Текст книги "Первые восемь не в счет (СИ)"

Автор книги: Антон Литвинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Annotation

Литвинов Антон Сергеевич

Глава 1. Незнакомец

Глава 2. Твори, Адам, твори

Глава 3. Ради меня

Глава 4. Все что осталось после нее

Литвинов Антон Сергеевич

Первые восемь не в счет (1-3)

Первые восемь не в счет

Литвинов Антон

Глава 1. Незнакомец

Была середина ноября. Город уже готовился к зиме. Деревья скоропостижно отдавали себя на растерзание морозов, заметая тротуары опавшей листвой. Все вокруг впадало в спячку. В тот день заметно похолодало, как сейчас помню, улицы опустели. Стрелки часов уже успели перевалить за полночь. Я прогуливался по набережной в гордом одиночестве, на мне было осеннее пальто, благо погода была снисходительна, и ветер заметно поутих, да и шесть стопок водки к ряду, с которыми я разделался десятью минутами ранее в баре, согревали меня и даже в какой-то мере делали мой рассудок более чистым.

В тот момент в голове было пусто, пара-тройка заблудившихся мыслей, да и те не стоят ни гроша. Я не придерживался какого-то конкретного курса, я просто шел. Мимо проходили влюбленные парочки, временами одиночки подобные мне, и только черт знает, что творилось в их голове. Но мне было неинтересно. Я не собираюсь никого винить в том, что их жизнь удалась, или же все в одночасье отвернулись от них. На мой взгляд, это самая большая глупость, решать, что-либо за других. Учить их жить, так как учили тебя, или как тебе хотелось бы. Если вы хотите поцеловать кого-то, обнять, да черт возьми, просто быть рядом, так смелее, вперед, не слушайте никого, потому что в тот самый момент вы должны оставить в голове только того самого человека, который в данный момент максимально близок к вам. Если же вы хотите жить со своими тараканами в голове, пожалуйста, но не плодите их на других.

За свою, откровенно говоря, не совсем долгую жизнь, я успел побывать по обе стороны жизненного фронта. На данный момент компанию мне составляли лишь мои тараканы.

Но продолжалось это не долго.

– Парень – я не придал особого значения голосу из темноты. Да и не хотелось нарываться на неприятности.

– Все всё время куда то спешат, я прав? – до сих пор, вспоминая тот вечер, я не могу понять, что именно заставило меня обернуться. Голос был более низким, чем мой, но как бы странно это не звучало, в нем было что-то приятное и это что-то заставило меня сделать пару шагов в его сторону.

На лавочке под разбитым фонарем сидел незнакомец, на тот момент я не мог его разглядеть, только тусклый свет отбрасывала тлеющая сигарета в правой руке.

– Вы что-то хотели?

– Напротив. Чего хотел бы ты? – и вновь это влечение. Я сделал еще пару шагов, в надежде разглядеть моего тайного собеседника, но все было тщетно.

– Но ведь вы ко мне обращаетесь? – я бегло огляделся по сторонам, убедившись в своей правоте. В радиусе десяти метров от нас не было ни души, лишь только вдалеке парочка пропадала в свете набережных фонарей.

– Да, ты прав. Но мне от тебя ничего не надо, поверь мне.

В тот момент я сводил все это к глупой шутке, просто человек, устав от тоски и одиночества, решил повеселиться над первым прохожим. Я решил, что это не стоит моего времени, развернулся, оставив попытки разглядеть незнакомца, и быстрым шагом стал удаляться от него.

– Значит я был прав. – кинул он мне вслед. Я резко остановился.

– На счет чего вы были правы? – с долей раздражения я бросил через плечо слова в адрес собеседника.

– Ты куда-то спешишь?

– С чего вы взяли?

– Может я не прав, но возможно я отнял у тебя часть твоего драгоценного времени, потому как у тебя явно куча важных дел.

– Да что вы заладили?! С какой стати вас это интересует? – я двинулся прямо к незнакомцу уверенными шагами. А ведь вечер так хорошо начинался.

Я подходил все ближе, но в какой-то момент меня вновь охватил ступор происходящего и я остановился в паре метров от него.

