Текст книги "Система и личность"

Автор книги: Антонио Менегетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Антонио Менегетти

Система и личность

Оглавление

Введение. Опосредование бытия в исторической идентичности личности.

Глава первая. Органика социума.

Глава вторая. Общество: разум или мнение?

Глава третья. Ложные посредники.

Глава четвёртая. Потребительство индивида и обезличивание в стереотипе.

Глава пятая. Реклама: факт, корни и власть.

Глава шестая. Неблагополучные семьи: инкубатор социальной преступности и эротической дисфункции.

Глава седьмая Диалектика шизофренического.

Глава восьмая. Почему состоявшиеся остаются в тени: мужчина и женщина – у истоков системы.

Глава девятая. Идеология и политика.

Глава десятая. Деятельный участник жизни.

Глава одиннадцатая. Политик как опосредующее звено социологической реальности.

Глава двенадцатая. Метаистория некоторых психических созвездий.

Глава тринадцатая. Детерминизм морали жизни: рождение "Я".

Глава четырнадцатая. Монитор отклонения и этика жизни в декалоге Моисея.

Глава пятнадцатая. Что такое учитель.

Глава шестнадцатая. Мир как спектакль «Я есмь».

Содержание книги представляет собой цикл лекций по онтопсихологии – нового направления современной психологии и психотерапии. Как научная школа онтопсихология была основана в 1970 г. профессором А. Менегетти (Италия) и опирается в философском плане на концепции Парменида, Э. Гуссерля и М. Хайдеггера, а в психологическом плане – на синтез психоанализа 3. Фрейда и А. Адлера, аналитической психологии К. Юнга и гуманистической психологии А. Маслоу, Р. Мэя и К. Роджерса.

Тематика цикла "Система и личность" позволила автору увязать анализ философских и психологических вопросов индивидуального бытия с исследованием чисто социальных проблем: политических, идеологических и семейных.

В результате в книге соседствует высокое и приземленное, торжество духа и отношения между мужчиной и женщиной, "маленький" человек и лидер, вождь, политический деятель, – одним словом, жизнь в самых разных ее проявлениях, что делает ее интересной не только для студентов и преподавателей психологических, философских и педагогических вузов, но и для широкого круга гуманитариев-интеллектуалов.

Введение. Опосредование бытия в исторической идентичности личности.

Моя весьма индивидуальная точка зрения состоит в том, что Онтопсихология как наука сама по себе очень трудна для понимания, поскольку открывает новый путь решения целого ряда актуальнейших и неотложных проблем, стоящих сейчас перед многими исследователями. Я же намерен в излагаемых ниже лекциях на тему "Система и личность" попытаться затронуть лишь часть возникающих в ходе непрерывного поиска вопросов. Подобные .вопросы возникали и у Алексиев Карреля, написавшего около сорока лет назад книгу: "Человек – этот неизвестный", и у Герберта Маркузе, обозначившего их в своем труде "Человек одномерный". Я мог бы привести и другие имена. Называя их, я хочу задать внешнюю канву этим лекциям. Каково этическое видение мира в его политическом, экономическом, рыночном и дипломатическом аспектах? Как достичь видения мира, таким, каков он есть на самом деле и как может индивид стать его полноправным членом, или хотя бы сосуществовать с ним? Является, ли это общество сильным? Если да, то почему? Если нет, то опять же, почему? Что делать, рассматривая целое с точки зрения индивида? Именно здесь заключена интрига этической проблематики философских изысканий.

Напомним, что этика подразумевает прежде всего тот образ мысли и действий, который на практике позволяет реализовать себя в среде, в обществе. Каковы же те обстоятельства бытия, которые определяют историческое место неповторимой личности человека? Как видим, этический раздел философии имеет дело с природой этоса, функционального, творческого поведения в этом мире.

