Текст книги "Священный Грааль вампира(СИ)"

Автор книги: Аноним Марэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Лика

В клуб я шла с некоторой опаской. Не знаю, чего боялась больше, что не увижу своего 'прекрасного' принца, или что увижу. Я думала о нем целый день и пришла к выводу, что он – охотник. Слишком спокойно воспринял наш контакт, слишком вдумчиво разглядывал меня, словно измерял и взвешивал. Коленки дрожали от мысли о том, что я натворила вчера. Я ведь даже не пыталась защищаться, более того, я даже не пыталась осторожничать и оглядываться рядом с ним. Сегодня я могла быть уже мертва. Мне мучительно хотелось поговорить с ним, но приближаться после прозрения – выглядит как тяга к самоубийству. Он встретил меня на входе. Не меня, конечно, он на работе, но и меня тоже. Спрятал улыбку и глаза, уткнувшись в карту рассадки посетителей, взял себя в руки и вежливо приветствовал. – Ваш столик занят сегодня, – голос у него был негромкий, но уверенный, с бархатистыми нотками. Вот так новость. Я же – завсегдатай, для меня всегда есть стол. Видимо изумление от известия отразилось на моем лице. – Да вы не переживайте, мы вам стол оставили, а как ваш освободится – пересадим. – И вам добрый вечер, – я сняла пальто в гардеробе. Лето ни разу не жаркое в этом году. Сегодня на мне атласное черное платье до колен, подчеркивающее все изгибы фигуры, декольтированное почти до пупа, еще и с кружевными вставками по бокам – это даже не намек, это платье-вызов. Оно кричит: приди и возьми! Я поежилась под взглядом источника, мне стало неуютно. Ну и ну, самоуверенная и самодостаточная оторва вроде меня стушевалась из-за какого-то сморчка. Плевать, что он охотник! Я его не боюсь! Ну, может самую малость. Теперь-то я точно буду держать ушки на макушке. Он сдержал обещание. Меня пересадили через час, как только освободился мой любимый стол у танцпола. Наша компания собралась только к двум часам ночи. Я самозабвенно танцевала, наверное, впервые в жизни не оглядываясь по сторонам в поисках жертв. Мое внимание всецело занимало лишь серебристое сияние, мелькающее то тут, то там. Разгоряченная, выскочила на улицу, в курилку с девчонками. Они бурно обсуждали знакомого мужчину. Я фыркнула, когда поинтересовались моим мнением. Терпеть не могу, когда меня трогают, а когда меня лапают и пытаются обслюнявить – тем более. Я так и сказала, что он целуется слюняво. Все девушки в курилке дружно заржали. Я пожала плечами и подняла голову. С верхней ступеньки на меня смотрел мой сказочный принц. Он затянулся и выпустил дым в сторону, не сводя с меня глаз. Я вскинула бровь и широко ухмыляясь, поднялась к нему в два прыжка. Девчонки наперебой подначивали меня, а потом ушли танцевать. Мы остались на улице вдвоем, молча глядя друг на друга. – Знаешь, кто я? – начала я разговор первой. – Знаю, – он криво ухмыльнулся. – А ты – охотник? – Я решила подтвердить свою догадку, а не ходить вокруг да около. Говорить о том, что он источник не стала. Он молча кивнул, снова затягиваясь. – Почему? – Почему что? – от него веяло убийственным спокойствием. Он не нервничал, не дергался, даже с ноги на ногу не переступал – предельно собран, но без напряжения. Это сбивало меня с толку. – Почему охотник? – Почему ты меня вчера пощадил? Ага, я выбрала правильный вопрос. Он смутился, но взял себя в руки и ответил ровным, даже чуть насмешливым голосом: – Считай, что тебе повезло вчера. Я дал тебе фору. Как бы не так! Ты, дружок, растерялся так же, как и я. Это спасло жизни нам обоим. Прям, стояние на Угре. Я разглядывала его лицо, подмечая детали. Глаза у него, оказывается, ореховые, с зеленым ободком по краю радужки. Верхняя губа сильно изогнута. Прямой, красивый нос явно ни разу не ломали. Острый подбородок и острые скулы придавали ему хищный вид. – Почему? – что-то я заладила, как попка-дурак, но меня разбирало любопытство. Для охотника второго шанса не будет. Я уже поняла, кто он такой. Он медлил с ответом, видимо, боролся с собой. – Хочу предложить сделку, – наконец снизошел он. – А, так ты из этих, – я вложила в эту короткую фразу максимум презрения, подразумевая чокнутых