Текст книги "Звездная История Илари Инайс. Часть 2"

Автор книги: Анжела Кристова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Анжела Кристова
Звездная История Илари Инайс. Часть 2

СТРАСТЬ И ПРОЧИЕ НАПАСТИ

ГЛАВА 10 ЗВЕЗДНОЕ ПРИТЯЖЕНИЕ, ИЛИ СПАСИТЕ НАШИ ЧУВСТВА

Прежде чем идти общаться, Кели Шесни Райс просмотрел файлы, приготовленные для него Девелоном. Разум крейсера активно покопался в информационных биллях орбитальной станции. Потом Кели некоторое время анализировал информацию самостоятельно, отключившись от сознания крейсера. Язык, поведенческие модели, список тем, общие вопросы. И еще многое и многое… все требовало концентрации внимания.

Сейчас, войдя в помещение, он обратил внимание на то, как поднялся с сиденья РЕУТ, и насторожился. Машина явно обучена манерам и выглядит в комбинезоне, предоставленном Девелоном, привлекательно. Кели скривился.

«О чем ты думаешь?! Ты даже не определился до сих пор, как к нему обращаться. По внешнему виду и строению – самка… И пахнет так, что вызывает интерес родной сущности».

Его собственное тело и одеяние – это все приобретенное. Своеобразное метаморфное состояние оболочек помогало нарастить массу в любой среде. Сейчас организм перворожденного построил тело под кислородную среду и приемлемое притяжение, приблизительно равное такому, которое воспринимали представители цивилизации с Земли. Люди. Он, в некотором роде, сейчас стал подобен им. Лишь сущность внутри оболочки родная, и его сущности нравится человеческая разумная машина – такая, какой ее сделал человек.

Высокая… стройное тело… тонкие длинные пальцы, оканчивающиеся светлыми ороговелыми выростами. Глаза… цвет так сразу не идентифицируется, но скорее ближе к серому. Множество искусственных встроенных деталей, которые серьезно рассеивают восприятие и отвлекают. Сейчас Кели Шесни Райс более внимательно рассматривал машину – есть и собственные покровные волосы, и искусственные. Цвет привлекает взгляд. Но самое волнующее – это запах от биотела.

Приблизился, тронул тыльной стороной собственной конечности скулу – внезапно захотелось. РЕУТ дернулся, чуть отстраняясь. Скользнула явная эмоция отторжения прикосновения.

«Не хочешь, чтобы тебя касались?» – подумал Кели.

Он перевел взгляд на собственное тело. Манипуляционная конечность оканчивалась чем-то сродни человеческим пальцам, но без ороговелых костных наростов. У него их, правда, всего было три, но какая разница, если прежде ему трех хватало?! Для общения пальцы и ногти не нужны. Сейчас он впервые задумался над тем, чем он отличается, например, от людей. Отличается, и многим. Прежде всего – эмоциями. Люди просто феерически разбрасывали вокруг себя эмпатическую энергию – аккумуляторы коммуникативного назначения можно заряжать! Вот и еще одна деталь к общей картине, которую он собирается вложить в доклад Совету Старейшин. Люди – уникальные разумные, способные настраивать под себя окружающее пространство, способные делиться этим своим настроем и эмоциями, как некоторые разумные – теплом и энергией полураспада.

Если убрать всё искусственное, то останется лишь биотело и сознание. Он подумает, что ему делать с этой единицей.

Почему же его собственные анализаторы запаха, построенные скорее автоматом по образцу человеческих, так бурно реагируют на эту машину?

«Она мне нравится», – вылезла на поверхность родная сущность.

Кели дернулся, переключаясь с созерцания стоявшего перед ним объекта на свой собственный внутренний мир.

Тут же он определился с другим своим пониманием: он желает поговорить.

Отчет об инциденте Совету Старейшин и направлении очередного прыжка крейсера он отложит еще на некоторое время. Полетные планы для него подготовил Девелон, как и полный развернутый анализ окружающей обстановки. Ему давно пора было исчезнуть, но он все еще торчит под маскировочным полем вблизи Лимы. Ириданцы на своем корабле нервничают, их защита не так совершенна, как его, плавают рядом с его кораблем, вернее, прячутся в его тени и под его обширным маскировочными полем.

