Текст книги "Тевтонские рыцари"

Автор книги: Анри Богдан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Метод заселения городов в какой-то степени напоминает метод привлечения колонистов для проживания в сельских местностях. Мещанин, которому гарантировалась личная свобода, получал, с правом передачи по наследству, в свое пользование (possesio) от Тевтонского ордена участок земли для застройки (area), за который платил ордену пожизненно налог; нередко ему передавался надел в непосредственной близости от города. Города управлялись в соответствии с магдебургским правом, за исключением Брунсберга, Данцига, Эльбинга, Фравеибурга, Мемеля, где следовали любекскому праву. Город для ордена являлся общиной, которую он рассматривал как юридическое лицо. Им управлял Совет, избираемый каждый год; фактически члены Совета избирались или кооптировались из богатых семей торговцев или землевладельцев в крупных городах, из богатых ремесленников и лавочников в городах менее значимых.

Большая часть городов, которые подчинялись Тевтонскому ордену, были не очень крупными, население их не превышало в XIV столетии 2000 жителей. В конце XIII в. Мариенвердер и Рига были всего лишь небольшими населенными пунктами, едва насчитывающими 500 жителей. Городское население ощутимо возросло в XIV и в начале XV столетия. В Риге в начале XV столетия было уже 8000 жителей; Торн и Кенигсберг насчитывали к этому времени 10 000 жителей каждый. Однако городом, самым густо населенным в Тевтонском государстве, был Данциг, где в 1500 г. проживало 3800 семейств, что соответствовало 15 000 – 35 000 жителей. В городах Пруссии первоначально подавляющее большинство жителей были выходцами с севера Германии и из Вестфалии, в XIV столетии начали прибывать новые иммигранты из немецких округов Силезии, за которыми последовали поляки. Так, поляки составляли в XIV столетии уже около 10 процентов населения Данцига, а в Кульме и Торне их было около 15 процентов. В Ливонии население городов было более разнородным, хотя доля местного населения была достаточно высокой. Если немцы составляли от 70 до 80 процентов населения Риги, то в Ревеле немцев в XIV столетии было всего 40 процентов, 44 процента эстонцев и 16 процентов шведов. В городах, подчиняющихся Тевтонскому ордену, большинство населения составляло средний класс, т. е. мелкие торговцы, ремесленники и небольшое число компаньонов – представителей среднего класса. Этот средний класс столкнулся с «чернью» – слугами, чернорабочими, нищими, выходцами, как правило, из местного населения, в основном ливонцами. Что касается аристократии, она была в меньшинстве как в Пруссии, так в Ливонии, торговля была сосредоточена в руках Тевтонского ордена и его ставленников.

* * *

С постепенным развитием провинций Пруссии и прибалтийских окраин Тевтонский орден богател, благодаря налогам и всяческим податям, которыми были обложены немецкие колонисты и местные крестьяне. Сельскохозяйственные излишки позволяли ордену экспортировать в Западную Европу продукты в больших количествах. Кроме того, сельскохозяйственные продукты и полезные ископаемые Центральной и Восточной Европы, которые перевозились по Висле кораблями к берегам Балтийского моря, обязательно проходили через Данциг, который контролировал орден с начала XIV столетия.

Нет ничего удивительное в том, что Тевтонский орден примкнул к Ганзейскому Союзу (Лиге), став вскоре самым влиятельным членом этого Союза. Среди семидесяти-восьмидесяти городов, принадлежавших Ганзейскому Союзу в XIV и XIV столетиях, около пятнадцати были под властью ордена, среди них были крупные города. Ганзейские города, подчиняющиеся ордену, делились на две группы. На Западе шесть прусских городов: Данциг, Эльбинг Кенигсберг и Браунсберг, расположенные на берегах Балтийского моря, Кулм и Торн, стоящие на берегах Вислы. Все эти города, расположенные в Пруссии, были под защитой магистра ордена, который контролировал их муниципалитеты и делегатов во время ганзейских собраний. Эльбинг сыграл большую роль в ганзейской торговле середины XIV столетия, но он столкнулся с конкуренцией со стороны Данцига. Торговая деятельность Данцига основывалась на экспортных поставках из Пруссии пшеницы и ржи, предназначенных для Западной Европы; к этому добавлялся транзит продуктов из Восточной Европы, транспортируемых по Висле, но загружаемых в Данциге на берегах Балтийского моря. Речь шла, как правило, о польском лесе и меди из Польши и Высокой Венгрии, соли Велички, кристаллах Богемии, воске и меди Украины, шелках и пряностях с Востока, которые через Львов на телегах везли в Краков, потом в Данциг по Висле. Данциг получал также железо и медь из Швеции, которые затем переправлялись в Англию. Все эти «товары» следовали транзитом через Данциг, что приносило Тевтонскому ордену огромные дополнительные доходы в качестве пошлины. Порт Данциг импортировал из Брюгге сукно Фландрии, шелка и пряности Востока, которые отправляли затем в Польшу, Литву и Украину. Товарооборот в других ганзейских городах Пруссии был менее интенсивным. Кенигсберг со своим прекрасно оборудованным портом не мог сравниться с Данцигом из-за постоянной угрозы со стороны литовцев и жемайтов. Однако именно из Кенигсберга шел лес в Западную Европу, а также янтарь, который высоко ценился Западом.

