Текст книги "(не) Желанный муж для госпожи (СИ)"

Автор книги: Анюта Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

Ремир

Замах, свист, удар. Я сдерживаю себя, чтобы не дернуться, не издать ни звука. Замах, свист рассекаемого воздуха... тишина. Это специально, чтобы я не знал, когда ждать, и не мог подготовиться.

Я тогда их ненавидел, весь этот новый мир, где поневоле оказался. Всех хозяек и тех, кто по их указке с готовностью и удовольствием издевался над нами, считая просто скотом на бойне. Если бы надо было убить кого-то, чтобы вырваться и вернуться, я бы так и поступил. Но хозяева попались предусмотрительные, и вовремя опутали ответственностью за парней. Я бы дома и внимания на них не обратил, возможно, даже посмеялся над такими слабосильными, но здесь бросить уже не мог. Кого мне надо было бы убивать, если бы хозяйка выполнила угрозу? Если бы Пит, который и так еле сдерживал себя, чтобы не трястись от ужаса, валялся под ногами, полумертвый от боли и страха? Я это пережил сам, и не пожелаю больше никому. И я все ещё не теряю надежды, что сумею отомстить.

Дейву везло больше, он был сильнее, и не приманивал любителей подчинять и причинять боль. За него я обычно меньше беспокоился.

И я поверить не могу тому, что говорю сейчас...

Алина

– Ты точно не хочешь вернуться?! Рем? Я вообще тебя не понимаю.

– Я вам должен, – отвечает Ремир. Это ожидаемо – у него собственные понятия о долге и чести. Но какой смысл держать его здесь с одним чувством долга? – И у бабушки нет столько денег, чтобы вернуть то, что вы заплатили, – продолжает он.

– Я дам ей кредит, и рассрочку надолго! – почти мгновенно реагирую я.

– Если вы позволите... Если я вам ещё не надоел, то могу я остаться? Пожалуйста! Не только из-за денег!

– Вот с этого места поподробнее!

Да, я вредная, я хочу, наконец-то, услышать, чего он добивается. Давно чувствовала, что хочет попросить, но не решается сказать. Наверное, надо сделать скидку на его воспитание, и на то, что ничего хорошего от окружающих Рем не видел в последнее время.

– Я хочу... – и он замолкает. Потом решительно заявляет: – Если я заслужил наказание, то пусть так и будет. Я просто попробую рассказать. И сказать, что я вам благодарен, хотя ничем пока не отплатил. Не умею... не умею правильно говорить! Но вы сделали для меня больше, чем кто-то другой. Чем все остальные, вместе взятые! – с горячностью закончил он.

– Я сейчас скажу, что думаю, госпожа. Если вы посчитаете, что веду себя непочтительно – ваше право наказать за это. – Рем помедлил несколько секунд, словно ещё раз собираясь и решаясь. – Я ненавидел всех, кого здесь встречал. Всех новых хозяек и их любимых псов, выполняющих приказы. И у меня были основания, поверьте!

– Я верю, – негромко отвечаю ему. – То, что я увидела, мне не понравилось. Не зная всей истории, я могла предположить, что тебе просто нравится такое отношение. Да, представь, это тоже может понравиться! – прервала сама себя, отвечая не на слова, а на его очень выразительную мимику. – Если все играют по собственному желанию, по собственному выбору.

– Выбор? – горько усмехнулся Рем. – Не знаю, что это такое.

– Я догадалась, – тоже хмыкнула я. – Понятно, что ты оказался здесь не по своей воле. Но ваши Старшие должны были откупаться деньгами, а не людьми, которые не могли принимать решения!

– Позвольте остаться? Я не совсем пропащий! – посмотрел мне в глаза, полусмеясь, но с какой-то отчаянной надеждой.

Да, шутом он никогда не будет, подлизой – тоже. На самом деле, я очень хочу дать этот последний шанс. Ведь неужели все было зря? Но я буду не я, если снова не "укушу". Рем хочет быть равным? Не хочет, чтобы его жалели?