«Девелон, – мысленно связался Кели с интеллектом крейсера. – Отправь команду ириданцам убраться ближе к звезде».

«Приказ отправлен», – почти сразу доложился Девелон.

Человеческая машина внимательно посмотрела на него, во взгляде её читалась осознанная реакция.

«Может, и понимает… пока не уверен, но если люди научились перехватывать электромагнитные импульсы и правильно их интерпретировать, то они еще серьезнее продвинулись вперед, чем мы считали».

Кели Шесни Райс всмотрелся в глаза робота. Такая игра в гляделки продолжалась недолго. Он пришел не за этим.

– Меня зовут Кели Шесни Райс, Илари. Мы можем поговорить?

– Д-да, – чуть запнувшись, произнес РЕУТ.

– Присаживайся! – Кели Шесни Райс жестом указал машине на сиденье. Для него из поверхности помещения выехал второй предмет, отдаленно напоминающий кресло. Уселся сам, откинувшись на спину, чуть вытянув свои опорные конечности, и отметил, что машина вновь чуть помедлила, прежде чем выполнить команду. А он отдал ей команду или приказ, как и положено машине, не имеющей априори инициативной составляющей. Вспомнился ремонтный ангар и то, как эта машина прямо проигнорировала его приказ последовать с ним.

«Это такая заторможенная реакция или другое? Она размышляет над командой, прежде чем выполнить? Похоже, что так…»

Он обратил внимание на то, как машина села: сначала посмотрела, куда, потом опустила одну руку, согнутую в суставе, и потом уже села немного боком, дав неравномерно большую нагрузку на одну половину тела, при этом плотно сдвинув коленные суставы.

«Напряжена. Испытывает явный дискомфорт от активных движений…».

Его развитый мозг сверх быстро проводил анализ считываемой прямо с ауры РЕУТ информации.

– Не стоит меня бояться, Илари.

Все живые биологические объекты имели цвет, или сияние ауры. Этот цвет имел множество оттенков и полутонов, их прекрасно видели представители расы перворожденных.

– Кто вы? – РЕУТ подняла голову, устремив прямой взгляд, и следом за движением его головы тяжелая волна искусственных волос двинулась всей массой по плечам и следом, по открытой белой шее. Кели засмотрелся, да так, что анализ остановился и в мгновение переключился на считывание не физических характеристик, а опять же, эмоций.

«Испытывает эмоциональный дискомфорт, эмпатирует тревогу, волнение… паническое настроение – как преобладающая эмоция».

Анализ? Странный список характеристик состояния для машины. Очень странный. Эмпатия? Да не может быть!

Комбинезон Девелон ей выдал черный. Какой контраст с белой кожей и красными волосами! Вдруг возникло странное желание посмотреть на нее без комбинезона.

Тут же в сознание вклинился интеллект крейсера:

«Лорд…»

«Уйди, Девелон! Я сам…»

Кели скривился, подумав сейчас о том, что Девелон на этот раз очень не вовремя.

РЕУТ определенно идет черное, красное, белое…, не то, что синяя рабочая форма.

Робот дернул головой, как будто стряхивая невидимые капли жидкости, и густая красная копна волос вновь двинулась по плечам, теперь уже в обратном направлении. Следом отдельные пряди взлетели вверх и, образовав электрическое облачко, заструились ярким нимбом, преломляя свет в помещении и сами разбрасывая искры спектра. Кели завис в пространстве, заворожено рассматривая машину.

– Так кто вы? – повторила свой вопрос машина.

До этого Кели Шесни Райс слышал от машины лишь слово «нет». Усмехнулся, в мгновения выстраивая на своей физиономии приемлемую для близкого общения гримасу.

Не испугалась. Смотрит внимательно и выжидающе. Глаза источают свет и… влагу.

«Живая», – родилось в сознании сущности, а Кели Шесни Райсу пришлось тряхнуть головой, чтобы сдвинуть собственное «я» с зависания всех возможных систем и фильтров ощущений.

Это машина. Разумная. Интересный экземпляр. Но почему ему кажется, что РЕУТ совершенно самостоятельна?

