Текст книги "Четырнадцатое воплощение. Сыр в мышеловке (СИ)"

Автор книги: Аноним Криптон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– А почему же начальство всё равно поручает ему такие важные задачи?

– Не такие уж и важные. Мы тут при всём желании не сможем проиграть почти выигранную войну.

– НСДФ не проиграла Сенгольскую войну! По мирному договору Рейх передал нам пять планет.

– Угу. Как-нибудь не поленись, посмотри исходные планы той войны, и ситуацию на театре военных действий накануне Нойзаксенской операции. Что же касается твоего изначального вопроса... Главный недостаток шефа одновременно и его главное достоинство. Обычно его планы срабатывают, а начальству нравятся быстрые операции, завер...

Её взгляд ненадолго принял отсутствующее выражение – очевидно, важный вызов по внутренней связи.

– ...завершающиеся крупным успехом. О чёрт, опять! Опять у моих оболтусов проблемы, которые они не в состоянии сами решить. Пока, Сеффи. Прошу тебя, не лезь зазря на линию огня.

Саша стремительно упорхнула.

Поразмыслив, я пришла к выводу, что всё это было попыткой извиниться. Она не в состоянии обеспечить безопасность патрулей, а в моём случае накладываются ещё и личные факторы.

***

Меня перевели на патрулирование пятой палубы. Причём я обратила внимание, что попадающие под моё командование патрули неизменно были составлены из весьма неопытных служащих, которых ещё и постоянно туда-сюда тасовали. Для моего самолюбия тут был, конечно, плюс: опытный неформальный лидер сработавшегося патруля мигом отстранил бы меня от фактического командования. Но с точки зрения эффективности, такая кадровая политика была значительным минусом.

Первые несколько смен на пятой палубе прошли относительно мирно, правда, оружие обнаруживалось процентов у семидесяти встречных. Но потом сопротивление начало расти и становиться более организованным. То и дело вспыхивали перестрелки. Впрочем, местные бандиты были вооружены только устаревшим ручным стрелковым оружием, которое не могло причинить особого вреда патрульному в бронекостюме. Мне, в бестолковой парадной форме, приходилось прятаться за спинами подчинённых.

***

Очередная смена началась как обычно. Но где-то на середине маршрута, когда мы углубились в лишённую связи зону, начались проблемы. Сканер засёк впереди подозрительную группу людей, прятавшихся за углами перекрёстка. Я, конечно, решила, что это очередная кучка придурков, решившая «преподать урок этим гебешникам». Едва я отдала приказ прижаться к стене, как нас уже атаковали. Причём на этот раз огонь вёлся не только из пистолетов, но и из гранатомётов и крупнокалиберных пулемётов. Одному из патрульных не повезло в самом начале, его изрядно продырявленный труп валялся посреди коридора. Наш ответный огонь не принёс видимых результатов, но по крайней мере не давал противнику высунуться. Связи нет, подкрепления не вызвать, следовательно, надо отступать. Тут очень «кстати» послышались выстрелы и со стороны противоположного перекрёстка. Я отстранённо подумала, что назначать меня командиром в боевой обстановке было редкой глупостью. Нас окружили, а я весьма смутно представляла, что же делать дальше. Подумав, я решила, что было бы неплохо проникнуть в здание, к стене которого мы сейчас были прижаты. Судя по всему, это был какой-то склад, об этом говорило отсутствие окон и несколько широких ворот. К счастью, обычные двери там тоже были. С грехом пополам мы добрались до ближайшей, конечно же запертой. Я, не колеблясь, воспользовалась гебешным доступом, дверь открылась. Мы максимально быстро ввалились в не освещённое помещение, и я закрыла и заблокировала дверь.

Через несколько секунд выяснилось, что тут нас уже ждали. Судя по звукам, где-то в помещении были установлены две турели с противопехотными автоматическими пушками, запросто пробивающими любые бронекостюмы. Между прочим, военная технология, утечка которой недопустима. Я ещё только разворачивалась и падала на замусоренный и уже залитый кровью пол, пытаясь определить, куда же стрелять, а всё снова стихло – очевидно, мой патруль уничтожен. Не понятно только, почему не подстрелили меня – ясно же, что с приборами ночного видения у противника всё в порядке. Я мысленно перебирала варианты дальнейших действий (палить наугад? Сдаться? Попытаться выбраться обратно на "улицу"?), и ни один мне не нравился. Тут меня осенило. Я прощупала основные диапазоны в поисках беспроводных сетей. Между прочим, этим следовало бы заняться первым делом, вместо хватания за бластер. Непростительная ошибка. Конечно же, сеть там была – по ней передавались команды на турели, расстрелявшие патруль. Естественно, шифрование работало на всю катушку, но это была наша технология, и у меня были нужные ключи. Я уже почти перехватила управление, когда сигнал неожиданно исчез. Наверно, противник отрубил электропитание.

