Текст книги "Воин короля (СИ)"

Автор книги: Антон Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 9
ТРИГОРЬЕ И МЕРИНХИЛЛ

Зак долго сидел на коленях, потом поднялся. Место, в которое привели Магические врата, однозначно было пещерой. Юноша собрался с мыслями, которые словно беспокойные пчелы носились у него в голове. Необходимо двигаться вперед, внушал он себе. Кто, если не он сам, теперь спасет принцессу Теану? В конце концов, он – рыцарь, лейтенант армии Келезара, а значит должен действовать без чьих-либо подсказок.

Зак осмотрелся. Темнота, едва разгоняемая голубым светом магических врат, почти полностью скрывала от глаз пещеру. Справа и слева виднелись широкие потрескавшиеся ступени, ведущие наверх. Зак решил не подниматься по ним. Он направился в темноту, ступая аккуратно, чтобы не свалиться в какую-нибудь дыру, которая могла здесь образоваться. Зак напрягал свой взор, стараясь детальней рассмотреть окружающую его обстановку.

Конец пещеры все никак не приближался. Спустя минуту Зак остановился. Он совсем забыл, что находится не в Северных горах Келезара, где нет мовров, а в Тригорье. С чего он взял, что в Тригорье их больше не осталось? Зак крикнул: «Эй, здесь есть кто-нибудь?!» Но в ответ пришло только эхо, несколько раз повторившее его слова.

Зак развернулся к Магическим вратам. Нужно было подниматься по ступеням. Зак выбрал лестницу справа от себя. Подъем по ней затянулся. Ступени продолжали и продолжили вести Зака куда-то в неизвестность, голубой свет внизу превратился в слабую точку, а вокруг сковывала движения гнетущая чернота. Ни единого звука, кроме топота собственных ног, не достигало ушей Зака.

Вскоре юноша начал уставать, пот неприятно холодил спину, а с усталостью, как всегда, вернулись размышления: стоит ли продолжать путь, и стоило ли его вообще начинать. Ведь всегда был еще один выход – сдаться. Ничего уже нельзя сделать. Даже если Зак выберется из этой проклятой тьмы, это не означает, что он тут же дойдет до принцессы. Он не знает куда идти, не знает, зачем вообще куда-то идти. Он же не обязан после всего случившегося! Даже если Зак найдет в итоге замок Плектора, то не сумеет проникнуть в него. Эдмар Стил мог свершить это, но он мертв. Да, он мертв, отвечал сам себе Зак, он отдал жизнь за верное дело, и он хотел, чтобы я не сдавался, чтобы шел прямо к намеченной цели. Но он мертв, и именно нелепый поход его убил, бессмысленный поход в неизведанное. Спасти Теану – не значит спасти мир от Плектора. Плектор и без принцессы Келезара способен захватить все земли. Я знаю это, отвечал сам себе Зак. Но я пойду за Теаной, пойду, потому что люблю ее. Потому что поклялся вырвать ее из лап вероломного демона. Но любит ли принцесса его… Конечно, нет! А с чего бы? Уолдер рассказал, что она отвергала даже принцев, а у фермерского сынка, ставшим рыцарем, шансов еще меньше.

И неужели так необходимо рисковать подаренной Создателем жизнью ради девушки, которую видел лишь один день. Да она уже забыла тебя, дурная твоя голова! Ты для нее слуга, и никто иной. Нет, возразил сам себе Зак. Я помню ее взгляды на турнире, помню танец на пиру, помню эти волшебные моменты. Они говорят мне, что она не видит во мне слугу. Она видит во мне друга. Но не более чем. Ты выручишь принцессу, в чем ты сам, разумеется, сомневаешься, а она даже не поблагодарит тебя, ведь это обязанность келезарского рыцаря – пожертвовать всем, ради спасения наследницы престола, раз уж поступил на службу к королю. Оставайся здесь в Тригорье и убей себя. Ты не выйдешь отсюда, а с голода умирать будешь долго и мучительно, обвиняя во всех неудачах себя. Прыгай вниз с лестницы или заколи себя шпагой. Нет, я выйду отсюда!

