355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Антон Леонтьев » Кровь Троянского коня » Текст книги (страница 9)
Кровь Троянского коня
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 01:48

Текст книги "Кровь Троянского коня"


Автор книги: Антон Леонтьев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Ирина спросила:

– Ярослав Мефодьевич, а что на самом деле располагается на дне колодца? Ведь не преисподняя же?

– Конечно, нет, голубушка Ирина Вениаминовна, – ответил профессор. – Но я могу вполне допустить, что этот колодец играл некую центральную роль в ритуалах дьяволопоклонников. Поэтому Ансельм и решил построить около него монастырь, святое место, которое положит конец злым чарам. Скорее всего, колодец– это естественное образование, которое люди приняли за искусственное сооружение. Его пытались обследовать, но до дна так и не добрались, еще бы, эта прореха может уходить на многие десятки, если не сотни метров под землю, в известняковую породу…

Ирина на секунду представила – там, где-то под толщей земли, лежат кости жертв, которых некогда сбрасывали в колодец поклонники темных сил. Брр, страшно! Солнце, сияя розово-золотистыми лучами, заваливалось за горизонт, наступала короткая июльская ночь. Иваницкий с Ириной отправились обратно в гостиницу.

– Завтра предстоит важный день, – сказал Ярослав Мефодьевич, – если потомки Уго рассекретят манускрипт Ансельма, то это будет колоссальным событием в истории дольмекологии.

Когда они проходили в сгущающейся тьме мимо памятника пирату Уго, то заметили полную фигуру Зинаиды Аполлинарьевны, которая, подбоченясь, смотрела на флибустьера. Иваницкий, схватив Ирину за локоть, буквально затащил ее в проулок и прошептал:

– Вот она, приперлась! А ведь когда я у нее спрашивал, сказала, что не собирается ехать в Валло-дю-Крэ, якобы этот балаган не для нее. А на самом деле обманула меня, и я, как последний болван, ей поверил! Пойдемте, голубушка, по переулку, не хочу сейчас с ней сталкиваться!

Оказавшись в номере гостиницы, Ирина с удовольствием приняла ванну, затем насладилась легким ужином и прилегла с книжкой на кровать. Было душно, и она вышла на крошечный балкончик. Ночь была звездная и удивительно спокойная. Как будто затишье перед ураганом, пронеслась вдруг у Ирины странная мысль.

Затем она услышала голоса – два человека говорили по-русски. Она напрягла слух. Скрипучий, одышливый голос Зинаиды Аполлинарьевны внушал кому-то:

– Понятно наконец тебе? «Размышления» Рене Декарта, пятая полка, последняя справа книга в черном кожаном переплете с золотым тиснением. Надо сделать это завтра ночью. Иваницкий и его молодая поскакушка уже здесь.

– Что, в одном номере? – спросил невидимый собеседник Треухо-Ляпиной, и по голосу Ирина узнала Валеру Попондополо. Он же не мог сопровождать Ярослава Мефодьевича и остался в Москве! Надо же, Валера врал! Он приехал в Валло-дю-Крэ вместе с Зинаидой. И наверняка тайно.

– Да нет, постеснялся старый сатир селиться с девчонкой в одном номере, живут в разных, – проскрипела профессорша. – Но ты понял? Мне не нужно проколов, Валерочка, я хочу получить…

Что именно хотела получить Зинаида Аполлинарьевна, Ирина не услышала, так как хлопнула дверь и раздалась бодрая английская речь. Разговор между профессоршей и Попондополо мгновенно прекратился. Наверное, они так же сидят на балкончике и вслух обсуждают свои зловещие планы. Но чего они хотят?

Ирина провела на балконе еще около часа, но разговор так и не возобновился. Что ж, придется довольствоваться тем, что услышала. Завтра ночью. «Размышления» Рене Декарта, пятая полка, последняя книга справа в черном кожаном переплете с золотым тиснением. Они что, надумали украсть ее? Философский трактат Декарта, да если это еще первопечатное издание, может стоить очень дорого. Но зачем им книжка, неужто Зинаида и Попондополо промышляют кражами произведений искусства и редких книг? Ирина снова подумала о том, что Попондополо мог быть тем самым грабителем, который убил Лайму и украл статуэтку Мелькоатлан.

