Текст книги "Матвей. Внештатный канцелярист (СИ)"
Автор книги: Антон Федотов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
ЧАСТЬ 2. Два дебила и терпила
Глава 4
Где-то в районе Невского проспекта. День (вернее ночь!) 31 от прибытия в столицу Российской Империи.
Черная "Панамера" влетела в поворот по очень крутой траектории под аккомпанемент визга стираемых в дым покрышек и сгорающих тормозных колодок. Лакированный борт творения сумрачного германского гения отражал красные и синие всполохи проблесковых маячков преследователей и огни реклам. Если бы Матвей мог разглядеть несущийся болид со стороны, то он наверняка восхитился бы этой картиной. Вот только юноше досталась незавидная роль стремящегося удержать поздний ужин в желудке пассажира при бешенной ведьме просто вцепившейся в руль чертового "помела"!
– Иххха, – негромко, но довольно прокомментировала Ольга удачную попытку разминуться с большегрузом.
– Ой-йооооо, – простонал еще больше позеленевший Матвей, явственно услышавший звук соприкосновения борта "Панамеры" и бампера тягача.
С его, черт возьми, стороны!
– Да ладно тебе, – хлопнула его по колену однокурсница. – Они Кирилла в гроб свели, а ты и отомстить не хочешь?
Искреннее возмущение отрывающейся от погони красавицы ничуть юношу не тронуло.
– Не ценой же наших жизней, – едва размыкая челюсти прохрипел он.
– Ты что, машин боишься? – с удивлением уставилась на него Ольга, закладывая очередной сумасшедший вираж.
– На дорогу смотри!
– Ой, прости толстячок, – невинно вскинула бровки она, в очередной раз резко меняя направление движения.
Матвей был уверен, что вышеозначенный водитель глыбообразного "Мерседеса", тоже, кстати, на правила дорожного движения внимание обращавший не особо, Олечку простит обязательно. Разве можно злиться на такую душку? Если ему повезло, конечно, остаться, в той половине разорванной о столб машины, что побольше. Та что поменьше ведь вроде в Неву улетела… Хотя… Если он оборудовал свой джип средствами магического оснащения под стать стоимости машины, то, может быть, после выписки из госпиталя у него и будет шанс выслушать извинения… Месяцев так через пару.
– Так страшно?! – вернулась к куда более волнующему вопросу девушка, явно уже "пережившая" эпизод с "Мерседесом". – Ну как можно не любить ночные гонки?!
– Да люблю я их, на дорогу смотри! – огрызнулся юноша, и почти не слышно прошептал. – Как Би Эй Баракус – летать[13]13
Персонаж популярного сериала и фильма «Команда А». Десантник, который боялся летать. Аэрофобией его накрыло после первого и единственного добровольного полета с сумасшедшим пилотом Мэрдоком.
[Закрыть]…
Водитель черного «Порше», немедленно прижмитесь к обочине!
– Так что с этим телом делать будем? – Ольга едва заметным кивком указала на заднее сидение, не забывая выкрутить в очередной раз руль.
Невнятный шорох за спиной подсказал, что со слетевшим с сиденья во время очередного виража телом действительно надо что-то делать.
– Чертов Савва! – Матвей для острастки несильно ударил по бардачку. – И надо было нашему гению попасться этому пидору на прицел!
– Всякое бывает, – пожала плечами Ольга, равнодушно откидывая заброшенную резким торможением между передних сидений безжизненную руку обсуждаемого тела.
Черный «Порше», немедленно прижмитесь к обочине или мы открываем огонь!
– Хреновы аналитики, хренов вахмистр, хренов полк! – уже в голос завопил Матвей, наблюдая как на всю голову е**нутая девчонка оставляет зеркала заднего вида двум поливальным машинам, между которыми она таки умудрилась втиснуть немецкую торпеду.
"Поливайки, надо сказать, в долгу не остались, "отдарившись" глубокими царапинами на некогда лоснящихся боках "Панамеры".
Когда ознакомительный контакт превратился вот в ЭТО?!
У него же была простая и понятная задача: познакомиться с князем Владимиром Волоконским, устроителем разнообразных предосудительных развлечений на территории и с участием бойцов Кавалергардского полка, после чего "отступить" с полученной информацией для проработки дальнейших действий. А не ВОТ ЭТО ВСЕ!
