Текст книги "Пришелец с планеты Земля (СИ)"

Автор книги: Антон Краянский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– А чему ты удивляешься? Больше половины свободных граждан – бывшие рабы. Так вот, я родился в семье рабов. Но мне повезло: мои родители были домашними рабами, слугами. Отец ухаживал за хозяйским садом, мать работала на кухне. По меркам рабов хозяева у нас были хорошие. Почти никогда не наказывали, не продавали.

Я рос в их доме, и не знал, что являюсь рабом. Всё казалось таким естественным... Я много раз слышал слова «раб», «слуга», но не понимал их значения.

Так бы и жил в счастливом неведении до конца дней. Но меня угораздило подружиться с хозяйским сыном, примерно моего возраста. Парня звали Келли.

Под участком хозяев текла подземная река, о чём никто не знал. Мальчишке не повезло оказаться прямо над ней как раз в тот момент, когда грунт над руслом реки провалился. Я уже тогда отличался склонностью к авантюрным поступкам и бросился спасать его. Плавал я неплохо, так что общими усилиями мы выбрались на берег.

Река пробила дорогу сквозь пещеру. Древнюю, сырую и тёмную. Пару дней мы пробирались в полной темноте. А когда выбрались, ещё несколько дней бродили по местному лесу. До сих пор удивляюсь, как нас никто не сожрал. Планета не до конца освоена, хищной живности пруд пруди.

Келли ещё в младенчестве под кожу имплантировали маячок. Сигнал засекли сразу, как только мы выбрались на поверхность. Проклятый лес не дал нас найти в тот же момент. В итоге, конечно, нашли. Голодных, промокших, оборванных.

С тех пор и сдружились. Всюду ходили вместе, играли, участвовали в одних драках (обычно я выполнял функцию главной ударной силы). Родители Келли не возражали, полагая, что рядом со мной ему безопаснее. Пожалуй, так оно и было.

Келли, сам того не подозревая, определил всю мою дальнейшую жизни. Он научил меня читать. Познакомил с книгами.

Вместе с Келли я осваивал школьную программу, доступную только привилегированным кастам. Келли нравилось выступать в роли учителя (и получалось это у него, надо признаться, здорово). Он играл. А я очень серьёзно старался всё запомнить и понять. С восторгом погружался в новый мир.

Знания принесли не только радость. Я узнал, в каком мире живу, какое занимаю в нём положение. Дошло до меня, наконец, значение слова «раб». Выяснилось, что когда-то мы жили иначе. Свободными. Что планета Земля – не легенда. Узнал о войне с Евроазиатской Империей, о бегстве корпораций. Всё как-то померкло. И безоблачное детство, и дружба с Келли.

Представляешь себе ужас от крушения привычного, комфортного мира?

– Очень хорошо представляю, – ответил Райдер, невольно вспомнив адмиральское прошлое.

– Я затаился, – продолжил Патрик. – Старался прочесть больше книг, больше узнать. Но никому не говорил о сомнениях. Келли гордился моими успехами, хвастался перед родителями. Те улыбались, хвалили, и прочили ему профессорскую карьеру. Моё обучение тоже поощряли. Образованный раб стоит дорого (некоторые хозяева изредка обучали своих рабов).

Когда мне стукнуло пятнадцать, Келли предложил тайком пробраться к месту стройки новой электростанции, далеко за городом. Родители запрещали ему посещать подобные места, а я мог придумать, как незаметно смыться. Нам помогла та самая пещера, которая подружила нас. К тому времени мы изучили все ходы и выходы подземелья. Всё, что нам понадобилось – крепкая верёвка, гидрокостюмы и приборы ночного видения (которые Келли смастерил сам).

Прямо из сада, через наш тайный ход мы скользнули в реку. Течение вынесло нас куда надо. Оставалось продраться через километр зарослей кустарника.

Кустарник закончился на краю котлована. Непомерная дыра, залитая чернотой. В черноте шевелились цепочки огней. Приборы ночного видения имели функцию увеличения. Я поймал в объектив ближайшую цепочку огней и максимально приблизил. Тут я впервые увидел настоящих рабов. Не домашних.

