Текст книги "Вид человеческий"

Автор книги: Антон Эйне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Главный судья сегодня был в хорошем настроении – Стейси выспалась и была голодной. Я подал всем яичницу и бекон, тосты и масло, принёс апельсиновый сок, красиво горящий в ярком утреннем свете.

В отдельных плошках я поставил нарезанную свежую зелень, сорванную утром на грядке. И уселся, насладиться завтраком вместе с семьёй. После целой ночи дегустаций мне не хотелось есть, но я с удовольствием выпил сразу пол стакана сока, чувствуя, как его резкая кислинка пощипывает рецепторы, освежает и падает прохладным водопадом в желудок, забитый глазуньей, беконом, тостами и блинчиками, съеденными за последние семь часов.

– Ты сегодня рано встал? – спросила Рейчел, – Я проснулась в пять, а тебя уже не было.

– Если честно, милая, я почти не спал. Почти сразу… я пошел к себе в мастерскую, чтобы попробовать кое-что.

– Понятно, – грустно кивнула жена.

– Нет, нет, не пойми неправильно. У меня есть отличные идеи, я тебе расскажу после завтрака. Посмотри на меня. Я не выспался, но я в отличном настроении. И обещаю, это ночь я буду спать рядом с тобой, как младенец. Или не спать. Но вместе. Хорошо? Улыбнись же.

– Ладно, младенец, посмотрим, – Рейчел погладила мою руку.

– Папочка, вот смотри, – присоединилась к беседе Стейси, – Видишь, все яйца разные, – она обвела рукой наши тарелки, – Некоторые кривые, некоторые ты переготовил, не обижайся, бывает. Но они настоящие, зажаренные на сковородке. Это видно, и чувствуется во вкусе. Вот попробуй, – она протянула мне кусок яичницы на вилке.

– Да у меня ведь такие же, – возразил я.

– А вот и не такие же! – заспорила дочка, – Даже вкус яиц от разных кур разный, папа. Скажи еще, что ты не чувствуешь этого.

– Чувствую, чувствую, малышка. Ам! – я громко схватил кусок глазуньи с её вилки, заставив её хихикнуть, – Но ты права, твои вкуснее. И извини, если переготовил, я старался сделать тебе совсем слабо прожаренные.

– И ничего не переготовил, она выдумывает, – заступился за меня Пол, – Мне нравится с корочкой, особенно вот это зажаренное, смакотища!

Стейси закатила глаза и посмотрела на мать, мол, что с них взять, мужчины…

Я тоже повернулся к Рейчел:

– А ты довольна?

– Яичницей – да. А тем, что тебя не было всю ночь – нет. И ты совсем не ешь. Надегустировался за ночь, да?

– Немножко, – улыбнулся я, – Когда закончите глазунью, я принесу блинчики, чай и кофе.

– Пап, если ты не ешь яйца, можно я доем? – спросил Пол, и я с радостью подтолкнул ему свою порцию, – Спасибо. Не пропадать же такому деликатесу, правда?

– Правда, сынок, правда, – потом посмотрел на всех по очереди, – Вы знаете, что я вас всех очень люблю, да?

– Ты это к чему, пап? – спросил Пол, а девчонки с удивлением и беспокойством посмотрели на меня, – Мы тебя тоже. Всё нормально?

– Всё отлично, парень, – я потянулся и потрепал его по рыжей шевелюре, – Всё просто великолепно.

До фуд-баттла оставалась неделя, и я понимал, что идея представить там мой обновлённый фирменный завтрак была стоящей. Только это не имело значения. Мне было плевать, что скажут судьи на конкурсе.

Свою главную и самую важную битву я только что выиграл.

Монстр в шкафу

Монстр в шкафу снова зашевелился, тихо скребя по дереву и шурша одеждой. Джимми напрягся и плотнее натянул одеяло до самых глаз, опасливо поглядывая в сторону шкафа.

Узкая полоска тёплого света пробивалась под дверью, но не дотягивалась до той части комнаты, где в глубоких тенях притаилось чудовище. Оно выжидало, когда все в доме заснут, чтобы тихонько, едва скрипнув дверью, подобраться к кровати и съесть спящего мальчика.

