Текст книги "Путь. Том 1"

Автор книги: Анюта Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Анюта Соколова
Путь
Книга первая
Роман-фэнтези

* * *

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателей запрещается.

© Соколова А. М., текст, 2021

© Академия литературного успеха, оформление, 2021

© ИП Суховейко Д. А., 2021

* * *

 
Снятся мне колдовские сны,
Словно в мир ухожу иной.
Оттого мои дни грустны
И неведом ночной покой.
 
 
И в тускнеющем свете звёзд
Вместе с новой реальностью дня
Снова рухнет тот зыбкий мост,
Что уводит в мечту меня.
 
 
И до будущей ночи замрёт
Непонятная светлая грусть.
Вечный поиск и вечный полёт,
Вечный выбор и вечный путь…
 

23.03.1998

Начало

За всю почти прошедшую весну я не мог припомнить более восхитительного дня.

Отмытое с утра скоротечной грозой небо завораживало первозданной голубизной, молодая листва – свежей, сочной зеленью, а солнце сияло просто ослепительно, мешая читать.

Поэтому я воспользовался поводом и отшвырнул книгу – несколько дальше, чем планировал. Чего там! Со всей силы…

Аж в кусты цветущей сирени за скамейкой.

Разумеется, сидящая рядом Карина тут же ехидно усмехнулась:

– И чем провинилась очередная фантастическая история весьма уважаемого и популярного автора?

Я поморщился:

– Ничем. Только последнее время меня всё чаще посещает мысль, что вокруг нас гораздо больше нераскрытых тайн, чем способно сочинить убогое человеческое воображение!

Ответная улыбка Кари с успехом могла соперничать с солнцем:

– На тебя стало невозможно угодить, Дэрэк. Совсем недавно ты с удовольствием зачитывался приключенческими романами.

Почему все вокруг так старательно напоминают мне о моём возрасте?!

– Наверно, каждому ребёнку свойственно увлекаться сказками о великих героях и жутких злодеях, прекрасных принцессах и отвратительных чудовищах! – раздражённо бросил я. – Но не кажется ли тебе, Карина, что я чуточку подрос с тех пор?!

Она скептически оглядела меня с ног до головы – и рассмеялась:

– Иногда, Дэрэк, при полной внешней несхожести, ты очень напоминаешь мне одного человека, особенно когда не желаешь признать, насколько ещё юн.

– Сочувствую этому человеку! – сердито заметил я.

– Не расточай своё сочувствие понапрасну. Во всё остальном он настолько взрослее тебя, что в его присутствии я чувствую себя легкомысленной девчонкой.

Да неужели? Наша рассудительная, степенная, обстоятельная Карина нашла кого-то более строгого, чем она сама?

– Кари, ты меня заинтриговала. И кто этот человек?

– Очень скоро ты с ним познакомишься. Вот тогда ты точно почувствуешь себя ребёнком! – с каким-то мстительным удовольствием ответила она.

Влюбилась она, что ли? А что, давно пора. Такая привлекательная, очаровательная блондинка, неглупая, вопреки расхожему мнению. Не всё же ей мне нотации читать!

По её представлению, я несерьёзный и избалованный. Всех интересов – романы и девушки. Причём желательно первое совместить с последним.

Для неё я вроде младшего брата. Она мне какая-то родня – настолько дальняя, что мама запуталась в попытках объяснить, кто, кому и кем там приходится. Вот и приглядывает с детства, пытаясь вразумить. Или образумить. Как получится.

– Кари, ты только замуж за него не выходи. Две зануды… Представляешь, какие дети у вас получатся?

– Что за вздор приходит тебе в голову! – возмутилась девушка.

И смутилась. Неужели правда увлеклась?!

Мне даже стыдно стало. Нашёл на ком сорвать досаду!

– Прости, – поспешил я извиниться. – Я сам не свой сегодня и плохо соображаю, что болтаю.

Карина внимательно поглядела на меня.

– Меня всё злит. Книги, небо, солнце… Даже эти покой и безмятежность цветущего сада. Всё вокруг… неправильное. Не такое, как должно быть.

– И только?

– Мама странно себя ведёт. Телеграмма эта. «Приезжай»! Зачем, почему… Всё бросил, сорвался. Прилетел. Думал, что-то срочное. А дома – тишь да гладь. «Ах, Дэрэк, молодец, что так быстро…» А объяснить?!

