Текст книги "Волонтёры"

Автор книги: Антон Лобутинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

V

Безвестное число икс, имяреку тебе, моё детство. Если бы запечатлённые отпечатки времени на сентиментальной бумаге допускалось приводить в действие – каждый из нас имел бы свой личный фильм. Не от природы, а от воли – мужчина вправе тосковать. Общий стол с одним из приматов я не делил, но треклятый стереотип о животном происхождении, за имением правды (а её – тем более), в контексте окружающей среды неуместен. Возможно, женщины участливее и милосерднее, потому что мамы. Научите меня и позвольте пять минут взглянуть на мир глазами матери – только б мои воспоминания не ограничивались альбомом.

Мчится колыбель железа, мчится механическая длань…Широкий диапазон морских частот, глиняная холмистая пустыня, песочные ступни под надзором солнца. Приятно было ожидать приезда на море только для того, чтобы увидеть море. Я всегда старался ни о чём не беспокоиться – это не поможет. И всё же светловолосый колобок был счастлив хотя бы тому, что он из теста (шеф-повар не делает блюд на заказ). Где-то в тени сухого лиственного полотна люди прячутся от знойных лучей, неподалёку от меня дед чистит свои форсунки, а вдали, на проводе вертикального бриза, не чувствуя солёного основания плывёт отец – скрываясь у звезды подмышкой, используя мою близорукость. Холодной массивной волной меня сбивает с ног – и я больше не царапаю спину о камни, но помню эту боль.

Или утомительный поход после занятий в школе новыми дворами и переулками – три километра грации, живописи и феерии, чтобы, наконец, понять, что забыл ключ от дверей у мамы в сумке. Тут приходится либо садиться на автобус и ехать в бухгалтерию, либо просунуться через форточку на кухне – у колобков примитивные злачные места. Как мне хотелось упасть в стог сухой травы и просто ждать спасения – путешествие по государственным учреждениям не веяло мечтательным. Там мои гениальные идеи по спасению мира не могли найти себе сообщников, ведь заменить на рабочем месте маму каким-нибудь роботом казалось мне идеальной комбинацией – и рутина исчезла, и мама появилась дома раньше шести часов вечера.

Как-то я наблюдал за творчеством Данилы – ещё одна способность вернуться в прошлое. Интересно, что человек, созданный в лаборатории, смастерил за пару лет исправного механического робота – путём аналитики есть шанс наткнуться на мысль об инженерах. Многие вопросы теребили моё сознание, но с каждым утерянным ответом я понимал, что истина всё-таки дороже, поэтому сочинял ещё больше вопросов. Робот вышел для Данилы дорогим удовольствием и единственным экземпляром, блуждающим в окрестностях. Наверное, что-то роднило его с железными гайками, но вряд ли биологическая подобность или отчаянное желание уехать из города.

Ты забыл ту деревню, затерянную в болотах – ритм современности, без разрешения жующей мою судьбу, не позволяет видеть родителей: всегда хочется перепрыгнуть через забор. Футбольное поле, а за ним – заброшенный завод, туда же припишем пейзаж ржаво-розовеющей пекарни плюс шиферные хибары, обвиваемые каким-нибудь сухим кустарником, плющом или виноградной лозой. По крайней мере, я знал, что это не предел – как для соседей, изо дня в день копирующих презренное вчера, так и для моей искривлённой полки для книг, пыль с которой я вытирал только перед приходом гостей.

Выпало тебе в глухой провинции родиться – если хочешь увидеть мир, придётся покинуть родные стены. Помаши мозольной рукой тем, кто оставил след. Найди тот сгусток кислорода, которым можно вдохновлять. Развивайся, пиши, делай что хочешь, но лучше, слушай, дыши. Сиюминутная дистанция – и ты не автор надписи спонсора, не девушка с флажком, не гонщик. Мир тобою не томим, но его химический состав необходимо изучить – обязательно сомневайся, проверяй, режь и снова объединяй. Потому что никто не расскажет тебе, почему этот забор стоит именно здесь, почему рецепт одновременно прост и сложен, почему слон находится в комнате, но никто его не видит.

Неистовая фантазия, воображающих сюжеты, зануд. Потому что я без ума от твоего не-знаю-каким-способом-созданного свитера (и так ли положено называть), который настолько уютно смотрится в приглушённом свете театральной лампы, что фанатичность сцены подменяет мне любые бестолковые вкусовые предпочтения – размечтавшись в венской меланхолии, я ощущаю истинное человеческое тепло. Когда присутствие важнее отношения, а само отношение бессильно за фактом присутствия. Эти зелёные миниатюры чередуются одна за другой, лица мелькают в грубом тоне равнодушия, зрачок тянется куда-то правее – и только ты, непостижимая частичка тайного восторга, рядом, смотришь на аналогичное безобразие. Мы разные – как неподкупный судья вынесешь приговор, но я хотел бы взглянуть твоими глазами на весь тот уличённый в несогласии театр, вход в который для меня закрыт.