Джимми знал это, и ему было страшно. В глазах стояли слёзы, хотелось плакать, позвать на помощь родителей. Но мама всегда говорила, что чудовищ не существует. А папа сказал, что он уже достаточно большой, чтобы сам справляться со своими монстрами.

И он справлялся. Он прогнал того, кто шевелился за шторой и цокал по окну. И того, кто прятался под кроватью, чтобы схватить за босые пятки и затащить в темноту. С ними Джимми разделался легко. Почти легко.

Когда недавно ему исполнилось пять, папа сказал, что он уже взрослый, и ему можно доверить серьёзное противомонстровое оружие. Мощный светодиодный фонарь, который рассеивает всех чудовищ потоком волшебного света.

Фонарь был большой и тяжелый, на целых шесть батареек. Он был желтый и очень мощный. Он светил так, что Джимми быстро прогнал того, кто прятался под кроватью. Навсегда. Еще бы, фонарь ведь был противомонстровый.

Еще папа подарил ему световой меч, настоящий, джедайский. Они с папой много тренировались, и папа сказал, что у Джимми хорошо получается. Его меч ярко светился в темноте белым, синим или зелёным.

– А почему не красным? – спросил Джимми.

– Красным он станет только если ты перейдёшь на тёмную сторону силы, сынок, – ответил папа.

Джимми не понял, как можно перейти на тёмную сторону силы, но красный меч было бы круто. Когда они дрались на световых мечах, Джимми обычно был юным Скайуокером, а папа мастером йоги. Джимми тоже хотел стать мастером йоги, но для этого нужно было больше тренироваться. И быть взрослым.

С джедайским мечом он смог победить того, кто шевелил штору. Джимми рубил и колол его, пока монстр не исчез. Он явно испугался настоящего джедайского светового меча, и больше не тревожил Джимми по ночам.

Несколько месяцев всё было тихо и спокойно, пока не появился тот, кто прячется в шкафу. Он прятался там уже неделю, но Джимми чувствовал, что монстр смелеет и готов напасть на него. Хоть он пока всего лишь юный падаван, но он уже имел дело с монстрами, и решил дать бой этому новому незваному гостю.

Для этого нужно было основательно подкрепиться. Нужна была не просто какая-то обычная детская еда, а особая высоко… высокопротеиновая еда для ночной охоты на чудовищ.

– Мам, а это анти-монстровые печеньки? – спросил Джимми, когда мама поставила перед ним стакан молока и миску с печеньем.

– Милый, монстров не бывает, кушай, – мама с нежной улыбкой потрепала его по волосам и поцеловала в лоб.

Но папа подмигнул из-за её плеча, значит, таки анти-монстровые. Мама не знала. Это секрет. Джимми подмигнул папе в ответ, а потом съел всё до крошки и выпил всё молоко. Бой предстоял серьёзный, сила еще понадобится.

В шкафу продолжалось тихое поскрипывание и пыхтение. Казалось, что монстр голодный. И наверняка злобный. Возможно, большой. На весь шкаф.

Джимми мысленно повторил план. Открыть дверцу и ослепить монстра фонарём. Если он не сбежит от страха, рубить джедайским мечом, пока тварь не испарится, не уйдёт навсегда. Он медленно подошел к шкафу, тихо ступая босыми ногами по толстому мягкому ковру. В левой руке фонарь, в правой световой меч. Он был готов к бою.

Сердце колотилось от страха, и Джимми хотелось вернуться в кровать, под одеяло. Но он не мог позволить себе вести себя как какой-то четырёхлетний трусишка. Правой рукой он рванул дверь на себя, а левой ткнул туда противомонстровым фонарем, врубив его на всю мощность.

– Ааааа! – запищал от страха монстр, закрывая глаза от света мохнатыми лапами, и Джимми чуть тоже не закричал от страха.

Он хотел закричать, но голос куда-то пропал.

– Ты вообще нормальный, так светить в глаза?!… – возмутился монстр тоненьким голоском.

– Ой, извини, – пробормотал Джимми.