– У тебя день рождения завтра.

– И что? Он у меня каждый год!

– Возможно, этот особенный.

Я фыркнул:

– Двадцать лет. Я такую вечеринку с девчонками планировал!

Карина усмехнулась:

– Будет тебе… вечеринка.

Мне показалось, или она рассердилась?

– А ещё сны эти!

– Какие сны? – живо заинтересовалась девушка.

– Я их вижу всю последнюю неделю. Как в плохом фильме ужасов: ко мне приходит человек в чёрном. Или демон… Не смейся, Кари. Хотя, если бы мне рассказал это кто-то другой, я посмеялся бы сам. Но когда он стоит рядом со мной, мне не смешно. И не страшно. Скорее… интересно. Я не различаю его лица – лишь смазанные, расплывчатые очертания тёмной фигуры.

– Он говорит с тобой?

– Да. На ином, но почему-то понятном языке. И уводит меня в другой мир. Невероятный мир, Кари! Пейзажи поразительной красоты, здания, невозможные в действительности, явления, не подвластные никакой логике…

Я с опаской покосился на Карину. Вдруг она сочтёт меня ненормальным?!

Про небо я ей не скажу. Потрясающее, сиреневое небо, пронизанное мягким серебряным светом, что, пригрезившись однажды, постоянно преследует меня.

Как вообще рассказать кому-то, что мир из моих снов с каждым днём становится для меня всё реальнее и привлекательнее того, в котором я живу сейчас?!

– Не берусь судить, – помолчав, произнесла девушка, – но на твоём месте, Дэрэк, я предпочла бы помалкивать о том, что ты видишь. Конечно, в наше время никто всерьёз не обвинит тебя в сношениях с нечистой силой, но сумасшедшим прослыть можно запросто.

Я поёжился:

– Мама советует то же самое. Странно, но её мои видения не встревожили, скорее, огорчили. Мысль о сумасшествии она вообще высмеяла. В то же время я чувствую, она что-то недоговаривает, хоть и постоянно расспрашивает. Что, как, каким тоном сказал этот тёмный…

– Тебе не кажется, что ты придаёшь всему слишком глубокое значение? – спросила Карина, отворачивая посуровевшее лицо.

Мне пришлось встряхнуться:

– Наверно. Мои сны – просто сны. Неведомый мир – лишь фантазия, демоны существуют только в сказках, а небо над нами обыкновенное, синее и вряд ли изменит цвет.

– Схожу-ка я в дом, – со вздохом сказала Карина, отрываясь от скамейки, – посмотрю, что там у нас с обедом.

Она ушла, а я остался сидеть.

Я не всё ей рассказал потому что не хотел её пугать ещё больше. Этой ночью мой чёрный демон произнёс: «Вот и настала пора перемен, Дэр». Дэр. Так во сне он зовёт меня. Я не ожидаю никаких перемен, но что-то подсказывает мне, что он знает о чём говорит. И меня это не на шутку беспокоит! Ничто в моей короткой и заурядной жизни не объясняет появление демона которому моё будущее известно лучше чем мне самому.

– Дэрэк! – донельзя взволнованная, запыхавшаяся Карина выбежала из-за пышного куста сирени. – Скорее беги к матери!

Я вскочил на ноги мгновенно, словно ждал подобного:

– Что случилось?

– Мэриэн внезапно стало плохо. Я позвонила в больницу и вызвала врача, но она велела немедленно привести тебя.

Я уже мчался к дому, так быстро, как только мог.

Мама всегда была такой здоровой, никогда не болела…

В спальню я ворвался, полный смятения. Мама лежала на кровати и напугала меня уже тем, что её лицо было неестественно бледным. И тревога в глазах – такая непривычная для неё, всегда спокойной и невозмутимой.

– Дэрэк… Мне надо поговорить с тобой. Наедине.

Последнее слово она выделила, глядя на подоспевшую Карину.

Та, вопреки ожиданиям, не стала протестовать, сразу вышла, оставив нас. Я присел на кровать, попытался улыбнуться:

– Всё обойдётся, мамочка. Сейчас приедет врач, тебе помогут… Она оборвала меня так решительно, что я опешил:

– Нет, Дэрэк. Я умираю и знаю это. Тот, кто послал мне смерть, действовал наверняка.

Я, наверно, ослышался?..