В теме "Система и личность" я стремлюсь рассмотреть внутренние аспекты диады "индивид – мир" и выяснить, какова же та практическая структура, которая, прежде всего, помогает индивиду стать личностью и позволяет улучшить социальную ткань. Человек не может жить в отрыве от общества, поэтому, как ни рассматривай, социальное остается вечным целым, в котором происходит процесс индивидуации. Очевидно, что понятие системы остается почетным обозначением всего, что включает социальная биология, то есть понятием скорее формальным и устаревшим. Можно даже сформулировать так – это отношение между душой и машиной, понимаемое как некая совокупность взаимосвязанных частей, которое в конце концов делает возможным существование самой функции. Система здесь – совокупность наиболее функциональных частей, объединенных для достижения единой цели. Индивид глубинно связан с системой так же, как и система глубинно связана с ним.

Единственный практический подход, который я считаю конкретным и обоснованным – это рассмотрение взаимной функциональной ценности: личности для общества и общества для личности. Усилия настоящего исследования будут направлены на то, чтобы узнать, как найти ту критическую точку, которая прежде всего обеспечивает существование равновесия внутри субъекта, как сосуществовать с обществом, каким бы оно ни было, и, наконец, как могут высококультурные индивиды содействовать социальной эффективности, поддерживая естественное развитие, присущее любому человеку.

Я не буду говорить об идеальном обществе. Идеальное общество всегда лишь философская абстракция: оно может быть сладостной мечтой, утешающей поэзией, но никогда не сможет быть конкретной данностью, допускающей реальные события для тех, кто хочет быть и действовать в общественном "здесь и сейчас". Мы будем рассматривать фактическую связь между личностью и системой, где возможны некоторые компромиссы, но сохраняется ценность как человека, так и системы.

В итоге, я думаю, мне удастся ответить на вопрос, возможно ли при функциональности системы и объединении личностей сохранить за ними то неповторимое и неопределяемое, что и является основным доказательством трансцендентности. Не затрагивая общество в его развитии для всех, я попытаюсь указать путь к той неотложной трансценденции, которая абсолютно необходима индивиду и особенно для достижения определенных ценностей, которые будут рассмотрены ниже.

Точность Бытия заключается в точности исторического воплощения. Критерием и точкой опоры остается оптическое Ин-се¹ личности и, следовательно, коллектива аутентичных личностей.

Глава первая. Органика социума.

Отношение между индивидом и обществом всегда диалектично.

Моя аргументация сосредоточена на способе, которым можно снять противоречие, содержащееся в этой биологической и экзистенциальной связи. Ее невозможно игнорировать или устранить, так как в противном случае неизбежно был бы устранен также и индивид: индивид укоренен в обществе и общество состоит из индивидов.

Как следствие, некое изолированное решение, ограничивающееся индивидом и не рассматривающее его связь с какой-либо формой общества, не только в высшей степени наивно, но и означает, что мы практически не подступили к рассмотрению самой проблемы.

Зрелость индивида неизбежно формируется под противоречивым воздействием факторов биологического, психологического и, следовательно, политического порядка, в соответствии с формой общественного потребления.

Общество всегда представляет собой вечную матку, лоно виртуальных возможностей для реализации субъектом потенциала, заложенного при рождении. Хотя мы и рождаемся разными, это впоследствии надлежит продемонстрировать путем нахождения своего места в обществе.

Если мы поместим общество на одну чашу весов, а личность – на другую, то личность окажется более весомой, хотя без общества она абсолютно не в состоянии существовать. Жестокое течение жизни реализуется всегда через людей побеждающих, в которых, как наиболее умных и подготовленных к преодолению препятствий, максимально воплощена функция интенциональности²¹ природы.

Жизнь осуществляет саму себя через максимальное раскрытие потенциала побеждающих индивидов: в финале игры побеждает не индивид, а жизнь, и с этим связано значение общества.

В этот контекст я хотел бы ввести понятие "организмическое общественного". Термин "организмическое" происходит из динамической концепции психологии, получившей известность в сороковые-пятидесятые годы. Впоследствии он был вновь введен в употребление, в том числе и онтопсихологической школой, однако в несколько ином значении.

Непосредственно под "организмическим" я понимаю некое действие некоего внутреннего, которое, первоначально является невидимым, рационально неидентифицируемым; впоследствии и одновременно оно есть оправдание, то есть причина, по которой происходит нечто конкретное и что определяет этот модус конкретного.

