Текст книги "Зимний Волшебник (СИ)"

Автор книги: Аноним Tieil-Tess

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

На кухне никого не оказалось. Вампиры почти не нуждались в обычной пище, помимо мяса с кровью. И чем меньше была прожарка, тем для них было лучше. Овощи презирались, для фруктов был не сезон. В общем, вся подготовка к ужину занимала не так много времени и сейчас повара среди всех остальных драили замок.

Крина отловила крутящуюся рядом любопытствующую Вайорику и отправила разыскать работников кастрюль и сковородок, а сама, усадив мальчика за кухонный стол, полезла изучать выставленные из кладовки запасы к вечерней трапезе. Ионел присел, было, рядом с мальчиком, наткнулся на его сердитый взгляд, и подобру-поздорову решил пересесть подальше.

– Крина, – вампирша его нагло игнорировала, гремя крышками, заглядывая в чаны и мешки. Пришлось повысить голос: – Кри-на! Хватит ломать комедию! Сядь и расскажи мне толком всё от и до!

В кухню несмело заглянул главный повар, Хенрик, с Вайорикой. Повар по стеночке, по стеночке, поглядывая на повелителя, протиснулся к плите, оттеснил Крину и уверенно стал выкладывать ингредиенты. Оставшись без прикрытия, вампирша была вынуждена вернуться к столу. Глаз она не поднимала, избегая взгляда повелителя. Подошла к мальчику и нежно погладила его по кастрюльке. Малец насупился и диким зверьком поглядывал вокруг.

– Я уже говорила вам, вы, господин, были такой грустный, такой уставший. А помните, как раньше вы веселились? Всегда высмеивали праздники людей, особенно вот этот зимний, но не гнушались воспользоваться поводом для развлечений. Это было так весело!

Крина подняла глаза, она улыбалась. Позади несмело выглянула Вайорика, явно терзаемая желанием подойти. Она поманила кого-то, стоявшего за углом и в проёме. Мелькнуло любопытствующее лицо Моны. Троица подружек вновь собиралась вместе.

Ионел лишь махнул рукой – мол, проходите, будьте, как дома.

– Давно это было, Крина, давно.

– Ну вот именно, что давно! – воскликнула Вайорика, стушевалась и спряталась за Криной.

Повелитель фыркнул.

– Если скучно вам стало, так и скажите.

Хенрик чем-то особенно громко загромыхал. В отличие от вечной троицы, крутящейся подле повелителя, вслух он свои возражения не высказывал, но намёк был ясен.

– Нам не скучно, – мягко возразила Мона. – Нам тоскливо оттого, что не в состоянии мы забрать ваши печали и горести, господин. Не можем мы стряхнуть с ваших плеч этот тяжкий груз, – она скользнула Ионелу за спину и нежно начала массировать ему плечи. Вампир расслабился.

– И вы решили, что мне станет радостно с ребёнком. Как будто мне вас и Пеши с его выходками мало.

За порогом яростно зашушукались, донёсся приглушённый возглас Пеши.

– Да нет же, господин, не в ребёнке дело, – Крина даже губу закусила, сверкнув клыками, стараясь подобрать слова. – Мы просто хотели напомнить вам.

– Если не можем ничего изменить изнутри... – дыхание Моны щекотнуло его за ухом.

– То почему бы не попробовать воссоздать всё снаружи, – подмигнула Вайорика.

Ионел с подозрением смотрел в честные глаза Крины. Потом прищурился. И внезапно расхохотался.

– О, богиня! Так вот, в чём дело! Это вы Пешу привлекли, бесстыдницы!

Девушки переглянулись, несмело улыбаясь. Повелитель их наконец раскусил.

А Ионел недоумевал, как мог так долго оставаться столь слеп. После битвы с рыцарями, организацией перелёта основной части клана на юг (чего стоила только одна разборка с клином мигрирующих уток) он был настолько вымотан, что не обращал внимания на очевидные вещи. А коварная троица тем временем устроила целый заговор. Пока они рассказывали, вампир вспоминал все те нестыковки и подсказки, от которых он отмахивался в последние дни. Скучающий деятельный Пеша был завербован одним из первых. На него были возложены диверсионные отвлекающие манёвры. Ведь очень сложно скрыть что-то от повелителя, способного в любой момент по желанию определить где ты и даже что чувствуешь, от которого редко когда ускользали изменения в собственной твердыне.