Матвей еще раз в сердцах треснул по "торпеде" машины Волоконского. Кажись, ему и вправду предстоит свидание с северным пушным зверьком. Даже затуманенный алкоголем мозг юноши понимал, что князь, – Михалков, Никита Владимирович который, – сделает из него презерватив!
И на хрена он вообще поперся на эту блат-хату немыслимого масштаба? Познакомились – разошлись-проанализировали-действуем, верно, Никита Владимирович?
Так кто ж знал, что на стоянке перед рестораном, куда "случайно" и абсолютно не ради знакомства с князем Волоконским, Ольга затащит Матвея, будет ждать целая команда оскорбленных мужей, чьих благоверных "уважаемый" Владимир Сергеевич изволил посетить всего лишь за одну прошлую ночь безудержного кутежа.
Драка была короткой и жесткой, и вот уже юноша получает заветное приглашение в дом сына известнейшего промышленника и магната Саввы Яковлева для "продолжения столь замечательного знакомства и умеренного потребления во имя его".
Отказать было решительно невозможно.
Начинающиеся неприятности можно было предположить еще с порога, когда вместо того, чтобы постучать в дверь (открытую, надо сказать!) бравый вояка оглушительно шмальнул в нее из монструозного кремниевого пистолета, почти скрывшись в клубах сгоревшего пороха! Забросив уже разряженную аркебузу обратно в салон пока еще своей "Панамеры", он вразвалочку двинулся ко входу, чьи ворота не преминули тут же распахнуться, пропуская очередного, и судя по шуму изнутри, далеко не первого гостя!
Матвей, конечно, не мог не признать, что обладавший мощным телосложением Волоконский со здоровенной дурой в руке смотрелся здорово. Отдельный шарм этой картине предавал мундир Кавалергардского полка и одухотворенное выражение почти детского (если не считать немного неровных бакенбард и намечающихся залысин) лица. Однако вид разбегающихся свидетелей намекал, что закончиться такие развлечения могут плохо!
– Савва, друг мой, – вскричал слегка помятый многодневным запоем и как минимум одной дракой князь, буквально бросаясь своему товарищу на шею. – Знакомься, этот достойный молодой человек со сбитыми кулаками и задумчивым взглядом – Матвей Александрович Воронцов, – да-да, внук того самого! – а его обладающая тонким дипломатическим искусством спутница – Ольга Гигорьевна Демидова. Прошу, как говориться, любить…
Матвею Савва не понравился сразу. Всего в нем было слишком: радушного выражения лоснящегося лица, сальности и ленности в глазах, лишнего веса по бокам и в районе "буйка".
– Братан, я тебе отвечаю, она одному как та курочка яичко снесла, – тем временем на ухо продолжал представление гостей их новый друг. – Вот начисто снесла. Клянусь, я даже слышал хруст!
Тем временем пьянка в доме то ли только начиналась, то ли уже заканчивалась, но скорее перманентно продолжалась с разной степенью интенсивности.
Не успели Матвей и Ольга осмотреться среди "милых гостей" хозяина дома, напоминающего манерами постоянных резидентов славного острова Тортуга, как были приглашены на самый верх четырехэтажного особняка.
На кухне уже кого-то били, а на первом постреливали. Пока в потолок.
Легкая волна жара, какую оставляет пролетевший поблизости огневик, догнала их уже на втором этаже.
* * *
Дом Саввы Яковлева. (Еще) День 31 от прибытия Матвея в столицу Российской Империи.
Князь Волоконский был доволен. А то! Уж он-то точно знал, какое впечатление производит на неподготовленного человека атмосфера непрекращающегося вертепа в доме его друга Саввушки. Он лично приложил немало сил для поддержания старых традиций Кавалергардского полка, тщательно восстановленным по дневникам и запискам его предшественников.
– Русский офицер должен быть выбрит до синевы и слегка пьян, – гордо заявил он, кидая на Ольгу заинтересованные взгляды.