Как странно, когда ложишься спать и тоскуешь по людям. Наверное, при условии нашей жизни в участливом мире человек никогда бы не остался один. У него всегда в сердце хранилась бы маленькая планета тех людей, которых он любит. Он не ломал бы себе голову над тем, на что завтра приобрести еды и как расплатиться за жильё. Несмотря на яркие рекламные плакаты, громкие возгласы в прямом эфире, отфильтрованные фото и лицемерные собрания у стойки бара – человек одинок, и плохо, что всё понимает и предпочитает питаться иллюзией, пока рентабельность формирует баланс его существования.

Я ещё вспоминаю перед сном: шестьдесят минут полной свободы, когда блики автомобильных фар режут мне сонную близорукость, а отец продолжает сквозь дорожную тьму направлять автобус; помню те калорийные и очень вкусные печенья, которые мы делали вместе с мамой из мягкого теста – обязательно так, чтобы получались кривые фигурки транспорта или животных; я помню, как читал по нескольку книг за день, а потом пересказывал слово в слово всем своим родным людям. Я также помню те быстротечные кадры из детства, что восстанавливали мою память, когда мне захотелось написать тебе письмо.

VI

Письмо к А.

Вообще-то я хотел написать стихотворение. Подобный способ изложения мысли ограничен талантом, поэтому я решил отправить письмо. Да и потом, рифмованных строк, связанных с тобой, написано в избытке. Не помню, упоминал я об этом или нет. Не важно. Потому что всё это большой пустяк. Просто слова.

Написать письмо – о чём же сказать? Так, чтобы оно не оказалось бесполезным либо непонятым, а что ещё хуже – скучным.

Расскажу тебе несколько историй из своей жизни. Вряд ли они поучительны, но определённый смысл в них есть, так как эти моменты из жизни я помню лучше всего.

Мне было около десяти лет. Летние каникулы, как и прочие бездельники, я ждал с нетерпением. Каждую вторую неделю месяца мы вдвоём с бабушкой ездили в загородный дом, в деревню. Сельское хозяйство, огромный огород, несколько сараев и флигелей, много работы и бегающих по двору животных.

В километре от дома была река. Она всегда поднималась летом, ближе к августу, затапливая близлежащие участки. Как правило, с одной её стороны формировалось болото из-за грунтованной дороги и огромного скопления мусора, ила, торфа. Так что, если хорошенько вступить в эту массу, можно было там и остаться. На другом берегу было сильное течение и более-менее пригодная для купания вода.

Жарким днём я пошёл гулять по деревне (точно не помню, был ли он таким). И остановился возле берега вышеуказанного болота. Я очень расстроился, так как мост был затоплен, и на другую сторону невозможно было перейти. Разве что идти в обход, но это далеко.

На другом берегу я видел (да-да, зрение тогда ещё позволяло) знакомого мальчика, который, как мне сначала показалось, купался. Но при этом с очень резкими движениями. Он тонул. Когда человек тонет, это заметно и не требует длительного анализа. Панические движения, глухие звуки и размытый образ. В общем, борьба за жизнь.

Ближайший дом был в полукилометре от меня, поэтому звать на помощь было бы глупо. Передо мной метровый слой грязи, за ним – река, где мой одногодка, скорей всего, с полными воды лёгкими, готовился распрощаться с воздухом и солнечным светом. Глубина реки была больше двух метров, что неподвластно третьекласснику.

В тот момент я понял, что является самым худшим в жизни – бессилие. Чувство собственной бесполезности, абсолютной беспомощности. В жизни любого человека бывают трудности, разочарования, боль и горе. Рано или поздно всё это останется только в памяти. Но перед лицом простого человеческого бессилия ничто не имеет значения, никакие обстоятельства или преграды.

Я ничего лучше не придумал, как взять, и выкрикнуть его имя. Он просто услышал его и перестал барахтаться в воде, пытаясь взглядом найти на берегу того, кто произнёс его имя. Потом я кричал что-то вроде советов лечь на спину или двумя руками загребать воду под себя. Каким-то образом он выбрался, ещё долго кашляя на песке речной водой.

Пару раз мы слонялись вместе по деревне, смеясь друг с друга, а потом я уехал. Несколько раз возвращался летом и пару раз зимой, пока родители и вовсе не продали участок. С тех пор я его не видел и вообще я практически ничего о нём не знал. Только лишь то, что он любил играть в футбол. Ну и плохо плавал.

Вторая история случилась, когда мне было около двенадцати.

Был летний знойный вечер, когда в комнате не хватает свежего воздуха и мозги, кажется, набекрень. Я в очередной раз поссорился с отцом. В то время он сильно пил, и этот день не был исключением. Алкоголь делает из людей не то, что обезьян, – пресмыкающихся, тварей, содрогающихся амёб. С большим желанием можно отыскать доказательства в пользу животного мира. Будучи пьяным, отец делал много плохих вещей, за которые, как и остальные люди, заплатил свою цену.

В тот вечер он был совершенно другим человеком. Я его не знал. Будто чужой ворвался в мой дом и единственное, что мне нужно делать – защитить родные стены. Были скандалы, драки и прочее, и к поздней ночи я не мог заснуть, потому что мысли в голове никак не удавалось унять.