– Мне не страшно… моя смерть ничего не изменит.

Мне показалось, что я сплю. Этого не может, не может быть на самом деле!

– Единственное, о чём я жалею, – что не смогу и дальше оберегать тебя. Однако кое-что я в состоянии сделать для твоей защиты даже сейчас… и сделаю. Наклонись.

Я послушно нагнулся.

Тусклая металлическая цепочка… нет, скорее, цепь. Или даже Цепь. Откуда она появилась в её руке?! Почему мама надела её на меня с таким благоговением?!

– Теперь тебя нельзя безнаказанно убить… а речь не только о твоей жизни, Дэрэк. С этой минуты от тебя зависит судьба твоего мира.

Почему она так смотрит на меня? Словно видит впервые…

– Ты должен поклясться – никогда, ни при каких обстоятельствах не снимать с себя эту Цепь!

– Мама, я клянусь. Но, пожалуйста, объясни…

Она не дала мне продолжить:

– Скоро тебе всё объяснят, Дэрэк. Всё подробно. А у меня на это не осталось времени. Лишь одно я должна сказать тебе сама. Мне не просто признаться, но тебе будет легче узнать это от меня, чем от любого другого человека.

Мне это снится. Просто снится. Сейчас я открою глаза, и…

– Двадцать лет ты звал меня матерью… Дэрэк, я хотела бы ею быть! Я люблю тебя, как родного. Но ты не мой сын.

Нет, это точно перебор!.. Как в плохом романе…

– Мама! – укоризненно протянул я.

– Прости, Дэрэк. Твоих родителей давно нет в живых. Они сделали всё, чтобы ты мог спокойно вырасти и повзрослеть. Меня выбрали опекать тебя…

Она смотрела на меня, словно и правда прощалась.

– Завтра твоё Посвящение… нам всё равно пришлось бы расстаться. Туда, куда ты уходишь, мне дороги нет…

– О чём ты, мамочка?!

Она нащупала и сжала мою руку:

– До сих пор ты жил в блаженном неведении, защищавшем тебя. За тебя решали и боролись другие. Но сейчас это обернулось против нас! Он нашёл меня, хотя я так старалась затаиться! Он попробует расправиться и с тобой – раньше, чем поспеют Вестники, а ты не обучен и не способен сопротивляться!

– Кто – он?!

Она продолжала, словно не слыша вопроса:

– И хотя его сила здесь ограничена, он отыщет тебя сразу, когда меня не станет. Я ещё держу Защиту, но, едва я умру, она исчезнет…

Голос мамы становился всё слабее и неразборчивее, и я вынужден был склониться к самым губам.

– Твоё спасение в бегстве. Не дожидайся Вестников. Не надейся на них. Ты должен отправляться немедленно, пока никто не догадался, что ты намерен делать. Но один ты не доберёшься: путь этот не для необученного! Я успела позвать единственного, кому доверяю… Если он решит помочь тебе, ты спасён! Слушайся его, Дэрэк! Подчиняйся без возражений, даже если его поведение вызовет твоё недовольство или покажется странным. Запомни его имя – Д…

Лицо её дрогнуло и застыло звук замер на губах.

– Мама!!!

Она уже не слышала меня.

Почему мы всегда понимаем, что перед нами смерть – даже если никогда раньше не видели её?!

Я никогда не сталкивался со смертью. Никогда не терял близких. У меня и близких-то, кроме мамы, нет…

Так не бывает. Я обыкновенный парень, мне завтра двадцать лет, живу самой заурядной жизнью, учусь в университете, встречаюсь с девчонками… Какая судьба мира?! Какое бегство?! И – ради всего святого – какие настоящие родители?!! Вот моя мама. Та, что вырастила меня. Любила, ласкала, утешала…

Умерла?..

Только что была полна жизни, улыбалась, шутила – и вот лежит неподвижно, бледная, застывшая… Убитая! Кем?! За что? И как?! Яд? Как она сказала? Тот, кто послал мне смерть… Но разве смерть можно послать?! Во мне поднималась волна протеста и ненависти к неизвестному убийце. Если, конечно, последние слова мамы были правдой.

Моего плеча коснулась ладонь. Обернувшись, я увидел Карину и двух молодых людей. Врачи?..

– Вы опоздали… – голос прозвучал еле слышно и хрипло.

Карина не опустилась до пошлых утешений, и я был ей признателен.

