Текст книги "Четырнадцатое воплощение. Сыр в мышеловке (СИ)"

Автор книги: Аноним Криптон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Криптон
Четырнадцатое воплощение. Сыр в мышеловке

Четырнадцатое воплощение. Сыр в мышеловке

Ред. 2 (v4.7 от 09.06.2017)

Как обычно, первым ощущением была волна покалывания, прокатившаяся по всему телу – субъективная интерпретация внешнего подключения к системе самодиагностики. Затем был голос шефа, его я оценила как доброжелательно-нетерпеливый.

– Сеффи, я вижу, ты уже с нами. Подъём, разлёживаться некогда.

На заднем фоне слышался чей-то бубнёж. Видимо, это ответственный за воплощение инженер. Голос равнодушно-скучающий, тембр неприятный.

– ... успешно завершена. Соответствие эталону в пределах нормы. Имплантация сознания прошла нормально.

Открыла глаза. Тут же накатил приступ паники – хотя прямо надо мной и висели стандартные рабочие органы наносборочной машины, в остальном помещение оказалось совершенно незнакомым. Потом вспомнила – нас же перевели на Врата Новосеверодвинска. Нашарила взглядом календарь с часами – 20.04.814 :46803. Обрадовалась – шеф, как и обещал, воспользовался правом не выдерживать стандартную паузу перед очередным воплощением. Как там в законе: "...в случае, если деф несёт службу на корабле или приравненном по статусу объекте, в ситуации, угрожающей безопасности объекта..."

– Осмотрелась? Привыкай, теперь ты будешь здесь частой гостьей. Нынешнее воплощение стандартной длительности – всего одна и семь в шестой...

– Одна и семь десятых на десять в шестой степени секунд... – инженер сказал это укоризненно, но достаточно тихо.

Шеф предпочёл сделать вид, что ничего не услышал.

– ... Но в ближней перспективе интервал у всех моих агентов будет нулевой, пусть тебя это утешит.

То есть меня впервые ждёт несколько воплощений подряд. Интересно.

В данный момент шеф пользовался своим любимым телом антропоморфного ящера. Серо-синие чешуйки неплохо гармонировали с повседневной чёрно-серой формой ГДВК. Я углядела знаки различия бригвоенюриста – значит, его новое звание уже официально утверждено.

– Поздравляю с повышением, Сиэ, – прозвучало несколько фамильярно, конечно, но от своих подчинённых шеф настойчиво требует обращения на "ты". – А как официально именуется твоя теперешняя должность?

Я наконец села на предметном столе и заозиралась в поисках предназначенной мне одежды.

– Нашла время на всякую ерунду. Если тебе так интересно, "заместитель коменданта станции по вопросам безопасности". Короче, зампобезо, – улыбка у него вышла достаточно кислая.

Тут шефа отвлёк бубнильщик-инженер (гражданский, ранга по внешнему виду не разберёшь) со своим актом об успешной сборке. Я тем временем отыскала комплект формы, аккуратно лежавший на столике в дальнем углу помещения. Рядом как раз был вход в положенную по закону кабинку для переодевания, которой я никогда не пользуюсь. Да и смысл – все и так всё уже видели... Когда шеф закончил с формальностями, я как раз застёгивала китель.

– Идём, – он махнул рукой в строну выхода. – Помнится, ты жаловалась, что уже можешь с закрытыми глазами найти путь от техцентра до моего кабинета? Теперь придётся учить дорогу заново.

Запоминать было особо нечего. Стандартные утилитарные коридоры со скруглёнными углами, отделанные матовой нержавейкой; изредка встречались не менее стандартные холлы, и нужно было ещё подняться на две палубы на типичном для наших космических кораблей и станций лифте.

