Текст книги "Код одиночества"

Автор книги: Антон Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 15

Вечером того же дня Алексей, изобразив скорбную мину, вызвал к себе Варю и сказал, горестно качая головой:

– Я говорил с Татьяной Афанасьевной, однако она ни за что не желает давать мне развод. Более того, пообещала инициировать вселенский скандал. А ты ведь знаешь, Варенька, что в моем положении любой скандал может быть фатальным. Жена заявила, что уничтожит, сотрет меня в порошок, и мое унижение доставит ей огромное удовольствие. Моя супруга, Варя, увы, давно больна, но я не могу с этим ничего поделать... – Девушка приуныла, вздохнула и даже пустила слезу. Алексей, чувствуя невероятное отвращение к служанке, подошел к ней, обнял девицу и продолжал: – Однако я знаю, какой имеется выход из ситуации. Ты согласна помочь мне?

Служанка, посмотрев на Алексея с собачьей преданностью, с готовностью ответила:

– Конечно, Ян Казимирович! Только что я должна сделать?

– Сущий пустяк, – ответил Алексей, возвращаясь к столу и отмыкая один из ящиков. Достал оттуда небольшой пузырек из темно-синего стекла, вновь повернулся к служанке: – Добавь содержимое Татьяне Афанасьевне в еду, и наша проблема решится.

Варя боязливо взглянула на склянку:

– А что это такое, Ян Казимирович, отрава?

– Ну конечно же, нет! – ответил тот резко. – Как ты только могла такое про меня подумать, Варя! Здесь новейшее изобретение американских химиков, патентованное гомеопатическое средство, которое оказывает определенное влияние на волю человека, совершенно, кстати, безвредное для организма. Как только Татьяна Афанасьевна примет капли, я снова переговорю с ней касательно развода, и так как на сей раз она будет находиться под воздействием лекарства, то немедленно согласится. У меня уже готовы бумаги, жена их подпишет, и наша проблема разрешится, Варюша!

По мере того как Алексей говорил, на круглом лоснящемся лице служанки расплывалась счастливая улыбка. Она подошла к столу и схватила пузырек.

– Добавить можешь все содержимое, – добавил небрежно Алексей, – чем выше доза, тем сильнее эффект. И лучше, если ты все проделаешь в ближайшее время – к примеру, завтра.

Когда Варя наконец ушла, Алексей опустился в кресло и задумался. Лучшее убийство – это убийство, совершенное чужими руками. Однако всегда существует опасность того, что наемник расколется и выдаст тебя полиции. Так едва не произошло, когда он нанял уголовника по кличке Уж, дабы устранить Кирилла Беспалова. А вот с Василием все было иначе – тот был убит ничего не подозревавшим генералом, отстаивавшим семейную честь.

Теперь история повторится – убийство совершит для него дура Варвара. Только такая недалекая и туповатая особа, как она, могла поверить в чушь про новейшее американское лекарство. В действительности же в пузырьке находился сильнейший раствор мышьяка – Татьяна, приняв его, скончается. Конечно, полиция сразу поймет, что произошло убийство, но ведь имеется прекрасная подозреваемая – Варвара! Девчонку придется убрать со сцены, инсценировав самоубийство, – в ее комнате обнаружат флакон с остатками яда и несколько ценных вещей. Алексей скажет следователям, что в последние недели у них пропали кое-какие драгоценности и жена накануне сказала ему, что знает, кто из слуг нечист на руку, намеревается вывести воришку на чистую воду. Все решат, что Варя, припертая к стенке Татьяной, отравила хозяйку, а затем, не выдержав угрызений совести, покончила с собой.

Алексей был крайне доволен своим планом. Ему не было жаль Татьяну, а о Варе он вообще не думал. Последний акт великой мести станет самым эффектным зрелищем!

