю. Я думала, что это, правда, так.

Когда одна на деле остаюсь, то понимаю, что не доросла.

Ты перестал маячить на глазах и связь держать со мною не сумел.

Я знаю, что мне хочешь ты сказать: изменница, предательница, ведь дождаться я, увы, но не смогла.

Согласна, это больно стать никем для человека, что тогда любя, шептал тебе, что ты был в жизни всем.

Отвыкла я, устала. Ты остыл.

Не спорь со мной: на разных сторонах теперь уже. Пусть раньше ты любил, но все это осталось где-то там.

Не ври мне, говоря, что не забыл, не надо ворошить заживших ран. Мы оба виноваты: жара пыл давно уже остался без костра.

Я не желала так легко забыть, но больше не поет моя душа.

Пришел момент принять и все простить. Я отпускаю… Ты – оставь меня.

Все очень просто, мне легко остыть, когда лишаюсь пылкого огня.

Так хочется уметь навек любить.

Так хочется...

Но сердце – лишь броня.

14 июля 2014 г

Огненной бритвой

Больно. Противно. Немеет мое лицо,

Холодом пот ото лба и куда-то вниз.

Больше не сил. По двери, на твое крыльцо.

Зря я пришла, исполняя простой каприз.

Яростно, где-то внутри долбит молоток

Прямо в висках, и ужасно до хрипоты,

Ты преподал мне сейчас слишком злой урок,

Только ль от скуки со мною расстался ты?

Огненной бритвой по сердцу горячий ток,

Режет, кромсает, по венам разносит боль.

Ведь говорила: больна я. А ты бы смог,

Ради меня наступить на свою мозоль?

Струйкой кипящей, моих не жалея губ,

Кровь к подбородку, ее уже не смахну.

Тело немеет. Живая, еще не труп,

Но погружаюсь куда-то на глубину.

В глотке устойчиво горький металла вкус,

Я задыхаюсь от собственных крови рек.

Лишь интересно, что будет с тобою, трус,

Когда обнаружишь, что мертвый уж человек?

Ради забавы игрался с душой моей,

Что же теперь? Мое сердце – в минуту стук.

Дальше на дно у раскрытых тобой дверей.

Мне бы еще разок на тебя взглянуть.

Век не поднять, не открыть мне уже глаза,

Руки твои проверяют мой слабый пульс.

Все, что успею тебе, но смогу сказать:

«Жаль, что так вышло. Прости. Я тебя люблю».

21 мая 2014 г.

Все нормально

С ритмом все в порядке, он просто чередуется, передавая нужные эмоции

Все тот же вопрос, что по краю души:

"Как живешь? Хорошо? Ну чего ты молчишь?"

Посмотрю, улыбнусь, держа слезы свои:

"Все нормально, как прежде. Дела как твои?"

"Да нормально" – ответишь, скрывая глаза, -

Ну, пойду, еще встретимся". "Верно, пока".

сердце в бешеном ритме надрывно, как струны

натянуты нервы, но молчу я разумно.

все нормально, ведь правда, обычная норма,

как прежде все плохо без новых здесь формул

как прежде, нормально, чистая правда,

нормально, хоть сердцу того и не надо.

нормально, хоть душу съедает печалью

нормально... нормально... закроюсь вуалью...

Иду по дороге, чуть привкус вины

Внутри ощущаю за капельку лжи,

Которая просто кирпичик стены,

Что строю давно под звук тишины.

И небу открою пошире глаза,

Так много того, что хочу я сказать.

мне больно настолько, что хочется плюнуть

на все это море людей, что осудят,

шагнуть в высоту, не взирая на страхи,

забыться, умчаться, под плавные взмахи.

хочу уничтожить с улыбкой нахальной

все эти скрипящие ложью "нормально"

чтоб каждый искал подходящее слово

без страха ответить: "У меня все хреново"

Обычные мысли, что могут они,

Сама собираю нормальные дни.

Нормально, обычно, в словах нет души,

Ненужные людям проблемы твои.

Нет смысла от правды, и эти стихи...

Нормально... нормально... чуть-чуть довели.

и снова натянуты нервы как струны,

составив обычный для жизни рисунок

глотаю комок, чтобы слезы не вылить,

вздыхаю, еще раз, сдаюсь, обессилив,

иду, не взирая на мокрые щеки,

пройдет, все сотру, дописав эти строки,

тем более, норма сейчас эти мысли,

дойду, запишу, на душе малость чище.

