Текст книги "Монета золотого запаса"

Автор книги: Анжелика Ихсанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Глава 1

Из кухни доносился манящий сладкий запах. Конечно, это бабуля стряпала вишневое варенье. Я только что вернулся из экспедиции, и, пользуясь свободным временем, валялся в постели, потому что в любой момент мог раздаться звонок и снова в путь. Все дни отдыха я ел, спал, и проводил время с бабушкой. Кроме нее у меня никого не было. Она была очень старенькой, и был важен каждый прожитый день, но к сожалению, моя профессия не позволяла часто бывать дома и уделять ей время.

Я тихонько заглянул на кухню, где бабушка стояла у плиты и помешивала варенье в маленьком тазике из мельхиора. В нашем доме было заведено именно в нем его готовить. Когда я еще маленьким спрашивал почему? Она отвечала, что ей так удобно, и это в память о дедушке. Именно от него пошла такая традиция. Дед прошел две войны: гражданскую и вторую мировую. И этот таинственный тазик, как утверждал сам дед, был из походного набора самого Адмирала Колчака. На дне с внешней стороны была выбита именная печать и его подпись. Как он у него оказался, осталось загадкой.

В нашем доме, много чего осталось с гражданской войны: документы, газетные вырезки, фотографии, наклеенные на грубые картонки. Мне нравилось капаться в них и рассматривать. Правда все они были серыми и мрачными, на них были нерадостные лица. И чем старше я становился, тем больше меня притягивало к ним. Наверно именно это повлияло на выбор моей профессии. По фотографиям я понял, что дед сначала служил в белогвардейской армии. В первую войну он был совсем молодым, ему было восемнадцать лет. Детали я не знаю и бабушке они не известны, так как встретила она его много позже. Я лично с ним на эту тему не разговаривал, он умер, когда мне было всего два года. И внешне я его не помню, только по фотографиям, но заочно знаю хорошо – бабушка постаралась. Она часто рассказывала, как сильно он меня любил и ни на минуту не отпускал от себя. Часто брал с собой не только на прогулку, но и на работу. Дед не мог усидеть без дела даже на пенсии и часто находил подработку.

Как-то, рассматривая в очередной раз бумаги, я обратил внимание, что одно фото потрепалось и отклеилось от картонки. Я хотел подклеить и заметил, что с обратной стороны нарисовано что-то извилистое. Любопытство взяло свое, и я оторвал полностью фотографию. Как я понял, на ней была начерчена карта. За столько лет чернила расплылись, но все же очертания были понятны. На ней были помечены какие-то координаты, но названий не было, только точки обозначенные буквами. В общем, понятно было только самому деду. Я никогда не показывал друзьям эти фото, несмотря на то, что бабушка никогда не запрещала. И я всегда свободно капался в них, они открыто лежали в тумбочке. Единственное, что она хранила под ключом, это медали и ордена со второй мировой войны. А карта эта осталась загадкой, и я оставил ее до лучших времен…

– Привет бабуль, – произнес я тихо поцеловав ее в макушку.

– Проснулся? Садись за стол, завтракать будем, я блинов напекла. Скоро опять уедешь, толком и не поговорили.

– Да, выбрал я себе профессию, тебя совсем не вижу. Хорошо, что твоя Ильинична часто заходит, а то извелся бы я. Пусть подруга твоя к нам переезжает, все равно одна живет. И мне будет спокойней, что есть куму за тобой приглядывать, и не скучно. Что скажешь?

– Скажу ей об этом, думаю, она не будет против. Когда уезжаешь?

– Жду звонка!

– Надолго?

– Ты же знаешь, в нашей работе неизвестно как получиться. Но вещи приготовлю заранее.

В дверь постучали, и бабушка пошла открывать. Тут же, в спальне затрещал мой телефон. Ну вот, началось!

– Говори, – произнес я, так как уже знал, что это Андрей – мой коллега.

– Здорово! – прозвучало в трубке. – Слушай, тут такое, – сообщал он. – В Омской области, близ поселка Бычки, нашли мертвого человека.

– А мы то, здесь причем? – перебил я.

– Слушай дальше: из поселка никто опознать его не смог, странный он.

– В смысле, в чем странность?

