Текст книги "У кого-то большие проблемы! (СИ)"
Автор книги: Антон Лазов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Последнее лето
Неделя первая
Четверг
Всем привет. Меня зовут Майк, и я бы хотел поведать вам свою историю. Хмм... не так. Я бы хотел рассказать историю, которая со мной приключилась. Всё равно глупо звучит. Ох... не важно. В общем, сейчас воскресенье. Восемь часов утра. Я сижу на кресле в своей комнате и составляю список дел. Но о нём немного позже. Начать я бы хотел с того, что у меня проблемы с сердцем. Мамка гнала меня к врачу, я отказывался. В конце концов, всё же решился и проверился. Доктора звали Максвелл. Джон Максвелл. Он мне сказал, что я слишком поздно прошёл проверку и ничего уже нельзя изменить. Я думал это такой же трёп, как и у всех врачей, мол, пришёл бы ты немного позже и сыграл бы в ящик бла бла бла и тому подобное. Но не в этот раз. Максвелл озвучил мне результаты анализов. Там было много заумных слов, но суть была в том, что жить мне осталось всего около недели. Вылечить эту дрянь невозможно. Я покинул больницу без лица... или как там говорится? Короче... лица на мне не было. Ещё бы, двадцать лет пацану, вся жизнь впереди. А тут на тебе: ты умрёшь через семь дней, а то и раньше. Я боялся. Боялся смерти. Боялся сказать об этом маме и друзьям. Боялся их реакции. По приходу домой я первым делом пошёл в свою комнату и уселся в кресло с листом бумаги и ручкой. Хорошо, что матушка была на работе потому, что в тот момент у меня было написано на лбу: "Скоро склеит ласты". В общем, я собрался вспомнить людей, которых обидел и плохие дела, которые натворил, чтобы за неделю успеть хоть что-то исправить и хоть перед кем-то извиниться. Я так сильно перенервничал, что уснул в кресле. Я и забыл, что отправил смску Джорджи. Сейчас и до него дойдём... Возможно мой текст: "Был у врача. Умру через неделю" показался стёбом, но заставил собраться моих друзей у меня дома. Друзей у меня мало. Однако мы всегда вместе и ходим кучкой... хм... кучкуемся мы короче, ни смотря, ни на какие подколы и ссоры.
Я бы хотел представить вам своих друзей. Я их знаю уже давно и не раз на личном опыте понял, что они никогда не предадут и снимут последнюю рубашку, но помогут. Джордж Стивенс: знаю его с самого детства ещё до знакомства с остальными. Ральф Брикассар: очень странное имя. У меня оно ассоциируется с замком или чем-то в этом роде. По сути дела так и есть. Он живёт в особняке в богатом районе. Как он попал в нашу шайку? Без понятия. Ральф является инициатором веселья и собирает коллектив, дабы начать поиски приключений на пятую точку. Винни Смитт, он же Гост. Иногда его шутки не в тему, но зато может развеселить, когда вечеринка становится “тухлой”. Последний член нашей банды Рони Ален. Душа компании. Называем его Микс, потому что он делает отличные коктейли... А меня, кстати, иногда, называют Тайсон. Во-первых, Майк. Во-вторых, как-то раз у меня телефон хотели отобрать, и я храбро начал драку, нокаутировав всех пятерых нападающих. Так мне Джорджи в больнице сказал, когда я в себя пришёл. Именно после того случая у меня начались проблемы с сердцем. Вы знаете, к чему это привело. Чтож, это в принципе вся наша банда. Объяснил я суть дела и ребята решили за меня, что класть надо болт на список плохих дел и надо отрываться пока часы тикают. По-моему, это как-то неправильно, но моё мнение не было засчитано. В конце своей истории я всё же решил покаяться, но обо всём по порядку.