Зак только сейчас заметил, что чуть ли не разговаривал сам с собой. Он замер на месте, гадая, что происходит. Ну да. Ничего странного – паук повредил ему голову, а живой воды у него нет, впрочем, и обычной тоже. Головная боль действительно возвращалась. Если вдруг начнется головокружение, он в самом деле может свалиться с огромной высоты.

Зак ускорился, но через несколько ударов сердца сбавил ход. Впереди юноша увидел тускловатое свечение. Зак слегка обнажил шпагу, готовясь встретить гриза или кого похуже. Все оказалось проще. Из каменной лестницы, вырубленной моврами, росли очень крупные белые грибы, с небольшой шляпой и длинной ножкой. Есть, конечно, их не стоило, но грибы источали ровный, хоть и слабый, свет, столь нужный в бесконечной кромешной тьме. Зак сорвал один гриб и зашагал дальше. Теперь он видел, что по левую руку идет неровная стена, а по правую ничего нет. Стоит чуть-чуть оступиться и его путь прервется. Однако с появлением хоть какого-то света в Заке проснулись новые силы.

Наконец, ступени уперлись в арку, которой начинался проход. Свет от гриба открыл глазу руны мовров, обильно усеивающие камень. Зак шагнул в туннель. Тусклое свечение озарило голую породу со всех сторон. Чем глубже продвигался Зак, тем становилось очевиднее то, что мовры покинули Тригорье. Пыль, хотя и не такая густая, как в Царстве северных мовров, молчаливо свидетельствовала об этом. Но причина, по которой здешние мовры бросили свой дом, была неизвестной.

Коридор, по которому ступал Зак поначалу шел ровно, затем стал опускаться и постоянно заворачивать вправо. Зак представил себе, что выглядел бы очень глупо с белым грибом в руках, если б вдруг ему повстречался мовр.

Зак не сразу заметил, что коридор расширялся и выпрямлялся. Когда он это понял, коридор привел его в более широкое место. Здесь света от гриба не хватало, чтобы увидеть хоть намек на стены. Поэтому Зак продолжил идти прямо, пока из темноты не возникли они.

Это были две колоссальные статуи, усыпанные светящимися грибами. Они стояли по обе стены пещеры, ширина которой оказалась не такой уж большой – ярдов семьдесят. Слева горделиво возвышался длинноволосый мовр, держащий в руке булаву, в противоположной стороне его брат-близнец, вооруженный обоюдоострым топором, слегка наклонил голову, прикрытую шлемом. Зак с открытым ртом от восхищения глазел на чудо, вышедшее из-под трудолюбивых рук остроухого народа мовров. Как ему повезло, что непонятные грибы выросли именно на изваяниях, выставив их напоказ во всей красе. Сколько же понадобилось усилий и терпения мовровых мастеров, чтобы сотворить невообразимое великолепие. Каменные братья выглядели почти живыми, готовыми сию же минуту встать на защиту родного дома. Кем были эти двое мовров-воителей, что великого они совершили для того, чтобы их увековечили в грубом камне, который старательно обрабатывался годами? Наверняка, именно они основали государство мовров в Тригорье.

Насладившись еще некоторое время искусством давно умерших мовров, Зак вновь зашагал вперед. Но, проходя под статуями, не смог не поднять головы еще раз, на что она отозвалась болью. Стиснув зубы, Зак не стал ждать ее исчезновения, а упрямо, словно ему ничего не досаждало, направился туда, где темнота забирала власть у грибного света.

Он не знал, сколько еще предстоит потратить часов на то, чтобы выйти из подземелий на поверхность и сколько дней, чтобы найти город Меринхилл. Зак надеялся, что город расположен неподалеку от Тригорья. Без карт, которые остались в сумке Эдмара, он будет будто слепец блуждать по незнакомым землям.

Помещение со статуями закончилось стеной с одними проходом. Очередной коридор ничем не отличался от первого: голые стены и тьма. Вот только впервые за время нахождения в Тригорье появились звуки. Сначала тихие как шепот, потом громкие. Замедлив ход, Зак прислушался, выставив перед собой гриб. Раздался шелест нескольких лап. Живые существа здесь все-таки сохранились, но это уже было полной несправедливостью. Восьмилапые обитали в Северных горах, но откуда они взялись здесь? Не могли же они попасть сюда через Магические врата, запертые за железными дверьми.