– Не так быстро, милочка, – произнёс по-немецки явно издевающийся голос.

Говорившему, видимо, было известно, что немецкий как второй государственный обязаны знать все госслужащие НСДФ.

Послышалось несколько тихих хлопков. Вероятно, стреляла мелкокалиберная автоматизированная турель, или малошумная снайперская винтовка. Первая пуля выбила из моей левой руки бластер, сломав при этом запястье, а вторая и третья перебили мне ноги. К счастью, нейрофильтры погасили большую часть боли (правда, при этом они ещё и снизили эффективность всех органов чувств), а остатки были заглушены эндорфинами, генерируемыми подсистемой поддержания боеспособности. Ну, ноги – это пустяки, система регенерации восстановит их на автомате секунд за сто двадцать – сто сорок. А вот с запястьем всё гораздо хуже – для его восстановления моих познаний не хватало, а об автоматическом режиме регенерации суставов мне оставалось только мечтать – машинерия агентов слишком примитивная для этого. Кроме того, изоцикловерм усиливает эффективность эндорфинов, и я начала скатываться в опасную эйфорию. Из дальних уголков сознания полезли самоубийственные мыслишки в духе «а если ещё пару костей сломать, то ведь всякой весёлой химии сгенерируется ещё больше...». Напомнив себе, что до выходных я ещё не дожила, и что я не с Сашей развлекаюсь, а всё ещё участвую в боестолкновении с врагом, я всё же смогла сосредоточиться и вернуть самоконтроль. Очень некстати вспомнилась инструкция, где говорилось, что перед курсом «верма» следует прикрутить настройки болеглушилки, о чём я позаботиться не удосужилась. Идиотка.

Но тут была и умеренно положительная новость: очевидно, меня старались взять живьём. Интересно, зачем?

В помещении зажёгся тусклый свет. Я тупо уставилась на достаточно тихо приближающуюся ко мне пару громил в силовой броне. Один был вооружён обычным автоматом, а второй сжимал в руке какое-то странное приспособление, которое я предположительно отнесла к категории монтажных пистолетов. Только этот был заряжен достаточной длинной спицей или чем-то вроде.

– Не дёргайся, крошка, а то у тебя появится пара дополнительных дырок, – тот же голос.

Интересно, он и в самом деле немец, или этот язык используется в целях конспирации?

Громила с автоматом встал так, чтобы я видела нацеленное на меня оружие, а второй зашёл сзади и прижал меня ногой к полу. Что он делал дальше, я увидеть не могла, но судя по звукам, возился с каким-то приборчиком. Мне это очень не понравилось.

– Прицел взят, – прогудело у меня над ухом. Тоже по-немецки.

– Всаживай.

И он всадил. Эту дурацкую спицу точно в левый желудочек моего сердца. Естественно, и лёгкое продырявил.

Первой моей реакцией было удивление. Стоило столько возиться, чтобы просто-напросто убить меня. Может, они не хотели слишком сильно портить тело? Так всё равно глупость получается: во избежание утечки секретных технологий в каждого агента встроен механизм ускоренного распада, срабатывающий через двести секунд после отключения мозга.

Тем временем громилы потащили меня куда-то вглубь помещения. Через пару секунд встроенная машинерия отрубила мне для экономии кислорода зрение и слух, и я поневоле сосредоточилась на своём внутреннем мире. Аварийный резерв способен продержать меня в сознании сто семьдесят секунд. Предполагается, что этого времени достаточно, чтобы агент перевёл систему регенерации в ручной режим и соорудил себе эрзац-сердце. Только вот я этот фокус и в спокойном состоянии осилить не способна.

Смерть сама по себе меня не пугала. В конце концов, это был бы уже четырнадцатый раз только официально. Плюс "тестовые" смерти на этапе отладки, плюс та заварушка в подземельях деф Граца... Правда, мои воспоминания о предыдущих воплощениях обрывались на моменте последней записи личности, но я по крайней мере была уверена, что шеф восстановит меня из резервной копии. А благодаря переизбытку эндорфинов эта конкретная смерть будет достаточно приятной. Жаль, конечно, что всё так обернулось: судя по армейским пушкам, я попала в лапы как раз тех шпионящих гадов, ради поимки которых шефа и перевели на станцию. Но активно влиять на события в тот момент я уже не могла. Наконец резервы истощились, и я потеряла сознание.