– Сокучился без женского внимания? – ехидно улыбнулась я. – Решил ещё раз попробовать?

Нет, с этим мужчиной мне без пикировок не обойтись!

– Соскучился! – искренне рассмеялся Рем, постепенно смелея. – Но мне не все равно, кто это будет!

Я подошла, и от души хлопнула его по красивой заднице, обтянутой черными брюками, сообщив:

– То есть ты меня выбрал, даёшь мне шанс, и милостиво об этом сообщаешь?!

– Нет! Да... – выговорил он, дернувшись от удара и ошалело глядя на меня. – Я не хотел обидеть! Я честно ответил. Но как-то не так сказал...

– С тобой все ясно, – качнула я головой. – Ты вызываешь странные желания, Рем, что поделать. Может, конечно, только у меня. "Не только у вас", – показал он одними губами. – Ну, я даю тебе выбор. Помнишь, что я говорила о Доме удовольствий? Так что... все, что не нравится, у тебя есть шанс получить!

– А можно, я тогда попробую с вами? – бесшабашно заявил он. – Может, сумею понравиться? Что-то ведь люди находят в этом...

– Ну, удиви меня! – засмеялась в ответ.

***

И все это было последствием визита той пожилой властной леди, которая я встретила, вернувшись с друзьями Рема из дома Мариэллы.

Ее хотелось назвать именно так: не "пожилая женщина", а именно леди. Леди в возрасте. Возраст, на самом деле, был весьма почтенным, но она держалась очень прямо, никакой сгорбленной спины или шаркающей походки.

– Здравствуйте, госпожа Иллария, – церемонно поздоровались она. А я почувствовала себя девчонкой-школьницей перед пожилой уважаемой учительницей.

Элизабет, которая приняла гостью первой, как раз отдавала указание принести сюда чай, кофе и все, что прилагается к чаепитию. Потом сказала, тоже официально:

– Хорошо, что вы уже вернулись, госпожа. Наша гостья, госпожа Селина, прилетела совсем недавно, и мы только начали разговор. Это был неожиданный разговор, могу вам сказать.

– Да, я прошу прощения за неожиданный, и, возможно, несвоевременный визит, – извинилась гостья. – Но я не могла медлить после того, как узнала, что он здесь. Я – бабушка Ремира.

Хотя паренёк Бетт своим рассказом и подготовил меня к каким-то неожиданностям, но изумление наверняка отразилось на лице. Дама поняла это правильно:

– Да, я понимаю, что вы обо мне думаете... Но я сильно болела, когда происходили... все эти события. Добрые родственницы решили не тревожить меня, как они сказали. Возможно, надеялись, что помру и ничего не узнаю, – почти выплюнула она слова с ядом, направленным как раз на этих "добрых женщин". – А я вот не оправдала их надежд, от меня так просто не избавиться.

Да, смотрю, бабушка не промах! И не особо любит родню, причем это у них взаимно. И, кажется, понятно, откуда у Ремира характер взялся. А леди Селина, если бы была помоложе, точно не допустила бы такого безобразия и с нападением, и с "забытыми" в плену мужчинами.

– Я жила не вместе с внуком, поэтому, когда выздоровела и узнала, что произошло, стала искать его. Вы не думайте, у меня есть деньги! – прервала она рассказ. Очевидно, чтобы мы не приняли ее за нищую просительницу. – Я готова выкупить своего мальчика, назовите цену!

Ага, точно родня бабушкины деньги уже пересчитала и поделила, потому и на выкуп парня не стали тратиться. А железная леди выкарабкалась из болезни и все решила по-своему! Я со злорадством подумала, что хорошо бы у нее была возможность кого-нибудь лишить наследства! Вот просто так, потому что они его не заслуживают!

Бетт взглянула на меня: деньги были мои, парень мой... Как я решу поступить?

