Текст книги "Гуманное оружие"

Автор книги: Антон Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

16

Член экспертной группы МЧС по проблеме контакта Мария Петровна Богатырева созвонилась со своим начальством по мобильнику, который уцелел в кармане одного из сопровождающих лиц.

Сопровождающее лицо вынесли из самолета с разбитой головой и свернутой набок шеей. С такими травмами вообще-то не живут, но у этого типа сердце билось с частотой ударов двадцать в минуту, неопровержимо свидетельствуя, что он жив.

Сообщению об этом в региональном центре медицины катастроф не удивились. Колпинское крушение подарило медикам массу примеров подобного рода.

Пришельцы тормознули на московской ветке товарный поезд, а следом мчался на всех парах пассажирский. «Летающие тарелки» осыпали его сверху белым градом и оставили вагоны без крыши, но что-то где-то в механизмах расплавилось не так, и вместо того чтобы затормозить, состав остался вообще без тормозов.

Он воткнулся в хвост товарняка на полном ходу как раз в тот момент, когда восемь «тарелок» в пожарном темпе заливали вагоны голубым градом.

Когда вагоны полетели с рельсов под откос, пассажиры в большинстве своем уже потеряли сознание. И трупов на месте крушения оказалось гораздо меньше, чем можно было ожидать.

Колпинские медики и пожарные примчались на место происшествия через несколько минут, и «тарелки» не мешали им сортировать живых и мертвых. Пришельцы вообще потеряли интерес к этому участку дороги, наглухо блокированному несколькими застрявшими поездами и одним разбитым.

Попытка растащить поезда только усугубила затор. К составам, загромождающим путь, добавились маневровые тепловозы.

Зато санитарные машины, которые везли пострадавших в больницу, могли передвигаться свободно. «Тарелки» следили только за выездами из города.

Колпино считается пригородом Питера, но для стороннего наблюдателя оно кажется частью города, его южной окраиной. И пришельцы вполне разумно установили свой барьер дальше к югу – там, где кончался город и начинался лес.

Медики могли об этом только догадываться, зато они точно знали, что по Московскому шоссе еще можно проехать. Забита машинами только одна полоса, а по встречной колонна МЧС из города подошла без помех.

Только выслушав этот рассказ, доктор Богатырева в полной мере осознала, что сейчас творится в городе, и поняла, насколько малозначительна авария одного военно-транспортного самолета в сравнении с глобальной катастрофой.

Никто не поедет под сиреной спасать персонально ее дочь, потому что в таком же состоянии находятся не десятки человек, как в этом разбитом самолете, и не сотни, как в том разбитом поезде, а многие тысячи. Десятки тысяч, если уже не сотни.

И все-таки этот звонок оказался не совсем бесполезным. В региональном центре даже обрадовались, что Мария Петровна находится в Пулкове. И ее собеседник с некоторым возбуждением произнес:

– Оставайтесь там! В аэропорт направлены медицинские формирования ГО. Какие-то местные сандружины. Ну, вы сами понимаете, на что они годятся… Руководить ими некому, медиков не хватает, так что принимайте руководство на себя.

И через несколько минут к останкам самолета через летное поле подъехала милицейская машина и еще почему-то самоходный трап.

Из канареечного цвета «жигулей» выскочил лысый капитан, который выглядел так, словно ему только что стукнули по лысине чем-то тяжелым.

– Кто тут Богатырева? – выкрикнул он.

– Я, – ответила Мария Петровна. Капитан был в таком состоянии, что отдал честь без головного убора и неразборчиво представился:

– Капитан Дворовенко. Попрошу документики для порядка.

По счастью, Мария Петровна не потеряла свою сумочку, где были все документы вплоть до удостоверения члена экспертной группы по проблеме поиска внеземной жизни. Его-то она и предъявила, бессознательно выбрав среди других документов как наиболее подходящее к текущей ситуации.

Капитан дважды перечитал короткий текст и глубокомысленно произнес:

– А! Тогда понятно…

– Что понятно?

– Почему мне приказано вас сопровождать.

– Не знаю, что приказано вам, а я получила распоряжение возглавить медслужбу аэропорта. Помогите погрузить пострадавших.

Трап оказался не самой удобной машиной для перевозки раненых, но капитан твердил, что других нет, а эта машина самая безопасная, потому что под трапом можно спрятаться от атак с воздуха.