Но Пеша перестарался. Насморк повелителя вампирши вовсе не планировали. Зато всё остальное прошло на ура. Пока Ионел гонялся за Пешей и компанией, остальные вампиры успешно готовили гирлянды и прочую мишуру для украшения замка, готовились к вылазке в деревню, откапывали в сундуках костюмы и маски. Но самое главное – приволокли огромную ёлку!

– Что? – прервал восторженный рассказ Ионел. – Целую ёлку? И где вы её спрятали, позвольте узнать?

Вампирши прямо светились от гордости.

– Туда, куда вы решили не заглядывать до следующего полнолуния.

– В гробницу

– У Сендера.

Повелитель лишь прикрыл глаза рукой. Со всеми этими ритуалами он натаскал в гробницы столько трав, что еловый запах мог и не заметить. А эти подданные ещё и перестраховались, добавив посторонних благовоний, зажигая арома-палочки с востока.

– Ладно, гении. Но я вас расстрою: в этом году люди решили не устраивать праздник, потому что слишком холодно, так что ваши костюмы бесполезны.

– А вот и нет! – возразил тоненький голосок.

Ионел удивлённо посмотрел на ребёнка. Он как-то и забыл про него. Мальчик же, осознав, что привлёк всеобщее внимание, надул щёки и собрался изображать партизана. Крина ласково погладила его по кастрюльке. А Хенрик, наконец, поставил на стол блюдо с ароматным печеньем и кружку, пахнущую шоколадом и корицей. Ионел с мальчишкой одинаковыми голодными взглядами уставились на угощение и синхронно сглотнули. Мальчик тут же отвернулся, нацепляя сердитое выражение, а Ионелу гордость не позволила лезть вперёд.

– У нас что, был горячий шоколад и молоко? – изумлённо спросил он. В рейтинге продуктов, потребляемых вампирами, эти продукты недалеко ушли от овощей. Хенрик пожал плечами. Под завистливым взглядом повелителя он вздохнул и, пробурчав:

– Пойду ещё сделаю, – пошёл к плите.

– Так, – Ионел помотал головой, отвлекаясь от гастрономии. – Вы толпой решили нагрянуть к людям на праздник и смешаться с толпой, надев маски. Это я... могу понять. С ребёнком-то что? Крина, ты мне скажешь, наконец, или нет?

– Ну.... – вампирша покосилась на Вайорику. Та ничего не заметила. Она ухватила печеньку и начала сюсюкаться с мальчиком. Тот пока сопротивлялся и отворачивался.

– Понимаете.... Мы тут вспомнили, что подготовили подарки друг другу..... А вам – нет., – Крина как будто сама испугалась своих слов и поспешила пояснить, – Ну, то есть не совсем. Мы про вас не забыли! Но просто ничего самодельное, достойного вас, не придумали, а всё в этом замке и так принадлежит вам!

– Мы хотели купить что-то на ярмарке, – поддакнула Мона. – Но кое-кто... проспал.

Вайорика встрепенулась.

– А что это проспал? Как будто я одна должна была лететь! И вообще, они в этом году так быстро свернулись. Носики подморозили, видите ли!

Ионел лишь закатил глаза. Как дети. Говоришь, говоришь, чтобы из замка ни ногой... То одна куда-то слетала, то другая на ярмарку отправилась. А ещё целая толпа подданных по лесу собирала веточки-шишочки. И за ёлкой ходили. Запрет повелителя? Какого повелителя? Ха-ха-ха.

– Не важно, кто виноват, – прервала Крина. – Словом, времени оставалось мало, и я решилась слетать за подарком, – голос её потеплел. – А тут лечу, смотрю, а на опушке, уже почти у самой деревни, это чудо в сугробе замерзает.

На мальчика снова все посмотрели. Он уже грыз печеньку, но застуканный за этим, не стал прятаться, а гордо продолжил трапезу.

– Такой маленький.

– Такой хорошенький.

– Такой миленький.

Три вампирши с влюблёнными глазами обступили ребёнка. Тот и глазом не повёл, будто всё так и должно быть. Брошенный Ионел поджал губы.

– Так почему ты к нам-то его притащила? Отвела б ближайшему крыльцу – делов то!