Любые соболезнования сейчас были бы невыносимы.

– Дэрэк, иди к себе. Я улажу… формальности.

– Спасибо, Кари.

Мамина щека была ещё тёплой… Я прижался на миг. Можно ли в это прощание вложить всю любовь и бесконечную благодарность? Что делать мне теперь?..

Я даже не понял, как оказался в своей комнате, машинально заперев дверь на ключ и упав на кровать. Наверно, это непозволительно для взрослого парня – так позорно реветь… но, дав волю слезам, я ощутил хоть какое-то облегчение.

Мама умерла. Я не был к этому готов! Но её последние слова взбудоражили воображение, и там, где должна была бы образоваться полная пустота, забрезжил дразнящий огонёк тайны. Даже в том подавленном состоянии, в котором я находился, нахлынувшие вопросы не давали окончательно погрузиться в отчаяние. Кто были мои родители? Какие причины вынудили их расстаться со своим ребёнком? От кого до последнего мгновения защищала меня мама?

И, наконец, что за Цепь у меня на груди?!

Потрогав украшение, я невольно заинтересовался им. Цепь из тусклого, неизвестного металла была тяжёлая, явно старинная. От неё исходило ощущение приятного тепла. Сложно переплетённые звенья покрывала вязь замысловатого узора. Руны, знаки, символы? Я приподнялся, и цепочка легко скользнула на грудь, словно живая. При этом я почувствовал словно ласковое прикосновение.

Я поднял голову. Отражение в зеркале напротив встретилось со мной взглядом – худощавый, пепельноволосый, светлокожий парень. На общем фоне неожиданно ярко выделяются глаза – из-за обрамляющих их длинных тёмных ресниц. Зелёные глаза, которые мама называла изумрудными.

Мама была миниатюрной жгучей брюнеткой. Я ни капельки не походил на неё – высоченный и очень светлый. Летом волосы выгорали аж до белоснежных прядей, вызывая восторг у противоположного пола, зато к коже загар не лип никогда, хоть валяйся на пляже часами. Мы забавно смотрелись рядом – особенно когда я вымахал и возмужал. О причине такой несхожести я услышал один-единственный раз – пару лет назад, когда, с нежностью глядя на меня, мама восхищённо выдохнула: вылитый отец! Больше она не упоминала о нём ни до, ни после. Мне не рассказывали красивых сказок о геройски погибшем отце. Да, по правде говоря, я и сам с детских лет обходил эту тему стороной.

Я не люблю ворошить прошлое. Меня вполне устраивало настоящее. Оказалось, я не знаю ни того, ни другого… Теперь я пытался по-иному оценить то невольное признание.

В зеркале отражался, без ложной скромности, довольно привлекательный парень. Прямой нос, ровные брови, аккуратный рот, упрямый подбородок с еле заметной ямочкой. Так выглядел, если верить маме, мой настоящий отец. А та женщина, что родила меня двадцать лет назад – какая была она?

Мои мысли снова и снова возвращались к последним словам мамы. Были ли они правдой? Я привык доверять ей. Никогда – даже в детстве – она не обманывала меня ни в большом, ни в малом. Если надо было принять лекарство, она откровенно говорила, что оно горькое. Когда я дрался, честно предупреждала, что будут синяки. Вряд ли она поступила бы иначе, особенно перед смертью. Другое дело, если она бредила…

Но нет, я слишком хорошо помнил её серьёзный, взволнованный, требовательный голос. Она прекрасно понимала, что говорит. Значит, что-то заставляло её до последнего момента умалчивать о неведомой опасности, подстерегающей меня на пути – куда?! Обратно в университет?

Ещё я чувствовал: это как-то связано со снами! Мама знала больше чем успела рассказать. Только времени ей хватило лишь на самое важное: я не должен снимать Цепь и вынужден бежать от неведомого врага. Но поверить в реальность угрозы?!

Невозможно!

Моё прошлое было безбедно и беспечно. Мама была обеспеченной женщиной мы никогда ни в чём не нуждались. Двадцать лет промелькнули, как один миг. Счастливое детство, школа, колледж, университет. Стихи и книги. Приятели, вечеринки, девушки, в которых я был влюблён или считал себя таковым. Обычная, мирная, спокойная жизнь, а впереди – столь же безмятежное будущее. Может быть, даже… бессмысленное? Кроме снов, ничего исключительного со мной никогда не происходило, и вряд ли что-то изменится со смертью мамы…

Я размазал слёзы по щеке – и вдруг услышал приглушённый шорох. Вздрогнув, я быстро оглянулся. В комнате никого не было, да и дверь оставалась заперта. Но настороживший меня звук повторился снова.