На следующее утро он кратко переговорил с Варей, предупредив ее:

– Тянуть больше не имеет смысла. Сделаешь, как я сказал, сегодня за обедом или, самое позднее, за ужином. Тебе понятно?

Девушка, краснея, ответила:

– Да, Ян Казимирович! Я выполню все в точности, как вы сказали!

– Вот и отлично, – промурлыкал Алексей.

Он подумал о том, что быть вдовцом не так уж тягостно. У него имеются Лизонька и Елена Фелициановна, а могут быть и другие «кошечки». Алексей отправился к себе в спальню, попросил телефонистку соединить его с аппаратом одной из любовниц и, услышав грудной голос Елены Фелициановны, сказал:

– Ленусик, я так по тебе соскучился! А ты по мне?

– Ну, конечно, мой птенчик, – ответила та, – жду не дождусь, когда увижусь с тобой.

– Только не в ближайшие дни, – ответил Алексей, – у меня скоро появятся неотложные дела. Однако я так сгораю от страсти, Ленусик, что больше не могу, – еду к тебе немедленно. А затем мы сделаем небольшой перерыв!

– Ах, шалун, ты завел себе еще одну подружку? – выдохнула Елена Фелициановна томно. – Признавайся, прелестная волоокая служаночка?

– Ты права, Лена, это служанка, однако страшна как смертный грех, в постели безынициативная и к тому же полная идиотка, – ответил Алексей.

– Но зачем же ты связался с несчастной? – спросила любовница.

– Она поможет мне положить конец опостылевшему браку, – загадочно ответил Алексей.

Любовники поворковали еще минут десять, и Алексей положил трубку, не подозревая, что разговору внимал еще один человек – из библиотеки, взяв трубку параллельного аппарата, его слушала Варя. Девушка, едва сдерживая рыдания, опустила трубку на рычаг. И как только она могла так ошибаться в Яне Казимировиче! Получается, что он ее обманывает, заявляя о своей любви! Он не любит ее, а использует в собственных низких целях! Еще бы, у него имеется другая пассия, Ленусик, с которой он только что обсуждал по телефону бесстыдные вещи!

Варя вспомнила о пузырьке, который лежал у нее в комнате. Вот для чего он хочет развестись с Татьяной Афанасьевной – чтобы тотчас жениться на вертихвостке Елене! А она сама выступает всего лишь в роли глупой исполнительницы – Ян Казимирович сам так сказал! Конечно, она наивная, но не до такой же степени! Лучше всего... Ну конечно же!

Еле дождавшись, когда же хозяин уедет из дома, служанка бросилась на половину Татьяны. Та играла с Пашуткой. Глубоко вздохнув, Варя произнесла:

– Татьяна Афанасьевна, мне надо с вами срочно поговорить!

Хозяйка прошла с ней в смежный салон, и там Варя, глотая слезы, поведала о своей греховной связи с Яном Казимировичем, вытащила пузырек, который он ей дал, и сообщила о любовнице.

Таня, выслушав Варю, взяла в руки флакон темно-синего стекла, открыла его и понюхала. Пахнет чесноком! Кажется, она знает, что там за лекарство американское. Осторожно закрутив крышку, Татьяна внимательно посмотрела на заплаканную служанку, стоявшую перед ней. Девица, конечно же, ни в чем не виновата, у нее мало мозгов и много воображения, поэтому Ян, вернее, Алексей и остановил на ней свой выбор. О том, что у мужа имеются любовницы, Татьяна догадывалась. Но Варя сделала неправильный вывод – муж вовсе не желает ускорить развод, а просто хочет избавиться от супруги, прибегнув к яду.

– Благодарю тебя, Варя, за то, что ты пришла ко мне, – произнесла Татьяна после короткой паузы. И вернула девушке пузырек. – Я понимаю, как ты мучаешься. Однако твоим страданиям можно легко положить конец. Ян Казимирович, как ты убедилась, нечестный человек, поэтому я больше не могу жить с ним. Добавь ему в еду содержимое пузырька, и тогда я смогу получить от него признание в том, что... что у него имеется любовница. И это позволит мне оставить его без гроша при разводе. Ведь ты хочешь отомстить ему?