Судя по внутреннему таймеру, очнулась я через тридцать четыре секунды. Основные органы чувств были ещё отключены, но сердце работало нормально. Конечности зафиксированы. Очевидно, эти гестаповцы уже приволокли меня, куда им там было нужно, и таки вытащили спицу. Я досадливо подумала, что при желании они ещё долго смогут играться в таком духе, пока у меня не сядут аккумуляторы. Или пока не сработает таймер по предельному сроку воплощения. Правда, учитывая мою несбалансированную биохимию, ещё не известно, кто от такой "игры" получит больше удовольствия.

Наконец вернулся слух. Неподалёку от меня ещё один предположительно-немец, по тону начальник, раздражённо пререкался с обладателем того самого голоса.

– Она чуть копыта не отбросила!

– Ну откуда мне было знать, что эта идиотка ни черта не умеет! Я даже не сразу сообразил, что она умирает. Этот приём используется, чтобы на некоторое время сосредоточить внимание пленного на внутренних проблемах. А самому спокойно заниматься закреплением объекта на сканере. Во всех прошлых случаях объекты успешно восстанавливали кровообращение.

– Достаточно было посмотреть на размер её груди, форму ушей и цвет волос, чтобы понять, что перед тобой безмозглая подстилка этого деф Эззбе!

Я отметила, что грубиян плохо знает шефа с его абсолютным запретом на сексуальные отношения с принадлежащими ему агентами. А вот с определением "безмозглая" я была вынуждена отчасти согласиться.

– Ну, наверное, – проблеял "тот самый" голос. – Мне было как-то не до этого. По крайней мере, хоть нанороботы у неё в порядке.

– Как там дела с фальшивым трупом?

– Будет готов через тринадцать минут. Мне надо ещё взять образцы её тканей, чтобы генетический анализ "останков" давал верные результаты.

К этому моменту я достаточно очухалась, чтобы открыть глаза и проверить состояние рук и ног. Конечности в целом были в порядке, за исключением левого запястья. Хуже было то, что я была зафиксирована в каком-то замысловатом приборе. Наверно, в том самом сканере. Неподалёку от меня стояло два типичных немца. Пожалуй, даже скорее карикатурных. Один "военный", другой "учёный". Вряд ли в реальном Рейхе можно отыскать таких персонажей.

– Ага, очнулась. Не пытайся вылезть в сеть, шалава, а то ведь мы можем и повторить этот фокус с твоим сердечком, – "военный" повернулся к подчинённому. – Отто, не стой столбом, иди жми на свои кнопки. Нам надо смываться отсюда, пока не приплёлся их хвалёный отряд "быстрого" реагирования.

Стали понятны загадочные, достаточно тихие звуки на заднем плане. Очевидно, это таскавшие меня громилы занимались погрузкой уже не нужного оборудования.

– Да-да, сейчас. Это займёт минут семь-восемь.

"Учёный" отправился куда-то ко мне за спину – видимо, там находился пульт управления сканера.

"Военный" снова обратился непосредственно ко мне:

– Ты, дрянь дефская, особо не дёргайся. Процедура абсолютно безболезненна. И, на твоё счастье, одежда ей совсем не мешает. А потом мы отправимся в одно укромное место, и обстоятельно побеседуем, – он нехорошо улыбнулся.

Интересно, неужели шеф был прав, и они в самом деле нашли способ нейтрализовать "имплантат полноправного гражданина"?

Повисла пауза. "Военный" нервно расхаживал туда-сюда, "учёный" тихо возился с кнопками.

Наконец, "Отто" (скорее всего, псевдоним) снова появился в моём поле зрения.

– Готово. Сканер можно сворачивать.

– Отсканировалось-то нормально? Есть что-нибудь новенькое?

– Процесс прошёл штатно. А насчёт "новенького" – понятия не имею. Я тут в роли специально обученной обезьяны, нажимающей на правильные кнопки. Все данные анализируются в Центре.

– Ну хорошо. Тогда...

Фоновая возня внезапно стихла. Свет потух. Оборудование перешло на питание от аккумуляторов. Мне в висок мгновенно упёрся холодный ствол пистолета.