– Тогда ты, кажется, что-то путаешь, – тоном снежной королевы отметила девушка, и, заметив непонимающий взгляд Волоконского, добавила. – Тебя, князь, я чаще вижу пьяным до синевы и слегка выбритым!
Савва, который на попытку обратиться к нему по отчеству лишь отмахнувшийся со словами "По имени зови!" (ещё бы, зачем отчество, когда каждого потомка по мужской линии традиционно зовут Саввой), и князь расхохотались, а вот третий их закадычный дружок Кирилл Лунин, лишь нахмурился, полоснув по гостям острым словно бритва взглядом.
– Не слишком, Матвей Александрович, вы и впечатлены? – слегка зло бросил он в сторону гостей.
– Слегка обескуражен, – признался Матвей. – Мне отрекомендовали вас как знатоков в вопросе борьбы со скукой и хандрой…
Короткий кивок в сторону Ольги.
– А я вижу, что за последние лет 400 вы так и не продвинулись дальше алкогольных оргий. Традиции, конечно, хорошо, разве за столетия вам ни разу не хотелось выйти за рамки чуть больше, чем спускать немцев с горок "на гузне"[14]14
Из дневников князя Волоконского. Из РИ, имеется ввиду. Вот так развлекались наши бравые вояки: поднимались на ледяную горку и выбивали из под катающихся людей сани. Особенно доставалось немцам. По крайней мере, в дневниках говорится именно о них.
[Закрыть].
Савва потер руки, тихонько похихикивая, Лунин еще больше нахмурился, не совсем поняв последнее заявление, а вот Волоконский, замахнув разом бокал шампанского, резко бросил:
– А чем тебе развлечения моего предка не нравятся?
О, это уже близко к вызову. Особенно в здешней среде. Ну, подготовился Матвей к "контролируемому конфликту", чего уж тут. Даже дневники князя Сергея Волоконского поднял.
– Возможно, тогда верхом веселья и было выбивание салазок из под катающихся с горки немцев, да дрессировка псов на срывание шляп с прохожих по команде "Бонапарт!", так ведь сколько лет прошло, – спокойно заметил он. – Хотя не могу не отметить, что поселить двух медведей в будке для устрашения обывателей – мысль неплохая! Однако что вы, князь, ответите на вопрос своего предка "А что ты, потомок, сделал во славу Кавалергардского полка?", когда доведется с ним свести свидание в лучшем из миров?
Лунин и Волоконский нахмурились, а Савва с легким недоумением оглядывал поочередно всех участников беседы.
Тишина стала давящей.
– Если вам атмосфера не по нраву, то, может, вам в библиотеке Саввушки комфортнее будет… Господа кавалергарды там появляются редко, так что никто не потревожит ваш покой!
– Есть у нас друг, что души не чает в древних фолиантах, – игнорируя издевку в голосе князя, ответил Матвей. – А слава о вашей, Савва, библиотеки давно не дает ему покоя…
– Так приглашайте! – эмоционально воскликнул хозяин дома, стремясь погасить конфликт. – Пусть осмотрится. Я просто настаиваю и прямо сейчас…
В итоге Кирилл-таки приехал через полчаса, едва не выпрыгивая из собственных портков, а Ольга с Матвеем отправились инспектировать местные развлечения. Конечно, стрельба по мечущемуся прямо в зале петуху, "обнимашки" с медведем и даже традиционный для кавалергардов "взлом" женских купален, расположенных неподалеку, могла сойти за развлечение для скучающих мажоров, но… Может, и ошиблись михалковские аналитики и нет среди этих придурков подстрекателей и спецов подрывной работы.
С другой стороны, для вдумчивой работы здесь поле непаханное. Попасть в Кавалергардский полк считалось большой удачей для титулованного отпрыска. И пусть за последние лет 200 его бойцы не слишком проявили себя на поле брани (но и труса не праздновали, обычные трудяги войны), но служба здесь по праву считалась отличной "отправной точкой" для будущей карьеры – местом заведения нужных знакомств. Интересно, что начиная с Петра I, создавшего сие замечательное соединение, ни у кого из монархов не дошли руки разобраться с дисциплиной во внеслужебное время. Ведь шуточки кавалергардов были не всегда безобидны даже к гражданским. Нынешний же император так и вовсе отдал полк на откуп "Тройки" как "живца"… Для некоторых лиц.