Ему стало неловко, и он выключил фонарь, полагаясь только на яркий белый свет своего джедайского меча.

Монстр убрал лапы с морды и посмотрел на мальчика своими большими зелёными глазами. Он оказался совсем маленьким и доставал Джимми чуть выше пояса. Толстый, лохматый, как плюшевый медвежонок, с огромными глазами и большими острыми зубами в широкой пасти.

Джимми крепче сжал рукоять меча, готовясь нанести монстру сокрушающий удар и прогнать его. Выдох, шаг вперёд, замах, удар.

– Какой-то ты странный монстр, – пропищало существо из шкафа.

– Что? – опешил Джимми, остановившись в полушаге от чудовища, – Я не монстр! Я Джимми!

– Никогда о таких не слыхал, – существо поскребло свою лохматую голову.

– Меня зовут Джимми. Я мальчик, – пытался он объяснить непонятливому страшилищу.

– Не слышал ни о каких мальчиках. Что ты делаешь в моём шкафу?

Это было уже совсем некрасиво. Джимми проверил, надёжно ли лежит в руке световой меч.

– Это мой шкаф.

– Ты действительно странный монстр. Здоровенный такой, бледный, кожистый. И шерсть растёт только на голове. Фу! Гадость какая! – чудовище издало какие-то непонятные булькающие и фыркающие звуки.

– Никакой я не монстр. Это ты монстр. А у меня противомонстровый световой меч, понял?

Существо оскалилось и зашипело на него, когда он поднял меч.

– Прав я был, что не поверил родителям, когда они говорили, что монстров не бывает. А я им говорил, что у меня в шкафу завёлся один. Они не верили мне. И вот он ты, лысый, противный, огромный, и с этой своей дурацкой светящейся палкой.

– Это не палка, а джедайский меч! – обиделся Джимми.

– Дже-что?

Ну что с ним было разговаривать? Наверное, он еще маленький, раз не знает про силу и рыцарей-джедаев? А маленьких обижать нехорошо. Эх… Джимми уселся на ковёр рядом с открытым шкафом. Возможно, он напугал этого маленького монстра своим мощным фонарём. Да еще меч…

Он положил своё оружие рядом и протянул чудовищу руку.

– Не бойся, я тебя не обижу.

– А я тебя и не боюсь, – вскинуло голову мохнатое существо и оскалило свои зубищи, – Мне уже семь лет, и я никого не боюсь, вот! И вовсе я никакой не монстр, меня зовут Афихах.

Ага, значит, он не такой уж и маленький. Но, чем больше Джимми всматривался в своего ночного гостя, тем безобиднее тот ему казался, несмотря на устрашающий внешний вид. А вдруг с ним можно подружиться?

– А меня Джимми.

– Ты уже говорил.

Джимми поднял с ковра маленькую пожарную машинку и протянул монстру.

– Держи, это тебе.

Тот осторожно взял игрушку в свою когтистую лапу и с опаской поднёс ко открытой пасти.

– Стой! – шикнул Джимми, и чудовище отпрянуло в глубь шкафа, – Это не едят! Это же пожарная машинка!

– А зачем она тогда нужна, если её не едят? – удивилось существо.

– Чтобы пожары гасить, – ответил Джимми, это же было так очевидно.

– Ладно, – монстр явно его не понял, но затряс головой, наверное, соглашаясь с ним, – Тогда это тебе.

– Что это? – Джимми с опаской уставился на непонятную штуку, которую протягивало ему существо.

Похоже на сплюснутый неровный мячик с кучей шипов. Или на маленькую колючую рыбу фугу, которая висела у них на кухне. Джимми осторожно прикоснулся к шипам, но те оказались вовсе не острыми, а мягкими и шелковистыми. Он бережно взял подарок в руки.

– Это пьуит.

– Что?… – не понял Джимми.

– Пьуит. У тебя что, никогда не было пьуита? Ты не знаешь, что с ним делать?… – удивился монстр.

– Нет.

В коридоре, совсем рядом, послышались шаги. Мама. Ей нельзя видеть этого монстра, она же в них не верит.

– Это моя мама, прячься! – прошипел он, закрывая шкаф и в три прыжка оказавшись под одеялом.

