Текст книги "Заполнить Пустоту (СИ)"
Автор книги: Аноним Maustfaust
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Птицам даны крылья, чтобы летать; зверям дан мех, чтобы не мёрзнуть в холодное время года; даже деревьям даны прочные стволы и могучие корни, чтобы выдерживать порывы ветра...
– А что у меня? Какую пользу я могу извлечь из сквозной дыры в самой важной и уязвимой части тела?
– Может, это для вентиляции... Бред, – этот образ (а слова в беседе с собой не нужны) нашёлся легко. – Только бы не начать теперь бредить постоянно: голова как раз подходит под описание чувствительного органа мышления, и дыра в ней – не признак большой надёжности...
– О какой неестественности я там думал?
– Ах да, моё происхождение... Кажется, будто я таким был создан. Не родился, а был сотворён, или переделан из другого зверя. Конечно, это вряд ли возможно, кому я нужен в этой пустыне, но я просто не могу представить, какие условия жизни могли бы такое породить...
– Для меня, – вопрошающий выделил главное, – чем это может обернуться?
– Я могу оказаться результатом чьего-то эксперимента, – мысль, будучи сформулированной, перестала навевать тревогу. – Это объясняет похожесть на человека и насекомое одновременно... Но, даже если это действительно так и я создан искусственно, Творца рядом не наблюдается, а рассуждать о том, кого ни разу не видел... Оставлю-ка мысли о происхождении на потом. Пока просто приму как факт, что не понимаю назначения дыры и слабо ориентируюсь в реалиях. Да и не далеко это от истины: ещё не встретил ни других животных, ни каких-либо растений, чтобы о них рассуждать. Короче, проехали... – "замолк", проверяя, как рассуждения уложились в памяти. Вроде, нормально. – Я там пытался узнать, атаковать удобнее или обороняться.
– И каков вердикт?
– Руки... не так сильны, как хотелось бы, – уставшие конечности возмущённо отозвались болью. – Ноги массивны, но медлительны, а бить кого-то головой или кидаться всем телом дураков нет. Подытоживая, успешно атаковать нам не светит. С обороной поприличней: попасть в слабо защищённые места врагу будет нелегко, а остальное перенесёт удары без особого вреда... – я ненадолго задумался. – Ещё противник может иметь когти, зубы или какое другое оружие... И если кусать – значит подставлять под удар голову, то с когтями и прочим уже сложнее. Ну, буду надеяться, такие соперники мне не попадутся...
Чуток посидев и подождав, пока боль в очередной раз ослабнет, я стал потихоньку приподниматься, помогая себе руками. Те, как и ноги, тряслись и грозили подвести в самый ответственный момент. Это тревожило. Едва ли мне угрожает скорое нападение, но исключать этого не стоило, да и просто покатиться с бархана в один прекрасный миг тоже не хотелось. Сидеть же на месте, ожидая восстановления, было скучно: я заметил, что «о всяком» лучше размышлялось в пути, когда, несмотря на кажущееся однообразие пейзажа, в окружении менялось хоть что-то. Вставал вопрос: «Как бы ускорить восстановление?».
– Это непросто, – начал я ответ, поразмыслив. – Конечности, как и организм в целом, очень сложны. Изучить их строение и возможности вот так сразу не выйдет, а значит, и пытаться что-то сделать бес... – прерваться заставила мелькнувшая мысль. Было в ней что-то... эдакое, но не успел я её до конца понять, как она уже пронеслась мимо. «Ну, нет», – вскоре, поймав думку и рассмотрев её как следует, я, уже ощущая подступающую радость, осознал: – Чтобы тело отдыхало по полной, надо и задействовать его полностью!
– Это как? – вопрошающий хотел конкретики.
– Двигаться! Или даже... дёргаться! Или... – а вот отвечающего уже "накрыло".
Позже.
Безлюдная, казалось бы, пустыня Уэко Мундо в последнее время богата на события. Нельзя сказать, что раньше тут не происходило ничего: пустые – не самые спокойные жильцы. Где-то кто-то сражался, иные пытались выжить, а самые невезучие становились пищей для более сильных и удачливых собратьев. Всё как и всегда. Но кому интересно однообразие? Вопрос, понятно, риторический. Сейчас же грозная помесь трёх звеньев пищевой цепочки – то есть хищное, но мирное растение – обеспечивала подлунный мир зрелищами на годы вперёд. Хотя тут и не было ни зрителей, ни смены сезонов.