– Да он как будто не из нашего века. Сверху, в пуховике потрепанном, под ним рубашка расшитая узорами с застежкой на плече, а внизу штаны-кальсоны, пошитые кустарным способом. Но самое загадочное, что в кармане нашли золотую монету старого образца. Сядь, сейчас упадешь: монета из золотого запаса – золото Колчака! Съел?

– Ого! Почему ты думаешь, что это оно?

– На ней герб и датировка, такие… не перепутаешь. Да и местность тоже наводит на мысль.

Меня в пот бросило от таких новостей. Это сенсация! Значит, мне предстояло туда лететь и выяснять: что, да как.

– Когда вылетать?

– Да чем быстрей, тем лучше. Ты что, сам не понимаешь.

– Ты маршрут изучил? Как туда добираться?

– В общем, летишь до Омска, там тебя встретят. Оттуда, на вертолете до Бычков. По-другому никак, на пути тайга. И одевайся теплее: куртку, свитер, и все такое… Там, даже летом холодно особенно ночью.

– Хорошо, собираюсь, – сказал я и положил трубку.

Я побежал на кухню, откуда доносились голоса. Пришла подруга бабули.

– Здравствуйте. Давно не виделись. Как дела, как самочувствие?

– Здравствуй Алеша. Я то, часто захожу, а вот тебя совсем не вижу. Заработался ты что-то.

– Вот об этом я и хотел с вами поговорить. У меня к вам просьба. Не согласились бы вы, переехать к нам на время моего отсутствия, а то и навсегда если желаете? Видитесь вы часто, ну что вы в такую даль все время ездите. Соглашайтесь.

Ильинична посмотрела хитро на бабушку и кивнула головой. Похоже, они давно все обсудили.

– Вот и хорошо. Бабуль, я уезжаю срочно. Тут такое творится, но раскрыть секрет пока не могу, а вот когда вернусь, расскажу. Тем более, не знаю пока, чем дело закончится.

– Я так и знала, что надолго ты не останешься, – возмущенно развела руки бабуля.

– Ну прости, мне пора.

Я крепко обнял ее, и поспешил в свою комнату складывать рюкзак. В силу своей работы чемодан я не носил. Я вдруг вспомнил про ту фотокарточку, с нарисованной на ней картой, и решил взять ее с собой. Что-то мне подсказывало, что тут есть связь.

Бабушка собрала мне вкусностей на дорожку, села на кровать и заплакала.

– Ну что ты, бабуль. Как будто, на войну отправляешь.

– Вообще то, в твоей работе, тоже есть риск, – жалобно сказала она.

– Есть, но не большой, я всегда осторожен.

Я попрощался и поехал в аэропорт. Мне не терпелось прибыть на место происшествия, и я решил ждать ближайшего рейса там. Долго ждать не пришлось, уже через полтора часа я сидел в самолете, а через три с половиной был в Омске, где меня ждал человек с табличкой, на которой была моя фамилия и имя.

– Здравствуйте. Думаю, вы ждете меня, – показал я удостоверение.

– О, с прибытием. Меня зовут Виталий. Как долетели? – отрапортовал он.

– Будем знакомы. Ну, рассказывайте, что у вас произошло?

– Пройдемте в машину сегодня прохладно, – пригласил он, – по дороге расскажу.

– Мужика этого, нашел местный егерь, – начал он. – Мы так поняли, что он направлялся в поселок, но не дошел, кто-то его грохнул. А монету нашли не в самом кармане, а в подкладке. В кармане пуховика, дырка образовалась, вот она туда и выпала. Подозреваем, что не одна была монета. Видно кто-то знал и убрал его как свидетеля, заодно карманы подчистил. Только вот одна запряталась.

– Откуда он пришел?

– Ясно, что шел он в поселок, позади, была только тайга. В этом и загадка. Наша задача лететь в Бычки. С народом я уже поговорил, но если хотите, сами можете поспрашивать. Я не против. Пройдемся еще раз по домам, фотографию покажем, правда, уже мертвого…, другой нет. Может у вас лучше получиться расшевелить народ? Понимаете, в нашей местности много отсидевших проживает, их тяжело разговорить. А после, надо будет забрать егеря, да мужика из органов, и, в тайгу. Егерь обещал быть проводником. Сказал, что как-то, видел места необычные. Раньше он об их существовании не знал. Там скала есть, и река подле нее. А там где есть вода, должны быть люди поблизости. В таких местах, могут жить отшельники, а может и беглые хоронятся. Поэтому дальше, вглубь тайги, нормальный человек не ходит. Опасно. А это место он видел впервые, больно далеко оно, за болотами. Со слухами о том, что где-то в этих местах может быть запрятано золото Колчака, бродит много подозрительного народа. Вот этот мужик, видно на что-то и нарвался.