К двери кабинета уже была прикреплена табличка "Сиэ деф Эззбе, заместитель ...", а рядом с входом висело любимое зеркало шефа. Он утверждает, что зеркало – лучшее напоминание посетителям о необходимости привести себя в порядок. Я машинально проверила свой внешний вид: форма в норме, кожа правильного (для меня) равномерно-серого оттенка, длинные белые (ненавижу, когда их называют седыми) волосы собраны в аккуратную причёску, крупные острые уши расположены под верным углом, символизирующим умеренную почтительность. В очередной раз мимолётно пожалела, что, конструируя меня, шеф выбрал такой затасканный образ.

К этому кабинету, в отличие от прежнего, прилагалась приёмная, в данный момент совершенно пустая.

– О, теперь я вижу, что ты и вправду стал большим начальником. А где секретарша?

Он изобразил раздражённую гримасу.

– Секретарши нет и не будет. Штатная единица сокращена ещё сорок шесть лет назад.

Наконец, мы вошли в сам кабинет, размерами не уступавший небольшому конференц-залу. Мне шеф указал на одно из кресел для посетителей, а сам уселся на край собственного стола, по-видимому, желая избежать лишнего официоза. Столешница из дорогущего наномеханического пластика послушно приняла нужную форму.

– Итак. Говоря прямо, на вверенном мне участке твориться большая жопа. Мы фактически заново формируем службу безопасности станции, принимая на себя в том числе и полицейские функции. Прежняя муниципальная полиция разогнана ко всем чертям. А на станции и без того бардак. Три четверти объёма имеют правовой статус "вольного города" и к тому же "порто-франко", бешеный грузооборот, который мы не имеем право приостановить, куча пассажиров из самых разных концов галактики (больше всего, конечно, из Рейха и Земной Конфедерации), толпы невероятного сброда, паразитирующие на всём этом...– шеф внезапно сменил тон на ехидный. – Между прочим, тут есть заведения, предоставляющие очень широкий спектр услуг в сфере досуга, возможно, они тебя заинтересуют.

– Это вряд ли.

– Не будь такой букой, – шеф, неодобрительно поморщившись, покосился на вход. – К вопросу о секретарше. Александра, ты удивительно "удачно" выбрала время...

Я с надеждой обернулась к двери. В кабинет и в самом деле влетала Саша деф Лонай, осторожно взмахивая бледными кожистыми крыльями. Зеркало на входе она явно проигнорировала: пепельные волосы торчали во все стороны в удерживавшем её в воздухе антигравитационном поле, китель мундира наполовину расстёгнут; отсутствие обуви не стоило и упоминать – она её никогда не носит, демонстрируя всем желающим когти на пальцах. В правой руке она тащила достаточно объёмистый кофр с эмблемой нашей службы снабжения, а в левой удерживала стандартный офицерский планшет.

– Что, решила ещё раз высказать мне свои возражения по поводу моего "излишне рискованного" плана и "чрезмерной спешки" в его реализации? – голос шефа зазвучал жутко сухо, чуть ли не до скрипа. – Я уже устал повторять, что возможный быстрый выигрыш перевешивает риск, а ответственность за потенциальный провал я беру на себя.

– Нет, Сиэ, я всё же понимаю разницу между обсуждением планов и выполнением приказов, – Саша притворно-обиженно сверкнула ярко-красными глазами. – Я пришла сообщить, что патрульно-инспекционные группы наконец полностью укомплектованы. Но не ожидай от них особых чудес – друг друга не перестреляют, но вот попаданий по противнику гарантировать не могу. А также уведомляю тебя об уточнённом графике подготовки...

Она наконец долетела до моего кресла, бросила на соседнее явно неудобный кофр, зацепилась за третье кресло длинным тонким хвостом и левой ногой, а коготки освободившейся правой руки запустила мне под китель.

– ... отряда быстрого реагирования. Так вот, Сиэ, минимально приемлемая боеготовность будет достигнута не ранее чем через одну в шестой. В моей команде по большей части люди; сам знаешь, им нужны перерывы на сон, еду и тому подобное.