Варя согласно кивнула головой и прошептала:

– Но ведь я все еще люблю его, Татьяна Афанасьевна...

– Я знаю, – ответила та, – но ты должна сделать это ради меня и моего ребенка! Пожалуйста, Варя! Ты же знаешь, что он всегда вечером пьет чай у себя в кабинете. Так что сделай, о чем я тебя прошу.

Служанка вышла из гостиной, оставив Татьяну одну. В пузырьке, и в том нет ни малейшего сомнения, находился мышьяк – его легко узнать по слабому чесночному запаху. Значит, Ян, он же Алексей, решился на крайнюю меру. Он использует в своих целях Варю, чтобы избавиться от жены, знающей слишком много. Если у него не получится сейчас, то он повторит попытку чуть позже, и тогда она может увенчаться успехом. Итак, она должна опередить Яна!

Татьяна замерла около окна, думая о том, что когда-то сильно любила мужа. Однако хуже всего, что она любит его до сих пор. Поэтому у нее самой никогда бы не хватило сил самой опрокинуть ему в чашку отраву. Пусть все сделает ни о чем не подозревающая Варя...

Женщина повернулась, услышав веселый голос Пашутки. Вот маленький человечек, которого она любит еще сильнее, чем Яна, – их сын! У нее никогда больше не будет детей, и она до конца жизни останется изуродованной. Пашутка является смыслом ее существования, а муж пригрозил, что поднимет на него руку, если она посмеет сообщить полиции то, что знает.

– Мамочка, – заговорил ребенок, прижимаясь к Татьяне, – а когда папочка снова будет играть со мной? Подкидывать к потолку...

Татьяна, поцеловав сына в лобик, ответила:

– Никогда!

Глава 16

Алексей, посетив Елену Фелициановну, пребывал в великолепном расположении духа. Домой он вернулся не слишком поздно, чтобы поспеть к ужину. Итак, Варя сделает то, что он ей приказал, и Татьяна умрет. В доме, конечно же, возникнет паника, и он воспользуется ею для того, чтобы устранить служанку. Первым подозреваемым в делах такого рода выступает муж, но у него нет ни малейшей причины желать смерти супруге! Да и полиция, получив великолепную преступницу, сразу же успокоится.

Алексей отказался ужинать вместе с семьей и прошел в кабинет, велев подать себе чаю. Его принесла Варя – глаза девушки были подозрительно красные.

– Ну что, милая моя, знаешь, что должна сейчас сделать? – спросил ее Алексей.

Девушка прошептала:

– Да, Ян Казимирович, знаю!

Она опрометью бросилась из комнаты, а Алексей отхлебнул обжигающей жидкости. Ну что же, пора готовиться к роли вдовца. Ребенок останется на его шее, но его воспитанием займется гувернантка. Елена Фелициановна всерьез уверена, что он готов сделать ей предложение, – придется ей объяснить, что она нужна ему в роли любовницы. Теперь он сможет позволить себе все, к примеру, взять в жены молоденькую аристократочку, например, младшую сестрицу несостоявшегося жениха супруги, князя Столбунова-Энрици. Беспалов же когда-то хотел отдать Татьяну замуж за князя, так почему бы ему самому не породниться с дворянским семейством?

Резкая боль пронзила внутренности. Алексей приподнялся из кресла, чувствуя, что ему стало тяжело дышать. Черт побери, в чем дело? Он сделал пару шагов и повалился на ковер. В глазах потемнело, уши заложило, желудок наливался огнем. Дверь кабинета распахнулась – он увидел Татьяну, стоявшую на пороге.

– Таня, прошу тебя... – прошептал Алексей, протягивая к ней руку.