– И все же я был прав. – его голос был спокойным, казалось он говорил с долей иронии.

– Нет, вы ошибались. Мне некуда спешить. Я просто решил прогуляться, наедине с самим собой. Вы довольны?

– Тогда зачем ты вернулся?

Тогда это был голос человека переполненного злобой и отчаяньем. В тот самый момент по всему телу пробежала дрожь. Я впал в полный ступор, перебирая в голове сказанное мной ранее. Ноги слегка подкосило. С четверть минуты я тупыми глазами пытался всмотреться в кромешную темноту. Наступила полная тишина.

– Присядь. – его голос вновь стал мягким. Через секунду, я невольно оказался на одной лавочке рядом с незнакомцем.

Он затушил тлеющий окурок о чугунную перилу незамысловатой формы. Достал из внутреннего кармана джинсовки, местами потертой, пачку сигарет. Ловким движением той же руки открыл ее и достал губами сигарету.

– Куришь?

– Нет, но подкурить найдется. – не знаю почему я это предложил ему, будучи уверенным, что с огнем у него проблем нет.

– Не откажусь.

Я достал из кармана пальто зажигалку и протянул собеседнику. Небольшое пламя достаточно осветило долгожданную внешность господина. На вид ему было чуть за тридцать, лицо, слегка покрытое морщинами, потрепанное временем. Кожа была грубоватой. Скулы будто высеченные из камня отчетливо выступали. Короткие светлые волосы, голубые глаза. Легкая щетина накидывала ему пару лишних лет. Казалось, в нем не было ничего особенного. В какой-то степени меня это даже огорчило.

Незнакомец закурил сигарету, задумчиво взглянул на зажигалку, поиграв с пламенем, затем отдал ее мне и с еще более задумчивым видом перевел взгляд на меня.

– Спасибо.

– Да не за что. – не спеша ответил я. В глубине души у меня были сомнения на счет него. А вдруг через мгновение в его руке сверкнет лезвие ножа и поутру, на этом самом месте найдут тело двадцати трех летнего парня с двумя ножевыми, без денег и без телефона.

– Расслабься. – все мои мысли в одночасье покинули меня. На лице незнакомца мелькнула легкая ухмылка.

Тогда я еще не до конца осознавал, за каким чертом вообще сидел рядом с ним. Я ничего не знал о нем. Как в прочем и он обо мне, хотя мне казалось, что прямо сейчас мой тайный собеседник возьмет и выложит всю мою подноготную.

– Дома не сидится? – он сделал еще пару затяжек и стряхнул пепел в урну, стоящую поодаль от лавочки.

– Можно и так сказать. – с крайним негодованием ответил я.

– Брось, парень. Можешь встать и уйти, вреда я тебе не причиню, поверь мне. Просто решил себе найти компанию на ночь, только давай без грязных мыслей. Общение и только. – свои слова в мой адрес незнакомец подытожил глубоким вздохом.

И я мог уйти. Но не стал, я не могу сказать, что тогда заставляло меня этого не делать, но то что я услышал от него, точнее весь наш разговор, затянувшийся тогда на целую ночь, я бы долго корил себя за то, что тогда позволил себе уйти. Хотя с другой стороны я бы не догадывался об этом, но куда значение для меня было остаться.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Генри. – я попытался слегка настроиться на позитивный лад, собеседник уже не казался мне столь отрицательным.

– Хочешь услышать историю, Генри?

– О чем она? – в этот момент я проникся малым интересом. Никто и никогда не предлагал мне послушать историю. Просто, историю. Тем более после пятиминутного знакомства, которое в свою очередь началось довольно таки странно.

Голубоглазый блондин покончил со второй сигаретой и принялся за следующую, попросив у меня огня. Тут я с радость откликнулся. Я полностью расслабился, окончательно решив, что вечер по-прежнему обещает быть спокойным, да и спешить мне было некуда.

– Адам.

– Извини?

– Мое имя. Адам. – с той самой секунды, уже менее таинственный собеседник протянул мне руку в честь знакомства.

– Рад познакомиться, Адам. – я легко и непринужденно ответил на рукопожатие. Признаться, он крепко сжал своей ладонью мою, но я не подал виду на легкую боль.