– Понял, учту. Александра, а ты не могла бы вести себя немного приличнее? Хотя бы в моём кабинете? – шеф добавил устало-страдальческих интонаций. – Вы же с Сеффи виделись последний раз всего три с половиной в пятой назад. И я твёрдо обещал, что ваши выходные будут согласованы по времени и продолжительности.

В ответ Саша, немыслимо изогнувшись, поцеловала меня в губы. А потом совершенно спокойно пояснила:

– Нет, не могла бы. Я успела соскучиться. К тому же в ближайшее время нас ждут каторжные работы, и будет совсем не до развлечений. Сеффи, он уже огласил твой график?

– Нет ещё.

– Значит, все неприятные новости у тебя ещё впереди.

– Александра, ну а чемодан ты с собой зачем притащила?

– Это ещё одна причина явиться сюда лично. Я же знаю твою манеру отправлять вместо себя на склад агентов, всучив им доверенность. Тут всякие полезные мелочи типа бластера, планшета и изоцикловерма, без которых в ближайшее время не обойдётся ни один агент на этой долбанной станции.

– Ты и правда сходила вместо меня на склад? – я не верила своим ушам: для Саши такое поведение совсем не характерно.

– Да, сходила. Эка невидаль. А теперь, мне, к сожалению, пора. Служба не ждёт. Встретимся, наверно, только на выходных. Хотя, я попытаюсь выкроить время...

Мы ещё раз поцеловались – на прощание, и она упорхнула за дверь.

Шеф ограничился неодобрительным "хм-м". К счастью, в отличие от её прошлого армейского начальства он считал, что Сашина полезность как специалиста перевешивала все недостатки.

– Сеффи, возвращаемся к нашим баранам. График у тебя напряжённый: смена – три в четвёртой, перерыв – полторы в четвёртой, свободное время – финальная одна и восемь в пятой. Без изоцикловерма и вправду не справишься.

Да уж, новости приятными не назовёшь при всём желании.

– Жуткая мерзость этот "верм".

– Ну да, зато позволяет сократить среднесуточный сон до семи с половиной в третьей. К тому же, я почти уверен... – шеф встал со стола, подошёл к брошенному Сашей кофру и покопался в его содержимом. – Да, именно так. Александра раздобыла тебе новейший изоцикловерм версии три-точка-пять, при соблюдении дозировки цирроз печени начинается не ранее чем через две и шесть в шестой, то есть у тебя начаться попросту не успеет.

– Всё равно мерзость.

– Я и не спорю. Но интересы дела требуют. Да, и не забывай делать резервную копию личности после каждой смены. Что касается самого задания... – он уселся обратно на стол. – Ты, как и все мои агенты, и почти все агенты моих подчинённых, будешь возглавлять патрульные и инспекционные группы. Поскольку в отношении людей я вынужден соблюдать КЗОТ, в сводном графике уже сейчас чёрт ногу сломит; патрули в твоём подчинении будут всё время разные. По нечётным сменам займёшься патрулированием сектора "Б" станции, по чётным будешь проводить проверки законодательства в организациях, расположенных в этом же секторе. Маршруты патрулирования и конкретные адреса для инспекций будешь получать у диспетчера. Я знаю, что такой работой ты ещё не занималась, вот и научишься. Там ничего сложного. Мне нужно, чтобы каждый житель сектора понимал: "был бы человек, а статья найдётся". Если нужно, придирайся к каждой мелочи, к каждой бюрократической запятой. Пусть они понервничают. Но, это важно, не нарушай закон. Я намерен наловить рыбы в мутной воде, и мои агенты должны обеспечить эту "мутную воду". Причём так, чтобы против меня нельзя было выдвинуть официального обвинения.

Как я поняла, он с удовольствием приказал бы мне наплевать на все правила и нормы, но был вынужден действовать с оглядкой на "законника" – встроенную в каждого дефа систему контроля, неотвратимо, и весьма изобретательно, наказывающую за нарушение законодательства и таким образом удерживающую их во власти Верховного Совета. Собственно, именно "законник" юридически превращает разумное существо в дефа.

– Так можно и бунт спровоцировать, – заметила я.