"Махнуть левой рукой, махнуть правой. Поболтать ногами... Ух!" – так это происходило поначалу. Лёжа на спине, наименее пострадавшей, ввиду труднодоступности, части тела, я сгибал и разгибал конечности и, как мог, вертел ими, пытаясь нагрузить то, что меньше всего устало. Время от времени отдельные неудачные движения заставляли боль усилиться, но я продолжал, и вскоре требуемое состояние было достигнуто. Усталость более-менее равномерно наполняла тело. Даже предполагаемая думалка нуждалась в отдыхе: внимание стало трудно направлять, мир, и так серее некуда, поблёк. Я, аккуратно опустив руки и ноги, развалился на песке. Боль, в начале медленно возраставшая, а ближе к середине ставшая постоянной, без скачков тяжестью, вновь начала стихать. По телу разливалось ощущение лёгкого жара.
– Вот так хорошо... – было приятно: и боль слабеет, и задумка исполнена. Результат задумки пока не был известен, но, по ощущениям, прогноз положительный. Удовлетворившись, я перекатился на бок и, устроившись поудобнее, улёгся снова.
– Надолго?
– Да нет. Чуток отлежусь и пойду.
Вскоре отдых закончился. Я осторожно привстал, проверяя работу конечностей – теперь они не тряслись. Ноги держали твёрдо, хотя усталость и не отступила до конца. Резко дёрнул рукой – вспышки боли не последовало. «На что я и рассчитывал», – и успех тут же подтвердился волной внутреннего одобрения.
Я осмотрелся – на горизонте не было ничего нового. Всё так же уводила в даль цепочка следов, начинаясь у сплюснутой моими метаниями верхушки бархана. Взгляд упал на лежащий рядом "проверочный камень". Память сразу же выдала нацарапанные на обратной стороне символы. Я поднял "напоминалку":
– Совпало...
– И что с ним делать теперь?
– Память уже несколько раз проверял – нормально всё, ей можно довериться. Ещё какие-то знания о растениях и зверях обнаружились... Лучше выбросить, тяжесть всё же... – что тут же и сделал, и зашагал в направлении спуска.
– Так какой это был бархан?
– Не помню... Эх, – вздохнул я и полез вниз за камнем. – Бредить я всё-таки начал.
Глава 4
"Скука". Однообразие пейзажа навевало скуку. Так бывало и раньше, но сейчас я ничего не мог с этим поделать. Вот уже много барханов подряд, поднимаясь к вершине, я не ждал пологого, удобного для размышлений склона. По простой причине: думать стало не о чем. Нет, не то чтобы голову совсем покинули мысли. Думки исправно летали туда-сюда, ожидая, когда внимание их коснётся. Но мне стало... лень?
Приятные переживания от изучения новых вещей ещё не успели поблёкнуть в памяти. Я не забыл, каково это – вот и сейчас намеревался получить порцию "радости". Для сильных впечатлений нужна важная, животрепещущая тема. Однако всё очевидно значимое – тело, разум, природа – уже исследовано. Лишь в общих чертах, но пока хватает.
Требовалось что-то ещё... И вот я ждал, когда же оно появится. Ждал... и не дожидался. Я хотел снова увлечься на волнах интереса, погнаться за чем-то новым... но не увлекался. Мысли, достойной внимания, не находилось.
И вот я шёл, пересекая бархан за барханом. Как раньше. Всей разницы – усилившаяся скука да начавшийся с начала отсчёт. "Пятьдесят первый бархан"... "Пятьдесят второй"... "Пятьдесят третий"... Ноги устают, память не подводит – только камень потихоньку крошится в руке. Песок такой же серый, небо бездонно-чёрное. А я несу в себе противоречие, вечное противоборство скуки и лени. И продолжаю шагать.
Где-то к сто десятому бархану скука стала одолевать. Её успех, однако, мог оказаться временным. Стоило его закрепить, ибо лень никуда не исчезла, она лишь временно и частично отстранена от управления. Активно действовать всё ещё не хотелось, и, в надежде увидеть хоть что-то новое, я стал чаще смотреть по сторонам. Ситуацию это сильно не поменяло: вокруг всё ещё лежала пустыня.