17 июля 2014 г

У волков есть такой закон

Вступление

И раздался протяжный вой,

Потревожив спокойный лес.

По ушедшему песню волк

На холме одиноко пел.

Он оплакивал, слезы лил,

Бездыханный лежал отец.

Сын ему из последних сил

Пел посмертную колыбель...

Мысли отца перед боем

Вот настал этот день и час,

Я решил провести с тобой

Бой на равных в последний раз,

Бой, диктуемый нам судьбой.

Ты прости, дорогой мой сын,

Я теперь уж не твой герой,

Усмири свой немного пыл

И на бой покажи настрой.

В наступающий этот миг

Ты ко мне свою жалость скрой,

Я давно не вожак – старик,

Но могилу себе не рой.

Из меня все же выйдет враг,

Мы сразиться должны за трон,

Докажи, что теперь вожак,

Наш семейный таков закон.

Поострее точи клыки,

Их не бойся в меня вонзить.

Я прощаюсь, а ты молчи,

Ты обязан меня убить.

Покажу я, на что горазд,

И потом обрету покой.

После битвы, мой сын, тогда

Похоронную песню спой.

Мысли сына перед боем

Ты учил меня сильным быть,

Мой навеки отец-вожак,

Я не стану напрасно выть,

Хоть и жаль, что всё вышло так.

На холме в этот час и миг

Мы сразимся в последний раз,

Пусть соперник – хромой старик,

Но я знаю, на что горазд.

Все эмоции прочь, долой,

Хоть и сердце мое болит.

Пусть навеки ты мой герой,

Но я должен тебя убить!

Ты прости, дорогой отец,

Не понять мне такой закон,

Почему лишь один самец

Должен стаю вести с собой?

Почему есть один лишь путь,

Мне убить тебя иль уйти?

Я б ушел, но тогда вернуть

Не смогу я твоей любви.

И мне выпала эта честь

Побороться за трон с тобой,

Ты признал меня – добрая весть,

Я сразиться теперь готов.

Битва

И завыл хромоногий волк,

Ему вторил второй-младой,

Им ответил небесный гром:

"Да начнется смертельный бой".

Замолчали тогда враги,

Друг на друга бросая взгляд,

Их блестели огнем зрачки,

И по венам сочился яд.

После молнии звучный гром

Известил, что пришел черед

Этим двум исполнять закон,

Вожака уже стая ждет.

И отец первым начал бой,

Он на сына пошел. Оскал

Не сходил с его морды злой,

Свою роль он давно сознал.

Сын не стал от него бежать,

Приготовил свои клыки,

Увернулся от сильных лап,

Когти сам в его тело впил.

Не издал даже звука тот

И клыками юнцу порвал

Ухо острое, кровь течет,

Он на память оставил шрам.

Сын ответил ударом в бок,

Шкура серая не спасла,

Захромал еще больше волк

И когтями удар в глаза.

Сын завыл на секунду, миг,

Головою встряхнул, напал

На отца, издавая рык,

Наконец в нем признав врага.

Снова когти, как бритвы рвут,

И клыки до крови под шерсть,

И лишь молнии рядом бьют,

На земле оставляя след.

Гром раскатами над холмом,

Заглушая смертельный бой,

Снова когти, клыки и боль,

Что по телу – пчелиный рой.

Хромоногий в крови старик

Не сумел нанести удар,

Он упал от укуса, стих

И почти уже не дышал.

Молодой его сильный сын

Кое-как на троих стоял,

Ему больно, и глушит пыл

Кровь, что хлещет из свежих ран.

Ему больно, но сердце рвет

Пуще прежнего этот жар.

Он любил, пусть по-своему, но

Потому лишь нанес удар,

Тот последний, что в душу гром,

Словно молния по глазам.

Подыхающий старый волк

Был отмучиться только рад.

Тихо начался терпкий дождь,

Кровь смывая и шерсть с холма,

Не увидел он волчьих слез,

Слёз ни сына, ни слёз отца.

Гром ушел, прихватив с собой

Свет от молний, одна лишь тьма,

Молодой и прекрасный волк

Вдруг услышал, что вновь тишина.

Эпилог

И раздался протяжный вой,

Потревожив спокойный лес.

По ушедшему песню волк

На холме одиноко пел.

Он оплакивал, слезы лил,

Бездыханный лежал отец.

Сын ему из последних сил

Пел посмертную колыбель...

Ему вторил шумевший дождь,

Свою музыку он играл.

Отслужил стае прежний вождь,

Вновь другой у нее вожак.

И покинули волки лес,