– Ну... я подумала, что он вам обязательно понравится! Вы только посмотрите! Это же отличный подарок! От всех нас! Превосходный!!

Вампирши закивали. За порогом кто-то даже похлопал. Толпа подслушивающих была уже довольно плотненькой, но впускать всех в кухню Ионел пока не хотел, делая вид, что не замечает и не слышит.

– Вы только подумайте! Симпатичный!

– Вкусненький!

– Сладенький!

Ионел не понимал. Точнее он понимал логику Крины и компании (это ведь даже на женскую списать нельзя, да? Хотя материнский инстинкт так и выпячивался на передний план), он не понимал, где в воспитании и управлении своими подданными допустил такую крупную ошибку.

– Крина, детка, ты ведь знаешь, что если взрослые после укуса ощущают лёгкую анемию, то для детей это может привести к летальному исходу. Ты же говоришь, он тебе так понравился, что ты хотела в итоге?

– Ну, я думала, вы осторожненько!

Ионел поднял глаза на несчастного дитя. Мальчик был серьёзен и внимательно их слушал, прекрасно понимая, в какой страшной ситуации оказался. Он не плакал, не кричал, просто выжидал. Почти как взрослый.

– Крина, прости, но я не буду обращать его.

– Да? – вампирша явно расстроилась, хотя знала с самого начала, что так оно и будет. – Ну вот.

Ионел покачал головой. И встал.

– Ладно. Давайте не будем мешать Хенрику и пройдём ко мне. Сегодня, так и быть, пусть остаётся, а завтра с утра отнесёте его домой. И – он перстом указал на Крину, поймал её взгляд. Глаза Повелителя блеснули красным. – Под твою ответственность, Крина.

Вампир развернулся, эффектно взмахнув плащом, и прошествовал к выходу, намеренно чеканя шаг. В коридоре завозились и спешно разбегались-расползались. Ионел остановился на пороге.

– И Хенрик.... – он обернулся с просящим выражением на лице. – Принеси мне кружку шоколада. И печеньки.

***

Пока Ионел со свитой из вампирш и мальчика двигались к повелительским покоям, подданные спешно приводили их в порядок, так что ждал их уже не кавардак, остававшийся после поисков, а вполне уютные комнаты.

За окном начало темнеть, и по замку зажгли больше свечи и факелы. Не то, чтобы видящим в темноте вампирам они были жизненно необходимо, но ночное зрение утомляло глаза. Огонь уютно потрескивал, бросая красивые световые отблески. Ионел уселся в любимое кресло. Вампирши с мальчиком расположились на ковре. Откуда-то были приволочены игрушки: фарфоровые фигурки от сервиза, скрученные набалдашники с мебели в форме животных, ещё какая-то потрёпанная деревянная лошадка и тряпичная кукла со спешно выдернутыми иголками.

Мальчик уже просто обалдел и не очень понимал, что делать дальше. Вроде как с чудищами надо бороться, но чем? И ладно бы сражаться со страшным клыкастым дядькой, но тётеньки все были очень ласковые, хоть и отбирали все опасные предметы с невиданной силой. В конце концов магия горячего шоколада подействовала, и ребёнок успокоился. Но к игрушкам особого интереса всё равно не проявил.

Ионел, тоже выдувший две кружки шоколада, пришёл в благодушное расположение духа настолько, что ситуация даже стала его забавлять.

– Ну, юный герой, – обратился он к ребёнку. – И куда же ты в такой холод удрал из-под мамкиной юбки?

Мальчик насупился.

– Мне нельзя трогать мамину юбку.

Неуверенно выговоренная "р" привела вампирш в восторг.

– И это правильно, – степенно кивнул Ионел. – Мамины не трогай. Вот подрастёшь – за другими гоняться будешь. Но ты не ответил, юное дитя, куда ты шёл, когда Крина нашла тебя.

Мальчик засопел.

– Я хотел посмотреть на Зимнего Волшебника.

– Зимнего Волшебника? – Ионел хохотнул. – Насколько я помню, его не в лесу искать надо, а дома у печки ждать.

Мальчик тяжко вздохнул:

– Вот именно. Не в лесу.

Повелителя что-то насторожило, но он так и не понял что.