Ночь прошла тревожно. Ирина, просыпаясь на мокрых от пота простынях, с радостью понимала, что находится все в том же старинном отеле во французском городке, а не в заполненной водой пещере. Сон преследовал ее, не оставлял в покое.

Утро наступило неожиданно, словно кто-то зажег невидимый огромный светильник. Ирина открыла глаза и зажмурилась от яркого света, пробивавшегося сквозь полоски жалюзи. Кошмары, которые в темноте были такими реальными, показались ей сейчас смешными, она поняла, что испытывала страх перед призраками – или перед самой собой?

Профессора Иваницкого она встретила в небольшом ресторанчике в саду. Ярослав Мефодьевич заметно волновался. Он выглядел настоящим франтом – легкий светлый костюм, широкополая шляпа, темно-красная в серебристую крапинку бабочка. Он приветствовал Ирину словами:

– Голубушка, вы, я вижу, замечательно выспались!

Ирина не стала рассказывать профессору о тревожащих ее снах, зачем Иваницкому знать об этом? На завтрак подали круассаны, апельсиновый сок, обжигающий кофе. Профессор был взволнован предстоящим конгрессом.

– Ирина Вениаминовна, я ждал этого момента, можно сказать, всю свою жизнь! Д'Эрбервили наконец-то поняли, что манускрипт отца Ансельма представляет собой ценность не только для них как семейная реликвия, но и для всего человечества! О, как я жду этого!

– Еще бы, Ярик, ты ждешь этого, – произнес неприятный жирный голос, который заставил профессора едва не поперхнуться кофе. Ирина обернулась и увидела около их столика Зинаиду Аполлинарьевну. Профессорша по случаю жаркого дня надела ярко-желтый шелковый костюм, который ей явно не шел, и крупные янтарные бусы. Ирина подавила улыбку, голову Треухо-Ляпиной венчал очередной парик, на этот раз в мелких кудряшках небесно-голубого цвета. Профессорша явно подслушивала их разговор. Отель такой маленький, что ненароком один из постояльцев может услышать беседу других – как и сама Ирина вчера вечером. Она вспомнила наставления, которыми потчевала Зинаида Валеру Попондополо. Но ретивого докторанта поблизости не было.

– Доброе утро, Зина, – Иваницкий поморщился, словно ему пришлось надкусить лимон. – Очаровательная расцветка твоего костюма тебе к лицу.

Треухо-Ляпина фыркнула, затем обратилась к Ирине:

– Знаете, почему Ярослав Мефодьевич так страстно желает добраться до манускрипта Ансельма д'Эрбервиля? Потому что там аббат должен был оставить указания на место, где спрятано главное сокровище дольмеков – Сердце Тьмы!

При упоминании Сердца Тьмы профессор Иваницкий вздрогнул, затем сказал чересчур запальчиво:

– Зинаида, я не понимаю, почему тебе доставляет такое удовольствие издеваться надо мной! Сердце Тьмы существует, и я в этом уверен, более того, если бы ты не игнорировала мои доказательства…

– Какие доказательства, профессор, – сказала со смешком Треухо-Ляпина. – Ну-ка, милочка, – обратилась она к Ирине, – подвиньтесь, я хочу позавтракать вместе с вами, не возражаете?

На вполне приемлемом французском Зинаида приказала официанту поднести к столику, за которым завтракали Ирина и Ярослав Мефодьевич, плетеное кресло, опустилась в него и проронила милым голоском:

– Я знаю уважаемого Ярослава Мефодьевича много лет, не буду говорить, сколько именно, чтобы сохранить мой единственный секрет – возраст! Ярослав Мефодьевич личность экзальтированная, увлекающаяся, падкая на всяческие околонаучные бредни и слухи. Его со студенческой скамьи увлекало это мифическое Сердце Тьмы – главное сокровище дольмеков, которое их последний царь Иратитль Шестой якобы унес с собой в могилу. Этот Иратитль избежал участи быть сожженным милейшим Ансельмом, основателем здешнего монастыря, как еретик, не желающий признать христианского бога, и скрылся где-то в подземельях под долиной. По всей видимости, ему не удалось остаться в живых, потому что разозленный Уго приказал затопить часть подземелий. Сердце Тьмы – это словесная метафора, никакого легендарного сокровища не существует. И не забивай ей голову дурью!