Ральф предложил первым делом пойти в стриптиз клуб, потому что не помирать же мне в девках. Очень смешно. Однако Микки был против, потому что при себе не имел паспорта….Микки! Я забыл познакомить вас с Микки. Вечно мы его забываем. Микки Ричардсон. В больших круглых очках, метр с кепкой, хиленький и сутулый. Обычно ему без паспорта даже сладкую воду не продают в магазине, а тут стриптиз. Называем его Брандспойт, Геракл, Амбал, Мутант или подбираем слово, которое делало бы его нереально крутым или огромным. Так вот он был без паспорта и был уверен, что его не пустят. Тогда было решено просто, пойти и напиться. Ближайший бар был в квартале от моего дома. Шли мы туда не долго, разговаривая ни о чём. Я думал о том, что пьянка будет апофеозной, и мне было немного страшно насчёт возможных последствий. От этих мыслей начало колоть сердце. Помню, как мы сидим в баре, культурно отдыхаем по второму кругу, третьему, четвёртому, и вот мы несёмся на всей скорости по проезжей части. Микки за рулём, так как непьющий. Где мы машину откопали? Я не помню. Я те пару дней плохо помню. Мы ехали к депо, потому что я с детства мечтал проехаться на крыше поезда. Я был очень пьян, но инстинкт самосохранения брал верх. Ещё бы пара стаканов и моё лицо обдувал нежный ветерок, глаза бы прищуривались от нежного солнышка, а в ушах звенел бы гул двигателя поезда. Это могло бы укоротить мою жизнь, а сейчас мне важна каждая минутка. Мы нашли большой камень, на него поставили доску, как качели. Я залез на неё, расставил ноги, словно это доска для сёрфинга и перекачивался на ней из стороны в сторону, наблюдая, как мимо меня медленно проезжали поезда в депо на свой сон. Эти с первого взгляда банальные вещи делали мои последние дни жизни прекрасной. Я радовался как маленький ребёнок. Я не хотел машину, крутой телефон или кучу денег. Я просто хотел продолжать качаться. Однако уже темнело, и нужно было разъезжаться по домам. Впихнув свои тела в машину, меня повезли домой. Проезжая мимо патрульного Тенпенни я умудрился высунуться из окошка и выкрикнуть, что бы он шёл на три буквы. Чувствую себя виноватым, но тогда за меня говорил алкоголь и бесстрашие, ведь я умру раньше, чем он успеет что-то сделать. Всю ночь сильно болело сердце. Я долго не мог уснуть. В голову постоянно приходила одна и та же мысль: как мама будет жить без меня. Как она перенесёт мою смерть? Смогу ли я ее потом увидеть? И куда люди попадают после смерти? Страх сковывал всё сильнее. Однако я уснул.
Пятница
С утра я встал полный сил и готовый снова натворить какую-нибудь фигню. Я знаю, это неправильно, но я планктоном жил…как сыч. И планктоном помирать не хочу! Я не хотел просто напиваться, ведь не так я представлял себе последние дни жизни. Поэтому сначала мы занялись банджи-джампингом. Прыгали мы с тарзанкой с крыши, короче. Таких острых ощущений я ещё не переносил. В общем, за шесть секунд свободного падения у меня упало всё, что могло. Перед глазами пробежала вся жизнь, а сердце начало болеть так, будто в него иглу вонзили. Я кричал как резанный, но по окончании “веселья” с дрожащими коленями переспросил, могу ли повторить? Я надеялся, что мне откажут. Но мне не отказали и скинули с крыши второй раз. Я точно больше бы никогда не взялся прыгать. Мне надо было расслабиться. Мы подвыпили и решили, что у машины нашего ректора слишком много колёс. Уже через полчаса каждый бежал с колесом по центру города. Нас было шестеро, а колёс у машины четыре. Чтобы ни кого не обделить мы вскрыли багажник и забрали запаску, а Брандспойт взял насос. Я это к чему? Устанавливайте сигнализации на свои машины…вот. Нас бы всё равно нашли через несколько дней, и хотя мне было бы уже всё равно, ребятам влетело бы конкретно. Тем не менее, они продолжали пакостить вместе со мной. Наверное, я бы на их месте сделал также. Я, честно говоря, не помню, куда именно мы дели эти колёса, но помню, что выбросили их, чтоб нас с поличным не поймали. Я щас сам себе не верю. Мы их выбросили, чтоб нас с поличным не поймали, но до этого бежали с ними по центру города. Это было очень глупо. Кстати, Брандспойт решил оставить насос себе, но зачем он весь оставшийся день ходил с этим насосом по городу, мне не понятно. Что мы ещё натворили? Написали на стене полицейского участка “мусора”. Да, нас могут посадить за вандализм... И за кражу... И за разгуливание в пьяном виде... И за оскорбление полицейского... За превышение скорости. О! Я вспомнил, откуда вчера взялась машина. Мы её угнали. Она стояла на обочине с ключами в зажигании. Мы сели в неё. Микс сказал, что это плохо. Ну... что оставлять машину вот так плохо. И ещё одно дело в наше досье добавилось: угон авто. Нет. Это уже слишком. Серьёзно. Я просто хотел хорошо провести свои последние дни, но мы превратились в вандалов, уничтожающих город. Нельзя так больше. Мы ещё раз решили выпить и всё-таки пойти последний раз в стриптиз клуб. У входа охранник сказал, что впустит всех, кроме Брандспойта. Мол, тот на совершеннолетнего не похож. И уже Ральф хотел засунуть в карман охраннику крупную купюру, как ему в лицо прилетел насос. Охраннику, конечно же. Теперь я понял, насос не зря ходил с нами весь день. Я не ожидал такого поворота событий. У меня начало болеть сердце. Сильнее чем раньше. Опять в неподходящий момент. Это было очень странно, но я как будто чувствовал, что оставались считанные часы.