В воздухе над аэропортом, между тем, не было уже ни одной «летающей тарелки», и две машины покатили через летное поле на малой скорости, чтобы не стряхнуть со ступенек трапа кое-как уложенных там пострадавших.

Свою дочь Алену Мария Петровна с помощью капитана затащила на заднее сиденье «жигулей», проверив еще раз зрачки и пульс. Все оставалось без изменений.

О старшей дочери Богатырева до сих пор старалась не думать, но заметив, с каким уважением, переходящим в почтение и чуть ли не подобострастие, стал относиться к ней Дворовенко, Мария Петровна рискнула спросить:

– Сегодня рано утром по моей просьбе объявили в общегородской розыск мою дочь Василису. Вы не могли бы выяснить, нашли ее или нет?

17

Когда лейтенант Терентьев ворвался в вестибюль станции метро, Василису Богатыреву уже били, выкрикивая через три матюга на каждое слово бессвязные фразы, которые складывались в нечто осмысленное, только если напрячь воображение.

Смысл этих фраз сводился к одному общему тезису:

– Это ты, сука, навела тех гадов на нашу «Пионерку»!

Одни произносили нечто подобное с вопросительной интонацией, другие – с утвердительной, но стукнуть девчонку норовили все: и менты, и штатские.

Один омоновец татуированными руками рвал на себе тельняшку и орал нечеловеческим голосом:

– Мне Витюха лучший кореш был, а эта сучара его замочила!

Пихаясь локтями, он полез в кучу-малу, чтобы отомстить за Витюху лично, и, бросив взгляд на его пудовые кулаки, Терентьев понял, что этот омоновец один в два счета забьет девчонку насмерть.

Ситуацию лейтенант оценил мгновенно. И сразу понял, с чего все началось, хотя сам начала и не видел.

Кто-то в вестибюле опознал в босоногой девице в шортиках и маечке с надписью «Не тронь!» ту самую Василису Богатыреву, которую так настойчиво разыскивает вся питерская милиция. А кто-то другой еще час назад пошутил в служебном эфире, что она, наверное, инопланетная шпионка, раз за ней устроили такую охоту.

При передаче из уст в уста «наверное» потерялось, и Василису на полном серьезе приняли за вражескую разведчицу, которая навела «летающие тарелки» прямо на станцию метро «Пионерская».

А когда девчонка вдобавок ко всему оказала сопротивление с использованием восточных приемов, менты и примкнувшие к ним гражданские вообще озверели. И их численное превосходство было таково, что тут не справился бы и сам Брюс Ли, даже в паре с Джеки Чаном.

После всего, что «тарелки» натворили на этой станции и вокруг нее, у Терентьева не было никаких сомнений – сейчас девчонку растерзают на месте, забьют руками и ногами насмерть и разорвут на куски, чтобы посмотреть, что у нее внутри.

А лейтенант получил персональный приказ – во что бы то ни стало захватить Василису Богатыреву живой и невредимой и как можно скорее доставить ее в аэропорт Пулково. И теперь, после атаки пришельцев, это было даже важнее, чем раньше.

Вдруг эта шпионка знает нечто такое, от чего зависит исход всего противостояния пришельцев и землян. И если не спасти ее сейчас от разъяренной толпы, то тайна умрет вместе с нею и земля покатится в тартарары.

Эта мысль мелькнула у Терентьева лишь на мгновение и сразу же сгинула, уступив место другим, более рациональным. Например, что приказы надо выполнять и что бить женщин нехорошо, а несовершеннолетних – тем более.

А руки, действуя независимо от мыслей, на уровне рефлексов, уже срывали с плеча автомат.

Очередь ударила в потолок одновременно с криком:

– А ну назад! Назад, я сказал!!!

Первыми отпрянули штатские, и местные менты с Комендани тоже опешили. А омоновцы отреагировали на выстрелы и приняли боевую стойку. И могли изрешетить его пулями в следующую секунду – но Терентьев вовремя догадался сбить их с толку новым возгласом:

– Спецгруппа главка! Всем стоять, не шевелиться! Кто старший?

Тут ему повезло. Омоновских командиров посекло голубым градом, а подчиняться территориалам элитные бойцы не собирались. И разборка по поводу того, кто старший, отвлекла внимание ментов от избитой, но недобитой Василисы.