У этих доходяг рёбра торчали даже сквозь одежду. Высушенные фигуры медленно ворочали грунт. Монотонно, с одной скоростью. Промеж них расхаживали холёные парни с электродубинками. Периодически кто-то тыкал раба шокером под рёбра. Крик эхом носился между стенками котлована. Но какой-то вялый крик, безразличный. Животный.

Я посмотрел на Келли. Тот побледнел как труп. Он, как и я, никогда не видел чужих страданий.

Тут во мне что-то перевернулось. «Я не могу вернуться, Келли», – сказал я. Он ошарашено посмотрел на меня: «Куда же ты пойдёшь»? «Куда угодно», – ответил я. – «Подальше отсюда, прочь с этой планеты. Заберусь на беспилотный грузовой транспорт и улечу». «Подожди», – сказал Келли. – «Зайдём домой».

Мы проделали обратный путь через подземелье. Келли не поднял шум. Он собрал ворох одежды. Стащил с кухни все консервы, печенье, галеты, шоколад. Выгреб все личные сбережения. Добросовестно всё упаковал в рюкзак.

«Вот, возьми», – сказал он. – «И деньги возьми, они тебе пригодятся. Прощай, Патрик, ты мне был братом». «Ты мне тоже как брат», – сказал я. – Прощай». Мы обошлись без объятий и слёз. Я просто растворился в темноте.

Местный космопорт охранялся. Но, как все мальчишки, мы знали кучу потайных ходов. Роботы, которые загружали транспортный корабль, на людей не обращали внимания. Я беспрепятственно пробрался внутрь. Через час корабль стартовал. Куда он летел – не знаю. Тогда мне было всё равно.

Я взял множество полезных вещей, но забыл часы. Так что не знаю, сколько провёл там времени. Сокрушаться не стал, расстелил на полу одеяло и уснул. Разбудил меня толчок. Подкинуло чуть не до потолка. Когда пришёл в себя, вокруг стояли люди в скафандрах. Так я познакомился с пиратами.

Примкнув к пиратам, я не бросил заниматься самообразованием. С каждого захваченного корабля тащил книги, книжные планшеты, копировал корабельные электронные библиотеки. Келли заразил меня страстью к знаниям. Возможно, потому я и стал со временем командиром этих космических бродяг.

Патрик замолчал. Лицо невольно скривилось от укола грусти из прошлого. Райдер смутился. Среди пиратов Патрик слыл неуёмным весельчаком, любителем грубых шуток. Никто не видел Патрика печальным, или расстроенным. Хэнк, возможно, что-то знал о глубинах души друга, но помалкивал.

– Пожалуй, моя судьба не так уж и тяжела, – извиняющимся тоном сказал Райдер.

– Я тоже не жалуюсь, – ответил рыжеволосый гигант. – И прекрати церемонно стоять по стойке «смирно». Бросай свои аристократические замашки. Я тебе не глава корпорации. Присаживайся.

Немного помедлив, Райдер уселся в соседнее кресло.

– Мне сейчас очень нужно твоё военное образование, – в голосе Патрика зазвучали деловые нотки. – Пока ты геройски угонял верфь, я задумал новую операцию. Если получится, мы крепко ударим по «Поясу Ориона». И выиграем ещё пять лет передышки. Ты слышал о «Серебряной Планете»?

Райдера словно током дёрнуло.

– Патрик, надеюсь, ты не собираешься её атаковать?

Патрик заколыхался от смеха.

– Не бойся, я не настолько сошёл с ума, как ты думаешь. Ты ведь знаешь, что означает эта планета для «Пояса Ориона»?

– Главное месторождение гелия 3, – не задумываясь, ответил Райдер.

– Вот! – Патрик многозначительно поднял указательный палец. – Основной источник энергии. Лишим их этого источника – лишим возможности вести наступательные действия. Загоним в оборону.

– И что именно ты задумал?

– Ты хорошо знаешь систему обороны Серебряной Планеты? – ответил вопросом на вопрос Патрик.

– Я проходил там стажировку, будучи лейтенантом, – задумчиво ответил Райдер. – Если найдёшь хорошего гипнолога, можно выудить из памяти всю схему.

– Хэнк справится лучше любого гипнолога.

Райдер поёжился от колючего холодка суеверного страха.