– А-а-а-а-а-а, – раздался в доме крик оставленного без внимания Кирилла.
Бах!
Прервал его выстрел из пистолета.
Ольга и Матвей единым порывом рванулись к залу, как раз успев увидеть как тело их однокурсника хозяин дома совместно еще с парой добровольных помощников укладывал в невесть откуда появившийся прямо посреди дома черный лакированный гроб.
– Сука, – выдохнул Матвей, придерживая Ольгу, уже готовую сделать что-то нехорошее с размахивающим огромным позолоченным "Пустынным Орлом" Саввой. – Ща разберемся!
Одним рывком сократив расстояние до "шутника", Матвей ловко ударил в сгиб локтя, заламывая руку так, чтобы огромный иудейский пистолет уткнулся дулом прямо в подбородок Саввы. Небольшой перехват, и вот уже юноша контролирует спусковой крючок.
Гнусная ухмылка слетела с лица толстяка в тот же миг, но дернуться он не посмел.
– Что, сука, лавры предков покоя не дают? – прошипел Матвей, даже не думая стереть с лица оскал.
Хозяин дома замер.
– Рассказывай!
Молчание в ответ, но стоило лишь чуть сильнее вдавить ствол в подбородок, как "жертва" тут же заверещала:
– Это шутка, Матвей Алксндрвч, шуткааааа…! Он сказал, что собрался, а мы, ну, традиция…
Эту традицию юноша знал. Натолкнулся на описание в дневниках все того же Сергея Волоконского. Предок нынешнего Саввы, тоже Савва Яковлев, любил забавляться над уходящими домой гостями: наводил пистолет и требовал выпить из серебряного гроба, куда входила ровно одна бутылка шампанского (вон, кстати, и "тара" на специальной подставке стоит). Если гость после этого оставался на ногах, то хозяин дома лабызал его в обе щеки и отпускал с миром, а если нет, то слуги получали команду "подобрать убитого", после чего тело "покоилось" до утра в одной из гостевых комнат.
– А помер-то он помнишь как, – нехорошо прищурился Матвей, еще сильнее вдавливая ствол в подбородок (вокруг только сейчас замелькали вспышки активируемых заклятий и поднимающихся щитов – хреновато у господ офицеров с подготовочкой!). – Помнишь, сука, как помер?
– Нееененет! – пробормотал тот, стуча зубами.
– Один умный человек однажды сказал, что народ, не помнящий своей истории, не имеет будущего. То же относится и к аристократам, – уже спокойней заметил Матвей, перехватывая тело толстяка удобным для конвоирования способом, одновременно демонстрируя окружающим, что одна из перчаток на его руке надета вовсе не для форсу, а служит серьезным артефактом аспекта Огня. – Он во время одной из таких шуток направил пистолет себе в лицо и выстрелил[15]15
Реальная история, кстати.
[Закрыть]! Ладно, хватит болтать. Мы загостились. Пошли на стоянку! А слуги пусть выносят вон то тело!
На стоянке Матвей осмотрелся и тут же кивнул в сторону одной из машин:
– А где?…
– Его сиятельство изволили отправиться отдыхать, – абсолютно равнодушно ответил один из слуг, тащивших тушку Кирилла.
– Ключи сюда быстро, – спокойно потребовал Матвей.
Уже через три минуты черная "Панамера" со свистом пронеслась мимо оплавленного куска металла, еще недавно бывшего ажурной решеткой дома Яковлевых.
"Артефакт перчаточного типа" сработал на ура.
* * *
Хлоп! Хлоп!
Водитель черного «Порше», немедленно прижмитесь к обочине!
Да уж, на такой скорости предупредительные выстрелы прозвучали едва слышными хлопками.
– Остановиться не хочешь? – почти спокойно спросил Матвей. – Сейчас по колесам палить начнут, а на такой скорости это может быть… фатально.
– А разве они не…, – Ольга не стала договаривать что-то вроде "твои люди", кинув взгляд на все еще не очухавшегося Кирилла.
– Ага, – только и согласился парень. – Коллеги это мои в каком-то роде… Вот только они-то об этом не знают!