Дверь тихонько открылась и поток яркого света выхватил половину комнаты. Джимми старался не дышать, чтобы не выдать себя. Только осторожно подсматривал через щелочки закрытых глаз.

– Малыш, ты спишь?

Джимми молчал и почти не дышал.

– Наверное показалось. Отдыхай, мой хороший.

Мама закрыла дверь и её мягкие шаги затихли за углом. Джимми прокрался к шкафу и тихо открыл его, но монстр исчез.

– Афихах! – шепотом позвал он, – Эй, Афихах! Ты там?

Но в шкафу никого не было.

Может, ему всё приснилось? И не было никакого монстра? Никакого Афихаха? Наверное, это всё из-за страха. Джимми пожал плечами и двинулся обратно к кровати. По дороге захватив свои противомонстровые оружия – фонарь и меч.

Но когда залезал под одеяло, рука Джимми наткнулась на что-то мягкое и шелковистое.

Пьуит. Он совсем забыл про эту штуку. Значит, не показалось, и Афихах был настоящий монстр. В его, Джимми, шкафу. Наверное, мама его спугнула, но завтра ночью нужно будет попробовать снова найти его.

Почему Афихах сказал, что это Джимми поселился в шкафу у него в комнате? Странно как-то. И почему он назвал Джимми монстром. Он же никакой не монстр. Правда-правда. Наверное, чудовища бывают странные.

И что это за пьуит такой? Для чего он нужен? Что с ним делать? Нужно будет спросить завтра у Афихаха. Чем бы ни была эта штука, она едва заметно светилась в темноте золотистыми искорками в середине. Красиво.

Джимми положил пьуит себе в тумбочку, чтобы мама утром не нашла его. А то спросит, что это у тебя такое, а Джимми и не сможет объяснить, что такое пьуит и что с ним делать.

– А печенье таки оказалось анти-монстровым, – пробормотал он, засыпая с довольной улыбкой.

Провал

– Вы провалили это задание, агент. И мы вынуждены на время отстранить Вас от полевой работы и отозвать Ваши допуски.

– На время?

– Официально это на период расследования, но… Буду с Вами откровенен – не думаю, что Вам разрешат вернуться к работе.

– Но это несправедливо!

– Не справедливо? Не справедливо?!.. Вы сорвали важнейшую миссию. На Вашу подготовку и внедрение были потрачены десятки лет и огромные ресурсы. Нам пришлось пожертвовать многими талантливыми агентами ради успеха этой операции. И что? Вы слили всё, перечеркнув все наши усилия. И всё из-за какой-то… местной женщины?..

– Эй! Она здесь вообще не при чем!

– Кого Вы пытаетесь сейчас обмануть, агент? Нас или себя? Мы читали Ваши отчеты, мы за Вами наблюдали. Имейте хоть каплю самоуважения, чтобы не лгать, оправдывая свой провал. Тем более, что Вы всё еще под присягой.

– Но она действительно не виновата в том, что произошло. Это нелепое стечение обстоятельств. Всё шло по плану, когда…

– В нашем деле нет места случайностям, агент! Вы обязаны были всё предусмотреть. Всё! В Вашем распоряжении была вся мощь аналитической службы Агентства. И знаете что? Я говорил, что Вы были не готовы к этому заданию. Я голосовал против Вашей кандидатуры. Если бы Вы не были протеже Директора, Комиссия не допустила бы Вас к этой работе. Вы хоть понимаете, что было на кону? Ставки слишком высоки, чтобы иметь право на ошибку.

– Это я понимаю.

– Понимаете? Серьёзно? А знаете, сколько времени пройдёт, пока мы сможем внедрить вместо Вас другого агента? Сколько упущенных возможностей? И это если будет не слишком поздно.

– Но это была подстава! Меня взяли по ложному обвинению. И они не знают правды, я не раскололся даже под пытками.

– Пффф… Вы и без пыток слили слишком много ценной информации.

