Текст книги "Конец пути"

Автор книги: Антон Грановский

Соавторы: Евгения Грановская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Лиза, вновь усевшись на диван, выпила таблетку, протянула Саше полупустой стакан и сказала – спокойно и холодно:

– Я хочу, чтобы ты отвез меня к маме.

– К маме? – Саша слегка побледнел. – Я думал, ты…

– Я просто хочу к маме. Хотя бы на несколько дней. – Лиза подняла на него глаза. – Все это слишком тяжело для меня, понимаешь?

– Да, – растерянно пробормотал Саша. – Понимаю. На тебя все так навалилось.

Лиза слабо улыбнулась.

– Спасибо, что не споришь, – сказала она благодарным голосом. – Я тебя люблю.

– Я тебя тоже. Но… – Саша окончательно растерялся и сник. – Солнышко, завтра понедельник. Рабочий день. Меня не отпустят с работы.

– Тебе не обязательно со мной там оставаться. Просто отвези меня к маме и возвращайся обратно в Москву.

Саша мучительно нахмурился.

– Мне придется провести в пути десять часов. А потом сразу пойти на работу.

– Да, знаю. Но это ведь ради меня. Если бы ты попросил, я бы сделала это для тебя.

Саша опустился на диван рядом с женой.

– Солнышко, – заговорил он умоляющим голосом, – ты сводишь меня с ума.

Взгляд Лизы стал твердым и холодным, как лед.

– Ах, так? – Она дернула плечами. – Ладно, тогда обойдусь без тебя. Поеду к маме на поезде. И до вокзала сама доберусь!

– Солнышко, я не…

– Что?

Саша несколько секунд молчал, а потом смиренно произнес:

– Хорошо. Я отвезу тебя к маме. И пусть меня уволят, если уж иначе нельзя.

2

Они остановились перед дверью лифта. Лиза машинально протянула руку, чтобы нажать на кнопку вызова, однако ее рука зависла в воздухе – никакой кнопки не было. Имелся лишь небольшой, размером с книгу, монитор, который тут же осветился. На экране возникло уже знакомое лицо виртуальной красотки.

– Для вызова лифта воспользуйтесь, пожалуйста, голосовым приказом или проведите ладонью перед монитором! – пропела она.

Лиза подняла руку и провела ладонью перед лицом виртуальной дивы.

– Ваш вызов принят! – радостно сообщила та. – Лифт прибудет ровно через двадцать три секунды! Приятного пути!

Экран погас. Саша усмехнулся.

– Тому, кто живет в этом доме, одиночество не грозит, – сказал он.

– Что? – насторожилась Лиза, подозрительно посмотрев ему в глаза. – О чем ты говоришь?

– Э-э… – Он виновато улыбнулся. – Если жильцу не с кем поговорить, он может побеседовать с этим домом. Тут повсюду мониторы. И на них эта девушка…

Поняв, что снова болтнул лишнего, Саша замолчал.

– Она красотка, правда? – с обезоруживающей улыбкой уточнила Лиза.

– Да, но… – Тут он сообразил, что едва не попался в расставленные женой сети, и быстро поправился: – Но до тебя ей – как до луны пешком!

Раздался тихий щелчок, и двери лифта бесшумно разъехались в стороны.

– Лифт приехал, – растерянно сказал Саша.

– Да. – Лиза покосилась на мужа. – Пошли?

– Пошли.

Он взялся за ручку чемодана и вкатил его в лифт. Лиза последовала за мужем.

– Первый этаж! – громко проговорил Саша.

– Будьте осторожны, двери закрываются! – приветливо пропел женский голос.

Двери бесшумно сомкнулись.

– Наш лифт следует вниз! – сообщила виртуальная девушка.

Кабина мягко тронулась.

– Классный тут лифт, – сказала Лиза, скользнув взглядом по зеркалам и красивым декоративным светильникам, выкрашенным под бронзу.

– Да, – согласился Саша. – Сочетание хай-тека и классики.

Саша перехватил взгляд жены, и ему показалось, что она смотрит на него выжидательно. Он вдруг и сам почувствовал, что должен что-то сказать – сейчас же, немедленно.

– Лиза, – тихо позвал он.

– Что? – так же тихо отозвалась жена.

– Я погорячился. Останься, а?

– Ты этого хочешь?

– Да.

Лицо девушки просияло.

– Я сама погорячилась! – сказала она.

– Правда?

– Да!