Усилием воли он вернул себя в помещение из того неясного места, в которое его окунула внезапно вылезшая на поверхность сущность. Но там, в том месте, им с сущностью было хорошо.

– Я не человек, Илари.

– Так кто? Конкретнее можно?

Ни тени страха, только ожидание ответа и непонятная реакция. Она заинтересована в общении, прямо как он сам. Вот верно подметил или понял. Кели Шесни Райсу еще раз пришлось тряхнуть собственной головой, как бы встряхивая и собственное сознание, и родную пронырливую сущность, которую прямо-таки тянуло вылезти наружу. Испугать не испугает, но окончательно потушит всё разумное в радиусе нескольких метров, а допустить этого Кели Шесни Рас не мог.

– Вселенная огромна. Я не смотрел твои закачки, Илари. Мне это не интересно. Не знаю, что вложили тебе в голову люди, но если сведений о других цивилизациях в твоей голове нет, то я могу легко восполнить этот пробел. Приоткрыв щель маски, Кели изобразил некое подобие улыбки.

Зрачки робота расширились, машина непроизвольно подалась назад.

Еще бы! До сего момента он говорил на языке людей, не открывая рта, в окружающее пространство, транслируя звуковые волны на нужной частоте для восприятия человеческим ухом. Сейчас открыл рот, чтобы таким образом демонстрируя свою личную эмоцию. Их много, этих эмоций, когда смотришь на нее – человеческую разумную машину.

Внезапно Кели принял решение не показывать эту машину Совету Старейшин. Ему слишком многое надо понять, узнать и… почувствовать. Родная сущность утробно заворочалась внутри сознания, отчего-то легко соглашаясь с хозяином, также определенно заинтересовавшись объектом.

Итак, решено. Он отправит как приложение к подробному отчету о контакте тех, других, что прихватил со станции – людей и разумную технику.

Крейсер опять довольно грубо вклинился в мысли перворожденного. Кели Шесни Райс усмехнулся, продолжая наблюдать, как реагирует на него РЕУТ, и мысленно ответил интеллекту крейсера:

«Что тебе, Девелон?»

«Лорд! Можно мне присутствовать?»

«Зачем?»

Мгновения тишины, и неожиданное:

«Мне интересно».

Вздох, и Кели обратил внимание, что РЕУТ заметила движение верхней половины его смоделированного тела.

– Что у вас там? – кивнула головой РЕУТ. – Тело? Какое?

– Хочешь посмотреть? – Кели произнес эти слова и вновь ощерил щель на месте предполагаемого рта.

У машины вспыхнуло лицо ярко-красным.

«Ого! Как реагирует. О чем думает?»

«О чем и вы, Лорд», – доложился Девелон.

«Не будем пугать нашу гостью, Девелон», – скривился Кели, подумав, что его разумный крейсер слишком хорошо разбирается в некоторых сугубо личных вопросах.

«Лорд…»

«Исчезни», – как раньше Энигме, отдал команду крейсеру.

Итак, кем же мне предстать перед этим объектом? Он вспомнил, как непроизвольно отстранился, когда тот дотронулся до него. Так неприятен телесный контакт?

– Так неприятно мое прикосновение? – Кели посмотрел на свою манипуляционную конечность и опять перевел взгляд на Илари.

РЕУТ не ответил. Смотрит настороженно, хмурит изогнутые дугой темные брови, кусает губы, и от этого они пылают красным – тревожный цвет. В сочетании с обильной шевелюрой на голове картина очень… волнующая.

– Хочешь, я приму облик человека?

Молчание. Смотрит и молчит. Эти металлические включения в его теле беспокоят. Можно убрать все искусственно вживленное, и останется просто человек. Кто-то придумал, как его усовершенствовать, и только. Живое тело, яркая эмоциональная чувствительность и технический прогресс, вживленный под черепную коробку нейрочип, регулирующий состояние памяти и не дающий забыть один раз усвоенный объем знаний. Объем, который при таком строении нервных клеток можно пополнять еще очень долго.

– Ты меня привлекаешь. Понятно, чем?

