Текст книги "Ступени пирамиды"

Автор книги: Антон Белозеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Но новых выстрелов не потребовалось. Рваные раны на теле катуна расширялись, из них с клокотанием выплескивались пенящиеся и пузырящиеся фонтаны. Черно-зеленый шар словно-бы сдувался, уменьшаясь в размере и прогибаясь сверху. Это была агония. Еще несколько мгновений оболочка катуна сжималась, а потом с треском лопнула и разошлась в стороны, расплескав по поверхности воды ядовито-зеленые кляксы слизи. Невероятная вонь окутала корабль, хотя он уже отплыл от места гибели катуна шагов на пятьдесят, продолжая двигаться на запад.

Не только Трис, но и все остальные матросы побежали на корму, одержимые желанием до конца насладиться смертью поверженного врага. И они увидели, как бесформенные остатки хозяина океана медленно погружаются в пучину.

– Мы его сделали! – В яростном восторге заорал один из матросов.

– Да, будь он проклят! – Стукнул ладонями по бедрам Готилон. – Это первый катун, убитый людьми! Молодец, девчонка!

Старый капитан со слезами радости на глазах крепко сжал Алину в объятиях. Девочка что-то весело пискнула, но слова заглушили восторженные вопли матросов, обступивших ее со всех сторон и стремящихся доступными им способами выразить свою признательность меленькой героине. Восторг, в основном, выражался весьма солеными матросскими словечками и сильными похлопываниями по плечам и по другим частям тела, так что Трису пришлось раздвинуть людей и вытащить Алину наружу, чтобы уберечь от травм ее хрупкую фигуру и нежные уши.

– Еще рано праздновать полную победу. – Объявил Готилон. – Путешествие не окончено, и никто не знает, что ждет нас дальше. Нападение катуна лишило нас трех хороших верных товарищей, надежных матросов: Ребирда, Тизала и Готитола. Помните их имена. Я надеюсь, что больше мы не понесем утрат.

– Теперь мы знаем, как победить катунов. – Сказал пожилой матрос с прилипшими к мокрому лбу прядями седых волос. – Надо всадить им в брюхо острое копье из арбалета.

– Теперь мы все – герои, ребята! – Поддержал его другой, более молодой и веселый. – Тетит и все побережье будут носить нас на руках и бесплатно поить вином до конца жизни.

– Да, друзья! – Торжественно произнес Трис. – Вы – настоящие герои. Но вы победили не катуна. Вы победили свой страх перед открытым океаном, впитанный еще с материнским молоком. Теперь все океанские пути открыты для вас. Запомните: любое чудовище можно уничтожить, если не паниковать и не дрожать от ужаса. Впереди нас ждет Проклятый остров. Боитесь ли вы тварей Межпространства, которые могут там обитать?

– Нет! – Одновременно гаркнули матросы.

– Теперь мы ничего не боимся.

– В крайнем случае, Вы, господин Трисмегист, Ваша храбрая сестренка и Ваш друг разберутся с любым чудовищем. А мы все поможем! Верно, ребята?

– Точно! Хорошо сказал, Лотит!

Трис с удовлетворением наблюдал за энтузиазмом матросов. Конечно, он понимал, что эйфория, вызванная победой над внушавшим ужас чудовищем, скоро пройдет, но надеялся, что полученный людьми заряд бесстрашия и уверенности в своих силах силы сохранится, по крайней мере, во время высадки на Проклятый остров.

Повреждения «Синего альбатроса» оказались не так велики, как выглядели вначале. Требовалось всего лишь заделать дыры в палубе, приколотить несколько досок к фальшборту, установить новые скамьи для гребцов и заменить некоторые мелкие детали оснастки. Все это можно было сделать на ходу, запасных досок и брусьев в трюме было предостаточно, и «Синий альбатрос» продолжал по-прежнему плыть на запад, подгоняемый попутным восточным ветром.