Они засмеялись. Саша протянул руку и нажал на кнопку «стоп». Лифт мягко остановился. Саша обнял жену за талию и притянул ее к себе. Их губы слились в поцелуе. Потом Лиза ткнулась лбом в щеку Саши, пригладила ладонью лацкан его пиджака и жалобно проговорила:

– Просто для меня это все так ново. Ты должен понимать.

– Я тебя понимаю, – кивнул Саша. – Так ты поедешь к маме?

– Нет, не поеду. По крайней мере, не сегодня. Завтра у тебя на работе важный день, и ты должен хорошенько выспаться.

Они снова поцеловались. Саша взглянул на темный монитор и приказал:

– Лифт, вези нас обратно!

Ответа не последовало, лифт остался неподвижен.

– Лифт! – сказал Саша строгим голосом. – Пятнадцатый этаж!

Однако его слова вновь не произвели никакого эффекта.

– Са-аш, – позвала Лиза. – Почему мы никуда не едем?

Он озадаченно нахмурился:

– Не знаю. Он не реагирует на мой голос.

– Попробуй провести перед экраном рукой.

– Ладно.

Саша провел ладонью перед темным монитором. Тот тотчас же осветился, и на экране возникло лицо виртуальной девушки. Она улыбнулась и пропела:

– Наш «Умный дом» желает вам приятного пути!

– Но мы никуда не едем, – сказал Саша сердито.

– Наш «Умный дом» желает вам приятного пути! – повторила девушка все тем же душевным, дружелюбным голосом.

Лиза наморщила нос.

– Глупость какая-то. Мы никуда не едем, ясно вам? Включите лифт и отвезите нас домой – на наш этаж!

– Наш «Умный дом» желает вам…

– Саша, сделай что-нибудь! – потребовала Лиза.

Он вздрогнул и машинально стукнул кулаком по экрану. Виртуальная девушка оборвала фразу на полуслове, по изображению пробежала рябь.

– Vos manebit in domo, – произнесла вдруг девушка на экране изменившимся голосом.

Монитор потух.

– Что? – растерянно проговорила Лиза. – Что она сказала?

– Я… не понял, – развел руками Саша. – Это не по-русски.

– По-английски?

– Наверное. Сейчас везде дублируют на английском. Для иностранцев.

– Откуда здесь взяться иностранцам?

Саша не ответил. Он наклонился к динамику и громко сказал:

– Эй, вы! Заведите лифт или вызовите ремонтников!

Экран снова включился. Красотка на экране монитора улыбнулась.

– Наш «Умный дом» желает вам приятного пути! – радостно произнесла она.

Потом замолчала, посмотрела на Сашу (он был уверен, что именно на него!) и вдруг – рассмеялась.

– Что за черт! – громко, почти истерично крикнул Саша. – Почему она смеется?!

– Она не может смеяться, – пробормотала Лиза с окаменевшим и белым от ужаса лицом. – Она не настоящая.

Виртуальная девушка оборвала смех так же внезапно, как и начала.

– К сожалению, в устройстве лифта возникли неполадки, – пропела она прежним вежливым голосом. – Вам придется воспользоваться лестницей. Для этого вам нужно вернуться назад… – Изображение дернулось, и девушка повторила: – …Назад… – И вновь изображение дернулось. – …Назад… ад… ад… ад…

– Заело, – хрипло произнес Саша.

– Пусть она перестанет! – крикнула Лиза со слезами на глазах. – Саша, останови это!

Он кивнул, сдвинул брови, приготовившись к решительным действиям, развернулся к экрану боком и изо всех сил ударил по его мерцающей поверхности локтем.

Экран с треском раскололся. Страшное, разорванное на куски лицо приникло с той стороны к треснувшему экрану и, глядя на Сашу, рявкнуло:

– Morieris ut canis!

Он отпрянул и сделал шаг назад.

– Ты что? – воскликнула Лиза, пытаясь выглянуть из-за плеча мужа. – Что там? Что она сказала?

– Ничего.

Саша повернулся к жене, заслонил монитор, впрочем, разбитый экран погас. Откуда-то из недр лифта донеслось легкое шипение.

– Что это? – со слезами на глазах спросила Лиза. – Сашка, что происходит?

Он хотел ответить, но вдруг с изумлением осознал, что ему нечем дышать.

– Воздух… – Он дернул кадыком. – Воздух… уходит.