охотников на вампиров, стремящихся к безграничной власти над людьми. Они используют нас для манипулирования, при условии, что найдут наше слабое место, конечно. – Нет, – вывести его из себя мне не удалось. Пришла его очередь задавать вопросы. – Я видел многих, но ты не такая как все. Ты вчера остановилась, хотя пила из источника. Почему? И главное, как тебе это удалось? Я не знала, что ответить. Понятия не имела, как мне это удалось. Я просто остановилась и всё. Всегда так делаю, когда понимаю, что могу причинить вред или боль донору. Я пожала плечами, разрушая затянувшуюся паузу. – Тогда что за сделка? – поинтересовалась я. В курилку снова набивался народ. Не думаю, что публика восприняла бы наши разговоры адекватно. Лишняя слава мне ни к чему, у меня и так есть определенная репутация в этом заведении. Источник, видимо, подумал о чем-то похожем. Он огляделся, выбросил окурок и спросил: – Как тебя зовут? – Лика. – Дай мне свой номер телефона, Лика. Мы поговорим позже. Я, кстати, Илья. – Он достал из кармана куртки мобильный, щелкнул по экрану. Я продиктовала номер. И тут он дал мне то, зачем я пришла сюда в этот вечер. За всей завесой спокойствия и безразличия таились нешуточные страсти. Источник опустил взгляд на мою грудь, прикрытую лишь кулоном в форме ключа, и ниже, прошелся взглядом по моему телу, словно гитару погладил, перед тем, как сыграть. Я откровенно засмеялась, показывая, что все вижу. Он ушел внутрь, не сказав больше ни слова, а я стояла, дрожа на ледяном, пронизывающем ветру то ли от холода, то ли от предвкушения. Вероятно, сегодня мне ничего не перепадет больше, но попробовать стоило. Я вернулась на танцпол. Илья старательно избегал моего взгляда, а я танцевала и танцевала, словно бежала марафон, до самого утра. Под звуки финальной песни, я вышла в холл, прощаясь по пути с персоналом и оставшимися знакомыми. Мои ребята давно разъехались. Источник поймал мой взгляд и провожал глазами, без улыбки. Я небрежно помахала пальцами всем охранникам, кучковавшимся в холле: – Мальчики, до свидания. В ответ я услышала нестройный хор голосов, но важен был только один.

Илья

Мои утренние пробежки слегка изменились. Раньше я бегал до работы, сейчас – сразу после. Переодеваюсь прямо в клубе в кроссовки и спортивный костюм, наушники в уши и вперед. Семь утра – самое подходящее время. Лика. Её зовут Лика. Интересно, а полное имя – Анжелика? Да, у её родителей определенно есть чувство юмора, если так. Надо будет спросить при случае. Черт, меня занимают всякие мелочи. Я только что взял телефон у симпатичной девушки, если подумать. Наплевать, что девушка – вампир, а я не свидание ей назначить собираюсь. Это будет деловая встреча. Надеюсь, что она согласится на мои условия. Я снова прокручивал в голове разговор на ступенях клуба, вспоминая все новые и новые детали. Её голос звучал хрипловато, словно она говорить разучилась. Темные глаза смотрели на меня настороженно и в то же время с дьявольским любопытством. Она еще больше напоминала лисицу, навострившую уши и нюхающую ветер. Я вдруг снова усомнился в том, что собираюсь сделать. Смогу ли я доверять ей? Может, стоит подстраховаться и попросить отца или кого-то из ребят-охотников следить за нами? Нет, меня вряд ли поймут, ведь я собираюсь нарушить кодекс. Да и мог ли я доверить кому-то свою жизнь и жизнь вампирши. Я не собирался сам убивать ее, теперь я знал это наверняка. Скорее всего, после того, как я получу ответы на все вопросы, я сдам ее кому-нибудь из наших. Я вынул мобильный и посмотрел время. Не терплю, когда на руках что-то болтается, поэтому не могу носить часы. Восемь утра. Уже можно звонить или подождать вечера? Прошло всего два с половиной часа с тех пор, как она уехала домой. Я могу и не звонить, а послать сообщение. Искушение услышать ее голос стало настолько сильным, что я поскорее запихнул телефон в карман и ускорился. Бежать, бежать, бежать до шума в ушах, до изнеможения. Забыть, выбросить из головы. Я охотник. Вампиры убили мою сестру. С чего бы мне испытывать волнение, словно я влюбленный пацан?! Она – чудовище, не девушка. В шесть вечера я позвонил Лике. Она не