Зак стал медленно отступать назад, стараясь тихо вернуться в зал со статуями мовров, чтобы найти иной путь, но было поздно. Футах в двадцати впереди гриб озарил паука, который закрыл своим мохнатым телом проход. Свечение белого гриба отражалось гроздьями черных глаз, устроившихся на морде чудовища. Две передние лапы паука грозно поднялись вверх, двойные челюсти, с которых капала что-то вроде слюны, угрожающе защелкали. Тварь зашипела, подергивая лапами. Зак не знал, как поступить. Восьмилапый подсказал решение. Он вдруг прыгнул на правую стену и стремительно кинулся по ней к Заку. Зак, зажав гриб в левой руке, быстро вытащил из ножен шпагу и прижался к противоположной стене. Гигантский паук проскочил мимо. Юноша почти почувствовал прикосновение его лапы.

Зак услышал, как паук спрыгнул на пол, повернулся к нему и успел увидеть стремительно приближающегося восьмилапого. Монстр замер, совсем немного не добравшись до Зака, и прыгнул, растопырив свои лапы, намериваясь захватить юношу в смертельные объятья. Гриб хорошо осветил мощное брюхо восьмилапого, туда Зак и ударил. Его клинок с легкостью вонзился в тело паука, однако монстру удалось сбить Зака с ног. Противный писк наполнил коридор.

Зак выбрался из-под паука. Тот беспомощно пищал, уже не щелкая челюстями, а вскоре издох. Зак вытер об штанину шпагу и спрятал ее в ножны. Жаль, его не видели сейчас друзья из Ривервилля или кузнец Гавин. Он вышел из борьбы со страшной тварью победителем, будто был не простым фермером, а героем сказок.

Перешагнув через труп восьмилапого, Зак двинулся по туннелю. Как назло, с потолка тут свешивалась паутина. Зак не стал вынимать шпаги, а достал из сапога драгоценный кинжал из редкого металла адамантия. Кинжал без труда пробил панцирь Стража Магических врат в Царстве северных мовров, без труда прорежет паутину.

Когда коридор с паутиной кончился, а его сменил небольшой зал почти весь видимый в свете белого гриба, Зак присел отдохнуть. Усталость, так вовремя покинувшая его тело на той нескончаемой лестнице, заявила о себе. Сидя на каменном полу, слушая тишину, Зак пытался уловить шелестящие звуки, издаваемые лапами гигантских пауков. Есть хотелось безумно, во рту было сухо, и нехотя вспомнилась Солнечная пещера в Северных горах, где воды было предостаточно, и не простой воды, а той, которая смогла бы утихомирить головную боль, не оставлявшую Зака.

Но отдых всегда нехорош тем, что обязательно заканчивается. Всю последующую дорогу Зак запомнил плохо. Коридоры, разветвления, большие и не очень залы потеряли свои очертания. Зак не обращал внимания, что иногда пересекает по коротким мостикам пропасти, на дне которых пробегали шумные подземные реки. Он не ощущал, что изредка натыкался на завалы, через которые перебирался в забытьи. Зак не мог уже различить, где что, пока не добрался до лестницы. Ее ступени уходили вниз, и Зак едва не пошел по ней. В последний миг он заметил ответвление в стене, которое вело наверх. Какое-то чувство подсказало Заку, что вниз ему дороги нет, что незачем углубляться в полные опасностей подземелья.

Спустя продолжительное время, Зак очутился в пещере, которая вся была увешена паутиной. На полу лежали какие-то круглые зеленые предметы, покрытые прозрачным слоем паучьих нитей. Яйца. Яйца восьмилапых! А где расположена кладка, там должна быть и охрана.

Стража явилась незамедлительно. Из темноты на свет вышел восьмилапый, щелкая челюстями. Теперь Зак не почувствовал ни толики испуга. Убив одного из гигантских пауков, он будто бы перестал видеть в них нечто пугающее, хотя отвращение к огромным тварям на порядок возросло. Восьмилапые обратились в обычного противника, не страшнее разбойника или гриза.