– Взаимно, Генри. Взаимно.

Адам медленно покуривал сигарету, то и дело, пуская клубы дыма к небу. Чуть позже он подтянул к себе правую ногу, согнув ее в колене, и поставил на лавочку, вытянув вторую ногу вперед. Уселся поудобнее, стряхнул пепел и положил руку на колено. Я не заметил, как вновь глупым взором наблюдал за ним, не проронив ни слова. Мне казалось, что он и не ждет от меня ничего, напротив, я был весь во внимании. Что-то таинственное веяло от этого парня.

– Так о какой истории ты говорил? – робко спросил я.

На лице Адама вновь мелькнула легкая ухмылка. Он посмотрел на меня, затем повернул голову в сторону океана. Вода тогда была спокойной. Казалось, все вокруг замерло в ожидании чего-то.

– История будет долгой, Генри.

– Мне некуда спешить.

– Ты был прав, я ошибался на твой счет. Ну в таком случае, я не попрошу у тебя ничего взамен. – лицо Адама замерло. Голубые глаза пристально наблюдали за спящим океаном.

– Взамен чего?

– Истории, Генри. Она многого стоит, поверь мне. А ты услышишь ее первым. – на этот раз он вновь пристально глядел на меня.

– Ну раз так, то я готов, Адам. Я весь во внимании. – я принял позу поудобнее, настроившись на долгий разговор. К моему удивлению холод начал спадать. Я вытащил руки из карманов и скрестил их на груди.

Глава 2. Твори, Адам, твори

Если мне не изменяет память, Генри, то было это лет семнадцать назад. Мы жили в приличном двухэтажном коттедже. Отец неплохо зарабатывал на бирже, уже не припомню, в чем именно заключалась его работа, но мне никогда не было это интересно. Он всегда был при костюме, идеальный во всем: галстук, Rolex на запястье, начищенная обувь. Никогда не понимал этого идеала. Никогда не вникал в него.

Мать же напротив, была не столько зациклена на себе. У нее был свой эдакий салон красоты для животных. Ну, там помыть, побрить, прибрать. Казалось, животных она любила больше чем своих детей. Три спаниеля в нашем доме были тому доказательством. Ричи, Памелла и Микки. Мама часами их намывала, вычесывала, практиковала на них свои модные стрижки. Вечерами от этой неразлучной компании было шумно, хотя вреда они никогда не приносили. Мама частенько уводила их с собой на работу, поэтому днем, во всяком случае, было поспокойнее. Помню однажды, благодаря Ричи ощенились несколько маминых четвероногих постоялиц. После данного инцидента Ричи расстался с кое-чем драгоценным, а Микки с ним за компанию. Мне даже было их жалко. Мама с хозяйками четвероногих потом долго жалели, так как на удивление, щенки разошлись по рукам за хорошую цену, а мама получила свой процент. Но, черт возьми, Генри, одного у нее точно было не отнять, готовила она восхитительно, как полагается всякой уважающей себя даме. Как сейчас помню ее мясные рулеты, фаршированные грибами, золотистые ребрышки с базиликом, салат из тунца, приправленный всякой вкусной хренью, да даже элементарная яичница была просто волшебной. Чего не скажешь о моей старшей сестре.

Анна. Девчушка рано повзрослела. Алкоголь, травка, и прочая убивающая весь рассудок дурь. Сколько было споров, слез, сколько раз она уходила из дома. Но всегда возвращалась. Клялась матери, что это последний раз. После четвертого такого раза отец перестал с ней говорить, о чем либо, впредь он считал, что его дело зарабатывать деньги для семьи, а растить детей дело матери. Добытчик хренов.

А что делал я все это время? До лет пятнадцати я нихрена не задавался вопросом о том, что мне интересно, Генри. Но потом, интерес сам меня нашел. Я начал рисовать. Это пришло как-то само собой. Да, я уделял этому все свое свободное время. Горы тетрадей, альбомов протертых карандашом до дыр. Я рисовал везде где только можно, рисовал кого угодно, насколько мне позволяло воображение. Я черпал свою фантазию из комиксов, фильмов, даже из книг. Проводил часами за видеоиграми, это просто долбаное произведение искусства. Я творил, Генри. И я не мог остановиться, это для меня был как наркотик, только благодаря нему я развивался, а не гасил все свои мысли, как это делала моя сестра.