Последнюю фразу Зинаида Аполлинарьевна обратила к профессору, который слушал ее монолог, пыхтя от возмущения.

– А почему вы пытаетесь убедить меня, Зинаида Аполлинарьевна, в том, что Сердце Тьмы – это не более чем красивая легенда? – спросила спокойно Ирина. – И кстати, как дела у Валеры? Я видела его вчера вечером, он не к вам ли в номер поднимался?

Треухо-Ляпина сладко улыбнулась, однако Ирина поняла, что ее слова попали прямо в цель. Профессорша была напугана.

– Не понимаю, о чем речь, видимо, у вас галлюцинации, вы плохо переносите аромат здешнего сыра? – сказала она. – И кофе тут подают мерзейший. До встречи в монастыре, Ярик, и прошу тебя, не вешай писательнице лапшу на уши.

Затем она величественно поднялась и, обернувшись, громко добавила на грассирующем французском:

– А когда вы намерены объявить общественности о ваших взаимоотношениях, мои дорогие?

С этими словами она удалилась. Профессор Иваницкий сначала в недоумении глядел вслед Зинаиде Аполлинарьевне, затем закричал, не обращая внимания на окружающих:

– Она намекает на что-то грязное, милейшая Ирина Вениаминовна! Господи, Зинка же главная сплетница на всем факультете, она стольким жизнь отравила, теперь будет всем трепаться, что я… что вы… что мы с вами…

Он запнулся, побагровев. Ирина сказала:

– Ярослав Мефодьевич, не берите в голову, мне чрезвычайно лестно, что мадам Треухо-Ляпина прочит вас мне в любовники. – Но, голубушка, – начал было профессор, растерявший боевой запал. Затем он спросил: – А почему вы упомянули Валеру, вы же имели в виду Попондополо, он-то здесь при чем?

– Да так, пришелся к слову, – ответила Ирина. Она не решилась портить настроение профессору Иваницкому в день его триумфа. О предательстве Валеры она расскажет ему позднее, скорее всего, уже в Москве.

После завтрака они направились к монастырю Святого Духа. Помимо них, к величественному мрачному зданию стекались и другие ученые, которые приехали в Валло-дю-Крэ для участия в торжественной церемонии обнародования манускрипта аббата Ансельма.

Ирина, сопровождавшая Иваницкого, прошла мимо колодца бессмертия, около которого, сидя на солнце, бормотал нечто невразумительное папаша Матье. Ирина вспомнила, как нищий бедолага напугал ее вчера.

Ученых проводили в большой зал, где царили прохлада и легкая сырость. Скорее всего, это была бывшая трапезная. На гранитном полу расставили удобные кресла, у стены разместили белый экран, в центре водрузили видеопроектор. Профессор Иваницкий начал приветствовать коллег-дольмековедов. Ирине пришлось выступать в роли переводчицы.

Несколько раз в коридорах мелькали черные фигуры в капюшонах – монахи сновали туда-сюда, похожие на безмолвные тени. Наконец с приходом высокого полного господина, который оказался главой семейства д'Эрбервиль, начало конгрессу дольмекологов было положено.

Господин Жак-Анри д'Эрбервиль, крупный парижский банкир и бывший министр экономики республики, начал свою речь с изысканного витиеватого приветствия и выражения глубокой благодарности всем участникам конгресса. Официальным языком конгресса был выбран английский.

– Манускрипт аббата Ансельма, ради которого вы все, дамы и господа, собрались в этом уютном городке, является, как вы знаете, реликвией нашего рода. Многие столетия этот манускрипт находился под замком, и никто, за исключением избранных, не мог бросить на него взгляд. Даже я, признаюсь, увидел его впервые всего десять лет назад. Однако, учитывая гигантский интерес, который проявляет мировая научная элита к этому документу, мы не могли не предоставить вам возможность ознакомиться с ним. Ансельм, равно как и брат его Уго, давно превратились в исторических персонажей, и я рад, что именно мне выпала честь прикоснуться к вечности и позволить вам сделать то же самое!