***

Виталик привез меня в гостиницу. Объяснил, что ночь нужно будет провести в ней, а завтра предстоял перелет на вертолете до Бычков. Заказал мне ужин. До ночи было далеко, и мы решили перекусить и изучить карту интересующей нас местности. Честно говоря, я был в растерянности. Обычно мы работаем с уже известными координатами, оставалось только прибыть и делать свое дело. А тут, нужно было искать. Да место, которое нашел егерь, было предположительной версией. «Что теперь, прочесать всю тайгу с металлоискателем?» Своими мыслями я поделился с Виталиком.

– С нами будет еще один человек. Я говорил, кажется? – вспоминал он. – Он этим займется. Ваша задача другая: определить историческую ценность и подлинность монеты. Но идти со всеми в тайгу, вам все-таки придется.

Мы изучили карту местности, масштабы ужасали. Виталик ознакомил меня с правилами безопасности в тайге. Объяснял, как вести себя, если нарвешься на дикого зверя. В тайге мне бывать не приходилось, хотя трудные моменты в моей работе встречались. Я был закален.

Засиделись мы за разговорами допоздна. Виталик оставил меня, извинившись за чрезмерную болтовню, объяснив это тем, что не часто к нам заезжают столичные, мол, хочется пообщаться. А мне выдалась минутка поговорить с Андреем, и я набрал его номер.

– Здорово, – набросился он сразу. – Ну, ты что пропал? Я тебе звонил, а ты вне зоны.

– Прости, забыл поставить на зарядку. Меня встретили, я сейчас в гостинице отдыхаю. Завтра летим в Бычки. Информации мало: местный егерь видел в тайге одно место, которое может нас заинтересовать.

– Монету видел? – спросил Андрей нетерпеливо.

– Нет еще, завтра. В Бычках ждет еще один человек, ну ты понимаешь…, монета у него.

– Понятно. Тогда до завтра. Спокойной ночи, – не стал затягивать разговор он понимая, что мне надо выспаться.

Я положил трубку и пошел спать, до утра оставалось совсем немного, необходимо было отдохнуть. Неизвестно какие сюрпризы ждали впереди. Была какая-то тревога перед предстоящими событиями.

Клонило ко сну, глаза стали тяжелыми и я прилег. Мне снилась та река возле скалы, о которой рассказывал Виталий. И девушка, с рыжей толстой косой на плечах. И так странно была одета: на голове платок, рубаха с мудреной вышивкой, юбка по щиколотку, пошита в старых традициях, и меховая грубой отделки безрукавка. Странно.

Она посмотрела на меня и произнесла мое имя, почему-то мужским голосом. Тут вдруг, кто-то стал трясти меня за плечо. – Алексей! Алексей! Просыпайся!

Я открыл глаза. Пред моим лицом склонился Виталик.

– Ты чего дверь не закрыл? У нас так нельзя, быстро обуют. Вставай, нам пора, позавтракаем в вертолете. Я взял горячий кофе и пирожков с картошкой, жена напекла. Иди, умывайся и в дорогу.

***

Пока я собирался, Виталий попутно мне сообщил, что планы немного поменялись и в поселок мы не полетим. Направимся сразу в тайгу. Поэтому, предложил сразу взять все снаряжение и одеться подобающе. В смысле тепло и удобно, чтобы передвигаться по тайге.

Я быстренько собрался, и мы поехали на специальный аэродром для вертолетов и маленьких самолетов для облета местности. В вертолете оказался мужчина, который холодно посмотрел на нас и отвернулся к окну. Я догадался, что это был сотрудник госбезопасности. Напротив сидел местный мужичок, я предположил по одежде, что вероятно тот самый егерь. Виталий представил нас друг другу, и мы тронулись в путь. Точнее взлетели.

Летели часа полтора. Виталий открыл дверь, чтобы можно было ощутить всю красоту тайги. В нос ударил свежий запах хвои.

