Текст книги "Передовой боевой отряд партии (СИ)"

Автор книги: Аноним Temptator

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Иван стоял в недоумении не слишком долго. Он быстро сообразил, что, скорее всего, произошло. Внезапно ему пришла мысль, что комиссар не умер до конца и все еще находится в состоянии клинической смерти. Иван подозвал прохожего и вместе с ним начал делать комиссару искусственное дыхание и массаж сердца; и вскоре сердце его забилось. После этого Иван попросил телефон у этого случайного прохожего и позвонил сначала в "скорую помощь", а затем в руководство "Святой Руси", чтобы сообщить о происшествии с комиссаром. К несчастью, приехавшие медики обнаружили, что комиссар впал в кому; вышел из нее он только лишь через три дня. Тем не менее, в конце концов, комиссар оказался жив и здоров.

Задержать подозреваемых в разбойном нападении было делом достаточно простым. Уже через день-два все они были схвачены. Ведь пострадавший был не просто одним из руководителей "Святой Руси" – нет! – он был еще и членом "Единой России", а также помощником члена Государственной Думы от этой партии.

Через неделю после происшествия с комиссаром, к 10 часам утра, Ивана попросили придти в одно из зданий, принадлежавших ФСБ. Когда Иван пришел туда в указанное время в указанный кабинет, то увидел, что вся пятерка была в сборе. Двое полицейских с оружием в руках стояли у дверей этого кабинета и никого оттуда не выпускали. Кроме членов пятерки в кабинете никого не было; все они кого-то напряженно ожидали. Наконец, дверь кабинета открылась и в него вошел полковник ФСБ.

– Зовите меня просто: "товарищ полковник" – сказал он собравшимся, а затем продолжил:

– Так вот, ребята! Я, конечно, понимаю, что комиссара "Святой Руси" вы вводить в состояние клинической смерти и в кому, а также убивать не собирались. То есть, даже если бы этот человек не было этим самым комиссаром, то вы все равно не хотели бы делать все это. Вы хотели только лишь оглушить его ударом и ограбить – забрать деньги, всякие гаджеты и, может быть, модную одежонку. А если бы наверняка знали, что перед вами – комиссар, то вы вообще бы не посмели его тронуть. Но вы все-таки его почти что убили. А затем, напомню, ограбили. И теперь вам светит тюрьма. А что вам там делать – вам, таким молодым и полным сил? Что вам там делать только из-за того, что вы совершили какую-то мальчишескую... ну не мальчишескую, юношескую глупость? Разве это справедливо? Несправедливо. И я, ребята, все это отлично понимаю. И поэтому я вас спешу обрадовать: Родина дает вам шанс искупить вашу вину. Это дело, если вы согласитесь на мое предложение, замнут и забудут. Но предупреждаю: искупать вину перед Родиной, возможно, придется кровью... Как в годы Великой Отечестве6нной Войны. Понятно?

– Понятно, товарищ полковник. И в чем заключается это предложение? – спросил парень полууголовного вида, который, правда, в тюрьме еще не сидел – да и то потому, что он и его родители несколько раз откупались взятками следователям и даже прокурору.

– А дело вот в чем. Есть места где наши, русские, притесняются. И им надо помочь. Ведь русские своих не бросают – так? А официально мы им помочь не можем. Почему? Ну а как вы представляете себе введение российских войск в государство-член НАТО и Евросоюза? И последующую аннексию части территории этого государства? Во-первых, как НАТО на это отреагирует? Ведь это же будет еще одна Отечественная Война, если не Мировая! И, во-вторых, как страна переживет блокаду? И кто признает эту аннексию?

– Так что же – бросить своих придется, товарищ полковник? – спросил другой парень, тоже полууголовного вида.

– А вот и нет! На ваш страх и риск, после соответствующего обучения в лагерях спецподготовки, вы будете заброшены в тыл врага, чтобы поднимать там русское и славянское население на восстание и подбивать его к отделению и последующему присоединению к России.

– Ты не томи, товарищ полковник, – сразу скажи: куда нас пошлют? – спросил третий молодой человек, уголовник, уже несколько лет отсидевший в тюрьме.

– Еще не догадались? В Эстонию, Латвию и Литву!