– Зря ты, малец пошёл. Папку с мамкой напугал. А Зимнего Волшебника ты бы всё равно не нашёл. Раскрою секрет – он не су... – он даже не успел договорить. Все трое: Крина, Вайорика и Мона коршунами налетели, затыкая рот.

– Правильно, нечего его искать. Он сам приходит! – пояснила Крина. Ионел с досадой стряхнул девиц с себя. Они легко соскочили обратно на ковёр, предостерегающе поглядывая на него. Это его только разозлило.

– Да что за дела? Пусть знает правду с самого начала. Не существует никакого Зимнего Волшебника! Магов? Завались. Духов? Найдутся. А этого добренького Зимнего Волшебника не бы-ва-ет!

Вампирши смотрели недовольно и осуждающе. Мальчик же только кивнул.

– Папа тоже так говорит. Но это он просто к нам не приходит, а к людям приходит. И я хотел доказать.

– Какая глупость! И кто тебе такое сказал? Зимний Волшебник, раз в году, по всему миру..... Ну глупость же неимоверная! И люди эти.... – Ионел замолчал. Что-то повторил про себя и уставился на ребёнка. А потом одним резким движением сдёрнул ненавистную кастрюльку. Реакция у него была лучше крининой, так что мальчик не успел ухватиться за свой головной убор.

– Эй! – возмутился он. – Отдай!

– А!!! – заорал Ионел, тыкая в мальчика пальцем. – Это что, чёрт возьми такое! Это как так можно?!

Мальчик хмурился и чуть шевелил заострёнными длинными ушками.

Он был предельно честен. Крина нашла его не когда он шёл в лес, а _из_ леса. И за лёгкой чумазостью скрывалась на самом деле темноватая сероватая кожа тёмного эльфа. Что было теперь очевидно, начиная от кончиков ушей, зелёных тёмных глаз, скрывавшихся до поры до времени в тени кастрюльки, и аккуратных черт лица.

Для вампирш такое разоблачение сюрпризом не стало, ещё больше разозлив Ионела.

– Крина, ты совсем спятила?! Свалила из замка, нарушила мои приказы, приволокла... это, да ещё и эльфа! Тебе стычки с рыцарями было мало?! Скучно стало?! Хочешь ещё и войну эльфам объявить?!

Вайорика испуганно спряталась за Крину, Мона успокаивающе привлекла её к себе. Сама виновница молчала.

– Так! Чтобы немедленно! Немедленно отнесла его обратно! Или нет. Доверия тебе... Я сам!

Ионел, весь на эмоциях, распахнул ставень....и получил смачным сугробом в лицо, свалившимся от резкого движения с козырька и закинутым в комнату коварным ветром.

Окно вампир закрыл обратно, изрядно поостывший во всех смыслах слова.

– Завтра, – выдавил он и, отплёвываясь от снега, поплёлся обратно в кресло.

– Да какая разница? – вступилась Мона. – Человеческий, эльфийский... Я считаю, Крина поступила правильно. Она же спасла его. А если эльфы или люди допустили, чтобы ребёнок замерзал в сугробе, то нечего тут и думать. Да?

Она потянулась потрепать мальчика по макушке, но тот увернулся.

– Его будут искать, – слабо возразил Ионел.

– И что найдут?

Ладно, вампирши были, наверно, правы. Но Ионелу всё равно было не по себе. Его замок находился посреди леса, на самой границе владений тёмных эльфов. А с соседями никому никогда портить отношений не хотелось. Не благодарное это дело. К тому же, тёмные славились своими подлянками. Стенкой на стенку могут и не пойти (хотя фехтовальщики и мечники у них были отменные), но так усложнят жизнь, что впору вешаться. Не зря с тёмными эльфами даже орки не связывались.

И к детям они относились довольно ревностно, благо относились к долгоживущим расам с низкой рождаемостью. Это не люди, переживающие потери с философией "одним меньше, другим больше".

– Ну вот, вы опять расстроились.

Вайорика подползла к нему вплотную и, положив подбородок ему на колено, преданно заглядывала в лицо.

Ионел ласково потрепал её по макушке.

– Не люблю я зиму. Не люблю.

– Зимой холодно, – неожиданно подтвердил мальчик. – Но весело. Все лепят снежных медведей и драконов.