Машинально подняв голову, я обомлел: вместо моего отражения из зеркала за мной наблюдала девушка, похожая на принцессу из арабских сказок. Красивая какой-то восточной красотой, смуглая, изящная, со сложной причёской из каскада струящихся чёрных волос, перетянутых яркими лентами. Её удивительный, ни на что не похожий броский наряд дополняло множество сверкающих драгоценностей, но даже среди них выделялась точно такая же Цепь, что я получил от матери. Красавица прищурилась, отчего её глаза превратились в тёмные щели, и презрительно произнесла: «Шэндалэ!», после чего махнула тонкой рукой и пропала.

Я вновь лицезрел собственное отражение с вытаращенными от изумления глазами. С опаской дотронулся до гладкой поверхности, но это было самое обычное зеркало в массивной деревянной раме, висевшее здесь сколько я себя помню. Я и не надеялся обнаружить что-то особенное. Меня поразило не столько появление незнакомки, сколько то, что я непостижимым образом понял сказанное ей. «Шэндалэ» на языке моих снов означало «переросток».

Я схожу с ума?! Рука, отражённая в зеркале, тронула Цепь на груди. Металл отозвался приятным теплом. Неожиданно я осознал, что всё происходит на самом деле, но понимание этого принесло с собой страх. Впереди действительно ждёт неведомое, и мои враги обладают удивительными возможностями! Я в ужасе выскочил из комнаты, почти сразу столкнувшись с Кариной. Её знакомое, хоть и погрустневшее лицо помогло немного прийти в себя.

– Ты очень занята? – быстро спросил я, – Мне хотелось бы рассказать тебе кое-что.

Девушка кивнула:

– Да. Я тоже должна с тобой поговорить. Я скоро освобожусь, подождёшь меня?

– В саду.

Я боялся оставаться в доме. На воздухе как-то спокойнее. И ходьба успокаивает.

Вообще-то я привык к одиночеству. Общество хорошей книги давно заменяло мне компанию, настоящих друзей у меня нет, а подруги… Ни с одной девчонкой я не встречался более месяца. Ухаживал, дарил цветы, читал стихи… Даже писал иногда! Добивался – и терял интерес. Единственным важным и значимым человеком, которому я доверял, была мама. С её смертью я утратил возможность хоть с кем-то поделиться своими страхами.

Как мне нужна сейчас её поддержка и помощь!

Странный шум привлёк моё внимание. Ещё плохо соображая, что происходит, я отскочил в сторону, и вовремя: на дорожку сада прямо передо мной с грохотом и треском рухнуло огромное дерево. Замешкайся я на мгновение, оно упало бы прямо на меня! Уняв сумасшедший стук сердца, я тщательно осмотрел ствол. Никаких следов надпила, да и этот старый тополь давно грозил обвалиться. Тем не менее во мне крепло убеждение, что это не простая случайность. Если б кто-то захотел убить меня, не привлекая к себе внимания, вряд ли он нашёл более удобный способ.

«Он попробует расправиться и с тобой…»

Может, стоит подождать Карину? Или вообще вернуться в дом?!

За моей спиной раздался хрип. Я оглянулся. Прямо на меня с пеной у пасти нёсся здоровенный пёс, обычно мирно дремлющий у ворот. Всегда добродушный, готовый облизать всех на свете… Кто бы мог подумать, какие у него длинные, кривые, острые клыки и как быстро он, оказывается, умеет бегать! По деревьям я лазить не умею, отбиваться нечем… Со всех ног я помчался к дому.

– Замри! – раздался требовательный возглас.

Ага, так прямо и послушался! Я жить хочу!

Рука, словно отлитая из металла, бесцеремонно схватила меня за плечо, рывком остановила, зашвырнула за спину и прижала. Ну и силища! Он держал меня, даже особенно не напрягаясь, – незнакомец, возникший непонятно откуда, словно действительно был из стали… Нет, скорее, из бронзы, именно такого цвета была кожа второй, свободной руки, вокруг которой вдруг сгустился и заискрил воздух. Ослепительная молния настигла пса в прыжке, и тот, как подкошенный, рухнул на траву к нашим ногам.