– Это было бы нежелательно. Мне нужна ситуация на грани бунта. Постарайся не перегибать палку.

– Это и есть тот самый чрезмерный риск?

– В том числе и это. Но всего плана, ты уж извини, тебе рассказывать никто не будет.

– Почему? Я же не могу ничего разболтать! Ведь...

Шеф предостерегающе вскинул руку.

– Притормози. Не заводи в надцатый раз шарманку об "имплантате полноправного гражданина", который у тебя есть, не смотря на полное отсутствие прав.

– Но он и в самом деле есть, а прав нет, – упрямо пробормотала я. – Он же как раз и нужен для сохранения секретности.

– Да, я знаю. Но. Каждый инженер, не говоря уже о технике, поклянётся чем угодно, что мысли агента может читать только сконструировавший его деф, так там всё надёжно защищено и зашифровано. Учитывая, что всего месяц назад они бы также поклялись, что никто без правильно оформленного допуска не сможет получить доступа к секретным сведениям. И ведь им верили, и сколько было разговоров о "зря тратящих бюджетные деньги" "бездельников" контрразведчиков. А в результате на нас свалилась вся эта жопа, когда мы даже точно не знаем, кто же именно ворует у нас технологии, а толковых специалистов среди гебешников надо днём с огнём искать. Хорошо хоть, со скрипом выяснили, что утечка происходит на этой дурацкой станции. Так вот, я теперь просто обязан учитывать вероятность, что кто-то может без твоего ведома покопаться у тебя в памяти. Или нейтрализовать имплантат и устроить медикаментозный допрос. Понятно?

– Понятно, – я постаралась изгнать из голоса возмущение.

– Очень хорошо.

У меня создалось впечатление, что оценка относилась скорее к моей способности к самоконтролю.

– Осталось уладить, – продолжил шеф, – проблему с должностными инструкциями, планами станции и прочей полезной информацией, отсутствующей в твоей очаровательной голове. Первая смена у тебя уже через четыре в третьей. Возиться с читалкой некогда, я солью информацию пакетом. Подготовь контактную площадку, – он внимательно наблюдал за моей реакцией.

Я невольно поморщилась. Шефу с его электронными мозгами легко, а мои мозги почти полностью биологические, и пакетный приём данных их здорово перегружает. К тому же подготовка контактной площадки для передачи информации (в отличие от более простой, предназначенной для подзарядки аккумуляторов) требовала от меня полного сосредоточения.

Но делать было нечего. Я положила на подлокотник кресла левую руку ладонью вверх, и после небольшой паузы мне удалось соорудить на поверхности кожи нужную конфигурацию контактов. На этот раз – с первой попытки. Шеф одобрительно кивнул, подошёл ко мне и совместил свою руку с моей. Хлынул поток сведений. Как это обычно у меня бывает, тут же возникло чувство, что голова нашпигована миллионами маленьких колючих льдинок. Я с трудом дотерпела до конца процедуры.

Шеф озабочено покачал головой.

– Сеффи, тебе надо больше тренироваться. Пакетный приём данных должен быть обычной процедурой для агента.

– Что-то не припомню такого пункта в Уставе, Сиэ.

– Вот только не надо оттачивать на мне бюрократические навыки. На сегодня всё; тут за углом есть жилой блок, выделенный моим агентам. Там и для тебя есть отдельная комната. Удачного воплощения.

– До встречи, Сиэ, – я подхватила кофр и направилась в сторону двери.

Теперь, когда у меня была карта, найти своё жилище не было проблемой. Жилой блок включал двадцать индивидуальных комнат и одну общую. В соответствии со своим порядковым номером, я заняла тринадцатую. Остальные семь, очевидно, ещё долго будут пустовать. Врата Новосеверодвинска строили с размахом, не экономя на жилом пространстве...