– Ой, а мы в деревне снежных баб лепили! – захлопала в ладоши встрепенувшаяся Вайорика. – Однажды Каркси даже меня хотел вылепить! Только у него ничего не вышло. Я в талии ломалась и вообще такой смешной бабищей выглядела!

– Каркси – это ведь...? – осторожно спросила Мона, и Вайорика с улыбкой кивнула.

– Да, он был моим женихом. Зимой, кстати, и умер.

Ионел внимательно посмотрел на девушку. Она вспоминала об этом легко. С грустью светлой памяти по бывшему возлюбленному. Всю боль, стремление мести оставила она позади в тех временах, когда жаждала расправы и крови над убийцами. Она редко вспоминала о событиях тех лет. А теперь вдруг захотела повторить историю. Не для Моны, Крины и Ионела, которые и без того всё знали – для себя.

– Мы с Каркси выросли в одной деревне. И даже не могу сказать, когда полюбили друг друга. Он был хорошим: верным, надёжным. Но так получилось, что в меня влюбился наш староста. Он был уже не молод, женат и с детьми, а всё равно волочился. В общем, не знаю. Не помню. Виновата ли я? А только заплатил он разбойникам, чтобы убили моего Каркси. И подстроили, как несчастный случай в лесу. Но что-то у них не вышло. Каркси не сразу умер, а смертельно раненый сбежал. Ко мне сбежал, – Вайорика вздохнула. – До сих пор не знаю, о чём думал староста. Что я свободной стану и к нему уйду? А как же его семья? Не понимаю. Я ведь даже когда к ним тогда влетела, жена его всё собой закрывала. Знаю, говорит, что подлец. Но вот люблю, и сделать ничего не могу.

Возникшее молчание прервал внезапный детский голосок:

– Так ты его убила?

Вампиры удивились. Они были уверены, что ребёнок не всё поймёт.

– Нет, что ты. Она же правду говорила. А в чём она виновата? Сама себя наказала. Заперла я его, а с ней проревела всю ночь в обнимку.

Естественно вампирша не стала уточнять, что заперла она старосту в пересохшем колодце с трупами убийц, а наутро выпустила уже практически лишившимся рассудка. Но ни жену его, ни тем более детей, она действительно и пальцем не тронула, хотя изначально шла не самого старосту убивать, а близких его на его глазах.

– И никакой Зимний Волшебник никому не помог, – горько заключил Ионел. Вайорика искренне удивилась.

– Как не помог? Я же его встретила как раз в ту зиму!

У мальчишки заблестели глаза:

– Правда?

Вайорика кивнула, а потом приложила палец к губам.

– Но это секрет. И не слушай ты дядю повелителя, – Ионел подавился смешком от такого титула. – Не я одна его видела.

Её внезапно поддержала Мона.

– Это правда. Я тоже встретила Зимнего Волшебника.

Эльфёнок подался вперёд:

– Расскажи! – потребовал он.

– Ну.... – Мона прикрыла глаза. – Была у меня раньше сестра. И она тоже в некотором смысле была волшебницей.

Несмотря на внешность и поведение, Мона была самой младшей из троицы. Но её боль не могла угаснуть с течением времени. Потому что виновником была она сама.

– Я родилась на три года позже Ионы. А после меня ещё было три брата. Ионе сразу отвели роль старшей, которая и по хозяйству должна помогать и за нами присматривать. А мне так нравилось доставлять ей неприятности. То солому разбросаю, то земли в котёл с едой насыплю и кур выпущу. Ждала всё, когда же наша добренькая Иона наконец огрызнётся, когда её родители наказывали. Но сестра была на редкость глупа. Сносила все наказания покорно, слова поперёк никогда не сказала.

Ионел прикрыл глаза. Он чувствовал, как злость всё ещё клокочет где-то внутри Моны. Она не простила ни себя, ни сестру. И сложно было сказать, кто о ком заботился больше: покрывающая подлость Иона или пытающаяся вызвать стойкость и силу Мона.

– Логмэриль тоже меня прикрывает, – серьёзно кивнул Мальчик. – Это плохо?

Вампиры переглянулись.

– Не очень хорошо, – сказал Ионел на правах старшего. – Тебе надо учиться отвечать за свои слова и поступки, и понять, что значит ответственность.

Ребёнок задумался.