Для научного понимания пропорций и возможностей некоей ситуации или события, горячо отстаиваемых человеком, мы должны вернуться к разумной причине, которая сама в себе остается автономной и невидимой; однако в тот момент, когда делается история, она в высшей степени рациональна, конкретна, научна, измеряема.

Термин "организмическое" обозначает тот момент, когда в рациональном порядке обретает плоть и структуру историческая индивидуация в полном объеме: а этимология слова выглядит следующим образом: "" (оргао) = быть полным, плодородным; "" (нос) дух.

В понятии организмического как следствие, так и причина синергичны.

Организмическое всегда синергично, являя собой некую целостную совокупность; когда мы оцениваем его внешние выражения, мы всегда должны учитывать присутствие невидимой данности, впоследствии инициирующий феноменологический процесс. Феномен, однако, внутренне присущ ноумену³², и ноумен внутренне присущ феномену.

С другой стороны, когда мы обозначаем телесную совокупность человека термином "человеческий организм", мы имеем в виду организованную, упорядоченную для некоей цели совокупность – таково значение термина "организм". Однако жизнь проявляет себя в организме не просто как некая сила, а как сила упорядоченная, формализованная применительно к его особым функциям и их последствиям.

Понятие "организмическое общественного" вводит новую методологию в фактический анализ общества, которое видится проекцией человеческого организма. Тем самым его анализ становится подобен индивидуальному самоанализу.

Мы должны научиться оценивать общество в совокупности всех его явлений точно так же, как анализируем целостность динамики нашего существования "здесь и сейчас" через призму психоанализа и онтопсихологии.

Когда у нас заболит какая-то часть тела, мы, разбираясь с возникшей ситуацией, говорим, например: "болит палец", это "мой" палец, следовательно, у меня болит палец.

За внешней формой любой части моего организма всегда стоит "я". Любая часть тела непреклонно, настоятельно призывает ко мне, к моему думающему "я". Ко мне, участнику глубинной метафизики Бытия. Ко мне взывают также и естественные овеществления моих внешних выражений, позволяющие существовать в плане сенсорной, органической, физической и психологической реальности.

За болезнью в любой части тела всегда стоит "я", страдающее и действующее. К сожалению, большая часть людей предпочитает видеть себя пассивными субъектами будничных дел, той обыденности, которой они покорно следуют. Одним из главных грехов незрелости является объективация своей собственной ситуации: если дела идут плохо, виноваты другие, виноват случай. Следствием такого отношения является постоянное отчуждение побеждающей силы, способной лечить раны и преодолевать препятствия.

Принимая пациентов, я выявил, что когда кто-нибудь просит у меня помощи, чтобы решить какую-нибудь проблему, и излагает мне ее, обвиняя "других" (жену, мужа, закон, общество и т.п.), на самом деле он смещает контрольное звено, потянув за которое психотерапевт может добиться решения.

Приписывать вину – значит отдаляться, водить от предпосылок решения вопроса.

В глубине самого себя человек всегда каким-то образом связан с фактами, его преследующими, причем это относится не только к психологическому, но и юридическому, политическому и экономическому аспектам.

Когда возникает какая-либо проблема, надо не ссылаться на Других, а подробно разобраться с ситуацией, анализируя ее с момента появления (в том числе, когда тебя обвиняют в чем-то или хотят раздавить рационально, юридически, эмоционально). Если же проблем слишком много, достаточно начать со своей собственной безапелляционности.

Чтобы тщательно оценить и разобраться в ситуации, нужна, прежде всего, воля, так как невиновности или природной честности недостаточно. Речь идет о том, чтобы разумно объективировать систему, и тогда индивид сможет функционально использовать все ее инструменты для своего "Я"; необходимо, однако, решиться стать "главным действующим лицом" внутри системы. Когда индивид полагается исключительно на полицейского, адвоката, жену, свидетелей, служащих, мнение газетной статьи или научные данные, он лишается возможности решить "свою" проблему. Аналогией такому поведению будет отсутствие интереса к своему заболеванию при безразличной констатации его.