Затем слово взял настоятель монастыря, который начал превозносить святость аббата Ансельма и его заслуги перед католической церковью. Иваницкий шепнул Ирине:

– Ну да, а о том, что аббат выкорчевывал ересь из дольмеков при помощи железа, огня и крови, он забыл. Ничего, скоро они перейдут к делу!

После цветистых речей настоятель провозгласил:

– Настал час, когда бессмертное творение аббата Ансельма предстанет перед вашими глазами, дамы и господа! Прошу!

Один из монахов, чье лицо было скрыто капюшоном, приблизился к настоятелю и передал ему увесистую деревянную шкатулку. Аббат открыл ее и показал замершим от волнения ученым пожелтевшие свитки, покрытые выцветшей вязью.

– Манускрипт был создан в 1601 году, когда аббату Ансельму было без малого девяносто шесть лет. Он, понимая, что господь вскорости призовет его к себе, решил изложить правдиво и без прикрас все то, чему он был свидетелем во время приобщения к лону христианской цивилизации дольмеков. Документ очень сложно разобрать, поэтому мы сделали фотографии, и вы сможете увидеть точную копию манускрипта на экране.

Погас свет, на экране возникла первая страница летописи. Ирина вздохнула. И как такое можно читать? Наверняка написано на смеси старофранцузского и латыни, причем ужасным почерком больного полуслепого старика. Однако профессор Иваницкий, затаив дыхание, шевелил губами, вчитываясь в текст.

– Мы изготовили цветные копии манускрипта, которые тотчас получит каждый из участников нашего конгресса. Увы, вынужден разочаровать тех, кто надеялся найти в этом документе какие-то следы так называемого мифического Сердца Тьмы. Об этом нет ни малейшего упоминания. Как, впрочем, и о том, что Уго и Ансельм относились с жестокостью к коренному населению Южной Америки.

– Так я и поверил, – проворчал Иваницкий, который получил копию манускрипта – пятнадцать или двадцать листов. Профессор углубился в чтение, Ирина, понимая, что ей нечего больше делать среди ученых, тихо покинула зал.

Она решила прогуляться по монастырю. Таблички на французском и английском недвусмысленно возвещали: «Проход в личные апартаменты запрещен». Монахи, видимо, не хотели, чтобы гости разбрелись по монастырю. Ирина поражалась величию здания. Она замерла перед одним из порталов монастырской церкви. Задрав голову, она увидела каменные изваяния химер и горгулий, которые скалились на нее с высоты.

Внезапно она заметила Попондополо, который украдкой двигался по двору. Ирина шмыгнула в церковь, Валерий прошел мимо нее, не заметив, и направился в трапезную, где шла конференция. Выждав несколько секунд, Ирина отправилась за ним. Попондополо явно не собирался предстать перед глазами Иваницкого, профессор ведь был уверен, что его помощник находится в Москве. Ирина заглянула в зал и убедилась в том, что ученые, разбившись на группки, о чем-то усиленно дискутируют. Попондополо в их рядах не оказалось.

Ирина озадаченно уставилась на длинный коридор. Значит, Валера где-то здесь, неподалеку, он не мог скрыться. Ирина побежала по коридору, завернула за угол – и заметила на расстоянии пятидесяти метров Попондополо, который поднимался по лестнице. Ирине стало любопытно – куда же направляется Валера. Он же прекрасно знает, что ходить по внутренним помещениям монастыря запрещено. Или он выполняет приказание Зинаиды – отыскивает том Рене Декарта? Нет, Ирина не может поверить, что Попондополо и профессор Треухо-Ляпина решились на кражу ценной книги из монастырской библиотеки.

– Дочь моя, – услышала Ирина сдобный голос. – Куда направляете вы стопы свои, могу я узнать? – Из смежного помещения внезапно возник ужасно толстый монах. В отличие от своих собратьев его голова не была скрыта капюшоном. Похожее на блин лицо с пятью подбородками, цепкие узкие глазки и фарисейская улыбка. – Вы, наверное, не знаете, дочь моя, что передвигаться по территории монастыря вам, людям мирским, нельзя. Монастырь – наш дом, и тот факт, что добрый аббат открыл двери для туристов, позволив им осматривать церковь и дьявольский колодец, никак не отменяет этого запрета. Или вы из числа ученых, которые знакомятся сегодня с манускриптом достопочтенного Ансельма?