Юноша приготовился к нападению паука, но боковым зрением обнаружил, что с потолка на толстой нити спускается еще один. План созрел в раскалывающейся от боли голове Зака за долю секунды. Он метнул адамантиевый кинжал в спускающегося паука и одновременно выхватил шпагу. Кинжал попал в цель – восьмилапый упал на пол как мешок с навозом и не пошевелился. Его сородич грозно зашипел и сделал ту же ошибку, что и первый паук, встреченный Заком в Тригорье. Шпага вспорола брюхо паука, оросив юношу бурой кровью.

Зака замутило от ужасного запаха. Он подождал несколько минут в ожидании новых чудовищ, но тишину больше ничто не нарушило: ни шелест лап, ни постукивание челюстей. В гневе Зак растоптал всю кладку паучьих яиц, испачкав сапоги в том, что вскоре стало бы восьмилапыми, вытащил из трупа паука кинжал, и в очередной раз погрузился в лабиринт переходов, созданных моврами.

С незаметным течением времени Зак начал бояться, что навсегда завязнет в скалах Тригорья, что оставшуюся жизнь ему придется охотиться на восьмилапых и питаться их телами, пить кровь, чтобы утолять нарастающую жажду. Но страх исчезал при воспоминаниях о принцессе Теане. Он доберется до нее и вернет отцу. Вернет и скажет, что не хочет быть рифельваром. Скажет, что любит Теану. Пусть засмеется весь двор короля Келезара Эдрика, пусть смеется лорд Меридок Стоунэнт, но Зак скажет это. Пусть его казнят за такие крамольные речи или отрежут язык, как поступали в давние времена с теми, кто оскорблял королевскую семью, он обязательно скажет Теане, обязательно.

Зак очнулся от раздумий, когда непослушные ноги понесли его по какой-то лестнице, чьи потрескавшиеся ступени вели вверх. В ушах возник звук, напоминающий шум реки, когда над ней гуляют ветры. От боли в голове и от усталости Зак выронил спасительный гриб. Он покатился вниз, перескакивая со ступеньки на ступеньку, и скрылся из вида. Заку захотелось разрыдаться, пока он не сообразил, что свет никуда не делся. Наоборот, свет стал намного ярче, чем был.

Юноша посмотрел прямо перед собой и увидел небо. Справа о скалы Тригорья билось в неистовой силе море, чьи волны, покрытые белоснежной пеной, ласкали взор. Море! Срединное море, на берегу которого века простоял город Меринхилл!

Зак в своем бреду даже не осознал, что вышел на поверхность, что он дышит наполненным свежестью соленым морским воздухом, а не пыльным воздухом подземелий. Вдали виднелись зеленеющие холмы, и что-то у самого берега – Меринхилл, город, в который они направились втроем: сир Эдмар Стил, рифельвар Келезара, лорд из Нордшира Уолдер Бладблейд и он, Зак из Ривервилля, что в Вестшире, в одночасье ставший рыцарем. Но Эдмар погиб, Уолдер остался в Северных горах, лишь один юноша достиг этой точки.

Зак вздохнул с облегчением и вдруг с удивлением увидел, как земля приближается к его лицу.

* * *

Зак видел пауков. Тысячу и десятки тысяч мохноногих существ. Он ожидал их с обнаженной шпагой в руке, готовый, не раздумывая, защищаться. Но пауки были гораздо больше, чем ему пришлось повстречать. Их лапы в высоту превосходили рост Уолдера, а глаза, неотрывно глядящие на него, превышали размером переспевшие дыни. Восьмилапые не двигались с места. Они щелкали мощными челюстями, словно переговаривались. Зак, к своему удивлению, понимал многие из их слов. Один паук говорил: «Мне кажется, что все опасное позади. Жизни этого смельчака ничто более не угрожает. Скорее всего, он сегодня проснется. Ты уж накорми его, Нея. Ему сил набираться долгое время». Второй восьмилапый отвечал мягким женским голосом: «Хорошо, Кальдер. Я его покормлю и дам твой отвар». Заку непременно захотелось рассмеяться – ну что за чушь, восьмилапые не умеют говорить.