***

На третий пост, где формировались патрули сектора "Б", я явилась в точно назначенное время. Как и положено в таких случаях, на мне была парадная чёрно-серебристая форма, на мой взгляд излишне блестящая. Получила под роспись обязательный по закону жетон начальника патруля с выгравированным «СЭЗ-13(14)». Я ещё раз напомнила себе, что официально имени у меня нет, а обозначаюсь я нелепой конструкцией из акронима имени шефа, порядкового номера агента и номера воплощения. К счастью, все прочие связанные с заступлением формальности в нашем департаменте давно автоматизированы. Я приняла временное командование патрульной группой стандартного состава: четверо громил-охранников, пятеро техников и военфельдшер (есть идиотское постановление Верховного Совета, обязывающее в каждую патрульную группу включать медика).

Сам сектор "Б" представляет собой пять огромных палуб. Вторая и четвёртая заняты транспортными коммуникациями, а остальные используются как обычное городское пространство, за одним исключением: "улицы", а точнее, разнокалиберные коридоры, чисто пешеходные. Изначально сектор снабдили довольно неплохой архитектурой, но за прошедшие годы большинство фасадов успели изуродовать разного рода вывесками, а на всех выступающих частях скопилась пыль.

В качестве разминки, мне было назначено патрулировать одну из зон третьей, самой приличной палубы сектора. И даже она выглядела удручающе. Толпы народа, намусорено, куча бездомных. Многие небольшие коридоры превращены в натуральные ночлежки.

Собственно, основных задач у меня было две – борьба с мелкой уличной преступностью (к счастью, крупной на третьей палубе не водилось) и очистка станции от бомжей. И если к решению первой проблемы можно было (а учитывая приказы шефа, и нужно) подойти максимально топорно, то есть сканировать всех встречных-поперечных на предмет оружия, наркотиков и краденых мобильников и демонстративно применять к ним все предусмотренные местным законом меры (конфискация предмета преступления, штраф и аж трое суток ареста), пусть даже числящийся в розыске б/у мобильник честно куплен, а обнаруженный наркотик – это выписанное врачом сильное обезболивающее. То вот над проблемой бомжей пришлось реально попотеть.

Есть такой славный Закон "О социальной защите населения", принятый Верховным Советом. В соответствии с ним, всякий человек, лишённый средств к существованию, вправе рассчитывать на помощь государства. Иностранцы бесплатно доставляются на родину, а граждане НСДФ должны быть обеспечены всем необходимым опять же за счёт государства.

И есть не менее славное Постановление Совета Министров, объясняющее, как этот закон исполнять. А именно: всякий пойманный бездомный помещается на месяц в фильтрационный лагерь. Если за это время не будет установлено, что он замешан в каких-либо преступлениях, иностранца депортируют, а нашего причисляют к классу иждивенцев. Что означает предоставление бесплатной квартиры, которую нельзя покидать без спецразрешения, снабжение продовольствием, энергией и одеждой в минимальном объёме, обеспечение минимальной медицинской помощи и доступ к локальной сети в пределах городского поселения без выхода в общепланетную сеть. А чтобы выбраться из класса иждивенцев, надо согласиться на установку "имплантата полноправного гражданина", сдать квалификационный экзамен и пойти на работу в госкомпанию либо стать госслужащим. В общем, не удивительно, что бездомные жители Врат Новосеверодвинска не особо горели желанием получить помощь родного государства. Отлавливать их было нудной и грязной работой.

Инспекционные рейды по организациям оказались малость повеселее. По крайней мере, во всех этих бесчисленных Обществах с Ограниченной Ответственностью работали достаточно чистые, прилично одетые люди. И никаких погонь. А иногда даже удавалось устроить настоящий цирк, как, например, с крупным баром на оживлённом углу Третьего магистрального и Шестой продольной. Следственно-аналитический отдел, просеивая муниципальную базу данных, обнаружил в документах этого заведения ошибки и неточности в количестве, достаточном для аннулирования лицензии.