– Послушайте! Я ведь действовал в интересах операции, исходя из тактической необходимости. И мне жаль, что в итоге всё произошло именно так…

– Вам жаль? Жалостью Вы уже никому не поможете, агент. Миссия провалена. Бесповоротно. Кстати, Ваше досье передано в отдел внутренних расследований. У них к Вам много вопросов. Вы нарушили протоколы безопасности и допустили серьёзную утечку секретной информации. Кроме того, Вам будет предъявлено обвинение в злоупотреблении средствами и ресурсами Агентства.

– Я использовал только то, что было необходимо для успешного выполнения задания.

– И как? Успешно?

– Меня оскорбляет Ваша циничная травля! Мы всегда знали, что была вероятность провала. Это была слишком сложная миссия для одного агента под прикрытием, и я с самого начала просил выделить мне людей. С хорошей командой мы могли бы справиться. А что вместо этого? Мне велели осторожно вербовать местных. Необученных местных. Чего вы ожидали? Конечно, это увеличивает вероятность проколов!

– Оставьте свои оправдания для Комиссии, агент. Они Вам еще пригодятся. Или жалуйтесь психологу, если Вам будет легче от того, что поплачетесь в жилетку.

– Психологу?

– Ах да, я же еще не упомянул об этом. Вам придётся пройти курс психотерапии. В теории, решение психолога о Вашей готовности к дальнейшей полевой работе будет принято Комиссией во внимание. Но я не думаю, что Вас допустят.

– Почему?

– Сами подумайте. Множественные нарушения, выдвинутые против Вас обвинения в халатности и коррупции, провал важнейшего задания… Кроме того, то, через что Вы там прошли, редко остаётся без последствий для психики. Вас предали завербованные Вам агенты. Вас долго удерживали в плену, жестоко пытали, старались сломать Вас, пытались убить.

– Я в порядке.

– Сомневаюсь. Но решать не мне, а психологу. Думаю, Вам предпишут несколько месяцев ежедневной терапии. Наверное, чисто по-человечески, я должен Вас пожалеть после всего пережитого. Но… скажу честно. Мы с трудом смогли эвакуировать Вас оттуда, когда началась реальная заваруха. И, если бы решение было за мной, я бы не стал тратить на это ресурсы Агентства и рисковать другими нашими работниками.

– Ну спасибо.

– А что Вы ожидали? Для меня Вы – позор для Агентства. Раньше на такие задания посылали хорошо подготовленных специалистов, а не каких-то молокососов.

– Осторожнее, Вы переходите границы.

– Только не стройте из себя крутого, агент. Там, во время миссии Вы позволили вражеским военным схватить себя безоружным. Вас застали врасплох, взяли без сопротивления.

– У меня не было выбора. Иначе могли пострадать завербованные мной агенты.

– И что? Потери неминуемы. Без этого не обойтись.

– Если бы это была не местная агентура, а наши люди, Вы утверждали бы то же самое? Вот видите? Это чванливое высокомерие и двойные стандарты…

– Хватит, агент! Не забывайтесь!

– Я подам официальную жалобу в Комиссию, это недопустимое поведение.

– Да подавайте что хотите. Дальше. Во время расследования Вы будете находиться на базе Агентства. Вам запрещено покидать территорию базы. Запрещено вступать в контакт с участниками операции и с завербованными Вами агентами.

– Но я не могу! Я обещал, я должен там быть послезавтра! У меня назначена встреча с несколькими из моих местных контактов. И я не могу их подвести! Они рассчитывают на меня!

– Всё кончено, агент. Больше никаких встреч. Операция завершена. Точка. Вы уже подвели всех, кого завербовали, не только нас. Сейчас они считают Вас мёртвым. И лучше пусть так и остаётся. Вы уже натворили немало проблем. Не забывайте протоколы.

– Я всё еще могу исправить ситуацию, не всё потеряно, поверьте мне.

– Руководство так не считает. Проект свернули, так как после Вашего провала риски увеличились многократно. Спецгруппа проведёт процедуру зачистки. Все двенадцать завербованных Вами агентов на местах будут устранены. Как уже убрали информатора, сдавшего Вас.

– Вы не можете! Это жестоко и бесчеловечно!