Суббота
С утра протрезвев и придя в себя, я начал искать в телефонной книге номер. На этот номер я звонил редко. Николь. Любовь с детства. Николь – прирождённый лидер. Она всегда в центре внимания. Жизнерадостная и любит пофантазировать. Иногда увлекается так, что забывает о реальности. Тем не менее, она активистка и хорошо учится. Блин, да я её знаю лучше, чем себя. Мне стало как-то не по себе. Мы много общаемся в университете, но мало вне него. Даже если она мне откажет, вроде как мне через пару дней уже всё равно будет. Хотя, я ведь не предлагаю ей женитьбу. Ох, меньше трёпа. В общем, я ей позвонил и предложил встретиться. Она согласилась. Так далеко я ещё не заходил в отношениях с девушками. В общем, мы встретились, и с той минуты неприметная суббота стала лучшим днём в моей жизни, ни смотря на периодические боли в сердце. Мы долго гуляли и общались ни о чём. Потом пошли в кино на “50 оттенков серого”. Шучу, конечно же, на губку Боба. Потом кафешка, одно другое, но это как-то не вставляло. Поэтому мы поехали на окраину города и дождались темноты, потому что там нет ночных огней города и лучше всего видно звёзды. Вы когда-нибудь занимались любовью под открытым звёздным небом? Вот и я нет. Мы просто сидели рядом и смотрели на небо. Николь крепко держала мою руку и положила голову мне на плечо. Она рассказывала мне о том, что каждая зажжённая звезда на небе это чья-то погасшая жизнь на земле. И действительно небо было не таким как в городе. Тысячи чьих-то погасших жизней молча, смотрели на нас оттуда сверху, и лишь иногда падая, напоминали о себе. Эти души на самом деле не падают, они приближаются к земле, что бы посмотреть, как поживают их близкие и дорогие люди. Люди, которым они не всё успели сказать, но которым они теперь освещают ночной путь и вечно смотрят. Молча. Скоро к ним присоединится ещё один молчаливый наблюдатель. Я. Я буду смотреть на своих друзей, которые здесь внизу продолжают жить. Я буду смотреть на маму, которая будет плакать долгими ночами. Я знаю, мне будет больно из-за того, что я не смогу быть там с ними и мои слёзы прольются мелким дождём. Кто-то будет сидеть дома, и проклинать погоду. А кто-то будет мокрым с ног до головы, но радостным и смеющимся бежать под этим дождём. Мне стало совсем грустно. Я ни сказал Николь о том, что меня скоро не станет. Не стоит этого делать. Было уже поздно. Я вызвал такси и отвёз её домой. Затем я встретился с друзьями. В последний раз. В последний раз мы обнялись. Слёзы наворачивались в моих глазах, и я еле сдерживался, чтобы не заплакать. Они меня никогда не забудут. Я это знаю. Сердце разрывалось и болело так, будто его пронзили ножом. Я понимал, что это мои последние мгновения. Придя домой, я зашёл в мамину комнату. Она уже спала. Я написал на листе “Я тебя люблю. Прости за всё”. Лист я положил на тумбочку возле её дивана. Сам лёг рядом, и обнял в последний раз. Сердце болело адской болью. С такой болью уснуть невозможно. Тем не менее, я даже не заметил, как мои глаза потяжелели и я уснул.