Возможно, это и есть лучший выход? Если получится, что Рема я выкупила для того, чтобы отправить домой, но к той женщине, которая его искренне любит, и не побоялась в ее возрасте совершить такое путешествие? Ну, после этого моя карма будет сверкать, как нимб!

– Это было не так легко и дёшево для меня – выкупить Ремира. – Все же и я должна рассказать ей, что немного поучаствовала в его судьбе. – До меня была ещё одна хозяйка, а перед этим, наверное, рынок.

– Да, мне сказали, сколько перепродаж было, – тихо подтвердила женщина, старея на глазах. – Я очень боялась, что уже и не застану его. Спасибо вам! Тот, предыдущий дом... там он точно меня бы не дождался.

– Сумма немаленькая, госпожа Селина, – подытожила я. – Но из уважения к вам и вашей любви к внуку не буду требовать выплаты сразу. И, конечно, вы можете с ним увидеться. Не переживайте: даже если и было что-то плохое в его жизни, сейчас уже все нормально. Да, и вы знаете, что с ним вместе были ещё друзья? Я как раз сегодня их привезла. Пит и Дейв.

– Еще наши ребята? – дама выглядела ошеломлённой. – Пит... рыжий, да? Да, вспоминаю. Но у его семьи точно нет денег, чтобы выкупить, – горько заметила она.

– Ничего, думаю, им обоим будет в нашем доме не так и плохо, – заметила я. – Раз ваш внук так просил, чтобы их купили, то у нас лучше, выходит! Но я не буду продлевать ваше ожидание, сейчас позову Ремира.

Я позвонила и велела Марку найти Рема и сейчас же привести в гостиную, а его бабушка в это время осторожно ставила на блюдце чашку, из которой не отпила ни глотка.

– Спасибо! Я не знаю, как вас благодарить! Вы даже не знаете, что эта встреча значит для меня! – благодарила она, а в дверь уже постучали, и осторожно заглянул Марк, а за ним Ремир.

Увидев гостью, тот явно потерял дар речи, только смотрел на нее огромными глазами. Я сказала, поднимаясь:

– Госпожа Селина, мы вас оставим, говорите, сколько хочется. Потом просто нажмите на эту кнопку.

И мы оставили их наедине.

Ремир

У меня такой сумбур в мыслях… Бабушка! Вот уж кого вообще не ждал, даже представить не мог, что она проделает такое путешествие. Сейчас самое главное – чтобы у нее со здоровьем было все в порядке. А второе – чтобы не узнала подробности моей прошлой жизни.

– Мальчик мой! – сжала она в объятиях так крепко, словно была сильным мужчиной, а не хрупкой женщиной. – Я так рада! Уже и не надеялась тебя найти!

– Бабушка Селина! – я тоже обнимал ее без всякого стеснения, без страха, не задумываясь, что обо мне подумают, и не нарушаю ли я правила. Это единственный родной человек, который любит меня просто так. – Как твое здоровье? Это же длинное путешествие, зачем ты рисковала!

– Затем, что думать, как ты сейчас живешь, и что с тобой сделали, мне гораздо вреднее! – строго припечатала она. А я и забыл, что указывать себе она никому не позволяла. Да, рано расслабился. А еще позабыл, что бабушка Селина меня воспитывала и розгами тоже, любя воспитывала, чтобы из меня был толк! Но я этого заслуживал, тут уж ничего не могу сказать.

– Нет, мои наследницы еще долго будут ждать, – продолжила, усмехаясь, она. – Я – крепкая старуха! А мои деньги пойдут на то, чтобы тебя выкупить. Надеюсь, хватит.

– Бабушка… – вот как такое сказать! Если я откажусь ехать к ней! Но слишком много причин не уезжать, слишком много. – Скажи мне, пожалуйста, только честно: тебе нужен уход? Чтобы я постоянно был рядом? О тебе хорошо заботятся?

– Так, так! – сдвинула она брови. – С этого места поподробнее!

– Просто… Я очень надеюсь, что госпожа Иллария разрешит мне тебя навестить! Но я бы не хотел уезжать насовсем. И будет нечестно, если все твои деньги уйдут на меня.