– О, нет, мы можем. Более того, мы обязаны. Если бы Вы не провалили своё задание, их бы никто не тронул. Но теперь они слишком много знают. А допустить еще большей утечки информации мы не можем. Так что вините во всём себя.

– Вы привыкли всегда действовать грубой силой. Но ваши методы устарели. Сейчас намного лучше работают социальные инструменты, чем подобное брутальное вмешательство. Как Вы не можете это понять?!..

– Да кем Вы себя возомнили, агент? Не вышли из образа? Слишком глубоко погрузились в свою легенду? Это там для них Вы – Мессия, избранный, помазанник Небес, Сын Божий. А здесь Вы – опальный оперативник, проваливший важнейшее задание. Хватит! Вы свободны, агент. Охрана, увести его!

Плюс десять

Самым важным оказалось то, что у человеческого организма есть свои жесткие ограничения. Определённые рамки, выйти за которые невозможно.

Конечно же, идея создания суперсолдат, усовершенствованных высокоэффективных воинов, была не нова. На этом поле боя полегло немало ученых и лабораторий, работавших на всевозможные правительства и якобы неправительственные организации по всему миру.

Продиктованные соображениями безопасности, такие проекты возникали и бесследно исчезали на протяжении последних ста лет. С разной степенью успеха и провала, какими бы ни были изначальные цели и задачи любого из подобных экспериментов.

Думаю, мы оказались первым проектом, который смог добиться серьёзного прорыва в этой сфере. Нам удалось значительно усовершенствовать подопытных, но в погоне за результатами мы обнаружили границу возможностей, которую окрестили Абсолютным Пределом.

Независимо от того, какие свойства человеческого организма мы улучшали, мы не могли преодолеть определённые лимиты. Природа и эволюция не позволяли нам быстро изменить человека больше, чем до некой условной степени.

Мы не создавали никаких супер-способностей, просто придавали бойцам увеличенную силу, скорость или повышали их интеллект. Но совокупное применение всех улучшений в любых сочетаниях не могло превысить определённую величину, после которой мы теряли подопытных, их организм не выдерживал большего вмешательства.

Наша технология была гениальной и революционной, но не позволяла нам создать идеальных во всех отношениях солдат. Усилив их до предела, мы не могли сделать их быстрыми и умными. Или наоборот, мы могли сделать их быстрыми и умными, но не добавив им силы.

Словно в компьютерной игре, где у вас есть сколько-то пунктов для апгрейда вашего персонажа. И вы решаете, на что их потратить, прокачивая его.

Так, взяв наш Абсолютный Предел за 100%, мы решили развивать способности подопытных кластерами кратными 10%. Таким образом нам нужно было распределить силу, скорость и интеллект между десятью пунктами нашего условного апгрейда. Слишком упрощённо, но так проще было моделировать. А точные настройки параметров можно было осуществить после определения идеальной базовой прокачки для солдат.

Я возглавлял аналитическую группу, и задачей моей команды являлась разработка сценариев для тестирования оптимальных соотношений параметров усовершенствования тестируемых образцов. Наша цель сводилась к получению совершенных солдат в рамках существующих ограничений. А также определение многообещающих параметров усовершенствования для решения различных тактических задач.

Мы отработали ключевые сценарии для нескольких групп, которые должны были прогнать вживую на специально оборудованном засекреченном полигоне.

Логично, что первым тестом военные захотели поставить подопытных с максимально увеличенной силой. Официальное название прототипа было Форс Мажор, потому что предполагалось, что этот тип солдат станет непреодолимой силой. Но среди нас, разработчиков Проекта, они получили негласное название Здоровяки.

Из обычных среднестатистических солдат мы прокачали их до крупных и мощных зверюг, с сильно увеличенной мышечной массой и усиленной костной структурой, с повышенной выносливостью и высоким болевым порогом. В остальном они оставались такими же, как были до применения нами экспериментальной методики усовершенствования.

Отряд из десяти Здоровяков был десантирован на полигон с боевой задачей найти и уничтожить условного противника. Первый тест был с манекенами, расположенными в зоне заброшенного городка. Команда Форс Мажоров легко преодолела препятствия на пересеченной местности, вышла на заданные ориентиры, и, вооруженная только ножами, расправилась со всеми автоматическими манекенами, в щепки разнеся и без того полуразрушенные строения.

