Текст книги "Тевтонские рыцари"

Автор книги: Анри Богдан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Однако положение радикально изменилось. В 1386 г. сын Ольгерда Ягайло понял все выгоды сближения с Польшей для противостояния Тевтонскому ордену и обратился в христианство, дабы тем самым получить возможность сочетаться браком с королевой Ядвигой, дочерью и наследницей короля Польши Людовика. В день свадьбы, состоявшейся в Кракове 17 февраля 1386 г. Ягайло крестился и принял христианское имя Владислав, под которым он правил рядом со своей супругой в качестве короля Польши. Ягайло начал тотчас обращать своих литовских подданных в христианство: только жемайты остались верными своим языческим верованиям.

Тевтонский орден отрицательно отнесся к этому новому политическому раскладу Польско-литовский союз представлялся ему весьма нежелательным.

После долгих споров, но без каких-либо конкретных результатов Тевтонский орден был вынужден принять свершившийся факт. Польско-литовский союз стал реальностью, с которой орден должен был считаться. Орден принял предложение о проведении переговоров, сделанное Ягайло в 1403 г. В следующем году, 22 мая 1404 г. новый «вечный мир» был заключен между Ягайло и великим магистром ордена Конрадом фон Юнгингеном (1394-1407). На конгрессе новый король Польши сделал жест доброй воли в сторону Тевтонского ордена: Жемайтия, которая спровоцировала столько столкновений между орденом и литовцами, уступалась Тевтонскому ордену, который с этого момента располагался широким коридором, соединяющим Пруссию с Ливонией. Взамен орден отказывался от своих притязаний на Добжин, от всех своих предыдущих завоеваний в Литве. Резекнекское соглашение подтверждало суверенитет ордена от Бранденбургского Союза, территория ордена растянулась от Одера до Померелии, включала города Лансберг, Дрезден и Золинген и протянулась вдоль северо-западной границы польского королевства.

Тевтонскому ордену в начале XV столетия удалось добиться той цели, которую в свое время поставил перед ним Герман фон Зальца, а именно: создать мощное, территориально целостное государство под управлением великих магистров, одновременно монахов и воинов.

ГЛАВА 8.
АПОГЕЙ ТЕВТОНСКОГО ОРДЕНА

Несмотря на непрерывную и кровопролитную войну, которую орден вынужден был вести на протяжении всего XIV столетия, чтобы сохраниться, орден Святой Марии Немецкой в Иерусалиме представлял в ту эпоху светскую и духовную силу, с которой должны были считаться королевства и княжества Восточной и Северной Европы. Магистр ордена, принц Священной Римской империи и вассал папского престола, пользовался уважением и огромной духовной властью в христианском мире того времени. XVI столетие является свидетелем небывалого расцвета Тевтонского ордена; никогда и нигде за всю его историю слава ордена не достигала таких высот.

Власть Ордена тевтонских рыцарей распространялось прежде всего на территории, где он крепко закрепился на берегах Балтийского моря, от Нижней Вислы до Финского залива и Чудского озера. Здесь находились владения ордена, названные «боевыми провинциями» из-за постоянной угрозы, исходящей от литовских и польских соседей, что вынуждало орден держать крепостные гарнизоны в постоянной боеготовности.

Эти две боевые провинции первоначально были Пруссией, усмиренной и покоренной после семидесяти пяти лет непрерывной борьбы, где орден построил многочисленные города и населенные пункты. Тысячи немцев обосновались там, сначала в городах, затем, в основном после 1280 г., в сельских местностях, что способствовало широкой германизации страны, которая закончилась в конце XIV столетия.

Вторая из этих провинций была Ливония, соединенная с Пруссией узкой прибрежной полосой, которая постоянно находилась под угрозой вторжения литовских племен жемайтов. Эта территория в конечном счете будет подчинена ордену в 1397 г. В отличие от того, что происходило в Пруссии, власть ордена распространялась только на ту часть Ливонии, которая прежде принадлежала рыцарям-меченосцам до их слияния с Тевтонским орденом в 1237 г. Эта часть Ливонии состояла из Курляндии, Земгалии и северной части Ливонии с городами Феллин и Вольмар. К этому надобно добавить герцогство Эстония, купленное Тевтонским орденом у короля Дании в 1346-1347 гг. Остальная часть Ливонии подчинялась архиепископу Риги, который постоянно конфликтовал с Тевтонским орденом и епископом Дерпта (Тарту).