– Хороший пёсик, – презрительно прокомментировал мой спаситель. – Почему ты не повиновался?! Я мог тебя зацепить!

Я ошарашенно воззрился на него. В своей жизни я видел много красивых людей. Но в основном это были девушки. Или женщины.

Парня стоявшего передо мной назвать женственным не поворачивался язык. Даже волна непривычно длинных для мужчины, спускающихся ниже лопаток, густых иссиня-чёрных волос не делала его облик слабым или слащавым. Он был очень высокий, как и я сам. Великолепно сложённый. С гордой осанкой и грацией пантеры. Явно не изнеженный.

И красивый… Наверно, самый красивый из всех людей, кого я когда-нибудь встречал.

Возраст его не поддавался определению. Вроде бы мой ровесник или чуть старше, но вот выражение лица! Суровое, строгое, сдержанное – словно он прожил века! Идеально правильные черты принадлежали лику полубога, а не человеку из плоти и крови. Губы сжаты в одну жёсткую линию… интересно, он умеет улыбаться?

Одет он тоже был странновато – сапоги из мягкого, похожего на кожу материала, облегающие тёмные штаны и рубашка свободного покроя, прихваченная поясом с пряжкой из серебристого металла. Вроде ничего особенного, но всё вместе смотрелось очень удобно, практично и стильно.

Что окончательно меня поразило – неуместные, не вяжущиеся с его обликом украшения. Запястья сильных бронзовых рук обвивали браслеты в виде свернувшихся кольцами диковинных зверей. Ладно браслеты! На его груди красовалось длинное, вычурное ожерелье из мерцающих ромбовидных камней, в каждый из которых было словно вплавлено изображение того же крылатого и рогатого зверя. Не каждая девушка такое оденет, да ещё и будет носить, не стесняясь!

Но, по-видимому, это пришельца ни капельки не смущало. Он резким взмахом откинул со лба спадающие пряди волос – и тут я впервые разглядел цвет его глаз…

Самых изумительных глаз, в существовании которых я раньше просто усомнился бы.

Глаза у незнакомца были синие. Не голубые, не бирюзовые, не лазурные. Даже не небесные. Цвет их не был похож абсолютно ни на что. Это была какая-то совершенная, запредельная, невероятная синева.

Крылья редких тропических бабочек? Фантастическое сияние космоса? Свечение океанских глубин? Всё сразу – и ничего подобного…

– Ты Дэр, конечно, – сказал синеглазый, – и, похоже, твои неприятности уже начались. – Он отпихнул собаку носком сапога. – Ладно, будем считать, что я успел вовремя. Но нам нужно торопиться. Пошли!

Это он ко мне обращается?!

– Вы меня, наверно, с кем-то перепутали, – выдавил я растерянно. – Меня зовут Дэриэн. Но я всё равно благодарен вам…

Договорить я не успел.

– Можешь не благодарить, но… Ты – Дэр, сын Дэфка, и попробуй только повторить, что не помнишь своего настоящего имени, которое называл тебе Хранитель! И нечего обращаться ко мне, словно перед тобой целая толпа!

Дэр – так звал меня тёмный демон из снов…

– Я что, сплю? – вырвалось у меня.

– Ха! Если бы! – бросил пришелец, – Слушай, не тяни время, его и так мало! Хочешь остаться в живых – пошли со мной.

– Погоди, – нахмурился я. – Куда идти, зачем и, кстати, кто ты такой?!

– Может, тебе ещё и торжественные представления нужны? – фыркнул синеглазый. – Мэриэн же должна была что-то объяснить, раз передала Цепь!

Хоть какой-то просвет!

– Ты знал маму?!

– Разумеется, знал! Разве она не сказала, что я приду за тобой?

– Так ты и есть тот, кого она позвала на помощь?

– Надеюсь, она предупредила, что я привык к тому, что мне подчиняются? – усмехнулся пришелец.

Ох, не сомневаюсь! Такому не подчинись… одним взглядом на месте испепелит.

– Что она вообще успела рассказать?

– Только заставила поклясться, что я не расстанусь с этой Цепью. – Я невольно коснулся украшения. – Да намекнула на опасного врага. Я почти ничего не понял из её слов. Она умерла так внезапно!