За ремонтными работами день пролетел незаметно. Катунов больше не было видно, и путешественники помогали матросам заделывать повреждения. Когда Алина дала несколько дельных рекомендаций по поводу наилучшего использования досок из той или иной древесины, ее популярность вознеслась на недосягаемую высоту, оставив далеко позади самого капитана Готилона, Ремина и даже Триса. В конце концов, никто из матросов ведь не знал, что девочка – дочь лесоруба и с детства знает о древесине больше, чем любой моряк.

Когда уже стало смеркаться, на фоне заходящего солнца на горизонте показались очертания суши.

– Земля! – Провозгласил стоящий на носовой надстройке дежурный матрос. – Прямо по курсу – земля.

Путешественники немедленно поднялись на нос и стали пристально вглядываться в едва различимый темный берег. До Проклятого острова оставалось плыть приблизительно два-три часа.

– Смотрите! – Показал налево Ремин. – Я вижу довольно большой островок с удобной гаванью. Давайте там переночуем, а с восходом солнца высадимся на Проклятый остров.

Готилон вопросительно посмотрел на Триса. Тот согласно кивнул, не отрывая взгляда от черной полосы на горизонте, и капитан приказал:

– Спустить парус. Все на весла. Гитрас, правь вон к тому острову!

Матросы дружно гребли, предвкушая возможность настрелять птиц и поджарить их на костре. Готилон обещал им на ужин выставить большую амфору с вином, чтобы отпраздновать победу над катуном и помянуть погибших товарищей. Так что эта ночь обещала быть веселой. Последняя ночь перед встречей с погибшей в Катастрофе древней столицей…

* * *

– Трисмегист, Вы уверены, что мы идем в правильном направлении? – Спросил Готилон.

– Я просмотрел все старинные морские карты в Императорской библиотеке, которые уцелели после Катастрофы. Их было немного, и я точно запомнил каждую. Древняя Этла-Тида должна быть где-то к югу от нас. Совсем недалеко.

«Синий альбатрос» плыл вдоль берега Проклятого острова на юг, держась на расстоянии четырехсот шагов от низкого, сплошь заросшего деревьями и кустами берега. Было около полудня. С самого утра, когда корабль отчалил от приютившего его на ночь небольшого островка, он двигался на веслах. Ветер совсем стих, небо было подернуто мутной пеленой, предвещавшей ухудшение погоды на следующий день.

Двигаясь вдоль берега по мелководью, можно было не бояться катунов, никогда не приближавшихся близко к суше. Зато с берега в любую минуту можно было ожидать нападения каких-нибудь неведомых существ, поэтому оружие было заряжено, а гребцы старались не плескать веслами во время ритмичных гребков. Все напряженно вслушивались в зловещую тишину, царившую на Проклятом острове, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами.

Готилон, Трис, Ремин и Алина стояли на носовой надстройке и смотрели вперед, ожидая вот-вот увидеть стены погибшей столицы.

– Почему новую Этла-Тиду построили севернее, чем старую? – Задал вопрос Ремин.

– Понятия не имею. – Пожал плечами Трис. – Может быть, новому Магу-Императору очень понравилось устье Ре-Тилач.

– А вы заметили, что среди густых веток деревьев не видно и не слышно ни одной птицы? – В пол-голоса сказала Алина. – Словно на острове нет ни одного живого существа.

– Меня все же больше волнует, правильно ли мы идем. – Не мог успокоиться Готилон. – Если на самом деле город находится на севере, мы будем плыть вокруг острова более десяти дней, пока полностью не обогнем его. За это время погода может испортиться так, что плавание вдоль берега станет опасным. Придется искать бухту или залив, чтобы там отсидеться.

– В этом случае я пешком пойду дальше. – Хмуро ответил Трис. – У меня слишком мало времени, сегодня ночью я видел сон…

Трис осекся, вспомнив, что не все присутствующие посвящены в тайну его преображения. Алина успокаивающе коснулась его руки и с пониманием посмотрела в стальные глаза, а Ремин с Готилоном, похоже, пропустили последние слова мимо ушей, слишком поглощенные осмотром острова.