Помимо двух боевых провинций орден владел отдельными командорствами, объединенными с провинциями так называемыми «мирными» договорами. В конце XIV столетия, помимо Пруссии и Ливонии, во владении ордена было семь провинций, командорства в Германии, Австрии, Богемии, Венгрии, Эльзас-Лотарингии, Бургундии, Италии и Померании. С XIII столетия орден владел многочисленными землями и движимым имуществом, полученными в дар от западных рыцарей по возвращении их из крестовых походов, которые этим засвидетельствовали свое признание за те услуги, которые получали в тевтонских госпиталях в Святой земле во время крестового похода под предводительством Людовика Святого. Эти земли находились в основном в Шартре, Невере и Труа. Они были проданы в 1501 г. аббатству Клерво командором провинции Лотарингия Жаном Ланжелланом с согласия магистра ордена в Германии и Италии Хартмана фон Солтенома. Причиной, оправдывающей эту продажу – по цене, впрочем, весьма низкой, – называют то, что эти земли были значительно удалены друг от друга, что затрудняло управление ими; кроме того, эти епархии были практически в развалинах вследствие разрушений, причиненных во время Столетней войны, а приводить их в порядок было для ордена чересчур накладно.

Дабы управлять столь разбросанной и обширной империей, орден тевтонских рыцарей создал эффективную организацию с централизованными и четко регламентированными учреждениями, деятельность которых подчинялась уставу. Устав ордена состоял из правил, законов и ритуалов, которые постоянно дополнялись с учетом обстоятельств и требований текущего момента. Первоначально Орден Святой Марии Немецкой в Иерусалиме подчинялся правилам, заимствованным в большой степени у госпитальеров, что касается религиозной миссии, и у тамплиеров, что касается воинских обязанностей. Но вскоре, особенно с приходом Германа фон Зальца, Тевтонский орден постепенно отошел от духовной подчиненности двум другим орденам и стал жить по Уставу, утвержденному папской буллой от 9 января 1221 г. и тридцатью четырьмя другими от 15—21 января того же года, направленными папой Гонорием III Герману фон Зальца. Разрешение папы Иннокентия IV от 9 февраля 1244 г. и новые уставы, принятые в 1297 г. во время съезда ордена в Венеции, составили основные положения Устава тевтонских рыцарей.

Во главе ордена стоял магистр (magister), который в начале XIII столетия стал называться «великим магистром» (magister generalis – Hochmetster), чья власть постоянно расширялась. Великий магистр на основании устава 1297 г. становился властелином, пользующимся абсолютной властью как над орденом, так над людьми, живущими на территориях ордена, и их имуществом. Единственно, что ограничивало всемогущество магистра, так это положения устава ордена.

Магистр избирался пожизненно капитулом (Wahlkapitet), что было как бы синтезом выборной системы и системы кооптации. Вначале все братья ордена выбирали единодушно «командора голосования» (Wahlkomtur). Последний выбирал брата, и оба приходили к соглашению по поводу выбора третьего, и так далее, до тех пор пока достигалось требуемое количество братьев – тринадцать. Тринадцать кооптированных избранников составляли избирательный капитул, ответственный за избрание магистра. Символическая цифра «тринадцать» символизировала Христа и его двенадцать апостолов. Число «тринадцать» характерно для многочисленных командорств, которые состояли из тринадцати рыцарей, деление провинции в Германии на тринадцать судебных округов. Традиция требовала, чтобы среди тринадцати было восемь рыцарей, пять представителей от братьев и один представитель от братьев-священников. Когда наступал момент выборов нового магистра, комтур голосования объявлял во всеуслышание имя брата, которого он считал наиболее достойным исполнять эту высочайшую обязанность. Если остальные избиратели одобряли этот выбор, считалось, что выборы состоялись без дополнительных формальностей; но могло случиться и так, что выбор отклонялся, и в этом случае все избиратели договаривались о другой приемлемой кандидатуре. Такая система действовала до 1500 г., что, за редким исключением, позволяло избирать в великие магистры ордена достойных людей.