Воскресенье
В половине восьмого утра меня разбудил телефонный звонок. Мама ещё спала, и я выбежал из комнаты, чтобы не разбудить её. Это звонил доктор Максвелл. Он сказал мне, что перепутал мою фамилию. У меня действительно есть проблемы с сердцем, но помирать суждено другому бедолаге. Я положил трубку. В последние три дня сердце болело очень сильно, из-за моей слишком высокой активности, не свойственной мне. Алкоголь и адреналин вперемешку дали сердцу знать о себе. Короче говоря, жить мне долго и счастливо. Однако в данный момент я не был счастлив. Вот мы и вернулись к началу моего повествования. В общем, сейчас воскресенье. Восемь часов утра. Я сижу на кресле в своей комнате и составляю список дел. Дел, которые натворил за эти дни. Но первым делом у меня в списке дать в морду доктору Максвелу. Пока я не успел больше ничего написать, потому что снова раздался звонок. Это был сержант Тенпенни. Патрульный, которого я послал на три буквы. Уж лучше бы я бы умер. Жить, конечно, хорошо. Но чувствую я, мне и моим друзьям совсем скоро придёт полный пи...
Неделя вторая
Всем привет. Меня зовут Майк. Я хочу рассказать, что произошло дальше. В общем, сейчас четверг, точное время неизвестно. Я рою глубокую яму. Солнце сильно припекает, с меня стекает пот ручьями, сил копать, больше нет. И опять я начал повествование с самого конца. Вернёмся к прошлому воскресенью. С утра после звонка Максвела мне позвонил сержант Тенпенни. Я не знал, что мне делать. Страх взял на до мной верх. Я поднял трубку и послал его ещё раз. Бросив трубку, я понял, что же я наделал, но не звонить же мне теперь, извиняться. Он-то наверняка хотел сказать, что собирается меня посадить или что-то типа того. На самом деле он звонил совсем по другому поводу, но узнал я об этом только через несколько дней. Может быть у меня паранойя? Я выглянул в окно и понял, что да. Как, по-вашему, это нормально оставлять угнанную машину прямо перед домом? Что же мне с ней сделать: отвести в лес и оставить, сжечь, вернуть на стоянку, откуда мы её взяли, или может продолжать на ней ездить? Транспорта у меня всё равно нет. Пусть пока тут постоит. Я решил отоспаться и с понедельника начать разруливать свои косяки.
Понедельник
Я уже не помню, какой ерундой занимался в воскресенье, но кроме короткого разговора с Ральфом я больше никому не звонил и даже из дома не вышел. Утром в понедельник я встал очень бодро, полон сил, что бы что-нибудь натворить. Именно натворить, а не исправить. Благо было уже десять утра, и больница работала. Я сел в угнанный автомобиль. Это был дорогущий Бентли Континентал кремового цвета. Как ни странно на нём после нас не было ни царапины. Салон был обит кожей. Автомобиль был оснащён бортовым компьютером, а на торпеде красовалась собачка, качающая головой. Так приятно было сидеть в кресле водителя. Я чувствовал себя каким-нибудь миллионером. Я думаю тот, у кого мы угнали машину, даже не обнаружил пропажи. Скорей всего у него в гараже ещё с десяток автомобилей. Я поехал в больницу. Ещё более приятным занятием, чем вести такую машину была встреча моего кулака с лицом доктора Максвела. Больше я не задержался в больнице. Солнце светило так нежно, словно боялось испортить установившуюся идиллию. Я, в дорогущей машине со спущенным стеклом и орущими из качественных колонок AC/DC, несусь по скоростному шоссе. Они пели о том, что я на пути в ад. Может оно и так, но в тот момент мне было всё равно. Ветер приятно обдувал моё лицо и на душе было так спокойно, словно я ничего не натворил, и отдуваться мне не надо. Ах да, я ехал сжигать машину. Очень неправильное решение пришло мне в голову. Думаю, вы со мной согласны. Через двадцать минут езды я уже стоял на опушке леса с канистрой и спичками возле машины. Последний