– Я… – произнесла Ирина, лихорадочно соображая, что же ей сказать. Почему задержали ее, а не Попондополо!

Валера тем временем скрылся из виду.

– Я искала, отец мой, дамскую комнату, – выпалила она.

Монах вздохнул и изрек:

– Понимаю вашу спешку, дочь моя, но вы найдете искомое в другом крыле, там, откуда пришли, у самого входа.

Ирина поняла, что разговор закончен. Толстяк ее дальше не пустит. Ирина увидела, что в комнате, из которой появился монах, лежит масса книг. Видимо, он был библиотекарем. Другой монах разбирал книги, перекладывая их из стопки в стопку. Внезапно он повернулся к ней профилем, и Ирина онемела – это был тот самый лжеохранник, с которым она разговаривала в подземном музее около тела убитой Лаймы. Тот самый охранник, который, очевидно, причастен к убийству ее двоюродной сестры и похищению статуэтки богини Мелькоатлан.

Прошла всего секунда, и монах снова повернулся к ней спиной. Это что, наваждение? Ирина была уверена, что разглядела лицо монаха. Ошибки быть не могло. Он, конечно же, изменился, появилась тонзура, исчезли усы, но это было то самое лицо! И чем он тут занимается? И что он делал у Лаймы в особняке? С ним надо обязательно поговорить, но как это осуществить, если жирный монах напирает на нее своим животом, пытаясь, словно борец сумо, вытолкнуть ее со своей территории.

– Отец мой, – спросила Ирина, – а чем вы занимаетесь? Мне кажется, что я видела… видела ваше лицо по телевидению!

Монах просиял и сказал с деланой печалью и смирением в голосе:

– Был грех, дочь моя, попутал нечистый. Нам, слугам господним, запрещено тешить самолюбие, но, когда появилась на днях телевизионная команда и попросила меня дать интервью, сам аббат разрешил мне, и я не мог отказать. Наша теософская библиотека одна из самых крупных во всей Франции…

Выслушав его монолог, Ирина спросила, наблюдая исподтишка за монахом-охранником, который по-прежнему перекладывал книги в смежном помещении:

– Отец мой, а ваш помощник тоже был в сюжете?

– Этот? – библиотекарь поднял густые брови. – О нет, брат Кристоф чрезвычайно стеснительный, он не любит прессу и телевидение. Он у нас недавно, набирается у меня опыта в библиотечном деле, приехал из монастыря в Польше…

Ирине не оставалось ничего иного, как удалиться и спрятаться за углом. Она затаилась и попыталась прислушаться к тому, о чем говорят монахи.

– Одна из тех лодырей, что собрались в трапезной, – говорил толстяк. – Ходят по монастырю, как по своему саду, нужно их вовремя ловить и выпроваживать прочь, а то, не ровен час, сопрут что-нибудь, прости господи!

Затем она услышала голос брата Кристофа. Так и есть, память на голоса у нее отличная, это охранник! Он оказался в монастыре совсем не случайно, она в этом уверена. Ведь именно здесь хранится летопись отца Ансельма, которая имеет прямое отношение к дольмекам. Однако если в ней нет ничего о Сердце Тьмы… Но с чего она взяла, что этот молодчик интересуется Сердцем Тьмы? И вообще это миф!

Она вернулась в зал, где заседали ученые. К своему удивлению, на пороге она столкнулась с профессором Иваницким. Он, потрясая пачкой фотокопий манускрипта, что-то запальчиво говорил. Увидев Ирину, он схватил ее за руку и поволок за собой.

– Прочь из этого пристанища лжи! Милая Ирина Вениаминовна, нам тут делать нечего! Пусть остаются те, кто позволяет купить себя дешевой подделкой!