Жена замерла и, как ему показалось, внимательно изучала его из-под вуали.

Татьяна в самом деле смотрела на агонию Алексея, думая о том, что на его месте должна была находиться она сама.

– Варя, она перепутала... – выдохнул Алексей, и у него горлом пошла кровь, смешанная с желчью.

Татьяна вышла из кабинета и заперла дверь на ключ. Еще несколько минут, и она станет вдовой. Стоит подумать о том, что будет дальше.

Татьяна вызвала к себе Варю и спросила:

– Что вы добавили Яну Казимировичу?

– Содержимое флакона, – залепетала девушка, покрываясь бордовыми пятнами.

– Ян Казимирович скончался, – сообщила Татьяна, и Варя громко вскрикнула, приложив руки ко рту. – А виноваты в этом вы, и только вы.

– Но ведь вы сами сказали, что я должна добавить... – начала Варя.

Голос Татьяны стал грозным:

– Запомните – я ничего вам не говорила. И вообще, никто не в состоянии подтвердить ваши слова, кроме Яна Казимировича, но он, как вы знаете, умер. Подозрение автоматически падет на вас, поэтому единственный выход для вас – бежать. Я уже собрала кое-какие вещи, держите!

Она протянула растерявшейся девушке саквояж, в котором находились драгоценности и пачки денег. Татьяне было жаль служанку, однако девчонке придется принять на себя всю тяжесть вины. Павлуше требуется мать, поэтому полиция должна считать, что виновной является Варя. И даже если она станет что-то лепетать, ей все равно никто не поверит.

– Но, Татьяна Афанасьевна, как же так... – простонала девушка, – почему Ян Казимирович скончался: нельзя ли ему помочь...

– Нельзя, – отрезала дочка Беспалова. – Отправляйтесь сейчас же на Николаевский вокзал, покупайте билет на скорый поезд до Москвы. Там вас никто не найдет. Ну что же вы стоите? Быстрее!

Три минуты спустя Варя в великой спешке покинула особняк. Татьяна же подошла к кабинету, прислушалась. Двери были массивные, из мореного дуба, из-за них не доносилось ни единого звука. Она заглянула в замочную скважину и увидела супруга, лежащего на ковре. Прошло уже почти полчаса, яд должен был подействовать окончательно.

Отомкнув дверь кабинета, Татьяна подошла к мужу. Так и есть, Ян (он же Алексей) скончался: на лице застыл звериный оскал, глаза закатились, руки сжаты в кулаки. Он боролся до последнего, но проиграл. А ведь на его месте могла лежать она!

Женщина наклонилась и поцеловала покойника в лоб. Муж думал, что станет единоличным хозяином империи Беспаловых, однако просчитался. Все состояние принадлежит теперь ей, а когда она умрет, его получит Пашутка.

Татьяна нажала на кнопку звонка, и через минуту появился дворецкий. Увидев недвижимого хозяина на ковре, он вскрикнул и бросился к Алексею.

– Уже слишком поздно, – заявила Татьяна, – поэтому, Мартын, позвони-ка в полицию. Сообщи, что в нашем доме произошло преступление!

– Преступление, Татьяна Афанасьевна? – проронил дрожащим голосом дворецкий.

– Да, преступление, – ответила Татьяна ровным тоном. – И, по всей видимости, убийство.

Книга вторая
Варвара и Поль

Глава 17

«Процесс Беспалова», как он именовался в газетах, несмотря на то, что жертва носила фамилию Левандовский, освещался русскими газетами чрезвычайно подробно: смаковалась каждая деталь, подробно обсуждалась каждая сцена в суде, заявления свидетелей оказывались на первой полосе. Страна давно устала от затяжной кровопролитной войны, и всем хотелось хотя бы ненадолго забыться и пощекотать нервы чем-то иным, и «процесс Беспалова» был великолепной для этого возможностью.

