Текст книги "Не бойся желаний"

Автор книги: Антон Чиж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

5

Профессор Тульев так долго преподавал в театральном институте, что разучился удивляться. Увидев на пороге Варвару, истекавшую ручьями, он сказал только: «Ого!» и добавил:

– Дитя мое, да вы натуральная русалка. Решили простудиться и отвертеться от зачетов? Ничего не выйдет!

Варвара была отправлена в ванную с махровым халатом и полотенцами. Когда она вернулась в гостиную, профессор сушил ее одежду под вентилятором.

– Купаться под дождем вы не позволяли себе с десяти лет, – строго заметил он. – Простудиться в эпоху ковида? Как только могло в голову прийти! За пустяковую температуру тридцать восемь и пять вас упекут в лазарет и разбираться не будут! Что я скажу вашему деду?

– Простите, Алексей Юрьевич, так вышло, я не нарочно.

– Прощение надо заслужить, дитя мое! – заявил профессор, помахивая вентилятором, как веером. – Водку?

– Не откажусь.

– Вот умница. Не думайте, что намерен вас перепить.

– Это бесполезно.

– Я знаю. Тем более спаивать ребенка непедагогично.

– Я уже не ребенок, Алексей Юрьевич.

Варваре шаловливо погрозили пальцем.

– Да уж, вы настоящий дракон. Хватило смелости поставить всему курсу незачет. Жаль, я этого не видел. Студентики ожидали доброго и мягкого АЮТа, а схлопотали комиссара с расстрельным списком. Наш Мефисто рыдал в трубку и просил найти на вас управу. Я получил истинное удовольствие. Благодарю вас, дитя мое!

Кличку Мефисто заслужил декан факультета за орлиный нос и крылатые брови. Между ним и Тульевым шла академическая война, да так давно, что оба забыли, с чего она началась. В этой эпической битве Варвара была чудо-оружием Тульева. Разящим и беспощадным.

– Всего лишь требую элементарных знаний, – сказала Варвара, блаженствуя в халате. – Они ведут себя как ленивые дураки: не прочитать Шекспира, учась в театральном институте. Куда же дальше?

– Будьте добрее, и вам не придется терпеть дураков на пересдачах. Им пересдачи не помогут.

– Тогда им ничего не поможет.

– Вы беспощадны, прямо как я в молодости, – продолжил профессор, оставляя несчастный вентилятор крутиться, как ему вздумается. – Напоминаете меня лет тридцать назад, только тогда тройку получал тот, кому я сегодня поставлю пятерку. Как деградировали времена. Куда мы катимся? Видимо, в пропасть новых темных веков. А во всем виноваты эти ваши смартфоны, интернеты и социальные сети. Выжечь каленым железом заразу – вот спасение!

Между тем сам Тульев вовсю пользовался благами цифрового мира. Следил за новыми моделями смартфонов и имел аккаунт с тремя тысячами друзей. Популярность в соцсетях профессор заработал не научными постами, а тем, что шел наперекор правильным взглядам. Он клеймил современное искусство, издевался над либеральной общественностью и не признавал новую этику с политкорректностью. За все это его ни разу не забанили. Загадка, почему цепные псы Цукерберга терпели бунтаря. Наверное, потому, что Алексей Юрьевич был добрейшим человеком, одалживал студентам до стипендии и никогда не напоминал о возврате денег. Быть может, среди цензоров нашлись его бывшие студенты, которые прикрывали бунтаря.

Профессор сходил на кухню и вернулся с тарелкой советской закуски, то есть нарезкой вареной колбасы, солеными огурцами, сырком «Дружба» и «Столовым» хлебом. Вместе с полной тарелкой прибыла из холодильника запотевшая бутылка. Тульев поставил хрустальные рюмочки, словно вынырнувшие из ушедшего времени, и налил в них водки по самый край. Варвару учил пить дед, она знала, как брать полную рюмку, чтобы не опозориться. То есть не пролить ни капли.

– За что пьем, дитя мое?

– За театральную науку.

Профессор поморщился:

– Наука умерла. Вместе с театром. Вы – последний осколок. И только потому, что находите дикие, но симпатичные идеи. Надо же было написать диплом про банду жуликов девятнадцатого века, «Червонных валетов», как карнавальный театр! Блестящий диплом.

– Спасибо, профессор, – сказала Варвара, удерживая рюмку.