Родители поначалу не придавали моему интересу никакого смысла. Отец был уверен, что это лишь баловство, что этим я ничего не добьюсь, что я должен напялить на себя костюм брокера, затянуть потуже галстук и следовать его идеалам. Меня это не останавливало, Генри.

С учебой дела обстояли не совсем гладко, если к тому же, брать во внимание тот факт, что формулам мисс Гилмер я предпочитал рисование с нее карикатур. В прочем, она так же не разделяла мое творчество. Походы к директору, выговоры, все это продолжалось изо дня в день.

– Учись, Адам. Возьмись наконец за ум. – твердили все вокруг.

Я до сих пор не могу понять, почему мое стремление, к более менее прекрасному, априори списывали со счетов. Конечно, на месте я не стоял, я продолжал продвигаться в своем деле, и в скором времени на смену бесформенным закорючкам пришли довольно выразительные художества.

Я считал так некоторое время, пока не узнал о школе рисования в паре кварталов от нас. Заведующей, как и в скором времени моим первым наставником на моем творческом пути, была Лейла Принс. Она была довольно милой особой. Даже очень. Мулатка с черными, как смоль волосами, всегда собранными в пышный пучок. Выразительные карие глаза. Слегка впалые щеки. Она всегда пользовалась помадой кораллового цвета. На лице был легкий румянец. Хотя знаешь, Генри. Она была чертовски красивой. Каждое занятие можно было видеть ее в нарядах с обилием исключительно теплых цветов, разные балахоны, шарфы. Она будто бы парила в своем одеянии. Но первое наше знакомство было не столь скорым.

Как правило, в нашей жизни все решают деньги, во всяком случае, тогда я столкнулся с их нехваткой. Уроки мисс Принс были не бесплатным удовольствием. Конечно, попытки попросить денег у главы семьи имели место быть, но я лишь получил пару советов, как заработать свой стартовый капитал. Порой мне казалось, что отец не был готов мне даже занять денег в долг, с учетом возврата с процентами, которые начислялись бы ежесекундно. Но жаловаться мне было не на что, у меня была крыша над головой, своя комната и меня прилично содержали, но, по всей видимости, в эти условия не входило, что когда-нибудь я решу выйти из дома и наткнуться на большую вывеску "Художественная академия Лейлы Принс". Пожалуй, ты уже понял, Генри, что удовольствие было не только не бесплатным, но и в какой-то степени не менее дешевым.

Пришлось искать сбережения на свою мечту самостоятельно. Куда возьмут подростка, у которого за плечами ни капли опыта, да и по сути дела, который совсем недавно оторвался от мамкиной титьки? Не сказать, чтобы я был маменькиным сыночком, но все же я приписывал себя к таким. Да, Генри, самоугнетением я не был обделен. Но я перестал считать себя таковым одним солнечным сентябрьским днем.

Дориан Страговски. Помню, как он вошел в наш класс. Мисс Гилмер гордо представила нам нового ученика, со скрытой пометкой на то, что все должны вознести ему почести, так как сам сын брата мужа сестры директора школы... или сын сестры мужа брата... в общем чей-то сын, будь он не ладен, но заканчивалась вся его родословная директором Роуди. В общем, его величество посадили с нами в один класс. Этот скот мне сразу не понравился, Генри.

– Адам, пересядь на третью парту рядом с Ребеккой, и перестань наконец рисовать своих монстров. – она будто сверлила меня своим взглядом, еще немного и клянусь, у меня на лбу появилась бы дыра.

Единственным монстром в тот самый момент была она.

– Мисс Гилмер, но это мое место, я тут всегда сижу. – твою мать, Генри, я скулил будто щенок, в которого бросили камнем.

– Мистер Раст, будьте так добры без пререканий.

– Пускай он садится...

– Адам! Немедленно, я сказала. – она шипела словно гадюка, я думал она сейчас набросится на меня.