Ирина последовала за Ярославом Мефодьевичем, который был не в состоянии связно говорить, а только бушевал и сыпал проклятиями. Что же произошло, почему профессор так расстроен и разозлен? Он же получил возможность ознакомиться с рукописью отца Ансельма, а это было мечтой всей его жизни…

Профессор, шагая впереди, не обращал внимания на Ирину. Татищева отстала от него, пусть Иваницкий вернется в гостиницу. Ему надо прийти в себя и успокоиться, он все равно ничего не может толком объяснить. А вот ей пока следить за двумя – самозваным братом Кристофом, который являлся, как подозревала Ирина, ловким мошенником и, может быть, убийцей, и Валерочкой Попондополо.

Пока Ирина решала, с кого же ей начать, один из объектов, к которым она проявляла интерес, сам появился на пороге. Рассыпаясь в благодарностях, Валера Попондополо со слащавой улыбкой объяснял что-то толстому библиотекарю. Что ж, сделала Ира вывод, не повезло Валере, засекли его с поличным!

Она не хотела, чтобы Попондополо видел ее, и пошла вслед за Иваницким. Ирина обнаружила его в увитой плющом беседке в саду гостиницы. Профессор ходил из угла в угол, рассуждая с самим собой.

– Невероятно, неслыханно и, главное, так низко! Нет, и так топорно! Они хотели обмануть меня! Неслыханно, я буду жаловаться, я разгромлю их в статье подчистую!

Заметив Ирину, Ярослав Мефодьевич перевел дух:

– Дорогая Ирина Вениаминовна, рад вас видеть. Простите, что все вышло так сумбурно, но у меня не было в тот момент сил, чтобы объяснить вам, что случилось. Понимаете, голубушка, тот манускрипт, который сегодня нам презентовали с такой помпой, подделка, фальшивка, филькина грамота, банный листок, называйте это как угодно, но только не манускрипт аббата Ансельма д'Эрбервиля!

Татищева сунула в руку профессору стакан с соком, Ярослав Мефодьевич опустошил его одним глотком и продолжил:

– Ах, благодарю, душа моя, если бы не вы, то я не знаю, что бы делал. Я уверен, что клан д'Эрбервилей по какой-то только им ведомой причине решил подсунуть нам подделку. Я с уверенностью заявляю – это не рукопись Ансельма. А меня держат за болвана и пытаются уверить в обратном. Не выйдет!

В беседку вошел профессор Мишель де Вааль, который накануне встречал Ирину и Иваницкого в Париже. Он похлопал Ярослава Мефодьевича по плечу и сказал:

– Профессор, не стоит так горячиться, я, например, убежден, что документ подлинный. Давайте продолжим дискуссию…

– Да как же он может быть подлинным! – закричал по-английски Иваницкий. – Нонсенс, нонсенс! Подделка, не более того!

Ирина оставила ученых мужей наедине. Она не была экспертом по старинным рукописям, поэтому не могла сказать, был ли манускрипт подлинным или поддельным. Но ей казалось, что профессор Иваницкий не может ошибаться. Кто угодно, но только не он. Иваницкий ученый мирового уровня. Но, с другой стороны, и этот профессор де Вааль из Сорбонны тоже не недоучившийся студент…

В течение дня Ирина несколько раз заглядывала в беседку и убеждалась в том, что Иваницкий, полностью успокоившийся, в обществе нескольких господ и дам обсуждает подлинность манускрипта.

Незаметно наступил душисто-терпкий вечер. Профессор, постучав, зашел к Ирине в номер и сказал:

– Нет, голубушка, несмотря на мнение моих коллег, я уверен, нас пытаются ввести в заблуждение, и кто-то делает это намеренно. Поэтому я собираюсь поговорить с господином д'Эрбервилем, а также с аббатом, чтобы расставить все точки над i. Я сделаю это немедленно! Я уже заказал нам билеты на завтра, мы улетаем отсюда, здесь делать больше нечего!

– Не лучше ли вам поговорить на свежую голову, утром, – начала Ирина, но профессор, не слушая ее, исчез. Ну что ж, если Ярослав Мефодьевич намерен улететь завтра, то Ирина пока задержится в этом миленьком городке Валло-дю-Крэ. Нужно выяснить, каковы намерения Валеры, да и хорошо бы получить разъяснения от так называемого брата Кристофа. Хотя какие объяснения могут быть – наверняка именно он и убил Лайму, а затем украл статуэтку однорукой богини. Но поверят ли ей во французской полиции, если она явится в участок провинциального городка и заявит, что один из монахов в монастыре – похититель древностей и убийца?