– Не умерла, – зло бросил незнакомец, – убита. И её убийце несказанно повезло, что ты соображаешь не больше новорождённого младенца.

Ну, спасибо! Нашёл младенца! Мне двадцать лет вообще-то! И в его невероятные глазищи я смотрю в упор, не задирая голову!

Наверно, мой взгляд его пронял.

– Послушай, Дэр, – почти по-человечески обратился он ко мне, – поверь мне на слово! Ты должен пойти со мной! Это наш единственный шанс. К тебе приставлен Наблюдатель, значит, скоро сюда пожалуют Вестники. Я опередил их от силы на пару часов! А мы не можем сейчас доверять Вестникам.

Мама говорила то же самое. Я решил уступить:

– Хорошо я схожу соберусь предупрежу Карину и попрощаюсь…

– Ты плохо меня расслышал?! – возмутился синеглазый. – Какие сборы, какие прощания?! Мы уходим немедленно, и чем позже об этом узнают, тем лучше!

– Но если я исчезну, Кари с ума сойдёт от беспокойства! Меня будут искать! И, потом, у меня с собой нет ни вещей, ни денег…

– Не станут тебя искать, – ухмыльнулся пришелец. – Это забота Вестников, а они мастера на подобные штуки. Твой разложившийся труп найдут где-нибудь в озере… Не настоящий труп, конечно, не дёргайся! Твои друзья будут опечалены, но иначе нельзя. Прежняя жизнь окончена, парень! И, смею тебя уверить, скоро ты забудешь о своих старых привычках. Ни вещи, ни деньги тебе больше не понадобятся. По нашей дороге не ходят ни машины, ни поезда, и уж точно ни в одной кассе мира ты не купишь билет туда, куда я тебя провожу. Следуй за мной и не отходи ни на шаг. И вообще, возьми за правило выполнять то, что я скажу, и притом с первого раза! Я не причиню тебе вреда, Дэр, пойми!

Властный какой… А дышать можно без его разрешения?

– И всё-таки, – потребовал я, – назови своё имя!

Незнакомец оценивающим взглядом скользнул по моему лицу. Словно прикидывая – достоин ли я такой чести?!

– Меня зовут Дэйкен. Ты идёшь со мной?

Буква совпала. Пришелец действительно был тем человеком, чьё имя мама пыталась произнести в последнюю минуту. Я кивнул и, больше не споря, первым направился к воротам, выходящим на улицу.

– Куда ты помчался?! – простонал сзади синеглазый, – Разве я это имел в виду?

Он издевается?!

– Как – куда? – опешил я, – Ты же сам сказал: следуй за мной.

Дэйкен глубоко вздохнул, догнал меня и крепко взял за руку:

– Я говорил «пойдём», подразумевая это.

Руки у него точно бронзовые. Пальцы сильные, длинные… и тёплые.

Я не понял, что произошло. Вмиг из залитого солнцем сада мы перенеслись в край холодного и влажного тумана. За густой, серой и сырой пеленой лениво плескалось море, в низком небе тоскливо плакали чайки, ноги колола острая мокрая галька.

– Обманный прыжок, – пояснил Дэйкен, – он собьёт со следа тех, кто нас ищет. Оставь тут что-нибудь из своих вещей.

Зачарованно сняв с руки часы я положил их на плоский камень. На ощупь камень был холодный, скользкий и, несомненно, настоящий.

– Разумно, – одобрил синеглазый. – Они тебе всё равно больше не пригодятся! Время проще чувствовать. А теперь – прямо к цели!

Я уже ничему не удивлялся… Молнии из рук, трупы в озере, прыжки в туман…

Ох!

Я покрепче ухватил ладонь своего проводника. Мы стояли на белоснежной вершине гигантского пика чьи отвесные склоны терялись в скрывающих землю облаках. Вокруг было только бескрайнее чистое небо да ледяной ветер.

– Не бойся, – усмехнулся Дэйкен, – нам падение не грозит. Идём.

И потянул меня прямо к краю пропасти.

– Как?! – искренне возмутился я. – Кубарем вниз?!!

– Не валяй дурака, – одёрнул меня синеглазый. – Чтобы увидеть Мост, достаточно просто сосредоточиться!

Я упёрся:

– Там ничего нет.

– Чёрт!

О, он и ругаться умеет? Хоть что-то человеческое!