Почти каждую мою смену патруль сопровождала кучка местных бездельников с фотоаппаратами, достаточно обеспеченных, чтобы не загреметь в государственные иждивенцы. Они предпочитали называть себя "журналистами", а то и "правозащитниками", и вовсю пользовались предоставленным Верховным Советом правом неограниченно фиксировать все публичные поступки государственных служащих. Обычно они здорово мешали моей работе, хотя и создавали нужный шефу информационный фон. Вот и в тот раз нашлась кучка жаждущих заснять "уж-жасный пр-роизвол мер-рзкого Государственного Департамента Внутреннего Контроля".

В бар мы ввалились всей толпой, охранникам я велела встать около входов-выходов, а остальные со мной во главе отправились к барной стойке. Уши я держала торчком, на лицо нацепила максимально наглую улыбку.

– ГДВК, агент СЭЗ-тринадцать-четырнадцать, проверка соблюдения законодательства, – я помахала своим патрульным жетоном. – Товарищ бармен, пригласите сюда администратора. И пусть он прихватит оригиналы базового комплекта документов вашей забегаловки.

– Да-да, сейчас позову, – бармен быстро удалился в сторону служебных помещений.

Я тем временем постаралась оценить настроение посетителей. К визиту патруля они отнеслись скорее благодушно, по-видимому, рассчитывая поразвлечься за счёт заведения. Ну ничего, скоро я это исправлю.

Наконец появился излишне суетливый администратор с пачкой архаичных бумажек. Поскольку я точно знала, что нужно искать, бумажный этап операции удалось сократить до минимума.

– ... как вы, надеюсь, понимаете, это делает сертификат соответствия юридически ничтожным, а поскольку лицензия на продажу спиртных напитков без сертификата не выдаётся, она признаётся недействительной, – я сделала выразительную паузу. – Итак, я наблюдаю продажу алкогольных напитков без лицензии. Пресекаем.

Я при помощи планшета внесла в муниципальную базу данных постановление о приостановке деятельности бара и повестку в суд на имя его владельца. Копии сбросила на карту памяти, сунула её администратору.

– Получите повестку, вручите работодателю. А это помещение, таким образом, является вовсе не предприятием общепита с лицензией, а простым общественным местом второй категории.

Картинно развернулась на сто восемьдесят градусов.

– О, что я вижу! Целая толпа народа находится в состоянии алкогольного опьянения либо распивает спиртные напитки в общественном месте!

Делаю жест в сторону ошарашенных клиентов.

– Вы все задержаны.

По моему сигналу патрульные перекрыли выходы.

– В соответствии с законодательством, каждому будет выписан штраф; затем я обязана предпринять все меры для исправления незаконной ситуации. Сейчас каждый из вас получит инъекцию суплинода. К счастью, у нас тут есть фельдшер.

Один из журналистов попытался вмешаться.

– Э-э, агент, а вам не кажется, что это немного слишком? Существуют гораздо более... дружелюбные препараты.

– Ну почему же "слишком"? Закон не разрешает мне зря тянуть время, я обязана ликвидировать правонарушение в минимально возможный срок. Суплинод – очень эффективное протрезвляющее средство. И, кстати, единственное, находящееся в распоряжении моего патруля. Конечно, от него неудержимо тошнит, но у любого препарата есть побочные эффекты. Оборудование у нас современное, инъекции безболезненные. Всё по закону. Приступаем.

Из толпы клиентов заведения послышались бессвязные выкрики в духе "А откуда нам было знать, что у них аренда не в порядке? Мы тут каждый вечер отдыхаем!"

Пришлось повысить голос.

– Именно поэтому я выписываю вам административный штраф, а не завожу уголовное дело. А копии всех документов висят во-он в том углу, каждый мог подойти и ознакомиться. Я действую от имени Новосеверодвинской Федерации. Обращаю ваше внимание, в уголовном кодексе есть статья за неподчинение законным распоряжениям представителя власти.

Мои патрульные выстроили клиентов в очередь. Каждому вручалась карта памяти с копией протокола об административном правонарушении, и впрыскивалась доза суплинода. Специально приставленный техник тут же оттаскивал клиента в сторону, где тот и облегчал свой желудок. Когда все были отоварены, я с отвращением оглядела загаженный зал и, болезненно морщась, снова обратилась к администратору.

