Текст книги "Путь. Том 1"

Автор книги: Анюта Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Тор – демон из моих снов? – тихо спросил я. – Он является всем… нелюдям?

– Тор – Хранитель, – усмехнулся синеглазый, – и приходит он только к избранным.

– Дэйкен, – взмолился я, – объясни толком, кто я такой!

– Ладно, – сменил гнев на милость тот. – Представь себе…

Из густого переплетения ветвей над нами раздалось приглушённое зловещее шипение. Незаметно подкравшаяся двухметровая образина, полуженщина-полузмея, метнулась вниз, всеми четырьмя чешуйчатыми лапами вцепившись в тело синеглазого, закрывшего меня собой. Длинные загнутые когти разорвали ткань и впились в кожу, толстый хвост с шипами на конце обвил и стянул ноги, раздвоенное жало замерло у горла.

– Не шевелись, Дэр! – крикнул Дэйкен.

Не обращая внимания на хлынувшую кровь, он рванулся, освободив руку, и выхватил из-за пояса то, что раньше выглядело просто странным украшением, а, очутившись в его ладони, оказалось витой рукоятью меча с клинком из голубого света. Обрубив терзавшие его лапы, он заставил взревевшее от боли чудовище ослабить хватку и вырвался из тугих колец хвоста. Тварь повторно яростно напала, пытаясь подмять его под себя. Они сплелись в тесный клубок, и я уже ничего не различал, кроме частых голубых всполохов. Наконец, бездыханная бестия затихла и замерла, и синеглазый, перемазанный кровью, выскользнул из-под неё наружу.

Я уже хотел выдохнуть, как второе, подобное убитому чудовище выросло за нами страшной тенью. Только на этот раз Дэйкен возиться не стал вовремя заметив её и сразу отрубив волосатую голову. Выждав секунду, он погасил сияние клинка, убрал меч на место и отряхнулся. Глубокие кровоточащие раны на его груди и плечах в секунду затянулись и исчезли. Даже одежда приняла прежний вид.

Точно не человек…

– И ты называешь это безопасностью?! – возмутился я. – Кто они?!

– Стражи Моста, – бросил синеглазый, – направленные отсечь тебе путь – любой ценой! Следовательно, у нас ещё меньше времени, чем я рассчитывал. Объяснения откладываются до более подходящего момента, Дэр.

Он подобрал сорванный тварью браслет в виде диковинного крылатого, рогатого зверя, чему-то усмехнулся и вновь надел на руку, после чего небрежным жестом сжёг тела, оставив лишь пятно бурой земли.

– Следуй за мной и постарайся не отставать.

– А нельзя было сразу разделаться с ними, как с собакой? – уже на ходу поинтересовался я.

– На живых Стражей это не действует. Их магия закрывает их от любых заклятий.

– Что закрывает?

– Глухой, что ли? Магия!

– Но её не существует, – после всего увиденного уже не так уверенно высказался я.

– Ха! Магия – основа нашего мира, – донёсся до меня голос Дэйкена. – Ты где застрял, Дэр?!

– Какого мира?! – заорал я, вприпрыжку пускаясь за своим удивительным проводником, безжалостно сминая прекрасные хрупкие цветы под ногами и не обращая внимания на хлещущие по лицу лианы и царапающие кожу ветки.

– Какого мира, скажешь ли ты наконец?!! – потребовал я, догнав его.

Вместо ответа синеглазый схватил меня за руку и потащил вперёд, к еле заметному просвету между зарослями.

Джунгли кончились внезапно. Мы буквально вывалились на открытое пространство, и с высоты птичьего полёта я увидел бездонное сиреневое небо, серебряное солнце, яркий пурпурный лес внизу, а в туманной дали – сверкающие горы. Мир моих снов предстал передо мной наяву.

– Саор, – негромко произнёс Дэйкен. – Мир, где ты был рождён. Наш мир, Дэр! Добро пожаловать домой.