Глаза Зака открылись. Он заморгал, понимая, что пауки ему приснились. Зак ощутил, что лежит на кровати, такой мягкой, что даже не верилось. Перед глазами оказался тщательно вычищенный потолок. Все, что произошло с Заком за эти дни, стало представляться каким-то кошмаром. Может, он у себя в доме в Ривервилле, и не на какой турнир он не ходил. Не было ни принцессы, ни мертвеца, похитившего ее, ни смерти Эдмара. Его собственные предположения рассмешили его. Нет, все это однозначно было. А вот где он действительно сейчас находится, Зака заинтересовало. Сбоку раздались шаги. Зак повернул голову и увидел женщину. Она была немолода, но сохранила тонкую красоту. Одетая в зеленое платье и с зеленой шапочкой на еще не седых волосах, она выглядела очень милой и доброжелательной.

– Ну что, – сказала женщина, – как ты себя чувствуешь?

– Вроде бы ничего. – Зак испугался того слабого голоса, которым он ответил женщине. Так тихо и скрипуче говорят не молодые, а одряхлевшие от старости люди. – Где я?

– Ты в независимом портовом городе Меринхилл.

– Правда? – Эта новость обещала стать на ближайшие дни самой приятной и радостной. После пережитых неприятностей все еще не потеряно. С Теаной будет все в порядке. Зак спасет ее.

– Конечно, правда. Зачем же мне тебя обманывать? Меня зовут Нея. Твое имя я уже знаю, Зак. Вижу, ты удивлен. Когда тебя нашли возле Тригорья, ты смог произнести его, прежде чем вновь потерял сознание. Ты в моем доме, в безопасности. Тебе очень повезло, что ты жив и здоров, Зак. Как тебя угораздило попасть в Тригорье?

– Это длинная история, – с трудом проговорил юноша. – А как я попал к вам?

– О, – протянула Нея, присев на резной деревянный стульчик рядом с кроватью, на которой лежал Зак, – эта история не короче твоей. Я думаю, что мы расскажем, друг другу наши истории, но только после того, как ты подкрепишься. Два дня ты лежал в беспамятстве, я думала, что ты не выберешься, но судьба к тебе благосклонна.

Женщина встала и вышла из комнаты, оставив Зака в одиночестве. Судьба благосклонна, сказала она, а два дня пропали безвозвратно. Судьба благосклонна, а он остался один. Но то, что Зак не сгинул в Тригорье, подтверждало сказанное Неей, женщиной, которая по не ясной причине приютила его.

Сквозь открытое в комнате окно проникали голоса людей, стук копыт. Лучи солнца приятно нагревали воздух. Зак прикрыл глаза. Голова уже не болела, да и мышцы ныли не так, как он ожидал.

Зак находился за столько лиг от родной деревни, что это казалось абсурдным. Если бы Зак не воспользовался Магическими вратами, то путь до Меринхилла занял бы не меньше двух или трех месяцев. Магические врата – очень полезная вещь. Если они сработали в Северных горах, то может теперь и все остальные работают как надо. Зак подумал, что было бы неплохо с помощью них переместиться в дальние страны: Нандию или Сатар; или вообще на Хараладский материк, чтобы повидать диковинных зверей: лошадей с полосатой черно-белой шерстью, огромных кошек с длинными, вечно торчащими из пасти, клыками, и слонов. А ведь до войны с Колдуном без Имени такие путешествия являлись обыденностью.

Нея вошла в комнату, неся в руках миску. Аромат, распространившийся, едва она ступила внутрь, заставил Зака открыть глаза и присесть, подставив под спину подушку. Нея придвинула стул, села, достала из кармана платья деревянную ложку и зачерпнула из миски куриную похлебку.

– Может я сам поем, – предложил Зак.

– Нет уж, молодой человек, – возразила хозяйка дома, – я не хочу, чтобы ты расплескал все на чистую кровать моей дочери.

Заку пришлось согласиться, хотя он почувствовал себя неловко, будто бы вернулся в детство, когда точно также его кормила мать. Похлебка распространила по его телу непередаваемое блаженство. Все предыдущие трапезы в жизни юноши вдруг померкли перед ним, даже множество блюд на пиру в честь победителей королевского турнира, потеряло свой блеск перед вкусом приготовленной Неей похлебки.