ответила на звонок, тогда я отправил ей сообщение: 'Сегодня в девять, в молле на первом этаже'. Идеально – много людей, но полно мест, где можно спокойно поговорить, без опасения, что тебя подслушают. Надеюсь, она придет. Я позвонил отцу, узнать, как у него дела. За годы у нас выработался ритуал. Я звоню раз в день, узнать, все ли у него в порядке, если он не ответил, я жду три часа и перезваниваю. Если он снова не ответил, еду к нему домой и жду. Через сутки начинаю его искать. К счастью, еще ни разу не возникло ситуации, когда мне пришлось его разыскивать. Отец тоже не ответил на звонок. Очень интересно, чем это все так заняты, что не готовы со мной разговаривать. Пискнул телефон, я машинально посмотрел на экран. Пришло сообщение от Лики: 'Ок'. Лаконично и без лишних эмоций. Я постарался унять бешено бьющееся сердце. С какой это стати я так разнервничался, словно перед свиданием. Чего я вообще ожидал? Я и сам не знаю. Она будоражила мое любопытство. Я поймал себя на том, что тщательно подбираю гардероб к предстоящей встрече. Настучав себе по затылку, я натянул привычные черные джинсы и джемпер, сунул ноги в кроссовки и сгреб с подоконника ключи от машины, зажигалку и пачку сигарет. Пожалуй, стоит приехать пораньше и оглядеться. Лика появилась в торговом центре без пяти девять. В джинсах, удобных ботинках на устойчивых каблуках и своей неизменной косухе. Волосы она собрала в пучок, на лице – минимум косметики, только глаз подчеркнуты ярче. Такой она мне нравилась больше, чем в боевой раскраске, как в ночном клубе. Даже сейчас от нее шла волна притяжения, встречные люди невольно оборачивались или останавливали на ней взгляд. Да, что ни говори, незаметной она быть просто не умеет, хотя явно старается. Вампирша повертела головой, точно лиса подняла ушки, заметила меня и улыбнулась. Просто улыбнулась, светло и искренне. Меня прошила молния. Я словно робот поднял руку, деревянно помахал, призывая следовать за собой. Мы поднялись по эскалатору на самый верх, на фудкорт, там, между лифтом и стеной в глухом пятачке за искусственным деревом пряталась скамейка. Не зря же я приехал пораньше и пробежался по торговому центру, чтобы найти местечко подальше от посторонних ушей и глаз, и в то же время не прятаться. Я качнул головой в сторону скамейки. Лика присела на край и развернулась ко мне всем телом. Я сел рядом на расстояние вытянутой руки. Вампирша молча разглядывала меня, ожидая, что я первый начну разговор. К этому моменту я окончательно взял себя в руки, но никак не мог решить, с чего начать, чтобы она не сорвалась с места и не умчалась от меня в ужасе. Лика вздохнула. – Так что за сделка? – сжалилась она надо мной и первой подала голос. – Хм... Как я и сказал, никогда не видел таких как ты. – Что это значит? – перебила она меня. Она явно старалась, чтобы вопрос прозвучал игриво, но напряжение в голосе смазало впечатление. – Вампиров, которые могут остановиться до того, как... насытились, – я тщательно подбирал слова. – Большинство тебе подобных пьют, а потом отваливаются, ну знаешь, как пиявки. Без обид. Я хочу предложить... хочу понять, как ты это делаешь. – Я уже говорила, что не знаю, как у меня это получается. Я могла так всегда, – отмахнулась Лика. – Я хотел бы изучить тебя, если позволишь, – выпалил я. Она удивленно вскинула левую бровь. – Больно не будет? – она не удержалась от насмешки, хотя, по всей видимости, тоже тщательно подбирала слова. Мне стало очевидно, что она так же как и я чувствовала себя неуютно и опасалась подвоха. Так дело не пойдет. Мы не договоримся, если будем ходить по углям, как два йога. – Давай встречаться, – мое предложение ее шокировало. Блин, да оно и меня не меньше шокировало. Лика открыла рот, но снова закрыла и огляделась, словно искала кратчайший путь к отступлению. – Это не то, о чем ты подумала. Теперь насмехался я, но должен признать, что прозвучала фраза очень двусмысленно. Я вздохнул и принялся объяснять: – Мы будем встречаться пару вечеров в неделю вне клуба. В каких-нибудь местах вроде этого. Разговаривать. Кое-что пробовать. Я хочу расспросить тебя о тебе и твоем мире. В обмен готов рассказать о себе, что смогу. Скажем, я пытаюсь восполнить пробелы в образовании. – Что с этого получу я? Кол в сердце? Фигурально выражаясь, конечно, – Лика постукивала носком ботинка по полу. Нервничала или чего-то ждала? – Я не причиню тебе вреда. И я позволю тебе...