– А мама говорит, что пусть другие выкручиваются, главное ты должен всем доказать, что не виноват. И в этом твоя сила.

– Ну раз мама говорит, – протянул вампир, думая, как же типична такая позиция для тёмного эльфа.

– А когда Ионка влюбилась – я сразу поняла. Она ведь чувства скрывать не умела. Сразу краснела при нём, мямлить начинала. Влюбить его в себя было просто. Я считалась довольно красивой. Неделю я наслаждалась властью – только пальчиком помани, он мне сапоги был готов лизать. Я развлекалась от души. А у сестры глаза потухли. И улыбка вечная стала грустной. Как-то вечером я пыталась её раздразнить, повторяла, что сама она виновата, раз счастье упустила. А она мне сказала, что сестре бы без раздумий уступила, но вот только, не люблю я его, и вот это плохо, – Мона вздохнула. – Я только потом поняла, что она единственная понимала мою извращённую любовь к ней, которую и сама я, наверно, не осознавала. Парня я того бросила, а он мерзавцем оказался. Решил, что из-за сестры всё, мол я – нет, вы представляете, я! – благородно уступаю зарвавшейся неженке. Напился и с компанией таких же отморозков...

– Убил? – тихонько и напугано спросил мальчик. Мона лишь голову опустила. Эх, если бы только убил.

– И тогда появился Волшебник и помог отомстить?

Вампирши рассмеялись.

– Нет, что ты, – отмахнулась Мона.

– Волшебник добрый, – поддакнула Вайорика.

– Хоть и сам об этом не всегда знает, – захихикала Крина.

– Он спас меня, – пояснила Мона. – Унёс с собой из пучины моей мести.

Ионел припомнил их встречу. Мона тогда была страшна. В отличие от Вайорики она не пощадила никого, да и сама чуть не свихнулась. И ведь что-то же побудило его тогда взять её с собой, вытащить, излечить. Кажется, он начинал подозревать, откуда у его подопечных страсть подбирать заплутавших созданий.

– Фу-фу-фу! Совсем ребёнка запугали! – всплеснула руками Крина и попыталась эльфёнка потискать, но тот ловко увернулся. Кажется, в жизни его на телячьи нежности покушались многие.

– Расскажи лучше, как ты встретила Волшебника!

– Какой догадливый, – разулыбалась Крина. – Что ж. Моя история тоже страшная. И детишкам такое знать нельзя.

– Эээээй! – Крина всё же нажала на детский носик пальчиком, а мальчик этот палец зажал зубами, вызвав у вампиров взрыв хохота.

– Он меня кусает, посмотрите-ка!

– Поосторожнее с этим, – заметил Ионел. Хотя для обращения крови вампира было маловато, но ничего хорошего из этого тоже не вышло бы.

– Ну расскажи! Почему это нельзя?

– Потому и нельзя. Не надо вам знать. Ни про войны, разрушающие города, ни про отчаяние, шедшее по следам смерти, ни про казни и чуму, забравших родителей у детей. К чему вам ужасы о голоде, когда защищаешь своих братьев и сестёр не столько от солдат, сколько от голодных соседей. И холоде зимы, от которого не спрятаться под тонкими лохмотьями. Волшебник дал мне жизнь, дал силы и стойкость.

– И спас тебя, забрал с собой?

Крина покачала головой.

– Спас. И оставил среди родных и близких. А много лет спустя, когда я поняла, что больше не нужна, – "А точнее, когда её чуть не убили собственные неблагодарные братишки, обзывая презираемым монстром", – мысленно поправил Ионел, – принял меня в своём доме, в своём клане.

Крина с любовью и благодарностью, как и Вайорика с Моной, смотрели на своего повелителя. Эльфёнок переводил взгляд с одной на другую, раскрыв рот.

– И на этом моменте у меня уже должен расти нимб, – пробурчал польщённый Ионел, заёрзав в кресле.

– А почему вы ушли от Доброго Зимнего Волшебника к этому мрачному дядьке?

Один единственный вопрос сразу разбил всю атмосферу торжественности момента. Вампирши хохотали в голос, до слёз. Всё ещё смеясь, Крина пояснила:

– Потому что в мире ещё полным-полно заблудившихся детишек, ожидающих своего чуда!