– Помещение содержится с нарушением санитарных норм. За такое в административном законодательстве предусмотрен серьёзный штраф, – я вручила очередную карту памяти с копией протокола.

У администратора глаза на лоб полезли.

– Так вы же сами его и загадили!

– Я ничего не гадила, и мои подчинённые тоже. Можете подать иски о возмещении убытков к своим посетителям. Не забудьте навести здесь порядок. Всего хорошего, удачного бизнеса.

Администратор издал какой-то булькающий звук.

– О, вам плохо? Нужна медицинская помощь? – мне удалось сделать свой голос дружелюбным, но вот избавиться от хищной улыбочки не получилось.

– Нет, нет, я полностью здоров! Всё в порядке!

Точно, нужно было лучше контролировать лицо.

– Прекрасно.

Я разочарованно повернулась к нему спиной и сообщила изрядно позеленевшей после суплинода публике.

– Граждане задержанные, вы свободны. Бар закрыт до устранения всех нарушений. Благодарю за сотрудничество.

К сожалению, большинство инспекций проходили гораздо скучнее. И всё равно, очень скоро большинство предпринимателей на третьей палубе получили если не повестку в суд, то хотя бы штраф. Несколько особо тупых даже оказались в тюремной камере по обвинению в попытке дачи взятки должностному лицу при исполнении. А с пути моего патруля старались скрыться не только бездомные, которых почти уже и не осталось, но и вообще все, кроме «журналистов» да только что прибывших иностранцев.

Тем временем в сети множились статьи и видеосюжеты на тему "тупого солдафона деф Эззбе и его озверевших подчинённых". Я с особой гордостью отметила, что заняла достойное место в новосозданном пантеоне "врагов простого народа". Даже Верховный Совет зашевелился – они там формировали какую-то рабочую группу, которой поручалось выработать предложения по "оптимизации" законодательства. Меня это не слишком волновало: как обычно, они прозаседают лет пять, а затем наконец родят в муках документ, затыкающий старые дыры и одновременно создающий новые. Хуже другое: Совет Министров тоже счёл нужным отреагировать, пока ещё в мягкой форме. Но если мы будем продолжать в том же духе, а у шефа, судя по всему, были именно такие намерения, всё может закончиться переводом на какую-нибудь далёкую погранзаставу.

***

Однажды, когда я, отдыхая после очередной смены, лежала на койке и тупо пялилась в потолок, Саше вздумалось навестить мою скромную обитель. Она влетела всё в том же рабочем теле, только ещё более растрёпанная, то есть предполагалось, что это деловой визит. Данное предположение, впрочем, не помешало ей приземлиться непосредственно на меня, ощутимо придавив килограммами спрятанной машинерии.

– Привет, – долгий поцелуй. – Давно не виделись. Жаль, у меня совсем нет времени на развлечения.

– А прямо сейчас ты, надо понимать, занята работой?

– Именно так. Не придирайся.

Я и не стала придираться, а просто дала волю рукам.

– Я же в рабочем теле, – напомнила Саша. – Тут нет трёх четвертей нужных нервных окончаний. Если тебе хочется поразвлечься с бесчувственной железкой, то могу одолжить вибратор, – попытки слезть с меня она тем ни менее не предприняла.

– Спасибо, у меня есть. Может, тогда объяснишь выбор места посадки?

– По привычке, наверное. И чтобы немного отвлечься. Чёртова станция. Полетать толком негде, населена какими-то психами... Собственно, чего я прилетела. Я официально подтвердила, что отряд быстрого реагирования достиг минимально приемлемого уровня боеготовности, – в её голосе проскальзывали виноватые нотки. Странно. – Шеф в связи с этим намерен распространить патрулирование на первую и пятую палубы сектора "Б". К тому же на третьей ловить уже особо нечего, точнее, некого.