Вертолет был так близко к верхушкам деревьев, что казалось, протяни руку и можно рукой достать. Как же прекрасно вот так порхать над природой. Красота неописуемая, ну и где-то зловещая. Затеряешься, то тебя уже никто не найдет, если сам не выберешься.

– В тайге поляны бывают? – обратился я к Виталику.

– Бывают, но и они в основном заросшие кустарниками да ягодниками. А вот болотистой местности полно. Опасные места здесь. Не думаю, что человек здесь может один выжить. Поэтому, есть подозрение, что мужичок тот, не один в лесу обитал. То, что он много времени провел в тайге, это и дураку понятно – один внешний вид чего стоит. Как леший. Да и люди, хоть и живут отшельниками, все равно рано или поздно в поселок вылазку делают: кто за спичками, кто шкуру сдать, а кто и золото.

Мы летели, временами петляя верх и вниз. Я почувствовал порыв ветра. Неожиданно хвост вертолета подбросило вверх и нас стало мотать из стороны в сторону.

– Что случилось? – крикнул Виталий пилоту.

– Не знаю. Резкий ветер. Держитесь. Все пристегнуты?

Дальше, все произошло молниеносно, я даже не успел испугаться. Нас завертело как в юле, и машина легла боком на пики деревьев, лопасти вертолета стали их срубать. Последнее, что я слышал и чувствовал, это треск отрубленных веток, которые выстреливали мне прямо в лицо. И все, меня отключило. Толи, я головой ударился еще в вертолете, толи меня вытряхнуло, и в полете от ударов веток я потерял сознание. Этого уже не вспомнишь…

Очнулся я на дереве в болтающемся состоянии. Слава богу, не вверх тормашками. У меня за спиной был рюкзак, который я в вертолете не успел отстегнуть и снять, точнее забыл, так как мне на колени бросил свой рюкзак Виталий, когда стал рассматривать карту.

Я висел на ремнях, которые зацепились о сук, повис как мочалка на гвоздике, но травмы все же получил. Попытался опереться ногами об дерево и заорал от боли. Одна нога вероятно была сломана, я не смог пошевелить ступней. Все тело болело. Руки были целы, но все ободраны об ветки. Я висел как тряпичная кукла и не мог сообразить, как освободиться. Вокруг было темно, хотя был день, но деревья стояли так плотно, что их кроны закрывали все небо. Было жутковато, и вокруг была странная тишина, видно навели мы шороху.

«Что случилось с остальными? Живы ли они?»

Мне вспомнился разговор в вертолете о том, что выбраться отсюда не каждый сможет, только знаток какой. Даже егеря боятся ходить вглубь тайги. А я, так еще с поломанной ногой, даже с дерева слезть не могу.

«Интересно, далеко мы залетели?»

Я попытался здоровой ногой упереться о соседнюю ветку и приподнять немного тело, чтобы ремень, которым я зацепился, соскочил с сучка. У меня получилось, и я держась за ветки, смог присесть на ту, об которую упиралась нога. Появилась возможность достать карту из рюкзака, ее я приобрел в аэропорту Омска. Я также проверил телефон, связи не было. Надо было разобраться, в какую сторону выбираться.

««Вот идиот, тоже мне ученый!» – я даже не знал, в какой стороне от поселка нахожусь. Я не успел посмотреть на карте, когда Виталий ее рассматривал в вертолете, – был занят видом из окна. Просто надо успокоиться, и подумать. Карта местности есть, она подскажет. А как определить где юг и север, я знаю, задачка для школьника!»»

Я еще поковырялся в рюкзаке. «Ого, да у меня тут есть обед!» Пирожки, которые мне сунул Виталик и маленький термос с кофе. Оно сейчас, кстати, чтобы расшевелить мозги и взбодриться. Честно, мне было жутко от мысли: как я буду дальше передвигаться по тайге с поломанной ногой. Одно, я знаю точно! От поселка мы далеко улетели, и возвращаться ползком придется долго. А на пути, как предупреждал Виталик, могут попасться дикие звери или еще хуже, медведь. А у меня нет оружия, только ракетница, и убежать я не смогу. Я понимал, что могу затеряться в этих дебрях навсегда и испугался за бабулю: «Что будет с ней? Она просто не переживет!»