– Патрик, я уважаю Хэнка, но мне как-то не по себе, когда в моих мозгах копается пси. Никогда их не любил...

– Тебе будет помогать Хэнк, – отрезал Патрик. – Извини, у меня нет других специалистов.

Военная дисциплина приучила Райдера не перечить упрямству вышестоящих чинов.

– Как пожелаешь. Иногда ты пугаешь меня больше, чем прежнее начальство.

Патрик расплылся в довольной улыбке.

– А то! Иногда на подчиненных нужно нагонять страху, чтобы не расхолаживались. Вот что, Арчи, – тон Патрика вновь стал серьёзным, – Когда Хэнк откопает схему оборонительных систем, ты хорошо подумаешь над тем, как проникнуть сквозь неё, желательно незаметно.

– И что ты собираешься делать проникновения?

– Уничтожить добывающие станции.

– Как?

– А вот это твоя забота, Арчи. Ты знаешь звёздную систему, знаешь планету. Тебе и карты в руки.

– Вот ты... – Усилием воли Райдер подавил рвущиеся наружу ругательства.

– Ты хотел сказать «сукин сын»? – покатываясь от смеха, спросил Патрик. – Ты прав. Но ты не хуже других знаешь, что я ничего не делаю просто так.

Вспышка злости улетучилась. Райдер наконец понял, в чём источник побед Патрика.

– Хорошо. Есть у меня пара мыслей. Ты не против, если я одолжу твоего главного головореза?

– Бартоломео будет счастлив лишний раз покромсать корпоратов. Бери его.

Райдер неохотно покинул уютные объятия кресла. Снова зазвенел металл под чеканным шагом. Неожиданная мысль остановила перед створками дверей.

– Слушай, а как Бартоломео к тебе попал?

– Он прилетел к нам на угнанном у какой-то важной шишки частном корабле. О прежней жизни его я ничего не знаю. Он молчит. А почему спрашиваешь?

– Просто подумал, что он тоже мог быть рабом.

– Арчи, почти все бойцы – бывшие рабы. Рождённые свободными не умеют ненавидеть рабство как мы.

***

– Смелее. Активируй клинок.

Сантьяго с неизменной лёгкой улыбкой смотрел на застывшего в нерешительности Максима. Каждый теряется, впервые попав на арену. Пусть даже учебную. Арена помещалась в просторном зале восьмиугольной формы. Дань старинной традиции. Под ногами пружинил стерильно-белый пол, чёрные стены разрисованы сценами поединков.

Максим прикрыл глаза, мысленно обращаясь к силовому клинку. Учебный режим... Хлёсткая пощёчина вывела из оцепенения. Улыбка стёрлась с лица Сантьяго, уступив место жёсткому выражению.

– Не смей закрывать глаза. Хочешь, чтобы тебя убили в первом же поединке? Всегда смотри на противника.

Максим медленно выдохнул, призывая к спокойствию бунтующую нервную систему. Клинок нетерпеливо загудел. Из серебристой пластины вынырнуло светящееся лезвие. Синеватый оттенок свидетельствовал об активации учебного режима.

– Отлично, – похвалил Сантьяго. – Теперь посмотрим, какая у тебя реакция.

Напротив стоял спарринг-партнёр Максима. Парня все называли Стивом. Максиму он сразу понравился. Долговязый, сухощавый, ловкий, с непослушно торчащими золотистыми волосами, насмешливыми тёмными глазами. Лицо узковатое, кажется надменным, но выражение добродушное.

Стив стоял расслабившись, клинок небрежно опущен. Максим растерялся. Разве можно атаковать из такой позиции? Оказалось, что можно. Выпад в сердце застал врасплох. Инстинктивное движение чудом парировало смертоносный удар.

– Повезло, – прозвучал звонкий голос Стива. Но Максим не слышал его.

Вместе с ним на арене стояли предки. Воины, неизменной частью которых были меч, шпага, сабля. Мастера гипнотехник пробудили мастеров клинка. Всех, что когда-то попали в общий поток истории рода Максима.

Силовой клинок приподнялся, направив остриё слегка вверх. Левая рука оттянулась назад. Стив с интересом посмотрел на стойку Максима, пожал плечами и снова атаковал. Максим парировал. Парирующее движение превратилось в зацеп, клинок штопором ввинтился в горло Стива. К счастью, учебное лезвие.