Деятельность ганзейских городов Ливонии всегда была менее активной, чем городов Пруссии. Рига же обеспечивала связь между Западом и Россией, но Рига подчинялась архиепископу, который вечно конфликтовал с Тевтонским орденом. Зато Ревель и Дерпт, а также еще несколько городов, например: Феллин, Ванден, Виндава и Вольмар, с 1346 г. отошли к Тевтонскому ордену. Ревель был отправным пунктом, откуда через Дерпт можно было попасть в Псков и Новгород. Именно в Ревеле собирались западные торговцы, отправлявшиеся на ярмарки Новгорода, чтобы закупить российские меха и воск в обмен на сукно, пряности и соль Люнебурга. В Новгороде находилась контора Ганзейского Союза, которой руководили любекские торговцы, но в 1442 г. она перешла под начало ревельских и дерптских купцов, а через них под власть Тевтонского ордена.

В то время в городах Ганзейского Союза не было крупных, постоянно действующих коммерческих контор, Тевтонский орден создал централизованную систему управления. Все коммерческие структуры подчинялись «Главным экономическим конторам» (Grosschafferei), одна из них находилась в Марпенбурге, ею управлял казначей ордена, другая – в Кенигсберге под управлением маршала ордена. Эти конторы имели в главных городах Ганзы филиалы, где их управляющие (Lieger) занимались закупками и продажами товаров, которым помогали консигнаторы (Wirte). Длительное время морские перевозки обеспечивались небольшими судами, в XIV столетии появились плоскодонки (Hoik), которые могли перевозить до ста пятидесяти ласт (1 last = 2 тонны) товаров на большие расстояния. Экипаж состоял из двадцати человек, что было весьма удобно, тогда как требовалась целая флотилия маленьких судов для обеспечения перевозки товаров местной и региональной торговли. До середины XV столетия Данциг занимал первое место в судостроении, сравнившись в количестве построенных судов с Любеком. Что касается Эльбинга, он специализировался в производстве якорей, которые делались из импортированной шведской стали. Тевтонский орден контролировал часть судостроительных верфей на Балтийском море вопреки неоднократно возобновляемым запретам Ганзы продавать суда иностранцам. Централизованное управление относилось и к флоту ордена. В то время как в большей части ганзейских городов корабли как-то распределялись между отдельными совладельцами, орден являлся единственным владельцем судна и скоро стал самым крупным судовладельцем Ганзы. В начале XV столетия орден владел двумя крупными судами, а также являлся долевым владельцем тринадцати других судов общим водоизмещением более девятисот ласт. Но господство ордена на море изменилось после Танненберга.

Морские перевозки, судостроение, коммерческая деятельность, сбор пошлин были теми источниками доходов, которые превратили Тевтонский орден в начале XV столетия в одну из наиболее мощных организаций Северной Европы и позволили финансировать дорогостоящую военную политику. Доходы Пруссии в 1400 г. составили около семидесяти тысяч серебряных марок, что соответствовало в то время стоимости 525 тысяч голов крупного рогатого скота.