Саша бросился на дверь и забарабанил по ней кулаками. В ушах у него зашумело, перед глазами возникла багровая пелена. Он продолжал бить кулаками по двери, кричать и плакать, а рядом кричала и плакала Лиза. С посиневшими лицами и выкаченными из орбит глазами они стали рвать дверь пальцами, стараясь раскрыть створки, обдирая пальцы в кровь, срывая ногти.

Потом они упали на пол. Еще несколько секунд их рты беззвучно раскрывались, а пальцы рук судорожно царапали стальной пол лифта, но вскоре все закончилось.

Разбитый экран снова осветился. Рассыпавшееся лицо улыбнулось и пропело приветливым голосом:

– Если у вас есть жалобы или предложения по улучшению работы здания, вы можете обратиться в администрацию! Наш «Умный дом» желает вам приятного пути!

Глава 8

Счастливая семья

1

Это происходило с Олегом и Ольгой довольно часто – бурное выяснение отношений перерастало в столь же бурный секс, столь пьянящий и всепоглощающий, что они забывали обо всем на свете – даже о собственном сыне. Впрочем, о сыне они вообще редко вспоминали. Филипп не был ни желанным, ни любимым ребенком. Он рос как сорная трава, пока его родители были заняты собой и странной войной, которую вели друг с другом.

Вот и на этот раз, когда все закончилась, Ольга откатилась по ковролину в угол комнаты и хрипло выдохнула. Олег сел на полу и посмотрел на жену.

– Было здорово, – сказал он.

– Да.

Она тоже медленно села. Посмотрела на болтающийся лоскут желтой блузки.

– Блузку порвал, – проговорила она, впрочем, без всякой досады.

Некоторое время оба не произносили ни слова, лишь тяжело дышали.

– Слушай… – заговорил он, прерывая молчание. – Нам вообще когда-нибудь было хорошо вместе?

– Я уже не помню, – тихо и устало ответила Ольга.

– Я тоже. Но я ведь делал тебе предложение. Значит, был влюблен.

– Тебе виднее. – Она машинальным жестом пригладила растрепавшиеся волосы. А потом вдруг сказала: – Мой папа не раз говорил, что ты женился не на мне, а на его должности и связях.

Олег усмехнулся:

– Вот в чем корень наших бед. Я всегда знал, что он меня не любит. Он был со мной вежлив и щедр, но я всегда чувствовал в его голосе и взглядах холодное отчуждение.

Он дотянулся до журнального столика, взял чашку с остывшим кофе и одним глотком выпил его. Вытер рот рукавом рубашки, взглянул на жену и глухо спросил:

– Ты правда трахалась с теми двумя строителями?

– Нет, – ответила Ольга. – Только с одним.

– С которым?

– С высоким блондином, который единственный из всей этой строительной шайки-лейки говорил по-русски без акцента.

– Подожди… Но ведь он…

– Да. Это его зарезали мужички в нашем поселковом кабаке.

Олег вздохнул, и в его голосе Ольге послышалось облегчение.

– У нас на кухне есть вино, – сказал он. – Выпьем по бокалу?

– Давай, – кивнула она.

Он тяжело поднялся на ноги и направился на кухню. Ольга проводила мужа задумчивым взглядом. Она вдруг припомнила слова отца, сказанные перед свадьбой.

– Дочь, ты должна уяснить про него одну вещь.

– Какую?

– С этим парнем тебе всегда нужно держать ухо востро. Слишком уж он ушлый и верткий.

– Пап, Олег любит меня.

– Вполне может быть. Но для него это не главное.

– А что главное?

– Главное для него – статус и деньги. Мужчины, подобные твоему Олегу, никогда не останавливаются на достигнутом. Ради своей цели они готовы сломаться сами и сломать других.

– А ты?

Отец вздохнул:

– Я человек другого поколения, Оленька. Я знаю, когда нужно остановиться. Что касается твоего Олега, то у него просто нет берегов.

Ольга посмотрела отцу в глаза.

– Я его люблю, папа, – сказала она мягко. – И мне с ним хорошо.

– Я за тебя рад.

– А если что-то случится – ты всегда сможешь меня защитить, правда?

– Правда. Вот только…

– Что?

– Я не всегда смогу быть с тобой рядом, – грустно сказал отец. – Мне уже шестьдесят семь лет. Я родил тебя слишком поздно. Дай бог дожить до внука или внучки.

– Глупости, пап! Ты у меня еще вон какой крепкий!

Он тихо засмеялся.

– Только не говори об этом маме! – со смехом попросил отец. – А не то она снова погонит меня в спортзал и заставит поднимать эти проклятые железки.