раз я смотрел на кучу денег, которые вот-вот должны сгореть. И я сейчас говорю не про машину. Я решил осмотреть автомобиль в последний раз. Под задним сиденьем я нашёл пачку жвачек. Вот это, блин, находка! Я заглянул в бардачок. Там лежал конверт. В нём находились двадцать купюр по сто долларов каждая. БИНГО! А вот это действительно находка. Мне тут же в голову пришла мысль о том, что с этими деньгами я смогу уехать в другой город. Мне этого точно хватит, пока я освоюсь и найду работу. Я совсем забыл осмотреть багажник, а ведь мало ли, что там может быть интересного. Насос, например. Обнаружив конверт мне уже было плевать на багажник. Я облил машину бензином из канистры, канистру бросил в салон. Вслед за ней полетела зажжённая спичка. Пламя вспыхнуло мгновенно. Оно было таким ярким, что казалось, весь город видит, как горит машина. Я поступил очень глупо. Надо было машину на стоянку вернуть. Уже ничего не изменить. Обратно пришлось идти пешком. Меня охватывал страх, что в городе уже все знают, что ещё я натворил. Я был недалеко от аэропорта, когда мне опять позвонил Тенпенни. На этот раз я решил просто бросить трубку. Через десять минут я возвращался с авиабилетом Лоуренс – Сан-Франциско. Рейс на вторник на десять утра. Я счастливый как будто сорвал джек-пот. Хотя, так оно и было. Я встретился с друзьями, что бы попрощаться. Мы обдумали, кто, как будет выкручиваться. В общем Тимми поедет к бабушке в городок, с труднопроизносимым названием, которого даже на карте нет, и пробудет там, пока всё не утихнет. Джорджи решил, что полетит со мной и поехал покупать билет. Ральф запрётся у себя в особняке, пока его влиятельный отец не отмажет всю компашку. А вот Рони с Винни, они же Микс и Гост вроде как “лысыми” остались, и вроде их никто не видел и они ничего не делали. Как будто их вообще с нами не было. Кстати, насчёт Госта. Мы его так назвали, потому что он постоянно рассказывает про своего брата Трэвора, который поехал в Сан-Франциско и теперь служит там, в суперсекретном военном отряде “Призраки”. Об этом отряде не то, что говорить, а даже думать нельзя. Но я знаю, что Трэвор на самом деле уехал из-за проблем с полицией. Как знакомо. К нему мы завтра и поедем. Вторник должен был быть тяжёлым днём, поэтому я шёл домой, дабы пораньше завалиться спать. В последний раз у себя дома на мягком диване. Возможно, я бы вернулся сюда позже, но это точно будет не скоро.
Вторник
Я встал рано утром и был очень бодр, не смотря на то, что один мой орган сжимался ввиду неведения того, что будет дальше. Сердце, конечно же. А вы о чём подумали? Ну не суть. Одна моя подруга как-то сказала мне, что проблемы нужно решать по мере их поступления. Я, пожалуй, буду с ней солидарен. Маме я сказал, что еду к другу Трэвору на недельку, поэтому мой отъезд не должен был вызвать у неё подозрений. После её ухода на работу приехал Тенпенни. Да что она заладил? Если бы он меня послал, я бы не звонил ему по три раза на день и уж точно не приезжал бы к нему в участок.
– Открывай, это полиция!
– А зачем вы закрылись?
– Ты прикалываться вздумал? Открывай, говорю!
– Никого нет дома!
– А кто тогда говорит?
– Вам послышалось!
– Как знаешь, Браун. Но учти, ты меня ещё вспомнишь!
После этих слов патрульный сел в свою машину и уехал. Да, его слова звучали так, будто он меня из под земли достанет и накажет. Тем не менее, это всё? Я ожидал группу специального назначения, выбивание двери с помощью тротила и всё это в замедлении и под эпичную музыку как в фильмах. Но нет. Как раз к моменту, когда я закончил мечтать подъехал Джорджи. Он сказал, что билеты на сегодняшний день закончились, и он прилетит завтра. Ничего страшного. Думаю, за один день ничего не случится. Мы попрощались, и я пошёл собирать вещи к отлёту.