Берег постепенно повышался, становясь похожим на скалистое побережье материка. А впереди скалы полностью закрывали обзор, поднимаясь на высоту двухсот шагов.

– Где-то там должен быть вход в залив. – Показал рукой Трис. – Ведь новую столицу строили точно также, как уничтоженную старую.

– Я вижу! – Опытный старый капитан первый заметил изменения. – Смотрите: из-за этой скалистой гряды вытекает речной поток. Он чуть более мутный, чем морская вода, и рябь на поверхности океана там почти отсутствует. Наверняка, когда мы обогнем скалы, нам откроется залив.

И точно, когда «Синий альбатрос», идя вдоль берега, прошел мимо выступающей в океан высокой скалы, взорам путешественников открылась огромная бухта, на высоком берегу которой возвышались городские стены, в точности такие же, как у Этла-Тиды на материке. Широкая река впадала в залив левее города, это ее мутные воды вытекали в открытый океан через проход между скалами. Течение в проходе было таким слабым, что галера, не снижая скорости вошла в залив и бросила якорь недалеко от пологого правого берега.

– Не стоит рисковать, причаливая к городской пристани. – Сказал Трис, оглядывая побережье залива. – Кто знает, что может выскочить из ворот.

Путешественники и матросы, убравшие весла, рассматривали древнюю погибшую столицу великой империи. С борта галеры не было видно ни разрушений, ни повреждений, указывающих на Катастрофу. Деревянные причалы, разумеется, за прошедшие столетия сгнили и развалились. Та же участь постигла и деревянные постройки возле городской стены. Однако сами каменные башни и стены Этла-Тиды выглядели целыми и невредимыми, словно всесокрушающее время побоялось коснуться этого великого творения рук человеческих. Только присмотревшись, можно было увидеть несколько трещин в каменной кладке. Ворота в башнях отсутствовали, и черные проходы в город казались издалека таинственными норами логова неведомого животного.

– Жаль, что из-за высокой стены мы не можем рассмотреть сам город. – Произнес Ремин. – Лучше бы сначала издалека оценить опасность. Может быть, стоит залезть на одну из скал, ограждающих залив и сверху оглядеть город?

– Напрасная трата времени. – Ответил Трис, оценивающе глядя на скалы. – Туда очень трудно забираться, да и увидишь издалека немного. Я сразу пойду в Императорский дворец, а там будет видно.

– Не ты пойдешь, а мы пойдем. – Заявила Алина.

– И я пойду с вами. – Твердо сказал Ремин.

– Я и пол-дюжины матросов будем вас сопровождать. – Поддержал Готилон.

– Стоп, стоп. – Поднял руки вверх Трис. – Идти сразу всем слишком рискованно. Мы не знаем, что нас ждет в городе. Сначала я пойду один. Проверю, остались ли еще на острове так называемые чудовища Межпространства. Если все будет спокойно, я подам сигнал с воротной башни. Если нет, то одному мне будет легче сражаться и не думать о том, что нужно защищать еще и вас всех.

Друзья Триса пытались настаивать, однако он был непреклонен. На воду спустили маленькую лодочку, и Трис спустился в нее по веревочной лестнице. Он весело посмотрел на суровые лица людей, торчащие над планширом и торжественно взирающие на него сверху. Только одна Алина задорно подмигнула ему левым глазом, и это подбодрило Триса гораздо лучше, чем тысячи громких, пустых, пафосных славословий, так любимых чиновниками с его родной Земли и некоторыми пожилыми Этла-Нитами.

Глава 14. Истина.