– Ох, – вздохнула Ольга, сгоняя с лица на мгновение проступившее выражение озабоченности. – Ищу место для остановки.
"Панамера" резко сбавила ход, осеняя пространство аварийными сигналами, а еще через 40 секунд плавно припарковалась впритирку к поребрику.
– Слушай, ты там с ними договорись, чтобы нас полегче как-то…, – попросила Ольга. – Мне ж все-таки не вместно…
Матвей лишь удивленно вскинул брови в немом вопросе "ты что, дура?!" ровно за мгновение до того, как чьи-то сильные руки вышвырнули его на асфальт. Наручники щелкнули быстро и ловко, а паре ударов по ногам, чтобы раздвинуть их на максимальную ширину, тем самым сужая круг возможностей к сопротивлению, юноша совершенно не удивился. Вот несколько ударов по почкам были на его взгляд явно лишними. Впрочем, особого огорчения он не испытывал, ведь на тренировках бывало куда хуже, а мысль о том, что Ольга переживает примерно тоже самое вообще наполняло его сердце каким-то иррациональным удовлетворением. Здесь вам не там, барыня!
* * *
Один из полицейских околотков Петербурга. День 32 от прибытия в столицу Российской Империи.
Камеры в ближайшем отделении полиции их оказались по соседству.
– Знаешь, – призналась Ольга, в который раз стирая кровь с рассеченной брови. – Странное ощущение… Меня ведь никогда так не п**дили. Нет, доставалось и сильнее на тренировках, но под контролем медиков и инструкторов. Расчетливо и продуманно. Чтобы запомнила, но не покалечилась. А тут на асфальт швырнули, сапогами по ребрам приласкали…
Матвей лишь задумчиво пожал плечами, не открывая глаз. Все-таки он немного подустал за эти сутки. Больно уж они насыщенными оказались.
– Может, не стоило их называть импотентами, мудаками и воздержаться от пожеланий перетрахаться там всем им между собой?
– Раньше как-то прокатывало.
– Ровно до того момента, пока они знали, что ты Ольга Демидова, – еще одно еле заметное движение плечами.
Девушка притихла, давая парню несколько минут насладиться отдыхом.
– И как долго?…
– Быстро, – отрезал Матвей. – Дай отдохнуть. Мне потом еще отчет писать.
* * *
Первый вздох чистого воздуха казался слаще и молодого крымского вина, что выращивали князья Потёмкины вот уже какую сотню лет, и голову он кружил с ничуть не меньшим коварством.
Околоток Матвей с Ольгой покинули только к утру, даже не став задерживаться, чтобы дослушать извинения какого-то икающего и потеющего полицейского чина. Уже начавшему приходить в себя Кириллу традиционно была вызвана машина, а сами герои сегодняшней ночи побитые, но несломленные, отправились к своему "трофею", который никто у них отобрать не посмел. Еще бы! Кому есть охота вмешиваться в разборки "блаааагааааародных"?
– Ну, давай я для тебя еще чуть-чуть побуду Мэрдоком, – потянулась за ключами от авто девушка, похоже шипение про Баракуса вполне расслышавшая.
Молодой человек не возражал, все так же продолжая наслаждаться букетом ароматов, что игривый ветерок способен подарить только ранним утром, пока питерский воздух еще не загазован тысячами спешащих повозок с двигателями внутреннего сгорания.
Чутье Матвея корабельным ревуном взревело метра за три до их уже изрядно побитой машины! На одних рефлексах он выбросил в сторону угрозы огненный и кинетический щиты, словно в вязком потоке боевого транса наблюдая как разогнанный до немыслимых скоростей лед разносит в ошметки немецкую машину, пока ударная волна не впечатала их в стену полицейского управления.
Глава 5
Кабинет не спавшего сутки князя Михалкова. День 33 от прибытия в столицу Российской Империи.
– Вы удивительный человек, Матвей Александрович, – князь Михалков по своему обыкновению задумчиво крутил в руках любимую ручку. – Любую ситуацию умудряетесь довести до кризиса. Посчитаем убытки за вчерашний день? 340 тысяч рублей – разбитая вами "Панамера"…
Матвей удивленно поднял взгляд.