В его голосе звучала нескрываемая гордость. Я судорожно сглотнул. Мой родной, непостижимый, неведомый, невероятно прекрасный мир расстилался впереди, неопровержимо доказывая, сколь тесно мы были связаны, если за долгие годы разлуки память о родине не угасала, не давая забыть как должны выглядеть деревья и горы небо и солнце… Серебряное солнце Саора! Из глубин подсознания всплыло полузабытое сочетание звуков, таких же серебристых, как и этот мягкий, ласковый свет, – Сэрбэл…

Шелест мощных крыльев, поднявших ветер, отвлёк меня. Шагах в двадцати от нас плавными кругами снижались два удивительных зверя: то ли белоснежные тигры с крыльями драконов, то ли полосатые птицы с кошачьими телами. Я испугался повторения недавней битвы, но синеглазый уверенно направился навстречу прилетевшим.

– Вовремя, Дейзи, – он подал руку, помогая спрыгнуть сидящей на спине одного из зверей девушке, закутанной в лёгкую белую накидку. Едва она сняла её, та тут же растаяла. Магия…

Прилетевшая шёпотом спросила что-то у Дэйкена, кивнув в мою сторону. Тот голос понижать не стал:

– Кто ж ещё! Представить тебя по всем правилам?

– Официальные церемонии отложим до завтра, – улыбнулась девушка, смело подходя ко мне. – С возвращением домой, Дэр! Я Дейзи, дочь Дорга. Надеюсь, всё произошедшее оказалось не слишком тягостно для тебя.

Я восхищённо смотрел на неё. Невысокая, тоненькая, хрупкая, с очень светлой, почти белой кожей, отчего её обнажённые плечи и руки выглядели словно выточенными из мрамора. Льняные волосы придерживал обруч с камнями в цвет глаз, прозрачно-голубых, приветливых и серьёзных. На грудь спадала, знакомо поблёскивая, всё та же цепочка, вот только теперь я заметил, что узор на ней был другой. В своей растерянности я даже не нашёлся, что ответить. Представиться – она знала меня, похоже, даже лучше, чем я сам. Спросить? Но о чём?

Возникшую неловкую паузу нарушил Дэйкен, нетерпеливо вставив:

– Ты принесла одежду?

– Конечно, – Дейзи вернулась к зверю и сняла с широченной спины свёрток, – вот.

– Переодевайся, – бросил мне синеглазый.

– Зачем?

– Так надо.

– Не буду, – заупрямился я.

Раскомандовался, ишь ты! К тому же при девушке!

– Ещё чего! Земная одежда выдаёт расположение. Любой без труда обнаружит твоё присутствие! А тратить магию на то, чего можно избежать и так, просто смешно!

– И что? Я не собираюсь ни от кого прятаться, а эти вещи – единственное, что у меня осталось от прошлого. Потеряв всё или почти всё я хочу хоть их сохранить на память!

– Идиот! – сжал кулаки Дэйкен. – Мы что, по-твоему, в игрушки играем?! Речь идёт о твоей жизни, и если бы только твоей! Касайся это тебя одного – чёрт с тобой, помирай из-за никчёмных тряпок! Но ты же рискуешь судьбой всего Саора!

До чего же он раздражает! Как можно быть таким красивым – и таким невыносимым!

– Какое мне дело до вашего Саора! – вспылил я. – Пальцем больше не шевельну, пока мне подробно не объяснят, кому и зачем это нужно!

Он вспыхнул и рванулся – вряд ли с объяснениями. Я с радостью сделал шаг навстречу. Из стали ли он, из бронзы ли – врезать хорошенько, до звона! Положение спасла Дейзи, умоляюще протянув руки:

– Синеглазый, пожалуйста! Позволь мне поговорить с Дэром.

Тот сплюнул и отошёл. Ага, значит, так его тоже называют? Запомним!

– Дэр, – мягко обратилась ко мне девушка, – ты ведёшь себя словно ребёнок. Синеглазый говорит правду. Не стоит обращать внимание на его вспыльчивость. Нрав у него бешеный, но он никогда и ничего не требует зря.

И эта туда же! Какой из меня ребёнок?!

– Всё равно не желаю, чтобы мне приказывали!

– Это голос крови, – странно улыбнулась Дейзи. – Однако у Синеглазого есть все основания быть властным. Без его поддержки ты сейчас пропадёшь. Сам по себе ты ни на что не способен – по крайней мере, пока. Даже защитить себя не сможешь. А сейчас, когда ты только вернулся в Саор, ты подвергаешься большой опасности.

Слабый, беззащитный, ни на что не годный… Да пропадите вы все пропадом!