Настал черёд Стива растеряться. Его, опытного бойца, одолел какой-то зелёный сопляк! Даже Сантьяго несколько смутился.

– Кто тебя этому научил? – спросил Сантьяго.

– Никто, – честно ответил Максим. – Как-то само получилось.

– Ничего себе, «никто», – заговорил Стив. – Не знаю как ты, Сантьяго, но я таких приёмов не видел.

– Я тоже. Но всё равно он должен изучить технику силового клинка. На арене нельзя полагаться на случай.

Гудение клинков, искры, запах озона монотонно наполняли каждый день. Сантьяго заставлял шлифовать самое незначительное движение. Индивидуальные занятия сменялись групповыми, где новичков ставили против опытных учеников. Максим легко справлялся с фехтованием. Стив, успевший подружиться с Максимом, не уставал хвалить его. Сантьяго как обычно молчал, и лишь изредка одобрительно кивал.

Испытанием стали физические тренировки. Тренажёры и штанги не доставляли хлопот. Но бег превратился в сущую пытку – сказывались годы рудничной жизни.

Каждый день Сантьяго грузил учеников в транспортный челнок. Машина отлетала на сорок километров, учеников выкидывали в ближайший лес. Задание – добежать до тренировочной базы точно к ужину. Не добежишь – ляжешь спать голодным.

– Выносливость порой важнее мастерства, – повторял Сантьяго. – Мастерство не спасёт вас, если растеряете силы.

Пробежку выдерживали не все. За месяц отсеялась половина новичков.

– Куда их увозят? – как-то спросил Максим Стива.

– На продажу, – коротко ответил Стив.

Максим стискивал зубы и бежал. Иногда отвыкшие от бега ноги отказывались двигаться. Жестокие судороги скручивали мышцы. Максим шипел от боли, массировал икры, бежал дальше.

Пробежки дарили бесценное время для размышлений. И каждый раз упрямо всплывала мысль о побеге. Разнообразие маршрутов пробежек складывалось в карту местности вокруг гладиаторской школы. Леса, холмы, овраги, озёра. Потеряться ничего не стоит. Даже с орбиты сквозь заросли ничего не разглядишь. Что если не вернуться с пробежки? Повернуть в противоположную сторону?

А дальше? Блуждать, пока тебя не поймают? Или пока не подохнешь с голоду? Максим решил отложить вопрос побега до лучших времён.

В тот день Сантьяго сбросил его в особо неудобной местности. Максим почти преодолел бурелом, когда очередная судорога сжала клещами правую ногу. Тело по инерции неслось дальше. Подвернувшийся на тропинке корень не упустил случая зацепить парализованную ногу. Максим полетел на влажную землю, уткнувшись лицом в горько пахнущие опавшие листья. Не жёлтые и медно-красные, как в земных лесах, а угольно-чёрные.

Максим невольно выругался, попытался подняться. И застыл. В паре метров блестели два жёлтых огонька. Поперёк каждого огонька бежала чёрная полоса. Под огоньками вырисовывались очертания треугольной морды рептилии. Максим слышал рассказы о ящерах Новой Андромеды. Первым поселенцам пришлось туго. Но потом ящеров перебили. Или не перебили?

Существо сохраняло мёртвую неподвижность. Не шевелился и Максим. Первобытный ужас сжал тело в ледяном захвате. Страх, что старше человечества. В сумраке леса Максим постепенно разглядел грузное, приземистое тело. Чем-то похоже на варана с острова Комодо, только крупнее...

Ящер прыгнул. Время для Максима почти застыло, превратившись в вязкий сироп. Чешуйчатое ядовито-зелёное тело плыло по воздуху, словно в замедленной съёмке. Максим не заметил, как загудела пластина силового клинка. Правая рука самопроизвольно выбросилась вперёд. Клинок завыл нестерпимым высокочастотным звуком. Воздух взорвался облаком светящихся лезвий концентрированного силового поля. «Вихрь лезвий» врезался в ящера, перемолов несчастную зверюгу в кровавый фарш. Максим ощутил, как тёплая взвесь частиц рептилии облепила лицо.