Я собрал все свои шмотки, и на мгновенье мой взгляд упал на ехидную рожу Дориана, он будто праздновал победу.

Позволь мне немного отступить, и рассказать о нас с Анной. Она была старше меня на восемь лет. Не смотря на все ее баловство с разными препаратами, лихой жизнью и прочим дерьмом, я любил ее, Генри, а она меня. Она была единственной, кто проявлял интерес к моему творчеству.

– Адам, пошли они все к черту! Даже не подозревают, что ты отличаешься от них в лучшую сторону. – она часто мне это говорила, а я так же часто соглашался.

Вообще моя сестра была неплохой. Временами, когда ее разум был трезв, мы ходили гулять на набережную, она покупала мне мороженное, земляничное. Эх, Генри, сейчас уже такого не делают. Кстати мы любили сидеть на этой самой лавочке. Говорили обо всем часами, обсуждали родителей, школу, по крайней мере мою, не помню, чтобы Анна ее посещала.

Помню, родители уехали на выходные навестить бабушку с дедушкой, прихватив с собой живность, Анна в тот день успела куда-то умотать с самого утра. Весь дом был в моем распоряжении. Я притащил все свое барахло в гостиную: альбомы, карандаши, разные комиксы. Расположился на полу, включил телевизор для фона и принялся рисовать. День тогда был просто прекрасным, я был полностью отдан своему любимому делу, пару раз отрываясь на тосты с кофе и смотря телепередачу, в которой показывали смешные видео, снятые в повседневные будни. Время пролетело незаметно. Ближе к полуночи я вернулся в свою комнату. Анны все не было.

Посидев еще немного над комиксами и послушав музыку, я принялся готовиться ко сну, как в дверь начали дико долбить. Дверной звонок разрывался. Сердце в тот момент ушло в пятки. Я уже думал, что мне конец, что сейчас они снесут дверь с петель и моя бейсбольная бита, которую я в тот момент крепко сжимал в руках, ничем мне не поможет.

Я ошибался, Генри. Нет, не на счет биты, а на счет них, на их месте оказалась она. Анна. Хорошо, что в тот момент мне не хватило ума вызвать копов. Когда я открыл дверь, она продолжала трезвонить в звонок. Сестра была в стельку пьяная или обдолбанная, толи все вместе взятое. Затем мы с четверть минуты смотрели друг на друга. Мне казалось, что Анна хотела мне что-то сказать, но, похоже, у нее не было сил даже на это. Она попыталась войти в дом, машинально убрав меня с пути, но оступилась о дверной порожек и с грохотом повалилась на пол прихожей, прихватив меня с собой, в попытке удержаться. Я упал прямо на нее. Оклемавшись, я увидел, что сестра крепко спала, что неудивительно. Я закрыл входную дверь, поставил биту возле нее и принялся тащить на себе Анну. Я уложил ее на диване в гостиной. Она стала что-то бормотать во сне, что-то бессвязное. Тогда у меня было чувство обыденности, будто такое происходило каждый день. Я отправился спать.

Глава 3. Ради меня

Я проснулся от скрипа двери в мою комнату. Анна более-менее аккуратно вошла в нее, задев плечом дверной проем. Тихо выругавшись, она направилась ко мне. Ее все еще слегка водило из стороны в сторону. Я приподнялся в кровати, включил светильник на тумбе и взглянул на часы. Была четверть третьего. В этот раз я был даже в легком удивлении, как Анна вообще смогла подняться спустя, от силы, пары часов сна в ее состоянии.

Она присела на край кровати. Медленно оглядела мою комнату, будто была здесь впервые, затем посмотрела на меня стеклянными глазами.

– Где все? – хриплый голос доносился до меня.

– Уехали до завтра.

– Ты целый день был дома один? – она обратилась ко мне, после чего продолжительно откашлялась. Затем встала с кровати и двинулась к окну. Она с трудом открыла его, потому что в последнее время оно стало заедать, и смачно плюнула в сторону сада.

– Тебе не спится, Анна? – я даже не повернулся к ней, пялясь в приоткрытый проем двери, из которого струился коридорный свет.