– Может быть, – подумал, оглядывая окрестности, – где-то пески не такие безжизненные. Я ведь помню... знаю, что так оно и есть. Должна в этом бархановом море теплиться жизнь, – переступив вершину, остановился и огляделся – ничего. – Ладно бы только память, она может ошибаться. Но я и сам как-то здесь живу. Значит, это возможно. Еда подобным мне не требуется, а влага... – за время путешествия пить не хотелось ни разу. – Ну, в ней тоже нет недостатка.
– Так почему здесь настолько не по-пустынному пустынно?
– Неясно... Может, все заболели и вымерли... – печально вздохнул. – Эх... Вот это действительно плохой вариант. Тогда я и сам того... вымру.
Я шёл, усиленно вглядываясь в линию горизонта. Ничего нового, ожидаемо, не встречалось. Желание действовать пропадало.
Через семьдесят барханов порыв, так и не принёсший зримой пользы, угас совсем. Эта неудача вызвала во мне лёгкую досаду. Вскоре скука, бывшая инициатором сего действа, снова пришла в некое равновесие с ленью. Я же стал осматривать окрестности, как раньше – то есть как получится.
И снова: "сто восемьдесят пятый"... "сто восемьдесят шестой"... Символы, начертанные на камне, крепко держались в памяти. Небо, хоть и тёмное, всё такое же чистое – ни облачка. Месяц продолжает висеть на месте.
– Если так пойдёт и дальше... – пустыня, изученная во всём своём однообразии, грозила опять разжечь во мне жажду деятельности, – то скука снова может усилиться. И опять схлынет. И...
– Сколько раз это повторится? Так и буду метаться туда-сюда? – поднялось недовольство.
– По всему выходит, да.
– Так... разве это не плохо? – вопросил, удивляясь своей апатии.
– Ну, – ненадолго задумался, – как бы да, плохо. Желаемое не достигается, возмущение растёт. Но это в перспективе, в будущем. А до тех пор, пока не надоест... буду биться лбом. Вот если "качели" желаний затянутся надолго – тогда, наверное, перестану.
Проверить догадку не удалось. На двухсотом по счёту бархане было решено сделать привал. Подогнув ноги, я лёг брюшком на песок и расслабился; уставшие конечности отозвались чем-то приятным. Надолго, впрочем, этой «радости» не хватило. Внимание, раньше занятое, снова стало некуда девать, и скука опять начала подзуживать к действию. Вставать было всё ещё лень, так что я принялся оглядывать предстоящий путь. И на этот раз, как ни странно, результат не заставил себя ждать. Далеко впереди, лишь чуточку в стороне от мысленно проложенного курса, я заметил... нечто. Тонкое, вытянутое вверх, оно будто бы слабо светилось на пепельно-сером фоне.
– Опасность?.. – уточнил первым делом.
– Не похоже, – ответил, всмотревшись. – Но слишком оно далеко, чтобы сказать наверняка. Вот с близи я бы сразу увидел...
– А видит ли оно – меня?
– Вот же ж... – оторвал взгляд от цели. – Так, надо спрятаться.
Я не медля вжался в песок. Снова взгляд на белую полосу – "объект не шевелится". Мне хотелось стать максимально незаметным, так что, осторожно перебирая лапами и не сводя глаз с вероятного врага, я уполз вниз, за склон. Оставив торчать над краем одну только голову – и то лишь верхнюю половину, немного успокоился.
– Вот так, – примял песок, чтобы не съехать вниз, – можно уже что-то решать.
– А кто?.. Ну, или что это?
– Может, растение какое... Или просто большая кость – такие, бывает, тоже встречаются. А может и зверь. Притворился, скажем, веточкой – а потом раз!
– И всё же? – хотелось конкретики.
– Не знаю... Это первое, что встретилось здесь, кроме песка. Если второго такого случая придётся ждать... – точную цифру не вспомню, – барханов пятьсот, а темы, хорошей и интересной Темы за это время так и не надумается – то будет Очень скучно... Я просто-таки обязан это исследовать – неважно, что оно собой представляет.
– Так что конкретно делать-то?
– Нужно подобраться поближе, – ответил, уже предвкушая "награду" от удовлетворения интереса. – Однако... сначала стоит как-то подготовиться – на всякий случай. Что-то полезное в округе найдётся вряд ли, но план действий составить можно.
Не теряя фокус внимания на потенциальном противнике, я постарался успокоить разум. Чем больше эмоций – тем сильнее отвлекаешься, а пропустить что-нибудь важное не хотелось. Кое-как справившись, я стал раздумывать... и через непродолжительное время осознал две вещи. Первая: я очень плохо умею планировать. Вторая: память мне здесь не поможет.