я поделюсь своей энергией. Два раза в неделю. Соглашайся, это выгодная сделка для нас обоих. – Я видел, как вспыхнули её глаза и дернулась верхняя губа. Лиса да и только. – Два раза в неделю и вечера в ночном клубе, – она одарила меня озорной улыбкой. – Не лопнешь? – хмыкнул я. – Тебе жалко что ли? Ты же бездонный. – Лика пожала плечами. – Я – источник, как ты заметила, но далеко не бездонный. Ты знаешь легенды? Я как-то пока не готов в дурку. – Хорошего же ты обо мне мнения. Зачем мне сводить с ума курицу, несущую золотые яйца. К тому же, я умею себя контролировать. Ты ведь именно поэтому делаешь мне это дикое предложение. – Лика нахмурилась и пристально посмотрела мне в глаза, а потом повторила мою интонацию и фразу. – Соглашайся, это выгодная сделка. Я протянул руку ладонью вверх, она помедлила мгновение, а затем осторожно накрыла ее своей. Едва прохладная, нежная кожа ладошки вампирши коснулась меня, я снял защиту. Глаза Лики озарились почти детским восторгом, она тихо и коротко засмеялась. – Скрепляю сделку, – прошептал я, наблюдая, как она втянула воздух, раздувая ноздри и опуская веки. – Какой же ты красивый, – выдохнула она словно в трансе, вбирая в себя моё сияние. Сердце вздрогнуло, когда до меня дошел смысл ее слов. Я чувствовал легкую щекотку, словно по коже проводили перышком. Внутри скручивался тугой узел. В этот раз никаких видений не было. Лика отняла руку и открыла глаза. Я больше не чувствовал её. Она снова остановилась. Я прикрыл глаза и вгляделся в её ауру. Черную бархатную тьму прорезали редкие разноцветные сполохи. Она явно не насытилась. Я открыл глаза и посмотрел на циферблат электронных часов над нами. Прошло меньше минуты. – Почему ты остановилась так быстро? Ты явно голодна. – Не люблю причинять людям боль. Привыкла, если взять много, человеку становится плохо. – Лика облизала пересохшие губы. Совестливый энергетический вампир. Очуметь! Не в этом ли причина ее сверхъестественного самоконтроля? – Расскажешь, как ты этому научилась? – вкрадчиво спросил я. Она кивнула и откинулась на спинку скамейки, усаживаясь поудобнее. – Хочешь, я принесу тебе кофе? Предложение вырвалось из меня до того, как я вообще успел сообразить, что говорю. – Латте, – она снова улыбалась, глядя на меня чуть затуманенными глазами. – Без сиропа и сахара.

Лика

Предложение Ильи ошеломило меня. Это слегка противоестественно, как дружба кошки с собакой, но заманчиво. На какое-то время я смогу забыть о вечном голоде, сводящем меня с ума. С другой стороны, это может стать ловушкой. Что помешает ему в конце концов опутать меня сетью, едва он утолит своё любопытство, стоит ли все это моей жизни? Он протянул мне руку, я с сомнением коснулась его ладони. Восхитительный, переливающийся оттенками сиреневого и голубого, источник открылся для меня в то же мгновение, наполняя невероятной силой. Прикасаться к нему вот так – нечто невероятное, словно в жаркий день окунаешься в прохладную тенистую заводь. Я что-то говорила, но слова стерлись из памяти. Мне хотелось выразить, как я счастлива, хотелось купаться в этой силе бесконечно, но я разорвала контакт и закрылась от него. Я могу довести его до безумия! Нет, я не хочу, не буду с ним так поступить, разрушать подобную красоту, превращая в простой сосуд. Он начал свои исследования, уже изучал меня, одновременно давая понять, что я могу ему верить. Во всяком случае, пока. Он попросил меня рассказать, как я научилась контролю, а значит, придется обнажать свои самые неприятные воспоминания. И тут Илья удивил меня еще сильнее, предложив принести кофе. Наша деловая встреча определенно переходила на новый уровень, ему хотелось меня порадовать или он просто пытался взять таймаут и прийти в себя, после отдачи? Я ведь не знала, что чувствует он, теряя энергию. Грея руки о стаканчик с кофе, я молча разглядывала его лицо. Он тоже молчал, не