Когда в конце XII столетия создавался орден, резиденция магистра находилась в Акре, затем в 1230 г. была перенесена в замок Монфор, после падения Монфора в 1271 г. снова вернулась в Акру. С прекращением христианского присутствия в Палестине тевтонские магистры обосновались сначала в Венеции, затем в 1309 г. в Пруссии, в крепости Мариенбург, которую оставили в 1457 г., чтобы сделать своей резиденцией замок в Кенигсберге.

Магистр, как глава исполнительной власти внутри ордена, имел в своем распоряжении пять великих командоров, которые, помимо своих прямых обязанностей, исполняли обязанности членов Совета. Первый из великих командоров – великий командор (Grosskomur), был правой рукой магистра, при котором он состоял постоянно и осуществлял функции старейшины общины. Рангом ниже стоял маршал (Marschalt) – глава орденской армии под высочайшей властью магистра. Во время военных походов маршал отвечал за дисциплину и стратегию боевых действий; во время сражений маршал исполнял при магистре роль начальника штаба, ему помогал в этом один или несколько заместителей маршала. Был там и эконом (Trapier), который отвечал за все, что связано с одеждой, экипировкой, снабжением братьев, на котором также лежали бухгалтерские обязанности. У эконома в подчинении находился брат-госпитальер (Spittlel), который распределял милостыню и отвечал за деятельность странноприимных домов и больничных учреждений ордена; он находится в Эльбинге при самом крупном госпитале ордена в Пруссии. Наконец, казначей (Tressler) распределял доходы ордена и контролировал расходы.

Указания магистра исполнялись целой командой назначенных офицеров, при необходимости освобождаемых им от должности. В провинциях во главе командорств стоял великий командор (Grosskomtur), он и был хозяином провинции (Landmeisler) в Германии, что подтверждается его званием «немецкий хозяин» (Deutschmeister или Magister Germaniae). У Пруссии был особый статус: она зависела непосредственно от магистра, который там находился с 1309 г. В каждой провинции была своя администрация, осуществляющая управление. Заместителем великого командора был маршал, который командовал армией провинции во время крупных операций, требующих объединения военных сил ордена. Маршалы провинции подчинялись маршалу ордена. В каждую провинцию входили «региональные провинции» или округа (Ballei), разделенные, в свою очередь, на мелкие командорства – основу орденской организации.

Все командоры провинций и высокопоставленные лица ордена собирались для обсуждения вопросов на генеральном капитуле. Генеральный капитул был высшей властью внутри ордена, он играл роль законодательной власти наряду с великим магистром, который осуществлял исполнительную власть. Именно генеральный капитул отвечал за все нормативные вопросы внутри ордена, он рассматривал и утверждал все назначения. Наконец, капитул в некоторых случаях осуществлял судопроизводство. Магистр подавал предложения капитулу, который в большинстве случаев их утверждал. В противном случае обе стороны старались найти приемлемый для всех компромисс. Генеральный капитул пользовался широкой властью и далеко не малыми полномочиями: он мог, в рамках строго определенной процедуры, снимать с поста самого великого магистра, ежели последний не справлялся со своими обязанностями. Так произошло в 1293 г. со смещением магистра Герхарда фон Мальберга, а также в 1413 г., когда с согласием императора и папы магистр Генрих фон Плауен, избранный в 1410 г., был отстранен от должности. Условия смещения магистра были уточнены во время общего капитула 1297 г.: общий капитул имел право потребовать, чтобы магистр предстал перед ним в случае невыполнения своих прямых обязанностей или нарушения Устава, а в случае неявки после трех вызовов, магистр ipso facto отстранялся от должности.

* * *

Власть магистра и строгой административной иерархии распространялась на братьев ордена, которые делились на несколько категорий. Элита братьев ордена была представлена братьями-рыцарями (Ritter-bruder), обязательно благородного происхождения, которые подчинялись только магистру или его представителям. Долго спорили об обязательной принадлежности братьев-рыцарей к немецкой национальности. Тексты, которыми мы располагаем, этого не подтверждают. Булла папы Целестина II от 1143 г. указывает только на то, что настоятель монастыря ордена должен владеть немецким языком; что касается устава ордена, то он требует, чтобы братья-рыцари быть дворянами, подданными или вассалами Священной империи. В самой же Священной империи многие княжества не являлись немецкоязычными или не только немецкоязычными, например: Трентино, Богемия, Баруа и Лотарингия.