Понятие "организмическое общественного" позволяет также опосредовать институты системы. При внимательном исследовании всех взаимосвязей современного общества становится очевидным тот факт, что в любой ситуации заинтересованные лица вынуждены общаться между собой через кого-то еще, всячески оправдывая свою отстранённость. Повсюду один вербализует другого через "эксперта", постоянно аннулируя свое участие. "Эксперт", в свою очередь, сосредоточен на своей работе и заработке и действует так же отстранённо, поскольку ему лично ничто не угрожает.

Индивид, внутреннее развитие которого отлично от нуля, не может полностью перекладывать на другого свою личную ситуацию. Прежде всего, он должен выяснить, является ли выбранный эксперт действительно экспертом, а во-вторых, принимает ли он близко к сердцу ту работу, за которую ему платят. В сущности, эксперт это инструмент, выбранный субъектом, следовательно, именно субъект и должен постоянно наблюдать за ним.

С моей точки зрения, полностью доверять проблему эксперту – проявление инфантилизма: ответственность эксперта всегда ограничена его способностями и интересом, так что он всегда остается инструментом. Решение заключается в рациональном и ответственном использовании труда профессионалов, неослабном и тщательном его контроле с тем, чтобы не устраняться от бытийной ответственности; в противном случае индивид будет подвергаться атакам со стороны бессознательного, стремящегося склонить его к непрерывному переложению вины на других. На самом же деле, таким образом компенсируется нарушение равновесия между сознанием и подсознанием, вызванное поверхностностью решения переложить на других ответственность за вопрос, решение которого является исключительно вашей прерогативой.

Умному разностороннему человеку, получающему удовольствие от работы на благо общества, нередко мешают и строят всевозможные козни невежды, легкомысленно провоцирующие всевозможные препоны в виде буквы закона, несчастного случая, опозданий и т.п.

Первое, фундаментальное оскорбление, которое закон наносит человеческому интеллекту, заключается в утверждении: "Перед законом все равны".

Это истинно для закона, но не для жизни. В жизни мы все различны; жизнь есть результат непрерывной гениальности, которая может позволить себе роскошь создавать всех людей непохожими друг на друга и по-своему заботиться о каждом.

В такой формулировке закон неполноценен, поскольку прямо уничтожает возможность реального прогресса. Но мы не можем изменить закон, и он остается исходным элементом проблемы.

Умный человек знает, что закон не может быть ни совершенным, ни справедливым, он всегда далек от истины. Закон – это одно из средств диалектического противоборства в обществе, поскольку защищает интересы некой прослойки, имеющей превосходство в капитале, численности и организации. Так как он представляет собой категорическое предписание, представляется разумным соблюдать его и помнить.

Индивид-лидер, давая поручение эксперту, должен контролировать его исполнение, поскольку лидер несет неизмеримо большую ответственность перед жизнью по сравнению с остальными: на кону его душа, ум, все его помыслы. Страждущее большего бытия в жизни "Я" знает, что закон – это благо, необходимое как правило и мера для всех, но не являющееся самодостаточным.

Последовательное соблюдение любого закона (я имею в виду законы разных эпох, находящиеся в распоряжении историков Запада) неизбежно привело бы, в конечном счете, либо к патологии как органическому экзистенциальному неврозу, либо к уничтожению личностей, которых он хочет взять под свою опеку. Тому, что многие хорошие вещи продолжают до сих пор существовать, мы обязаны вмешательству гениальности, время от времени, к счастью, проникающей к нам из областей, не предусмотренных законом. В свете изложенного, личности удается выжить благодаря проницательности разума, выходящей за рамки закона.

На мой взгляд, люди, возглавляющие систему, являются наиболее отсталыми: в сущности, министр это индивид, сумевший сказать то что надо, получивший одобрение большой группы людей и таким образом добившийся своей должности. Однако в культурном плане он не имеет специальной подготовки и принимает решения, руководствуясь скорее разрешенным, нежели внутренней истиной вещей. Вследствие этого, в зависимости от уровня, положения, которое мы занимаем, необходимо контролировать свое мнение и учитывать чужое, что не особенно приятно, – хотя истина, выше всего этого.