– Она хочет, чтобы ты был здоровым.

– Она хочет, чтобы в свои шестьдесят семь я выглядел на пятьдесят и ей не стыдно было выходить со мной в свет.

– И что же тут плохого? Мама не дает тебе превратиться в старика.

– Может быть, ты и права. – Он обнял дочку и прижал ее к груди. – Не забывай, что я сказал тебе про Олега, ладно?

– Ладно.

И Ольга не забывала. Никогда.

Когда Олег вернулся с бутылкой и бокалами, она сидела за столиком, уже причесанная и переодетая.

– Ты открывала бутылку? – спросил он у жены.

– Нет. – Ольга взглянула на завинчивающуюся крышку. – А что?

– Да странно… Фольга была сдернута.

Ольга хмыкнула:

– Думаешь, когда ты не видишь, я втихаря пью вино?

– Ничего я не думаю.

Олег сел рядом и наполнил бокалы.

– Ты правда хочешь отдать Филиппа в интернат? – спросил Олег.

Ольга пожала плечами:

– Не знаю. С одной стороны, там работают специалисты… психологи, психиатры, воспитатели. А с другой…

– С другой, это как-то нечестно, – договорил Олег. – Получится, будто мы его предаем.

– Но ведь все это ради него, – сказала Ольга.

– Да, но… все равно.

2

Они выпили еще по глотку. Помолчали. Первой заговорила Ольга.

– Наш сын болен, и ты это знаешь. Нормальный подросток не будет коллекционировать фотографии мертвецов. И не станет заводить себе жабу, чтобы кормить ее живыми мышами. У него явное расстройство.

– Может, дело в том, что мы уделяем Филиппу мало внимания? – неуверенно предположил Олег.

– Мы живем так же, как живут все, – возразила Ольга. – Работаем с утра до вечера. Как мы можем уделять ему больше внимания?

– Не знаю.

– Другие семьи живут так же, как мы. Но их дети не хранят в столе фотографии людей с отрезанными головами. Знаешь, иногда он меня пугает. У него бывает такой страшный взгляд… пустой, бессмысленный. О чем он думает в такие моменты? Вдруг представляет, как разделывается с нами? Как скармливает нас по кусочку своей уродливой Агате?

Олег поморщился.

– Не нагнетай. Он все-таки наш сын, а не какой-нибудь маньяк.

– У маньяков тоже есть родители, Олег.

Он наморщил лоб и тяжело вздохнул.

– Да… Пожалуй, ты права. За Филиппом должны присматривать специалисты. – Он отпил из бокала и почмокал губам. – Странный привкус.

Ольга пожала плечами:

– Обычный. Просто ты давно не пил сухое вино.

– Это верно, – улыбнулся Олег. – Не мужской напиток. – Он лукаво посмотрел на жену. – А ты знаешь, что тут в ванной комнате есть домашний кинотеатр?

– Я видела.

– Экран – полтора метра по диагонали. А ванна просто гигантская. И там можно выставить нужную температуру, и вода не будет остывать.

Она чуть прищурилась.

– Зачем ты мне все это говоришь? На что-то намекаешь?

– Не то чтобы намекаю, но… Если мы зажжем свечи, наберем в ванну воду, включим какой-нибудь интересный фильм… Можно даже эротический…

– И что дальше? – иронично спросила она.

– Я к тому, что ванна у нас такая большая, что в ней легко поместятся два человека.

Она улыбнулась:

– Ты и я?

– Ты и я.

– Даже не знаю… Не знаю почему, но меня немного клонит в сон.

– Не бойся, я не дам тебе уснуть. – Он наклонился и поцеловал жену в щеку. – Мы с тобой не принимали вместе ванну уже лет десять.

– А мы не слишком стары для этого? – усомнилась Ольга.

– Ты в отличной форме. Да и я тоже. Все-таки два раза в неделю хожу в спортзал, а мускулы показать некому.

– Ладно, уговорил. – Ольга посмотрела на мужа насмешливо. – Хочу полюбоваться на твое спортивное тело.

– Так идем?

– Идем.

Он поставил бокал, быстро поднялся на ноги, протянул ей руку и помог встать. Ольга поднялась и пошатнулась.

– Ноги отсидела, – пожаловалась она.

– Ничего. Я тебе их разотру. Идем!

…Десять минут спустя Ольга и Олег наслаждались теплой ванной в окружении горящих свечей. Из невидимых динамиков доносилась негромкая приятная музыка.