Вечно сидеть на дереве было бессмысленно, от медведя здесь не укроешься. Как только подует ветер в его сторону, он быстро учует мою кровь от царапин на теле, а их было много. Я был полностью ободран, но на фоне поломанной ноги, другой боли, я не замечал.

Я глотнул кофе, он был еще теплым. Есть не хотелось, комок в горло не лез. Достал фонарик и посветил на карту. В моем рюкзаке было много разных походных и необходимых в дороге вещичек. Мне не составило труда, разобраться в какой стороне поселок, у меня на это ушло не более пяти минут, труднее было слезть с дерева. В рюкзаке оказалась веревка, я решил привязать ее к толстому сучку и с ее помощью спускаться вниз. Это был оптимальный вариант при моей травме. Так я и сделал. Потихоньку держась за веревку и отталкиваясь здоровой ногой от дерева, я стал сползать. Было тяжело. Когда я падал с вертолета, повис где-то ближе к верхушке дерева, и до земли было далеко, так как оно оказалось очень высоким. Но с другой стороны, если бы я не зацепился вверху и пролетел ниже, то поздоровался со всеми ветками и сучками дерева, и меня бы всего переломало.

Спортом я не ленился заниматься, так что сила в руках была. С трудом и адской болью, я смог спуститься на землю. Еще раз определил направление и пополз курсом на поселок, понимая, что путь будет небыстрый. Но пока был день, нужно было успеть пройти или проползти приличное расстояние. Надо сказать, было нелегко, сломанную ногу волочить по земле было пыткой. Меня тошнило от нестерпимой боли. Я нашел толстую крепкую ветку и зафиксировал ногу в том самом месте, где предполагался перелом. Пришлось снять кроссовок. Нога распухла и посинела так, что в обуви стало тесно. Но бросать кроссовок я не стал, а засунул его в рюкзак.

Я полз уже два часа и думал: «успел ли сообщить пилот об аварии?» Как вдруг, послышался треск веток. Звук все усиливался, и я обрадовался: «может, кто-то из наших, остался жив, и тоже пытается выбраться?» Я остановился, и уставился в том направлении, откуда он шел. Из-за веток на расстоянии дести шагов, кто-то показался. Я обрадовался – человек. Но когда этот кто-то приблизился, у меня волосы встали дыбом. Это был зрелый медведь, а может медведица, я не приглядывался. Да и какая разница в такой ситуации. В тот момент я понял свою участь, ведь даже на двух здоровых ногах, от медведя не убежишь, передвигается он шустро. У меня кроме сигнального пистолета, ничего в рюкзаке не было, и я попытался тихо достать его, пока тот не заметил меня. Попытка оказалась не удачной, как только я полез за ним, медведь меня заметил, то есть, скорее, почуял, ведь я был весь в крови. Одним рывком он оказался возле меня, я даже помолиться не успел; схватил меня за поломанную ногу своей огромной пастью и потащил. Я успел выстрелить в его сторону, и потерял сознание от нестерпимой боли и от шока. Я распрощался с жизнью, потому что ждать помощи было не откуда.

Очнулся я вниз головой, болтаясь на чем-то или на ком-то, как оказалось. «Я что, остался жив? – подумал я. Или мне почудилось? Может я вообще, до сих пор сплю в гостинице и мне это сниться? Нет, тогда бы не было боли!»

Я застонал.

– Очнулся? – послышался голос подо мной. – Слышу, очнулся. Ну и тяжелый же ты, а на вид не скажешь, полдня тебя тащу.

– Где я? – спросил первое, что пришло в голову.

– Да там же где и был, в тайге!

– Вы кто? – продолжал я выяснять, так как ничего толком не соображал, а на человеке был капюшон, и я не мог его разглядеть.

– Местный я.

– Что случилось? – спрашивал я.

– Так с медведем ты повстречался, а я вовремя подоспел. Если бы не я, то лежать сейчас там твоим костям. Хотя, и косточки растащили бы лесные жители, – шутил он, но мне было не смешно.

Нога болела так, что я чувствовал каждый шаг незнакомца-спасителя, ведь он тащил меня на себе через плечо как мешок картошки, временами подбрасывая, чтобы я не сползал.

– А что с медведем?