Смирившись с сегодняшним Сашиным закидоном, я скрестила руки за головой и попыталась сосредоточиться на беседе.

– Лично я вообще не понимаю, почему мы только сейчас выходим на первую и пятую.

– Там гораздо опаснее, чем на третьей. Прежняя муниципальная полиция их почти не контролировала, кроме нескольких безопасных пятачков. Там слишком легко нарваться на пулю.

– Хочешь сказать, там власть уличных банд? Здесь, в главном космическом порту столичной системы Федерации? Да ты шутишь.

– Нет, мне не до шуток. Там натуральный хаос, и мы должны его ликвидировать. Первая и пятая палубы сектора "Б" – худшие места на станции. Особенно первая. А шеф не дал никому, в том числе и мне, достаточного времени на подготовку. Видишь, мне даже тело сменить некогда. По-хорошему, это задача не для агентов во главе патрулей из людей, а для дефов в сопровождении боевых роботов. Но где же их взять в достаточных количествах! У Сиэ в подчинении всего три дефа, включая меня. А ты знаешь, что на этих чёртовых палубах линии связи находятся в препаршивом состоянии? Я даже не смогу оперативно среагировать на нештатную ситуацию. Толку от отряда быстрого реагирования, который не может вовремя среагировать! Нам придан целый батальон связи...

– Знаю. Я даже видела их майора, – небольшая проверочка.

– Вообще-то деф Шлом всего лишь военинженер-два...

В Сашином голосе я уловила нотки раздражения. Ага, она явно с ним не ладит, иначе не реагировала бы так на попытку приравнять звание Фёдора деф Шлома к её "настоящему" майорскому.

– Видела, говоришь? Ну и как впечатления?

Я восстановила в памяти его образ. Пародирующая человека молочно-белая слабо светящаяся фигура в форме старшего офицера ГДВК. Огромные абсолютно чёрные круги "глаз" на безносом лице. Чёрный провал вечно улыбающегося рта. Ни волос, ни ушей. И репутация одного из лучших специалистов в своей области.

– Ну, безусловно, достаточно оригинальная внешность. В толпе он определённо не затеряется.

– А меня он бесит. Дорогой мобильник на ножках.

– Скорее уж смайлик.

– У меня он ассоциируется с мобильником. И в голосе слишком много металлических нот. Впрочем, не важно. Я знаю, он работает не меньше моего, и всё равно со связью на этих проблемных палубах у него не ладится.

– Небось, он не хочет посылать своих техников перекладывать кабель под пулями этих бандюг?

– И это тоже.

Понятно, почему он её так бесит. Жаль, что я не присутствовала на том совещании, где они решали, кто же первый наводит порядок в своём хозяйстве. Но очевидно, что в споре победил деф Шлом.

– И ещё одна новость, – Саша неодобрительно поморщилась. – Хотя я убедила шефа, что патрульные-люди должны быть облачены в полный полевой бронекостюм, насчёт агентов он твёрд: вы должны патрулировать по-прежнему в парадной форме. Он говорит...

– Что мы должны подавать пример, и оказывать на противника психологическое воздействие, и грош цена тому агенту, который подставится под пулю, да? Он совсем недавно разослал всем нам, своим агентам, видеофайл с лекцией на эту тему.

– Мило, да? Любовь к такого рода бредятине – второй крупный недостаток Сиэ.

– А какой тогда первый?

– Конечно же, склонность к сжатым по времени планам, которые могут при успехе дать отличный результат, а при провале – нанести грандиозный ущерб. Вот мы сейчас пытаемся такой реализовать. Ты ведь знаешь, почему он в свои триста восемьдесят с хвостиком лет только-только получил бригвоенюра?

– Ну, да. Его же разжаловали в конце Сенгольской войны. За катастрофический провал Нойзаксенской наступательной операции.

– И это у него был уже второй крупный прокол, а ещё было с десяток менее заметных мелких, – Саша совсем помрачнела. – Надеюсь, на этот раз мы выкрутимся.