Ровно в десять утра я сидел в самолёте и ждал взлёт. Прощай мой город – Лоуренс. Прощай мой штат – Канзас. Уже через два часа я буду гонять с Джоном Танером по улицам солнечного Сан-Франциско. Мои мысли перебила стюардесса. Самолёт взлетает. Я раньше никогда не летал и как, оказалось, боюсь этого до жути. Чувствовал я тогда себя Дином Винчестером. Не потому, что я из Лоурэнса, а потому что я вцепился от страха в подлокотники кресла и еле слышно напевал Deep Purple. Это были мои худшие два часа жизни. После приземления я готов был расцеловать грязный асфальт аэропорта. Меня встретил Трэвор и отвёз к себе домой. Ну как домой. Это была комната мотеля, которую он снимал с самого приезда три года назад. Он обустроил её так, словно это его родной дом. Первое время придётся жить втроём в одной комнате. Несколько часов Трэвор показывал мне город. Слишком много информации я получил за один день и очень устал. Я так и не встретил Джона Танера, зато встретил объевшегося мужика с толстой харей, с золотой цепочкой и кольцами. Он очень напоминал какого-то мафиози и самое странное, он пристально посмотрел на меня, а потом провёл большим пальцем по горлу. Мне это как-то не понравилось, тем не менее, я быстро о нём забыл и всё, что я хотел – это лечь спать. Спать я постелил на полу, так как Трэвор и так меня приютил, и занимать единственную кровать было бы слишком некрасиво. Хотя, честно говоря, меня никто не спрашивал, где ложиться. Ни смотря на всё, постель в японском стиле на полу была очень даже комфортной. И хотя я ещё не знал, что среда будет очень насыщенным днём, я спал как в последний раз.
Среда
Время подходило к обеду, когда я решил прогуляться по солнечному городу. Джорджи должен приехать только через два часа, Трэвор ушёл на работу, и я решил чем-нибудь себя занять. Знаете, это довольно странное ощущение. Я шёл по городу и с одной стороны понимал, что никто не захочет меня ограбить, никто не поставит подножку и не толкнёт, никто не нагрубит. С другой стороны меня как будто и не было вообще. Все проходили мимо, и никто не обращал на меня внимания. Меня не существовало в этом огромном оживлённом городе. Но это ненадолго. Я опять заметил того мужика, у которого горло чешется. Только на этот раз он был не один, с ним были ещё двое таких же мордатых и злых. Только у этих чесались руки, и почему-то они шли в мою сторону. Чуял я одним местом, что это не к добру. Носом, конечно же. Я решил срезать через проулок и прибавил хода. Эти ребята перешли на лёгкий бег. Видимо, спортсмены. Занимаются пробежкой. Я себя утешал очень странно. Уже минут через десять я убегал от них так быстро, как мог, но и они не отставали. Возможно, я заблудился, но бежал через какие-то узкие и грязные подворотни, полные бездомными, кучами мусора и бродячими животными. Я увидел обратную сторону города. Сердце снова начало давать о себе знать. Оно кололо довольно сильно, и я сбавлял скорость, чего не мог сказать о спортсменах, догоняющих меня ни смотря на то, что у них с боков свисали складки, а я кидал в них всё, что успевал подобрать. Телефон, ты очень не вовремя. Я на бегу поднял трубку. Это был Джорджи. Он уже прилетел и ждал в аэропорту. Зачем я ответил на звонок? Это меня только замедлило. Один из моих новых друзей схватил меня за шиворот, чем и остановил. Я храбро принял бой и голыми руками раскидал всех троих. Да не, не было такого! Был всего один удар – мне в живот. Я еле устоял на ногах, но кое-как всё-таки вырвался и выбежал на проезжую часть. Благо в мою сторону ехало такси. Я помахал рукой, и машина ещё не успела полностью остановиться, как я открыл дверь и нырнул на заднее сиденье. Вы бы видели лица тех троих, которые остались стоять на дороге и смотреть в след уезжающему такси. Что им от меня надо?
– В аэропорт, пожалуйста.
– Неа, – ответил таксист и, развернувшись, ткнул мне в нос платочек, обмоченный в какой-то дряни.
– Подставной зараза! Назову тебя Джони Клофелинщик – После этих слов я выбил дверь такси ногой и выпрыгнул из него на полном ходу. Я непроизвольно начал кубарем катиться по дороге, приложившись головой об асфальт и с трудом увернувшись от ехавшей на меня машины. Это всё, что я помню. Я уснул прямо на дороге.
Четверг
Я открыл глаза. Голова разрывалась, и сердце снова кололо так, будто в него вонзили иглу. Предположительный день – четверг. Я сидел привязанный к стулу на каком-то заброшенном складе. Шум воды и гудок корабля дали понять, что это доки. Те трое мафиози стояли передо мной.
– А где Джони Клофелинщик? – Почему именно это мой первый вопрос, я не знаю.