– А я вообще не собирался сюда возвращаться и теперь уж точно ни за что тут не останусь! Разбирайтесь со своими проблемами без меня! И потрудитесь отправить меня обратно на Землю, где я не буду нуждаться ни в вашей поддержке, ни в вашей защите!

Дейзи отшатнулась. Её нежные губы задрожали, со щёк сбежала краска. В прекрасных прозрачных глазах сверкнули слёзы то ли гнева то ли жалости:

– Я конечно понимала, что нельзя требовать слишком многого от выращенного в неведении, но надеялась на наследственность! Мэриэн отдала жизнь, защищая тебя. Я рискую Цепью. И ты даже не представляешь, чем грозит обернуться для Синеглазого та поддержка, от которой ты столь пренебрежительно отказываешься! Стремясь спасти тебя, он себя подставляет под удар, а ты, ты… переросток!

Крылатый зверь мягко подошёл и потёрся полосатой мордой о влажную щеку девушки, укоризненно поглядев на меня янтарными тигриными глазами.

– Глупый, – сказал он низким человеческим голосом. – Носишь Цепь и отказываешься от судьбы!

– Давайте вашу одежду, – буркнул я, пряча лицо. Маму ещё приплели… спасители.

Дейзи молча протянула мне свёрток и оставила одного. Отошла к Дэйкену, стоявшему неподалёку ко мне спиной… Разговаривают о чём-то, отсюда не слышно. Я быстро переоделся. Ткань мягкая, сапоги удобные, даже цвета как будто нарочно под меня подобраны – серебристо-зелёные, в тон волос и глаз.

О чём они говорят?! Меня обсуждают, не иначе… Вон как она кивает в мою сторону! А этот стоит, руки скрестил, даже спина выражает презрение… Он заслонил меня собой, не раздумывая. И как красиво он сражался! Меч словно продолжение руки… Этому можно научиться? Если попросить… Я что, буду унижаться… перед ним?..

Стоп. Даже не так. Я готов здесь остаться?! Переоделся же… Ой, идёт! Что, успокоился? Похоже… Глядит прямо в глаза.

– Я погорячился. Мне не стоило оскорблять тебя. Больше этого не повторится: пожалуйста, прости, Дэр.

Вот это да… Сам понял или Дейзи уговорила? Крылатый зверь наклонил лобастую голову и, ухмыльнувшись в усы, прошептал что-то девушке на ухо. Простить? В конце концов, мы оба вспылили и виноваты.

Какие у него ресницы! Опустил – кажется, ветер дунул…

– Ладно… Синеглазый.

Стерпит? Или возмутится? Кивнул. Значит, можно!

Дейзи подошла следом – решительная, светлолицая, полная благородного достоинства. Стройные ноги в плетёных сандалиях ступали по земле, словно по ковровой дорожке дворца. В ней не сохранилось и следа гнева или осуждения. Великодушна так же, как и красива.

– До встречи Дэр – искренне сказала она. – Я очень надеюсь, что она будет скорой и окажется лучше первой.

Затем она повернулась к Дэйкену, и в её нежном голосе я отчётливо разобрал затаённую печаль:

– Будь осторожен, Синеглазый!..

Переживает? За него? Не удивительно…

Столь же решительно она покинула нас. Зверь присел помогая ей взобраться, и тут же взмыл в небо. Второй крылатый вопросительно посмотрел на Дэйкена.

– Сейчас, Ивен, – кивнул ему тот, – только введу Дэра в курс дела, пока мы ещё на Нейтральной полосе, раз без этого он отказывается идти дальше.

Я оставил без внимания очередной булавочный укол. Перед глазами всё ещё стояло ясное лицо жительницы этого удивительного мира.

– Дейзи – кто она?

– Принцесса, – небрежно бросил Синеглазый.

– Романтично.

– При чём здесь романтика? Принцесса Корха, скоро год как. Тебя интересует она или твоя собственная история?

– Она тоже, – невольно вырвалось у меня.

Дэйкен покосился, но, против обыкновения, насмехаться не стал. Он присел прямо на землю и знаком пригласил последовать его примеру.

– Слушай очень и очень внимательно, Дэр…

Но тут внезапно (как и всё происходящее в этот безумный день) воздух перед нами сгустился, и из образовавшегося плотного облака выскочило существо, напоминающее огромную летучую мышь. Оно крепко обхватило меня и потащило за собой в туман.