Принадлежность к Ганзейской Лиге тевтонских городов Пруссии и Ливонии способствовала распространению в этих регионах западноевропейского образа жизни и характерной архитектуры, это влияние распространялось от Фландрии и Скандинавии до самых отдаленных районов России. Повсюду строятся готические соборы с массивными колокольнями: в Любеке, Данциге, Риге, Ревеле, являя собой несомненное сходство. Если первые замки тевтонских рыцарей в Пруссии и Ливонии были построены из камня, то очень скоро кирпич стал строительным материалом, из которого строились соборы и жилые дома. Но в отличие от других ганзейских городов тевтонские города несли в своем облике черты, свойственные Тевтонскому ордену, а именно: демонстрировали мощь и военную силу. Поэтому, если взглянуть на ратушу в Торне, построенную в XIV столетии, то поражает ее архитектурный стиль, аналогичный архитектуре тевтонских крепостей. Только колокольня говорит о том, что это гражданское здание. И это справедливо для большинства городов ордена. Строителей этих зданий вдохновляла мощная, почти неприступная крепость Мариенбург, строительство которой растянулось более чем на сто лет.

Эта твердыня героически сопротивлялась всем нападениям захватчиков. Символ германизации Пруссии, Мариенбург, пал только в… 1945 г. под натиском Красной Армии.

* * *

В XIV столетии Тевтонский орден достиг своего апогея. Он оказывал влияние на города и деревни, подчинил своей абсолютной власти людей и имущество. Он способствовал распространению германизации и цивилизации земель Востока.

Орден обратил в христианство Пруссию и Ливонию. Только между 1280 и 1350 гг. семьсот тридцать пять церквей было построено в селениях языческого мира. Но политические амбиции ордена вызывали беспокойство его соседей, особенно поляков, хотя, не следует об этом забывать, именно их правители настойчиво добивались прихода тевтонских рыцарей. Рыцарей, которых считали защитниками западного христианства от язычества или православия на Востоке, которые постепенно в глазах славянских соседей стали символом победоносного германизма. В конце XVI столетия литовцы, поляки и русские осознают эту реальную или воображаемую угрозу и постараются сблизиться, и в скором будущем тевтонская империя прочувствует это на себе.

ЧАСТЬ III.
УПАДОК И ВОЗРОЖДЕНИЕ ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА

ГЛАВА 9.
ВРЕМЯ УНИЖЕНИЙ И ПОТЕРЬ

В начале XV столетия тевтонское государство занимало ведущее положение в Северо-Восточной Европе, которую позже всех других регионов затронула западная христианская цивилизация. Тевтонский орден выполнил в этой стране свою миссию обращения в христианство, но этот несомненный успех отныне лишал Тевтонский орден смысла его существования. Для многих Тевтонский орден стал организацией временной, заслуживающей отношения как к таковой. Правда и то, что материальные интересы стояли выше духовных мотиваций в политике ордена. Даже если абстрагироваться от его многочисленных комтурств и собственности в Священной империи, Италии и во всем западном христианском мире, Тевтонский орден только в Пруссии, которая составляла костяк его государства, управлял 2 000 000 человек, живущими в 19 000 деревнях и 55 населенных пунктах, имеющих статус города и защищенных крепостными стенами, не считая 48 крепостей в 16 командорствах, которые обеспечивали ордену невероятно высокий годовой доход, достигающий 800 000 серебряных марок. Однако орден, созданный рыцарями в тяжелых условиях, выживший ценой тысяч жертв, не сможет противостоять атакам врагов.

Признаки, предвещающие первые трудности, проявились уже в XIV столетии. Однако тевтонское государство, казалось, успешно преодолевает тяжелые испытания, выпавшие на долю Европы в середине XIV столетия, например, тогда разразилась страшная эпидемия чумы. Безусловно, население городов Пруссии и Ливонии ощутимо сократилось; деревни также пострадали от этой эпидемии, хотя не вымерли поголовно, как города. В летописях ордена приводятся печальные итоги свирепствования черной смерти в 1351-1352 гг.: Данциг потерял 13 000 жителей, Торн – 4300, Эльбинг – 6000, Кенигсберг – 8000. Кроме того, умерли 117 рыцарей и 3012 других членов ордена, но «колонизация со стороны иностранцев компенсировала в итоге эти потери». Драматические последствия чумы, помимо человеческих потерь, обернулись не такими уж тяжелыми последствиями для ордена, как это случилось во всех европейских государствах. К концу XIV столетия численность городского населения возросла до прежнего уровня.