– И что же? Чем же мы будем там заниматься? Агитацией и пропагандой? – робко спросил Иван Тушенов.

Полковник усмехнулся и ответил:

– Не только, Иван, не только. Прежде всего надо будет посеять рознь между всякими чухонцами и славянами. Ее, конечно, и сейчас нагнетают сами власти Эстонии-Латвии-Литвы. Но чтобы русские и славяне восстали, эту рознь надо усилить во стократ. И поэтому... – тут товарищ полковник усмехнулся еще раз, – и поэтому прибегнуть придется к мерам самым крайним. Возможно, вам придется, переодевшись полицейскими или военными враждебного нам НАТОвского государства, устроить резню среди русских. Например, найти русскую деревню или хутор, и половину людей в них вырезать, а вторую половину – оставить в живых, чтобы они обо всем рассказали другим русским. Дело грязное – но такова жизнь.

– Послушайте, – сказал Иван Тушенов, – но почему нам придется вырезать именно русский хутор или деревню, а не эстонскую или литовскую или латвийскую?

– Если центр прикажет, то придется пойти и на это! – резко ответил полковник, – Ничего исключать нельзя и я ничего не исключаю. Но сам подумай, Иван: какой шум поднимется в НАТО и в ЕС, если "русские бандиты и террористы" вырежут, скажем, эстонскую или латвийскую деревню наполовину?! Что будет? И как после этого будут смотреть на русских и на Россию?!

– Очень жестокие и даже подлые меры... – пробормотал Иван Тушенов.

– Да, очень жестокие и очень подлые! – подтвердил товарищ полковник, – И мы идем на них потому, что они очень эффективны. А, как говорится, "в политике морали нет". Да, некоторым придется пострадать. Но зато это спасет многих и поэтому даст большой положительный эффект. А еще, помимо того, что эти меры очень эффективны, мы идем на них еще и вот почему: как известно информационную войну с Западом нам не выиграть и поэтому нас все равно небезуспешно удастся очернить и обвинить во всех возможных грехах. А раз это будет все равно так – то почему, спрашивается, мы должны стесняться все эти грехи совершить? Почему – если нас все равно в них обвинят и наша виновность в них будет доказана, если даже мы вообще бы их не совершали?

Иван Тушенов задумался на мгновенье и спросил:

– Но если это так, то спрашивается: почему в этом случае мы будем вырезать славянские деревни и хутора, а не их?! Если нас все равно обвинят во всех возможных грехах – то пусть уж пострадают их люди, а не наши!

Полковник засмеялся и молвил:

– Та-а-ак... Та-ак, Иван! Как я вижу, вопрос о том, что ты поедешь вырезать сельских жителей в государство НАТО в принципе решен. Дело лишь в частностях: кого именно там придется вырезать? И если надо будет вырезать, скажем, эстонцев – то ты согласен? Ну, а взрывать мосты, железные дороги и составы, сбивать самолеты, устраивать всякие саботажи и диверсии, грабить банки для добычи средств партизанскому движению – это вообще для тебя раз плюнуть?! Ну а почему вырезать, скорее всего, придется русских, а не чухонцев, то ты сам подумай... Тут все просто: если все рано поднимется вой о наших зверствах, – поднимется только потому, что мы проиграем информационную войну, – то вообрази себе: какой силы будет этот вой, если злодейства России будут не мнимыми и поддельными, а самыми что ни на есть настоящими?! В смысле: зверствами по отношению к гражданам стран НАТО и ЕС?

Иван смутился и, не скрывая нервного возбуждения, смело сказал:

– Товарищ полковник! Вы же знаете – я не принимал никакого участия в нападении на комиссара "Святой Руси"! Я в это время вообще отходил от всех собравшихся! И поэтому я не пойду ни в какой диверсионный или партизанский отряд! Я отказываюсь! Это несправедливо! Я не даже не дотрагивался до него и не разговаривал с ним! И все это знают!