– Так, ты не юли! – негромко, но веско припечатала бабушка. Ага, расслабился, забыл, что ей надо все прямо говорить, без увиливаний. Но если ей нужен присмотр – я бы все бросил, и вернулся. Даже если бы пришлось работать в поле и пасти овец, чтобы прокормиться.

– Красивая девушка, да? – вдруг очень понимающе улыбнулась она. – Да еще и добрая! Хотя с тобой слишком доброй быть нельзя, я ей потом скажу! Надо быть построже. Значит, не хочешь возвращаться… – многозначительно протянула она.

– Если я тебе нужен – сейчас же соберусь, без разговоров! – сказал, не давая себе никаких возможностей передумать.

– Э, нет, мне не нужно, чтобы ты в глуши сидел возле меня. Раз нашлась тут девушка, которая тобой займется – я рада. Ты слишком молод, чтобы со старухой сидеть! Молчать! – прервала она мои робкие возражения. – Я не молодею, и сама это знаю. Что будет с тобою, если снова заболею – я уже поняла. Лучше останься здесь, а я буду звонить или навещать.

Я вытер слезы смеха, которые появились еще на словах: «с тобой слишком доброй быть нельзя, надо быть построже!», сполз на пол и положил голову ей на колени:

– Спасибо! Мне очень важно, что ты думаешь. И то, что ты меня любишь. Как-то у меня с женщинами плохо получается в последнее время…

– А ты лучше старайся! – заметила бабушка, поглаживая меня по голове. – Когда найдешь ту, для которой захочешь стараться – вот тогда поймешь.

Кажется, я уже нашел. И надеюсь, она сама еще не разочаровалась во мне.

– А еще, ты знаешь, здесь из наших еще Пит и Дейв! Их выкупили, они теперь в этом доме тоже будут жить! – поделился с ней радостью. Сегодня столько новостей, и все радостные! Я даже забыл о парнях, когда увидел бабушку.

– Да, мне сказала госпожа Иллария, – ответила бабушка. – Знаешь, мальчик мой, все сходится. Если не хочешь уезжать, то и им будет здесь лучше. Потому что, боюсь, выкупить их семьи не смогут. Или не захотят, – мрачно закончила она. – Не все женщины у нас оказались порядочными.

Глава 16

Глава 16

Алина

Что-то у меня после визита гостьи чуть не случился аттракцион невиданной щедрости… Но, к счастью, Ремир гордо отказался от предложения отпустить его почти даром: понятно было, что полную сумму выкупа леди Селина вернула бы не сразу. Или все-таки к несчастью, причем моему несчастью. Сколько раз уже хотела его отослать и забыть, а он, вон, никак от меня не уходит! Даже не знаю, почему у нас все так сложно – может, потому, что он встретился, когда я еще была переполнена комплексами из-за своего «попадания» в такую неожиданную ситуацию и в такое неожиданное тело. А он еще и ничего не сделал, чтобы от этой мнительности избавить, своими поступками только усугубил проблемы. Вот Марки сразу подействовал на неуверенную девушку, как лучшее лекарство! Неудивительно, что я ему теперь доверяю почти полностью.

А вот Ремир… Хотя, увидев и пообщавшись с бабушкой, я поняла, что Рем с детства воспитывался совершенно по-другому, чем Марки. Ох уж эти горцы! Все же они удивительные. Сильные, смелые, гордые, и в то же время высокомерные. А гордость перерастает в гордыню. Но если их узнать получше, попадаешь под какое-то необъяснимое очарование этих прямолинейных людей. Рему, наверное, ужасно было находиться в плену бесправной купленной вещью.

Вот только не хочу снова и снова «завоевывать доверие», потому что сделала для него и так достаточно. Я даже предложила ему возможность навещать родню, хотя пока думать не хочу, как это организовать: путь-то неблизкий. Но если он так рвется поразить меня, как мужчина… от этого точно не откажусь! Но уже на моих условиях.