Настоящие трудности, с которыми столкнулся орден и которые оказались причиной его краха, исходили от его немецких подданных, в частности городского населения, рыцарей, которых орден некогда одарил привилегиями или вотчинами. Обогащение ордена и авторитарность его представителей вызывали зависть и враждебность в обществе, которое за сто лет изменилось и по своей структуре, и мышлению и которое отныне жаждало свободы для свершения своих дел. Мышление первопроходцев XIII столетия и начала XIV, готовых на все, вплоть до предательства, ради процветания своего дела. И такое мышление было свойственно не только горожанам; оно оказалось характерным для немецких колонистов, обосновавшихся в деревнях Пруссии, но которые имели более благоприятный статус, чем тот, что существовал в Европе того времени. Конечно, воинская повинность была тяжелым грузом для крестьянина, по это была необходимая обязанность из-за постоянных угроз извне. Современная концепция общества свободных людей, обязанных служить ради защиты территории Тевтонского ордена, была чересчур революционной для людей того времени.

В конце XIV столетия возникли лиги «защиты против оскорблений», т. е. против «превышения власти» тевтонскими рыцарями. Подобные лиги существовали в некоторых регионах Германии, например: в Баварии, Рейнланде и Швабии. В тевтонском государстве создание первой из этих ассоциаций относят к сентябрю 1397 г., когда была создана Лига Ящериц (Eidechsenbund) братьями Микаэлем и Гансом фон Ренисомами, братьями Фридрихом и Николаем фон Кинтеномами, которые владели вотчинами в западной Пруссии. Позже наряду с Лигой Ящериц, появились Общество Птиц Общество Льва и т. д., истинное наваждение в буквальном смысле этого слова, т. е. группы людей, давших клятву защищать собственные интересы. Эти ассоциации боролись против всемогущего Тевтонского ордена и были восприняты не без интереса поляками. Поляки неоднократно помогали Лиге Ящериц, которая позже, без колебаний, предложила королю Польши принять Пруссию в состав Короны. До этого дело еще не дошло, но было ясно, что волнения, спровоцированные лигой против великого магистра, способствуют польским интересам

В городах, главным образом в тех, что были членами Ганзейской Лиги, торговая буржуазия упрекала орден в диктате, в грубом вмешательстве в коммерческие дела, а также в привилегиях, которыми он пользовался, орден имел приоритет в вопросе выплаты кредитов. Города противились нарушениям орденом ганзейских запретов, как и тому, что порою действия ордена препятствовали экспорту злаков за границу, направленных на «урегулирование рынка». Нарушение запретов обеспечивало ордену побочные доходы, в то время как города, вынужденные их соблюдать, оказывались в проигрыше. В конце концов города посчитали себя ущемленными в результате внешней политики ордена, которая часто провоцировала напряженные отношения с соседними странами, в частности с Польшей и Данией, что наносило вред коммерческой деятельности торговцев. В 1398 г., например, Тевтонский орден потребовал передачи ему во владение острова Готланд, но Ганзейская Лига, поддержанная прусскими городами, оказала давление на орден, Готланд был возвращен Дании в 1407 г. с обещанием, что Ганзейская Лига примет меры против пиратства в этой части Балтийского моря.

Амбиции Тевтонского ордена спровоцировали острое недовольство короля Польши Владислава Ягеллона (Ягайло); он блокировал коммерческую деятельность прусских торговцев, запретив транзит через польскую территорию. Для прусских торговцев это стало настоящей катастрофой, так как именно через Польшу шли торговые пути в Венгрию, там закупалась медь, повторно экспортированная через Данциг. Фактически король Польши создал благоприятные условия для собственной национальной торговли. Поляки торговали с Западной Европой, используя иной речной путь, не по Висле, а по Варте и Одре до Штеттина (Щецина), что было в ущерб Данцигу. Прусские торговцы даже не отдавали себе отчета в том, что король Польши, поддерживая их против Тевтонского ордена, на самом деле заботился лишь о польских интересах, и считали, что именно Тевтонский орден виновен в их катастрофическом положении.

* * *

В начале XV столетия Тевтонский орден переживал наиболее серьезный кризис за всю свою историю, который в итоге привел к падению империи и пересмотру самого его существования. Этот кризис выльется в беспощадную войну, которая противопоставит его Речи Посполитой.