Когда миска опустела, Зак подавил желание облизать ее. Ему не хотелось показаться Нее некультурным. Зак напомнил сам себе, что он уже не тот неотесанный фермер, что по наивности своей ушел из родной деревни навстречу неизвестности, а благородный рыцарь из Келезара, посвященный самим королем Эдриком и помазанный патриархом Велирием. Нея вновь ушла из комнаты. Во второй раз она принесла глиняную кружку. То, что налили в нее, в отличие от похлебки пахло отвратительно.

– Знаю, что запах будто от отбросов, но, Зак, выпить его нужно обязательно, – сказала Нея, обратив внимание на сморщившегося Зака. – Отвар этот придаст тебе сил, и сегодня ближе к вечеру ты, если захочется, выйдешь в город, посмотреть, что к чему.

– Из чего он? – Зак не знал, что может так ужасно вонять. Неужели, его собрались потчевать отваром из чьих-то испражнений, в которые добавили еще немного неизвестной гадости?

– Здесь несколько лечебных трав с холмов и яд восьмилапых.

– Что?! – только этого еще не хватало. Заку совсем не виделось нужды в том, чтобы пить яд гигантских пауков, едва не оборвавших его жизнь.

– Ну, конечно, не яд, я не собираюсь тебя травить. Просто один человек готовит из их яда снадобья, в том числе и это, придающее силы.

– Кальдер? – спросил Зак.

– Да, Кальдер, – удивилась Нея. – Ты вроде бы не местный? Не думала, что ты слышал про него.

– Я слышал ваш разговор про отвар, пока спал.

– Тогда понятно. С Кальдером ты тоже познакомишься, я уверена. А теперь пей, будь посмелее.

Зак одним глотком осушил кружку. Желудок с трудом принял вонючую жижу. Юноша приложил усилия, чтобы отвар удержался в нем, а не запачкал платье такой заботливой хозяйки дома.

– Замечательно, Зак, – сказала Нея. – Нужно полежать пару часов, чтобы отвар подействовал, ну и чтобы усвоился. Если ты вдруг решишь встать раньше необходимого, тебя вырвет, а я снова принесу тебе это дурно-пахнущее, но полезное варево.

– Нет уж, я лягу, и буду лежать сколько потребуется. Второй раз я не смогу проглотить такой приятный на вкус отвар!

– Вот и правильно. – Нея улыбнулась и оставила юношу.

Зак устроился поудобнее. Вечером он должен разузнать, кто управляет городом, и посетить этого человека. Документ, подтверждающий, что он посланник короля Келезара Эдрика, остался в сумке Эдмара. Придется доказывать, что Зак – лейтенант королевских войск, но как это сделать? Затем просить помощи и узнать дорогу к другим Магическим вратам, если они сохранились.

Сколько же бед обрушилось на него после гибели Эдмара! Рифельвар, мудрый и опытный человек, без труда бы решил любую задачу, вставшую перед ним. И Уолдер тоже. Вместе, втроем, они бы справились с тяжелой миссией. Перед смертью Эдмар сказал, что необходимо найти союзников, везде, где только представится возможность. В Меринхилле не может не быть смелых людей, да и простых искателей приключений. Кто-нибудь присоединится к Заку, и он уже не будет отчаявшимся одиночкой.

Зак осмотрел себя. Кто-то его раздел донага, он понадеялся, что не дочка Неи, которую та упомянула мельком. Совсем не хотелось щеголять в чем мать родила перед молодой незнакомкой. На бедру, куда Зака уколола Дора – дьяволица, он не нашел даже меленького следа от раны. Вероятно, у этого Кальдера под рукой имелись еще и чудодейственные мази. Только бы в них не содержалось яда восьмилапых, подумалось Заку, а то выходит, что пауки лечат его, а он так безрассудно убивал их в подземельях. Кроме того Зака вымыли, от чего он вновь почувствовал себя беспомощным младенцем. Но к своему пока неведомому спасителю и к Нее, он испытывал искреннюю благодарность. Ведь его могли бы и не мыть, и не кормить, и вовсе не лечить. Да что там – его могли бросить у Тригорья, не поинтересовавшись, каким образом он очутился прямо у входа в дом мовров Балавира, погибшего в войне с Колдуном без Имени государства. Наверное, на землях некогда великой страны в самом деле жили благородные люди, раз они не оставили в беде совершенно незнакомого человека.