– Кто? А! Работа у него такая. Усыплять пассажиров, а потом грабить их.
– И зачем вы мне это говорите?
– Нууу, это твои последние минуты жизни. Поэтому нам уже пофиг, что говорить. Ты лучше скажи, где деньги.
– Я не понимаю, о чём вы.
– Все, кто сидел на этом стуле, не понимали о чём мы. И всё же, может, скажешь, куда ты их дел?
– Я серьёзно не врубаюсь, о чём вы говорите.
– Я тебя походу слишком сильно по голове ударил. Машину спёр? Спёр! Возле леса сжёг? Сжёг! Деньги в ней лежали? Лежали! Куда ты их, тварь дел? Это была наша машина и деньги тоже наши!
– Вы про две штуки из бардачка? Можете забрать их…
– Мы их уже забрали. Там…– Его прервал телефонный звонок. Он вытащил мой телефон из своего кармана. – Николь звонит.
Он нажал кнопку ответа и приложил телефон к моему уху. В это время он молча покачал головой.
– Привет Николь. Извини, я сейчас привязан к одному делу и не могу говорить.
Один из мафиози показал на меня пальцем и начал махать руками.
– Я птица?
Он приложил ладонь к лицу.
– Я кэп?
Он помахал головой и сделал жест, будто копает.
– Мы сейчас пойдём копать картошку.
Главный чувак убрал телефон от моего уха.
– Она бросила трубку ещё, когда я сказал, что привязан. Ха!
– Мне это надоело. – Сказал главный. Надев на голову мешок, они вывели меня из доков и запихнули в машину. Ехали мы довольно долго, около получаса. И когда с меня сняли мешок, мы уже находились в лесу. Сердце очень сильно кололо, но это не удивительно. Окажись, кто другой на моём месте, кололо бы так же. Мне вручили лопату и сказали, чтобы я копал. Я уже понял, что эта яма будет моим домом на оставшуюся вечность. Вот мы и пришли к тому моменту, о котором я говорил в самом начале. В общем, сейчас четверг, точное время неизвестно. Я рою глубокую яму. Солнце сильно припекает, с меня стекает пот ручьями, сил копать, больше нет. Я воткнул лопату в землю и сказал, что перед смертью исполняется одно желание. Со мной согласились. Моим желанием был звонок. Мне протянули телефон и знаете, кому я позвонил? Тенпенни. Я впустую потратил мой последний звонок. Единственный звонок. Сержант поднял трубку довольно быстро. Я сказал ему, что нахожусь в солнечном Сан-Франциско. В данный момент я вдыхаю освежающий лесной воздух пропитанный запахом ели. Он ответил, что знает, где я сейчас. Он попросил меня не подавать виду и сказал, что в багажнике Бентли, которую я сжёг, находился чемодан с долбанной кучей зелёных денег. Эта машина принадлежит наркобарону, но полиция никак не могла выйти на них. Вот почему он звонил мне в воскресенье и приезжал домой. Хотел предупредить. Отвечал я ему что-то вроде “да, да, я тепло одет. Ничего, что сейчас июль, я в шапке”. Меня попросили поторопиться. Тенпенни сказал, что через меня полиция вышла на этих ребят. Группа захвата уже едет к нам, продержаться бы только ещё немного. Я положил трубку и выдохнул. Слова патрульного стали для меня как Last Light – лучом надежды. Я стал приманкой, просто здорово. Я продолжил копать и стал думать, каким образом отвлечь ребят, стоявших над почти выкопанной ямой и говорящих ни о чём. Мне было не до друзей, которые остались в Лоуренсе. Я совсем забыл, что в аэропорту остался Джорджи, который ещё вчера вечером позвонил Трэвору и сказал, что я так за ним и не приехал. Я снова вкопал лопату в землю.
– Ребята, хотите анекдот? Застряла, значит, лиса между двумя деревьями. И собрался весь лес, что бы её…
– Харош трындеть! Копай, давай!
– Так вот. Весь лес собрался, что бы её достать. Извращенцы!
В этот момент главный жырдяй достал пистолет и направил в мою сторону. Каменный груз, который пять минут назад рухнул с моих плеч, вернулся обратно.
– Я вас понял. Второй раз можете не повторять. Я ведь могу умереть.
– Какая будет пропажа для всего Сан-Франциско. И с чего вдруг я не должен стрелять?