– Я его оставил там, мясо уже не пригодится, а вот шкуру я снял. Хотя, чуток мяса и жирку, я тоже отхватил.

– Значит убил?

– Убил.

– Ты охотник что ли?

– Охотник.

– Далеко еще до поселка?

– Далеко! Сегодня не дойдем! – это последнее, что я услышал, потому что снова отключился.

На этот раз, когда очнулся, я лежал на кровати и надо мной был деревянный потолок. Под ним висели веники из веток разных деревьев и растений. Вероятно, их здесь высушивали. Видно это был чей-то дом. Скорее сруб. Наверно того мужика? «Может он один, из местных егерей? Тогда, я спасен!»

Тело страшно болело. К травмам от падения, добавились тумаки от медведя. Меня спасли, это радовало. Очень хотелось домой.

«К черту эту монету, и остальные в том числе. Пусть сами ищут и везут в Москву!»

Я попытался приподнять голову, получилось. Огляделся вокруг. «Странно, от этого дома веяло древностью!» – сделал вывод я.

Заскрипела дверь, послышались шаги. Вошел широкоплечий человек высокого роста с обросшей бородой. Просто снежный человек какой-то. Человек подошел поближе и наклонился надо мной. Мне стало жутко, и я закрыл глаза.

– Ну, вижу, оклемался, – басом сказал он.

«Интересно, как это он узнал?»

– Не бредишь больше, – как будто читая мои мысли, ответил тот. – А то два дня как, в лихорадке стонешь. Ну хорошо, значит идешь на поправку.

– Я что, здесь два дня? – ужаснулся я, и вспомнил про бабулю. «Знает ли она? И если знает, как перенесет, услышанную информацию?» – Я ничего не помню.

– Это нормально, при такой то травме. Бывало, я сам под лапу медведя попадал, дольше хворал. А тебе повезло. Правда, на ноги встанешь еще не скоро. Хотя кто знает, каким твой организм окажется? Медведь то, лихо тебя за ногу потрепал, мог вообще без ноги оставить.

– Кто вы? – снова спросил я.

– Охотник, тут в лесу проживаю, – хитро щурясь, ответил мужик. – Вовремя подоспел, задрал бы тебя медведь. От него без оружия на двух ногах не убежишь, а ты вон на одной полз, да еще весь в крови. А медведь если кровь почует, не отпустит.

– А откуда вы знаете, что я полз?

Мне стало подозрительно. Я вспомнил, как егерь в вертолете говорил, что в лесу много беглых. А мужик этот, странный был.

«Он что, следил за мной?»

– Я за этим медведем по пятам шел, а тут ты. Немного понаблюдал со стороны, чтобы оценить ситуацию. Ну я же не знал, что ты без оружия. Кто же в тайгу без оружия ходит, – только дурак?! Он тебя, когда за ногу схватил, пришлось сразу действовать.

– Как же ты здесь оказался? В эту часть тайги, специально никто не ходит. Опасно. Нескончаемые топи вокруг.

– Мы на вертолете летели, – пояснял я, – случилось крушение. – Неожиданно резкий ветер поднялся, и нас закружило. Меня выбросило из вертолета, очнулся уже на дереве. Мне повезло, зацепился за ремень рюкзака и повис. Вы разве не слышали? Мне казалось, мы много шуму наделали?

– Ого, как! Нет, не слыхал. Сегодня ветер сильный, погода бушует. Так тебе повезло сегодня, аж два раза. Счастливчик. Даже от медведя уберегся. Живучий.

Говор мужика мне показался странным, да и трубки уже никто не курит. В деревнях, я не замечал такого диалекта. Все разговаривают как городские, и одеваются современно. А таких не встречал. Мне опять вспомнилось, как Виталик рассказывал, что мертвый мужик был одет, как будто из начала прошлого века. И этот тоже ходил в кальсонах, и рубахе пошитой в стиле батника, только застежка была с левой стороны груди. На голове шапка картуз. Сейчас такое, только в музее увидишь.

– Ну, давай знакомиться, – произнес мужик, и протянул мне свою большую лапищу. – Я Иван!

– Алексей! – ответил я хрипя, и тут же спросил. – Далеко мы находимся, от поселка?

– Далековато, два дня ходу, – ответил он, хитро улыбаясь.