В отличие от того, что происходило в ордене тамплиеров, церемониал возведения в рыцари был идентичен церемониалу возведения в рыцарское достоинство монархом. Тевтонский рыцарь становился рыцарем в полной мере. Церемонии предшествовала, как и при возведении в рыцарское достоинство, ночь, проведенная в молитвах перед исповедью. В день посвящения кандидат в рыцари в окружении своих будущих пэров присутствовал на торжественной мессе. Затем магистр – чаще всего его представитель, магистр провинции или командор, действующий по поручению, – проводил обряд посвящения в рыцарское достоинство. Посвящаемый стоял на коленях перед своим магистром, который касался его плеча лезвием меча; затем ему вручалось освященное оружие. Отныне посвященный в рыцари входил в элиту ордена. Посвящение в рыцари, как правило, приурочивалось к большим религиозным праздникам: Рождеству Христову, Пасхе, Троице, а также празднику Св. Елизаветы Венгерской, покровительницы Тевтонского ордена.

Основная обязанность братьев-рыцарей внутри ордена заключалось в исполнении воинских обязанностей в тевтонской армии. Только им было разрешено носить длинные белые плащи с черным крестом на левом плече, эта привилегия была утверждена в 1230 г. папой Григорием IX.

В иерархии ордена братья-священники стояли сразу после рыцарей. Братья-священники были заняты исключительно религиозной деятельностью; они обеспечивали богослужения в учреждениях ордена и их миссиях, в завоеванных странах обращали в христианство народы и обеспечивали там постройку церквей и часовен. Братья-священники воспитывали и обучали других братьев. Как это происходило во всех монастырях той эпохи, они сохраняли и переписывали древние рукописи, делали копии Священного Писания в скрипториях. Некоторые братья-священники были администраторами или секретарями великих командоров или командоров провинции.

Промежуточная категория в иерархии братьев появилась в XIII столетии в Святой земле; речь идет о братьях-служителях (Sariantbruder). Они принимали участие в военных операциях вместе с рыцарями, но пользовались более легким вооружением. У них не было всех привилегий рыцарей, они не имели права носить белый плащ. Однако существует предположение, что эти братья играли довольно значимую роль в XIII столетии, но после ухода ордена из Палестины в документах отсутствуют упоминания о них.

Последняя категория братьев – светские братья (Laienbruder), незнатного происхождения, которые были заняты сельскохозяйственной деятельностью и ремеслами, столь необходимыми для удовлетворения потребностей других братьев; они были сельскохозяйственными рабочими, садовниками, кузнецами, шорниками, оружейниками. Их часто называли «сводными братьями» (Graumantler) или «братьями в серых плащах», что подчеркивало их статус. Тем не менее, эти братья были обязаны придерживаться правил ордена и нести те же обязанности, что и другие братья. Уместно упомянуть, что внутри ордена существовала община, в которой состояли монахини. Упоминается о «тевтонских сестрах» в Утрехте, Буне в 1271 г. и Схотоне в 1299 г. Существовало два женских монастыря: один в Берне и другой во Франкфурте-на-Майне, созданных в середине XIV столетия по инициативе знатных девушек. Но нет сведений о существовании «тевтонских сестер» ни в Пруссии, ни в Ливонии.

Какова была численность братьев Тевтонского ордена? Вопрос, на который трудно дать точный ответ, так как мы располагаем только разрозненной информацией по этому поводу, хотя вопрос имеет первостепенное значение. Кроме того, существующие документы касаются только братьев-рыцарей. Число их оценивается двумя тысячами, может быть, тремя тысячами, по некоторым источникам, именно такое число тевтонских рыцарей насчитывалось в провинции Пруссия в самом начале XV столетия. Скорее всего, их было меньше в других провинциях, возможно, пятьсот в Ливонии, но в обоих случаях речь идет о «боевых провинциях». Очевидно, что в «мирных провинциях» численность рыцарей была небольшой. Документы XIV столетия, и тем более эпохи зарождения ордена, весьма недостоверны. Зато (мы в этом почти уверены) в начале XIV столетия некоторые из немецких тамплиеры нашли убежище в тевтонских учреждениях и были приняты в Тевтонский орден во время роспуска Ордена тамплиеров в 1317 г.

