Текст книги "Экспидиция (СИ)"

Автор книги: Аноним Субинь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

− Лешак, меня, кажется, кто-то, побил. Вспоминается, зверюга какая-то, − поделился я своими ощущениями с аборигеном. − А может и сам йети!

− Так я и побил. Сказал же уже, что в первый раз удержу совсем нет. Таких бед можно наворотить. А если бы ты к людям ломанулся? Порадовать, любителей "снежного человека", визитом оного в лагерь, среди бела дня! Хотя ты их и так порадовал – целую просеку для них протоптал. Совсем по лесу ходить не умеешь!

− Какого "снежного человека"? Какую просеку? Ты вообще о чем? – почти прокричал я. Его бестолковые объяснения только больше меня запутывали.

− Вот непонятливый, говорю же, "перекинулся" ты. А всё Галка! Дура малолетняя – играй мой гормон! Прибежала с утра, помятая вся, поодаль так встала (у дядьки Митяя, нос к старости заметно сдавать стал, но я-то учуял кем, а главное чем от нее за версту несет), и говорит, что ты в лес ушел, дескать. Совсем убежал, а она догнать не смогла, так как "перекидываться" не хотела. И сразу деру дала, бросив твою одежонку, пока батя не просек, с какой такой "радости" ты в лес погуляти отправился.

− Галя! С ней все в порядке?

− А чего не в порядке-то? За непотребное поведение, люлей от родителя, в воспитательных целях получит и будет как шёлковая, − назидательно просветил меня Лешак. − Хотя наверное уже получила... − прибавил он задумчиво.

− Что значит "перекинуться"? – снова перешел в наступление я, выяснив судьбу свой возлюбленной и то, что ей ничего серьезнее порки не грозит. Патриархальные нравы, однако!

− А то и значит что "обернуться". Никак, городской, про оборотней не слышал? – с издёвкой прокомментировал тот.

− Какие оборотни? Ты же, вроде, про "снежного человека" говорил? Подкалываешь, да? – он, кажется, шутил, хотя раньше чувства юмора за ним не замечалось.

− На полном серьёзе, − советующим голосом заметил Лешак. – А так, что оборотень, что "снежный человек", всё одно, всё едино. Кличут только по-разному. Ты что ли эт-но-графов ваших не внимательно слушал? Они дело говорят, хотя и сами понять не могут что "сказка" совсем не ложь, и намеков − так хоть отбавляй!

− Ты чего такое плетешь? Я что по-твоему оборотень?

Тут же в мозгу "громыхнуло": "Галя же меня укусила!" − даже в тусклом свете единственного крошечного окна, на плече явственно читался след её зубов.

− Погодь, погодь, погодь! Вы тут все что ли оборотни?

− Ну, зачем же все? Только некоторые.

− Те кого вы покусали? – в бессильной злобе прокричал я.

В голове вставали сцены из фильмов книг − что укушенный, на всю оставшуюся жизнь, обречён терять человеческий облик каждое полнолуние, превращаясь в ужасного монстра. А что бы избавиться от мучений, должен непременно убить покусавшего его монстра. Но Галю я убивать не хотел – я любил её, действительно любил.

− Зачем покусали? Кого? Мы людей не трогаем – в лесу дичи полно?

− Меня Галя укусила и я обернулся! – прокричал на грани истерики, через дверь, этому бестолковому "зверю" зачем-то заточившему меня здесь. Вроде ведь не зачем? День на дворе!

− А вот оно что! – прыснул Лешак и залился богатырским хохотом, а отсмеявшись продолжил. – Коли в роду оборотней не было, хоть всего тебя поешь, ничего не будет. Ну а коли есть, так "распечатать" только. Вот Галка и распечатала! Она это может. Но ты не думай, даже в отмеченных семьях не у каждого проявляется – генетика! Закон Менделя! – многозначительно резюмировал он.

Прадед! Вот от кого достался этот "замечательный" ген!