– Что-то мне тут не нравится, только никак не могу понять, что… – Пробормотал Трис. Он стоял на воротной башне и разглядывал мертвый город, раскинувшийся под ногами. Сначала могло показаться, что он попал в ставшую почти-что родной Этла-Тиду: те же квадратные кварталы, разделенные широкими улицами, те же дворцы знати. Только все деревянные строения были разрушены, а крыши домов давно провалились внутрь. Да и стены некоторых каменных зданий рассыпались, а в противоположной городской стене зиял огромный провал. И это было вполне естественно, ведь с того момента, как город покинули оставшиеся в живых жители, прошло около семисот пятидесяти лет. Но было в этом унылом запустении нечто неестественное, нечто неправильное, что чувствовал, но никак не мог точно определить Трис.

Наконец, неприятный холодок пробежал по его позвоночнику. Он еще раз посмотрел на возвышающийся в центре города Императорский дворец с большой дырой вместо входных ворот и, наконец, понял, что его сразу встревожило. Похоже, что чудовища Межпространства были вполне материальны. Или, по крайней мере, одно из них. Если отбросить разруху, вызванную временем, можно было понять, что нечто, напоминающее огромный шар, выкатилось когда-то из Императорского дворца, несколько раз прокатилось по городу взад-вперед, а потом проломило городскую стену и выбралось наружу, отправившись в центр острова.

– Как-будто это был сухопутный катун. – Произнес Трис про себя. Однако он не мог себе представить катуна, способного давить своей массой дома и ломать стены высотой в десять человеческих ростов. Или же таким и должно быть взрослое чудовище? А все остальные, что гуляют по открытому океану – всего лишь подрастающие малыши. Если так, то, повзрослев, они ринутся на сушу, и сметут, сожрут все на своем пути…

Трис подошел к наружному парапету, осторожно выглянул из-за него и посмотрел на залив. Посередине, словно игрушечная, замерла галера. Даже без магии Трис чувствовал, что сейчас на башню устремлены взоры двух дюжин человек, ожидающих его сигнала, чтобы причалить к берегу. Но Трис не собирался рисковать жизнями дорогих ему людей. Пока он не отыщет в Императорском дворце Зеркало Истины, пока не поймет, что это такое и как им можно пользоваться, пока не убедится, что на берегу нет никакой опасности, никто кроме него не ступит на берег Проклятого острова.

Трис спустился по лестнице и пошел по улице, ведущей прямо в центр города. Он вынул из ножен меч-катану и сейчас медленно вращал его в руке, словно в любую секунду мог подвергнуться нападению. Однако предчувствие говорило Трису, что скорее всего опасность будет ждать его позже, во дворце, среди древних магических предметов и остатков великой силы, отворившей Врата Между Мирами и вызвавшей Катастрофу.

Лучевой Меч в чехле на поясе пока никак не проявлял своей силы. Неясные сны, мучающие сознание Триса с момента ранения этим оружием, в последнее время не раздражали. Казалось, что сначала кто-то настойчиво и грубо пытался достучаться до мозга молодого человека, а теперь сменил тактику, предпочитая действовать более мягко и выжидать удобный случай.

Вот и Императорский дворец. Трис осторожно заглянул в пролом. Так и есть. Как он разглядел издалека, все камни были выбиты изнутри на Храмовую площадь, а внутри разрушений почти не было. Словно что-то вырвалось наружу, одержимое то ли голодом, то ли жаждой убивать, и принялось метаться по городу, давя здания и пожирая людей. А когда пищи не стало, оно ушло бродить по острову. Трис надеялся, что за прошедшие столетия это нечто или умерло, или ушло через океан на запад.

Как бы то ни было, Трис убрал меч в ножны и начал перебираться через огромные камни, бывшие некогда стеной дворца. Если Императорский дворец в новой Этла-Тиде был точной копией старого, следовало идти в центральное крыло, где располагались покои Мага-Императора. Трис быстро прошел через внутреннюю площадь дворца, внимательно осматривая все выходы из внутренних помещений на трехъярусную колоннаду, и поднялся по широкой главной лестнице прямо на второй этаж. На мгновение ему показалось, что стоящие на задних лапах грифоны проводили его грустными взглядами.