Уж слишком страшным было совершенное убийство, уж слишком влиятельные личности были в нем замешаны, уж слишком много денег стояло на кону. Ни у кого – ни у обвинения, ни у журналистской братии, ни у простых обывателей – не возникало и тени сомнения по поводу того, что гнусной отравительницей, мерзкой убийцей и изощренной лгуньей является подсудимая – девица Варвара Птицына, бывшая до недавнего времени служанкой в доме Яна Казимировича Левандовского и его супруги Татьяны Афанасьевны, урожденной Беспаловой.

Столичные сплетники со знанием дела утверждали, что Беспаловы поплатились за свое огромное богатство – шутка ли, старик Афанасий Игнатьевич был одним из самых богатых людей империи, а военные заказы сделали его русским Ротшильдом. Только большие деньги все равно не принесли семейству счастья: сначала, несколько лет назад, нашли мертвым одного сына, вроде бы угорел во сне, затем другого застрелили на дуэли, потом и сам Беспалов-старший погиб, прочищая пистолет. И вот был отравлен мышьяком его зять, причем в деле о смертоубийстве важнейшую роль играла страсть, а такое публика всегда любит.

Тотчас заговорили о «проклятии семейства Беспаловых», несколько желтых изданий тиснули придуманные прыткими журналистами «старинные предания» и «предсказания», касающиеся семейства Беспаловых. И старец Палладий из Саратовской губернии заявил во всеуслышание, что это кара Божья, упавшая на головы нечестивцев, которые слишком много имеют, однако не делятся с прочими христианами. Пикантная подробность: старца тотчас посетили серьезные господа из Третьего отделения – желали узнать, не является ли благородный муж скрытым революционером, призывающим к переделу собственности.

Процесс начался 28 ноября 1916 года, и газетчики с жадностью набросились на занимательную тему, понимая, что она для них – подлинное золотое дно. Девицу Птицыну поймали в Москве, где она скрывалась от правосудия, остановившись в гостинице «Казань». Ее опознал один из филеров, и отравительница была арестована. В номере Птицыной обнаружили саквояж, набитый драгоценностями, принадлежащими Беспаловым, а также казначейские билеты в общей сложности на три с половиной тысячи рублей.

Петербургская полиция, работавшая в особняке Беспаловых-Левандовских, к тому времени установила, что, во-первых, Ян Казимирович, зять покойного миллионера, был отравлен мышьяком, во-вторых, состоял в непозволительной связи с девицей Птицыной, в-третьих, имел еще двух любовниц, одна из которых, Елена Фелициановна Ж., сообщила, что Левандовский намеревался бросить Птицыну и вообще считал свою интрижку с ней ошибкой.

Более всего жалости у публики вызывали молодая вдова, Татьяна Афанасьевна Беспалова-Левандовская, и ее сыночек Пашутка. Татьяна Афанасьевна пострадала за несколько лет до того при крушении поезда, поэтому появлялась на публике с вуалью на лице и во всем черном. Именно факт инвалидности жены и стал решающим в данном деле, как сообщали знающие люди. Левандовскому не было и тридцати, мужчина в самом соку, а жена не могла дать ему то, что ему требовалось, а потому неудивительно, что он завел любовниц, причем даже сразу три штуки. Впрочем, он и предположить не мог, что Варвара Птицына принесет ему погибель.

В мусорном ведре на кухне особняка Беспаловых-Левандовских при обыске был обнаружен пустой пузырек из темно-синего стекла, источающий слабый аромат чеснока, присущий, как общеизвестно, мышьяку. Эксперт позднее подтвердил, что во флаконе находилась убойная доза ядовитой субстанции. И на пузырьке, как и на крышке, что было важнее всего, имелись отпечатки одной-единственной персоны – девицы Птицыной. Ее же отпечатки обнаружились и на чашке, и на серебряном чайничке, и на подносе; кроме того, кухарка с готовностью подтвердила, что именно Варвара Птицына принесла в кабинет Яну Казимировичу потребованный им чай. А в чайничке были обнаружены остатки благородного напитка, сдобренного мышьяком.