– А связь с поселком есть? Вы сообщили обо мне?

– Нет, идти туда надо.

– Как же вы тут без связи? – ужаснулся я такой информации. «Нужно хотя бы дать знать, что я жив».

– Да неплохо, даже хорошо. Суеты нет, – усмехнулся он.

– Как рука то, не болит? Про ногу я не спрашиваю, знаю, не скоро заживет. Перелом, да еще и медведь потрепал… но ничего, на наших травах да мазях, как на собаке заживет.

– Почему вы в тайге живете? Вы егерь? – решил я уточнить, и подумал: «хотя егеря местного я видел!»

– Ну можно и так сказать. Старожила местный, – пояснил мужик.

– Надо бы как то с поселком связаться, сообщить, что жив, здоров, – советовал я.

– Так нет же связи, только ногами, а я не пойду. Мне с тобой тут возиться, или по тайге бегать?

– Так переживают же, думают погиб, надо бы сообщить…

– Встанешь на ноги, сам пойдешь, – изворачивался мужик.

– Тогда дайте мне мою одежду, я сейчас пойду, – соскочил я с кровати и тут же рухнул обратно с воем, боль пронзила все тело.

– Вот, я же говорил, окрепнуть надо бы сначала, а потом идти.

– Да не могу я здесь лежать, мне домой надо, или предупредить, об аварии. Дома волнуются. Да и люди наши где-то в тайге, может, помощь нужна.

– Семья, значит, есть? – говорил мужик невозмутимо.

– Есть! – злился я, от своего бессилия, и от того, что мужику было все равно, так мне показалось. Его даже забавляло все. Он сидел на табуретке, положив ногу на ногу, и забивал трубку табаком. «Интересно, сигарет, что ли нет, не в прошлом же веке живем!»

– А у вас, семьи нет? Что за странные вопросы? – возмущался я его безразличием.

– Есть. У меня дочь.

– Вот она будет волноваться, если вы пропадете в лесу надолго?

– Будет.

– Вот и моя волнуется.

– Жена? Для детей ты молод больно.

– Нет, я с бабушкой живу.

– Вот как? Бабушкин значит внучек.

– Так точно! – язвил я. – Не перенесет она плохие новости.

– А сколько ей лет?

– Под сто уже.

– Ого! Долгожительница? Молодец! Да, плохие новости будут ударом для нее.

– Вот и я о том же, – нервничал я.

– Ну не могу я тебе пока ничем помочь. Лежи лучше, не тереби ногу, а то не скоро заживет, если плясать так на ней будешь, – сделал окончательный вердикт хозяин странной лачуги.

Я откинулся обратно на подушку. Делать было нечего. Из-за непрекращающейся боли, рациональные мысли не приходили пока в голову.

– Ты мне лучше скажи: чего тебя к нам занесло, в такую глушь?

– Да так, исследуем, ученый я, – не стал вдаваться в детали, да и нельзя было.

– Ученый значит? А что исследуете в наших местах?

Я не знал что соврать, но истинную причину говорить было нельзя. Я это понимал, поэтому сказал банально:

– Да так, речку одну ищем, предполагается, что месторождение новое там. Начальство задание дало землю прощупать.

– Ах, вон оно что. Не знаю, сколько здесь живу, а много золота видел. Так, песочек маленько. Думаю, зря время теряешь.

– А, так вы охотник, а не егерь?! «За золотишком охотник, а не за зверем», – поймал я на слове. – Значит, есть поблизости речка?

Мужик напрягся, но потом улыбнулся: – Есть, да только нет там ничего, – поведал он. – Ты давай-ка лучше отвару попей, – ушел он от ответа.

Иван подошел, поднял немного подушку, чтобы было удобней, и протянул мне напиток. Я приложился губами к кружке, вырезанной из дерева. От нее отдавало запахом ели.

– Что это? – поморщился я.

– Это хвойный настой, пей, сил придаст, на ноги быстрее встанешь.

Я не стал кобениться, и послушно выпил немного терпкий и не очень вкусный настой.

– Значит вы не из поселка? Вы постоянно пребываете здесь, в тайге? – оглядывал я помещение как музей древней утвари.

– Да, я здесь вырос, – спокойно ответил он.