Братья-рыцари были обязаны проживать в крепостях ордена, их было около шестидесяти в Пруссии и Ливонии, разбросанных по всей территории, из-за постоянной опасности нападения. Некоторые из этих крепостей защищались лишь горсткой рыцарей. В наиболее крупных крепостях численность рыцарей достигала тридцати человек. Только основные крепости ордена – Мариенбург, Данциг и Кенигсберг – располагали более внушительным гарнизоном: пятьдесят или сотня рыцарей. Братьев других категорий, несмотря на безмолвие документов, было намного больше.

Жизнь братьев четко регламентировалась строгими правилами. Одежда братьев было весьма скромна. Она состояла из нижнего белья из льна, поверх которого надевалось нечто вроде шерстяной рясы – довольно короткой, с капюшоном, поверх накидывался знаменитый белый плащ у рыцарей, у остальных братьев плащи были серого цвета. Зимой, особенно в холодную погоду, в Пруссии и Ливонии братьям разрешалось надевать поверх рясы безрукавку из овчины и пользоваться шерстяными перчатками.

Распорядок дня у братьев Тевтонского ордена не отличался от обычного распорядка дня в любом монастыре, где отводилось значительное время молитвам и религиозным обрядам – дневным и ночным, около пяти часов ежедневно. Это доказывает, что, несмотря на жесткие воинские обязанности, которые в основном и привлекали внимание историков, братья Тевтонского ордена всегда оставались священнослужителями.

Пища была скромная, независимо от ранга, занимаемого братом в иерархии. Меню был одинаковым для всех, как для скромного брата, так и для магистра. Единственное нарушение равенства – обслуживание во время трапезы (Remter), когда одновременно всем обязательно надлежало являться для приема пищи, исключение – военные операции, когда пищу принимали где придется; в трапезной накрывалось три стола: первый – для командора, братьев-рыцарей и братьев-священников, второй – для светских братьев, последний – для служителей. Больным или раненым братьям, по особому распоряжению командора, разрешалось принимать пищу в госпитале, при этом пища была разнообразнее и изысканней; разрешалось есть мясо ежедневно, кроме пятницы.

Что интересно, за больными преданно ухаживали, будь то непосредственно в лазаретах командорства или в госпиталях ордена, например, в Эльбинге в Пруссии или госпитале Святой Елизаветы в Марбурге. Справедливо и то, что заболевшие братья должны были быть поставленные на ноги в наилучших условиях, дабы быстрее вернуться в строй и исполнять свои воинские обязанности. Следует также подчеркнуть, что, в отличие от тамплиеров, тевтонские рыцари никогда не отрекались от своих братьев, заболевших чумой, неизлечимой болезнью, настоящим бедствием того времени.

Обычно пища братьев была проста, но обильна. Три раза в неделю, по воскресеньям, вторникам и четвергам, подавалось мясо как основное блюдо – говядина или баранина с овощами. В остальные дни мясо заменялось яйцами или молочными продуктами, двумя овощными блюдами. Что касается рыбы, то это было обычное блюдо для пятницы, а также во время поста. За столом братья пили воду и пиво, иногда и вино. Постных дней было много – сто двадцать дней в году; они делились на так называемые посты «церковные», накануне крупных религиозных праздников, на обычные посты, на посты, которых придерживались в ордене, определенные уставом, например пост Филиппов, пост Епифании. Во время постов, присущих ордену, обедали в 13 часов 30 мин, потом был легкий ужин в конце дня, тогда как во время церковных постов единственный разрешенный прием пищи был в 16 часов. Страстная пятница был абсолютно постным днем: разрешались только хлеб и вода.

Во время совместного приема пищи обслуживали трапезничающих по очереди сами братья, которые менялись каждую неделю. Во время приема пищи один из братьев читал вслух молитву или Житие святых, ибо, как подчеркивает устав, «не только чрево наслаждается; уши тоже голодны и желают услышать слово Божие».

Братья Тевтонского ордена спали в просторных неотапливаемых покоях; одежду они с себя не снимали, за исключением плаща. Их постель состояла из тюфяка, набитого шерстяными очесами, и подушки; укрывались льняной простыней и покрывалом из грубой ткани. Только больные имели право на более удобную постель, иногда с пуховой периной.

Убранство тевтонских монастырей было столь же строгим. Например, в большом зале капитула, в покоях магистра Мариенбургского были скамьи, встроенные в стену. Украшение, ежели было таковое, состояло главным образом из фресок сцены на библейские сюжеты и допускалось только в зале капитула и храмах.