– Что за чёрт? Если это твои штучки, остроухая...

– Никакой сетевой активности не замечено, – вклинился "учёный".

– Сам знаю. Карл, Ганс, ответьте!

Как я и надеялась и в то же время не верила, ответил ему голос шефа. Причём весьма насмешливый голос.

– Не надрывайся ты так. Они тебя больше не понадобятся. Всё равно вы никуда не едете.

– Чёрт побери. Грёбаный деф. Но как?

– Знаешь ли, инженеры ГДВК всё же не такие идиоты, как считает твоё начальство. Они таки смогли определить, что подсунутый им "труп" вашей предыдущей жертвы – подделка.

– И что теперь? У нас тут, между прочим, твоя подстилка в заложниках!

– Не тупи на ровном месте. Я не отпущу вас ни при каких обстоятельствах.

Ворота склада взорвались. На ярком фоне проёма промелькнула одна летающая тень и две идущие по полу.

– Вам не уйти от четырёх дефов.

Четвёртой тенью был скорее всего военюр-три Марат деф Млечин, начальник наших следователей и аналитиков. Вряд ли шеф позаимствовал кого-нибудь из таможенного управления.

– От вашего хорошего поведения зависит моё хорошее поведение на вашем допросе. Знаете ли, я всё взвесил, и решил, что две с половиной в пятой прописанного «законником» блевания – вполне приемлемая цена за возможность вставить горячий паяльник в жопу уроду, убившему моего агента.

– М-м, паяльник, – мечтательно протянула я. – Рекомендую. С ним допрос пройдёт гораздо интереснее.

Несколько секунд "военный" молча изучал меня, по-видимому прикидывая возможные варианты. Потом резким движением отбросил пистолет.

– Ладно, убедили. Мы сдаёмся. И давайте поскорее закончим этот цирк.

Зажглось всё исправное освещение. Пока начальники отделов занимались нудными формальностями ареста, шеф решил заняться мною.

– Неплохой улов, правда? – он так и лучился оптимизмом.

– Да уж, – моё настроение было ниже плинтуса.

– Между прочим, этот тип, скорее всего, Анил Самир из разведки Земной Конфедерации. Но это ещё нужно будет проверить. А автоматические пушки, судя по серийным номерам, взяты со списанного сторожевика "Ярс", некогда входившего в охранную флотилию станции. Тут чудненькая ниточка вырисовывается...

– Угу. Ты бы вытащил меня из этой штуки, а? Я уж и не говорю о руке...

– Между прочим, "эта штука" – вещественное доказательство по первому за сто двадцать лет шпионскому делу, – шеф отошёл к пульту и нажал нужную кнопку. Зажимы разжались. – А что касается руки... – его голос стал намеренно-нейтральным. – Сеффи, переборка запястья не должна составлять трудности для агента, – однако он милостиво подключился к моей системе регенерации и исправил повреждения. – Разбором полётов займёмся у меня в кабинете. Пошли.

Я оглядела свою изрядно перемазанную форму.

– Мне бы переодеться...

Шеф смерил меня задумчивым взглядом.

– Пожалуй, да. По пути завернём к твоей комнате. Надеюсь, ты не будешь слишком возиться.

Добирались в полном молчании. По пути я мысленно прокручивала последние события. Итог неутешительный: ошибка на ошибке.

У себя в комнате я установила очередной личный рекорд в дисциплине "скоростное переодевание в повседневную форму".

В кабинете мы расположились как в прошлый раз: я в кресле, шеф на столе. Теоретически, это хороший признак: выговоры он обычно устраивает, сидя за столом.

– Ну, и как ты оцениваешь своё участие в финальном этапе операции?

– По-моему, я облажалась по полной программе.

– На самом деле, это не совсем так. Ты удачно исполнила предназначенную тебе роль.

– А десять трупов – мелочь, не достойная внимания, да? Бездушная ты железяка. И, вообще, что это была за роль, которую я сыграла?

Шеф нехорошо улыбнулся. Совсем как тот шпион, только зубастее.

– Ну, на самом деле, ты была приманкой. Я предпринял все меры, чтобы создать себе репутацию тупоумного безжалостного формалиста. Я постарался, чтобы всеобщее недовольство моими патрулями перешло в фазу ограниченного вооружённого противостояния. Это, как я и планировал, развязало нашим шпионам руки – они вообразили, что имеют возможность спрятать своё нападение среди кучи похожих. Ты, как самый молодой и неопытный агент на станции, выглядела наиболее предпочтительной целью.