Полковник снова усмехнулся и сказал:

– Иван! Может быть, ты и не наносил ему телесных повреждений в ходе разбойного нападения и вообще в этом нападении не участвовал. Может быть. Но у нас план по отправке добровольцев в Прибалтику. И если ты откажешься туда ехать, то я приложу все усилия, чтобы ты оказался единственным участником разбойного нападения на этого чертова комиссара, будь он неладен! И чтобы ты загремел в тюрьму не меньше, чем на пять лет! Или вообще получил по полной! Понял?! А все эти молодые люди, которые здесь сейчас находятся – все они дадут против тебя показания, что лично видели, как ты наносил телесные повреждения этому самому комиссару – причем с особой жестокостью.

– Но... – пролепетал Иван.

– Что но?! – передразнил его товарищ полковник, – Что но?! Ты помнишь, что вещал всей молодежи России твой отец Константин в своих патриотических и религиозных передачах? Он говорил: "Родить сына, построить дом и посадить дерево – это программа-минимум для мужчины. А программа-максимум – это повоевать и отсидеть в тюрьме. Каждый мужчина должен повоевать и отсидеть в тюрьме. И я эту программу-максимум выполнил.". Вот ты, Иван, и пойдешь в тюрьму, чтобы исполнить отеческий завет! Только то, что сказал твой отец про программу-максимум – это, по-моему, всего лишь ее часть. Настоящая программа-максимум для настоящего русского мужчины это: повоевать, отсидеть и быть оттраханным в рот и в жопу! Например, в той же тюрьме. Ибо наш человек – он и не такое выдюжит! То есть, что это такое я говорю?! Наш человек – он все выдюжит. Вообще все. Ибо такой уж он – наш человек! Так ты, Иван, не петляй, как заяц, ты прямо скажи: ты контракт подписывать на добровольную отправку в Прибалтику в качестве партизана и диверсанта будешь? Или же ты хочешь выполнить программу-максимум? Может быть, даже вместе с твоим отцом?

Иван подумал и сказал:

– Что же... придется подписывать контракт...

– Вот... Правильно... Хорошо... – одобряюще сказал товарищ полковник, а затем продолжил, обращаясь ко всем:

– Ребята! Только, я надеюсь, никто из вас не думает, что вы будете подписывать официальный контракт с Министерством обороны, согласно которому направитесь в Прибалтику как обычные солдаты в форме, пользующиеся всеми правами военнопленных, оговоренными в различных международных договорах о правилах ведения войн? Вы должны четко понимать: вы действуете на свой страх и риск! И если попадете в плен, то, скорее всего, вас вздернут на месте как наемников. И если вас там убьют – то ваши семьи не получат никаких компенсаций. И если вас там покалечат – то госпитали Министерства обороны России – не для вас. И военная пенсия – тоже не для вас.

– Но тогда зачем же подписывать контракт и с кем? – изумился Иван Тушенов.

– С кем? С Кем Надо, конечно же. Есть у нас такая организация с названием из трех букв. А подписывать надо для того, чтобы вы, в случае чего, не смогли отвертеться.

После этого полковник обвел собравшихся глазами и торжественно произнес:

– Итак, страна доверила вам блюсти свои интересы за ее пределами. Как и в тяжелые дни Великой Отечественной Войны правительство и Президент нашей страны возложили на вас ведение партизанской войны, а также проведение диверсионных и разведывательных операций на территории врага... или, вернее, на территории, временно занятой врагом. Надеюсь, вы оправдаете доверие и кровью искупите свою вину перед Родиной. А теперь осталась сущие пустяки: вы подпишите контракты и уже через неделю вас отправят на усиленные тренировки в лагеря, в которых готовят людей для лучших российских спецподразделений. Там вы пробудете около трех или четырех месяцев, а затем будете заброшены... хотя как знать – может быть, вам, скорее, сделают визы и вы легально отправитесь в Прибалтику к нашим славянским православным собратьям. Удачи вам! И помните: русские своих не бросают! Родина вас не забудет! Да... И, надеюсь, вы не думаете, что второй экземпляр контракта вам отдадут на руки – чтобы вы, например, могли откуда-то вылезти и предъявить этот документ суду или корреспондентам? Международные скандалы нам ни к чему... Если не что похуже.

И товарищ полковник вынул из стола папку, достал из нее стандартные контракты с Кем Надо и раздал эти контракты собравшимся для подписи.

22.03.2017

Version 1.0

Temptator