– Вот только этого мне не хватало! – протестующе завопил Ионел, вызвав новый взрыв хохота.

Ребёнок сначала непонимающе вертел головой, но веселье вампирш было столь заразительным, что он тоже заулыбался. Восторженные вампирши тут же начали водить вокруг него хоровод, а потом улеглись вокруг. Ионел, конечно, громко не смеялся, но улыбку у него вся ситуация вызвала. Сколько бы он ни ворчал, а девочек своих любил и радовался за них всем сердцем.

Убедившись, что шоколад в кружке закончился, а последнее печенье добрая Крина только что вручила ребёнку, он сложил руки на животе и обратился к эльфёнку:

– Ну, тебе рассказали истории. Может, и ты теперь расскажешь, зачем один пошёл искать Зимнего Волшебника?

– Я хотел доказать папе, что люди не глупые и не врунишки!

– Зря, – отмахнулся Ионел, но на него тут же зашикали.

– К папе просто приехал старый дядя. С посохом и такой зелёной штукой на груди с глазом, – вампир кивнул. По описанию было похоже на представителя совета магов. Эти к эльфам редко, но захаживали. Обычные-то послы дальше опушки не заходили. – И он мне рассказал, как люди празднуют встречу с серединой зимы, – мальчик откусил печеньку, довольно аккуратно для своего возраста, не обронив ни крошки. – Вот. И когда я папе рассказал, он мне сказал, что все люди врунишки. А мама говорит, что это он так говорит только из-за того случая.... – От печеньки остался последний кусочек. – Но меня тогда ещё не было. Я не знаю. Мне только Логмэриль рассказывал. – Последняя печенька была официально съедена. – Ну да, там тогда у папы корону украли. Ну и что? Вернули же потом. И вообще, я думаю...

Ионел больше его не слушал. Он вдруг побледнел, а потом начал медленно краснеть. Крина первой поняла, что случилось. Она округлила глаза, открыла рот что-то сказать, но только пискнула и молнией юркнула прочь. Вайорика с Моной удивлённо посмотрели ей вслед.

– ...и я обиделся и ушёл, – эльфёнок тоже был сбит с толку. – А что это тётя ушла?

Ионел прилагал все силы, чтобы держать себя в руках. Он присел рядом с мальчиком на корточки.

– Скажи-ка мне, дитя.... У твоего папы есть корона?

Эльфёнок недоумённо кивнул. Мол, что такого.

– И скипетр, наверно?

Снова кивок.

– А может, он ещё часто на троне сидит и все вокруг его называют "Ваше Величество".

Дитя замотало головой.

– Нет. Просто "Мой Король".

Вот теперь и Вайорика с Моной отшатнулись в стороны. Ионел в одно мгновение схватил ребёнка, завернул его в свой плащ, схватил накидку на меху и выпрыгнул в открытое окно прямо в завывающую вьюгу.

***

У каждой расы есть свои странности. Это понятно и не для кого ни секрет.

Эльфов все остальные не сговариваясь считали не от мира сего. Правда немного в разных смыслах, когда говорили о светлых и тёмных. За свою долгую жизнь Ионел и сам не раз сталкивался с представителями Тёмных Эльфов, даже был на переговорах с коронованными особами. И каждая такая встреча оставляла у него стойкое желание больше никогда и ни за что с ушастыми не пересекаться.

Соседство замка с королевством вышло почти случайным. Уж больно нравилось Ионелу место, уступать он его не хотел. Да и во времена основания замка эльфийские владения начинались гораздо дальше на запад. Это после ледяного плена помимо насморка его ждало и неприятное известие о миграционной близости соседей.

Эльфы с вампирами жили мирно. Кроме редких набегов за ёлкой, вампиры лесом не интересовались совсем. Погулять они летали в ближайшие города, а всякие пичужки-цветочки были им равнодушны. В свою очередь эльфам даже выгодно было иметь замок вампирский под боком. Люди, даже переслушав сказок о "чудных остроухих созданиях", вампиров боялись и не лезли. Оборотни, орки и прочая нечисть тоже самоубийством не увлекалась. Так что это был замечательный союз соседей из разряда "терпим и не вмешиваемся".