торопил. – Я сделала много плохого, пока научилась контролю, – начал я. – Вернее, я не особенно училась. В один момент я просто обнаружила, что могу вовремя остановиться. И если я не хочу проблем, то я должна брать понемногу, но часто у разных людей. Мне было семь, я тогда только пошла в школу. Со мной за партой сидела очаровательная, хрупкая куколка Ирка. Мы быстро подружились и весь год были не разлей вода, а потом она начала болеть. После моих визитов, ей становилось хуже. В первый день летних каникул она умерла. На кладбище меня не взяли ее родители, опасаясь повредить хрупкую психику ребенка. Я до сих пор помню, как это решение прокомментировала моя Маа: 'Глупость какая, ты могла бы здорово подзарядится от всех этих слёз'. Вот тогда я со всей отчетливостью осознала, что это я, понимаешь, я виновата в смерти подружки, я виновата в том, что люди вокруг меня чувствуют себя плохо. Пыталась отказаться от того, кто я есть. Заперлась дома, ни с кем не общалась. Я почти погибла, пока меня насильно не увезли на курорт. Вокруг было столько счастливых людей, что энергия лилась на меня со всех сторон как водопад, хотела я того или нет. Вот тогда и появился выключатель, или предохранитель, с какой стороны посмотреть. Я не могла отказаться от своей сущности, я должна забирать энергию, чтобы жить, но я могла делать это, не причиняя людям вред. – Просто взяла и включила контроль? – с сомнением спросил Илья. – Не сразу, но постепенно стало получаться. Я ставлю вроде мысленного будильника и всегда наблюдаю за интенсивностью цвета ауры, если она истощилась, стала прозрачной, я мгновенно разрываю слияние, до того, как появится дырка. – А ты когда-нибудь после этого теряла контроль? -я боялась этого вопроса, но он не мог не спросить об этом. – Да, – неохотно кивнула я. – Однажды. Тогда охотница напала на моего мужа. Мы отдыхали в ночном клубе, просто отдыхали, не охотились. Я заметила интересную ауру, обратила внимание ребят на это – мужа и моего брата. Та охотница светилась очень ярко, почти как ты, в тех же тонах. Сначала, мы решили, что она – источник. Мы долго разглядывали ее издалека, но не лезли. Она сама подошла к нам, села за столик, мы разговорились. Она прикидывалась наивной дурочкой, и я тогда повелась на это. Когда она открылась, якобы случайно, мой муж потянулся к ней, решив, что она исто... Я замолчала на полуслове, увидев выражение лица Ильи. Он смотрел на меня со смесью ужаса и отвращения, забывая дышать. – Как давно это было? – сдавленно просипел источник. – Лет десять назад. – Ты убила ее? – в его голосе звучала холодная ярость. – Да, – я вздернула подбородок и упрямо поджала губы. – Она подло убила моего мужа. Он умер в страшных мучениях у меня на руках. Илья вскочил, с грохотом зашвырнул стаканчик из-под кофе в урну и ушёл. Я почувствовала, как налились свинцовой тяжестью ноги от разочарования и страха. Не знаю по какой причине, но кажется, я нажила себе врага. Дышать, надо дышать. Я подавила внезапно подступившие слёзы. Я вывернула душу перед ним, поверила в возможность сотрудничества и радовалась перспективам. Все рухнуло. Расплата за откровенность пришла с пугающей скоростью, словно я вернулась в свои шестнадцать, когда я еще не понимала, что нельзя ни с кем делиться сокровенным, тем, что способно причинить тебе боль. Раскрывая правду о себе и своих истинных чувствах, ты обнажаешь душу и даешь в руку знающего смертельное оружие. Зачем я вообще это сделала?! О чём я думала, рассказывая охотнику, как убивала одну из его клана? Да потому, что он показал, что ему можно доверять, он раскрылся перед вампиром. Хотя, так ли уж он рисковал, ведь знал о моем предохранителе, уже испробовал его работу на своей шкуре. К тому же, он – источник, а значит жизнью точно не рисковал. Околдованная красотой его жизненной силы, я растеряла остатки мозгов. Меня ослепила черная волна гнева. Я злилась на себя за доверчивость и наивность. В моем возрасте быть такой идиоткой просто смертельно опасно! Чуть погодя паника схлынула, уступая место апатии. Я поднялась и пошла к выходу из торгового центра, сжимая в руках бесполезный, остывший кофе.