Сестра уселась на подоконник. Достала из кармана джинсов пачку сигарет и зажигалку. Закурив, она посмотрела в мою сторону.

– Я как сова, Адам.

– Ты дура! Вот ты кто. Какого черта ты так накидалась? Ты думаешь мне плевать, где тебя носит? Нихрена, Анна. С каждым разом ты еле заползаешь домой. – тут я осекся. Анна глядела на меня, раскрыв рот, ее брови слегка подергивались. Признаться честно, я сам не ожидал от себя такого.

– Твою мать! – раскаленный пепел от сигареты, свалившись Анне на руку, прервал гробовую тишину в комнате. – Собрался меня учить, Адам? – нотка злости таилась в ее голосе. – Думала, хотя бы ты ценишь то, что я для тебя делаю.

Я буквально опешил от ее слов. Если ранее я считал, что грубо с ней обошелся, то теперь эти терзания покинули меня.

– А мне есть что ценить, Анна? Ты так стараешься ради меня? Ты стараешься поскорее вычеркнуть себя из моей жизни? Такими темпами произойдет это скоро, поверь мне. Ты нихрена не видишь себя со стороны! Сегодня я тащил тебя с порога, и знаешь что? Знаешь что, Анна?! Это было для меня нормальным. Это было нормально для пятнадцатилетнего подростка! Тащить обдолбанную сестру через весь дом! Может, стоило оставить тебя там? Чтобы ты захлебнулась в собственном дерьме! – меня буквально разрывало от злости. Я не заметил, как уже стоял напротив Анны и смотрел ей прямо в глаза.

Она в недоумении глядела на меня. Я слышал ее тяжелое дыхание. На скулах забегали желваки. Комната вновь погрузилась в тишину. Анна выкинула сигарету в окно и молча направилась к двери, вытирая рукавом кофты накатившие слезы. Казалось, все происходящее отрезвило ее. Она открыла дверь, остановилась в проходе. Я глядел в ее сторону.

– Не хочешь прогуляться? – ее голос был тихим, размеренным. Хрипота пропала.

– Да.

– Я буду ждать тебя внизу.

Анна вышла, закрыв за собой дверь. Я несколько минут стоял посреди комнаты, перебирая все сказанное. Мысли нахлынули волной. Все вокруг на секунду показалось вымыслом, будто всего этого не было и я все еще сплю. Если это так, то это был самый хреновый сон.

Расправившись с окном, я принялся собираться. Часовая стрелка медленно приближалась к середине ночи. Меня нисколько не смущало время прогулки. Я даже считал это необходимостью, потому что наш разговор с Анной еще не подошел к эпилогу. Полагаю, сестра думала так же.

На дворе был июнь. Ночи были теплыми. Я накинул на себя толстовку, поверх футболки. Влез в свои пляжные шорты. На ногах были старые кеды.

Анна ждала меня на крыльце, выкуривая новую сигарету. Я запер входную дверь и мы, молча, двинулись по пустой дороге. В округе не было ни души. Анна твердо шагала рядом со мной, казалось, похмелье вновь дало о себе знать, но она держалась от попыток двигаться по кривой. Я смотрел то на нее, то по сторонам. Фонари, стоящие вдоль дороги прокладывали нам путь.

– Ты все еще рисуешь? – Анна медленно посмотрела на меня, а затем и вовсе резко отвернулась в противоположную сторону. Я не совсем понял ее поведение.

– Пытаюсь. – больше мне было нечего сказать.

Мы прошли еще пару кварталов в тишине. Анна все время глядела перед собой, то и дело, напевая себе что-то под нос. Пару раз я старался подхватить знакомую мелодию, после чего на лице сестры пробегала еле заметная улыбка.

– Художественная академия Лейлы Принс – Анна взглянула на меня, после того как прочла вывеску на двухэтажном здании из красного кирпича.

– Я уже видел. С деньгами проблемы.

– А что отец?

Думаю, после легкого разочарования на моем лице Анна сама все поняла.

– Ты должен попасть сюда. – сестра схватила меня за руку и повела в сторону школы. Я попытался вырваться, но она будто зверь, вцепилась в свою добычу мертвой хваткой. Все мои попытки оказали тщетны.