Как-то так получилось, что я знаю о растениях и животных, знаком с цветом (бурый окрас кожи меня не удивил). Умею лазать и ходить, ползать и прятаться. Даже чуточку разбираюсь в том, как устроено моё – и не только – тело. Но строить планы... нет, видимо раньше, до приснопамятного полёта в мире видений, это было не моё. "С какой стати я вообще решил составить план?.. Непонятно..." Так или иначе, после основательного размышления о ситуации и своих возможностях, я родил следующее:
Сначала подползу – осторожно, по самым вершинам барханов, не теряя "врага" из виду. Время от времени останавливаюсь и наблюдаю – вдруг у него нервы сдадут, да и кинется. Вряд ли, конечно, но попытка не пытка. Бросится – попытаюсь убежать; догонит – буду драться.
Если подберусь близко, а этот тип так и не двинется, то по ситуации. Отсюда плохо видно, но в высоту он меня превосходит не сильно; шириной же, судя по всему, уступает. Вопрос в том, насколько. Совсем уж тонюсенького бояться не стоит: кто больше – тот сильнее. Неважно, какая у него маскировка – под дерево, под камень; победа окажется за мной, и подходить можно смело. Может, конечно, враг окажется ядовит... Но – тут память расщедрилась – яд обычно встречается у совсем мелких зверьков. Бояться нечего.
А вот если он где-то с меня шириной... это уже не ветка будет, а целый древесный ствол. К такому подходить опасно, буду наблюдать. Может, как-то выдаст себя. Замечу – сразу бежать, тяжеловесу догнать меня будет труднее; тут можно и всерьёз попробовать оторваться. Если нагонит, опять же – дерусь.
А если этот "силач" сам не сдвинется... то, пожалуй, лучше не рисковать. Отползу по самым вершинам, чтобы не терять из поля зрения. Ну его, вдруг сожрать попытается. Зубы-то у мне подобных не просто так растут... это не дыра – тут назначение понятно. И то, что это я такой некусачий, мало о чём говорит. Я же, вон, не притворяюсь скалой посреди пустыни.
***
Итак, план готов. Пора было претворять его в жизнь. Склон, за которым я прятался, одним своим концом уходил влево и назад, а другим – вправо и вперёд, ближе к «объекту». Прямой путь потребовал бы перелезть через вершину прямо здесь, но придерживаться его я не планировал. Так что, недолго думая, пополз вправо, продолжая скрываться.
Со стороны противника это, должно быть, смотрелось донельзя странно. Светло-серая голова (а туловища не видно) на фоне чёрного неба медленно движется вбок. Внимательный взгляд, сомкнутая челюсть. А посреди лба круглое пятно – небо "просвечивает".
Противнику не заметно, но голова светлая только с одной стороны – там, где вместо подвижного лица её покрыл костяной нарост. Два глаза, рот, прорези носа – будь это маской, она могла бы принадлежать человеку. Вот только... будто бы волны прошлись по поверхности, смазав черты – лица ли, морды ли. Неровная, вся в горках и рытвинах, кость, в дополнение, словно бы вспенилась в районе щёк, наподобие пемзы. Страдающим, впрочем, лицо не выглядело.
Подбираться к цели, не теряя её из виду, но и не показываясь целиком самому, не сложно – зато долго. Двигаясь по замысловатой кривой, я медленно сокращал дистанцию. Дважды попал в своеобразные тупики: иногда не сразу понятно, что там, где ты хотел перебраться на другую сторону бархана, окажешься на виду – и приходится возвращаться.
Издалека казалось, что встреченный мной объект – просто вытянутый вверх, без торчащих в стороны частей. Огромная кость, либо голый ствол мертвого дерева – такие были варианты. Наверно, оттого, что цвет – почти как у песка, только чуть светлее, детали и не были видны. Но по мере приближения я стал их замечать. Сначала одна рука-ветка, потом другая. И вот, наконец, наблюдая с расстояния в пол-бархана, я вижу совсем маленькие веточки. Сомнений больше нет, такого правдоподобия не даст никакая маскировка.
– М-да... – подытожил. – Дерево. Зря готовился... Но зато драться не пришлось. Подготовка же... мало ли кого ещё встречу, может и пригодится.
– А что это за дерево? – проявился интерес.