Реакция Синеглазого была стремительна: вскочив на ноги, он рывком оттащил меня в сторону и одновременно убрал туман. Ивен, рявкнув, ударом могучей лапы пригвоздил странное создание к земле. Повернувшись к нападавшему, Дэйкен собирался то ли добить его, то ли рассмотреть получше, но пришелец опередил его, вспыхнув ослепительным голубым пламенем. Крылатый едва успел отскочить. Вскоре от непрошеного визитёра не осталось и следа.

– Как он нас нашёл?! – нахмурился Синеглазый. – Ты уловил, откуда он явился, Ивен?

– С севера, – проворчал крылатый, облизывая обожжённую шерсть.

– Из Тери, а точнее – с Огэри… – Дэйкен подошёл к зверю и провёл рукой по обожжённому месту: ожоги пропали, как раньше прошли его собственные раны, оставленные Стражами.

Я пришёл в себя. Испугаться я не успел, а вот от хватки Синеглазого, похоже синяки останутся. Хотя… он же и залечит!

– Кто это был на сей раз?!

– Не «кто», а «что», – поправил меня Ивен, – скоуни лишь подобие живого существа, не обладающее ни собственным разумом, ни свободной волей. Оно способно разве что выполнить поручение, данное его создателем. Сейчас скоуни явилось за тобой парень, а когда ему помешали уничтожило себя, чтобы мы не узнали, кто его послал.

– Есть только одно объяснение, Дэр, тому, что тебя так быстро обнаружили, – посмотрел на меня в упор Синеглазый. – Кто-то уже связывался с тобой.

– Как это?!

– Были у тебя голоса в голове, видения, может, отражения?

«Незнакомка в зеркале!» – вспомнил я.

– Вместо моего отражения я видел девушку.

– Подробнее!

– Она появилась всего на миг. Очень красивая, смуглая, черноволосая. Одета как сказочная принцесса… Да! На груди у неё Цепь, похожая на мою.

– Гэсса, – недовольно протянул Дэйкен, – решила посмотреть-таки… Разговаривала она с тобой?

Не хотелось, но я ответил честно:

– Обозвала переростком.

Синеглазый глянул на меня чуть ли не с сочувствием:

– Заставить Старейшую опуститься до оскорблений – исключительная заслуга. Раньше из всего Саора это удавалось только мне. Поздравляю, Дэр.

– Да что во мне такое! – потерял я последнее терпение. – Двадцать лет никому не был нужен, а теперь вдруг вспомнили!

– Сейчас поймёшь. Садись, рассказ будет долгим. Только прежде я подстрахуюсь, – Дэйкен выждал секунду и удовлетворённо кивнул. – Всё чисто. Связь Гэссы я уничтожил. Да садись же!

Я медленно опустился на траву. Синеглазый расположился рядом.

– Это Саор, – он нарисовал в воздухе очертания материка, которые тут же приобрели выпуклость и чёткость. – Как бы ты ни упирался, это твой мир, и держится он на принципах, совершенно отличных от тех, к которым ты привык раньше. Землю, где ты вырос, и Саор разделяет тончайшая грань, уже известная тебе под названием Моста.

– Параллельные миры? – оживился я.

– Не совсем. Я сейчас не буду углубляться в подробности. То, что тебе знать обязательно, – наш мир очень хрупок. И живёт он по своим законам совершенно отличным от тех к которым ты привык на Земле. Люди, как бы упорно ни старались навредить себе, изменить заданное природой не способны. В Саоре же любой, в достаточной мере овладевший магией, может любопытства ради, а то и якобы во благо, установить любой закон, вызвав неслыханные разрушения, если не гибель всего мира. К сожалению, таких примеров в нашей истории предостаточно. Поэтому два тысячелетия существования Саора складывались правила, ограничивающие нашу жизнь и власть: мы называет их Законами. За соблюдением Законов следят особые люди: ты улыбнёшься, но их именуют королями и принцами, только, в отличие от монархов Земли, их власть – тяжёлое бремя. Они несут ответственность за всех глупцов, упрямцев или, что ещё хуже, идеалистов, мечтающих что-то подправить, что-то улучшить… И вызывающих непоправимые иногда последствия, несмотря на то, что первое, вдалбливаемое с рождения всех без исключения в Саоре, – понимание последствий своих поступков!..

Это казалось невозможным, но он посуровел ещё больше.