– Здесь и правда здорово, – сказала Ольга, потягивая из бокала вино.

– Да, – согласился Олег. – Ты всегда мечтала иметь большую ванну, и вот твоя мечта сбылась.

– Еще больше я мечтала о хорошем муже. Быть может, «Умный дом» осуществит и эту мою мечту?

Она потерлась затылком об его подбородок, повернула голову, и муж поцеловал ее в губы.

– Когда-то мы были по-настоящему счастливы, помнишь? – заговорил он.

– Знаешь, Олег… меня почему-то клонит в сон.

– От моих слов?

Ольга улыбнулась:

– Может быть.

– Когда-то мои слова действовали на тебя иначе.

Ольга почувствовала, что все ее тело странно расслаблено, как в невесомости или во сне, и это было чудесно. Наслаждаясь новым для себя ощущением, она не заметила, как уронила бокал в воду.

– Здесь странная вода… – проговорила она сонным голосом. – Мягкая, будто обволакивающая…

– Здесь стоят фильтры. – Олег вынул руку из воды и протер глаза. – Что-то и меня в сон потянуло. Может, перейдем к активным действиям?

– Нет… Давай не сейчас… Мне так хорошо.

Она закрыла глаза и словно поплыла по волнам теплой реки. Олег почувствовал, что его веки отяжелели, будто налились свинцом.

– У меня глаза закрываются, – глухо проговорил он.

– Ничего страшного, – отозвалась Ольга, и голос ее прозвучал словно издалека.

Она права, подумал Олег, ничего страшного. Они так давно не отдыхали вместе… И это прекрасный шанс наверстать упущенное. В конце концов, они не настолько пьяны, чтобы утонуть в собственной ванне. Глаза его закрылись.

Ни Олег, ни Ольга не заметили, как отверстие, отвечающее за контроль перелива, затянулось пластиковым щитком. Вода стала прибывать, а супруги погрузились в сладкую дрему.

Две минуты спустя вода перелилась через край ванны и выплеснулась на пол…

…А еще через полчаса теплая ароматная вода заполнила ванную комнату, но она была настолько герметична, что наружу не просочилось ни капли. Даже когда ванная превратилась в огромный аквариум с двумя плавающими в нем, подобно рыбам, голыми телами – мужским и женским.

Глава 9

Сестры (II)

1

Ника поставила бокал с мартини на стол и прикрыла глаза. У нее слегка кружилась голова. Видимо, спиртное начало действовать. Обычно Ника пила мало, но за последний час уговорила целых три бокала.

За окном полыхнула молния. От невидимого темного горизонта донесся раскат грома.

Ника открыла глаза, встала с кресла и подошла к окну. Небо было затянуто тучами. Порыв ветра донес пронзительный автомобильный гудок.

Ника вернулась к столику, дрожащей рукой достала из тарелки несколько подтаявших кусков льда и бросила их в бокал, плеснула туда мартини. Потом она села на диван и стала маленькими глотками опустошать бокал, чтобы вернуть смелость, приходящую с опьянением.

Свою страшную тяжесть Ника носила в душе уже три года. В тот день, когда все случилось, тоже была гроза. Когда позвонили в дверь, Ника как раз заканчивала шинковать морковку для плова. Звонок почему-то заставил ее вздрогнуть. Младшая сестра Аня сидела в своей комнате, наверняка в наушниках, слушая музыку-«стучалку» и общаясь в Интернете с каким-нибудь «фрэндом».

Звонок повторился. Ника пошла открывать, как была – в переднике, с ножом в руке.

За дверью стоял тот, кого она меньше всего желала бы видеть, – отец Ани и бывший отчим Ники – Вадим Степанович. Здоровый, как лось, слегка небритый и, как обычно, наглый. Оглядев Нику с ног до головы, он насмешливо осведомился:

– Встречаешь гостя с ножом?

Она машинально положила нож на комод, пристально и недружелюбно глядя на незваного гостя.

– Что ты здесь делаешь?

Отчим сузил глаза.

– Я пришел забрать свою дочь на выходные.

– Что?

– У тебя проблемы со слухом? Я еду на рыбалку и хочу взять Аньку с собой. Она обожает рыбачить.

– Только не с тобой, – сухо произнесла Ника. – Ты не имеешь права ее забирать. Суд запретил тебе приближаться к нам ближе чем на пятьдесят метров.

Он усмехнулся:

– С каких это пор ты стала такой педанткой?

– С тех пор, как ты пытался ее изнасиловать.