– Это... – порылся в памяти, но ничего не нашёл. – Не знаю. Надо узнать! – оставшееся расстояние я сократил без боязни, почти пролетев над песком. И застыл. – Дерево...
– Чем вы там можете различаться? – оформил возникшее затруднение. Конечно, я помнил, что такое дерево, то есть что в них общего. А вот различия...
– Ну, положим, различаться, может всё, кроме общего. Возьмём... цвет. Это дерево – серо-белое. Не однотонное, есть светлые и тёмные места. И это не только от неровной поверхности, – которую усеивали крошечные ямки.
– Может, оно костяное? – спросил, припомнив маску. – Из чего оно?
– Не помню... Так, неровное и твёрдое, – притронулся я к поверхности, – Но, похоже... – попытался отщипнуть кусок. С трудом, не сразу, но вышло. – Да, всё же мягче маски. Не кость.
– Какие ещё варианты?
– Камень... не подходит. Мясо – тоже. Хотя... – оторванный кусочек дерева я не выбросил, а теперь положил в рот и начал жевать. – М-м... Тьфу. Слишком твёрдое, да и вкуса нет.
– А если оно просто испортилось?
– Может... хотя нет, мы же деревья не едим, – подсказала память. – Хищники не едят деревья, а будь они из мяса – точно ели бы. Так... земля мягче должна бы быть... – больше так ничего и не вспомнилось. – Досадно... Хотя, получается, я нашёл нечто новое. Новый, ещё не известный материал единственного в этой пустыне объекта! – достижение тут же подтвердилось "радостью". – Вот это, конечно, хорошо, даже замечательно, – добавил, пытаясь растянуть удовольствие. Ощущение, несмотря на это, быстро схлынуло, но всё же оставило меня удовлетворённым.
– Так, – собрал я мысли в кучку. – Что там дальше?
– Да, в общем-то, всё. Высоту я уже знаю – полтора-два моих роста... Хотя вот ещё: неясно, мёртвое оно или нет. Листвы, конечно, не видно, но ведь других деревьев рядом не видно – не сравнишь, – в поисках какой-то подсказки я осмотрел ствол внимательнее.
– А это что? – взгляд зацепился за ветвь странной формы. Она, вместо того чтобы продолжиться россыпью тонких побегов, резко кончалась почти у самого ствола.
– Да она же сломана, – я присмотрелся к её концу. Так и есть – неаккуратный обрубок. Древесина в повреждённом месте размочалена на волокна и даже чуть скручена. Из неё, будто кровь, выступила прозрачная жидкость. – Значит, дерево всё-таки живое...
– А чего ветка так свёрнута?
– Как-то знакомо выглядит... Да я же и сам так делал! Не сумев сломать ветку, пытался её выкрутить и оторвать. Так и здесь кто-то явно её...
– Кто-то? – я резко обернулся. Никого.
– Не надо оборачиваться! Нельзя показывать, что я о нём знаю, – запоздало вскинулся отвечающий.
– Что же делать? Что же делать!?
– Нужно убраться отсюда. Может, его сейчас здесь нет, – попытался я себя успокоить, – ушёл куда-нибудь... до сих пор ведь не напал. Вот пока он не вернулся, я и...
– Стоп. А чего ради ему сюда возвращаться?
– Ну, однажды ведь зачем-то пришёл.
– Так и я пришёл – но не зачем-то!.. М-да, дельных мыслей нема, – добавил после паузы. – Надо успокоиться, – вдохнул. Выдохнул. – Фуф. Так... тут ведь всего два варианта: либо он неподалёку – наблюдает, либо уже ушёл – и вряд ли вернётся. Если ушёл, то и плевать на него.
– А если остался?
– Опасно... Хотя, и правда, до сих пор ведь не напал. Может, он сам меня боится... или просто предпочитает нападать из засады – так сразу и не скажешь... Как бы то ни было, пока я здесь, он не нападает. Можно что-нибудь поделать, как-то подготовиться... План вот составить. Хотя нет, если "враг" из засады выскочит – времени его вспоминать не будет. А про то, что от больших зверей надо убегать, я и так знаю; мелкий же на меня и сам не полезет.
– Что делать-то?
– Ну... я ведь так и не отдохнул на привале – сразу сюда сорвался. Стоит хотя бы сейчас полежать, перед забегом-то. И ещё: можно дерево получше осмотреть, чтобы не заскучать.