Если я хочу защищаться, я должен учитывать посторонние мнения. Если я стремлюсь к истине, я должен действовать почти в одиночку, но по-прежнему уважать чужое мнение. Депрессивные факторы системы, вредные для индивида, реализуются таким же образом, как соматизируемые в психике человека недостатки психологической незрелости.

Каждую вещь следует изучать изнутри. Там кроется источник любой силы. Только через зрелый, развитый духовный мир можно реализовать возможности, предлагаемые жизнью.

Проведенное мною исследование показывает, что все общество представляет собой огромное психосоматическое скопление индивидуальных фрустраций, способствующее периодическому возникновению ошибок в каждом из нас, которые вступают в противоречие с базисными ценностями, присущими каждому человеку. В свою очередь, наши фрустраций суть следствие нашей отчужденности.

Рассмотрим в качестве примера выборы депутата парламента. Он выбирается решениями тех, кто видит в нем возможность реализации своих целей. Признавая силу и ответственность голосования, следует заметить, что фактически это совокупность мнений, впоследствии переходящая в законодательную власть. Кроме этого, как только общая совокупность мнений большинства соматизируется в обладающую влиянием структуру, политический лидер будет следовать доводам большинства, а уже не мнениям отдельных индивидов. Таков удел индивидуальных соображений в условиях значимости политического имиджа некоей общественной функции.

Политический деятель, может поддерживать доводы отдельного индивида, если это помогает ему осуществить свою функцию, состоящую в управлении ситуациями, относящимися к тысячам граждан, управлении, в котором уравновешиваются многие интересы. Политический деятель может помогать отдельному индивиду до тех пор, пока это работает на его политический имидж; но он не может дискредитировать всю функцию во имя индивидуальной справедливости. Любой гражданин должен понимать это, не претендуя на наивность младенца, думающего, что честными должны быть все. Даже если бы так и было, в нашей ситуации необходимо приспосабливаться к тем структурам, которые стремятся к утверждению ценностей побеждающей в данный момент группировки.

Сначала следует уделить внимание решению безотлагательных вопросов, которые, будучи не решены, могли бы разрушить целое; отсюда интерес к тем, кто гарантирует стабильность частного. Определив, какие проблемы уравновешивают друг друга, их приоритетность, необходимо взять на себя ответственность и взяться за немедленное решение ключевых вопросов, позволяющих "развязать" решение остальных. Когда дольше ждать невозможно, необходимо воздействовать на структуру изнутри проблемы. В этом смысле Макиавелли многого достиг, так что его опыт не мешало бы пересмотреть и в чем-то взять на вооружение.

Когда вас начинает беспокоить какая-то проблема, вы думаете о ней, занимаясь любым, самым маленьким делом: вы бросаете все, не обращаете внимания на друзей, забываете о своих хобби, понимая, что необходимо решить главное. В этом случае вы поступаете как Макиавелли: в глубине вашей индивидуальности вы запускаете механизм, нацеленный в первую очередь на достижение вашего замысла, что позволяет затем достичь всего остального. Действуя по-макиавеллевски, лидер подписывает на исполнение только те решения, что воплощают в жизнь его властные планы.

Многим людям часто присуще заблуждение, заключающееся в абсолютизации собственного мнения, в том смысле, что оно объективирует все остальные мнения: как будто собственная логика является единственно возможной из тех, что предлагает жизнь. Ошибка заключается в инфантильной инструментализации бога, который должен прийти и уничтожить всех, возвысив вас "единственного", как своего "любимого сына".

Надо привыкнуть к внутренне присущей обществу метаболической структуре, составляющей ткань, в которой наше "Я" осуществляет становление.

Серьезный ученый, социолог, должен понимать, что общество представляет собой организм, следовательно, его внешние проявления предопределены некими внутренними процессами, действующими лицами которых мы все являемся. Приоритетным их участником является группа, сильнейшая в "контексте семантической констелляции "коллективного бессознательного", превосходство которой затем внешне трансформируется в политическую, технологическую и идеологическую власть. Чтобы это понять, следует перенести в социальное правила психической констелляции, описанные Юнгом в его глубинной психологии.