– Вот я и вижу, что бардак! – прервал препирательства Терентьев. Он уже почувствовал свою силу, он разбил толпу на три части, готовые броситься друг на друга, вместо того чтобы навалиться на него одного, – и теперь надо было развить успех.

– Вы что, совсем уже без мозгов?! – выкрикивал лейтенант, лихорадочно перебирая в уме варианты продолжения. И остановился на своей ранней версии, немного усилив ее для большего эффекта. – Это же племянница президента, ее по всему городу ищут. Вам что, погоны плечи жмут или жизнь наскучила?

Тут всем сразу как-то очень захотелось сыграть в игру «Меня тут не стояло», и толпа начала стремительно редеть. Никто даже особо не задумался – верить лейтенанту или нет. От одной мысли «А вдруг?!» холодный пот прошибал аж до спинного мозга.

Это же надо – избить в кровь родственницу главы государства.

Никто не помнил, с чего все началось и кто первый начал, никто не знал даже, на кого свалить вину в случае чего. И уж тем более никто не задумался, почему вышеупомянутая родственница разгуливает по городу одна, без охраны и в таком странном виде.

Разбитое лицо, пятна крови, разодранная майка – это все было следствием потасовки, о которой никто теперь не хотел вспоминать. Может, и обувь она потеряла в драке…

Лучше не задумываться. Умный не спросит, дурак не поймет.

– Бегом к машине! – прошипел на ухо Василисе Терентьев.

Там, снаружи, охотились на людей инопланетные аппараты. Но оставаться на станции было еще опаснее. Омоновцы могли ведь и опомниться. А лейтенант верил в свою машину, которая уже спасла его от голубого града по пути сюда. Голубые капли растекались по брезентовой крыше и расплющивались по ветровому стеклу – но его не задела ни одна.

На «Пионерской» пришельцы не применяли белый град, так что лейтенанту повезло. А пока он пресекал потасовку в вестибюле, «тарелки» и вовсе улетели.

Девчонку Терентьеву пришлось буквально тащить на себе. Она была в невменяемом состоянии и только невнятно бормотала разбитыми губами:

– За что? Я ничего не делала… Это не я…

– Не ты, не ты, – сказал Терентьев, усаживая ее на заднее сиденье «газика». – Как тебя звать? Василиса?

Она промычала что-то нечленораздельное, но скорее утвердительное.

– Ну вот. А говоришь, не ты.

И он, пораскинув мозгами, приказал шоферу:

– Звони прямо в главк. В дежурную часть.

У дежурного по городу в эти минуты голова шла кругом, а все вокруг летело кувырком, его помощники сбились с ног, решая тысячи проблем ежеминутно, и для полного счастья им не хватало только сообщения, что какой-то лейтенант поймал Василису Богатыреву и интересуется, что с ней делать.

– Какую еще Богатыреву?! – спросили у него, на что Терентьев резонно ответил:

– Инопланетную шпионку. Куда ее везти – в Пулково или в главк?

Помощник дежурного по городу, который принял этот звонок, грешным делом решил, что внеземное оружие вызывает у людей еще и психические отклонения, и только поэтому доложил о сообщении самому дежурному. Начальство имеет право знать обо всех новых угрозах и напастях.

А дежурный в запарке подумал – чем черт не шутит, вдруг и правда шпионку поймали. Да и ответил:

– Пускай везут сюда. Потом разберемся. Помощник продублировал команду, и Терентьев тронул шофера за плечо.

– Давай на Литейный.

Машина тронулась вперед мимо людей, неподвижно лежащих на площади перед станцией, на тротуарах и на мостовой. Лейтенант еще не знал, что все они живы, но когда водитель чуть не наехал на одно из тел, сказал ему резко:

– Осторожно! Людей не дави.

Они не стали разворачиваться на пятачке, усыпанном телами, и поехали кружным путем через улицу Королева. У поворота на Серебристый бульвар Василиса открыла заплывшие кровоподтеками глаза и проговорила:

– Куда мы? Я здесь живу.

Но машина проскочила мимо, а Терентьев ответил беззлобно и устало:

– Это ты в главке расскажешь, где ты живешь и кто ты такая есть.