– Всегда пожалуйста. Диплом защищен, за него пить не будем. Тогда за что же? О, выпьем за то, чтобы современный прогресс провалился к свиньям собачьим! Будьте здоровы, дитя мое!

Они выпили. Варвара занюхала кусочком хлеба, как учил дед.

Профессор захрустел огурчиком.

– Пить с вами – чистое удовольствие, Варвара Георгиевна. Мало кто теперь так умеет. Вот что значит предки и фамилия.

– Я тут ни при чем, – ответила Варвара.

Она прислушивалась к себе. Нет, в отеле явно творилось что-то ненормальное. Вот рюмка водки – прошла, как вздох. А там с бокала вина началась ерунда.

– Не скромничайте. Вы – наша последняя надежда.

– Ваша, профессор?

– Всех, кто остался в прошлом и не выносит новаций дня сегодняшнего. Вы только посмотрите, что творится кругом. Какой-то мерзавец, иного слова не подберу, шесть дней назад расстреливает детишек в казанской школе. Китайцы посадили спускаемый аппарат на Марсе. Ученые нашли пятое состояние вещества и не знают, что с ним делать. В публичной библиотеке подрались читатели так, что вызвали полицию. В тот же день экскурсоводы по крышам устроили стрельбу между собой. На конкурсе «Мисс Вселенная» победила мексиканка страшная, как бурито, а нашу красавицу прокатили. А на «Евровидение» послали какую-то Манижу!

Ненавидя современный мир, Тульев неплохо в нем разбирался.

– Что я должна сделать, как последняя надежда?

– Вы, как перемычка между временами, между мирами. Держитесь, не поддавайтесь искушениям.

– Я стараюсь, – сказала Варвара, кусая кружок колбасы, которую ненавидела. – Кстати, хочу поблагодарить, Алексей Юрьевич.

Профессор был занят ювелирным разливанием.

– Всегда пожалуйста. Чаще благодарите меня, дитя мое, пока слава не вскружила мне голову. – Профессор Тульев был циник с мудростью змеи. Что не мешало ему оставаться приличным человеком. – А за что благодарите?

– Порекомендовали меня прочесть лекцию про спиритизм. Гонорар пригодился.

Тульев поднял рюмку:

– Всегда готов рекомендовать вас, дитя мое. Второй тост у меня всегда за Победу! Даже 17 мая.

Варвара не подкачала. И позволила себе закусить хлебом.

– Алексей Юрьевич, а кто вас просил найти лектора? – аккуратно спросила она.

– Не понимаю, о чем речь, – ответил он, хрустя огурцом.

Пошутить профессор любил. Отчего нажил много врагов. В таком безобидном случае он не стал бы валять дурака.

– Сегодня мне пришло приглашение прочитать платную лекцию, – сказала Варвара и машинально сунула руку за смартфоном в банный халат, в котором его не было. – По вашей рекомендации.

– Ваша статья про спиритизм, конечно, дерзкая, но я не продавал вас в рабство капиталистам. – Тульев подмигнул. – Над вами пошутили.

– Шутка стоила недешево. Главное: лекции не было.

Профессор проявил интерес:

– Вот как? А что же было?

Жуя хлеб, Варвара рассказала о сеансе в номере люкс, в котором она играла медиума.

Профессор выслушал внимательно.

– Может быть, вы сами не знали своих сил? – спросил он.

– Из меня медиум, как из студента-актера – профессор, – ответила Варвара. – Извините, Алексей Юрьевич.

– Ничего, ничего, дитя мое, я привык, что молодое поколение во мне видит добряка. Но как они ошибаются! Как горька будет расплата! Мы еще… Да, так о чем я? Значит, вы не находились в трансе и гостей из иного мира не вызывали.

– Стуки были наглым фокусом, – закончила Варвара.

– Выглядит играми скучающих дилетантов, которые пересидели в изоляции и теперь не знают, чем себя развлечь.

– Фарс был состряпан для одного из участников мероприятия.

– Кого именно?

Варвара пожала плечами:

– Одного из мужчин.

– Вам никто не показался знакомым?

– Ни малейшего представления. Знакомых обычно узнаю. Не понимаю, почему мне выпала честь быть куклой для обмана.

– Во всем сознались, дитя мое?

– А почему думаете, что было что-то еще? – со всей невинностью спросила Варвара. Ей было интересно узнать, осталась ли у Тульева способность видеть глубже и дальше, чем простой смертный профессор.