Мы долго молчали. Мне требовалось всё переварить, и как то смириться с полученной информацией. Постепенно кусочки мозаики становились на свои места. И мое хорошее от рождения обоняние, и недюжинная сила проявлявшаяся время от времени, и растущие с досадной быстротой ногти и волосы, и еще многие другие, незначительные тогда, но очень весомые теперь, мелочи. Всё это было своеобразной демоверсией скрытых возможностей организма.

− Но я тогда не понял, причем тут "снежный человек"? – прервал вопросом тягостное молчание.

− Вот чудак-человек! Оборотней бояться, да и наука нас сказками считает. Ну, а йети вполне так себе явление – гоминид! Осколок древности, дескать, сохранившийся до наших дней, только в самых глухих местах.

− А зачем вы тогда учёных разных и туристов к себе водите? – в моём сознании нарастал непреодолимый когнитивный диссонанс.

− Ну сам посуди. Когда Союз распался работы не стало: леспромхозы загнулись, потребкооперация тоже, промысловики только как-то концы с концами сводили. И тут "сверху" спускают ЦУ – "Всё робяты, туризм развивать будем. У нас же вона какая природа". Ну развивать, так развивать, но кто ж в такую глухомань добровольно-то поедет? Но стоило одному из наших, "в шкуре", на видео в Интернете засветиться, как народ косяком повалил. Вон даже, в 2001 году в посёлок электричество провели – при советах и то не было, а теперь "пожалуйста – пользуйтесь"!

− Понятно – вы просто таким образом зарабатываете, − и ведь действительно отличный способ, а наше учёное начальство, да и народ попроще, аж до хрипоты спорили, с чего это вдруг так повысилась активность реликтового гоминида.

− Слушай, Лёша, а я... мы, это собственно где? И почему это я "тут", под замком сижу? Я же, вроде, уже ни буйный? – задал давно мучавший вопрос, моему визави.

− Ты в зимовье. Я когда тебя изловил и "успокоил", сюда принес и запер от греха подальше. Как шкуроход спал, ты в нормальный облик вернулся. Оно так всегда бывает, − заверил Лешак.

− Ну, так выпусти. Я в туалет, между прочим, хочу – сладким голосом увещевал я своего "тюремщика"

− Ничего, потерпишь. Вон и дядька Митяй уже идет. Вот порешаете с ним, по-семейному, как вы с Галкой жить будете. И мы тебя выпустим. Сам понимаешь – девку попортил – женись! А коли под венец не согласен... Не обессудь – тайга закон, медведь хозяин. Скажем что не нашли тебя, горемычного...

В лагере был переполох.

Хотя еще большой вопрос, что всполошило народ сильнее – моё внезапное исчезновение или обнаружение, энтузиастами криптозоологии, такого обилия "маркеров" в одном месте.

Нет, моя судьба их, конечно, тоже волновала – кто же снимать будет – и обеспокоенные вопросы "Где? Что и как?" посыпались со всех сторон. Дядька Митяй и Лешак, попеременно удовлетворяли любопытство окружающих, заодно и осаживая особо назойливых: "Не лезьте вы к парню. Что не видите? Упал человек, головой ударился, а по такому разу не мудрено в лесу потеряться. Целые сутки, почитай, по буреломам продирался, пока мы на него не наткнулись!"

− Ну как же вы так, молодой человек? – укоризненно посетовал один из профессорской тройки.

− Да вот как-то так, − неопределённо ответил я.

− Самочувствие-то как? Руки-ноги не переломали? Максим вас сейчас осмотрит, − произнес учёный муж, подзывая жестом нашего экспедиционного фельдшера.

− Нет-нет. Всё в порядке! Я цел. Крупных ран нет, а мелкие, Дмитрий Борисович, уже обработал, − поспешно отверг поступившее предложение, демонстрируя следы йода, из аптечки зимовья, на своих ссадинах. Как-то не грела меня мысль, подвергнуться осмотру профессионального медика, а вдруг заметит что...

− Вам, наверное, отдых нужен? Ну, уж сытный обед, так точно! – гнул заботливую линию тот.

− От обеда действительно не откажусь! – согласно кивнул я, а переводя разговор в другое русло "искренне" поинтересовался. – А где все? Меня что ли ищут?