18

Майор Вадим Богатырев узнал о событиях в Петербурге по радио. Волны питерских FM-станций до этих мест не долетали, но к тому времени, когда он добрался до погранзаставы, о вторжении пришельцев уже вовсю вещали на длинных и коротких волнах.

– Не дам я тебе машину. Не могу! – сразу сказал начальник заставы. – Видишь, что творится. До райцентра довезу, а там как знаешь.

Богатыреву уже начало казаться, что эта дорога между райцентром, заставой и акционерным обществом «Ленинский путь» – его персональный город Зеро, из которого он не выберется никогда.

Пришлось ждать, пока «ГАЗ-66» с надписью «Люди» на брезентовом кузове выкатят из гаража и заправят, пока водила подпишет путевой лист и перекурит с другими бойцами, обсуждая неторопливо, чем чревато инопланетное вторжение для солдат срочной службы и, в частности, отпустят дембелей домой или нет.

За это время Богатырев успел прослушать очередной выпуск новостей по «Маяку» и узнал о последствиях атаки «летающих тарелок», об экстренном заседании Совета Безопасности, о беседе президента России Дорогина с президентом США и о том, что Совет Федерации соберется сегодня, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и президентский указ о введении чрезвычайного положения на всей территории страны.

Наконец водила занял свое место за рулем и они поехали. Пограничник с лычками ефрейтора вел себя с наглой развязностью, свойственной дембелям, и было видно, что он вообще не считает своего пассажира за офицера.

Чужой майор для него не майор, тем более что на летчике и погон-то нет.

А Богатырев слишком устал, чтобы еще и тут нарываться на конфликт. Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и слушал радио.

– Вероятно, уже сегодня в Санкт-Петербурге и Ленинградской области будет введено военное положение, но мы пока не получили ответа на вопрос, чем оно будет отличаться от чрезвычайного. Возможно, разъяснения будут даны на пресс-конференции руководства Вооруженных Сил и Министерства по чрезвычайным ситуациям, которая ожидается в ближайшие часы.

В Москве еще продолжали жить по понятиям мирного времени. Пресс-конференции, заседания, парламентские прения, сетования на несовершенство законов…

– В России до сих нет закона о военном положении, и это может породить серьезные трудности при осуществлении мер, направленных на противодействие вторжению.

Монотонный голос диктора навевал неодолимую дремоту. Даже этот голос был мирным и обыденным – словно там, в Москве, еще не поняли или не поверили, что началась война.

А с другой стороны, может, оно и хорошо. Значит, в столице пока нет паники и эмоции не перехлестывают через край.

Все-таки мы не такой эмоциональный народ, как сытые американцы и европейцы. Это у них чуть что – сразу шок и стресс. А чтобы шокировать русского, надо очень сильно постараться.

И за примерами далеко ходить не надо. Тут инопланетяне прилетели и бомбят города – а ефрейтора за рулем только одно беспокоит: отпустят его на дембель или нет.

Да и сам Богатырев тоже хорош. Уже несколько часов как война идет, его в части ждут – а он со случайной попутчицей в камышах трахается.

Тут как раз нарисовалась и попутчица. «ГАЗ-66» обогнал ее у поворота на колхоз, и Люба долго махала ему вслед рукой, что-то громко крича.

Богатыреву показалось, что он расслышал:

– Будет время – возвращайся! Я хочу за тебя замуж!

Но может быть, это ему только почудилось.

Въезжая в тихий сонный райцентр, Богатырев слушал репортаж о судьбе города Анкориджа на Аляске, которому пришлось еще хуже, чем Санкт-Петербургу. Он был меньше примерно в сто раз, и все его население снялось с места на своих машинах.

Эти машины и накрыла первая волна «летающих тарелок». Аппараты пришельцев застопорили колонну и без помех утюжили ее, осыпая голубым градом людей, которые пытались укрыться в тайге.

«Число жертв не поддается оценке», – передавали информационные агентства, которые пока еще не разобрались в особенностях инопланетного оружия и называли пораженных убитыми.

В самом Анкоридже людей практически не осталось. Последние выбирались из города уже под обстрелом, бросали машины и уходили пешком через лес, а «тарелки» сыпали на лес синие шары, которые разлетались у земли мелкими брызгами, превращаясь в ядовитый туман.

Но еще передавали сообщения из опустевшего городка какие-то местные репортеры, и сотовая связь работала без сбоев, так что главная новость из Анкориджа облетела мир за считанные минуты.