Они побили время, которое ушло у контрольной группы обычных солдат спецназа на аналогичную задачу. Военные были довольны, потому что эта модификация всегда казалась им самой многообещающей.

Второй уровень теста должен был пройти против группы легко вооруженного противника, окопавшегося в лесу. На этот раз Здоровяки вступили в бой с реальным отрядом из двадцати солдат стандартной подготовки, и это был кошмар. Они просто порвали несчастных. Буквально порвали их голыми руками, разрывая на части в своей ярости.

Большая физическая сила требовала от организма более активного впрыска норадреналина, адреналина и тестостерона, что приводило к повышению уровня агрессии у испытуемых. В момент столкновения с реальным противником, команда Здоровяков не просто озверела, но и распалась на разрозненные очаги некоординируемой и неконтролируемой бойни.

Наблюдатели от военных были несколько сконфужены и шокированы результатом второго теста, и, посовещавшись, решили, что +10 силы – это слишком много. И необходимо будет скорректировать прототипы Форс Мажора, примерно на уровне +8 силы и +2 интеллекта, для разумного баланса.

Но протокол есть протокол, и ни они, ни мы не могли отойти от официально утверждённой программы испытаний. А следующим этапом у нас было тестирование чистой группы «разогнанных» солдат, и только после этого мы должны были перейти к смешанным прототипам.

Среди военных были те, кто возлагал большие надежды на эту группу. Они называли их Велоцирапторами по аналогии с быстрыми хищными динозаврами. В нашей же среде разработчиков тех, кто получил +10 к скорости, мы называли Шустриками.

Этот тип солдат отличался невероятно высокой скоростью реакции, молниеносностью движений, а соответственно и способностью быстро передвигаться. Хорошие свойства для команды диверсантов или внезапной атаки. Они не могли уклоняться от пуль, как надеялись генералы, но и стрелять в такую быстро движущуюся цель, было трудно.

После получения боевой задачи и высадки на полигон, Рапторы стремительно пересекли расстояние до заданного населённого пункта, и быстрым точным броском смели муляжи, обозначающие живую силу и технику противника. В рекордное время, побив не только контрольную группу, но и предыдущий тест команды Здоровяков.

Это существенно подняло настроение и боевой дух приставленных следить за экспериментом военных, и предыдущая неудача начала постепенно забываться. Все увлеченно ждали выполнения Шустриками второй задачи – обезвреживанию реального противника на позициях в лесу.

Еще один стремительный бросок, и отряд обычных солдат был смят внезапным напором скоординированной атаки Рапторов. Они оцепили линию укреплений противника и, дезориентировав быстрой синхронной атакой с разных направлений, захватили и разоружили обороняющихся.

И когда миссия была практически выполненной, у одного из Шустриков сорвало крышу, и он начал стрелять в пленных из отобранного у них оружия. Должен признать, что чистый прототип Велоцирапторов мне никогда не нравился. Они были по-своему несовершенны.

Слишком высокая скорость нервных импульсов и химических реакций, необходимых для их метаболизма, быстро выжигала их, порой доводя до изнеможения, истерик и нервных срывов. Среди первых испытуемых было много психозов, случаев суицида и проявлений неоправданной жестокости.

Вот и во время теста что-то пошло не так, и в итоге другой Шустрик подскочил и перерезал горло тому, который устроил расправу над военнопленными. В результате завязавшейся драки половина отряда была убита, а вторая сильно пострадала.

Разочарование военных было очевидно, как и накалившаяся атмосфера. Не хватало нам еще тут в бункере такой же разборки. Но армейские старпёры просто смотрели друг на друга волками, и беззубо грызлись, обвиняя в провале друг друга, а заодно и нас.

В частности, меня, за такую программу тестов, хотя она и была утверждена их собственным начальством на основе их же брифов. Неблагодарные свиньи. Я им предлагал включить в программу группу +10 интеллекта, но они только рассмеялись, обсуждая, что им нужны воины, а не ботаны. Так что Умники не попали в протокол испытаний.