И весь этот прекрасный баланс, идеальная схема могла разрушиться из-за одного глупого эльфёнка и тупой вампирши! Такого Повелитель вампиров допустить не мог. И посчитал, чем быстрее он доставит ребёнка обратно, тем больше у него шансов попробовать замять всё происшествие. Всю дорогу по эльфийской цитадели он думал, какой уже переполох подняли остроухие из-за пропажи собственного принца. Но никакими догадками он не мог предположить то, что ждало его на месте.

Во-первых, на границе его никто не остановил.

Ну да, день был холодным, вьюга, метель, а он ещё и не по лесу летел, а над ветвями, чтобы быстрее было (лицо замёрзло в ледяную маску на первых минутах, но ему было не привыкать, разве что застывшая сопля не добавляла аристократичности, как ни смотри). Но из-за того, что Ионел нёс ребёнка, которого никак не уменьшишь, лететь ему тоже приходилось в полной форме – то есть огромной чёрной жирной (ну хорошо, спортивно подтянутой) мишенью. И что? И ничего. Возникло у него только какое-то неубедительное предположение, что его узнали.... Но как-то не верилось.

Во-вторых, у цитадели его поприветствовали.

Вот так запросто. Снега здесь почти не шло – явно действовало какое-то заклинание, и вся огромная опушка была заполнена гуляющим веселящимся народом. Был всё Канун Дня Зимнего Солнцестояния и эльфы, любители любых видов праздников, отрывались, как могли. Ионел не знал, за кого его приняли, но компания у одного из костров настойчиво приглашала угостить выпивкой.

Озадаченный вампир предпочёл держаться крон и перемещаться перелётами с дерева на дерево. Мальчишка у пазухи, кажется, был в восторге. Он выпутал лицо и улыбался от уха до уха, разглядывая с высоты, как веселится его народ.

В-третьих, правитель эльфийский тоже недалеко ушёл.

Поколебавшись, вампир не стал идти с парадного входа. Кто их знает этих эльфов? Лично он был уже полностью сбит с толку. Вместо этого он тихонечко подлетел к балкончику, украшенному чуть менее, чем парадный козырёк над площадью, с которого королевская чета обычно обращалась с официальными заявлениями. И не прогадал, потому что сразу же чуть не наступил на корону.

Проводив округлившимися глазами откатывающийся в угол головной убор, Ионел огляделся. Перед ним стояла кровать с огромным балдахином и морем подушек с королевским гербом на самой макушке. Ионел сначала подумал, что зашёл не вовремя, но потом разглядел, что на кровати лежат не люди, а платья.

Он неуверенно сделал шаг, когда дверь резко открылась.

– Дорогая, ну сколько можно?

Вампир застыл немой статуей, вытаращив глаза. Но к его счастью, его даже не заметили, потому что в комнату крикнувший эльф так и не зашёл.

– Уже иду! – ответили ему с другой стороны, из-за небольшой распахнутой дверки в углу. И тут же в комнату вбежала прекрасная эльфийка в расшитом сверкающими камнями платье. Она на ходу застёгивала серёжку. – Дорогой, ты не видел мою корону?

– Милая, это уже пятая смена платья за вечер! Давай потом! Народ требует!

– Ну раз народ, – смех её зазвенел колокольчиками. Тут она заметила стоявшего Ионела, ощущающего себя полным идиотом. – А вы....

– А... это.... Ну, – у него даже слов особо не находилось. Смахнув льдинку сопли, вампир прокашлялся и раскрыл плащ, показывая мальчика. – Ваш сын....

– Дорогая!

– Да иду уже! – королева мельком окинула взглядом Ионела. – Не слышала, как ты стучал, но ладно, в честь праздника прощаю. Выпей за наше здоровье! А Кйелиэля поставь здесь где-нибудь. Ему вроде давно пора спать. О чём только Логмэриль думает? Люблю тебя, малыш, – последнюю фразу и воздушный поцелуй она адресовала сыну и упорхнула, захлопнув за собой дверь.

Пару минут Ионел стоял, не двигаясь, не веря в реальность происходящего. На улице запустили фейерверк и заулюлюкали. Вампир перевёл взгляд на ребёнка на руках. Тот не выглядел потрясённым. Даже немного улыбался.

– М-да, – высказал корректную часть того, о чём думает, повелитель вампиров. – Может, я просто напротив света стоял, и она не разглядела..... Ладно, малыш, где твоя комната?