Редкий досуг, которыми располагали братья, как правило, использовался для игр, в частности играли в шахматы, что являлось любимым времяпрепровождением тевтонских рыцарей. Азартные игры запрещались уставом. Иногда развлечения ради приглашались в крепости ордена бродячие музыканты, трубадуры, акробаты, шуты, дрессировщики медведей, которых было не так уж мало в Северной Европе. Охота была разрешена, но только в интересах общины: загоняли волков, рысей или медведей, которых в те времена считали вредными. Только магистры, великие командоры и командоры могли охотиться ради удовольствия, что было привилегией, которая подчеркивала принадлежность их к элите Тевтонского ордена.

Меж тем война составляла существенную часть деятельности рыцаря. Часть досуга посвящалась военной подготовке. В «военных» провинциях обучение проводилось постоянно в обстановке, близкой к реальной. Вооружение тевтонского рыцаря было идентично экипировке всех рыцарей средневекового Запада. С защитными доспехами, кольчугой, шлемом с забралом, нарукавниками и наколенниками рыцарь верхом на коне, частично защищенном металлическим покрытием, отправлялся во всеоружии в бой. Он располагал различным наступательным оружием: копьем, булавой, дротиком, иногда луком или арбалетом и, конечно же, мечом, символом его принадлежности к рыцарству. Войны начинались в зимнее время. Продолжительные морозы, характерные для Северной Европы, позволяли (и мы в этом неоднократно убедимся) преодолевать большие расстояния верхом, легко форсировать реки, скованные льдами, и беспрепятственно преодолевать замерзшие болотистые прибалтийские местности и пограничные русские земли, практически непреодолимые в другое время года. Правда, порою враг атаковал тевтонцев в менее благоприятное время года, и тогда приходилось воевать, что далеко не всегда было легко для тяжеловооруженных рыцарей.

* * *

Орден тевтонских рыцарей пс ограничивал свою деятельность только обращением в христианство языческого населения восточных провинций Священной империи и покорением земель в пределах мощного государства; он пытался интегрировать в «цивилизованную» Европу этот еще «варварский» народ, хотя, разумеется, термин надлежит интерпретировать в том смысле, в котором он понимался в прадавние времена.

Когда Тевтонский орден подчинил себе Пруссию и большую часть Ливонии, он оказался на частично покрытых лесами равнинах, со множеством озер, болот, с землями, которые тогда считались плодородными, так как легко обрабатывались даже с учетом орудий труда того времени. Местное население развило там примитивную аграрную экономику, когда за периодами посева следовали длинные периоды пара. Выращивали ячмень и злаковые культуры, занимались мелким животноводством, пчеловодством, собиранием лесных ягод и кореньев. Прибытие в эти регионы все более и более многочисленных немецких колонистов начиная с 1280 г., радикально изменило аграрный ландшафт и жизнь в сельской местности, особенно в Пруссии, так как в Ливонии немецкая колонизация не повлияла на традиционный образ жизни местных крестьян, которых было большинство.

Обосновавшиеся на землях ордена немецкие колонисты, благодаря демографическому росту оказались в положении, когда начиная с XIII столетия не стало хватать земель. Сельская колонизация в Пруссии систематически проводилась вербовщиками Тевтонского ордена. Как правило, орден прибегал к locator, ответственного за вербовку колонистов для построения деревень и обработки земли после выкорчевывания пней и осушения болот. Locator подписывал договор с орденом, где предусматривались условия обустройства колонистов и фискальных выплат в пользу ордена, вознаграждение locator, как правило, в виде концессии, определенного количества «наделов», что обеспечивало ему нечто вроде «резерва», соответствующего в общей сложности пятой или шестой части земель, приписанных к деревне.