– Ника, кончай, а? – поморщился Вадим Степанович. – Все было не так, как ты говоришь. Мужик немного перебрал со спиртным и перепутал белое с черным – что тут криминального?

– Что тут криминального? Тебе напомнить? – Ника холодно прищурилась. – Анька три месяца ходила к детскому психологу. Кроме того, ты вывихнул ей руку. Напомнить, что ты сделал со мной, когда я встала у тебя на пути? Ты сломал мне челюсть.

– Если бы ты не начала нагнетать страсти, ничего этого не случилось бы. Ты первая полезла в драку.

Ника с ненавистью посмотрела отчиму в глаза.

– Ты себя слышишь? Ты же неадекватен. Ты опасен не только для нас, ты опасен даже для себя.

Ника принюхалась и вдруг отшатнулась:

– Господи! Ты снова пьян!

Вадим Степанович скривился.

– Ну, вот опять, – с досадой проговорил он. – Ника, не лезь в бутылку.

– Ты в нее уже залез. Полтора года назад.

– Ладно. – Лицо его стало жестким и решительным. – Мне надоело с тобой болтать. Пропусти меня к дочери.

– Нет.

Небритое лицо его еще больше помрачнело, в глазах проявился знакомый Нике мертвящий холод.

– Уйди с дороги, Ника, – медленно и отчетливо произнес он.

– Я тебе сказала – нет.

– Последний раз говорю – уйди с дороги.

– Уйду не я, уйдешь ты. И если ты еще раз нарушишь постановление суда…

Вадим Степанович шагнул вперед, схватил Нику за шею и сжал ее пальцами. На секунду боль парализовала ее. Вадим Степанович вгляделся в ее расширившиеся от боли и ужаса глаза и усмехнулся:

– Ну? Что ты теперь скажешь? Снова будешь угрожать судом?

– Пу… сти.

Вадим Степанович ухмыльнулся и ударил ее кулаком в лицо. На секунду Ника почувствовала, будто ее нос взорвался. Она закашлялась, захлебываясь собственной кровью.

А потом кулак бывшего отчима врезался ей прямо в живот. Задохнувшись, Ника стала по-рыбьи ловить воздух ртом.

– Где Анька? – хрипло спросил отчим. – Где она?

– Не… знаю, – выдохнула она. – Ты… сядешь в тюрьму… гад…

Вадим Степанович ударил Нику кулаком по спине, и боль отдалась в ногах. Она была настолько сильной, что Нику охватил ужас. Отчим закрутил ей руку за спину и снова прохрипел:

– Где моя дочь?

– Не знаю…

Он резко дернул ее руку вверх, и Ника закричала от нестерпимой боли.

– Где она?

– Я НЕ ЗНАЮ!

Он отпустил Нику и резко оттолкнул ее от себя. Ника упала на пол. Из носа у нее текла кровь, ноги онемели. Вадим Степанович склонился над ней.

– Маленькая ублюдочная сучка, – произнес он тогда. – Ты скажешь мне, где моя дочь, или я…

Задыхаясь, Ника нащупала нож, который выронила во время драки, крепко обхватила еще теплую рукоятку пальцами, отвела руку в сторону, а потом резко ударила отчима в шею.

2

…И снова за окном громыхнул гром. Ника тряхнула головой, прогоняя воспоминание. Сердце учащенно забилось, накатила тошнота, однако усилием воли она взяла себя в руки.

Не нужно об этом думать. Ни за что и никогда. Она сделала то, что должна была, – избавила семью от мучителя и извращенца. Если бы она его не убила, он бы убил ее.

Ника вспомнила, как стаскивала отчима, пьяного, спустившего штаны, с кричащей Аньки, и ее снова едва не вывернуло наизнанку.

Он бы вернулся. Рано или поздно. И уничтожил бы их. Именно так решил суд, когда выносил свой вердикт: два года условно за превышение самообороны.

В кухню вошла Аня.

– Опять пьешь, – с упреком сказала она Нике.

– Не приставай, – сухо отозвалась та.

– Ты же обещала больше не пить.

Ника сдвинула брови и хмуро посмотрела на младшую сестру.

– Не болтай ерунду. Я не могла этого обещать.

Аня вздохнула и сказала:

– Ты слабохарактерная.

– И что с того? – парировала Ника, держа в руке бокал с мартини. – Выгонишь меня из дома?

– Не сейчас.

– А когда?