«Только шизофрении тебе и не хватало!» – Прокомментировал внутренний голос. Трис тряхнул головой, и наваждение пропало.

Трис бесшумно скользил вдоль стен. Он достаточно хорошо знал расположение основных помещений дворца и поэтому продвигался туда, где должен была находиться зал для занятия магией. В новом Императорском дворце этот зал пустовал, поскольку в Этла-Тиде ни магии, ни магов после Катастрофы не осталось.

Трис заметил, что чем ближе он приближается к залу, тем чернее становится потолок, пол и стены, как будто копоть от пожара осела на мраморной поверхности. Трис потер пальцем стену. Нет, это не копоть. Больше похоже на то, что верхний слой оплавлен чудовищным жаром. Трис стал двигаться медленнее, а его правая рука легла на кожаный чехол с Лучевым мечом. Что тут произошло: ядерный взрыв или вспышка магического огня? И против кого было применено столь мощное оружие?

Коридор, через который шел Трис, все больше и больше походил на жерло потухшего вулкана. Мрамор был явно оплавлен, местами он даже тек, образуя на стенах и на потолке причудливые узоры из застывших капель. Узкие и высокие окна, через которые должен был проходить солнечный свет, затянулись черными волнистыми потеками. Так что в коридоре стояла зловещая полутьма. Вход в магический зал напоминал зев пещеры: огонь растопил стены, превратив дверной проем в почти круглое отверстие. Трис осторожно заглянул внутрь.

Зал превратился в оплавленную нишу. Если во время взрыва тут были люди, то их тела, наверняка, мгновенно испарились. Ничто не могло выдержать такого жара. Кроме предмета, который находился в центре зала и испускал из себя слабое белое свечение.

Трис понял, что это и есть Зеркало Истины. Оно стояло на оплавленном растекшемся постаменте, бывшем некогда небольшой трехступенчатой пирамидой. Зеркало было похоже на круглый лист отполированного серебра размером с поднос, висящий в воздухе между двумя такими же гладкими отполированными столбами толщиной в древко копья.

Трис приблизился к Зеркалу, чтобы получше его рассмотреть. Действительно, светящийся отполированный диск никак не соприкасался с опорами. Ожидая увидеть свое отражение, Трис встал перед Зеркалом, но на его поверхности не отразилось ничего. Тогда Трис медленно протянул руку и осторожно коснулся Зеркала кончиками пальцев. Поверхность была теплая. Трис отдернул руку. Он почувствовал, что по коридору движется Нечто. Это Нечто не производило абсолютно никакого шума, но Трис знал, что оно приближается. Об этом сообщал безотчетный ужас, который упругой волной катился впереди неведомого чудовища.

Трис первый раз в жизни испугался по-настоящему. В глубине сознания билась мысль, что надо достать Лучевой Меч и лицом к лицу встретить опасность. Но, словно в ночном кошмаре, Трис не мог пошевелить ни одним мускулом тела. Липкий безымянный ужас опутал его своей паутиной. Ноги подкосились, и Трис упал, скатившись на пол с возвышения, на котором стояло Зеркало. Каким-то чудом чехол на поясе расстегнулся и Трис увидел синий цилиндр, выпавший из него и лежащий теперь в двух шагах.

Надо было всего лишь проползти эти два шага и взять волшебное оружие, но Трис не мог пошевелиться, парализованный ужасом, идущим из коридора. Сердце стучало так громко, что казалось, его удары сотрясают и тело человека, и оплавленные стены зала. Трис понял, что еще немного, и оно не выдержит перегрузки. А ведь это еще только начало. Неведомое чудовище приближалось, все более и более усиливая свое ментальное давление.