Молчание. Заинтересованность пропала, взгляд в одно мгновение изменился, став суровым, а по помещению разлилось прямо ощущаемое на расстоянии желание машины провалиться…

Под пол?

Кели Шесни Райс перевел взгляд на пол помещения и громко рассмеялся. Просмеявшись и почувствовав некоторое облегчение после сего эпического мероприятия, так не свойственного расе перворожденных, Кели вновь обратил взор на машину.

Теперь во взгляде машины разливалась паника.

Кели усмехнулся, внимательно следя за реакцией машины.

У него сейчас такое чувство, как будто он, наконец, нашел что-то лично для себя. Странное ощущение комфорта от общения и теплоты в теле не проходило. Стоило посмотреть машине в глаза, как волна тепла его родной сущности поднималась выше и топила в пене странных ощущений строго выверенное сознание перворожденного.

– Это мой крейсер. Имя ему – Девелон. Это мой дом, и ты в нем гостья. Не молчи. Я жду от тебя не молчания, а общения, разумная машина человечества. Со мной можно просто общаться, я не кусаюсь. – И Кели Шесни Райсу вновь захотелось рассмеяться.

«Она мне нравится», – пришло категоричное заключение родной сущности. Кели скривился, топя поглубже попытки его родного «я» вылезти наружу.

Илари отвернулась, спрятав взгляд, в следующее мгновение она вздохнула глубже. Голос машины, негромкий и хриплый, как будто слова ей даются сейчас с трудом, произнес с некоторой запинкой:

– Мы р-разные. Что тебе от меня надо, Кели Шесни Райс?

– Пока только поговорить.

– Спрашивай! А можешь приказать.

– Это неправильно.

– Я чувствую, мне кто-то снял блокировки…

– Блокировки действительно сняты. Они были в твоем браслете, и это сделал не я, Илари. Я же… Тебя обездвижили, чтобы не повредить физически при загрузке на мой крейсер.

– Мы в космосе? – Разумная машина прямо посмотрела на Кели, а потом обвела взглядом помещение, в котором они разговаривали.

Кели Шесни Райс посмотрел на потолок … секунда, другая… и потолок стал космосом – огромным куском черного, расцвеченного миллиардом звезд бесконечного пространства.

– Туманность Андромеды, – указал он на скопление огней. – Так люди называют это звездное скопление.

Кели взмахом конечности активировал какое-то невидимое поле, и оно засветилось светом разной интенсивности прямо посреди комнаты, разделив их, сидящих напротив друг друга, полупрозрачной стеной. Проявилось четкое изображение другого помещения, и Илари увидела свой браслет, лежащий на столе.

– Это твой браслет. Он тебе больше не понадобится.

– А это что? – РЕУТ подняла собственную конечность, окольцованную серым металлическим обручем. Обруч был надет прямо на незащищенную кожу, черный псевдолатекс комбинезона чуть-чуть не доходил до тонких запястных суставов человеческой машины. Именно там и красовался серебристый браслет.

– Это связь с кораблем и анализатор состояния, твоего состояния. Куда бы ты ни пошла, везде Девелон будет строить приемлемые для тебя условия.

Илари скривилась:

– Как ни назови – это инструмент контроля за такими, как я. Я хоть и машина, но прекрасно соображаю, иномирянин.

Илари посмотрела на Кели, и их взгляды встретились. Во взгляде РЕУТ сквозил вопрос: «Чего тебе надо от меня, пришелец?»

Он и сам не знал пока…. Родная сущность лезла наружу и мешала ему здраво анализировать своё состояние.

– Так кто ты? – задала вопрос Илари вновь.

– Полно миров, много разных видов разумной жизни. Скажем так… я – представитель самой древней. Скоро мы улетим отсюда, и я покажу тебе миры. И даже больше – ты увидишь то, что не видел ни один человек. Хочешь?

– Мне не интересен далекий космос. Я биомашина. Работаю с электроникой летательных аппаратов. У меня нет желаний, только программа и технические характеристики.

– Ты мне врешь, – коротко ответил Кели Шесни Райс, откровенно разглядывая лицо Илари.