– Лет через десять, когда ты окончательно превратишься в старую пьянчужку. – Аня плюхнулась на диван рядом с Никой. – Никусь, – снова заговорила она, – а хочешь, я выпью с тобой? Чтобы тебе не скучно было.

Ника чуть не поперхнулась.

– С ума сошла?

– А что – тот безногий мачо мне предлагал, и я почти согласилась.

Лицо Ники оцепенело.

– Максим предлагал тебе выпить?

Аня кивнула:

– Угу. Еще он хвалил мою грудь.

Сердце Ники сдавило железным обручем, а к горлу подкатил гнев. Впрочем, от Аньки можно было ожидать любого вранья. Не стоило с ходу начинать пороть горячку. Ника подозрительно прищурилась.

– Ты выдумываешь или говоришь правду? – прямо спросила она.

Анька, как это часто бывало, когда она врала, отвела взгляд.

– Отчасти, – уклончиво ответила она.

– Что «отчасти»?

– Отчасти выдумываю. Он сказал, что моя грудь ему не очень, потому что он любит большие сиськи.

Ника поставила бокал на стол и грозно взглянула на сестру.

– Какого черта ты вообще к нему ходила?

Аня дернула худым плечом:

– Я не к нему, я к его слуге.

– К кому?

– Ну, к тому парню, который за ним ухаживает.

– Зачем?

– Просто поболтать. Он показался мне прикольным.

– Ты о нем ничего не знаешь. Попробуй осознать дикость этой ситуации – ты пошла в квартиру к двум малознакомым мужчинам. Одна!

Аня фыркнула и снова передернула острыми плечами.

– И что с того? Думаешь, я раньше этого не делала?

Ника молчала, хмуро глядя на сестру. И тогда та сказала – мягко, почти снисходительно:

– Никусь, мне почти пятнадцать лет. Раньше в моем возрасте женщины уже рожали.

– Раньше у людей был короткий век, и им приходилось взрослеть раньше! – выпалила Ника.

– Ну, тогда считай, что я тоже решила повзрослеть. Чую, мой век тоже будет коротким, уж ты об этом позаботишься!

Аня поджала губы. И тут в комнату вошла Илона. Рухнула на диван и сладко потянулась.

– Только что говорила с соседским мальчишкой, – сообщила она сестрам.

– И что? – равнодушно спросила Ника, погруженная в свои мысли.

– Он наговорил мне про наш дом кучу всяких ужасов.

Ника, не слушая Илону, поднялась с дивана.

– Ты куда? – спросила Аня.

– Пойду с ним разберусь, – ответила Ника.

– С соседским мальчишкой? – удивилась Илона.

Однако Ника и Аня пропустили ее реплику мимо ушей.

– Никусь, не валяй дурака! – сказала Аня. – Ты со своей машиной-то разобраться не можешь.

– Мужик – не машина, тут большого ума не надо. А поговорить с ним необходимо, чтобы он больше к тебе не клеился.

– Собираешься на него наорать?

– Собираюсь прочистить ему мозги.

Аня с сомнением покачала головой.

– Максим не похож на парня, которому кто-то может прочистить мозги. Он даже без ног – круче всех моих одноклассников, вместе взятых.

– Ты ничего не понимаешь в мужчинах, Нюра. Его брутальность – всего лишь поза. Хорошая мина при плохой игре. Но я с ним разберусь.

Ника вышла из кухни. Белокурая Илона посмотрела ей вслед, потом перевела удивленный взгляд на Аню:

– К тебе клеился инвалид?

– Не бери в голову, – небрежно бросила та.

Илона посмотрела на початую бутылку мартини:

– Никуся опять пила?

– Как видишь.

Она зевнула:

– Да… Она всегда пьет во время грозы. Не может себе простить, что убила твоего папашу.

Аня посмотрела на сестру холодным, неприязненным взглядом:

– Он мне не папаша. И никогда им не был.

– Ошибаешься, сестренка. В твоих жилах бежит его кровь. С чем я тебя и поздравляю.

Аня чуть прищурила такие же синие, как у сестры, глаза:

– Знаешь, Илонка, ты очень красивая девушка. Но иногда ты бываешь такой стервой, что просто удивительно. И за что только тебя любят мужики?

– За это и любят, – невозмутимо сказала Илона и потянулась за бутылкой мартини.

3

Едва переступив порог квартиры Максима, Ника резко бросила ему в лицо:

– Вы предлагали моей младшей сестре алкоголь?

Максим слегка опешил, но не растерялся.

– Это вопрос или утверждение? – иронично уточнил он.