Мы подошли к парадному входу. К нему вели пять широких ступенек. Анна оступилась на одной, пока мы поднимались, но я успел подхватить ее. Она играючи потрепала меня по голове. На большой дубовой двери с резьбой висела небольшая табличка с гравировкой. Ее освещал настенный светильник, который находился чуть выше.

– Никогда не переставай верить в свою мечту – Анна бегло прочла надпись на табличке. – Довольно избитое высказывание. – она осмотрелась по сторонам, а затем дернула за ручку двери. На ее лице возникло удивление.

– О, Анна, я тоже считаю, что глупо было запирать дверь на ночь. – я с улыбкой взглянул на сестру.

– Пошел ты, братец. – она слегка стукнула меня кулаком в плечо и рассмеялась. – Ладно, пошли дальше.

– Сейчас догоню.

Я стоял и смотрел на ту самую табличку. "Никогда не переставай верить в свою мечту". Мне показалось довольно странным, что она находится с внешней стороны. Я много раз замечал, что двери школы настежь открыты и никому попросту не удастся заметить ее. Может Лейла Принс не хотела, чтобы ее видел каждый.

– Адам, иди сюда. Скорее. – голос сестры доносился с другой стороны здания.

Я спустился по ступенькам и последовал на голос Анны. Когда я обогнул угол, то увидел, как сестра, улыбаясь, смотрела на окно, которое находилось на высоте чуть более двух метров от земли. Она заметила меня, а потом пару раз оглянулась по сторонам, держа руки в карманах толстовки. Это было довольно подозрительно. Я знал свою сестру и понимал, что просто так мы отсюда не уйдем. Так все и случилось.

Убедившись, что кроме нас по близости никого нет, Анна резко вынула руки из карманов и замахнулась правой. Я заметил, что она сжимала что-то в руке. Я не успел среагировать, как стекло в окне со звоном разлетелось в дребезги. Пару осколков посыпалось на тротуар.

– Какого хрена ты творишь?! – я повысил голос.

– Заткнись, Адам! – Анна злобно посмотрела на меня. – Хочешь, чтобы все тебя услышали?

– Как будто то, что сделала ты было тише. – я бегло начал озираться по сторонам. – Тут кругом долбанные фонарные столбы. Мы тут как на ладони.

Мне казалось, что Анна не слушала меня. Постояв еще немного, она обернулась ко мне.

– Подсади меня.

– Что? Ты о чем? – я с легким недоумением взглянул на сестру.

– Не тупи, Адам. По-твоему я просто так разбила это стекло? – она вновь бросила на меня злобный взгляд.

– А если там сигнализация, ты подумала об этом? Давай лучше уйдем отсюда. – по мне пробежал легкий озноб. Сестра была совершенно спокойной, будто делала это не в первый раз, хотя чему я удивляюсь.

– Если это так, то из-за твоих жалких намерений свалить у нас остается все меньше и меньше времени, братец. – она пристально смотрела на меня.

– Я туда не полезу. – я твердо настоял на своем.

– Я и не прошу тебя этого делать. Просто подсади меня. – Анна крепко вцепилась в мою толстовку.

Я резко сбил ее руку своей и двинулся к стене. Твердо уперевшись пяткой правой ноги в стену, я выставил левую ногу вперед. Сложил руки лодочкой и слегка присел. Я хмуро смотрел на сестру, как она вдруг начала дико смеяться. После этого на меня нахлынуло чувство неловкости.

– Видел бы ты себя со стороны. – Анна продолжала смеяться. – Как будто мы с тобой решили банк ограбить.

– Я бы ни за что не подписался на это с тобой. – я исподлобья взглянул на Анну.

– Нас бы повязали до того, как ты успел нассать в штаны. – смех сестры стал громче, она то и дело переводила дыхание, держась руками за живот.

– Ты закончила глумиться? Долго я еще буду тут стоять, как дурак? – я чувствовал, что мое терпение было на исходе.

– Почему как? – и снова ее смех.

– Завязывай, Анна!