– Тогда я жду тебя у себя… через полчаса! Да, по дороге ты еще можешь передумать!

Дала ему самый последний шанс, но по выражению лица поняла, что Рем настроен серьезнее некуда. Что же, жду.

Ремир

Нервы на пределе. Не помню, когда я еще так волновался – разве что, когда оказался в плену, а потом попал на рабский рынок. Но сейчас ведь все, что меня ожидает, должно быть приятным? Надеюсь. И очень надеюсь не опозориться. Сейчас мне не все равно, что обо мне подумает новая госпожа, с которой я остался, получается, по собственному желанию.

А если я вообще не помню, как соблазнять женщин? Разучился, или и не умел раньше? Может, и не умел. Ведь не зря госпожа приблизила своего блондина – наверное, он, как котенок, ластился к ней. Сколько бы я ни кривил презрительно губы, что он подлизывается… но ведь видел, как Марк на нее смотрит. С любовью! Такое не подделаешь, тем более, он считал, что его никто не видит. А я рядом с ним напоминаю себе косматого волкодава в шрамах от драк, который охраняет отару от зверей в горах. Это полезная собака, но никому не придет в голову приводить ее в дом, укладывать у камина и чесать за ухом. В отличие от ласкового кота, который бодает хозяйку круглой головой, напрашиваясь на ласку. Куда же я лезу?!

А еще я так лихо согласился на любые развлечения, уверяя, что мне понравится, хотя был совершенно в этом не уверен. Но вдруг решил: «А, ладно, потерплю! Если этой госпоже тоже хочется чего-то эдакого, значит, постараюсь сделать так, чтобы ей понравилось. И сделаю вид, что мне нравится тоже."

А на самом деле был уверен, что мне не понравится. Просто потому, что это уже было. Одна из женщин в доме Мариэллы была уверена, что любого мужчину можно заставить кончить от боли. Она ошиблась. И ее это очень разозлило, очень. Я не рассказывал об этом, и так слишком много позорных подробностей. Просто понадеялся, что госпожа Иллария будет добрее, и ее даже можно будет попросить остановиться, если станет совсем невмоготу. Все же она добрее, и в этом доме порядки намного мягче, в чем я уже успел убедиться.

Алина

Не торопясь, с удовольствием выбирала, в чем встречу Рема: не будет второй возможности произвести первое впечатление! И у него, и у меня.

Черное белье из тончайших, как паутинка, кружев прикрывало, вроде бы, больше, чем обычные две-три верёвочки, которые я иногда надевала, будучи худышкой. Но именно эта закрытая почти прозрачная модель оказалась гораздо более соблазнительной. Я, конечно, судила со своей точки зрения, но почему-то совершенно уверена, что Рем со мною согласится. Сверху надела алый шелковый халатик чуть выше колена, тоже с кружевными вставками, и последний штрих – серебристые босоножки с ленточками, завязывающимися на щиколотках.

В ожидании моего непростого мужчины ещё раз окинула взглядом спальню. Недавно я поменяла здесь мебель, старательно гася в себе нервные мысли: а что обо мне подумают, а зачем такие траты, и так неплохо... Мне здесь жить, и хочу, чтобы обстановка радовала! А если меня снова куда-то "перенесет", то эти траты будут уже не моими проблемами.

В итоге помещение радовало меня изящной мебелью из светлого дерева, и казалось больше прежнего наполненным воздухом и светом. А сильнее всего мне нравилась новая кровать: большая, практически королевского размера, с резными спинками, к которым можно было, при необходимости... в общем, посмотрим, дойдет ли до этого!

А ещё в ящике прикроватной тумбы были спрятаны широкие алые (нет, я не подбирала под халат, само как-то получилось!) ленты, какая-то забавная штучка с перьями, и ещё кое-что. Думаю, что Рем ожидал бы увидеть среди "игрушек" наручники и какие-нибудь устрашающие плети. Надеюсь, он не разочаруется моим выбором. А ещё подумалось, что у него давно не было нормальных отношений с женщинами. Даже если в своем родном доме он был нарасхват, то с тех пор много времени прошло, и множество событий произошло.