Она разлетелась по странам и континентам через паутину Интернета и разнеслась в эфире по миллионам радиоприемников от Канады до Антарктиды и от Австралии до Карелии, где в военкомат затерянного среди болот райцентра как раз в эти минуты вошел майор Богатырев.

В здании на полную громкость работал репродуктор, включенный в местную радиосеть, которая ретранслировала только один канал – «Радио России». Но это не имело никакого значения.

По всем каналам сейчас говорили одно и то же.

Инопланетяне начали высадку.

19

Лихорадочная деятельность в Пулковском аэропорту началась вскоре после того, как наверх доложили, сколько народу не успело улететь из города до налета и что это был за народ.

Предположение о том, что семьи самых крутых шишек города эвакуировались благополучно, всем казалось очевидным – особенно если учесть, сколько самолетов удалось отправить.

Но оказалось, что были и опоздавшие.

Когда их фамилии узнали в Смольном, Штабе округа и ГУВД, неподвижность, охватившая Пулковский аэропорт и прилегающие к нему кварталы, сменилась бурной деятельностью.

В Пулково под вой сирен мчались скорые, пожарные и аварийные машины, а навстречу им уже неслись машины, приписанные к аэропорту, – от автобусов до заправщиков. Они спешили скорее доставить в больницы пострадавших.

Пораженных сортировали по степени близости к вершинам власти. Семья вице-губернатора заслуживает первоочередного спасения, а дети рядовых специалистов могут и подождать.

Мария Петровна Богатырева, которая появилась в здании аэровокзала немного позже, незамедлительно пресекла эту практику, распорядившись:

– В первую очередь отправляйте детей!

И тотчас же схлестнулась с сотрудником ФСБ, который распоряжался тут до нее.

Чекист метался по аэровокзалу в полном ошизении – и было отчего. Когда он попытался уточнить у руководства, кого следует эвакуировать из аэропорта в первую очередь, ему ответили:

– Племянницу президента.

После этого связь прервалась, кажется, навсегда. Одни телефоны не отвечали, другие были все время заняты, и чекисту пришлось своей головой думать, где ему взять племянницу президента и куда ее эвакуировать.

Дело осложнялось тем, что в списках названная персона не значилась. Вернее, там вообще не было указано, кто чей родственник – одни только фамилии и инициалы полностью. Бог его знает, какая у той племянницы фамилия – может быть, девичья или, наоборот, по мужу.

И главное, ни у кого не спросишь. Эти пострадавшие лежат, как покойники, а из живых и вменяемых никто ничего не знает.

Но доктору Богатыревой чекист Филатов заявил категорически:

– Племянница президента будет отправлена в госпиталь в первую очередь, хотите вы того или нет.

И распорядился зарезервировать для нее реанимационную машину.

Богатырева этому воспротивилась, поскольку одна такая машина могла вывезти в госпиталь сразу несколько детей и совершить за час несколько рейсов.

– А если племянница тоже ребенок? – привел последний аргумент Филатов.

– Когда найдете ее, тогда и получите машину, – ответила Богатырева, и спор зашел в тупик.

Мария Петровна даже не догадывалась, что вся эта история напрямую связана с ее старшей дочерью.

Увозя избитую Василису со станции метро «Пионерская», лейтенант милиции Терентьев обмолвился о том, что ее приказано доставить в Пулково. И кто-то из местных милиционеров, участвовавших в инциденте, решил обставиться по полной программе.

Он взял и доложил по команде, что во время налета инопланетных аппаратов на «Пионерской» получила серьезные травмы племянница президента.

Девушка находится в невменяемом состоянии и принимает людей за инопланетян, утверждая, что ее пытались похитить гуманоиды в военной форме. В настоящий момент она под охраной отправлена в Пулково для экстренной эвакуации из города.

Этот товарищ, хитрый, как сто китайцев, очень старался запутать начальство на случай, если девчонка станет утверждать, что ее били менты. И это ему блестяще удалось.

Начальство запуталось так, что при дальнейшей игре в испорченный телефон родилось сразу две версии, одна из которых гласила, что пришельцы похитили племянницу президента и держат ее в заложниках.

Эта версия очень понравилась досужим сплетникам и выплеснулась на улицы. А по каналам спецслужб распространилась другая.