– … Даже если бы не известный вам инцидент, – ничуть не смутился хозяин кабинета. – То я не представляю, сколько сил и средств пришлось бы вложить в ее восстановление. Четыре патрульные машины повреждены. Еще одна не подлежит восстановлению. Господин Комлев Е.А. подал прошение об удовлетворении материального ущерба за разбитый "неизвестными лихачами" автомобиль марки "Мерседес G" в размере 600 тысяч императорских рублей. Еще столько же он требует в качестве компенсации морального вреда. Иски до 10 тысяч рублей от Управления коммунального хозяйства за повреждение двух поливальных машин и еще на 4 тысячи от "СевТранса" даже и рассматривать не будем, как не существенны. Ах да, существенно повреждено здание полицейского Управления Фрунзенского района Санкт-Петербурга. Это только те, кто уже успел подать прошения, скорее всего, сумма ущерба увеличится. Честно говоря, не удивлюсь, если кратно. Имеете что добавить?
– Ольга как? – устало спросил Матвей, которого все последствия после очередных суток допросов оставляли мягко говоря равнодушным.
Кроме одного. Вернее сказать, одной.
– Сейчас обследуют, – взгляд хозяина кабинета скользнул по юноше, лишь на миг отразив хоть какие-то эмоции, но уже через мгновение вновь истинные чувства были вновь надежно спрятаны за создаваемым много лет эмоциональным щитом. – Скорее всего, просто "перегорела". Атаку на вас сопровождало ментальное воздействие высокого порядка. Около четырех баллов по Линденманну. Еще четверку составила физическая атака в аспекте Воды.
Ого! В пору загордится собой! Отбить две четырехбалки это надо уметь, да еще и от воды огнем прикрыться. Серьезно. До этого момента Матвею приходилось выдерживать только учебные "субъединичные" атаки, да одно покушение, после древней истории с его "срывом", оценили в 1,2 балла в аспекте воздуха (род одного из пострадавших от его действий учеников постарался). Тогда он, кстати, около месяца в госпитале-то погостил. Естественно после того как реанимационная бригада буквально вытащила его с того света. А тут две разом. "Четверки"…
– Никита Владимирович, – чуть справившись с огромным количеством вопросов, почти спокойно уточнил он. – Вы уверены?
Князь лишь пожал плечами.
– Маааатвей Александрович, – протянул только что прибывший в кабинет его непосредственный начальник Андрей Иванович Ефимовский. – Это данные объективного контроля. Как вы знаете, любое здание службы государевой оснащается…
– … Детекторами Линденманна, – закончил молодой человек, принимая объяснение.
Что, впрочем, никак не делало уже круг его вопросов.
– Свободны, внештатный канцелярист, – отдал распоряжение Михалков. – И, Матвей Александрович, до конца рабочего дня извольте не покидать здания. Вы можете понадобиться представителям Службы Дознания, если у них появятся какие-либо вопросы.
Дождавшись, когда за молодым человеком, которому огромных усилий стоило сохранить лицо непроницаемым, закроется дверь, Ефимовский коротко рассмеялся:
– Интересного ты мне сотрудничка, сплавил, Никита Владимирович, – Имя старого приятеля его зам произнес четко, раздельно, легонько "поперчив" щепоткой едва заметной иронии.
– Не говори, – спокойно согласился князь. – Но ведь и детишки, похоже, на правильном пути. Нащупали ниточку, а? Мои аналитики, изучив стенограммы допросов Матвея, дают около 80 процентов, что ниточка ведет к Кавалергардскому полку, но при этом с большой долей вероятности выводят из круга основных фигурантов князя Волоконского.
Ефимовский удивленно поднял левую бровь. Этот жест у него получился исключительно удачным, не зря же он столько времени в свои годы уделил постановке мимики.
– Сомнение вызывает только скорость и качество организации атаки, – правильно расшифровал невербальный посыл своего подчиненного Никита Владимирович. – Кстати, не напомнишь, сколько у нас адептов Воды на данный момент в городе и сколько из них могут выдать "четверочку"? Да плюс совместить стихийную атаку с сильнейшим ментальным ударом?