Отношения между Тевтонским орденом и его польским соседом ухудшались в течение второй половины XIV столетия, несмотря на перемирие, подписанное при Людовике Великом (1370-1382), который правил Венгрией, традиционной союзницей ордена с момента прихода к власти Анжуйской династии. После смерти Людовика Великого его наследница Ядвига по политическим соображениям, навязанным Сеймом, вышла замуж за литовского князя Ягайло, которого крестили в 1386 г. Он взошел на трон и правил Польшей под именем Владислава II Ягеллона (1386-1434). Это стало началом польско-литовского союза, который продлился до распада польского государства в конце XVIII столетия. Обращение литовцев в христианство спасло их от крестового похода, так как по определению крестовый поход объявлялся исключительно против язычников. Тевтонский орден в качестве соседа получил мощное и густонаселенное государство, которое занимало пространство от Одера и Карпат до Днепра и границ оттоманского мира. Этим польско-литовским государством правил Владислав Ягеллон, князь, обращенный в христианство, честолюбие которого было необъятным и который испытывал к Тевтонским рыцарям ненависть, питаемую десятилетиями непрерывных войн, разжигаемых им и его предками. Обращенный в христианство, Ягайло мог отныне выступать в качестве защитника христианского Запада от варваров, заняв место до сих пор занимаемое Тевтонским орденом. Новый король Польши отрицательно воспринимал присутствие на своих северных границах мощного Тевтонского государства, образовавшегося в результате того, что польские князья Пясты уступили тевтонцам северные земли, остальные были захвачены ими у литовцев. Новый польско-литовский король, не задумываясь о целесообразности этого, поддерживал все восстания жемайтов, которые с момента подписания «вечного мира» 1404 г. становились подданными Тевтонского ордена. Уже в 1407 г. жемайты подняли восстание. Командор ордена в Жемайтии, Мартин фон Эльфенбаш, восстание жестоко подавил. Новый мятеж разгорелся в 1409 г., когда магистр Ульрих фон Юнгннген (1407-1410) попытался усилить укрепления в Мемеле. Жемайты, поощряемые Ягайло и его двоюродным братом Витовтом, великим князем Литвы, попытались воспрепятствовать этим работам. Магистр потребовал от Витовта, чтобы гот не поддерживал бунтовщиков, затем он обратился к Ягайло. Начались безуспешные переговоры, так как польский представитель, архиепископ Гнезд но, недвусмысленно заявил представителям ордена, что, если Тевтонские рыцари выступят против Литвы, Польша выступит против Пруссии.

В официальном акте, датированном 22 июля 1409 г., Владислав Ягеллон назвал себя Владиславом, милостью Божией королем Польши, великим князем Литовским, наследником Померании, владыкой и наследником Руси (Wladislaus, Dei gratia rex Polinae, dux supremus Lithuaniae, haeres Pomemniae et Russiae dominus et haeres). Очевидно, король Польши был твердо намерен идти на прямое столкновение с Тевтонским орденом, и в этом он мог положиться на помощь своего бывшего соперника Витовта, который больше всего желал вернуть себе Жемайтию. Летом 1409 г. Владислав Ягеллон начал военные приготовления. Тотчас же магистр ответил вызовом, направленным в августе польскому королю, затем он направил войска в Куявию и Добжин. Все вело к разрыву, война казалась близкой, когда 8 октября король Богемии навязал обеим сторонам перемирие до праздника Святого Иоанна следующего года, подразумевая этим, что сумеет найти разумное разрешение конфликта, в котором Тевтонский орден противостоял королю Польши. Действительно, решение было принято в марте 1410 г. в Праге и, скорее всего, в пользу Тевтонского ордена. Потому что орден должен был вернуть территории, которые его армия заняла летом предыдущего года, а взамен его власть в Жемайтии признавалась королем Польши, тот был обязан отказаться от титула «князя и наследника Померании».

Послы короля Польши, разозленные таким решением, тотчас покинули Прагу. Это означало полный разрыв отношений. В свою очередь, король Венгрии Сигизмунд попытался найти мирное разрешение конфликта, который казался неизбежным. Но все напрасно, так как Владислав Ягеллон хотел непременно покончить с Тевтонским орденом и ускорил военные приготовления. Его поддерживали жемайты, которых Витовт предоставил в его распоряжение; он располагал отрядом в тридцать тысяч татарских наемников, завербованных на Руси, не считая других наемников, за которых заплатил золотом в Богемии, Венгрии и Силезии.