***
– Тьфу! Гадость какая, – заявил я, отплёвываясь. Прозрачная на вид и липкая на ощупь, «кровь» дерева оказалась крайне неприятной на вкус.
– И как травоядные это едят?
– Дурные они. Хотя, если для них это вкусно... Точно – дурные. Та-ак... – собрался я с мыслями. – Подытожим. Запас сил восстановлен, дерево изучено. Скука не тревожит. Это, конечно, только пока, но если снова настигнет в пути – вернусь к дереву по своим следам. И о следах...
Пока я осматривал дерево со всех сторон и пытался ломать ветки – получилось, кстати – обнаружилась ещё одна находка. Со стороны, противоположной той, откуда я пришёл, виднелись небольшие ямки и холмики. В пустыне подобное не редкость: ветер оставляет на песке характерные полосы. Но конкретно эти неровности были... другими. То ли форма, то ли несколько больший размер – что-то меня в них привлекло, так что я подошёл поближе... И странные отметины сложились в линию – они образовали чётко различимый след. Его подзанесло песком, но даже так он был заметен.
Теперь у меня был выбор. С одной стороны, я мог просто вернуться по своим следам и продолжить двигаться в старом направлении. Конечно, оно и так проходило рядом с этим деревом – буквально в паре барханов, но всё же сколько-то отличалось от того, куда уводили обнаруженные отметины. Не то чтобы я много выигрывал, продолжая туда идти – но шансы встретить того, кто оставил следы, снижались.
С другой же стороны, я мог последовать за Ломателем Веток. Судя по тому, что идём мы в схожем направлении, нечто слабо ощутимое нас всё-таки ведёт. И если мы с Ломателем хоть сколько-то похожи, то можем стать союзниками – например, в охоте за добычей. Если же он сам травоядный – и того лучше. Но есть у варианта "пойти за ним" и минус: вдруг след оставлен намеренно, чтобы меня подловить? Понятно, что засаду можно устроить и без этого – просто обогнав меня по широкой дуге. Но для этого врагу придётся потратить силы, да и свежие его следы можно будет заметить с какой-нибудь вершины по пути. Но если всё-таки эти отметины, у дерева, оставлены не специально – какие открываются возможности... Стать с Ломателем союзниками, просто наблюдать за ним издалека. Даже самому устроить засаду!
– Но идти за ним – это риск.
– Что же выбрать?..
– Надо быстрее что-то решать: оставаться здесь всё так же опасно.
– Так, что мы имеем?
– Можно продолжить идти в том направлении, что и раньше. А можно попытаться нагнать Ломателя Веток, – бросил взгляд на свои следы. Затем посмотрел на чужие. – Получается, выбор у меня – между тем, чтобы снизить и увеличить шансы встретиться. Но я ведь не знаю, больше пользы от этого будет или вреда...
– Стоит ли мне положиться на доброту возможного сородича?
– Неизвестно даже, хищник ли он... Но ведь я и сам хоть и хищник, но почти что травоядный – даже в какой-то мере растение.
– Это что получается?..
– Травоядных мне и так бояться не надо, а "плотоядному" в этой пустыне есть мясо вовсе не обязательно. Может быть, "строго" хищников тут вообще нет... – возникшая мысль была непривычной, необычной, но она легко всё объясняла: – Так и верно выходит! Некого тут есть, не за кем охотиться. И растений тут немного – ими тоже не прокормишься...
– И кто тут тогда живёт?
– Здесь нет ни "строго хищников", ни "строго травоядных", – четвёртое озарение, после найденного дерева, сломанной кем-то ветки и потери привычного деления на «зелёных» и «мясоедов», уже ничем во мне не откликнулось. Видимо, устал удивляться.
– Так и что дальше?
– Мы все, и хищники, и травоядные, должны здесь питаться чем-то ещё. Так что Ломатель вряд ли окажется агрессивным: нам не за что конфликтовать. Еда буквально разлита в воздухе – ну или в песке, этого не знаю. В любом случае, её хватает – и нам нет необходимости за неё драться... – и, поразмыслив, добавил: – Даже выступай в качестве еды кто-то из нас... Мы оба в относительной безопасности. Воевать за территорию тоже смысла нет – это Пустыня, тут места даже слишком много.
– Так что, минусы от этого исчезли вовсе? – Нет, конечно. Ломатель всё ещё может оказаться злобным и опасным. Но шансов немного, и это важно. Это меня устраивает.