Лицо РЕУТ окрасилось красным, зрачки чуть расширились – мгновенный эффект от вранья, иначе её попытку скрыть то, о чем она не хочет говорить, не назовешь.

– Это твои личные вещи? – он перевел взгляд на сумку у ног машины. – Я могу помочь тебе вспомнить, кем ты была до дообработки. Есть такое желание?

Молчание Илари было долгим. Она уже справилась с эмоциональным фоном, и лицо её больше не пылало красным. Кели Шесни Райс не удержался и осторожно вклинился в биоритм машины, пока только поверхностно считывая характеристики. Сердце работает с нагрузкой, причину пока не понять, и температура чуть повышена, а еще гормоны бурлят в крови. Браслет не только контролировал работоспособность РЕУТ, он также управлял ее биоритмом. Снят несколько дней назад, и вот организм не плавно, а скачком ищет норму.

РЕУТ протянула руку к сумке и вытащил из бокового кармана странную вещь зеленого цвета, мягкую и теплую даже на расстоянии. Начала мять ее пальцами и вновь кусать губы, а те начали наливаться опять цветом.

Кели глубоко вздохнул. Ему вдруг захотелось ощутить тепло этих губ, прикоснуться к ним. Перворожденный стремительно перетек в вертикальное положение. Поддавшись какому-то неясному порыву, построенное по человеческому образцу тело среагировало странно. Кели Шесни Райс глубоко вздохнул, осторожно переведя взгляд ниже – готов к репликации! И как так вышло?! На поверхность вылезли самые древние инстинкты, утопив и сознание, и воспитание, и все прочее важное и главенствующее в его сознании ранее. Эта машина… Она вызывает в нем реакцию, не совсем адекватную в такой ситуации. Какая еще репликация?! Они представители разных биологических видов, точнее, не биологических видов – он-то точно не вид, она тем более не пара.

Светящийся экран, построенный мысленным приказом между ними Девелоном, без проблем пропустил Кели ближе к машине и восстановился разом за его спиной. Перворожденный в одно мгновение оказался рядом.

Машина вздрогнула, подняла голову, а потом и вовсе встала в полный рост, немного не дотягивая головой до его подобия подбородка. Кели сделал последний шаг. Его конечности обхватили горячее тело, и чужая тепловая и эмпатическая энергия стремительной волной перетекла на перворожденного.

– Какой-то беспредел, – прошептал Кели, осторожно поглаживая машину по псевдолатексу комбинезона на спине. Слух Илари уловил лишь протяжный свист. РЕУТ вскинула голову, в глазах вспыхнуло странное свечение искусственных включений, аура засияла ярче.

Искусственные включения в зрачок. Человеческая доработка, совершенно бесполезная, но, похоже, кому-то пришла в голову такая блажь, как внутренний свет, искусственный блеск, и этот блеск так необыкновенно подсвечивает внутреннее свечение биотела – перворожденные видят иначе.

Кели подумал про себя: «Со мной что-то неясное творится, надо разбираться…»

Ну вот! Человечья живая машина вызывает в нем бурю эмоций и не совсем понятных желаний. Что с ним происходит? Хочется прижимать это тело долго-долго, никуда не отпускать, не хочется думать о задании, обо всех тех, кто командует и отдает приказы ему, Кели Шесни Райсу. Хочется продолжить общение в горизонтальной плоскости, в вертикальной – в любой, удобной для него… РЕУТ же боится и дрожит в его объятиях, так что слышно, как сучат зубы.

– Не трясись! На запчасти не разберу. Сначала я постараюсь узнать тебя лучше, думаю, мы поладим. – Он усмехнулся, продолжая поглаживать псевдолатекс. Маска, скрывающая его истинную внешность и оболочку, поехала и выдала кривой оскал. Глаза, глубоко посаженные и не различимые в прорезях маски, вспыхнули, машина дернулась, отстраняясь, и выронила предмет из рук.

– Это он? Твой друг? О нем ты думала на станции? – Кели Шесни Райс перевел свой взгляд под ноги машины.

– Да, – прошептала РЕУТ и попыталась рассмотреть игрушку. Он чуть отстранился. Дрогнул тонкий кровеносный сосуд на ослепительно белой коже, запульсировал заметнее, и Кели сам не понял, когда прикоснулся к телу машины.