В июне 1410 г., имея под своим началом хорошо подготовленную армию, король Польши начал войну против Тевтонского ордена. У короля было как минимум сто тысяч человек, хотя в летописях ордена упоминается цифра, без сомнения преувеличенная, сто шестьдесят тысяч человек. Тевтонский орден смог выставить лишь пятьдесят тысяч человек, лучше подготовленных и дисциплинированных. 30 июня Ягеллон и его армия форсировали Вислу и направились к Лобау, затем развернулись на Сольдау и Гильгенбург, который захватили в первых числах июля. Комендант Калиша, которому было поручено завоевывать Померелию, повезло меньше, его армия была разбита великим командором Кухмейстером. Развивая наступление, основная часть польско-литовского войска 14 июля развернулась на равнине, расположенной между деревнями Грюнвальд и Танненберг. Тевтонцы во главе с магистром Ульрихом фон Юнгингеном, окруженным высокопоставленными рыцарями ордена, встретились с противником после тяжелого перехода по местности, размытой сильными дождями, которые обрушились на регион в ночь с 14 на 15 июля. Они заняли позицию на высоте, расположенной на западе Танненберга, но маршал ордена не взял под контроль лес, окружавший равнину.

Литовцы, жемайты, русские, татары и поляки образовали правое крыло, в то время как польская армия – левое крыло. Король Владислав, который не принимал непосредственного участия в сражении, поручил командование своему двоюродному брату Витовту, что являлось верным средством дискредитировать его в случае провала. Тевтонцы бросились в атаку, в первых рядах мчалась тяжелая кавалерия ордена, противник выставил легкую кавалерию, более подвижную. Сначала казалось, что рыцари одолевают, так как правое крыло противника было смято; однако левое крыло, состоящее из поляков, отчаянно сопротивлялось натиску рыцарей. Великий князь Витовт, обеспокоенный поворотом дела, подъехал к Ягеллону и потребовал, чтобы тот стал в строй, упрекнув его в бездеятельности и выжидании. На самом деле король Польши рассчитывал на усталость и истощение противника, уступающего в численности его армии и обремененного тяжелым снаряжением. Мудрое решение, но на данный момент оно казалось опасным. Действительно, создавалось впечатление, что поляки отброшены назад, самый смелый тевтонский рыцарь ворвался в их ряды и захватил королевский штандарт. Казалось, победа в руках тевтонских рыцарей, когда внезапно корпус в восемьсот богемских всадников бросился на помощь полякам. Чешскими наемниками командовал некий Ян Жижка, который изначально предложил свои услуги магистру Юнгингену еще до начала сражения. К всадникам Жижки присоединились татары, завербованные Витовтом. Ситуация на поле битвы резко изменилась. Тевтонские рыцари, измученные длительным переходом и тяжелыми боями, не ожидали этой атаки. Магистр Ульрих фон Юнгинген попытался собрать своих солдат в один кулак и бросил все свои резервы в бой. Но было уже поздно. В схватке магистр, окруженный поляками и татарами, был убит. Растерянные рыцари после гибели своего предводителя попытались сопротивляться, но все оказалось напрасным, и противник их одолел, у него были превосходящие силы, к тому же пришло свежее подкрепление.

К концу дня 15 июля 1410 г. тевтонцам пришлось признать печальную очевидность. Тевтонский орден только что потерпел свое первое военное поражение – поражение, которое поставило под вопрос само существование его государства. Символ его высшего унижения – пятьдесят один штандарт ордена оказался в руках противника и в качестве военного трофея штандарты были выставлены в часовне Святого Станислава в Кракове.

Вечером после сражения подсчитали потери, которые оказались тяжелыми для обеих сторон. Поляки и их союзники потеряли шестьдесят тысяч человек Тевтонский орден – по крайней мере сорок тысяч, т. е. больше двух третьей личного состава. Двести тевтонских рыцарей погибли при Танненберге вместе со своим магистром, среди них были великие командоры ордена, великий командор Конрад фон Лихтенштайн, маршал ордена Фридрих фон Валленрод, казначей Томас фон Мерем и многие другие знаменитые личности. Их тела были возвращены ордену, и великий магистр воссоединился со своими предками в фамильном склепе в Мариенбурге.