Комната, в которой лежал Зак, была хорошо убранной. Здесь стояли шкаф, с которого свешивались голубые цветы, и столик, который служил пристанищем для нескольких расписных сосудов. На деревянном полу, украшенном коротким ковром, сияла чистота. Зак знал, что в Келезаре в домах вроде дома Неи жили дворяне и зажиточные купцы. Но Нея не походила ни на тех, ни на других. Слуг, судя по всему, у нее не было, иначе бы она не возилась с юношей. Получалось, что в Меринхилле даже простые жители имели прекрасные дома, а не жалкие лачуги. Зак, конечно, любил свой дом в Ривервилле, который оставил на попечение друзей. В нем жили его родители, там прошло его детство. Но ему всегда хотелось жить в просторном каменном доме, а не в доме из дерева и глины.

Минуты текли неспешно, и Зак с жадностью ловил каждый звук, доносившийся из открытого окна, чтобы не умереть со скуки. Можно было и придвинуться к окну, но Нея предупредила, что после выпитого отвара этого делать не стоит. Заку не терпелось увидеть улицы Меринхилла, пройтись по ним, чтобы сравнить с Нолдоном; посмотреть на людей, которые населяют один из немногих городов, сохранившихся с давней войны. В окно влетел шмель, отвлекая Зака. Он пролетел под потолком, сделал круг и покинул комнату тем же путем, каким в нее проник. Зак мысленно пожал плечами. Шмель оказался очень умным. Обычно, насекомые, влетавшие в окна, беспорядочно кружатся в поисках выхода. Иногда они его находят, иногда – погибают от резвой руки человека, которому досаждали своим жужжанием. Зак сам был шмелем, на тонких крыльях влетевшим в Тригорье через окно – Магические врата. Он сам беспомощно кружился в бесконечных пещерах, пока, наконец, не спасся. Люди – всего лишь обычные насекомые, а Плектор с легкостью прихлопнет каждого, кто встанет на пути к осуществлению его планов. Нея вскоре снова пришла в комнату. Она подошла к окну, внимательно посмотрела наружу и повернулась к Заку:

– Ну что ж, ты готов поговорить?

– Да, я готов, – ответил он.

Нея села на стульчик.

– Ты не из Меринхилла, это понятно. И, по-моему, ты вообще из другой страны, а не из наших свободных городов.

– Я из Келезара.

– Из Келезара? – Нея, словно не веря, покачала головой. – Мальчик мой! Как же ты добрался-то сюда! Я считала, что ты из Кумании или из Сильталя, что ты прибыл по морю на корабле, но судно потерпело крушение возле Тригорья. За два дня до того, как тебя нашли, случился сильный шторм. Обломков корабля никаких не обнаружили. Ты, конечно, не был мокрым, но я думала, что ты просто обсох на солнце!

– Нет, Нея, – возразил Зак. – Я родился в деревне Ривервилль, что в западной части Келезара Вестшире.

Зак поведал доброй женщине все, начиная с его ухода на турнир. С каждой минутой его повествования, Нея удивленно качала головой. Когда Зак дошел до рассказа о похищении принцессы Теаны мертвецом, чьим хозяином был Плектор, Нея прервала его.

– Это правда, Зак? Это правда совершил Плектор? – спросила она. – Да ведь выдумки это!

Юноша продолжил рассказ, а когда его закончил, Нея сцепила руки.

– То, что ты мне сообщил – важные сведения. Позже тебе придется повторить это перед другими людьми.

– Я повторю свои слова еще тысячу раз, потому что узнать про замыслы Плектора должен каждый человек! Теперь объясни, пожалуйста, как меня спасли. Я думал, что погибну в Тригорье, – сказал Зак и добавил:

– И почему я не встретил ни одного мовра?