Обратимся теперь к проблеме, ставшей уже фактом журналистской хроники – проблеме наркотиков – и рассмотрим ее с точки зрения бессознательной мотивации. Согласно точке зрения исследователей онтопсихологической школы, индивид обращается к наркотикам в тот момент, когда психологически он уже является наркоманом. Наркоманами не становятся от того, что начинают курить "травку"; субъект одурманен наркотиком уже раньше, в своей психике, в своем мозгу и, как следствие, вынужден реализовать эту потребность и в форме фармацевтического препарата. Таким образом, наркотики сами по себе являются следствием, а не причиной.

Рассмотрим теперь страны, производящие наркотики. В Колумбии сейчас идут многочисленные сражения, но они представляют собой лишь фрагмент ситуации. Существует целый народ, народ бедняков – так называемые обездоленные третьего мира, которые видят в наркотиках свое торжество, ибо в их легендах рассказывается о том, что однажды вырастет листочек, который уничтожит варварскую орду белого человека, вторгшуюся на их землю, и благодаря этому листику не придется сражаться с белым народом-захватчиком, пришедшим из-за моря. Сами боги изобретут уловку, с помощью которой вся белая, господствующая раса будет уничтожена: этот листик или уловка – наркотики.

С точки зрения обездоленных так называемого третьего мира, восточных народов, бедных крестьян, их выращивающих, наркотики являются средством господства, с помощью которого можно получать деньги от белого человека; и, кроме того, этот листочек убивает капиталиста, янки, того, кто манипулирует банковской, политико-рабовладельческой властью.

Из этого следует, что маленький человек третьего мира не заинтересован в том, чтобы наркотики исчезли.

На первом плане, следовательно, стоят не денежные интересы и не какой-то специфический тип мафии, а психическая интенциональность возмездия. Раса стремится к возмездию, чтобы установить свою власть с помощью средства, для него безвредного, и в то же время смертоносного для господствующей расы.

Ранее я упоминал о том, что народы третьего мира наделены чувством гордого презрения по отношению к белому капиталисту, их хозяину и работодателю и ничуть не считают себя бедными, зависимыми или живущими за счет милостыни, – совсем наоборот! Они считают себя выше и полагают справедливым пользоваться средствами белого человека, являющегося, в конечном счете, иностранным агрессором и воплощением зла.

В прошлом случалось, что некоторые цивилизации неожиданно исчезали, не оставляя никаких следов разрушения: в реальности самые великие силы общества исчезали по причине самопоглощения изнутри.

Если белая раса исчезнет, то это произойдет не благодаря атомной бомбе, а вследствие одной из уловок не эволюционировавшего бессознательного. Можно неожиданно рухнуть вследствие скрытого психического безумия, семена которого прорастают годами, а затем неожиданно вызывают тотальное исчезновение.

В истории Европы, несомненно, были сомнительные, достойные критики ситуации. Так, христианство ввергло одну нацию в конфликт с другой, заставляя воевать друг с другом народы, бывшие братьями во Христе. Обе войны, первая и вторая мировые, были войнами братоубийственными, в которых христиане сражались с христианами. Эти события не могут не вызвать острой критики в отношении идеологического осадка, именуемого "христианством' или "католицизмом".

Однако я верю в Европу, в тот гений, который может появиться в европейской среде. Присутствие Европы ощущается во всем мире: порожденные Европой идеи отличает определенный тип рациональности, появившийся в Италии благодаря Великому Риму и составляющий и по сей день основу лингвистических и юридических наук.

Наблюдения показывают, что и люди третьего мира, пытаясь поразить белого человека, пользуются рациональными средствами, открытыми западноевропейской философией.

В настоящее время язык будущего, которым будет пользоваться все человечество Земли, формируется, по-видимому, на территории Бразилии и СССР, крепкие корни психики населения которых по-прежнему произрастают из семян Рима (Москва называет себя "третьим Римом"). Мы на пороге более соответствующего нашему времени гуманизма.