Наконец Максим отошёл от оцепенения. Вскочил, яростно стал тереть лицо, счищая отвратительную липкую массу. Когда он, наконец, доплёлся до школы, Сантьяго вопросительно посмотрел на заляпанную одежду, но ничего не сказал. Целый час Максим торчал в душе, пытаясь смыть тошнотворный букет ощущений и запахов.

О случившемся узнал только Стив. Короткий рассказ Максима произвёл впечатление.

– Тебе повезло, – сказал Стив. – Клинок действительно стал одним целым с тобой. Такое редко случается.

Через неделю ящер напал на другого ученика. Тому повезло меньше: от тела остались рваные ошмётки. Треверс потребовал от властей провести облаву.

Глава санитарной службы планеты не стал возражать: спорить с Треверсом себе дороже. От него не услышишь ругани, не дождёшься подкупа. Но рискуешь однажды утром проснуться с перерезанным горлом.

Несколько дней санитарные воздушные транспорты носились над лесом. В воздухе расплывалось пыльное облако: боевые нанороботы. Нанороботов специально программировали на ДНК ящеров. Невидимые глазу механизмы проникали в организм рептилий, где разрушали внутриклеточные структуры.

Больше ящеры не докучали.

***

Штаб службы безопасности «Пояса Ориона» занимал двухсотэтажное здание. Издали небоскрёб походил на сверкающую стальную башню. Оскар Хеймворд, глава службы, не любил высоты. Даже летая на воздушных лайнерах или космических кораблях, старался не смотреть на обзорные экраны. От высоты тошнило. Потому кабинет начальника службы безопасности расположился на первом этаже.

Из начинённого хитроумной аппаратурой здания протянулись невидимые нити ко всем планетам корпорации. Сотни планет под контролем. Кабинет Хеймворда сверкал как неоновая реклама. Стереоэкраны разноцветной мозаикой заполняли поверхность стен. Одновременная связь с любым отделом, с любой планетой. Под потолком мерцал глаз голографического проектора. В воздухе висела проекция звёздной карты корпорации. Точная копия той, что у самого Валентайна Реджинальда. В кабинете Хеймворд ощущал себя богом. Если не самым главным, то, как минимум, вторым после верховного божества.

Загудел сигнал личной связи. Хеймворд коснулся сенсорной панели на столе. Вместо звёздной карты в воздухе возникла фигура офицера службы безопасности.

– Сэр, важное сообщение.

– Говорите.

– Нам удалось выяснить, что предводитель пиратов «Рыжий Патрик» в юности был домашним рабом семьи Хендрикс. Семья из научного страта[1].

Хеймворд оживился. Вот это уже интересно. В руки идёт ниточка к проклятому главарю пиратов.

– Что ещё вам удалось узнать?

– Сэр, Патрик в детстве дружил с сыном четы Хендрикс – Келли Хендриксом.

– И чем занимается сейчас этот Келли?

– Преподаёт в университете на Осирисе 6. Специалист в области электроники, информатики, кибернетики, компьютерной техники и робототехники.

Хеймворд мысленно присвистнул. Парню светит большое будущее.

– Он поддерживает контакт с Патриком?

– Насколько нам известно – нет, но...

– Идиоты. Такому специалисту ничего не стоит соорудить тахионный передатчик, который вы не сможете засечь. Или вовсе взломать нашу систему связи. Срочно доставить его сюда.

Через сутки Келли сидел в зале допросов. Для психологического давления в зале царил полумрак. Редкие огни выхватывали растрёпанные светлые волосы, испуганное худое лицо. Келли нервно ёрзал в кресле, не до конца понимая происходящее. Его задержали во время занятий. Бесцеремонно скрутили и запихнули в звездолёт.

Из сумрака показалась крепкая фигура Хеймворда.

– Господин Хендрикс, простите, если мы доставили вам неудобства. Но есть к вам несколько вопросов, очень важных для безопасности корпорации.

– Объясните, что здесь происходит! – вскричал Келли, пытаясь вскочить. Невидимые руки схватили за плечи и вжали в кресло.

– Советую не совершать резких движений, господин Хендрикс, – снова послышался вежливый, но холодный голос Хеймворда.

– Хорошо. Что вы от меня хотите?