Раздался стук в дверь, и на пороге показалась моя "жертва". Хотя на жертву Ремир не особо был похож, скорее, на изысканного соблазнителя. Черные брюки, не облегающие, но и не скрывающие красивые сильные ноги, и черная свободно сидящая футболка с перфорацией внизу, дающая намек на обнаженное тело под ней. Красив! И похож на мускулистую гибкую чёрную пантеру, только глаза не желтые или зелёные, а пронзительно-синие, того красивейшего цвета, к которому я так и не могу привыкнуть у местных мужчин.

Только глаза тревожные, и если присмотреться, то как раз и разглядишь в нем жертву. Точно ищет наручники взглядом.

Ну, Рем, считай, что я твоя первая женщина. А ты – тот, кто первым попался мне на глаза, и заставил помнить тебя и добиваться.

Халатик – для того он и предназначен, чтобы распахиваться неожиданно и в стратегически важных местах. И белье красивое, и то, что под бельем... потому что глаза мужчины предсказуемо очутились в вырезе халата. Опомнившись, он взглянул мне в глаза, хорошо, хотя бы не стал извиняться!

Долго издеваться над ним не стала, подошла, положила ладони на мускулистую грудь под черной тканью. Дыхание контролирует, по крайней мере, старается, но сердце бьётся – даже я чувствую. А сейчас и дыхание задержал, так что я стала за его здоровье опасаться.

– Рем, отомри! – шепнула в ухо, поднявшись на цыпочки. – Снимай уже футболку!

С забавной и трогательной неловкостью он потянул ткань наверх, показывая смуглый мускулистый торс. Я с удовольствием провела пальцами по теплой гладкой коже, царапнула напрягшиеся горошинки сосков.

– Страшно? – спросила его.

– Не знаю, – так же тихо ответил он. – А должно?

– Не знаю, – засмеялась я, принимая игру. – А чего ты боишься? Можешь не отвечать, если тебе тяжело, – добавила, лишая вопрос всякой логики.

Но Рем неожиданно задумался, пытаясь сформулировать.

– Боюсь... Больше всего боюсь не понравиться! – совершенно неожиданно ответил он.

– А ты хочешь понравиться? – я искренне удивилась. Кажется, у меня все же есть предубеждения, которые я сама про него надумала. С чего-то решила, что он железный человек, хотя Рем уже пытался исправить свои первые ошибки.

– Ну, тогда пойдем, – сказала. – Буду тебя пугать, а ты будешь стараться понравиться.

У Ремира начала появляться осторожная улыбка в глазах, кажется, он попытался понять, насколько свободно может себя вести.

– Помоги мне снять лишнее, – сказала провокационно, усаживаясь на кровать.

Мужчина взглянул всё ещё с опаской, но, словно под гипнозом, приблизился, опустился на колени передо мною, и начал развязывать ленты на босоножках, постепенно смелея и чуть массируя икры, щиколотки, а потом и ступни, сняв обувь.

Это прикосновение сильных теплых мужских рук оказалось неожиданно настолько приятным, что я запустила пальцы в его густые темные волосы, стараясь сдержаться. Еще немного – и я сама быстро закончу эту игру, даже не успев насладиться и чуть-чуть его помучить.

От волос перешла к плечам, поглаживая их и разминая мышцы. Рем вначале замер, даже дышать перестал, потом справился со своим телом. Теперь он дышал глубоко и размеренно, видимо, вспоминая какую-то технику медитации. Нет, не удастся! Чуть наклонилась вперёд, проверила, правда ли, что его грудь и спина такие мускулистые, как мне показалось. Мужчина задышал часто и рвано.

Соскользнула на пол, Рем только успел поймать меня в объятия, поднимаясь.