– Как это вырос? Прям, так с самого детства? Вы что старовер, от людей прячетесь? – не поверил я. – Один живете? – удивлялся я, зная, что не может человек всю жизнь в лесу один прожить, даже отшельник. «С кем-то, он все же, общается?»

– Я же говорил, с дочкой, – усмирил он мое любопытство.

– С дочкой? А жена?…

– Жена умерла давно.

– Извините! – мне стало стыдно.

– А где сейчас дочь?

– Скоро вернется, по хозяйству суетится.

– А как вы оказались в том месте, где нашли меня? Далековато от вашего дома, как я понял.

– Так я охотился на медведя, а тут ты. Пришлось выручать тебя. А он, зрелый самец попался, такой не убегает. Или он тебя, или ты его. Нелегко, правда, было, боялся в тебя попасть. В таких случаях надо метко стрелять, прямо в глаз, а не куда попало. Медведь зверь сильный, он и после пули несколько шагов пробежать может. А лапой даст по шапке, и поломает.

– Я все же человека послал на то место, жиру припастись медвежьего на зиму. Жир медвежий – бесценен.

Услышав это, я понял, что помимо дочери, есть еще здесь из мужчин кто-то. Женщину он так далеко не послал бы. Хотел спросить об этом, но передумал, и спросил о другом:

– Вы вообще в поселок не показываетесь? Когда я могу рассчитывать на помощь? Может все-таки, пошлете вашего человека, когда он вернется? Пусть пришлют за мной кого-нибудь.

– Смысла кого-то звать сюда, нет. Через болота не пройдут; а потом, еще обратно топать. А сам ты еще не скоро на ноги встанешь. Окрепнуть нужно, чтобы идти на дальнее расстояние.

– Как болота? А как же ты прошел?

– Вот так, тропы знать надо. Я же здесь всю жизнь живу. Хотя, было нелегко, тяжеловат ты больно.

– Значит, ты знаешь путь, а кроме тебя никто?

– Так и есть.

– Но ты не пойдешь?

– Нет.

– Почему? – не унимался я, а его это, похоже веселило.

Он был все так же невозмутим, и поглаживал временами бороду, хитро улыбаясь.

– Мне незачем, я и так для тебя много сделал. Радуйся, что жив остался.

– Спасибо! – резко ответил я, и плюхнулся на подушку, закрыв рукой глаза. И тут, я вспомнил:

– Дай мне рюкзак, у меня там телефон, я связь проверю.

– Какой рюкзак? Я его не взял, не до него было. Мне и так много груза тащить пришлось. А шкура, я ее тоже тащил, она мне дороже. Ты уж извини, – погладил он свою бороду, а после, ухмыльнувшись, отметил: Слово, какое чудное – рюкзак.

– Ты и впрямь какой-то дикий. В лесу, что ли родился?

– Ну я же говорил! – ответил спокойно мужик, а меня его спокойствие выводило из себя, все больше и больше.

– Так ты же послал человека, скажи ему, пусть прихватит.

– Так сколь же времени прошло. Он уже вернулся, и без твоей сумки. Ты же два дня в бреду провалялся. Забыл?

– Вот черт.

– Да не переживай ты так. Что там у тебя такого, что у нас не найдется? Одежду дадим, обувку, найдем.

– Я же говорю, телефон у меня там, связь. Понимаешь?

– А связи у нас нет! – отвечал он.

– О боже, куда я попал?

– Ко мне в дом.

Я обессиленно усмехнулся, а у самого под ложечкой заерзало. Почему-то подумал, что не выберусь от сюда никогда.

– Да ты лежи, восстанавливай силы. Не переживай, вред тебе здесь никто не нанесет.

Я немного успокоился, и задал очередной вопрос:

– Почему вы живете здесь, а не в поселке? Там цивилизация, удобства. Вы и правда, староверы – отшельники?

– Ну можно и так сказать.

– Я слышал, староверы чужаков не любят.

– Что правда, то правда, – поглаживал он свою бороду, – но помощь всегда окажем.

– И много вас здесь? – навострил я уши.

Разговор становился все интересней. Я потихоньку пытался вытащить из него информацию, хотя это было сложно. Казалось, он играл со мной в какие-то игры. Мне вспомнился тот убитый мужик… Он, возможно тоже был из этих… И одежда Ивана наводила на мысль. Многое сходилось.