– Я обижусь.
В этот момент раздался выстрел. И я упал, истекая кровью. Прощайте все, кого я знал и любил. Я медленно закрыл глаза.… Да шучу я! Всё не так было!
В этот момент раздался приближающийся шум мотора. Причём не только одного. Из-за деревьев выехали пять полицейских машин. Они ехали без мигалок, что бы ни вспугнуть бандитов. Из машин выбежали полицейские с пистолетами и положили лицом в пол меня в яме и троих мафиози. Кажется, мне нужно поменять штаны. Во второй раз раздался шум приближающихся моторов. Подъехали десять здоровенных чёрных внедорожников. Из них высыпалась целая куча военных с автоматами. На них были надеты маски с изображёнными на них черепами. Трэвора я узнал сразу. В таком почти супер геройском костюме, но настолько глупо может выглядеть только он. Неужели спецотряд призраки всё-таки существует? А я не верил Госту. Эти ребята положили в пол не только меня и бандитов по второму разу, но и полицию заодно. Картина была смешной и ужасной одновременно. Трэвор помог мне выбраться из ямы. Как раз зазвонил мой телефон. Это звонил Ральф. Он сказал мне, что его отец практически обо всём договорился. Ещё буквально недельку нужно пробыть “на дне” и наше дело закроют за неимением улик. Ребята, как вы все вовремя…
Пятница
На часах половина пятого после обеда. Я уже в старом добром Лоурэнсе, хотя, что в полицейском участке. Моя история была довольно долгой, но ребятам наркоторговцам со своим бароном сидеть намного дольше.
– Всё почти так и было, сержант Тенпенни. – Этими словами я закончил своё повествование. Всё бы ничего, но слово “почти” здесь встало не в тему.
– Ну, уже не сержант, а младший лейтенант. Всё-таки, мы ведь не бомжа поймали, который в людей плевался. Ну и конечно, без тебя, мы бы на него так и не вышли. Думаю, за это дело вам можно простить ваше хулиганство и вандализм.
– Что? Лейтенант Тенпенни! Меня чуть не сбили на машине, связали, били, допрашивали, заставили рыть самому себе яму и чуть не застрелили из-за того, что вы слишком долго ехали. В итоге, я всего лишь прощаю вам хулиганство и вандализм? Да что мы сделали, помимо того, что помогли вам поймать наркобарона? Сняли колёса и послали вас? Знаешь что Лейтенант, пошёл-ка ты на х..
Неделя третья
Не понял... у меня де-жавю или со мной это уже реально происходило. Я опешил, не понимая, что происходит. Иииии... вернёмся на несколько дней назад.
Понедельник
Нас всех помиловали, главным образом из-за меня, забыв об учинённом хулиганстве и угнанной машине. Наоборот, мне даже вручили грамоту и премию за помощь в поимке преступников. Я как раз выбирал место, куда повесить свою грамоту, когда мне в голову пришла мысль позвонить Николь. Ещё два дня назад я бы трясся, набирая её номер, но, кажется, после происходящего я вообще ничего больше не боюсь. Вроде я ни в чём не виноват, но нужно было перед ней извиниться за то, что мафиози меня собирались убивать и я не мог с ней поговорить. Позвонив, я мягко извинился и предложил в среду набрать какой-нибудь хавки и завалиться у меня посмотреть какой-нибудь сериал. Она согласилась. Так далеко я ещё не заходил. Я воспринял это... даже нельзя сказать свидание очень серьёзно. Посмотреть сериал у меня в планах было на последнем месте. Я решил “вытащить” её из дома каким-нибудь оригинальным способом. Она как-то говорила, что ей нравится Гари Джулс, который как раз в среду выступает в нашем городе. Так вот идея такая, утром часам к восьми наш Терминатор Микки залезает на её балкон... благо она в частном доме живёт, и старания Микки увидит не так много народа. Короче... он забирается на балкон, стучит в дверь её комнаты, Николь открывает, он передаёт ей билет на концерт Гари Джулса, а в это время я включаю его песню Mad World. Гениально... по– моему. Я купил билеты, а затем договорился с Гостом, что возьму его машину с огромным буфером, в которой я и включу песню. Да, день прошёл просто шикарно, и премию получил, и девушка на второе свидание согласилась, и сердце ни разу не побеспокоило. Пора заваливаться спать...