Илья

Ярость бурлила во мне как вулкан, готовый к извержению, я почти бегом добрался до подземной парковки, сел в машину и уставился на себя в зеркало заднего вида. Губы побелели, лицо перекошено, глаза как две дыры – видок безумца или наркомана. Руки тряслись, когда я вставлял ключ в замок зажигания. Я сделал пару глубоких вдохов и зарычал, колотя руль в бессильной ярости. Десять долбанных лет прошло. Сестры нет целую вечность, матери чуть поменьше, но болит все так же. Я смотрел в глаза убийце. Я раскрылся ей и позволил питаться моей энергией, продлевая ее жизнь, вместо того, чтобы уничтожить. Что там она булькала про смерть мужа? Она была замужем? Такие твари вообще способны на любовь? Я вытащил из кармана телефон и набрал отца. Он снова не ответил. Действуем по нашему плану. Я завел машину и поехал к нему. Ждать. Отец вернулся домой после полуночи, измотанный, с черными кругами под глазами. Кивком приветствовал меня и сразу же исчез в душе. Я щелкнул кнопку на чайнике и накрыл на стол, чтобы как-то занять себя и не натворить беды сгоряча, я приготовил незамысловатый ужин – макароны и запеченную свинину с помидорами и сыром. Отец молча ел, поглядывая на меня исподлобья, но ни о чем не спрашивал. Мы закурили. Я убрал со стола, все еще не зная, как рассказать ему о том, что я нашел убийц Машки и мамы. – Рассказывай, – отец начал первый. – На тебе лица нет. Что происходит? – Я нашел убийцу сестры, – я отметил, что голос у меня не дрожит, вот что значит тренированная выдержка, срабатывает на автопилоте. – Та самая цель, о которой ты не стал говорить в прошлый раз? – кивнул отец. – Ты хотел быть уверен? – Я тогда не знал, хотел понаблюдать, сблизиться и пообщаться. Она не такая...необычная, – я небрежно помахал в воздухе рукой, подбирая слова. – Она? – отец поднял брови. – Это проблема, сын? – Нет никаких проблем. Я предложил ей сделку, в обмен на информацию я делюсь с ней своей энергией. Мне это ничего не стоит, ты же знаешь. Она вроде бы начала раскрываться. У нее фантастический самоконтроль. Я хотел знать – почему и как. Она не из первородных, о которых ты рассказывал. Самоучка. Трудная ситуация в детстве и ... – я замялся, не желая признавать вслух то, что отрицала во мне ярость. – Она не любит убивать, старается не делать этого. – Ага, исключительные способности очаровать и навешать лапши на уши. Видимо, тертый калач эта твоя дамочка. – Отец хмыкнул и закурил новую сигарету. – Как ты все выяснил? – Она о себе рассказывала, как научилась контролю. Я спросил, не теряла ли она его когда-либо после. Ну, она и выболтала. – На душе стало так муторно, что захотелось выпить. Гнев давно остыл, и становилось очевидным, что Лика не исчадие ада, каким я всегда считал убийцу сестры. Она защищалась. Я собрался с духом и рассказал отцу подробности разговора и сделки. – Что думаешь делать? – помолчав, спросил он. – Я потерял возможность набросить сеть, – я пожал плечами. – Она знает, кто я, поняла, что я чувствую, и вряд ли поверит мне снова. – У тебя есть шанс все исправить. Ты – источник. Она едва ли легко смирится с потерей такого сокровища, но будет крайне осторожна теперь. Ты можешь рассказать ей правду о сестре, извиниться за эмоции. Уверен, она решит, что вы квиты. Сомневаюсь, что такие твари как она сильно переживают по поводу потери близких. Удивлен, что у нее вообще они были. Так вот, ты продолжишь свои эксперименты с ней, а в удобный момент, когда решишь, что пользы от нее больше нет, накинешь сеть. Если не сможешь, я подстрахую тебя, только заранее детали обсудим. – Я попробую. Она ведь может сбежать. – Кто не рискует... – начал было отец нашу семейную шутку. – Знаю, знаю, тот не жрет мясо на ужин, – подхватил я, ухмыляясь. Решение принято. Осталось самое трудное – воплотить его в жизнь. Я не нашел в себе сил позвонить Лике ни на следующий день, ни через неделю. В клубе она в будни не появлялась, вероятно, охотясь где-то еще. В пятницу ее компания пришла танцевать без неё. Я понимал, что если хочу реванша, я должен позвонить, но что-то во мне сопротивлялось этому. Толпа все прибывала, я старался отвлечься, разглядывая интересных девушек на танцполе. Одна изрядно подвыпившая красотка в серой тунике и обтягивающих лосинах выделывалась прямо передо мной, размахивая длинными, спутанными волосами как флагом. Как она умудрялась стоять на своих шпильках, осталось для меня тайной. Они вывернулись под фантастическим углом, на таком не то, что танцевать, ходить нереально. К диджею подошла подруга Лики. Я отодвинулся, пропуская ее, но остался так близко, чтобы уловить хоть часть разговора. Возле пульта было относительно тихо, ведь динамики развернуты в зал, но все равно приходилось повышать голос, чтобы тебя услышали. Диджей спросил, где Лика. Я и не думал, что они так дружны. Подруга что-то ответила, я поймал только обрывок и что-то вроде: 'Напиши ей вконтакте'. Значит, сегодня она уже не придет. Тогда я решил, что подожду до завтра и позвоню, если она не появится. Нельзя же все время прятаться.