Целый пласт европейской культуры до 1800 года находился в стадии духа и пока продолжает свое развитие. На мой взгляд, в Европе' рождается спасение мира, который путем ряда осторожных, взвешенных мер постепенно должен будет прийти к взаимопониманию и предоставить всем желающим возможность прогрессивного развития.

Определение социума как организмического следует применять и в случае индивидуальной психосоматики: болезнь, которую субъект выявляет в самом себе, всегда есть вопрос психологический, и если субъекту плохо, то это значит, что он сам создает болезнь там, где он ее ощущает.

Любое психоаналитическое, и особенно онтопсихологическое обследование показывает, что болезнь вызывается ошибочным, пусть даже и без злого умысла, образом действий.

Анализируя общество как систему, мы должны обладать знанием "социального организма". Вместо того, чтобы с легкостью обвинять во всем правительство, врачей, учителей, университет или молодежь, необходимо понять предпосылки проблемы. Например, откуда появляются врачи? Ведь они – это мы: у прекрасных родителей рождается малыш, который впоследствии идет в школу к учителям, потом получает образование в университете, в том университете, который мы сами как законопослушный, народ и создали... Где-то среди них и наше "я", созданное не для того, чтобы заниматься политикой группировок, а для того, чтобы, не перепрыгивая через Указанную Бытием дорогу, осуществить реализацию того метафизического смысла, к которому Бытие призывает каждого человека.

После первого индивидуального тела вторым субстанциальным телом является система, то есть общество.

Система между тем является совокупностью моделей, структурированных эманацией интенциональности коллективного бессознательного – они приходят к нам не извне. Мы сами создаем то, что потом квалифицируем как убийство. Это надо учитывать – не для того, чтобы обвинять самих себя, а для того, чтобы распознавать мотивы любых политических феноменов. Когда, например, одна группа резко противопоставляется другой, это означает, что, в основе, эти две группы очень схожи. В самом деле, в соответствии с одним из законов бессознательного, то, что имеет близкие корни, в итоге перетекает в любовь или ненависть.

Понять эти отношения – значит уметь ориентироваться в сфере парламентской, социально-экономической деятельности, быть способным вносить цельные предложения по ее улучшению.

Недавно я разговаривал с итальянским представителем книготорговцев, обеспокоенным возможным проникновением маркетинга и в сферу книгоиздания. Будут проводиться маркетинговые исследования книг, и как следствие, могут исчезнуть книготорговцы, работающие по старинке. Но я посоветовал им самим первыми ввести маркетинговые исследования. Сегодня все переходит в распоряжение машин, так как это дешевле и ведет к меньшей ответственности.

Мы подготавливаем систему, которая упразднит проблему служащих, которые мало того, что плохо подготовлены в профессиональном отношении, но еще и стоят дороже, чем производимый ими продукт.

Начинают испытывать нужду те люди, которые могли бы работать творчески, но устаревшее оборудование не позволяет им этого. Устраивая постоянные забастовки, мы можем добиться лишь отношений, при которых люди, как роботы-автоматы, будут заниматься однообразным, обезличивающим их делом.

Машина есть благо и огромный выигрыш в скорости, если она используется подготовленным и более развитым сознанием ответственного хозяина. Безусловно, машина в руках инфантильного индивида, стремящегося поскорее к обладанию без учета обстоятельств бытия, становится запрограммированным убийством разума.

Может случиться, например, что некий гениальный ученый создаст некое сложное устройство, которое потом будет продано обществу, станет объектом бизнеса и предметом массового спроса, а в дальнейшем превратится в сеятеля смерти, хотя его изначальная функция была вполне безобидна.

В качестве более простого и чаще встречающегося примера можно привести случаи гипнотизирования компьютером разума оператора, который вместо контроля над машиной, сам попадает под ее контроль. Здесь у человечества только два пути: отказаться от машины либо развиться до такой степени, чтобы добиться господства над ней.

Сегодня мы идем вперед к обществу безусловно энергичных, приятных, красивых людей, которое, однако, постоянно подстегивает изнутри: "Стань лучше!". Поэтому в роли разрушителя выступит не машина, а несовершенство человека, который окажется не в состоянии координировать машину. Виновен, в сущности, всегда человек.