Внезапно Трис понял, что оно уже проникло в зал. Он попытался разглядеть его, но не увидел ничего, кроме все тех же черных стен. Ужас усилился до сверхчеловеческих пределов. Чудовище давило извивающегося на полу человека своей энергией, размазывало его, перетирало в порошок. Оно выпивало душу живого существа, высасывало его разум, выгрызало личность.

Даже кричать Трис не мог. Больше всего это походило на страшный сон, когда сознание мечется от непередаваемого ужаса перед неведомым кошмаром и не может найти выход. Но если сон заканчивается пробуждением, то встреча с излучающим страх монстром наяву должна закончиться гибелью человека. Трис это понимал, и от этого ужас все сильнее и сильнее сдавливал его грудь, мешая дышать, не давая сердцу перекачивать кровь. Словно почувствовав, что корчащийся в муках человек слабеет, чудовище еще более усилило напор, хотя до этого казалось, что это уже невозможно. Трис осознавал, что пришел конец, что сейчас сердце лопнет, а кровь закипит в жилах.

И вдруг он услышал далекий крик:

– Трис! Где ты, Трис?!

Трис узнал голос Алины. Но почему девочка оказалась на острове? Может быть, это одна из шуток невидимой твари? Но чудовище, похоже, тоже было удивлено, если, конечно, к нему применимо слово, описывающее человеческое чувство. Однако ментальный напор на сознание человека немного ослаб, и Трис понял, что тварь может управлять своим полем внушаемого страха. Сейчас оно, видимо, ждало приближения еще одной жертвы…

Трис не мог допустить, чтобы его Алина подверглась тому, что испытывал он. Сжав зубы так, что они начали крошиться, он подтянулся на руках в сторону лежащего синего цилиндра. Трис не знал, как он поразит невидимую тварь, но это был его единственный шанс. Чудовище поняло, что жертва зашевелилась и вновь накрыло ее колпаком ужаса. Трис потерял контроль над своим телом и в жутком бессилии наблюдал, как в дверной проем вбегает раскрасневшаяся Алина, как она недоуменно озирается вокруг и внезапно падает на пол. Ни крика, ни звука! Веселая жизнерадостная девочка в доли мгновения превратилась в безжизненное раздавленное мертвое тело, напоминающее сломанную куклу.

Невидимое чудовище вновь обратило все свое внимание на Триса, желая и его окончательно раздавить. Но странно! Человек стоял на корточках, а в его руке был зажат синий цилиндр. Человек произнес одно только слово, и из торца цилиндра вырвался сноп раскаленных белых искр. Искры начали метаться по комнате, выжигая все, что встречали на своем пути. Перед самой своей смертью чудовище наконец-то осознало, кем на самом деле является этот человек. Оно хотело молить о пощаде, но было уже слишком поздно. Белые искры сожгли ту невесомую прозрачную субстанцию, что некогда была телом демоном ужаса, и чудовище погибло в таких же мучениях, на которые любило обрекать свои жертвы.

Трис встал на ноги. Ноги дрожали и подгибались. Он с отвращением посмотрел на Лучевой Меч.

– Неужели ты специально ждал, когда погибнет моя Алина, чтобы только после этого проявить свою силу?

– Не ругай его. – Послышался знакомый и в то же время чужой голос. – Он – всего лишь орудие. Ты смог победить безымянный ужас, поглотивший твое сознание, и освободиться. Теперь ты можешь взглянуть в Зеркало Истины.

Голос раздавался из Зеркала. Едва переставляя ноги, Трис поднялся на возвышение. Он старался не смотреть в сторону дверного проема, где лежало мертвое тело девочки. Единственное, что его успокаивало, это ее мгновенная и, как он надеялся, безболезненная смерть.

Трис посмотрел в отполированный серебряный диск. Теперь он увидел свое отражение. Отражение широко улыбалось и казалось весьма довольным жизнью. Трис понял, что он либо сошел с ума, либо достиг цели своей жизни. Но цена, которую он за это заплатил, была слишком велика. Если бы можно было все вернуть назад!