– Снимай ещё что-то! – улыбнулась я. – С меня, не с себя! – засмеялась уже в голос, когда он потянулся к штанам. – Нет, если ты хочешь так...

Он, тоже улыбаясь, уже осторожно распутывал завязки халатика. Но дальше так легко не будет!

Я дождалась, пока Рем покроется трогательным румянцем, честно пытаясь вначале отвести взгляд от моего кружевного белья, а потом, не зная, вдруг я обижусь от этого игнорирования, стал разглядывать, краснея ещё больше.

– Полюбовался – и хватит! – строго заметила, с удовольствием видя, что свободный покрой штанов не скрывает красноречивую выпуклость, показывающую, насколько ему нравится происходящее.

Рем испугался, сразу было понятно. То ли решил, что нельзя было показывать возбуждение, то ли подумал, что чем-то разочаровал. Или решил, что игры закончились, сейчас и начнется самое страшное. Я не стала его разубеждать – так интереснее!

Подошла к ящику с игрушками, достала широкую алую ленту, знаком поманила к себе мужчину. Он подошёл, стараясь понять, что в моих руках, и как я это буду использовать. Завязала ему глаза, потом взяла за руку и подвела к кровати:

– Ложись!

Он повиновался без вопросов и возражений, хотя так и излучал опасение: что же я буду делать?

Буду связывать! Велев поднять руки и вытянуть наверх, я связала их в запястьях и привязала к спинке кровати, сделав ещё и пышный бант. Красиво смотрится: большая кровать, полуобнажённый мужчина на светлом покрывале, его руки связаны над головой яркой лентой.

Конечно, ему достаточно чуть сильнее дернуться, и ленточки развяжутся или порвутся. Но я точно не собиралась приковывать Рема наручниками – нас ожидают не издевательства, а совсем другое. Хотя, возможно, ему это покажется издевательством!

С этой мыслью наклонилась над его торсом, и легонько прикусила один сосок, вызвав придушенный стон. Потом проделала то же самое со вторым соском, при этом на минуту прислонившись к его телу грудью. Он пока ещё держался! Молодец, надо же, выдержка какая! С учётом, что нормальный секс был, думаю, давно, просто герой!

И тут я поняла, что зря не велела ему полностью раздеться, потому что со связанными руками он этого не сможет сделать. А у меня задуман последний этап издевательств. Придется все делать самой!

Медленно потянула вниз его штаны, а потом просто пробежалась пальцами по обнажённому члену. Этого оказалось достаточно, чтобы он гордо встал, а мужчина что-то простонал, кусая губы. Ещё немного потерпи, я тоже уже на грани!

Последнюю ленточку я повязала на член, соорудив пышный бант. Полюбовалась на дело своих рук: обнаженный мужчина, декоративно привязанный к кровати яркими лентам, с повязкой на глазах, и гордо стоящим бантом! А сам Рем, кажется, уже искусал губы до крови, но стоны не остановить, и он старается не метаться по кровати, при этом так сжимая руки на резьбе спинки, что сейчас раскрошит дерево.

Дотронулась до повязки на глазах, развязывая и снимая ее, и прильнула в поцелуе к губам, заглушая его бессвязные: "Пожалуйста, пожалуйста, госпожа!"

– Что "пожалуйста"? – прошептала ему в губы, и, не слушая "Пожалуйста, разрешите... можно мне...", передвинулась вниз, и дунула туда, где был завязан игривый бантик.

По телу Рема прошла судорога, он почти забился в конвульсиях.

– Давай, развязывайся сам! – сказала, понимая, что могу не успеть. Рем развязал ленты мгновенно, как фокусник. – А теперь можно все! – разрешила, стараясь побыстрее развязать тот самый бантик, и уже сама изнемогая от тяжести и томления внизу живота.

Не помню, кто был сверху, кто был снизу, и вообще не помню подробностей, но такого оргазма я тоже давно не помнила! Чуть отдышавшись, взглянула на Рема – и поняла, что он с удовольствием повторит все в скором времени, если я буду не против. А я, кажется, не против...