Лика

Всю неделю меня штормило. Я и сама не понимала, что творится. Я заперлась дома на три дня, сославшись на работе, что приболела. Лежа в постели, я читала один постапокалипсис за другим – зомби, страшные вирусы, техногенные катастрофы и даже пришельцы – все шло в ход. Не думать, не чувствовать все равно не получалось. Я билась в истерике, рыдая до хрипоты и подвывая. Легче не становилось. Я задыхалась от боли, словно отравленная, и сама не понимала, почему мне так плохо. Не впервой же терять то волшебное и прекрасное, что вошло в мою жизнь лишь на короткий период. Хорошего, как и сладкого, в больших количествах быть не должно. Что происходит? Когда я успела привязаться к этому человеку, что он получил надо мной такую власть – переживать из-за того, что он ушел, плакать из-за чертовой гордости, потому что я не могла пересилить себя, позвонить первой и спросить, что это было. Я умирала от страха, что никогда не увижу его больше, потом воскресала, обрадованная, что не придется страдать, и снова умирала, оплакивая себя. К пятнице я так ослабела, что когда в субботу днём раздался звонок в дверь, еле доползла, чтобы открыть. На пороге стояли Ксю и Серж – мои друзья, семейная пара, одни из немногих, кто знал о моей сущности и даже подкармливал меня иногда. У этих двоих была 'милая' привычка бесить друг друга, не стесняясь публики. Меня они не стеснялись точно, тем более, что весь их негатив я забирала на себя. Серж вампиром не был, но вел себя на дискотеках в точности как я, работал на зрителя, заводил девиц и не только. Это страшно бесило Ксю, она превращалась в дракона, плюющегося кислотой. Танцевали эти двое так, что публика аплодировала, девушки и бабушки сходили с ума по Сержу, мужчины всех возрастов теряли голову от Ксю. Иногда мне хотелось быть такой же притягательной как эти двое, но потом я вспоминала, что толпы обожателей – это чересчур утомительно. Люди к ним липли, как волосы к наэлектризованной расческе. Меня же побаивались и любовались издалека, что меня крайне устраивало. Сквозь полузакрытые веки я оглядела друзей. Аура Сержа – терракотовая, теплая и неяркая оттенялась аурой его жены – бешено-оранжевой, словно пламя, с переливами красного, как тлеющие угли, и сочного, лимонно-желтого цветов. Перемирие. Подруга сразу поняла, что к чему и завопила с порога: – Ты совсем двинулась?! Посмотри на себя, нет, ты только посмотри! – она повернула меня к зеркалу на стене в прихожей. Да, зрелище не для слабонервных – спутанные лохмы, опухшие глаза, красный нос и припухшие, искусанные в кровь губы на белом бескровном лице. Я нервно всхлипнула, то ли собираясь зареветь, то ли засмеяться. Пока я умывалась и заплетала косу, Ксю поставила чайник и нарезала пирог, который они принесли с собой. – Так и думала, что у тебя поесть нечего. Три дня к телефону не подходишь, танцевать не пришла. Что с тобой, звезда моя? – подруга скинула на пол покрывало, уселась по-турецки на нем и закурила. Я закашлялась и демонстративно открыла окно, вдыхая по-осеннему холодный воздух. Июньская погода больше напоминала сентябрь. В квартире, на улице и у меня на душе бушевали северные ветры. Я нехотя пересказала им последнюю встречу с Ильей, стараясь не зареветь снова. Серж пихнул меня в плечо так, что я едва не свалилась с табурета. – Тебе сколько раз повторять: в одно ухо влетело, в другое вылетело. Нельзя ничего принимать близко к сердцу, тем более так близко, – изрек он в присущей ему развязной манере, и попытался спошлить, но осекся под разъяренным взглядом жены – Не бери в голову, бери...