– Ты пахнешь человеком.

РЕУТ дернулась, а Кели отдал приказ своей сущности на стремительную перестройку.

Минута – и в глазах РЕУТ разлилась откровенная паника.

– Это не совсем то?

На Илари смотрел человек, и облик ей был знаком – это был командор Джон Стибри.

– Странная реакция, но ты на него смотрела и была с ним на верхнем административном уровне несколько суток, и главное – его облик вызывает в тебе просто бурю эмоций. Прости, – добавил Кели, продолжая пристально рассматривать машину.

РЕУТ внезапно подавилась воздухом, и Кели понял, что машина теряет контроль над собой.

– Вот демоны! – выругался свистом. – Я неправильно все понял!

Он глянул на явно плохо сохраняющую контроль над собой машину. Сейчас РЕУТ смотрела в одну точку, а зрачки её продолжали стремительно расширяться.

В следующий момент машина судорожно всхлипнула, и ее вырвало.

Кели взмахом руки поднял предмет на уровень глаз Илари, не прикасаясь к нему.

– Энергетическая сетка крейсера – силовые линии. – Он дал краткое объяснение. – Держи крепче. – Зеленый друг лег прямо в руки Илари. – Как его звать?

– Никак. Просто друг.

Они сидели на удобном диване. Обстановка крейсерской каюты изменилась. Теперь она напоминала ремонтный ангар, и только вот этот предмет человеческой мебели для отдыха, не вписывался ни во что из виденного ранее. Кели Шесни Райс вызвал на разговор интеллект крейсера, и тот включился в проблему – так сказать, ушел в нее с головой, и вот, усадил хозяина на это смоделированное место для отдыха человека.

Сейчас Илари уже отошла от шока, а Кели Шесни Райс вновь выглядел как перворожденный.

– Давно он с тобой? – кивнул на зеленого друга. – Похож на рептилоида.

– С первого дня, как я осознала, что дышу и понимаю мир вокруг. Его мне отдал человек, когда я очнулась. Потом, уже в ремонтной зоне, рядом оказалась сумка.

Кели не перебивал, слушал и вглядывался в глаза разумной машины, ища ответы на свои пока не озвученные вопросы.

– И только сны, – продолжила Илари. – Странные сны. Я не должна видеть такие красочные…

– Почему? – коротко спросил Кели.

Илари повернула голову.

– Я же не человек.

– Человек, только усовершенствованный инженерами. Еще ты явно чья-то копия, Илари. Может, твоя копия где-то бродит…

– Не бродит. – Илари отвернулась и уставилась пустым взглядом в пространство. – Я собрана или воссоздана, может быть, из разных частей разных людей.

– Это в принципе возможно, но я не заметил в тебе частей от разных людей – ты едина, если можно так выразиться. Но вот подключить и настроить чужое восприятие, воспоминания – вполне реально, – произнес Кели. – Ты чья-то копия, повторюсь, причем точная.

– Я – копия умершего, но… – Илари посмотрела на Кели. – Зачем создавать такую копию?!

– Эксперимент? Ты привлекательна, в некоторой степени. – Кели протянул кисть и тронул крупные красные пряди, что свободными волнами укрывали плечи машины.

– Это искусственный парик.

– Я понял, – усмехнулся Кели. – Давай определимся с ближайшими планами. Ты побудешь на моем крейсере. Я хочу разобраться в технологиях, посмотрю твои включения, настройки – это займет какое-то время…

– Потом, – резко перебила Кели РЕУТ. – Что потом? Ты выключишь меня?

Кели промолчал.

– Понятно. – РЕУТ кивнула, зажала руки между коленями и сжала их. Сидя в такой позе, она начала чуть раскачиваться. Кели не мешал, машина строила безрадостные перспективы в своем сознании, и он легко читал их. Он легко настроился на ее мысли, а вот красочных воспоминаний не видел. Машина думала строго в заданном диапазоне – переживала о своем выключении за ненадобностью.