Ефимовский на пару минут задумался, пару раз отправил какие-то запросы со своего телефона и, изучив ответы, вздохнул:
– Англичанка снова гадит?
– Не обязательно, – хозяин кабинета пожал плечами, а ручка в его руках начала вращаться еще быстрее. – Однако явно кто-то из европейских экселенцов здесь отметился.
– А у вас есть такой же, но немецкий? – протянул Ефимовский, явно вспоминая что-то, и после театральной паузы закончил. – Жаль, будем искать!
– Ищи-ищи, а я Саше позвоню, – задумчиво протянул Михалков. – Пора подключать его опричников и военную разведку.
Ефимовский застыл на секунду, после чего медленно кивнул. Его старый приятель потому и занимает свое место, что всегда мог разглядеть серьезную угрозу гораздо раньше, чем она постучится непосредственно в дверь Государства Российского. Тот факт, что Михалков решил обратиться напрямую к императору говорил людям понимающим о многом.
– Так, а Службу Дознания отправь таки к своему сотрудничку, пусть устроят потогонную часов на шесть, – неожиданно встрепенулся хозяин кабинета.
Второе поднятие брови Ефимовского за один разговор случалось редко. Мало что могло его удивить на столько, чтобы он повторно за одну беседу прибег к столь сильному выражению своего недоумения.
– Да, я говорил, что ребятки справляются, – опять без труда расшифровал его мимику князь. – Вот только парень твой выдержал сдвоенную "четверочку", а учитывая его познания в иных аспектах Воды… Нам нужно очень крепко приучить его к ответственности за свои действия.
Ефимовский вдруг почувствовал себя неуютно. Веселящийся без руля и вертил потенциальный повелитель или, не приведи Всевышний, абсолют на улицах Санкт-Петербурга…
– Работу с Ольгой мы естественно прекращаем, – объявил он, чтобы отвлечься от неприятных мыслей и воспоминаний (правда, с нарезки слетел "всего лишь" воевода, но и тогда потери были… ощутимыми!). – Полагаю, ей лучше пока отбыть в родовое…
– Нет, – последовал короткий ответ. – Глава Демидовых ясно дал понять, что заинтересован в продолжении работы своей внучки с Матвеем. Так что поднимай психологов и… Ну, ты знаешь…
Ефимовский подумал мгновение, и, молча кивнув начальнику, покинул кабинет. Мысли о том, что Глава Рода обязан в первую очередь обязан думать об его усилении, а внучка, в случае чего, у него не единственная, он оставил при себе. В конце концов, его задача сейчас сделать так, чтобы Матвей не вышел из под контроля Российской Империи, а не думать о его гипотетических детях, хотя мысль о родовом союзе Воронцовых и Демидовых в разрезе пользы для Отечества была достаточно интересной. Сейчас Патриархи друг друга на дух не переносят, но ведь они не вечны, верно?
А что делать он действительно знал. Уже сегодня на стол императора ляжет папочка с одним – единственным личным делом для утверждения передачи отделу ликвидаторов, подготовленных для одной-единственной цели – избавление государства от вышедших из под контроля империи одаренных уровня воевода и выше. Нелегкие времена теперь ждут "внештатного канцеляриста" Матвея Александровича Воронцова. Постоянные его проверки на лояльность государству теперь станут основным хлебом целой команды мозгоправов, а малейшие сомнение… Лучше лишиться потенциального (пусть даже у Матвея, едва взявшего уровень гридя, добраться до высших уровней шансов немного, но… они есть) абсолюта, чем разгребать иные последствия его "нелояльности".
* * *
Матвей же пока пребывал в счастливом неведении относительно всех телодвижений в отношении столь дорогой ему собственной тушки. Он второй раз за прошедшие сутки стоял под утро возле очередного казенного присутствия и словно опытный дегустатор маленькими порциями позволял свежему воздуху заполнять свои легкие. Для полного счастья ему не хватало лишь ощущения кофейно-коричной горечи, что способен был подарить стаканчик бодрящего каппучино. Однако несмотря на близость к центру, по столь раннему времени достать заветный стаканчик было негде. Возможно, где-то неподалеку и имелись заведения, готовые порадовать очень раннего «жаворонка», либо столь же позднюю «сову», порцией бодрящего зелья, вот только молодой человек о них не знал. Как-то жизнь его слишком разогналась с момента приезда в Петербург, а на простые радости вроде составления карты любимых кофеен времени что-то и не хватало.