Подозрение, таким образом, изначально пало на одного из обитателей особняка, и когда выяснилось, что девица Птицына исчезла в неизвестном направлении, а у Татьяны Афанасьевны пропали драгоценности вместе с крупной суммой наличности, все стало на свои места. От полиции требовалось одно – во что бы то ни стало отыскать беглую служанку.

С учетом того, что убитый Ян Казимирович Левандовский был не просто уважаем и богат, а очень уважаем и чрезвычайно богат и к тому же играл важную роль в обеспечении армии вооружением и амуницией, производившимися на беспаловских заводах, девица Варвара Птицына была объявлена во всероссийский розыск, а через два дня арестована в Москве, откуда на спецпоезде препровождена в Петроград.

Преступница под давлением улик созналась в том, что добавила в чай, предназначавшийся Яну Казимировичу, убойную (как выяснилось, в прямом смысле!) дозу эссенции из флакона, однако настаивала, что сделала это по наущению молодой вдовы, Татьяны Афанасьевны. Данные сведения широкой публике известны не были – высокое столичное начальство запретило ставить прессу в известность о наветах отравительницы: никто, конечно же, не поверил в ее басни.

Татьяна Афанасьевна, потрясенная безвременной кончиной супруга, дала показания и всячески содействовала следствию, так что подозревать ее в причастности к смерти мужа было кощунственно. Когда кто-то из низших чинов заикнулся, мол, вдова является единственной наследницей и к тому же, зная о многочисленных амурных похождениях супруга, могла бы возненавидеть его и пожелать его кончины, с самого верху – из Зимнего дворца! – было приказано забыть об «идиотских», как выразилось это чрезвычайно важное лицо, предположениях и «сию же секунду» оставить Беспалову в покое.

Впрочем, лучшие следователи, переговорив с Татьяной Афанасьевной, не сомневались в том, что к смерти мужа она не имеет ни малейшего отношения, а утверждения девицы Птицыной не более чем наветы. Преступница хотела нанести семейству, в котором работала, еще больший урон, поэтому и решила очернить вдову, представляя ее своей сообщницей.

Однако после допросов Птицына сломалась и полностью признала свою вину, поведав и о том, как задумала преступление, где достала яд и так далее и тому подобное. Мотивом злодеяния была обида на то, что Ян Казимирович решил дать ей, своей любовнице, отставку, а также обыкновенная корысть – факт хищения драгоценностей и денег был непреложен.

Еще до начала процесса газеты титуловали девицу Птицыну «русской Лукрецией Борджиа» и «племянницей маркизы де Вальтруа», прозрачно намекая в последнем случае на известную отравительницу-аристократку, отправившую на тот свет при помощи «пудры наследства» шестерых мужей и кучу других людей и гильотинированную на Ривьере всего каких-то десять или одиннадцать лет тому назад.

Девица Птицына не обладала ни умом, ни грацией, ни красотой преступной маркизы и, конечно, не могла рассчитывать на снисхождение. Во время судебных заседаний она вела себя странно – сидела на скамье рядом с адвокатом, постоянно жмурилась и пускала иногда слезу, якобы демонстрируя полное раскаяние. Ее защитником был один из столичных демосфенов, Артур Григорьевич Баротыйко, но даже он не смог исправить положения своей клиентки: уж слишком очевидна была ее вина, уж слишком гнусным преступление.