Отец уже давно уснул. Мама тоже. Я лежал на спине, заложив руки за голову, и смотрел в окно. Сквозь пыльные жалюзи виднелись проблески от звёзд. Мне захотелось взглянуть на луну, но её на небе не оказалось. Вид был ограничен. Я лёг обратно, закрыв жалюзи и надеясь всё-таки уснуть.

Через минут пять по комнате начали разгуливать пятна света. Будто соседи решили среди ночи развести костёр и пожарить шашлыки – именно так я подумал. Вид из окна аккурат выходил на соседский гараж, пристроенный к основной части дома. Летом к ним часто приезжали гости, либо уже взрослые дочки с университета возвращались к родителям, – так что подобный исход на счёт шашлыков был вполне возможен.

Ещё через мгновение залаяла соседская собака. Я никак не хотел вставать с кровати, потому что ужасные мысли до сих пор не давали покоя. Но пёс оказался настырным – около десяти минут он лаял, и я всё-таки подошёл к своему окну и поднял жалюзи. Соседский гараж горел синим пламенем, а собака, сидевшая на цепи (вольер которой находился рядом), лаяла всё сильнее из-за приближающегося к ней жара.

Я разбудил родителей. «Соседи горят». Мать отреагировала сразу же и помчалась к ним в дом. Отец вместе со мной принялся тушить огонь, так как дома наши располагались довольно близко и между ними, как назло, была огромная гора досок (мы в то время строили другой, теперь нынешний наш дом).

Соседи действительно крепко спали, так как накануне отметили чей-то день рождения. Пёс очень громко лаял, но никто его не слышал. Пока приехала пожарная служба, сгорел весь соседский гараж и взорвался автомобиль (благо, бензина в баке было немного). Сгорела вся крыша и часть дома. Всё прочее, что не задел огонь, попросту пропиталось дымом, а после было залито водой. Люди остались без ничего. Вот так просто – за одну летнюю ночь. И всё потому, что в гараже замкнула старая проводка. Да и пожарная служба долго не могла подобраться к дому, так как расположение было неудобным.

Никто из людей не пострадал. Наш дом остался целым (и доски тоже). Мама говорила, что я спас всю их семью, так как соседи были выпившими и вполне могли проснуться, когда будет поздно. Но я видел их лица. Тогда они думали не о своей жизни (позже, всё-таки, одумались), а о том количестве нажитого хлама, которое потеряли. За одну ночь я многое узнал. В таких ситуациях душа каждого человека выворачивается наизнанку.

Со временем всё наладилось. Я помогал соседям с ремонтом в доме. Они не были богатой семьёй, но жизнь, как мне показалось, научились ценить по-настоящему. Через пару лет уже обе дочери были замужем, и обоим посчастливилось стать мамами. Тогда их жильё выглядело ещё лучше, чем раньше. А ещё через несколько лет я с родителями переехал в новый дом, ближе к центру города, и с тех пор соседей не видел.

Третья история будет поближе к Рождеству и Новому году. Всё-таки мотив письма должен создавать хоть небольшое, но ощущение праздника.

Этот кусочек из жизни я помню хуже всего. И оттого он самый ценный.

В детстве я верил в Святого Николая, Санта Клауса, Деда Мороза и т.д. Хотя, почему верил – и сейчас верю, только в добрую силу его образа, а не существования. Так вот.

С нетерпением ждал первого января, чтобы заглянуть под ёлку. Наверное, было мне лет пять тире семь. Естественно, украшал свою комнату разными блестящими ненужностями. Ещё носил по дому старую огромную советскую звезду – по-моему, ею можно было осветить весь район.

Хотел тогда футбольный мяч (один из первых, а всего их было за моё детство около двадцати) и раскладную трассу с автомобилями на управлении (дорогое удовольствие для тех времён).

Ну что же, проснулся утром раньше всех и бегом под ёлку – а там ничего нет. Хоть в слёзы, хоть в гнев. Но эмоции я с самого детства держал в себе, поэтому молча развернулся и ушёл дальше спать. Наверное, плохо вёл себя в том году.

Утром отец озадаченно спросил – где подарки от Деда Мороза. Я не подал виду (на самом деле не помню), а мама сказала посмотреть за входной дверью. Что терять. Я надел куртку и открыл дверь. На улице было полным-полно снега – так много, что он начал вваливаться прямиком в коридор. Ну и на входе были огромные коробки с подарками, в очень красивых обёртках. Так было много всего – и мяч, и сладости и прочее. Только вот дорога для автомобилей была другая, но я всё равно был доволен. Почти.

Вечером, на Рождество, как обычно пошёл вместе с мамой и крестницами к родственникам петь песни и рассказывать стихи. То был самый лучший праздник: мало того, что я собрал мешок конфет, так ещё и денег подарили столько, что я в жизни не видел. И первая мысль сразу – куплю себе ту самую автомобильную дорогу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Волонтёры"