– Вам знаком этот человек?

В воздухе засветилась голограмма с изображением Патрика.

– Трудно сказать, – ответил Келли. – Есть что-то знакомое в чертах, но эти усы...

– Это ваш бывший домашний раб Патрик.

– Патрик!? Не может быть! Как же он изменился...

– Он не только изменился. Теперь он предводитель пиратов.

– Не может быть... – прошептал Келли.

– К сожалению, это правда, – бесстрастно продолжил Хеймворд. – Ваш друг – опасный преступник. И вы должны помочь нам поймать его.

– Интересно, чем же я могу вам помочь? – в голосе Келли зазвучали язвительные нотки.

– Мы подозреваем, что у вас имеется с ним связь.

– Вынужден вас огорчить, но с момента побега Патрика я с ним не общался. Даже не знаю, где он находится.

– Предупреждаю, господин Хендрикс, если не скажете правду, мы используем пси-излучатель.

– Я согласен, – неожиданно для Хеймворда ответил Келли. – Давайте, считайте информацию из моего мозга. Это только подтвердит мои слова.

– Как пожелаете.

Те же невидимые руки подхватили Келли и поволокли в противоположный конец зала. В свете прожекторов блестело «кресло правды». Металлическое кресло с креплениями для рук и ног, оснащённое шлемом пси-излучателя.

Келли швырнули на жёсткое сидение. Автоматически защёлкнулись крепления, больно сжав конечности. Шлем с противным жужжанием надвинулся на голову.

– Я думаю, это лишнее, – раздался из темноты низкий, приятный женский голос.

Услышав голос, Хеймворд внутренне сжался. Только не это! Подтверждая опасения, в свете прожекторов показалась тонкая фигура в длинном, тёмно-зелёном платье. Изящное лицо не выражало эмоций. Лишь изредка скользила лёгкая тень презрения. Глаза источали ядовитый блеск. С флангов даму прикрывали двое громил в чёрной броне, с электромагнитными автоматами наперевес.

– Рад видеть вас, госпожа, в стенах нашей службы, – сдержанно поприветствовал Хеймворд.

Амалия Реджинальд, супруга Валентайна Реджинальда, не удостоила Хеймворда взгляда. Она внимательно разглядывала Келли. Хеймворд с усилием сдерживал дрожь. Если Валентайн отличался повышенной эмоциональностью, то Амалия являла полную противоположность. Удивительно спокойная, хладнокровная. И безжалостная. Валентайн обладал склонностью к спонтанным убийствам. Амалия предпочитала пытки. Собственноручно. Что не мешало проявлять ей сверхрациональность. Иногда Хеймворд подозревал, что корпорацией правит она, а не Валентайн. «И какой чёрт принёс сюда эту ведьму»? – размышлял он.

Словно отвечая на мысли, Амалия повернулась к Хеймворду. Отблеск от гладких, чёрных волос придавал лицу зловещий, колдовской вид. Полумрак усиливал гипнотический эффект.

– Этот человек, – заговорила Амалия, – и есть друг детства предводителя пиратов?

– Да, госпожа, – почтительно ответил Хеймворд. И подумал: «Интересно, кто ей доложил? Придётся устроить маленькую проверку в рядах службы».

– Вы уже начали зондирование мозга?

– Нет, госпожа. Только собираемся приступить.

– Освободите его, – приказала Амалия. – Зондирование отменяется.

– Но госпожа...

– Я придумала лучшее применение этому человеку. И я забираю его.

– Госпожа, позвольте высказать некоторые соображения! – собравшись с духом, сказал Хеймворд. – Келли Хендрикс – единственная ниточка к предводителю пиратов. С его помощью мы рассчитываем покончить с нашим заклятым врагом.

– Именно это я и собираюсь сделать – покончить с нашим врагом, – спокойно ответила Амалия.

– Позвольте поинтересоваться – каким образом?

– Вы слышали о переписывании памяти?

Хеймворд больше не смог сдерживать дрожь. Тело вышло из-под контроля. «Хорошо, что здесь темно», – подумал он. Бедняга Келли! Уж лучше пытки, чем превращение в зомби.

– Наслышан, госпожа, – взяв себя в руки, ответил Хеймворд.