Волну протеста со стороны обвинения, свистки и негодующие крики в зале среди публики вызвала попытка девицы Птицыной в последний раз обелить себя и очернить покойного и его вдову. Во время перекрестного допроса она, наверняка инструктированная защитником, заявила, что пузырек с ядом (хотя она вроде бы тогда и не ведала, что это яд) ей вручил не кто иной, как сам Ян Казимирович Левандовский, повелев добавить жидкость в еду своей жены якобы для того, чтобы сделать ее волю податливой и склонить к разводу, после которого должна была последовать свадьба Птицыной и Яна Казимировича. Сама же служанка, узнав о том, что у Яна Казимировича имеется другая возлюбленная, рассказала обо всем Татьяне Афанасьевне, и та попросила добавить содержимое флакона в питье супруга, а затем помогла Птицыной сбежать.

Прокурор, взявшись за допрос девицы Птицыной, в два счета разбил ее наголову, поймав на несоответствиях, указав на явную ложь и выставив подсудимую на посмешище. Приведем некоторые из его высказываний и вопросов.

«Вы говорите, что, по словам Яна Казимировича, флакон содержал новейший гомеопатический, влияющий на принятие человеком решения, медикамент. Так откуда же позднее там появился мышьяк?»

«Вы говорите, что Ян Казимирович хотел склонить жену к разводу при помощи чудодейственного сиропа и жениться на вас, но ведь мы заслушали свидетельниц, утверждающих обратное – с супругой он разводиться не хотел и уж точно не намеревался жениться на вас, а собирался вас бросить. Да и вы сами обосновываете свой гнев в отношении Яна Казимировича тем, что он-де обманывал вас. Так как же он мог одновременно желать взять вас в жены и бросить?»

«Вы говорите, что именно Татьяна Афанасьевна велела вам влить Яну Казимировичу содержимое пузырька, о котором вы думали, что это новейший американский медикамент. Но Татьяна Афанасьевна утверждает, что не говорила с вами ни о лекарстве, ни о чем-либо ином!»

Подлинную сенсацию вызвало выступление в суде молодой вдовы. Вся в черном, в огромной шляпе с густой вуалью, она заняла свидетельское место и тихим, глухим голосом дала показания. В зале царила совершеннейшая тишина, и, когда кто-то посмел кашлянуть, на него тотчас зашикали и зашипели. Свидетельница держалась из последних сил, было видно, что тяжелейшим ударом для нее стали как смерть мужа, так и разглашение интимных деталей его, увы, не самого джентльменского поведения. Защитник девицы Птицыной пробовал было подвергнуть сомнению высказывания вдовы, но тут не выдержал и сам судья, запретив оказывать на Татьяну Афанасьевну психологическое давление.

Под конец молодая вдова, к которой все в зале прониклись глубокой симпатией и христианской жалостью, сказала:

– Я горячо любила своего мужа и горячо люблю его до сих пор. Его смерть для меня подлинный кошмар, который, я уверена, будет преследовать меня до конца дней моих...

Многие из дам, находившихся в зале, вытирали слезы платочками. Да и кое-кто из представителей сильного пола тоже не мог сдержать эмоций – такой беззащитной, кроткой и сломленной выглядела Татьяна Афанасьевна Беспалова-Левандовская.

Бесспорно, и присяжные были пленены ее минорным шармом, поэтому, удалившись на совещание, они вернулись спустя всего двадцать минут. Решение, оглашенное судьей, не произвело сенсации – вынеси присяжные иной вердикт, их наверняка бы растерзали. «Девица Птицына признана виновной в преднамеренном убийстве Я.К. Левандовского», – оповестили газеты империи экстренными выпусками.

Приговор, назначенный судом, гласил: двадцать пять лет каторги. Варвара Птицына, услышав сии грозные слова, потеряла сознание, однако мало кто сомневался, что это последняя уловка преступницы, желавшей возбудить к себе жалость. Прямо из здания суда Птицыну увезли в тюрьму: она пыталась сопротивляться, кричала, что невиновна, закатила истерику, но ничто не помогло – дюжие охранники легко справились с отравительницей и запихнули ее в тюремную карету, доставившую Птицыну в Кресты, откуда ей предстояло по этапу отправиться в Сибирь.