Вот и наблюдал Матвей за темными водами Мойки не имея возможности согреться любимым напитком, не обращая внимания на привычную любому перебуржцу морось, стараясь изыскать в своей черепной коробке хоть какие-то дельные мысли. Таковых не находилось после очередного сеанса общения с людьми в серых костюмах, чьи водянистые глаза и ничего не выражающие лица, казалось, будут преследовать его не только во снах, но и за Кромкой, если Великие Весы покажут, что в жизни своей он больше сделал дурного.
Матвей с удовольствием вогнал в легкие очередную порцию свежего воздуха, прямо – таки кожей ощущая ту волшебную ауру города, что вдохновила Ахматову на замечательные строки:
И в памяти черной, пошарив, найдешь
До самого локтя перчатки,
И ночь Петербурга. И в сумраке лож
Тот запах душистый и сладкий.
И ветер с залива. А там, между строк,
Минуя и ахи и охи,
Тебе улыбнется презрительно Блок,
Трагический тенор эпохи!
Молодой человек, не сводя пристального взгляда с темных вод реки, и сам хотел поделиться с городом радостью от наступления нового дня, наслаждения свежим воздухом, а так же счастьем от осознания, что он еще жив. Матвей «пошарил» в самых дальних закутков своей души, решая, что именно он хочет сказать миру в начале нового дня, понимая, что до великих строк классиков ему не дотянуться никогда, и все же… Через миг молодой человек улыбнулся и с выражением полного умиротворения на лице потянулся со словами:
– Бл@дь, хорошо-то как!
Ну, а что? Это тоже чувства и экспрессия!
Тот же Пушкин, в мистическую связь с которым искренне верила ранее упомянутая Анна Ахматова, недаром сожалел, что из его "Бориса Годунова" "выпущены народные сцены, да матерщина французская и отечественная"[16]16
Письмо П.А. Вяземскому 2 января 1831 года
[Закрыть]. И писал поэт великий в своей «Телеге жизни»:
С утра садимся мы в телегу,
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел! Е**на мать!
С этими мыслями уже окончательно вернувший себе душевное равновесие Матвей потянулся в карман куртки за телефоном. Его «телега», призванная доставить юношу к дому, сама себя не вызовет!
Чтоб её!
* * *
Стоянка ПИУ. День 43 от прибытия.
– Матвей Александрович, знаете, вы очень х*евый друг, – задумчиво протянула девушка с интонациями, которые любому человеку понимающему говорили о превосходном родовом образовании, а так же прекрасной работе наставников по постановке речи.
– Дружба дружбой, а пuздюли врозь, Ольга Григорьевна – столь же изыскано заверил ее юноша, делая шаг вперед и в сторону, словно дистанцируясь от своей собеседницы, но даже не думая опускать указующий на нее палец.
В воздухе до сих пор висело брошенное им небрежно обвинение "Это все она!".
Третий их спутник обвел своих однокурсников слегка шалым от неожиданно разыгравшегося на его глазах спектакля двух актеров взглядом.
Единственный же зритель сего представления не спеша поднял руки, развернул их ладонями друг к другу и слегка нарочито хлопнул ими раза три, отдавая должное актерским талантам Ольги и Матвея, одновременно демонстрируя, что у него в руках оружия нет.
– Браво, молодые люди, – бодро вскричал князь Владимир Сергеевич Волоконский неожиданно поставленным голосом, чье происхождение он тут же бодро и объяснил. – А что, мы тоже могем! Я же в профильном лицее учился. Ди-пло-ма-ти-чес-ком. Лицедейство – наше все. Вот только впервые наблюдаю как служитель Мельпомены под сокрытием игры выходит на огневую позицию. Отвлечь противника внимание на даму и… Матвей Александрович, прекратите тянуться к пистолету. В практической стрельбе с вами никто состязаться не намерен. Наоборот! Я здесь, чтобы урегулировать все те… недоразумения, что в тот день испортили нам отдых.