За спиной своего отражения Трис увидел прекрасную девушку с внимательными зелеными глазами и с копной золотых волос. Трис резко обернулся. Сзади не было никого. Его взгляд упал на тело Алины, и ему показалось, что девушка в зеркале очень на нее похожа. Он вновь всмотрелся в диск. Точно! Именно такой стала бы Алина спустя пять-шесть лет.

– Ну и вид у тебя был тогда. – Обратилась девушка в зеркале к отражению Триса. – Объясни же ему, наконец, что происходит, а то он так переживает из-за моей смерти.

Трис окончательно убедился, что совершенно свихнулся от выпавших потрясений.

– Ты не сошел с ума. – Сказало ему отражение. – Я – это ты, а она – Алина. Мы – Боги.

– Ага. – Грустно сказал Трис. – Я когда-то в шутку сказал Алине, что если Боги существуют, то и я хочу стать Богом.

– Ты им не стал, ты им был. – Торжественно сказало отражение, а девушка энергично закивала головой так, что рыжие пряди стали хлестать то по лбу, то по затылку. – Я, конечно, знаю, что ты хочешь у меня спросить, но тем не менее предоставляю тебе право задать первый вопрос. Спрашивай, что хочешь. Я готов рассказать тебе все.

Трис задумался. Если это не сон и не бред сумасшедшего, ему наконец-то становятся доступны истинные знания. Знания обо всем. Что же узнать первое? Какой вопрос самый главный? С чего начать? Точно, именно это и надо спросить!

* * *

– Что было в самом начале?

– Что было в начале, не знает никто. Материя и разум возникли одновременно. По крайней мере, с точки зрения первичного разума, до его возникновения не существовало ничего. Может быть, появление мысли было результатом случайной комбинации материальных элементов, а, может, наоборот, материя явилась следствием и продуктом деятельности разума. На этот вопрос нет и не может быть ответа. Тем более, что и самого первичного разума больше не существует.

– Куда же он пропал?

– Он не пропал. Он разделился на две части.

– Зачем?

– Сложный вопрос. Чтобы на него ответить, нужно попытаться понять, как и о чем «думал» возникший Перворазум. А кроме него самого понять этого не дано никому. При этом необходимо всегда помнить, что Перворазум нельзя воспринимать как некое материальное мыслящее тело, он являлся естественной и необходимой составляющей самой Вселенной, либо Вселенная была его материальным дополнением, кому как больше нравится. Чувства Перворазума воспринимали весь материальный мир как единое целое, все Измерения и Вселенные, звезды и планеты, атомы и фотоны. Он Просто Существовал. Один во всем Мире. Попробуй понять величие этих слов, и ты приблизишься к пониманию его сущности.

Но был вопрос, даже два вопроса, которые неизбежно задает себе любое мыслящее существо: «Кто Я?» и «Зачем Я?». Ни один из многочисленных придуманных ответов не мог Перворазум принять за истину. И его размышления продолжались такое долгое время, которое вы, люди, назвали бы вечностью. Мы же называем это «Эра раздумий».

Наконец, Перворазум принял решение. Как он пришел к нему, что послужило толчком к действию, и почему он начал именно с этого? Ответа нет. Есть только результат – Перворазум перестал существовать и перешел в новое состояние, он разделился на две части, два начала. Может быть, таким образом Перворазум захотел посмотреть сам на себя со стороны? Кто знает?! Части изначально не были равны между собой и являлись не только наследниками всех знаний Перворазума, но и отдельными самостоятельными личностями. Это и было великим открытием Перворазума, переход от одинокого и безликого «нечто» к множественности разумов.

Так началась «Эра творения». Два новых возникших начала получили название «мужского» и «женского», и с тех пор все разумные существа имеют две составляющие, или два пола, дополняющие друг друга. И эти две возникших в результате разделения Перворазума личности, теперь называют «Великие Первые Боги».

– Почему же Перворазум не называют первым Богом?