– Потому что иначе вы не явились бы посреди дождя на Васильевский остров, – ответил он и глянул так, как умел еще только один человек: дед Варвары.

– Вы правы, Алексей Юрьевич, со мной произошло нечто странное.

– Что именно?

– Мне предложили бокал красного вина. Я выпила, и на меня напала тяжелая сонливость. Кончилось тем, что спиритические силы потребовали, чтобы я зашла за штору, там была записка с призывом спасаться. Я сбежала по черной лестнице и приехала к вам.

– Вот как, – сказал Тульев, отодвигая бутылку. – И что об этом думаете?

– Сначала ничего, – ответила Варвара. – Теперь могу думать только об одном.

– Не стесняйтесь, дитя мое. Обещаю ничего не рассказывать вашему деду. Соберитесь с мыслями.

Мысли Варвары были в порядке. Ее научили, что из двух объяснений верным бывает самое простое. Только надо выбрать то, что проще.

– Розыгрыш студентов в расчет не берем, – ответила Варвара. – Стипендий не хватит. Остается одно: кто-то собирался меня убить.

– Ого! – вырвалось у профессора. – Но почему убить?

– Чем еще мог закончиться наглый обман? Свет включается, все улыбаются, пожимают руки в перчатках и расходятся? Нет, слово «спасайся» не оставляет сомнений. Что-то пошло не так. Вернее, кто-то меня пожалел. И решил предупредить. Объяснения простые. Но бессмысленные. Не представляю, кому понадобилось меня убивать. И за что. Еще меньше – кто и зачем мог желать моего спасения.

Встав из-за стола, Тульев прогулялся мимо книжных стеллажей, закрывающих стены.

– Вы ждете от меня ответов? – сказал он. – Их у меня нет. Я бы не сгущал краски. Все это выглядит слишком наигранно. Причем в стиле очень плохого театра, каков весь современный… На всякий случай будьте осторожны. Когда враг невидим, надо опасаться любой тени.

– Обещаю, Алексей Юрьевич. Если меня еще раз пригласят читать лекцию по вашей рекомендации, для начала позвоню вам.

Тульев улыбнулся:

– Мудры не по годам, дитя мое. Выпьем за мудрость – наше последнее убежище.

И они выпили.

6

Ливень кончился. Тучи висели свинцовыми подушками, заслонив белую ночь. Варвара возвращалась домой в такси. Вентилятор, утюги и добрые руки профессора спасли костюм, а махровое полотенце – ее волосы. Она смотрела на мелькавшие улицы, посеревшие от дождя, и думала о том, что случилось. Варвару научили тому, чему не учат девочек. Просто потому, что она была первой барышней в семье на протяжении нескольких поколений.

У Ванзаровых рождались мальчики. Казалось, что традиция не будет нарушена. Сначала появился старший брат – Борис. А потом откуда ни возьмись объявилась Варвара. Отец и дед так удивились дочке и внучке, что влюбились в нее без памяти. Маму Варвара почти не помнила, папа погиб, когда ей было 13 лет. Передавать фамильные ценности, не деньги, а знания, пришлось деду. Варвара была обучена приемам, которые годились на службе в полиции, но помешали поступить на актерский курс. Знания были вбиты накрепко. Варвара не понимала, насколько глубоко они засели в ее характере. Поначалу ей казалось, что все люди должны видеть логику поступков, уметь считывать характер по лицу и знать приемы маевтики, способа, ведущего к истине. Вскоре Варвара обнаружила, что фамильные умения и логика раздражают знакомых. Чтобы не прослыть белой вороной, она припрятала навыки поглубже, но они внезапно пригодились в Италии[3]3
  О приключениях Варвары в Италии в 2020 году читайте в книге «Трое в карантине и другие неприятности».


[Закрыть]. И вот сейчас снова напоминали о себе.

Ожил смартфон. Высохший и гордый, что пережил ливень и не коротнул. Звонила подруга Ингрид. Она пребывала в печали, и ей нужна была помощь. Друзья знали, что у Варвары есть кнопка: если попросишь, она не сможет отказать. Варвара сказала водителю изменить маршрут на улицу Рубинштейна. Чего не сделаешь, чтобы помочь подруге.

Ингрид сидела в пустом ирландском пабе. Варваре она молча подвинула пинту темного. Организм запротестовал, не желая мешать водку с пивом. Про коньяк уже никто не вспоминал.

– Так плохо? – спросила Варвара, заранее зная причину печали.

– Он мелкий, самолюбивый подонок, – ответила Ингрид.

– Бросил тебя?

– Хуже.

– Что может быть хуже?

– Показал, что я для него ничего не стою.

Спрашивать, кто конкретный виновник страданий, смысла не имело. Ингрид яростно влюблялась, переживала бурные и короткие отношения и остывала. Чтобы тут же начать новые. Она считала себя сильной женщиной, которая держит вожжи в кулаке. Управляет мужчинами, как ей вздумается. Такого не ожидаешь от миниатюрной платиновой блондинки, подстриженной под мальчика. Иногда после особо успешного управления мужчиной Ингрид требовалось выплакаться подруге. Варвара приготовилась помогать терпением. И ни глотка пива. Ни-ни.

– Как он посмел так поступить с тобой? – заученно спросила Варвара. Эту пьесу она знала назубок.

– Променял вечер, для которого я прикупила чудные секс-игрушки, на глупейшее мероприятие.

Откровенность подруги била через край. Варвара подумала: не пора ли отхлебнуть пива? Мало ли какие подробности ожидаются. Ингрид не умела стесняться.

– Ужасно. Не могу поверить.

– Представь! Я выбрала шарики трех размеров, чтобы…

– Постой, так что он сделал? – обрубила Варвара историю о шариках, про которые не хотела знать ничего.

– Занялся своим мероприятием! – ответила Ингрид, разглядывая пену. – А шарики такие…

– Пошел на футбол? – спросила Варвара первое, что пришло на ум.

– Нет, я бы отправилась с ним.

– Бизнес-встреча?

– Какая у него может быть бизнес-встреча! Не смеши!

– Неужели на рыбалку?

– Ему потребовалось быть на спиритическом сеансе.

Варвара решила, что ослышалась, или четвертая рюмки водки была лишней.

– Где потребовалось быть? – спросила она.

Ингрид сдула пену, не прикоснувшись к пиву.

– На спиритическом сеансе… Я не могла с ним быть потому, что не пойми почему. Так и сказал: тебе нельзя, и все. Ты можешь мне объяснить почему? Ты же ведь занималась спиритизмом.

Способности рванули на полную мощность. Как переключение скорости в гоночном автомобиле. Варвара прикинула вероятность. Шансы были невелики, но лучше, чем ничего. Вот только прямой вопрос: «Он случайно про меня не спрашивал?» – задать было нельзя. Ингрид поймет по-своему. Придется долго мириться.

Варвара отхлебнула пива.

– Спиритический сеанс – довольно тонкий процесс, – осторожно начала она. – Неподготовленному человеку там быть не следует. Думаю, что твой… как его зовут?

– Кирилл…

– Твой Кирилл поберег тебя. Чтобы не случилась неприятность.

Глаза Ингрид вспыхнули надеждой.

– Ты так думаешь?

– Уверена. Он давно практикует спиритизм?

– Да я вообще об этом только сегодня узнала!

– Что ему нужно было от сеанса?

– Темнил. Говорил, что ожидает исполнения своих заветных желаний.

– Хочет дорогую машину или виллу в Ницце?

Ингрид брезгливо поморщилась:

– Кирилл не так примитивен. Он хочет славы, жаждет стать знаменитым.

– Прости, это случайно не Кирилл Мукомолов? – спросила Варвара, не веря в удачу. Неужели крошка-везение не спит в такое время?

– Кто же еще? – ответила Ингрид. Как будто ее мужчины не имеют права быть ниже рангом знаменитого театрального режиссера. – Я же говорила тебе.

Что было чистой ложью. Ингрид рассказывала про своих мужчин только накануне расставания. На всякий случай.

– Да, помню, – согласилась Варвара и сделала большой глоток. – Думаю, у вас все будет хорошо. Хочешь, завтра поеду с тобой и поговорю с ним, как специалист по спиритизму? Узнаю, чем он занимался на самом деле.

– Ты правда готова помочь?

– Мы же подруги.

Ингрид порывисто обняла Варвару за шею. Руки у нее были маленькие, но жесткие. Варвара закашлялась.

– Ты настоящая подруга, – сказала Ингрид, отпуская захват. – Не то что эта набитая дура Фе-враль-та!

Каждым слогом она подчеркивала ненависть к Марте. Помирить их может только смерть. Как говорят, кажется, французы. Ингрид подняла бокал:

– За нас с тобой, моя подруга.

Варвара поняла, что домой вернется не скоро. Только собрав волю в кулачок. Иначе будет вообще не добраться. Помогать – дело нелегкое.

18 мая 2021 года

7

Варвара нашла голову около семи утра. Помощь Ингрид далась нелегко. Голова была найдена, но отдельные винтики в ней сломались. Путались, цеплялись и болели. На этот случай прапрадед Варвары оставил совет: окунуть место страданий в ведро ледяной воды, держать, пока хватит воздуха, а потом облиться другим ведром. К такому экстриму Варвара была не готова.

Она донесла голову до ванной, выкрутила ручку холодной воды до упора и подставила под струю затылок. В теплом мае вода не успела остыть. Но и такую температуру Варвара терпела, стиснув зубы. Пока не стало так холодно, что боль прошла. Она закутала ледышку в махровое полотенце и ощутила, как тепло возвращается. Варвара вздохнула с облегчением. Совет предка опять пригодился. С поправкой на прогресс коммунального хозяйства. У прапрадеда водопровода не было. Тем более душа. Вот и мучился, бедный, с ведрами.

Винтики окончательно встали на место. И шестеренки тоже. Варвара поняла, что снова может думать. Чрезвычайно приятное ощущение. Вчерашнее происшествие надо было подвергнуть беспощадному разбору. Как курсовик студента.

Варвара спросила себя: мог Мукомолов оказаться одним из мужчин в черном? И ответила: мог, если не обманул Ингрид. Например, отправился к другой любовнице. Шанс велик. Хотя… Если бы хотел соврать, сказал бы первое, что приходит на ум театральному человеку: сложная репетиция. Но он назвал спиритический сеанс. Значит, думал об этом и сказал правду. Очень высока вероятность, что он скрывался под маской и черными очками. И перчатки резиновые не поленился надеть.

С Кириллом Мукомоловым Варвара несколько раз была близка к знакомству на театральных тусовках. На фуршете после премьеры стояла рядом с бокалом шампанского. Но внимания не удостоилась. Знаменитому режиссеру дела не было до очередной девицы, пробравшейся в звездный мир. А Варвара была слишком независима, чтобы напрашиваться. Вот Ингрид не робела.

Кто такой Мукомолов, Варвара представляла неплохо. Не имея режиссерского образования, он пробрался в театр, сделал несколько постановок, имевших успех. После чего стал любимчиком критиков, которые провозгласили его современным гением. Зрителям не слишком нравилось то, что вызывало восторг у рецензентов. Залы на спектаклях Мукомолова были полупустыми. Что не мешало его славе раздуваться мыльным пузырем.

Он получил собственный театр. Казалось, еще немного – и имя Мукомолова прогремит на всю вселенную. Чуть-чуть не хватило. Его премьерами по-прежнему восторгались критики. Спектакли все так же плевали в лицо устаревшей морали, а классики переворачивались в гробах после того, что Мукомолов вытворял с их пьесами. Зрители предпочитали читать о Мукомолове в светской хронике, но ходили в кино. До настоящей славы с большой буквы «сы» ему не хватило самой малости. Полшага.

С некоторых пор все поняли, что Мукомолову не стать Великим режиссером. Знаменитым – да. Но не великим. Между такими эпитетами тонкая и обидная разница. Вслух об этом не говорилось, но театральный мир понял. Мыльный пузырь сдувался.

Чем больше Мукомолов устраивал эпатажа в спектаклях, тем вернее убеждал: нет, не Великий. Он развелся со второй женой, вел бурную светскую жизнь, не сходил со страниц журналов, которые жадно описывали его скандалы, снимался в рекламе и вышел на вручение ему театральной премии в одних тапочках. Известность росла, но и только. Мукомолову было под сорок, времени, чтобы попасть в историю театра, оставалось мало. Варвара знала, что знаменитый режиссер готов на все, чтобы преодолеть проклятое «чуть-чуть».

Вот только вопрос: зачем она ему понадобилась? Отомстить за все рецензии и особенно за «Укрощение строптивой»? Мукомолов наверняка был счастлив, что вокруг премьеры разразился скандал, хоть зрителей прибавится. Тогда что же?

Неужели за незачет всему курсу?

В театральном институте Мукомолов набрал актерский курс, но на занятиях появлялся от силы раз за семестр. Студентов учили вторые педагоги. Он принимал зачеты по актерскому мастерству. И снова исчезал на месяцы. Курс должен был сдавать предмет профессору Тульеву. Но достался Варваре.

И что дальше?

Кто-то из студентов вышел из аудитории, позвонил мастеру курса и поплакался. Мукомолов так обиделся на дракона-аспирантку, которая еще рецензии гадкие пишет, что мгновенно решил отомстить. Пригласил под предлогом лекции о спиритизме. Да еще кучу денег отвалил. Ради чего?

У Тульева Варвара брякнула про убийство, чтобы беседа под водку и советскую закуску приобрела нужный градус. Вчера в это она не верила. Но сейчас, утром, мысль показалась довольно реальной.

А если в бокале с вином было не снотворное?

Нет, вывод поспешный. Надо пройти по логической цепочке, как учил дед, а того – прадед и далее по цепочке в глубь времен и семьи.

Итак, в вино насыпали снотворное. Чтобы что?

Варвара засыпает. Она беспомощна. С ней можно делать все что угодно. Если один из мужчин в маске – Мукомолов, что он устроит? Нечто омерзительно гадкое, в стиле его спектаклей со свободой морали. Поставит несколько откровенных мизансцен. С участием второго мужчины и дамы в черном. И сфотографирует. Чтобы потом запостить в интернете и опозорить аспирантку Ванзарову так, что она долго не сможет появиться в институте. Сгорит со стыда. Если чудом не выгонят.

Такой поступок укладывается в характер Мукомолова.

А ее спаситель? Варвару спас от позора тот, кто знал план Мукомолова. И знаком с ней. Никакой он не медиум, это очевидно. Тогда кто же этот доброжелатель? Один из участников сеанса? Или тот, кто все организовал, но не хотел плохого финала? А может, сам Мукомолов задумал ее спасение?

Нет, он предпочитает простые и грубые действия. Снотворное было в вине. Варвара выпила. Оставалось только подождать и поиграть в спиритизм, пока она уснет. К тому же Мукомолов отменил вечер с шариками Ингрид. То есть он действительно хотел получить от сеанса нечто важное. А не снимки, порочащие Варвару. Гонорар не стоит ее позора.

Что же тогда?

Варвара знала, что теперь логика должна сделать круг. И вернуться к началу. То есть к бокалу с вином.

Если в нем был яд?

Тогда ее спасло чудо. Милая крошка-везение. Как сказал Тульев, «игры дилетантов». Тот, кто устроил сеанс, мог не знать свойство яда. Например, что его действие значительно снижает алкоголь.

Подумав, Варвара сорвалась с места, подбежала к книжному шкафу и нашла старинный том «Судебной медицины» 1884 года издания. Книга принадлежала прапрадеду. Теперь послужит праправнучке. Варвара полистала и нашла. Даже присела от неожиданности. Симптомы того, что происходило с ней, совпадали в точности. Она поняла, что означала горечь в вине. В бокале был яд, но вино ослабило его действие. Но если бы Варвара не успокоила нервы тремя бокалами коньяка – дело могло кончиться плохо.

Отравитель не мог предположить, что Варвара перед лекцией заглушит страх крепким спиртным.

Вот почему ее пригласили читать лекцию, а не принять участие в сеансе! Кто-то знал, что она не пьянеет, и подстраховался: перед вечерней лекцией Ванзарова не позволит себе спиртного. Судя по книге, коньяк – главное противоядие от этой отравы.

Варвара захлопнула том. Взвилось облачко пыли.

Ее хотели убить. Наверняка.

Неужели Мукомолов окончательно рехнулся? Как ее смерть осуществит его желания? Кого он нанял на роль своих подручных? Кто был ее спаситель?

Про женщину в черном имелась догадка. Хотя она говорила нарочно тихо, но ее голос Варваре показался знакомым. Такой особый волнующий тембр. Если добавить слухи, что Мукомолов собирается жениться в третий раз на актрисе…

Запел смартфон. Звонил Митя. Что-то слишком рано.

– Живой? – строго спросила Варвара.

Утирать сопли мужчине после того, как сама чуть не погибла, желания не было. Кто бы ее утешал, если бы она сейчас лежала на железном столе в морге. Главные друзья девушки – коньяк и крошка-везение. А не то, что блестит.

– Привет, нормально. – Митя говорил глухо.

Пожелать ей доброго утра ему в голову не пришло.

– Что тебе нужно?

– Ты сейчас что делаешь?

– Готовлюсь к зачету, – беззастенчиво соврала Варвара. Она попросила Тульева о милости: самому принять зачет. Утаила, что отправится к Мукомолову с Ингрид.

– А во сколько он?

– В полдень.

– Еще не скоро. Можно тебя попросить об одолжении?

Чего и следовало ожидать.

– Смотря о каком, – ответила она, решив быть твердой.

– Вчера вечером я отвозил распечатку роли нашей актрисе. Она мне не открыла.

– В чем проблема? Завези сегодня.

– Варя, я боюсь, – пробормотал Митя.

– Что-что?

– Я боюсь к ней ехать, у меня дурное предчувствие.

– Позвони, договорись о встрече на улице.

– Звонил, она трубку не берет.

– Правильно делает. Не хочет, чтобы ты пригласил ее в бесплатную стоматологию или посулил выгодный кредит.

– Варя, мне не до шуток. Если не привезу распечатку, меня уволят… Я боюсь туда ехать. Помоги!

Ох уж эта кнопка безотказности!

В планы Варвары не входило мчаться с утра пораньше неизвестно куда. Но ведь над Митей рок смерти, кажется? А если вдруг? Она же потом себе не простит.

Побурчав для порядка, Варвара спросила адрес. Актриса жила на Петроградской стороне. Они договорились встретиться у ее дома.

– Для кого роль? – спросила Варвара напоследок.

– Карина Торчак. Будет играть в сезоне главную роль нового следователя.

Сердце Варвары сказало: «Ой!» Совпадение было удивительным. Только подумала о будущей жене Мукомолова – и пожалуйста. Не слишком ли разыгралась крошка-везение?

Варвара была не из тех девушек, что собираются быстрее улитки. Через полчаса она уже стояла у парадной старого петербургского дома. Митя отсутствовал. Это было его способностью, которая не лечится: Митя мог забыть о встрече, прийти не туда или ждать у дверей квартиры. Что скорее всего. Не зря сказал код от парадного.

Телефон его, конечно, находился «вне зоны действия сети». Варваре предложили оставить сообщение. Ничего хорошего сказать Мите она не могла.

Варвара набрала четыре цифры на домофоне и вошла в большой холодный подъезд с осыпающимися хлопьями краски на стенах, пропахших плесенью истории. Настоящий запах Петербурга.

Лифт не работал. Варвара поднялась по разбитой лестнице.

Квартира 3 находилась на четвертом этаже. Для Петербурга это нормально. После трех революций и множества перестроек нумерация квартир могла не иметь ни малейшей логики. Что Варвару ужасно злило.

На лестничной площадке Мити не было. В сочетании с молчащим телефоном – откровенное хамство с его стороны. Варвара собралась обидеться и уйти, но заметила, что дверь квартиры приоткрыта. Выпал шанс проверить догадку. Разве можно упустить? Она извинится перед актрисой, объяснит, что приехала раньше ассистента с распечатанной ролью, а сама попробует понять: вчера в маске была Торчак?

Варвара нажала на кнопку звонка.

Из прихожей донеслась мелодичная трель.

Хозяйка квартиры не спешила. Немного подождав, Варвара потянула на себя дверную ручку и заглянула в прихожую.

– Добрый день! – прокричала она.

Ответила тишина. Она показалась нехорошей. Как будто в квартире никого не было.

Не обдумав, что делает, Варвара вошла в прихожую.

Туда выходили две комнаты. Стеклянные двери были открыты. Варвара заглянула и узнала, как живет актриса Торчак: не слишком соблюдая порядок. В доме царил ужасный бардак. За такие снимки желтая пресса заплатит щедро. Варвара не торговала чужим грязным бельем. Тем более – знаменитых актрис. Все-таки корпоративная солидарность.

Коридор уходил за поворот. В квартире ощущался странный запах, неприятный, вызывающий беспокойство. Окончательно потеряв чувство меры, Варвара направилась туда, где неизбежно должна находиться кухня.

Она зашла за угол коридора и увидела женщину в глухом черном платье старинного покроя с откинутым капюшоном. Та сидела на стуле. Голова была низко опущена, подбородок упирался в грудь. Запах стал очень сильным. Варвара едва успела заметить, что руки и ноги женщины стянуты красными полосками, как в коридоре грохнуло, раздался топот, и над ее головой гаркнули:

– Стоять! Руки за голову!

Варвара хотела объяснить, что она здесь случайно, но получила тычок между лопаток и узнала, как это больно: упасть щекой на кафельный пол.