ну, сама знаешь куда. Я пила чай, слушала рассказ о последней дискотеке и наблюдала, как эти двое привычно обмениваются колкостями, пытаясь отыскать лучшее решение для меня. – Хочешь его, будет твой, – спустя два часа подытожила Ксю и рубанула ладонью в воздухе. – Хочу, – вполне ожидаемо ответила я, и самой полегчало от признания. – Тогда бегом собираться, мы идем танцевать. – Что мне надеть? – растерялась я. – То, в чем ты чувствуешь себя комфортно, – отозвалась подруга, снова закуривая, но теперь окно она открыла сама. – Тогда джинсы, майка и тапочки, – усмехнулась я. – Нет! – в два голоса воскликнули друзья и переглянулись. Ксю затушила только что зажженную сигарету в раковине и потащила меня в гардеробную. Мы выволокли на свет с десяток платьев, а у меня их так много, что я со счета сбилась, и принялись выбирать методом от противного. В конце концов, я выудила маленькое черное платье с атласным воротником, такое короткое, что наклоняться в нем категорически запрещалось. Посомневавшись, я выбрала плотные колготки с рисунком, имитирующим чулки, и замшевые черные туфли на платформе. Из украшений на мне остались только тонкая золотая цепочка, такой же браслет и маленькие серьги-гвоздики. С макияжем я возилась дольше всего, устраняя последствия трех дней рыданий. Глядя на моё отражение в зеркале, Серж поцокал языком и поднял большой палец. – Теперь, главное правильно войти, – поддакнула Ксю, вызывая такси. Меня слегка качнуло, когда я выходила из машины. Подруга подхватила меня под локоть и шепнула на ухо: 'Ты должна зажечь сегодня, иначе заболеешь'. Верно, три дня взаперти для меня как три дня без пищи обычному человеку. Не смертельно, но ослабляет до головокружения. Я повела плечами, собираясь с силами, и спустилась по ступеням в клуб, проскальзывая внутрь вслед за друзьями. Илья стоял у входа, скрестив на груди руки и оглядывая прибывающую толпу. Увидев меня, он едва уловимо напрягся, окидывая меня взглядом. Я вежливо поздоровалась со всеми ребятами из охраны, плывя на своих невообразимо пафосных туфлях к гардеробу, и отмечая по пути, какое впечатление произвело мое появление. Все взгляды поворачивались к нам. Что ж, сейчас мне это на руку. Я улыбалась направо и налево, щебетала беспечно о всякой чепухе со знакомыми, строила глазки незнакомым – и всё это в каком-то вязком тумане. Фразы, лица, даже музыка стирались из памяти мгновенно, едва я переключалась на что-то другое. Я медленно оживала, слишком медленно, но спешить не стоит. Это рискованно для меня – открываться и утолять жажду в присутствии охотника, ведь я без понятия, как он поступит. Я приметила симпатичного парня с сияющей холодным голубым светом аурой. Он заинтересованно наблюдал за моим танцем. Я вновь плела узоры, отстраняясь от всего постороннего, не забывая осторожно поглядывать вокруг. Охотник до сих пор не появлялся в зале, знать бы наверняка: он решил меня игнорировать или подстраивает ловушку. Парень с лазурной аурой танцевал уже рядом со мной. Я должна сделать это. Я слишком слаба, мне нужна энергия. Я улыбнулась парню, потянулась к его сиянию, и тут на меня хлынул знакомый серебристый поток. Илья протиснулся через танцпол к пульту диджея между моей спиной и стеной, возле которой я танцевала, на мгновение схватив меня за плечи обеими руками. Это не было нежным прикосновением, больше похоже на удар, но он наполнил меня силой. Я обернулась и натолкнулась на внимательный взгляд Ильи. Он не улыбался, но глаз не отводил. Вокруг него не было ни защитного кокона, ни зеркал – аура сияла и переливалась. Приглашение, вот на что это похоже. Даже зная, что я могу попасть в смертельную ловушку, я мысленно шагнула навстречу этому свету, ныряя в него с разбегу, так же грубо, как он схватил меня за плечи минуту назад. Илья почувствовал рывок и расплылся в улыбке. Перемирие?