– Я могу ремонтировать космические корабли, я полна технических настроек и усовершенствована для общения…

– Илари! Я не собираюсь отключать тебе сознание. Не переживай об этом. Лучше расскажи мне вот что: тебе неприятны воспоминания о времени проведенном на станции? Как долго ты находилась там?

– Два года.

– Ты отгоняешь все мысли об этом времени. Я же читаю твое сознание – для нас это не проблема, – понизив голос, добавил Кели. – Машина, человек, любое мыслящее существо легко читаемо, нужно только поймать волну и подключиться к некоторому подобию цветового потока. Вы, люди, улавливаете множество оттенков цвета, яркости, а такие, как я, улавливают, скажем так, цвета мыслей…

– Интересно, – хмыкнула Илари. – На станции мне иногда казалось, что я улавливаю мысли людей, особенно, если ловила их прямые взгляды.

– Это телепатия, – произнес Кели. – Вполне возможно, – осторожно добавил он. – А еще в некотором роде такое понятие на человеческом языке, как интуиция. У женских особей интуиция развита сильнее, как и степень выносливости организма в целом.

Он посмотрел прямо на неё.

– Я принял облик человека и… – И замолчал, а потом продолжил с небольшой заминкой. Похоже, хозяин корабля подбирал слова. Говорил он на языке людей все лучше и быстрее. Илари терпеливо ждала. – У тебя облик вызвал очень странную реакцию – отторжения. Ничего другого мне не идет в мысли.

Илари отвернулась. Кели мог поклясться, что, робот покраснел. Он осторожно просматривал ее, не влезая глубоко, совсем поверхностно оценивая реакцию на каждое слово. Вот сейчас он ее смутил и расстроил. Да, она не готова обсуждать свою реакцию. Почему? Ему показалось, что он правильно выбрал образ, а оказалось, что нет.

Машина больше не хотела общения, молчала и прятала взгляд. Кели продолжал сидеть рядом и решал, как ему с ней быть. Он ее обязательно разговорит, как бы она ни противилась. Потом уложит под себя, легко подавит сопротивление и получит свою порцию удовольствий. Прежде он был к ним равнодушен, а сегодня только об этом и размышляет.

Определившись со своими желаниями, Кели почувствовал, что ему стало легче сидеть рядом. Собственные эмоции схлынули, напряжение чуть спало. Что же до родной сущности, то она хищно ухмыльнулась, предвкушая лавину впечатлений от более тесного общения. Он редко баловал ее. В последнее время – только работа, не до личных встреч.

– Ты отмалчиваешься, Илари, а ведь можешь задать любой вопрос. Что тебя беспокоит?

РЕУТ молчала. Наконец, она ответила – сухо, отстраненно:

– Я говорила, мне можно приказать, отдать команду, и я все выполню. Нет браслета, но я в рабочем состоянии.

– На моем корабле, – произнес Кели, – нет поломанных деталей, Илари!

Про себя подумал с усмешкой: его волнует мнение разумной машины? Ее симпатия? Очень странно…

Даже в связи с этим он ее задержит у себя на крейсере. Куда денет потом, когда интерес пропадет? Пока не знает…

Он не видел особой разницы межу ней и человеком. Ну да, машина, которую можно выключить или влезть в настройки грубо и испортить её сознание. Но с человеком можно поступить точно так же. Органические виды очень чувствительны и легко распадаются на атомы, им всем нужна среда, среда обитания. Ему, Кели Шесни Райсу не нужна среда, но он отчего-то жаждет общества этой технической единицы, и для общения придется сохранить условия.

Ну, все! Собственные фантазии полезли наружу. Очень старалась и родная сущность. Кели решил, что на сегодня близкого общения достаточно.

Он поднялся в полный рост, жестом остановился машину, предлагая ей оставаться на диване.

– На сегодня достаточно. Отдыхай!

Илари в непонимании рассматривала перворожденного.

– Поспи, выполни санитарную обработку тела, еду для тебя смоделирует Девелон и все доставит в это помещение.

В ответ на это машина лишь кивнула.

– Мой внешний вид неприятен тебе? – напоследок спросил Кели.

Машина не ответила.

– Представители моей расы способны принять любой облик.

РЕУТ посмотрела так, что у Кели екнуло в груди, а сущность радостно заверещала.