– Но я отвлёкся. В общем, правителям нашего мира не позавидуешь. Взгляни на карту. На севере расположена Тери, земля Гэссы – той, которую ты видел в зеркале. Сбоку отросток, похожий на крыло тонха – Пенш, владения Лекста. Широкая полоса на востоке – Осх, наследие Лейгни, а на юге – Корх. Там около года у власти Дейзи, самая юная из Правителей. Кстати, ей всего семнадцать. Пока всё понятно?

– Вроде да. А кто такой тонх?

– Один из шести видов разумных существ, населяющих Саор. Похож на птицу с человеческими чертами. Это мелочи. Смотри сюда. Центральная и большая часть Саора – Соледж – самый благодатный, самый населённый край. Именно там находится сердце мира, Орж, королевский замок. Принц Соледжа – правая рука короля, – Дэйкен одарил меня очередным оценивающим взглядом своих невероятных глаз.

– Сейчас у Соледжа нет Правителя, он под общим наблюдением Круга. Принц Дэфк умер двадцать лет назад, когда его сын и наследник только родился. По нашим Законам, если нет иных обстоятельств, вступление в права, или Посвящение, происходит в двадцать лет. Но, к сожалению, на Соледж был и второй претендент, Лекст, принц Пенша, который оспаривал права сына Дэфка. Потом он вроде бы смирился, но с приближением твоего Посвящения стало ясно, что это только видимость!

Как-то мне не по себе…

– Дэйкен – негромко спросил я холодея – кто я такой?

– Ты принц, Дэр, – тряхнул головой Синеглазый, – наследный принц Соледжа!

Жарко тут, что-то… Ладони вспотели. Прямо как в сказке… только радости что-то нет.

– После смерти твоего отца Зэльтэн, твоя мать, спрятала тебя в ином мире. Возможно, она уже тогда заметила в Лексте что-то такое, что заставило её испугаться за твою жизнь. Доказательств у неё не было – одни догадки. Ни Гэсса, ни совсем ещё молоденькая Лейгни, ни Дорг, отец Дейзи, ни Арген, царствующий тогда король, ей не поверили. Зэльтэн оказалась проницательнее их всех, вместе взятых. Она настояла, чтобы ты рос на Земле, не обучался магии, по которой тебя можно было бы обнаружить, под присмотром Наблюдателя и опекой надёжного человека.

Надёжный человек… мама?!

– Зэльтэн не ошиблась в выборе: Мэриэн до последнего вздоха оберегала тебя, Дэр. И поступала так даже не из-за глубокой любви, что возникла между вами. В ней текла лишь половина крови, принадлежащей Саору, но она ей дорожила! Она видела в тебе не только сына – принца, и отдала бы тысячу жизней, чтобы ты занял место своего отца – ты, а не Лекст или ему подобный!

Я вдруг увидел лицо мамы – то, каким запомнил его в последний миг перед её уходом… Тревожное, серьёзное, требовательное. Так вот что она хотела сказать! То, что я не мог ни выделить, ни разгадать раньше, то, что скрывалось за всеми обращёнными ко мне словами. В словах мамы, в её лице, в самом голосе звучала надежда. Вера в то, что я оправдаю и её смерть, и её усилия…

Дэйкен продолжал:

– Двадцать лет назад Лексту не оставалось ничего другого, как согласиться на условия Зэльтэн. Принц локти кусал от ярости, а изменить ничего не мог. Ведь если б его уличили в попытке навредить тебе, для него это кончилось бы изгнанием. У нас, видишь ли, не существует казней. Пожизненное изгнание – самое страшное наказание. Убийства – удел безумцев. Но даже угрозы изгнания – пусть и на короткий срок – обычно достаточно, чтобы держать в узде преступные желания. Лекст, скрепя сердце, терпел двадцать лет. Но завтра – день твоего Посвящения. Вестники, выбранные Королевским кругом Саора, уже отправлены с соблюдением всех традиций пригласить тебя занять положенное место. И у принца, доведённого до безрассудства неприятностями, не имеющими, впрочем, к тебе никакого отношения, нервы не выдержали. Лекст решил устранить наследника, выдав это за несчастный случай. Не то, чтоб он имел что-то против тебя лично, Дэр.

Спасибо и на этом… Мне от этого не легче!