Я сложила два и два.

– То есть, те патрульные были хладнокровно посланы на смерть?

– Ну, небольшой шанс выжить у них был. Но в целом это верное утверждение.

– У меня просто нет слов.

– Ну, я же "бездушная железяка". Да и человеком, насколько помню, я был достаточно жестоким.

Я постаралась унять своё возмущение.

– А как ты меня отыскал? Ведь связи там и в самом деле не было, я проверяла.

– "На самом деле", – он скопировал мои интонации, – была. Односторонняя. Фёдору со своими специалистами пришлось изрядно повозиться, чтобы обеспечить пеленг с тем слабым оборудованием, что ещё работает на первой и пятой палубах. Мы не могли заниматься там ремонтом – это насторожило бы противника. Для качественного вычленения из помех слабого сигнала у нас задействован мощный суперкомпьютер. Собственно, я приказал начать патрулирование крайних палуб именно тогда, когда эта штуковина наконец заработала. Готовность отряда быстрого реагирования была лишь прикрытием.

– То есть, на самом деле мы могли вовремя приходить на выручку нашим патрулям?

– Технически могли. Но это был бы провал всей операции. Александра устроила мне настоящий скандал, но ей пришлось смириться.

– Хм. А я входила в процент приемлемых потерь?

– Ну, у тебя шансы уцелеть были достаточно хорошие. Но если ты имеешь в виду, принёс бы я тебя в жертву, если бы это понадобилось, то да, принёс бы. Без колебаний.

– Мдя. Мило.

Да, так себе перспектива. И ничего не поделаешь. Особенно учитывая, что, при желании, шеф может вообще стереть мою личность.

Сиэ фыркнул.

– Я стараюсь быть честным по отношению к своим подчинённым. Когда позволяют обстоятельства. И хотелось бы отметить, что за всю свою жизнь я ещё не стёр ни одного агента.

Я скептически хмыкнула. Но промолчала.

– Возвращаясь к твоей самооценке. Возможно, теперь тебе хочется исправить некоторые пробелы в своём образовании? Я не хотел и не хочу на тебя давить, и, как ты уже поняла, работа для тебя найдётся и с нынешним твоим уровнем умений.

Прозрачный намёк: или повышай квалификацию, или так и будешь сыром в мышеловке.

– Небольшое уточнение. Весьма вероятно, тебе в любом случае придётся выполнять работу сыра в мышеловке. Но, по-моему, притворяться недоучкой гораздо приятнее, чем на самом деле ничего не уметь. Твоё решение?

– Да, я и в самом деле хочу подучиться. Мерзкое ощущение, когда знаешь, что выход из ситуации есть, а воспользоваться им не получается.

– Прекрасно. Тогда поступим так: остаток нынешнего воплощения можешь использовать по своему усмотрению – это будет вместо премии, а следующее посвятим твоему обучению. Но не надейся, что ты будешь, сидя с планшетом за партой, слушать, как я разглагольствую с кафедры. Это будут практические занятия, – улыбка у шефа вышла особенно кровожадной. – На этом всё. Да, я, как и обещал, предоставляю Александре столько же свободного времени с началом «немедленно». Встретимся за две с половиной в третьей до твоего предельного срока.

– Что, традиционный "торжественный обед" отменяется? – я не скрывала радости. – Терпеть не могу расконсервировать пищеварительную систему.

– Да, отменяется. Некогда. Но было бы очень неплохо, если к моменту нашей следующей встречи ты всё же ещё сохранишь способность передвигаться самостоятельно.

– Ну, я попробую, но обещать не могу. В крайнем случае, тут, наверно, можно раздобыть инвалидную коляску...

Шеф показушно вздохнул.

– Ну ладно. Пока, Сеффи.

– До свидания, Сиэ.

За дверью кабинета меня поджидала Саша.

– Ты очень на меня злишься? За участие в этом спектакле?

Я постаралась изобразить зверскую рожу.

– О да, я тебя не прощу до конца дней своих! Не болтай глупости. Это был обычный рабоче-воспитательный момент в манере шефа.

Её лицо приняло забавное ошарашенно-растерянное выражение.

– Такого ответа я не ожидала, – честно призналась она.

– Ну да, вы дёргали меня за ниточки. Но это же нормальные отношения в паре деф – агент.

– Прямо уж и нормальные! Вот со своими агентами я так никогда не поступаю.