Отзвук Танненбергского поражения навсегда остался в коллективной памяти немцев, поляков и славян. Для поляков Грюнвальдское сражение – как его называют, ибо именно в Грюнвальде Владислав Ягеллон расположил свою штаб-квартиру, – событие, относящееся к важнейшим вехам истории Польши, и нет такого польского города, где бы сегодня не было Грюнвальдской улицы (Ulica Grunwaldzka). Для немцев танненбергское поражение стало не только поражением Тевтонского ордена, но и поражением Германии в борьбе со славянским миром. Унижение танненбергского поражения – die Schmach der Tannenbergschlacht – будет смыто только в последние дни августа 1914 г. победой Гинденбурга и Людендорфа над русскими возле деревни Гогенштейн, и именно Гинденбург будет настаивать, чтобы глава дома Гогенцоллернов, дальний потомок последнего магистра Тевтонского ордена, назвал одержанную победу Танненбергской.

На следующий день после победы король Польши разрешил своим войскам, которые были изнурены сражением, отдохнуть. Эта передышка позволила командору Генриху фон Плауену подготовиться к защите крепостей ордена в Пруссии, особенно Мариенбурга. Он направил туда всех рыцарей, которые были в наличии, продовольствие, вооружение и боеприпасы. Рыцари, что смогли сбежать из Танненберга, ошеломленные катастрофой, которая только что обрушилась на них, объединились в Мариенбурге и временно избрали великим магистром Генриха фон Плауена, до того, как станет возможным приступить к законным выборам преемника Ульриха фон Юнгингена, 25 июля Владислав Ягеллон и часть его армии осадили окруженный мощными стенами Мариенбург. В это время основные силы польского войска предприняли завоевание Пруссии. Гражданские население, уставшее от войны, сдавалось на милость победителя, следуя примеру духовенства, которое вместе с епископами Кульма и Самбии присоединилось к новым хозяевам. Города Торн, Страсбург, Шецин открыли ворота победителю; зато Данциг, Эльбинг, Кульм, Кенигсберг и Балга отчаянно сопротивлялись. Хроникер ордена писал по этому поводу: «Нигде, никогда не было столько примеров измены со стороны людей и столько превратностей судьбы».

Тевтонский орден не был полностью разгромлен потому, что в польско-литовском лагере возникли раздоры. И сентября Витовт, армия которого была практически уничтожена вспыхнувшей дизентерией, вернулся в свои Литовские земли; герцог Мазовии также покинул Пруссию. Король оказался один под стенами осажденного Мариенбурга. Сообщение о прибытии подкрепления из Германии и Венгрии, направленного императором Сигизмундом, заставило Ягеллона снять 19 сентября осаду, но на обратном пути он занял Мариенвердер и Реден.

16 ноября 1410 г. генеральный капитул ордена, собравшийся в Мариенбурге, в присутствии командоров Германии и Ливонии приступил к выборам нового великого магистра. Был единогласно избран Генрих фон Плауен. Его мужество при защите Мариенбурга обеспечило ему поддержку капитула. Но Тевтонский орден – как и все члены ордена, стремились к миру после пережитых тяжелых испытаний.

8 декабря начались мирные переговоры с Польшей. Переговоры при посредничестве папы закончились заключением 1 февраля 1411 г. Торнского мира, лично подписанного Владислава Ягеллоном и новым магистром, подтвержденного буллой антипапы Иоанна XXIII от 9 февраля 1412 г.

Договор, согласно принятой формулировке, провозглашал «вечный мир между Пруссией, Ливонией и всеми государствами ордена, с одной стороны, и Владиславом, королем Польши, Витовтом, великим князем Литвы, и их государствами, с другой стороны. Помимо прощения взаимных обид и освобождения без выкупа всех пленных, договор предусматривал взаимный возврат «всех территорий, городов и учреждений», захваченных во время войны. Случай Жемайтии был рассмотрен отдельно. Предусматривалось, что Жемайтия остается под властью короля Полыни и великого князя Витовта пожизненно, если только они не пожелают уступить эти земли ордену. Во всяком случае, после смерти Ягеллона и Витовта Жемайтия подлежала возврату ордену Со своей стороны, Польша отказывалась от Померелии, Михайловских земель и Кульма, а также от всех территорий Пруссии, которыми владел орден до войны, но Добжин оставался за Польшей. В договоре упоминается также о транзите товаров и обеспечении нормальной торговли, предусматривается право торговцев пересекать территории соответствующих государств либо наземным путем, либо речным, согласно «существующему обычаю» к большому удовлетворению торговых городов Пруссии.