– Соледж для него – ступенька к королевскому трону, на который он давно точит зубы и, к сожалению, имеет кое-какие права. Ты не просто досадное препятствие на его пути к власти, но и повод перессорить Правителей. Лекстом движет оскорблённое самолюбие и жажда мести: думаю, он просто спятил! Убив Мэриэн, он нарушил Закон и стал вдвойне, втройне опаснее! Ему нечего терять, и он ни перед чем не остановится. Мне стало известно, что он опустился до позорного сговора с одним из Вестников, чтобы ты не дошёл до Оржа, где завтра должна состояться церемония Посвящения. Будь у меня неопровержимые доказательства этого, Дэр, доказательства, которые я мог бы предъявить Кругу и благородным до идиотизма принцессам, ты не был бы вынужден пробираться к собственному дому тайком, словно преступник! – глаза Дэйкена сверкнули, словно клинок его меча.

– Но Лекст осторожен и хитёр, а принцессы так давно не сталкивались со злом, что забыли, как оно выглядит… Единственный шанс открыть им глаза – прямо на церемонии рассказать всю правду – о покушениях, о смерти Мэриэн, о Стражах – всё! Но прежде ты должен уцелеть, ясно?

А мне-то как этого хотелось бы!

– Как всё сложно!

– А на Земле, где ты рос, проще?! Да если хочешь знать, кроме зарвавшегося безумца Лекста, который, кстати, раньше таким не был, любая из принцесс думает о благе Саора и только потом – о собственных симпатиях и антипатиях. Много ты найдёшь подобных Правителей на Земле? Другое дело, что все они по-разному видят этот благо. Дейзи целиком на нашей стороне, но она ещё слишком юна и неопытна. А вот Гэсса поддерживает Лекста, считая, что передавать Соледж принцу, совершенно незнакомому с нашим миром, его Законами, историей, традициями, – ошибочно. Лейгни более к тебе благосклонна, но она (а особенно её брат Стах) согласны уступить принцу из опасения развязать войну.

Голова кругом… А он-то как в этом замешан?

– А ты, Дэйкен? Зачем ты помогаешь мне?

Синеглазый переглянулся с Ивеном, и крылатый проворчал:

– А ему всегда больше всех надо… Как же, что-то в его бесценном Саоре произойдёт без него! Наследника ли не признают, войной пригрозят…

Дэйкен усмехнулся совсем невесело:

– Я, как ты догадываешься пытаюсь нащупать бескровный выход из создавшегося положения… Хотя чем дальше, тем больше боюсь, что все мои старания напрасны, – горько докончил Синеглазый. – и войну первую в истории Саора, не остановит ничто, даже твоя смерть.

Любопытно… А если б остановила – он дал бы меня убить?!

– Так зачем ты упорно тащишь меня туда куда сам я не стремлюсь?! – опять вспылил я.

– Потому что знаю: завладев короной, Лекст разрушит наш мир! – гневно ответил Дэйкен. – А я не верю, что принц Саора сможет равнодушно отнестись к гибели своего мира по своей же вине! Пусть ты вырос вдали отсюда, но Саор в твоём сердце, в душе, в крови! Он прекрасен и не должен исчезнуть навсегда!

Я опустил голову. Что такого в этом мире магов и чудовищ? Такого, что они без колебания готовы отдать всё ради его сохранения?! Дейзи до глубины души потрясло то, что я не стремился сюда и не хочу остаться. Этот грубиян и насмешник прямо загорается, говоря о суровых законах своего мира! Постоянное напряжение, ответственность за каждый поступок, неминуемая расплата за случайную неосторожность… Или я действительно переросток?!

– Дэйкен, – спросил я, помолчав, – есть ли у меня выбор?

– Да, – жёстко бросил тот. – Ты можешь добровольно передать Цепь и права на Соледж Лексту, а сам целым и невредимым возвратиться на Землю – потому что после подобного поступка никто из живущих здесь даже не поглядит в твою сторону. Это путь труса, а ничто в Саоре не презирается больше, чем трусость!

Да за кого он меня считает!!!

– Веди меня в Орж, Синеглазый! – резким толчком поднялся я с земли. – Я, несомненно, кажусь вам слабым, бестолковым и ни на что не годным. Но трусом меня не посмеют назвать никогда!

Я даже смотреть на его реакцию не стал – отошёл к краю обрыва.