Колонисты, завербованные locator, получали надел земли, за который ежегодного платили твердый оброк ордену, добавлялись иногда небольшие отчисления натуральными продуктами, а также, естественно, церковная десятина. Как правило, в течение первых лет, следовавших за прибытием колониста, принимая во внимание, что урожаи были ничтожными, а работы по расчистке, распашке целины весьма тяжелыми, колонист был освобожден от налогов. Свободные от налогов годы назывались Freijahre, срок этот мог быть более или менее длительным в зависимости от трудоемкости работ по обустройству. Срок освобождения от налогов исчислялся от двух до шести лет; зато мог доходить до двадцати лет в самых тяжелых регионах Пруссии. Hufe передавался по наследству колонисту. Помимо выплаты налогов, предусмотренных договором между locator и Тевтонским орденом, колонисты в случае необходимости должны были участвовать в военных походах. Их участие заключалось в том, чтобы поставлять пехотинцев в Landwehr, каждый из них держал наготове телеги для перевозки солдат и снабжал провиантом и кормом для лошадей иностранных рыцарей-крестоносцев. Несмотря на бремя, которое нес колонист, он пользовался правом владения землей, надел в Пруссии составлял пятнадцати гектаров, но что было весьма ощутимым преимуществом в то время, так это то, что у него был статус свободного человека. Все это объясняет, почему тысячи крестьян, прибывших в основном с Севера Германии, охотно обосновывались в тевтонском государстве. Деревни, которые они основали, были неравнозначными по площади, которую занимали; как правило, деревни колонистов насчитывали от сорока до шестидесяти наделов, т. е. занимали шестьсот-девятьсот гектаров пахотных земель, но некоторые деревни иногда насчитывали сотни наделов.

Деревни, появившиеся вследствие аграрной колонизации, делились на два типа. Были деревни, где все дома располагались вдоль улицы (Strasendorf), защищенные с внешней стороны стеной или рвом, и деревни-площади (Angerdorf), когда дома располагались как при первом варианте, но с расширением главной улицы, создающей центральную площадь деревни, земли эксплуатировались коллективно, процветало трехполье. Каждое поле (Feld или Art) засевалось сначала озимыми, затем приходила очередь пара, когда на поле пасся скот.

Тогда как местное население использовало традиционно coxy (aratrum slavicum или Radeo), немецкие колонисты ввели плуг, что способствовало превращению Пруссии в крупного производителя злаковых культур, который экспортировал излишки с большой выгодой для Тевтонского ордена. Начали выращиваться новые культуры, например виноград, который хорошо прижился, благодаря магистру Конраду фон Ротенштайну, пригласившему в конце XIV столетия виноградарей из Италии и с Юга Германии. Пар способствовал развитию животноводства и овцеводства; орден поощрял развитие коневодства, но исключительно для своих нужд.

В Ливонии немецкая колонизация была менее успешной, нежели в Пруссии. Целинные земли мало осваивались, несмотря на все усилия ордена, орден раздавал эти земли рыцарям и заселял их немецкими колонистами. Ливония сохранила свои традиционные формы ведения сельского хозяйства. Тем не менее орден построил фермы в некоторых своих командорствах, которые непосредственно ими управляли, разводили, в частности, в Голдингине лошадей, крупный рогатый скот и овец.

Если колонизация сельских районов благоприятствовала германизации Пруссии, то строительство Тевтонским орденом городов способствовало распространению западной цивилизации на северо-востоке Европы. Первые города были основаны в середине XIII столетия. Речь шла о каменных крепостях, возле которых быстро разрастались города, первоначально в виде административных центров, которые вскоре превращались в центры торговли, обмена и производства. Период, в течение которого тевтонские рыцари построили самое большое количество городов, охватывает промежуток времени с 1260 по 1330 г., однако города продолжили строиться до конца XV столетия. Планировка этих городов осуществлялась по двум неизменным принципам. Город может, как в случае Эльбинга, разворачиваться вокруг главной улицы, окруженной жилыми кварталами, ограниченными улицами, перпендикулярными центральной оси. Другой тип планировки, который чаще всего встречается в Пруссии и Ливонии, это планировка в шахматном порядке по образу римских военных лагерей, с двумя главными улицами, скрестившимися под прямым углом, главной площадью на пересечении (Markt), где строились главные религиозные и гражданские здания, и над всем этим возвышалась крепость – замок. По мере развития городов строились новые кварталы, примыкающие к существующим, которые постепенно включались в город. Таким образом, к старому городу (Altstadt) Эльбингу, основанному в 1237 г., присоединился в 1340 г. новый город (Neustadt). To же справедливо для Торна, старая часть которого была построена в 1233 г.; новый город, расположенный рядом, спланированный в шахматной порядке, стал развиваться с конца XIII столетия, но надо было дождаться 1454 г., чтобы слияние старого и нового городов было официально признано.