– Так принято потому, что Перворазум нечто большее, чем Бог. Он – само Пространство, Время и Мысль. Боги – лишь результат творения, необходимость их появления и существования была определена Перворазумомом для продолжения поиска ответа на его вопросы.

Некоторые считают, что Перворазум не только создал Богов, но и задал вектор развития мира. И то, что мы сейчас называем судьбой или роком, то, чему подвластны самые могущественные божества, на самом деле является результатом его целенаправленной деятельности. Если это так, то все, что происходило, происходит и произойдет заранее уже предопределено и предначертано. Но тогда возникает вопрос: Зачем это нужно Перворазуму? Ведь его целью было осмысление собственной необходимости и смысла своего существования. А задание жестких рамок развития мира не смогло бы дать ответы, так как лишено было бы элементов случайности и неожиданности.

С другой стороны, нельзя однозначно отрицать, что судьбы не существует. Мне кажется, что Перворазум дал первоначальный толчок развития, задал общее направление движения. Игрок, бросающий кости, знает количество очков на каждой грани и знает общее количество костей, но не может предугадать заранее выпавшую сумму. Так и Перворазум перемешал и бросил различные варианты существования, ограничив последующих разумных существ в выборе вариантов, но не лишив их свободной воли. Мы постоянно делаем выбор из имеющегося набора наших возможных действий, и этот выбор открывает те или иные последующие направления. Может быть, на взгляд Перворазума, последовательный перебор всех возможных случайных комбинаций должен рано или поздно привести к какому-либо качественному изменению. В этом случае судьбу следует понимать как неограниченную возможность выбора из ограниченного набора вероятностей. Но этому нужно посвятить отдельный рассказ, а сейчас мы говорим о появлении и развитии разума и разумных существ.

– Что делали два первых Бога?

– Сначала они изучали и познавали друг друга. Тебе может показаться странным, что у них была в этом необходимость, ведь они были частями одного целого. Но я уже сказал, что каждый из них был отдельным разумом со свободной волей, и задуманы они были Перворазумом как взаимодополняющие друг друга личности. Между Великими Первыми Богами существовало чувство, которое можно условно назвать любовью. Но это не надо сопоставлять и сравнивать с человеческой любовью. Любовь Богов неизмеримо глубже, шире и полнее. Она проистекала из единства их сущностей, абсолютного взаимопонимания. Они были нужны друг другу, они не могли существовать друг без друга.

Но и их продолжали преследовать вопросы: «Кто Мы?», «Зачем Мы?». Можно было бы дать ответы: «Мы – Боги», «Мы – друг для друга», и наслаждаться своим существованием, ведь неограниченны были желания Богов и неизмеримы их возможности. Но желание знания не давало им покоя, и они создали двенадцать Богов – повелителей материального мира. Ибо решили Великие Первые Боги, что переделав и упорядочив Вселенную, смогут они увеличить и развить свой разум.

– И это им удалось?

– Нет. Двенадцать Богов созданы были не как самостоятельные разумные существа, а лишь как рабочие инструменты для переделки мира. Мы и Богами их называем только за великую силу и власть над материей. Кроме того, они не были одинаковы по своим задачам. Великие Первые Боги создали шесть Богов для разрушения ненужного, а шесть – для созидания необходимого. Не имея перед собой определенной цели, Боги материи работали порознь. То, что создавали созидатели, уничтожали разрушители, и не появлялось той разумной упорядоченности, которой хотели достигнуть Двое Первых.

И решили тогда Великие Первые Боги, что нельзя перестроить мир без разумных свободных помощников, и уничтожили они двенадцать Богов материи, смешали их сущности, добавили власти и свободной воли, а получившуюся смесь разделили опять на двенадцать частей, но случайно, а не целенаправленно. Так появились Великие Древние Боги, каждый из которых являлся законченной личностью и обладал властью над миром материальным и над миром разума. С этого момента и началось творение по замыслу Великих Первых Богов.