– Растормошили тебя наконец, несмышлёныш! – довольно мурлыкнул за моей спиной Ивен.

– Не спеши, Дэр, – совсем иным тоном окликнул меня Синеглазый. – Ивен поможет нам спуститься.

Посветлел как… добился своего. Я содрогнулся, глядя вниз:

– То есть мы… полетим?

– Разве тебе не приходилось летать на Земле?

– Да, но мягкое кресло самолёта несколько отличается от спины крылатой кошки!

Ивен захохотал, если считать смехом страшноватые раскаты, вырвавшиеся из его пасти:

– Неплохо сказано, а, Синеглазый?

– А ты хоть раз видел кошку? – с изрядной долей иронии заметил Дэйкен. – Ты же последние сто лет носа из Корха не высовываешь, а то бы знал, что этот зверь размером с терги.

– В молодости я побывал на Земле, – гордо заявил Ивен, – и считаю кошек самыми достойными обитателями этого бедного, скучного мира!

Слышали бы его кошки…

– Только они не летают, – хмыкнул Дэйкен. – Так ты решился, Дэр? С Нейтральной полосы попасть в Саор по воздуху лучше всего.

Я подошёл к зверю вплотную и оглядел с сомнением:

– И как на тебя садятся?

– Очень просто, – прищурился Ивен. – Залезай поближе к шее, держись за шерсть и старайся не задевать крылья.

Он присел, помогая мне забраться.

– Хоть бы упряжь какую-нибудь придумали, – проворчал я, с трудом устраиваясь на толстенной спине.

– Что?! – возмутился крылатый. – По-твоему, я кто – животное?! Это на Земле существа, возящие людей, позволяют издеваться над собой – лошади, кажется? А я не лошадь, я хоренг, и у меня абсолютно такая же душа, как и у тебя, несмышлёныш! Если я помогаю вам, то по доброй воле и разделяя ваши цели, а вовсе не потому, что обязан таскать кого-то на закорках!

– Прости его, дружище, – примиряюще обратился к нему Дэйкен, – он воспитывался в убеждении, что только тот, кто выглядит, как человек, имеет право на свободную волю и разум.

– Отвратительная теория! – фыркнул Ивен.

Я был смущён своей ошибкой. Синеглазый вскочил на спину хоренга одним изящным прыжком… хвастун несчастный! Однако он неожиданно снисходительно хлопнул меня по плечу… точно синяки будут!

– Знаешь, у нас действительно трудновато с первого раза разобраться, кто разумен, а кто нет. Но внешность – самое последнее из того, по чему стоит оценивать любое живое существо. Очень многие, с кем тебе предстоит жить бок о бок, похожи на что угодно, только не на людей. Тихэни, сершаны, лэктэрхи, ведоксы, тонхи и хоренги, все разумные, населяющие Саор, – равноправные жители королевства. Не вздумай относиться к ним как к нижестоящим!

Запомнить бы…

– Ты хоть изредка подсказывай мне, Синеглазый, – попросил я.

– Разумеется!

Дэйкен бегло окинул взглядом покидаемое нами место, на миг задержавшись на моей одежде, сиротливой кучкой валявшейся на земле. Миг – и от неё осталось лишь пятно голой земли, такое же, как и напоминающее о визите скоуни.

– Пора, Ивен.

Раскрылись огромные перепончатые покрытые бархатистым пушком крылья. Легко оттолкнувшись, хоренг плавно поднялся в воздух. Следуя совету, я покрепче ухватился за шерсть. Прохладой обдало обнажённые руки, лицо, шею. Наполнилась ветром, приятно коснувшись тела, шелковистая ткань рубашки. Моё сердце сжалось в груди. Ничего, даже одежды, не осталось от прежней жизни. Будущее же казалось столь неопределённо, столь туманно… Я глянул вниз. Там расстилался удивительный пурпурный лес, изредка расчерченный лиловыми линиями рек и пятнами озёр. Обернувшись, я не увидел больше Нейтральной полосы – лишь всё то же буйство багряных и сиреневых красок, далеко на горизонте переходящих в тёмно-фиолетовую дымку.

– Это Океан, омывающий Саор, – пояснил Синеглазый, уловив моё любопытство.

Крылатый невозмутимо летел дальше, и постепенно от моего страха не осталось и следа. Наоборот, рискуя свалиться, я свешивался со спины хоренга и жадно всматривался в очертания рек, долин, лесов и гор.