В том-то и дело, что нет. Лучше попытаться действовать самостоятельно. Ирина вышла на балкон снова, и надо же, опять услышала беседу Зинаиды Аполлинарьевны и Валеры. Профессорша была весьма раздражена.

– Ты как маленький, ничего тебе нельзя доверить, Валера! Я же сказала, что нужно действовать ночью, а ты поперся в библиотеку днем! Нет, я что, сама должна заняться этим?

– Признаю и каюсь, – ответил Попондополо. – Я был почти у цели, и книгу нашел, как вдруг появился этот жирный монах и начал верещать. Мне еле удалось изобразить из себя полоумного туриста.

– Ну ладно, попробуй еще сегодня ночью, только на этот раз без проколов, – завершила разговор профессорша. – Иваницкий уезжает, закатил сегодня истерику, с пеной у рта уверял всех, что манускрипт фальшивка. Конечно, фальшивка, но зачем этот идиот орет об этом на каждом перекрестке! Пусть пока коллеги посомневаются, поломают голову, а потом все уже будет в прошлом. В общем, действуй, Валера!

Ирина выскочила из номера и спустилась в холл гостиницы, уселась в кресло и прикрылась газетой, делая вид, что увлечена чтением «Пари-матч». Попондополо появился несколькими минутами позже, он прошел мимо нее, Ирина двинулась следом. Она пожалела, что надела светлое платье, очень приметное в темноте. Но делать нечего, она не имеет права упустить на этот раз Попондополо.

Валера недолго петлял по узким улочкам Валло-дю-Крэ и вывел ее к небольшой гостинице, в которой, видимо, и остановился. Он зашел внутрь, поднялся на второй этаж и исчез за дверью с табличкой «22». Теперь Ирина знает, где он обитает.

Татищева спустилась в холл и принялась за изучение прессы. Хорошо, что на журнальном столике имелось несколько глянцевых журналов, хотя и трехмесячной давности. Там же лежала и забытая кем-то дешевая газовая зажигалка, которую Ирина, не испытывая особых угрызений совести, взяла себе. Наверняка пригодится.

Попондополо заставил себя ждать, Ирина изнывала от нетерпения, то и дело поглядывая на часы. Наконец Валера, облаченный в темный спортивный костюм, спустился по лестнице и вышел на улицу. Ирина отложила в сторону статью об очередном скандале в венценосной фамилии княжества Бертранского и двинулась во тьму вслед за ассистентом Иваницкого.

Валера, и она это заметила, нервничал. Еще бы, ему предстояло нелегкое задание – ограбить библиотеку монастыря Святого Духа. Ирина тихо шла за Валерой и была вынуждена то и дело нырять в проулки, так как Попондополо постоянно озирался и пугливо сторонился немногочисленных прохожих.

Они подошли к монастырю, который во тьме напоминал замок Дракулы – такой же страшный и внушающий трепет. Валера проскользнул мимо колодца бессмертия, потом Ирина услышала его приглушенный вскрик и чертыхания.

– Поганый старик, ты что здесь разлегся, я же мог ногу сломать, – зашипел Валера.

Ирина поняла, что он наткнулся на папашу Матье, безобидного нищего, который спал на открытом воздухе.

– Пошел прочь, – проговорил на ломаном французском Валера.

Папаша Матье, мыча, побрел к колодцу бессмертия. Ирина услышала, как Валера со скрипом отворил тяжелую входную дверь. В монастыре жили по старинным правилам и не запирали дверей на ночь.

Татищева, немного робея, шагнула под гранитные своды монастыря. Валера, обутый в мягкие тапочки, шел бесшумно, а вот ее босоножки издавали весьма звучные хлопки. Ирина сбросила их и осталась босиком.

Она ощутила приятный холод истертых гранитных плит. Попондополо шел по уже известному ей маршруту – к библиотеке. На этот раз не было никакого толстяка-библиотекаря, который, подобно Церберу, охранял вход в запретную зону. Ирина поднялась вслед за Валерой по лестнице, пришлось преодолеть не один десяток ступеней, пока она очутилась перед огромной дверью с железными ручками в виде львиных морд.