− Нет не вас! Вашими поисками занимались, наши уважаемы знатоки этих мест, − он многозначительно глянут на Митяя и Лешака. – А остальным, дабы потом и поисковиков не разыскивать, было приказано сидеть на месте до их возвращения.

Посчитав, что в должной мере оправдал передо мной всеобщее бездействие, учёный, наконец, "осчастливил" меня новостью, буквально распиравшей его изнутри.

− Но нам было чем заняться! Представляете, к нам снова заглянут "снежный человек"! Ни он ли вас так напугал, что опытные люди целые сутки потратили на ваши поиски?

− Нет-нет! Я просто прогуляться вышел и поскользнулся. А когда пришел в себя не смог найти обратную дорогу.

− Ну, полно-полно. Я пошутил, − примирительно замахал руками профессор. – Не буду вас дальше задерживать. Идите, подкрепитесь, отдохните, а если найдёте в себе силы, потом сможете, и своими глазами взглянуть на нашу находку. Михаил Борисович, вы тоже, наверное, голодны? – поинтересовался у аборигена ученый муж. – Не могли бы вы, как поедите, сходить и профессиональным взглядом оценить обнаруженные маркеры?

− Мог бы, − коротко ответил Митяй, утаскивая меня подальше от начальства и поближе к кухне.

В след полетело:

− Как закончите, Виталик, вас проводит!

− А то сам не найду! – буркнут он себе под нос, в ответ на профессорскую заботу.

Отдыхать мне естественно никто не дал и в сопровождении будущего тестя (эх, поеду я домой с молодой женой!), отправились знакомиться с "троглодитовыми маркерами".

Наше, а в особенности мое, появление было встречено бурной радостью, хотя им уже и сообщили о возращении поисковиков, вместе с "пропажей". Снова посыпались расспросы типа "Тебя, где носило, что ты такой красивый?" Илюха, приставленный, за неимением меня, к камере, радовался действительно искренне. Друг как-никак.

− Ты с какого поперся среди ночи, по лесу шататься? Приключения на свою голову поискать? А если б случилось что? Как бы я твоей матери в глаза смотрел? – волнение последних суток вылились в эмоциональную тираду, что, неудержимым потоком, обрушилась на мою голову.

− Да ладно тебе! Видишь же – живой! А шрамы мужчину украшают!

− Мужчину украшают мозги, деньги или слава! А лучше когда все это вместе! – отмахнулся от моей бравады Касатоныч. – Ладно, иди и яви себя, в целости и сохранности, ответственным лицам.

"Ответственные лица", кстати говоря, уже приближались, оживленно переговариваясь на ходу. И обменявшись приветствиями, так же приступили к допросу меня:

− Игорь, мне сказали, что вы в порядке? – осведомился один из профессоров и получил в ответ мой утвердительный кивок.

− Не считайте нас бесчувственными грубиянами, но вашу увлекательную историю мы выслушаем потом, − извиняющимся тоном подхватил другой. – Ну, а сейчас, пока тут всё окончательно не затоптали, не моли бы вы заняться своими прямыми обязанностями. Поскольку снимки Ильи не выдерживают никакой критики!

− Мог бы, − согласился я, протягиваю руку, в которую тут же лег фотоаппарат.

− Дмитрий Борисович, взгляните какие чёткие следы. И в каком количестве. А ещё шерсть на ветках! – взахлеб "кудахтал" первый, указывая рукой туда-сюда.

− Да, здорово он тут накуролесил! – энергично подтвердил второй. − Вы сможете определить, куда ушёл гоминид?

− А пёс его знает, куда он ушёл? – философски заметил Галкин отец, с хитрой ухмылкой поглядывая на меня. – Кажись вниз по ручью...

− Игорь, вы снимаете? Зафиксируйте все следы! – поочередно распорядилось начальство.

− Да-да! Сейчас всё сниму, − пробубнил я, пряча лицо, покрасневшее до корней волос, за массивом фотокамеры, и методично "скармливая" прожорливому аппарату, изображение собственных отпечатков на влажной земле.