– Я подберу человеческий облик, и мы пообщаемся более… – Он замолчал на миг и выдал: – Плотно, Илари. Мне нравится твое имя, и второе имя также – Инайс. Энигма, пока не убралась из моего сознания, все время твердила и твердила, чтобы я отдал тебя, Илари.

– Отдал? – Машина внезапно поднялась и стала рядом. Глаз РЕУТ он теперь не видел, зато ощущал тепло. Кели не удержался, дал себе слабину и осторожно погладил пальцами ткань комбинезона. Прикасаться к ней было приятно, и сущность внутри утробно урчала, очень довольная лавиной эмоций, переполнявших тело перворожденного, и волн, накатывающих от тела находящейся рядом особи.

«Ну ты и зараза! – обратился Кели к своему сознанию. – Рано еще, угомонись!»

Он убрал руку, чуть отстранился, подвинувшись и дав больше свободного пространства им обоим. Недовольная сущность противно взвыла внутри сознания.

Кели усмехнулся, вспомнив, что Энигма захотела получить биомашину сразу, как познакомилась с ней. Ириданцы, что контролировали до вторжения на станцию работу Энигмы, получили запрос на изъятие этого биообъекта сразу после первого контакта. Вот сейчас уже Кели хочет оставить машину себе, и никакой Совет Старейшин ему в этом не помешает.

Еще вчера он даже не мог подумать о таком!

– Что ты успела понять, когда вступила в контакт с Энигмой в ремонтной зоне? – обратился Кели Шесни Райс к Илари, проигнорировав ее вопрос. Он уже не вспоминал, что хотел закончить на сегодня… Вот так! Даже строго выверенное сознание перворожденного меняет планы!

Надо получить от нее побольше информации. Энигму он услал, и если сейчас призовет обратно, то она опять начнет вопить о своих желаниях. А ему бы в своих разобраться.

– Она первая со мной заговорила, – охотно ответила Илари. – Я только подошла для осмотра, и она сразу впустила меня. Потом сработал мой ключ, а она… – Илари замолчала и, слегка запинаясь, продолжила: – Она включила меня легко.

Подняла голову и всмотрелась в прорези маски Кели.

– Она ведь разумная?

Кели Шесни Райс кивнул.

– Но… как? Такое разве возможно?

– Вселенная огромна. Человечество – лишь малочисленная, не очень развитая цивилизация. И, да, люди придумали свой вариант разумной техники, – он указал на нее. – В остальной Эритее разум есть даже у космических кораблей, и не только…

Эта тема ему нравилась. РЕУТ с явным интересом спрашивала о том, что, понятно, волновало его – о технике. И тут его сущность, улучила момент в рассеянном сознании перворожденного и вынырнула из глубины на поверхность: «Умная машина, мне нравится, но ты осторожнее расспрашивай! Спугнешь сознание, и ее заклинит…»

Кели задумался. Раньше ему не приходилось обсуждать со своей сущностью такие темы, как симпатия и предпочтения. Его натура еще ни разу не высказала каких-то предпочтений до сегодняшнего дня. Даже удовлетворение физиологических потребностей не вызывало таких эмоций. Кели ни разу не болел страстью, никогда не нервничал из-за других и не переживал ничего похожего на то, что происходило с ним сейчас.

Еще на орбитальной станции он обратил внимание на свое состояние. И не в радиации дело: он не получил вообще никакой дозы – защита помогла. Так в чем же дело?

– Илари! Мне важно, каким ты хочешь меня видеть. Я имею в виду внешний облик. Нам легче будет общаться в дальнейшем… Понимаешь, о чем я?

РЕУТ низко наклонила голову, вся масса ярко-красных волос разом упала ей на лицо. Он помолчал, а потом невнятно произнес:

– Подумай: какую физическую оболочку мне принять? Так мы быстрее поладим – ты и я.

Он усмехнулся, легко отследив эмоцию – опять смутил ее.

Уже выйдя в коридор, Кели подумал, что это короткое время он провел отлично – ему было просто хорошо вот так сидеть рядом и смотреть, как Илари плавится под воздействием эмоций от его вопросов.