Попондополо уже был внутри помещения, она протиснулась в приоткрытую дверь и оказалась в огромной библиотеке. Везде книги: сотни, тысячи, десятки тысяч. Ирине некстати вспомнился кадр из фильма по нашумевшему роману Умберто Эко «Имя розы». Там тоже была монастырская библиотека – и убийства.

Она увидела неяркое пятно света, наверное, Попондополо включил фонарик. Луч воровато шарил по полкам. Попондополо что-то бормотал.

– Стеллаж у стены, пятая полка…

Вдруг Ирина услышала скрип, свет фонаря немедленно погас. Татищева почувствовала, как у нее учащенно бьется сердце. Дверь в библиотеку раскрылась, на пороге возник толстяк-монах со свечой в руке.

– Опять двери открытыми оставили, бестолочи, сквозняки вредны книгам, – проворчал он и гулко хлопнул дверью. Ирина, притаившаяся за одной из полок, перевела дух. На этот раз опасность миновала.

Но где же Попондополо? Куда он мог деться за эту минуту? Ирина прислушалась – до ее слуха не доносился ни шум дыхания, ни шепот, ни тихие шаги Валеры. Не мог же он растаять в воздухе! Она осторожно подошла к стеллажу, расположенному у самой стены. Никого! Попондополо там не оказалось – и она уверена: он исчез из библиотеки.

Ирине стало страшно. Не демоны же его унесли, в конце-то концов! Она щелкнула зажигалкой, найденной в гостинице, неровные призрачные блики осветили полку с книгами. Сколько их здесь, старинных, с золотыми тиснениями, в богатых переплетах! В монастыре Святого Духа и в самом деле была одна из лучших библиотек Франции.

Татищева, обжигая пальцы, судорожно искала нужную книгу. Если она на месте, значит, Валера еще где-то поблизости. Но где именно? Ага, вот она, пятая полка, крайняя книга – так и есть, Ирина успела прочитать в желто-тигровом свете огонька зажигалки золотые готические буквы на черной коже переплета: Renati Des-Cartes… Meditationes de prima philosophia». Вот она, искомая книжка! Но Валера ее не взял, значит…

Ирина хотела вытащить том, но, как только она потянула на себя трактат, произошло невероятное. Книжка, щелкнув, вышла наполовину с полки, потом стеллаж вместе с частью стены беззвучно отошел в сторону, высвобождая темный проем. Порыв свежего воздуха затушил зажигалку. Ирина поняла – том Декарта на самом деле был рычагом механизма, при помощи которого открывался вход в потайную комнату. Вот куда исчез Валера! Он попросту прошел вовнутрь. Ирина, не раздумывая, шагнула в проем, и стеллаж так же беззвучно встал на место. Она оказалась в полнейшей темноте. Что скрывает потайной проход? Похоже, она в ловушке, и как теперь выбраться на волю?

Все эти вопросы казались в тот момент Ирине второстепенными. Раз Попондополо скрылся в застенке, то, соответственно, и ей ничего не угрожает. Хотя как знать… Глаза постепенно привыкли к темноте, Ирина вдохнула полной грудью холодный воздух и разглядела неясные очертания узкой винтовой лестницы, которая вела ввысь.

Ирина решилась – зачем же еще она здесь оказалась, как не выяснить намерения Валеры. Другого хода не было, значит, ретивый докторант поднялся именно по этой лестнице. И Татищева стала осторожно подниматься вверх, держа босоножки в одной руке, а зажигалку в другой.

Ступени были холодными и истертыми. Наверняка поколения монахов ходили по ним вверх-вниз. Но что же располагается там, наверху, в башне? Наверняка хранилище самых ценных книг. И вполне логично, что именно там лежит подлинный манускрипт отца Ансельма.

Ирина оказалась на самом верху, около приоткрытой железной двери, в которой торчал большой ключ. Татищева, поколебавшись, приоткрыла дверь, издавшую еле слышный скрип. Она попала в коридор, в конце которого был виден свет. Ирина прошла еще около пятидесяти метров, свернула – и оказалась у цели.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю