Текст книги "Конан и люди будущего"

Автор книги: Антон Белозеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Колдун отцепил от пояса Конана кинжал и "кошачьи когти", вытащил еще один нож из голенища сапога.

– Не спорь со старшим! – мурлыкал жрец. – Я видел и более сильных людей, гордыня которых превращалась в смирение всего через три дня.

Жрец уходил и последние слова Конан услышал уже сзади. Он еще раз попытался напрячь могучие мышцы. Не получилось.

– Будь я проклят! – хотелось крикнуть Конану. – Почему я просто не накинул на амулет мешок? Так глупо попасться в лапы сумасшедшему колдуну...

Что ждало Конана? Безумие и превращение в такую же бессловесную скотину, как и остальные Нестяжатели? Слабые духом поддались чарам колдуна, были околдованы словами и музыкой. На сильных людей, подобных Конану, такие вещи почти не действовали. Но и самый сильнейший, теряя разум от нечеловеческих страданий, может превратиться в растение.

"Нет, – попытался сжать зубы Конан, – я не сдамся. Во имя истинного Митры и Крома – хозяина могильных курганов". Он продолжал сгибать и разгибать палец, пытаясь включить в работу остальные мускулы. Взглядом киммериец прожигал амулет, посылая ему в мыслях такие проклятия, которые не решился бы произнести в самом злачном трактире Пустыньки.

Вдруг своим звериным чутьем Конан почувствовал, что он в храме не один. Скосив глаза, он увидел неясную тень, медленно передвигающуюся вдоль окружности стены. Только варвар, выросший в суровых северных краях и с детства вынужденный бороться за свою жизнь, мог почувствовать движение этого существа. Даже попадая в круг света факела, фигура выглядела каким-то размытым пятном, а в тени вообще пропадала из вида. Невозможно было определить, человек это, животное, или какое-нибудь из кошмарных порождений Нергала.

– Вот и падальщики слетаются, – подумалось Конану. Но уж лучше оказаться в желудке демона, чем стать одним из Нестяжателей.

Между тем тень приближалась, и киммериец смог различить очертания человеческой фигуры. Всмотревшись, он убедился, что это действительно человек, а не демон. Уж с демонами-то он был хорошо знаком и нутром чувствовал их присутствие. Но на обычного человека приближающийся незнакомец тоже не был похож. Свободная черная одежда закрывала всю его фигуру, даже на голове был одет глухой капюшон, оставляя открытой только узкую полоску для глаз. Такой костюм, а также необычные, словно скользящие движения делали человеческую фигуру практически неразличимой даже в свете факелов. Он шел какой-то странной походкой, боком, прижавшись спиной к стене и ловко, крест-накрест переставляя ноги.

– Дарфарец? Служитель Сета? Йогит? – Конан терялся в догадках. Он даже не мог разобрать: мужчина это или женщина. Скорее, все-таки, мужчина. Но кто бы это ни был, он явно стремился остаться незамеченным. Поскольку в храме кроме алтаря с амулетом и лежащего рядом Конана ничего не было, можно было предположить, что незнакомец, как и киммериец, пришел сюда за колдовской штуковиной.

Приблизившись к лицу Конана, человек присел на колени.

– Ты меня слышишь? – Еле слышно спросил он, внимательно глядя на Конана черными, как и его одежда, глазами.

Конан не мог ответить и лишь моргнул два раза подряд. Он удивился, что незнакомец в первую очередь заинтересовался своим менее удачливым соперником. Это было крайне редко в среде воров и разбойников. Киммериец даже почувствовал какую-то симпатию к этому конкуренту. Если бы он мог, то обязательно предупредил бы незнакомца о парализующем заклинании. Но следующие слова еще больше поразили его.

– Сейчас я выключу прибор и ты освободишься. – Человек говорил очень тихо, но Конан отчетливо слышал каждое слово. – Не кричи, не делай резких движений. Нам надо будет быстро и тихо уйти.

Про прибор Конан ничего не понял, а вот то, что незнакомец собирался ему помочь, было очень кстати. А кто будет командовать дальше, можно выяснить немного позднее.

Широкая одежда закрыла от глаз Конана то, что сделал человек с талисманом. Но внезапно паралич отпустил тело варвара. В тело сразу же впились тысячи иголок – сказывалось время, проведенное без движения. Стараясь не производить шума, киммериец поднялся и поиграл мышцами, стремясь быстрее разогнать застоявшуюся кровь.

– Идти можешь? – Черная фигура снова была рядом. Алтарь был пуст, а под широкой черной одеждой на спине горбился внушительный пузырь. Конан смерил взглядом незнакомца. Тот оказался всего на полголовы ниже Конана, но гораздо уже в костях. Киммериец задумался: отобрать амулет сейчас, или сначала убраться из проклятого храма.

– На, – прошелестел голос. – И в ладонь Конана ткнулась рукоять оружия.

Удивленный киммериец поднял руку. Такого меча видеть ему еще не доводилось. Он был совершенно черного цвета, без украшений, даже без гарды. Очень тонкий, прямой, словно зингарская шпага, клинок длиной в два предплечья переходил в рукоять примерно такой же длины. Это позволяло использовать меч и для колющих и для режущих ударов, держать одной или двумя руками. Конан не любил тонкие шпаги, предпочитая надежный двуручный меч, однако его удивило то, что для своих небольших размеров меч чрезвычайно тяжел. Отец Конана был кузнецом, и киммериец с детства разбирался в металлах. Материал, из которого выкован меч, был ему неизвестен.

Человек, который спас Конану жизнь и вручил оружие, не опасаясь удара, похоже, заслуживал доверия.

– Ты друг? – тихо спросил Конан.

Незнакомец что-то неразборчиво прошептал и, повернувшись спиной к киммерийцу, поманил его рукой.

– Подожди. – Конан положил руку на плечо своего нового знакомого. – У меня тут должок одному колдуну.

– Лучше уйти из города до рассвета, – обернулся тот. – А старик без прибора бессилен. Это самое страшное наказание.

Конан опять начал закипать. Он уже собирался заявить этому нахалу, что никто не смеет указывать ему, Конанукиммерийцу, что можно, а что нельзя делать. Но спор разрешился сам собой. Дверь, ведущая во внутренние помещения храма, распахнулась, и оттуда выплеснулось три дюжины младших жрецов, вооруженных мечами и секирами. Позади них приплясывал от злости Главный жрец.

– Бей колдуна! – Командовал он. – Не дайте уйти этому отродью Нергала! Заходи сзади!

Конан обернулся, решив, что слова жреца относятся к его новому приятелю. Но нет. Рядом с киммерийцем уже никого не было. Похоже, что таинственный незнакомец исчез, и ярость жрецов направлена на Конана.

– Кром! – Проревел киммериец. – Пусть Нергал намотает на свои рога кишки всех колдунов и жрецов!

Похоже, что его подставили. Негодяй смылся с амулетом, оставив киммерийца разбираться с охраной.

Последствия паралича еще сказывались. К ногам Конана только возвращалась былая сила, а жрецы уже взяли его в круг. Повернувшись к выходу из храма, киммериец сделал быстрый выпад мечом и пронзил живот одного из нападающих. Остальные бросились на него всей толпой, толкаясь и мешая друг другу. Конан зарычал, как раненный тигр и бросился на жрецов, стремясь пробиться наружу.

Несмотря на то, что жрецы плохо владели своим оружием, их количество и поразительное презрение к собственной жизни не дали ему пробиться. Конан был вынужден отступить к стене, чтобы защитить спину. Сначала он опасался отбивать тонким мечом удары тяжелых секир. Меч мог сломаться и Конан остался бы совсем без оружия. Но, вынужденный один раз подставить свой клинок под рубящий удар сверху, он убедился, что его оружие гораздо прочнее, чем выглядит на первый взгляд. Рукоять секиры треснула, тогда как рука Конана с мечом даже не дрогнула. Конан начал действовать смелее, и количество раненых и убитых жрецов возросло.

Тем не менее, Конан понимал, что едва ли уйдет живым из этой переделки. До выхода ему оставалось примерно пятьдесят шагов. Но, прижатый толпой жрецов к стене, он не мог преодолеть это расстояние. Слишком велика была ярость жрецов. Словно стая борзых, обложившая старого секача, бесновались они перед киммерийцем. Даже тяжело раненные, жрецы пытались дотянуться до Конана и поразить его своим оружием. Семь или восемь тел уже лежали под ногами нападавших, но те не обращали на это внимания. На руках и плечах Конана появились первые порезы. Он уже начинал уставать, а количество жрецов, казалось, не уменьшалось.

Вдруг из задних рядов нападавших со стороны выхода из храма послышались крики боли и негодования. Ряд нападавших на Конана распался и он увидел черного незнакомца, атаковавшего сзади толпу жрецов. Нападение его было настолько неожиданным и быстрым, что он уложил человек пять, прежде чем остальные заметили смертельную угрозу. Теперь уже жрецы попали в ловушку, оказавшись зажатыми между двумя воинами. Воспрянув духом, Конан перешел в наступление. Упоение битвой захватило его. Дикая, первобытная сила варвара выплеснулась наружу. Конан крушил врагов, словно волк, оказавшийся в стаде овец. Но и незнакомец оказался бойцом не хуже. В обеих руках у него было нечто, напоминающее серпы и сейчас он собирал ими свою кровавую жатву, словно воплощение черного демона смерти. Его движения были настолько точны и расчетливы, что казалось, будто это не человек, а некая машина смерти.

Оставшиеся на ногах враги дрогнули и отступили к своей двери. Внезапно Конан и незнакомец оказались одни почти у выхода из храма. Побежденные жрецы столпились перед внутренней дверью и ощетинились пиками.

– Старик сбежал и его слуги не опасны. – Незнакомец, как и раньше, говорил тихо и быстро. – Скоро рассвет. Надо уходить.

Конан сделал неприличный грубый жест в сторону жрецов и вслед за черным человеком выскользнул за дверь. Снаружи, действительно, уже светало. Город казался вымершим и Конан быстро шел за своим спутником. Даже сейчас тот казался больше тенью, чем человеком, и только дикарская чувствительность Конана позволяла не отставать и не теряться среди трущоб. На ходу киммериец стирал с рук и с меча кровь подхваченным в храме куском плаща Нестяжателя.

Киммериец уже почти не сомневался, что своему черному проводнику можно доверять. Он понял тактику незнакомца, когда тот сначала исчез, дождался, пока все внимание атаковавших жрецов будет направлено на гиганта-киммерийца и затем напал сзади, решив исход битвы. Мог бы Конан придумать такой же трюк? Едва ли. Он привык встречать врага лицом к лицу, без фокусов и обманов. Но могли ли они одержать победу, с самого начала встав спина к спине и приняв бой вместе? Конан задумался, не решаясь признаться себе в очевидном. Обмануть, чтобы победить? На всякий случай киммериец решил запомнить этот урок.

Первые лучи восходящего солнца еще только показались над вершинами холмов, окружающих Шамбар, когда Конан и его спутник добрались до входа в город. Здесь тоже было тихо.

– Твой конь и вещи там. – Черный человек показал на дверь одного из амбаров за пределами Шамбара.

Это оказалось правдой. Только помимо коня тут находились три жреца, незнакомых Конану. Видимо, ночные стражи. Жрецы лежали на животах. Лодыжки и кисти рук были надежно связаны веревками. Согнутые в коленях ноги притянуты петлями к шее. Во ртах кляпы. Жестокий, но практичный способ обездвижить противника. При виде Конана все трое беззвучно сказали: "О!" Наверное, они ожидали увидеть кого-то другого. Конан ухмыльнулся. Уж лучше лежать так, чем находиться под действием парализующего заклинания.

Конан быстро оседлал коня и вывел его наружу. Там его уже ждал черный приятель на таком же черном коне. "Словно Нергалов демон," – подумал киммериец.

– Не пора ли нам познакомиться? – Тон Конана не предполагал отрицательного ответа.

– Меня зовут Нольф. – Черный человек выглядел бодро, словно полчаса назад не убил в бою десяток человек. – Я рад познакомиться с прославленным Конаном-киммерийцем.

– А если я попрошу тебя показать лицо? – Конана не удивило, что его назвали по имени, в Шадизаре он был уже довольно известен.

– Действительно, день будет жарким. – Нольф откинул капюшон и развязал черную маску.

Оказалось, что это вполне обычный человек. Ни рогов, ни клыков, как иногда мерещилось Конану. На вид немного старше киммерийца. Даже волосы не черные, а каштановые, коротко остриженные. Карие глаза дружелюбно улыбаются. За спиной уже не горбится мешок с проклятым амулетом. Но зато к седлу сзади приторочен объемистый тюк.

Конан сел на коня и подъехал к новому знакомому.

– Возьми меч, Нольф. – Конан протянул оружие. – Хорошая вещь, но я привык к своему. – Он ткнул большим пальцем за спину, где уже висел аквилонский двуручный меч.

Нольф понимающе улыбнулся, принимая оружие. Он какимто хитрым способом повернул рукоять меча, и клинок втянулся внутрь. Оружие исчезло под просторными черными одеждами.

– Удобно. – Одобрил Конан.

– Привычно. – В тон ему отозвался незнакомец.

Не сговариваясь, они повернули коней на дорогу в Шадизар. Повисла пауза. Конан напряженно думал, как лучше начать разговор об амулете. Три тысячи золотых туранов на дороге не валяются. Зря он, что ли, тащился к этим Нестяжателям? И амулет рядом, только руку протяни. Да нет, не только. Конан украдкой оглядел напарника. Сколько тайн скрывает черная одежда? В том, что он может одолеть черного человека, Конан был уверен. Почти. Но после всего пережитого вместе нападать первым не позволял варварский кодекс чести. Как ни крути, а обездвиживающее заклятие снял с него именно Нольф.

– Ты, наверное, что-то хочешь спросить. – Нольф первым нарушил молчание.

– Да... Вроде... Кто ты? Зачем ты здесь? – Не в привычках киммерийца было ходить вокруг да около.

Нольф задумался, рассеянно глядя по сторонам. Они как раз проезжали мимо нор Нестяжателей. Было раннее утро и людей не было видно.

"Не хочет отвечать? – Подумал Конан. – Значит, всетаки враг?"

– Если я скажу тебе правду, – задумчиво, как бы про себя, сказал Нольф, – ты мне поверишь?

– Попробую.

– Я родился почти двадцать тысяч лет спустя.

– Спустя чего? – Не понял Киммериец.

– Я появлюсь на свет примерно через двадцать тысяч лет от сегодняшнего дня. – Нольф старательно подбирал слова, пытаясь точно объяснить киммерийцу ситуацию. – Я из будущего.

– Ага. – Конан кивнул. Нольф или сумасшедший, или издевается, или... – А колдун?

– Он тоже. Но он не колдун. Он врач.

– Ага. – Повторил Конан. – То-то я смотрю, он меня лечил, лечил...

– Не веришь. – Грустно констатировал Нольф.

– Да я верю, верю. – Конан слишком усердно закивал головой. – Ты, давай, расскажи поподробнее.

– Ты когда-нибудь думал о будущем?

Конан был озадачен. До сих пор он не только не задумывался о таких вещах, он даже обычно не загадывал ничего на следующий день. Если сегодня есть деньги, женщины и вино, то и так все хорошо. Если денег нет, то надо их раздобыть. Все просто и практично. Вопрос Нольфа был слишком сложен для молодого варвара.

– Я так и думал. – Нольф осмотрелся, вокруг, словно ища что-то. – Мир будущего не похож на твой мир, Конан, и в то же время является его продолжением. Люди мало изменились за эти тысячелетия. Их личные животные инстинкты все чаще вступают в противоречия с общественными требованиями цивилизации. В моем мире практически нет болезней физических, но много болезней психических. Доктора, в основном, занимаются корректировкой развития личности. Но они тоже люди. Один врач решил, что если начать коррекцию раньше, то люди станут лучше. К сожалению, представления о лучшем он строил на своем собственном фундаменте. Он извратил и упростил смысл одной древней религии... У вас ее еще нет. Он украл медицинский прибор для усиления внушения и скрылся в прошлом. Наши аппараты путешествия во времени только недавно позволили добираться до обитаемых людьми времен. Так он и оказался в вашем мире. Меня направили сюда, чтобы вернуть прибор в свое время. А врач останется здесь, таково его наказание.

Конан слушал Нольфа, и все больше верил ему. Все рассказанное было настолько невероятным, что нарочно выдумать такое было просто невозможно. Он не все понял, но основной смысл был ясен: хороший парень пришел наказать нехорошего парня. А неотесанный варвар-киммериец просто рядом оказался.

– В вашем мире, видно, живут очень сильные колдуны. Конан испытующе посмотрел на Нольфа. Тот замялся.

– У нас нет таких колдунов, какие живут здесь. Наука давно заменила и вытеснила колдовство.

– Это хорошо. – Удовлетворенно вздохнул Конан. – У нас от них житья нет.

– Как сказать. Науку, как и колдовство, можно использовать для добрых и для злых дел. Вообще, все относительно. Можно сказать, что все люди немного колдуны.

– Ну ты загнул. – Конан даже обиделся. – По твоему выходит, что и я – колдун?

– Колдовство – это использование некоторых сил, недоступных другим людям. Разве у тебя никогда не бывало предчувствия, или ты не пользуешься шестым чувством? Только колдуны развивают свои таланты и наращивают силы, а большинство людей даже не подозревает о своих возможностях.

Конан хотел возразить... И не смог. Чувство опасности не раз спасало ему жизнь там, где другие находили смерть. Он уже достаточно общался с настоящими колдунами, чтобы понять, что не все они одинаково отвратительны и злобны. Но признать, что среди них есть хорошие ребята? Нет!

– Ты меня записал прямо в служители Сета. – Беззлобно буркнул Конан.

– Почему Сета? Колдун в первую очередь служит себе, своему ненасытному любопытству. Это жрецы служат своим богам.

– Удовлетворяя любопытство, колдуны идут по трупам. Конан привел свой любимый аргумент.

– Далеко не все. Здесь и лежит граница между добром и злом. Человек может добиваться своей цели за счет других людей, человек может добиваться своей цели на счет других людей. Ты чувствуешь разницу?

Никогда раньше Конан не задумывался о таких вещах. Похоже, что сам он относился к первой, не очень-то приятной группе людей. Правда, иногда и совершал достойные одобрения поступки.

– У тебя все еще впереди. – Нольф словно прочитал мысли киммерийца.

– Ты что-то знаешь обо мне?

– Да.

– И что меня ждет в жизни? – Конан был приятно удивлен тем, что его помнят в далеком будущем. Он попытался подсчитать, сколько это – двадцать тысячелетий, двести столетий... Тут только впервые он осознал ту бездну времени, которая отделяет его от мира Нольфа. У киммерийца даже заболела голова. Если его там помнят... – Что такого особенного я натворил?

– Я не пророк на базарной площади. – Неожиданно резко отрезал Нольф. – И я здесь не для того, чтобы диктовать тебе, как жить дальше. – Он смягчился. – Просто иди туда, куда подскажет сердце.

Конан опять готов был взорваться. Но одумался. Его спутник был прав. Все время прав. Хотя, возможно, и не знал всего.

– Может быть, ты скажешь мне, о всеведущий из будущего, – Конан вспомнил манеру общения Ши Шелама, – кто тот богач, что собирался заплатить три тысячи золотых за этот... как ты его называл... прибор?

– Три? – Изумился Нольф. – Я обещал шесть!

– А старый шакал Ши Шелам сказал, что три.

Варвар-киммериец и человек из будущего посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Но зачем, клянусь бородой Эрлика, – сквозь смех выдавил Конан, – тебе это понадобилось, если ты сам сюда забрался?

– Двойная перестраховка – вот основа победы. – Нольф важно поднял указательный палец вверх, явно пародируя кого-то. – Так нас учили.

– Учили грабить храмы? – Конан не мог успокоиться. Нечего сказать, хорошее будущее!

Оба товарища опять расхохотались.

– Я – агент Службы Контроля Времени. В наше время это самое лучшее боевое подразделение по охране общества. Изменения, совершаемые в прошлом Земли, могут привести к чудовищным катастрофам. Так как нам приходиться преследовать преступников в разных эпохах, мы долго учимся владеть самым разным оружием и применять различные боевые системы. Миллионы лет люди разными способами уничтожали себе подобных. И теперь мы пользуемся всеми достижениями этой самой жестокой науки человечества.

– Хорошая компания: лучший вор Шадизара и лучший стражник из будущего! – Ни как не мог успокоиться Конан.

Между тем солнце поднималось все выше и выше. Убогие поселения нестяжателей оживали. Одетые в тряпье люди выползали из своих нор и щурились на яркий солнечный свет. Некоторые провожали взглядами веселых всадников, едущих по дороге. Конану эти взгляды не понравились: когда он ехал к Шамбару, такого интереса в глазах Нестяжателей не было. Он обратил на это внимание своего черного спутника.

– Это естественно. – Нольф был спокоен. – Прибор перестал излучать волны, угнетающие их сознание. Через какое-то время все они вернуться к нормальной жизни. Или почти все. А сейчас они неопасны. Прибор надолго лишил их воли.

Нольф попытался объяснить киммерийцу принцип воздействия аппарата на человеческий мозг. Конан опять не совсем понял рассказ человека из будущего, но главное уловил. Прибор был включен на полную мощность и настроен на широкий диапазон. Практически все люди, попадающие в его поле, становились жертвами сумасшедшего врача. Только очень сильные духом люди, вроде Конана, могли сопротивляться действию прибора. Лишь некоторые особо доверенные жрецы носили на головах металлические обручи, защищающие их от полной интеллектуальной деградации.

– Я же говорил, колдовство. – Буркнул Конан, выслушав Нольфа.

– Да нет, не колдовство. – Нольф задумался. – Хотя, впрочем, какая разница? Главное, что прибор больше не работает.

– Просто здорово. – Отозвался Конан. Его мучил вопрос: получит ли он что-нибудь за компанию против старого врача-колдуна? Амулет или прибор был вроде бы добыт Нольфом. А киммериец просто был нужен для отвода глаз. С одной стороны, это было обидно. С другой стороны, Нольф ведь не бросил его в храме, хотя мог спокойно исчезнуть. Варварская натура киммерийца требовала немедленно вытрясти из Нольфа обещанную награду. Но присущее Конану понятие о чести останавливало этот порыв.

– Мы что, возвращаемся в Шадизар? – Задал Конан наводящий вопрос.

– Я – точно нет, а ты – не знаю. – Задумчиво пожал плечами Нольф.

– Как? – Не понял Конан. – Ведь эта дорога ведет только в Шадизар.

– Ведет. – Согласился Нольф. – Но к вечеру мы доберемся до рощи, где стоит моя машина времени, и я отправлюсь домой.

– Так значит, разговоры о золотых туранах были просто блефом? – Киммериец разозлился. После всех заумных разговоров о будущем его далекие потомки оказались лжецами. Ты заманил меня в эту ловушку, заранее зная, что не придется платить!

– Ты получишь не золотые монеты, а слитки. – Люди будущего, казалось, никогда не волновались и не повышали голоса. – Разве у вас это не одно и тоже?

Сбитый с толку Киммериец сразу остыл, а Нольф, оседлав любимую тему, начал рассказывать про необходимость сохранения баланса массы при путешествиях через время. Уходя через тоннель во времени, путешественники оставляют после себя массу, в точности равную своей. Человека, как правило, заменяет свинья или овца, а одежду, инструменты и оружие обменивают на золотые слитки. Разыскивая в Шадизаре напарника, Нольф провел достаточно времени на базарах Шадизара. Поэтому он мог с уверенностью заявить, что стоить эти слитки будут где-то шесть-семь тысяч туранов. Так что Конан посадит Нольфа в машину времени, помашет рукой на прощание, и "Бах!", получит свою награду, да еще и ужин, если будет достаточно проворен.

Много уже всего увидел и услышал за утро киммериец, но эти слова Нольфа поразили его в самое сердце. Сбрасывать золото вместо балласта! Конан перечислил в ужасных богохульствах всех известных ему богов, кроме, разумеется, Крома. На что Нольф спокойно возразил, что золото – это самый лучший материал для подобных целей. Универсальный заменитель... Услышав такое ученое название, Конан скрепя сердце вынужден был принять слова своего спутника на веру.

В полдень они сделали привал около прозрачного горного ручья.

Кони объедали молодую траву и пили чистейшую воду. Люди распаковали свои мешки. Зная, что придется долго ехать по пустынным землям и не желая тратить лишнее время на охоту, Конан захватил из Шадизара достаточный запас солонины и два больших бурдюка с вином. Сейчас, правда, остался только один, и то далеко не полный бурдюк. В поклаже Нольфа оказались странного вида продукты, упакованные в мягкий, но прозрачный, словно стекло, материал. По-братски разделив имеющиеся запасы, компаньоны приступили к трапезе. Конан с удивлением заметил, что Нольф зачерпнул во флягу воду из ручья и собрался ее пить.

– Вы что, совсем не пьете вина? – Удивился киммериец.

– Пьем вино, пьем и более крепкие напитки. – Усмехнулся Нольф. – Но не на работе.

– А за нашу дружбу? – Протянул Конан бурдюк своему спутнику.

– Хорошо, но я выпью только два глотка. – Дал себя уговорить Нольф.

Он поднял бурдюк и сделал два глотка. Потом еще два глотка. А потом еще немного. Конан довольно рассмеялся. Когда Нольф, наконец, оторвался от вина, его глаза довольно блестели.

– Неплохо, клянусь припусками, допусками и посадками. – Заметил он, передавая бурдюк Конану.

Тот, не долго думая, одним махом влил в себя остатки вина, подумав при этом, что Припуски, Допуски и Посадки, наверное, очень могущественные боги будущего. Отведав пищи из будущего, Конан сообщил, что на его вкус она слишком мягкая и пресная. Нольф ответил, что обычно они едят настоящую пищу, и только в дальнюю дорогу берут с собой такие вот непортящиеся продукты. После еды путешественник во времени тщательно собрал и уложил в свой мешок прозрачные оболочки из-под съеденных блюд.

– В вашем времени не должно быть ничего из моего мира. – Пояснил он удивленному киммерийцу. – Ты уже видел, какое зло можно причинить людям при помощи наших медицинских инструментов. Каждому времени свои вещи. Смешение может привести к непоправимым катастрофам.

– Могу себе представить. – Киммериец подумал о сотнях сумасшедших колдунов-врачей, сваливающихся на головы жителей хайборийских городов, и его рука непроизвольно потянулась к рукояти меча.

– У меня будет к тебе просьба, Конан. – Нольф застыл, ожидая ответа.

– Клянусь лысиной Эрлика, я ее выполню. – После выпитого вина киммериец заметно подобрел.

– В Шадизаре я купил своего коня. С собой я его взять, конечно, не могу, так что прошу тебя о нем позаботится.

– Позабочусь, о чем разговор. – Успокоил Конан своего приятеля, опять поразившись странностям человека из будущего. Они там что, все такие? Выбрасывают золото, просят позаботиться о коне, вместо того, чтобы подороже продать его. Хотя воин из Нольфа отличный. Немного подобных попадалось на дороге Конана. Пожалуй, лишь однажды была в его жизни встреча с похожим человеком, воином Митры. Как же его звали? Помниться, Фарал Серый. Но он умел поражать врагов огненными молниями и был современником Конана. "Может быть когда-нибудь и я стану воином, поражающим зло молниями Митры? – Шевельнулась мысль в голове киммерийца. – Но не сейчас. Позднее..."

Дав отдохнуть коням, путешественники снова тронулись в дорогу.

Чтобы скоротать путь, Конан рассказывал своему спутнику о своих похождениях и многочисленных победах. Нольф удивлялся, восхищался, задавал много вопросов и в ответ рисовал красочные картины будущего. Киммериец слушал Нольфа, хотя часто и не понимал некоторых слов. Он не стремился запомнить рассказы своего спутника, воспринимая их, словно волшебные истории о далеких и недоступных странах. Возможно, Конан не прочь был бы посетить будущее, где золото выбрасывают, словно мусор. Но Нольф не предлагал киммерийцу отправиться вместе, а гордость Конана не позволяла напроситься самому. Если верить словам Нольфа, в будущем не было места сильным и независимым искателям приключений. Достигнув непостижимых варвару-киммерийцу высот материального благополучия, жизнь потеряла ту остроту и насыщенность, которая была присуща предыдущим эпохам. Немногие оставшиеся индивидуалисты улетали осваивать другие миры или, как Нольф, работали в Службе Контроля Времени...

Солнце уже клонилось к холмам, когда путешественники добрались до леса, о котором говорил Нольф. Теперь спутник Конана осматривался вокруг в поисках ведомых одному ему ориентиров.

– Здесь. – Наконец сказал он, поворачивая коня вглубь леса.

Конан последовал за ним и скоро выехал на большую поляну. Нольф привязал коня и полез в колючий кустарник. Конан поморщился: в своей кожаной безрукавке он был Нольфу не помощник. Вскоре из кустов на поляну вылетел мешок, жалобно звякнувший своим содержимым при ударе о землю. За ним последовал свернутый в трубу ковер. Последним выбрался сам Нольф. Его просторная черная одежда ничуть не пострадала в колючках, которые, казалось, могли бы оцарапать и зингарскую кирасу. Нольф деловито раскатал ковер, который оказался тонкой металлической сетью, нашитой на плотное тканное основание. Развязав мешок, Нольф достал оттуда металлические стержни и принялся старательно ввинчивать их по углам квадратного ковра, где заметны были некоторые утолщения.

Конан тем временем занялся устройством своего ночлега. Солнца уже опустилось настолько, что лишь редкие его лучи пробивались через ветви деревьев. Краем глаза киммериец наблюдал за своим товарищем. Тот явно не в первый раз занимался подобным делом, настолько быстры и точны были его движения. Действия Нольфа были совершенно непонятны киммерйицу и на первый взгляд напоминали подготовку к волшбе. Но не было вокруг пришельца из будущего той черной ауры колдовства, которая приводила Конана в бешенство. Просто человек делал привычное дело. Конан поймал себя на мысли, что очень давно, трехлетним ребенком, он также стоял на пороге кузницы своего отца и наблюдал за его работой. А в дальних краях, слышал он, всех кузнецов считают колдунами...

Киммериец тряхнул гривой черных волос, отгоняя подобные мысли. Что-то в последнее время я слишком много стал мечтать, подумалось ему. Чтобы вернуться к реальности, он расседлал коней и развел костер.

Стемнело. Языки пламени отражались от блестящих металлических деталей сооруженной пришельцем из будущего конструкции.

– Это и есть твоя машина времени? – Спросил Конан у Нольфа, который как раз заканчивал натягивать тонкую проволоку на стержни.

– Она самая. – Нольф отошел чуть назад, удовлетворенно рассматривая свою работу. – Можно отправляться...

Дальше все происходило очень быстро. Нольф, не договорив, издал удивленный булькающий звук и стал заваливаться на бок. Конан метнулся к нему и поэтому только услышал, как мимо его уха грустно пропела стрела, пролетая мимо желанной цели. Киммериец перекатился по земле к своим пожиткам и, схватив меч, бросился в тень деревьев, куда не достигал свет костра. Еще несколько стрел полетели ему вслед.

"Лысые шары Нергала! Надо меньше мечтать, а лучше слушать. – Ругал себя Конан. – Подпустить врагов на выстрел! Когда мы на свету, а они в темноте! Я с шести лет не позволял себе такого."