– Осторожнее, – проворчал Дэйкен, в очередной раз не дав мне упасть… после чего вдруг обхватил одной рукой и слегка притянул к себе.

Ивен оглянулся, удивлённо раскрыв глаза, но промолчал. Я так и не понял смысла этой пантомимы… мне было не до этого. Я пытался наяву опознать хоть что-нибудь виденное во сне и, когда самая высокая из сверкающих голубых вершин показалась знакомой, да ещё когда вспомнил её название – пик Ардэг! – ощутил подлинный восторг. Как бы там ни было, я не был совершенно чужим этому невероятно прекрасному миру!

Тем временем хоренг сбавил скорость и плавно скользнул вниз, навстречу островерхим темнолистым деревьям, мягко приземлившись на крохотную полянку посреди лесной чащи. Мы почувствовали лишь слабый толчок от соприкосновения могучих лап с оранжево-бурой поверхностью. Синеглазый легко спрыгнул, подавая пример.

– Спасибо! – поблагодарил он Ивена. – Если повезёт, встретимся завтра в Орже!

– Удачи! – пожелал нам крылатый.

– Всё, Дэр, – серьёзно произнёс Дэйкен, проводив взглядом улетевшего хоренга, – теперь и относительная безопасность Нейтральной полосы позади. Мы во владениях Лейгни, в Осхе. Отсюда до Оржа рукой подать, но и этот короткий путь надо пройти, не попавшись никому на глаза.

Я кивнул, растерянно озираясь:

– Как же мы пойдём? Вокруг сплошные заросли и ни малейшего намёка на дорогу.

Синеглазый повернулся к ближайшему дереву и то медленно словно нехотя, подобрало низкие ветки, открыв едва намеченную тропу.

– Прошу! Да! – спохватился Дэйкен. – Самое важное я упустил! Ты понимаешь, что за Цепь у тебя на груди?

– Честно говоря, не совсем.

– Это символ принца Соледжа. И не только. Цепь – это гарантия, что власть не получит человек, её не заслуживающий. Она из пяти Цепей, созданных Тором одновременно с сотворением мира. Цепь неподвластна магии, её нельзя ни скрыть, ни отнять, ни уничтожить. И носить её может исключительно принц по крови и то при условии, что предыдущий владелец передал её по доброй воле или умер естественной смертью. Любого, кому она не принадлежит по праву, Цепь убьёт незамедлительно и безжалостно.

– Получается, Лекста это не пугает, раз он пытался разделаться со мной?

– Он не знал, что Цепь уже у тебя. Принц думал, она хранится там же, где и прежде, в Орже, у короля. Но король-то не совсем дурак, догадался, что к чему, и давно передал её Мэриэн!

– Король Арген?

– Арген умер восемь лет назад. Сейчас правит его сын, Джэд.

– И Лекст до сих пор не подозревает правды?

– Ну что ты! Мэриэн поступила мудро, надев её на тебя, не дожидаясь Посвящения. Цепь видел Наблюдатель, скоро это станет известно всем. Принц сменит тактику, покушений больше не будет. Вместо этого он постарается заставить тебя собственноручно отдать ему Цепь на блюдечке… Не поддавайся ему, Дэр! Именно тебе выпала великая честь носить Цепь, выкованную Создателем! Её носил твой отец, Дэфк, прекрасный Правитель, не обладающий магией, но обходившийся и без неё. Мэриэн верила в тебя! Окажись достойным их обоих. Не уступай прав Лексту, даже спасая свою жизнь. Пойми, существуют вещи куда более страшные, чем мужественно встреченная смерть!

– Например? – прищурился я.

– Презрение потомков, – в упор глядя на меня, произнёс Синеглазый. – Когда-то в Саоре правил неплохой, в общем-то, король. Но, испугавшись за свою жизнь, он передал власть человеку низкому и подлому. И хотя не он сам, а его преемник Тосен причинил немало бед королевству, история заклеймила их обоих. Трусливый король наказан тем, что его имя навсегда вычеркнуто из памяти людей. Его облик стёрт. Вместо его портрета в зале Совета в Орже – пятно пустоты. Безымянным и безликим он известен нам и им же останется для всех последующих поколений. Его судьба – предостережение всем, несущим ответственность за судьбу Саора. А Лекст будет похлеще Тосена!