– Предводитель пиратов погибнет от рук своего друга.

Амалия повернулась к телохранителям.

– Заберите его и отведите на мой корабль!

Сотрудники службы безопасности поспешно вытащили Келли из тисков креплений. Телохранители подхватили его, словно он ничего не весил, и скрылись в темноте.

Глаза Амалии встретились с глазами начальника службы безопасности. Хеймворд задрожал сильнее. Взгляд подавлял, сжимал, прессовал волю. «Если она захочет, то легко убьёт меня сейчас», – думал Хеймворд. – «А я даже пальцем не шевельну».

– Вы хорошо поработали, Оскар, – похвалила Амалия. Градус презрения в голосе заметно снизился.

Тонкая фигура неслышно скрылась следом за телохранителями. Остался едва заметный запах духов.

Хеймворд свалился в первое попавшееся кресло, с трудом расстегнул воротник формы. Не хватало воздуха. Вокруг суетились офицеры службы безопасности. Кто-то предусмотрительный услужливо сунул в руки шефу стакан с авалонским виски. Хеймворд опрокинул содержимое одним махом. Стало легче.

– Бедный Келли, – прошептал Хеймворд. – Бедный Келли.

***

Рёв толпы сбивал с ног. Оглушённый Максим настороженно озирался. Арена средненькая, в захолустном городке на окраине освоенных территорий. Но шум... Голоса тридцати тысяч человек сливались в бьющий по ушам гул. Интересно, на главной арене планеты шум ещё хуже?

За месяц до схватки Сантьяго сообщил:

– Готовься к первому бою. Тебя выставляют на арену.

Максим похолодел. Игры кончились. Придётся не просто драться за жизнь, а убить человека, который ничего ему не сделал...

Вопль тридцати тысяч глоток подавлял. Хотелось спрятаться, забиться в самый дальний угол. Максим снова оглянулся. Арена находилась в центре амфитеатра, формой напоминающего шар со срезанной верхушкой. На стенах амфитеатра, над трибунами, мерцали гигантские голографические экраны, сопровождая гул толпы мельканием рекламы.

Рёв усилился. Раздвинулись створки бронированных ворот на противоположной стороне арены. Из прохода показался противник Максима. Примерно одного роста с Максимом, но гораздо шире. Такая же серебристо-серая гладиаторская форма. Только на лице маска. Среди гладиаторов бродило суеверие, что нельзя открывать лицо противнику во время боя. Иначе душа убитого будет преследовать победителя.

Максим в призраков не верил. Металлическая маска только затруднит обзор. Если противник усложняет себе жизнь – ему же хуже.

– Гладиаторы! – загремели динамики. – Выйти в центр арены!

Противники двинулись навстречу друг другу. Максим посмотрел под ноги. Песок. Кругом самая современная техника, а под ногами песок. Привет из римского Колизея.

Соперники сошлись в центре. Сквозь прорези маски Максим разглядел глаза. Серые, равнодушные. Но где-то очень глубоко светилась искорка тоски. «Он тоже не хочет убивать», – подумал Максим.

В воздухе загорелись эмблемы гладиаторских школ. Одна над Максимом, другая – над его противником.

– Школа «Берсеркеры Ориона» против школы «Трезубец». Поприветствуем их бойцов!

– Максим! – объявил невидимый диктор. – Молодой, но многообещающий боец. Это его первый бой. Альфред! Талантливый гладиатор, на счету которого шесть побед.

И без того невыносимый рёв стал ещё сильнее. Зрители ждали крови. «Не очень честная схватка», – подумал Максим. Но тем сильнее интрига: от новичка можно ждать чего угодно.

– Гладиаторы!– снова прогрохотали динамики. – Активировать клинки.

Силовые клинки засветились полупрозрачными лезвиями. Гладиаторы подняли клинки вверх, в знак приветствия.

– Да начнётся схватка! – заорали динамики. – Да победит сильнейший!

Максим растерянно глянул на соперника. Воинственный настрой ушёл в песок. Категорически не хотелось убивать. Ведь перед ним не настоящий враг...

Выпад в грудь заставил отскочить. Тело автоматически встало в защитную позицию. Клинок противника последовал за ним. Максим легко отбил выпад. От следующего уклонился влево. Начался танец смерти.