Хоть я и объяснял, что история и эволюция учили нас, что умные всегда будут править сильными. Но по оскорблённым взглядам офицеров я понял, что мои слова были истолкованы превратно, и мне пришлось заткнуться.

Тем не менее военные наблюдатели всё еще возлагали надежды на более сбалансированную версию Рапторов – что-нибудь типа +8 скорости, +2 силы, или +8 скорости, +1 силы и +1 интеллекта. Хотелось бы мне, чтобы у тех, кто утверждал программу, как и у наблюдателей, было хотя бы +1 к их жалкому интеллекту…

Прежде, чем перейти к гибридным типам прокачанных, протокол предусматривал равноценное тестирование Здоровяков против Шустриков. И это оказалось ужасно.

Хотя лично я выиграл двадцать баксов у ассистента биоконструктора. Тогда мы только начали делать ставки, и этот сопляк заявил, что качки легко надерут задницы Рапторам. Я пытался объяснить ему про физику, и что любой удар – это импульс, то есть скорость, умноженная на массу. И что скорость в данном вопросе решает всё. Но, как это бывает свойственно молодёжи, он не хотел слушать, и рассказывал про прочный скелет, нечувствительность к боли и прочие глупости. За что и поплатился двадцаткой.

Да, я согласен, в бою Форс Мажоры были ужасны и действительно устрашающи. Трём Шустрикам не повезло, и их измолотили в фарш. Остальные семеро Велоцирапторов доказали мою теорию о том, что скорость в бою важнее неуклюжей мощи и толстокожей неповоротливости.

Они легко уклонялись от более тяжеловесных противников, нанося жестокие калечащие удары в те области, которые не зависят от болевого порога, и гарантированно выводят противника из строя. Ассистенту биоконструктора полагалось бы знать, что в человеческом организме так много слабых мест, парализующих человека в бою – кадык, основание глотки, глаза, височная ямка, челюстной сустав, коленная чашечка, подколенные и ахиллесовы сухожилия, пах, копчик, позвоночный столб и еще множество болевых точек и различных встроенных уязвимостей.

Изломанные и искалеченные, Здоровяки корчились на земле, а двое из них оказались слишком несгибаемыми и упрямыми, чтобы решить драться до последнего вздоха. Последний вздох бывает очень трудно сделать, когда у тебя вырван кадык или повреждено основание глотки.

Среди Рапторов возник горячий спор, не стоит ли казнить всех Форсов за смерть троих из их отряда. Но им хватило разумности помнить приказ взять противника живьём. Но живыми не означает невредимыми, поэтому оставшиеся Шустрики щедро выместили на виновных остатки невыгоревших в бою гормонов.

Среди военных наблюдателей разгорелись нешуточные дебаты, и мы чудом избежали потасовки и мордобоя. Мнения сильно разделились, и те, кто раньше были приверженцами силы, вынуждены были серьёзно задуматься о преимуществах скорости.

Тем не менее, этот прогон завершал первый этап полевых испытаний, где мы оттестировали «чистые» прототипы, у которых сила и скорость были выгнаны на всю допустимую Абсолютным Пределом шкалу. Если бы меня спросили раньше, а меня не спросили, я бы сказал, что это было заведомо бесполезной тратой ресурсов и времени. Но что уж взять с вояк. У них, если положено всё провести по плану, то они от него не отступят ни на дюйм, даже под дулом автомата.

Вторая фаза эксперимента предполагала тестирование смешанных типов усовершенствованных солдат. Монстры, так мы негласно называли тех, кто получил +5 силы и +5 скорости, действительно оказались настоящими зверями. Быстрыми и сильными, безжалостными и бескомпромиссными.

Тут уж генералы обнимались и ликовали, когда испытуемый отряд блестяще преодолел препятствия, а после красиво и чисто обезвредил противника. Они не побили рекорд скорости Рапторов, но всё было организованно и по-военному четко. Баланс был достигнут, и оставались только вопросы точного правильного соотношения улучшенных свойств – сколько силы и сколько скорости будет оптимально. Для того собственно и была нужна вторая фаза.