– Утверждение!

– Тогда мне не обязательно на него отвечать.

– Вы понимаете, что ей всего четырнадцать? – довольно резко спросила Ника.

– А вам? – спросил вдруг Максим.

– Что – мне?

– Вам уже больше четырнадцати?

– Разумеется. Я не понимаю, к чему этот…

– Тогда вы можете со мной выпить, правда?

Лицо Ники вытянулось от удивления. Он иронично улыбнулся и сказал:

– Вам же хочется, я вижу по глазам.

Во взгляде Ники появилось негодование:

– Послушайте, а вам не кажется, что вы ведете себя слишком нагло?

Максим покачал головой:

– Нет. А должно?

– Вы…

– Я просто предложил вам выпить. В американских фильмах всегда предлагают гостям выпивку. И ни у кого это не вызывает возмущения. И кстати, присаживайтесь! Иначе мне, как джентльмену, тоже придется встать, а в моем положении это несколько… затруднительно.

Ника прошла к дивану и решительно села. Максим покатился за ней. Остановился и уставился на нее карими насмешливыми глазами.

Нике было немного не по себе от того, что он так откровенно разглядывает ее. Он взял со стола пачку сигарет и предложил ей. Ника не стала отказываться, и он щелкнул у нее перед лицом зажигалкой. Посмотрел, как она прикуривает, и сказал:

– Отличная привычка, правда?

– Я бы сказала, убийственная, – ответила Ника.

Оба они усмехнулись.

– Даю вам слово, что не имею никаких «видов» на вашу младшую сестру, – сказал Максим. – Хотя, будь я ее отцом, я бы всыпал ей хорошего ремня.

Непонятно почему, но эти простые слова совершенно сбили с Ники весь воинственный настрой. Было в тоне голоса Максима что-то такое, что не позволяло усомниться в правдивости его слов. Несколько секунд Ника курила молча, а затем спросила:

– Вы бывший полицейский?

– Да, – отозвался Максим.

– А теперь вы – писатель и сценарист?

– Спорный вопрос. Не всякого, кто выбивает из клавиш искры по три часа в день, можно назвать писателем.

– Но вы написали хотя бы одну книгу?

Максим усмехнулся.

– Только одну и написал. А вот вторая никак не идет, хотя вымучиваю ее уже третий месяц.

– И о чем ваши книги?

– О мерзавцах. И о тех, кто их ловит. Но те, кто ловит, мало отличаются от самих мерзавцев.

– Ясно. – Взгляд Ники смягчился. – Вы пишете детективы, да?

– А что еще может писать бывший полицейский? Кроме этой мерзости, я ничего в жизни не знаю, вот и приходится вываливать ее на бумагу.

– А как ваша фамилия, может, я слышала?

– Вряд ли. У книжки был тираж пятнадцать тысяч экземпляров. А только в нашем районе Москвы живет двести тысяч человек. Во всей Москве – около десяти миллионов. Если бы моя книжка попала к вам в руки, я бы назвал это чудом.

Где-то в отдалении громыхнул гром. Ника взглянула на окно и слегка побледнела. Это не укрылось от взгляда Максима.

– Предлагаю сменить тему, – сказал он.

Ника перевела взгляд на него.

– Что?

– Сегодня день нашего заселения в «Умный дом». А у меня есть непочатая бутылка коньяка. Что, если мы выпьем по бокалу – в честь новоселья?

Ника растерялась:

– Даже не знаю… Я пришла сюда не пить…

– В такой день грех не выпить, – сказал Максим. – Кроме того, вы уже начали – я вижу это по блеску в ваших глазах.

– Обычно я не пью крепкие напитки…

– Я отпустил своего слугу прогуляться, – с улыбкой сказал Максим. – Так что я буду единственным свидетелем вашего «падения».

Он развернул кресло-коляску и покатил на кухню.

– Ну, вот, – тихо пробормотала Ника, когда он скрылся из глаз. – Пришла ругаться, а напросилась на суаре. Ну, как это называется, а!

Максим вернулся с бутылкой дорогого французского коньяка и пузатыми бокалами.

– И все же я не уверена, что хочу…

– Бросьте, – небрежно сказал Максим. – Представьте, что сегодня Новый год. Да, по сути, так оно и есть. С этого дня наша жизнь перевернется с ног на голову или наоборот, это уже как повезет.

Он открыл бутылку и разлил коньяк по бокалам.

– Перейдем на «ты»? – предложил Максим.