От первоначального сообщения в ней остались только слова «племянница президента», «Пулково» и «травмы». И когда милиция перебросила эту головную боль федеральной службе безопасности, там поняли так, что племянница получила травмы в Пулково.

Это было логично. В Питере было много родственников высокопоставленных федеральных чиновников – ведь новая московская элита с приходом к власти президента Дорогина пополнялась по большей части именно отсюда. И всех этих родственников предполагалось эвакуировать именно через Пулково.

Их начали свозить туда еще до налета, и хотя племянница президента в списках не значилась и ее пребывание в городе было для местного управления ФСБ новостью, никто особо не усомнился в правдоподобности сообщения. В конце концов, она могла прибыть в город инкогнито и на Литейный о себе не сообщать.

Родственники третьей очереди не относятся к числу особо охраняемых персон, – но если кто-то из них оказался в смертельной опасности, то позаботиться о его спасении – прямой долг местного управления ФСБ.

И разумеется, когда из аэропорта позвонил сотрудник, ответственный за эвакуацию, ему приказали уделить племяннице президента особое внимание.

Но этим дело не кончилось.

Защищенные линии связи не справлялись с нагрузкой, городская телефонная сеть тоже была перегружена, а о проблеме с племянницей президента доложили в Москву, и теперь столица запрашивала подробности.

Чтобы разобраться во всем окончательно, в Пулково выехал сотрудник главка в звании полковника, который всего на несколько минут разминулся с Василисой Богатыревой, которую как раз в это время привезли под конвоем в соседний главк. ГУВД и ГУФСБ в Питере, как известно, расположены рядом еще со времен единого НКВД.

А тем временем слухи о таинственной племяннице президента дошли до ближайшего окружения главы государства. И люди, хорошо осведомленные о родственных связях президента, сильно удивились.

По им сведениям, все сколько-нибудь близкие родственники Дорогина находились в безопасности и как раз сейчас готовились к отъезду в глубь страны.

Оперативная проверка подтвердила, что все так и есть, а значит, в Питере объявилась какая-то самозванка.

Немедленно после этого на Литейном получили команду разобраться, кто и с какой целью выдает себя за племянницу президента.

Не успел полковник Рысаков влепить капитану Филатову выговор за бездарную организацию поисков означенной племянницы, как из управления передали, что никакой племянницы вроде как и нет.

От этого у всех окончательно голова пошла кругом, и для полного счастья не хватало только «летающих тарелок», которые внезапно свалились с неба и скосили голубым градом сандружинниц и добровольцев, продолжавших переносить на руках с летного поля в аэровокзал неподвижные тела.

Люди в здании повели себя по-разному. Одни постарались отбежать подальше от окон и входов, забиться в угол, залечь или скрыться в глухих коридорах, а другие, наоборот, прильнули к окнам, чтобы получше разглядеть технику инопланетян.

Они-то и попали под следующий удар. Белый град забарабанил по стеклу, и люди отпрянули, но, убедившись, что стекла уцелели, снова сгрудились у окон.

В массе своей это были новички – сандружинницы, медики, милиционеры и эмчеэсовцы, которых направили сюда из спокойных районов, не проинструктировав как следует. А сами они еще не видели, на что способно инопланетное оружие.

Они пропустили момент, когда стекла потекли вниз, как стремительно тающий лед, и не успели отбежать, когда прямо в образовавшиеся бреши ударил голубой град.

Мария Петровна Богатырева впервые увидела с близкого расстояния, что происходит с пораженными.

В последнюю секунду перед падением их лица расслаблялись, приобретая безмятежное выражение. А потом расслаблялись все остальные мышцы, и люди плавно оседали на землю.

Одна «тарелка» зависла в метре над землей прямо перед выходом на летное поле, который превратился в широкую дыру.

Треугольный аппарат просунул в эту дыру свой нос, и струи града вылетали из неприметных отверстий по бокам от острого шпиля. Они постоянно меняли направление, прочесывая весь просторный зал, но Мария Петровна лежала, вжавшись в каменный пол за колонной, и ее каким-то чудом не задело.

Поэтому она оказалась одной из немногих, кто видел, как «тарелка» плавно отступила немного задним ходом и поднялась чуть выше – так, что человек смог бы пройти под ней свободно. И в ее днище мягко и бесшумно разошлись красиво изогнутые створки.