– Конечно, на Земле отвыкаешь, но не да такой же степени, чтобы не увидеть Мост, по которому пройдёт и годовалый ребёнок!

Ребёнок, младенец… самому-то ему сколько?! Я с вызовом уставился перед собой. Там должен быть Мост! И вдруг на самом деле разглядел его! Как проявляющуюся картинку – широченный, прозрачный, непонятно как зависший в воздухе и другим концом уходящий во мглу.

– Мост!

– Нет, пирамиды египетские, – поддел меня Дэйкен. – Вперёд, Дэр!

В другое время я не решился бы ступить на неизвестно из чего созданное и появившееся подобным неестественным образом сооружение, но постоянные насмешки синеглазого начали не на шутку раздражать. Поэтому я с деланным безразличием двинулся вперёд и прошёл достаточно, пока не услышал сдержанный смешок за спиной. Сердито обернулся – и сразу несколько поостыл, обнаружив, что ни на шаг не приблизился к цели.

– Эй, Дэйкен! Если у нас мало времени, не быстрее стало бы посвятить меня в секрет фокуса?

– Нет никаких секретов, – усмехнулся синеглазый, – не обязательно двигать ногами, иногда полезно пошевелить мозгами. Представь, что ты стоишь на противоположном конце – и всё.

Умник выискался.

– Не получается!

– Значит, плохо стараешься! Попробуй ещё раз!

Хорошо… Усмирив всё растущее недовольство, я попытался вообразить, что стою на том краю Моста… И впрямь оказался там!

– Отлично, – с иронией отметил Дэйкен, не отставая ни на секунду – ты не полностью безнадёжен. Идём дальше.

Заткнулся бы он, что ли?!

Я жадно огляделся. Окружающий мир сильно походил на джунгли – сплошное переплетение высоченных гладких стволов, гибких лиан и огромных цветов ярчайших окрасок. Здесь царил полумрак: небо скрывалось за ветвями и листьями.

– Разве мы не на месте?

– Размечтался! – фыркнул мой невыносимый проводник. – Это только начало пути. Но пока можешь расслабиться: это Нейтральная полоса, здесь относительно безопасно.

– Мне кажется, – сердито заметил я, – что я был бы более полезным спутником, если б ты соизволил наконец объяснить, какая опасность мне грозит и от кого!

– Ты станешь просто бесценным спутником, – бросил через плечо синеглазый, – когда прекратишь задавать дурацкие вопросы!

Я возмущённо вспыхнул:

– По-моему, мои вопросы вполне естественны! Почему я должен идти неизвестно куда, непонятно с кем, да ещё и терпеть твои придирки?!

– Потому, что это твоя судьба, – небрежно бросил Дэйкен. – Доволен?

– Ничего себе ответ! Вот сдадут у меня нервы от всего увиденного – что ты будешь делать? Ни один человек такой чертовщины не выдержит!

– Человек – не спорю, – невозмутимо ответил синеглазый, – но к тебе-то это не относится! Ты же не человек, Дэр.

– Что?..

– Вроде я выразился достаточно ясно!

– Но я жил на Земле, значит, я человек!

– А если б ты вырос в лесу, то, следуя твоей логике, считал бы себя животным?

– Ну, это ты брось! – не на шутку разозлился я. – Во-первых, моя Земля не лес, а я не дикий зверь! Во-вторых, я проходил десятки медицинских обследований! У меня одна голова одно сердце две руки две ноги и никаких признаков, указывающих на исключительность, – в чём же отличия?!

– В мозгу! – чуть ли не с жалостью посмотрел на меня синеглазый. – Но я уже начинаю в этом сомневаться!

– Почему я должен тебе верить?! Приведи хоть одно доказательство!

– Ни один рождённый на Земле не перешёл бы Мост, не перенёс бы Прыжка, не встретился бы во сне с Тором, – выдохнул мой спутник. – И, кстати, не понял бы ни слова из того языка, на котором мы с тобой говорим!

И только теперь – к собственному и беспредельному изумлению! – я понял, что с самого начала общался с Дэйкеном на певучем языке своих снов. Более того, говорить именно так казалось мне правильным и нормальным! Мой прежний, привычный мир рухнул и разбился вдребезги, а взамен начало вырисовываться нечто новое, неопределённое, подавляющее, пугающее… Это и назвал порой перемен тёмный демон?