Клинки гудели, искрили. Воздух вокруг бойцов наполнился запахом озона. Альфред рубил, колол, бил по всем возможным траекториям. Максим только отбивался, а то и вовсе уходил от ударов.

Удары становились беспорядочными, эмоциональными. От сознания Максима не ускользнуло, что противник злится. Злость ослепляет, заставляет забыть о защите.

Видимо, Альфреду надоела бесполезная круговерть: в Максима полетел «вихрь лезвий». Максим почти бессознательно включил щит. Связь с клинком работала идеально. Ворох силовых лезвий разбился стеклянными брызгами о защитное поле.

Перед боем Сантьяго предупреждал Максима: «Противника нельзя оставлять в живых. По правилам, с арены уходит один. Если кто-то нарушит это правило – обоих гладиаторов убьют». Максим успешно защищался, но понимал, что рано или поздно придётся перейти в атаку.

Максим увернулся от очередного удара и сделал контрвыпад под правую руку. Альфред вскрикнул. Подмышкой расплылось вишнёво-красное пятно. Зрители торжествующе взревели: наконец-то пролилась кровь, ради которой все пришли.

Глаза соперников снова встретились. Во взгляде Альфреда не горела ярость, не полыхала жажда реванша. В глазах светилось странное умиротворение. С ужасом Максим понял, что Альфред хочет умереть.

Альфред поднял клинок, отдавая честь. Сквозь прорезь в одежде стекала струйка крови, пачкая песок бурыми пятнами. Силовой клинок завертелся в круговом рубящем ударе. Максим отвёл удар коротким боковым движением. На короткий миг открылась идеальная позиция для контратаки: едва заметным движением силовое лезвие срезало голову Альфреда.

Максим резко отвернулся, зажмурился. Ноги превратились в безвольные тряпки. Тошнило. В мозгу навсегда запечатлелся образ падающей на песок головы, рубиновый фонтан из обезглавленного тела, солоноватый запах крови.

Ноги подкосились, Максим грохнулся на колени. Он ничего не видел, не слышал. Не слышал неистовых воплей зрителей. Не видел, как подошли к нему тренеры. Не чувствовал, как его вели с арены.

Очнулся Максим в постели, в своей комнате. Рядом сидел Сантьяго.

– Как себя чувствуешь? – спросил тренер.

– Как убийца.

– Ты знаешь, что у тебя не было другого выхода, – тоном терпеливого воспитателя сказал Сантьяго.

– Был – умереть. Я не хочу убивать.

Сантьяго склонился к Максиму. Тёмные глаза тренера успокаивали.

– Запомни, Максим, никто из нас не любит убивать. И многие хотят умереть. Но почти у всех находится что-то, что удерживает их на этом свете. Должно быть что-то и у тебя. Подумай, что может тебя держать в мире живых. Я лично не знаю, что это. Только ты знаешь.

Максиму хотелось заплакать. Впервые за долгое время. Но слёзы не шли. Вместо слёз пришёл образ родителей. Они смотрели на него ласково, но немного укоризненно. Потом явился другой образ: развороченной рубки корабля.

Где-то на пустынной планете лежал остов картографического корабля. Металлическая гробница. Они не успокоятся, пока он не найдёт виновных. Не успокоятся...

***

Астероид почти вечность висел в глухой черноте. В одиночестве. Лишь далёкие россыпи огненных точек нарушали тьму. Древняя глыба, изъеденная потоками метеоров, затерялась в пустоте глубокого космоса. Прихоть вселенских сил занесла космического бродягу в точку гравитационного равновесия. Там обрёл он вечную стоянку в пространстве между двух звёзд.

Покрытая оспинами кратеров поверхность говорила о смерти. Смерти планеты, породившей пятнадцатикилометровый осколок. Но под мёртвой каменной скорлупой пряталась жизнь. Жилые отсеки, паутина коридоров, силовые установки, двигатели. Корпорация «Северная Корона» не пропустила идеальный природный форпост.

Космические силы не только занесли астероид в непримечательную точку пространства. Переплетение гравитационных взаимодействий создало несколько сотен пространственных туннелей. Трудно придумать лучшее место для военной базы.