Сестра начала успокаиваться. Ее покрасневшее лицо стало приобретать свой прежний бледно розовый оттенок. Она в последний раз осмотрелась по сторонам. Близ квартала все было пусто. Анна накинула на себя капюшон и двинулась ко мне. Уперевшись ботинком в мои руки, она взглянула наверх.

– Ты готов? На счет три подкинь меня. Я постараюсь оттолкнуться другой ногой, чтобы тебе было легче. – сестра смотрела на меня, состояние прежней радости окончательно покинуло ее.

– Готов. – я хотел поскорее расправиться с этим.

– Хорошо. На счет три. Один. Два. Три!

Я, что есть мочи, дернул руками вверх. Колено Анны слегка коснулось моего носа. Через мгновенье сестра судорожно болтала ногами, ухватившись за уступ окна. Я уже смотрел на все со стороны.

– Твою мать, Адам! Помоги мне! – Анна уперлась головой в стену здания.

Я подхватил руками ее ноги и стал подталкивать их вверх. Я чувствовал как моя поясница изнывала от боли. Анна оказалась на уровне окна и начала что-то высматривать внутри.

– Чего ты тянешь?! – силы покидали меня.

– Хочу убедиться, что никого нет.

– Ты решила сделать это после того как выбила стекло?! – я начал тяжело дышать. – Давай быстрее, Анна!

– Потерпи еще немного.

Сестра спрятала руку в рукав и аккуратно, пытаясь не задеть осколки, нащупала внутри щеколду. Расправившись с ней, она, наконец, открыла окно. Анна начала заползать внутрь, ухватившись за подоконник. Я из последних сил помог ей в этом, и после того, как она оказалась внутри, мои руки тяжелым грузом упали вниз. Я уселся возле стены, переводя дыхание.

Я слышал, как Анна шарится внутри. Тут из окна показалась ее голова.

– Адам, ты должен на это взглянуть. – я видел как глаза сестры забегали.

– Я не полезу туда.

– Да брось, Адам. Я сейчас открою тебе парадную дверь. – Анна пропала из виду.

– Нет, Анна, не смей! Я хочу попасть туда, но не таким путем. Анна, я знаю, ты меня слышишь. Если тебе правда не наплевать на меня, то прошу, завязывай с этим, пошли отсюда. – я глядел в открытое окно, внутри было темно. Спустя мгновение в нем вновь показалась сестра.

– Ты обещаешь мне, что сделаешь все, чтобы учиться здесь? – Анна пристально глядела на меня сверху.

– Не лучшее время для обещаний.

– Адам. Ты даешь мне слово? – ее голос был твердым.

В тот момент что-то нахлынуло на меня. Состояние было странным. Я стоял и глядел прямо в стену из красного кирпича.

– Хорошо. Я обещаю тебе, что сделаю все для этого, только прошу, пошли отсюда.

Анна мне мило улыбнулась.

– Ты все еще таскаешь с собой тот небольшой складной ножик, который я подарила тебе на Рождество?

Я без лишних вопросов достал из кармана связку ключей, среди которых был тот самый подарок. Слегка отведя руку назад, я подкинул их Анне. Она ловко поймала их и снова пропала в темноте. Я сделал глубокий вздох и уселся на прежнее место.

Спустя пару минут, из окна показались ноги сестры. Я отошел в сторону, чтобы она не приземлилась на меня. Оказавшись на земле, Анна вернула мне ключи. Она поправила толстовку на себе. Сдвинула на бок непослушную челку, торчавшую из под капюшона.

– Пошли, Адам. Я хочу спуститься к набережной. – она легко и непринужденно двинулась вперед, как будто ничего не было.

– Анна. – я резко бросил в ее сторону. Она обернулась. – Ты ничего не забыла? – я легким кивком головы указал на открытое окно.

– Брось, Адам. – Анна жалобно взглянула на меня.

– Мы не оставим его открытым.

– Какая разница? Там хренова дыра в стекле. – жалобное выражение на лице сестры сменилось раздражением.

– Если мы оставим все как есть, то будет ясно, что кто-то там побывал, а так все могут свести к глупому ребячеству. У нас в районе часто бьют окна ради забавы. – я видел как Анна напряженно смотрела на меня.