– На последний вопрос я отвечать не стану, Зак. Мовров в Меринхилле предостаточно живет, спросишь у них. Я лишь поясню, кто тебя выручил, и кого ты будешь благодарить за спасенную жизнь. В Тригорье лет двадцать– тридцать уже никто не ходит. Восьмилапые, кошмарные пауки, отпугивают любопытных, да и разбойники часто пошаливают не только на холмах, но и у мовровых пещер. С год назад у нас в Жемчужине поселился Кальдер. Он пришел откуда-то с северо-востока и снял на постоялом дворе «Солнечная жемчужина» две комнаты. Человек он вполне обычный, с виду не лучше и не хуже других. Так вот он, как потом выяснилось, прекрасный лекарь. Где Кальдер выучился тонкому ремеслу неизвестно, на вопросы не отвечает, таинственно улыбается. Кальдер несколько раз в неделю уходит на холмы собирать травы, так поступают и местные аптекари. Однако, снадобья, которые готовил он, действовали гораздо эффективней, чем лекарства наших врачевателей. Те, разумеется, ему стали завидовать, шептать за спиной, что Кальдер – шарлатан, которому просто тайно привозятся эликсиры с заморских стран, и что ему не место среди честных жителей Жемчужины. Шептать-то они шептали, а сами по ночам к нему за рецептами бегали. Рецептов Кальдер никому, естественно, не дал, но согласился продавать снадобья в аптеки. Аптекари наши успокоились. Решили – раз он делится своими чудодействующими средствами, то причины выставлять его из города нет. Эликсиры Кальдера пользуются такой популярностью, что почти вся прибыль аптекарей выходит за счет них.

Спустя пару месяцев случайно узнали, что Кальдер кроме холмов ходит в сторону Тригорья. Кто-то предположил, что возле гор растут особые лечебные травы, с помощью которых он творит свои лекарственные шедевры. Когда у Кальдера спросили, за травами ли он ходит к Тригорью, он, улыбнувшись, ответил, что нет, и что, собственно, он не к Тригорью ходит, а в него. Какой же шок был у нас всех, когда мы узнали, что Кальдер спускается под землю, чтобы отловить там восьмилапого и добыть немного яда из его тела! Аптекари предложили нашим молодым воинам награду, за то, что они станут охотиться за пауками. Но Кальдер сказал, что не позволит посылать молодежь на верную гибель. Он сказал, что без его рецептов ядом восьмилапых можно исключительно отравиться, а зачем нужно рисковать, выслеживая опасных чудовищ, если толка никакого не будет. Аптекари вновь заволновались, но Кальдер предложил уменьшить стоимость его снадобий, и в Меринхилле воцарился покой. Мы имели лучшие лекарства, аптекари – колоссальную прибыль. Они выпросили разрешения у Кальдера на продажу его эликсиров в наши города-союзники и в Куманию.

И два дня назад Кальдер отправился в Тригорье, чтобы пополнить запасы ядов. Он обнаружил у входа молодого изнеможенного человека, который тихо проговорил, что его зовут Зак, прежде чем потерял сознание. Кальдер принес тебя в Меринхилл.

– Но почему к вам?

– Наверное, по тому, что я помогала ему привыкнуть к жизни в городе, познакомила его со многими людьми. Потому что мы сдружились. Кальдер раздел тебя, омыл, уложил в кровать, которую согласилась отдать тебе моя дочь. Он обработал твое тело душистыми мазями собственного приготовления, делал непонятные компрессы. Ну и сегодня я дала тебе отвар, придающий силы. Так что большую часть благодарности заслужил Кальдер, а не я. – Нея закончила рассказ и замолчала.

– Выходит, Кальдеру я обязан жизнью, – сказал Зак.

– Скорее всего Кальдер скажет тебе, что ты ему ничем не обязан, а наградой для него с того дня, как он пришел в Меринхилл, было здоровье людей. Так, по крайней мере, толкует он сам.

– Все равно. Если я выполню миссию, возложенную королем Келезара Эдриком, то король обязательно отыщет Кальдера и сделает для него все, что только пожелать можно. Но прежде я поговорю с вашим правителем.

– Зак, – сказала Нея, – у нас нет правителя. Всеми свободными городами правит Совет Старейшин, каждый в своем городе. Так что говорить тебе придется с ними.