– Хорошо, поправочка: нормальные для Сиэ и его агентов. А ответственность за трупы лежит опять же на шефе. На то он и командир.

Саша вопросительно приподняла бровь.

– Что, "моя хата с краю"?

– Ну, я не отрицаю ряд своих косяков. Но мне намеренно дали поручение, с которым я заведомо для начальства не могла справиться. По-моему, вывод очевиден. Я думаю, нам не обязательно и далее обсуждать эту скучную тему. Вот лично я сейчас дам себе волю и посплю где-то шесть в четвёртой. Надеюсь, к моменту моего пробуждения ты сможешь найти время на смену тела. А затем мы где-нибудь уединимся. Как тебе такой план?

– Вполне подходяще, за исключением "шести в четвёртой". Я уверена, ты проспишь не больше трёх в четвёртой, а потом будешь маяться, не зная, чем себя занять. Ты же под "вермом".

– Гм. Наверно, да. Значит, через три в четвёртой встречаемся... где? У меня? У тебя?

– В симуляторном блоке 36-Ю. Я его заблаговременно зарезервировала. Иди уже спи, у тебя глаза закрываются.

– Иду-иду. Пока.

До койки я добралась практически на автопилоте.

***

Теперь, когда отпала необходимость прикидываться дуболомом, Сиэ деф Эззбе с удовольствием наводил порядок на станции. Отряд быстрого реагирования стал и в самом деле быстро реагировать, на крайних палубах потери среди патрульных упали почти до нуля. Патрули на третьей палубе получили новые инструкции, серьёзно снизившие градус неадеквата. В общем, жизнь налаживалась.

Тем временем следователи Марата сумели вытрясти много интересного из пленных. К его удивлению, операция Земной Конфедерации (государство-заказчик установили достоверно) по извлечению секретных технологий из агентов длилась уже больше двадцати лет.

К моменту окончания выходных Сеффи и Александры Сиэ уже разгрёб срочные дела до такой степени, что смог выделить время на прогулку до блока 36-Ю. Он приложил все усилия, чтобы не знать чем они там занимаются, но в его обязанности входило проследить за развоплощением своего агента. Пускать дело на самотёк и полагаться на таймер во все времена считалось дурным тоном, а недавно была выпущена соответствующая официальная инструкция.

Время Сиэ рассчитал правильно, и под дверью ждать почти не пришлось. Он с облегчением убедился, что обе подружки вполне самостоятельно стоят на ногах. Одеты они были в летний вариант городской формы: брюки и рубашка с коротким рукавом. Сеффи падение в пучину разврата стоило потери правой руки и левого глаза. Александра почти начисто лишилась крыльев, а также потеряла кусок уха, две трети хвоста и пару пальцев на левой руке. В общем, легко отделалась: от крыльев в лишённом антиграва "развлекательном" теле ей всё равно почти никакого проку.

Сиэ оглядел их с некоторым сомнением. Ну, культи аккуратно залечены, пустая глазница закрыта повязкой, на лицах наглые самодовольные улыбки. Сейчас они были очень похожи, даже и не верилось, что Александре уже перевалило за сотню.

– Ну и как отдохнули, нормально?

– Так точно, товарищ бригвоенюр! – хором.

Дразнятся. Значит, и в самом деле всё в порядке. Он на всякий случай проверил Сеффино ментальное состояние – да, не обманывает.

– Ну, тогда шагом марш в техцентр. Время не ждёт.

В холле техцентра Александра вежливо попрощалась и тактично удалилась в отделение, предназначенное для смены тел дефов. Сиэ и Сеффи отправились в полностью автоматизированный блок обслуживания агентов. Процедура финальной записи личности прошла гладко.

– Сиэ, чего это ты стоишь с таким постным лицом, как будто лучшего друга хоронишь?

– В некотором роде так и есть, – он тщательно контролировал голос.

– Ой, да брось ты. Где тут этот дурацкий контейнер?

Он показал.

– Надеюсь, мы обойдёмся без торжественной речи и похоронного марша? – язвительно спросила Сеффи, укладываясь в утилизатор.

– Да, обойдёмся.

Сиэ дистанционно активировал так называемый "выключатель", мгновенно разрушивший мозг агента. Лежащим в контейнере безжизненным останкам оставалось существовать шестьдесят секунд, затем содержимое контейнера будет кремировано. Он отвернулся и постарался сосредоточиться на мысли, что в соседнем блоке уже вовсю идёт изготовление нового тела для Сеффи.