Текст книги "Berserker Blues (Eulogy Black) (СИ)"

Автор книги: Аноним Гробокоп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

 

не знаю сколько времени я просидел в своем ебаном обморочном окопе знаю только что тело окстилось куда раньше меня полковник потом сам мне рассказывал сколько раз в каких формах я надоедал ему и позорил прилюдно ведь он стартовал наше возвращение на волю без моего участия автоматически во всем мире не осталось для управлявших мной бесов ничего важнее плутона и розеток розеток и плутона это потому что смыться хотелось привычным коматозным способом прямо через электричество по майорской вездесущей теории куколок на пальцах спокойно телепортироваться но читовать с майорским изяществом я не умел только обрывал кабеля грыз шнуры ковырял стены в поисках проводки двести двадцать на себя обмотался и вперед ничего сильнее не хотелось в безумии и не перестало хотеться когда обзор просветлел я стоял в тот момент в тесном туалете на шестом уровне неприкрытая лампочка над головой барахлила со стеклянным бульканьем я пришел в себя от шурупной боли в боках когда стоял там и ссал чистой кровью это было плохо очень плохо все вокруг было плохо он насильно зажимал мне рот кислородной маской и не отпускал пока не вырубало я не помнил ни неба ни райдера помнил лишь что верхом на разрядах и терпкой свежести тока можно залезть куда угодно без малейших проблем только тело нихуя не пролезет следом в розетку а уж в кабель тем более но разве это проблема после всего преодоленного ожидания я думал что если удастся всосаться в этот колкий искристый ручеек очень просто потом будет локализовать майора и обосноваться в его куколке хотя бы на том осколке зеркала который он для меня выделил зачем выделил зачем лазил везде по моим следам зачем искал лекарства для моего диагноза зачемзачем полковник и сам доходил до пены у рта бил меня по щекам орал заткнись заткнись потом успокаивался повторял в сотый раз что он первый вспомнил об аммо там в кафе и я не могу быть виноват в том что мы залезли так глубоко а потом повторял что не видит в ситуации виноватых и необходимости в них разве это называется зря нихуя не зря как мне кажется он все говорил только попусту я слушал куда-то сквозь пока не заслушивался в шум застревал в одной точке взглядом так что все сужалось и засасывалось в эту точку до плазменных лотосов в самых зрачках я ничего не мог с собой поделать автоматическое тело автоматический блюз обмотался и вперед потом он перестал разговаривать начал доходить до того что приковывал меня наручником к батарее когда покидал чтобы купить колес сигарет еды или баллонов браслетом за руку чтоб я не мог дотянуться до электроприборов и манящих кабельных змей по полу в одном из номеров удалось даже оторвать нахуй саму батарею и похуй что кожи на запястье совсем не осталось это было круто на пятом секторе в системе уже ведь самый что ни на есть кипяток ржавый мутный с запахом подвалов и средств против накипи гейзер очень походил на что-то природное и привел меня даже в подобие восторга руд ничего не сделал со мной когда вернулся просто выволок из номера за наручник и тащил сцепив зубы к черному ходу чтобы нам не влетело овердохуя штрафа за учиненный вандализм сплошные проблемы ходячая ебаная проблема в одно из коротких токсических просветлений я не выдержал и спросил какого хуя он продолжает цацкаться со мной даже теперь когда во мне так отчетливо проступил камень на его шее то самое ядро на всеобщих щиколотках которым всю мою жизнь справедливо грозился рэндалл мы ехали вверх на подъемнике даже непривычно было ощущать что не вниз руд глянул на меня криво оскалясь и ответил что с ним-то точно никто не цацкался а в другой раз он пространно глядел в душащий нас потолок и сообщил что друзья из его знакомых как-то совсем рассосались еще когда каждый стал за себя по себе а райдер канул под землю к этой ебаной стерве да после того как я вернулся от аммо руд ужасно хотел забить на все хуй и пойти к ней самостоятельно а я мешал ему как только мог прямо в делирии потому что даже делирий знал если они встретятся она же не выживет и не будет больше устраивать по всей земле снежную тихую льдистую зиму и звонить майору являться ему во снах она не выживет всем пришельцам придет конец если он зачистит их босса прямо на рабочем месте а когда умрет аммо то и самого руда повлечет за собой потому что пришельцы такого не прощают у них дистанционно управляемых крыс целых два миллиона в безвоздушных ходах сколь бы прекрасным воином ни был руд но шансов в одиночку с бешеной собакой через наручник не было наверняка даже у него против столь многочисленной армии ведь руд был воином прирожденным не таким как рейджер или флойд со всей их модификацией и не таким как джоди или легион со своими мутациями изменчивость конечно изменчивость я не мог позволить руду совершить самоубийство даже таким грандиозным способом там было очень утомительно из-за постоянного неотступного голода и неотрывности его от ожидания паралича мне отчаянно казалось если я не буду жрать ноги откажут если ноги откажут я не смогу жрать а жрать я не мог и без того потому что выблевывал всю синтетику которую ему удавалось запхать мне в зубы даже леденцы растворявшиеся в приторную водицу и те отправлялись туда откуда пришли не успевал я их только разгрызть так что полковнику пришлось присовокупить к кислородному наркозу еще и банки глюкозы которую он мешал с физраствором и топил меня иногда в этом коктейле с заведомо тошным вкусом часами пока не заливал всю банку я только раз набрался духу спросить его о моей проклятой мамаше потому что он из всех был единственным кто не проябывал мои вопросы беспощадно и единственным кто хоть что-то мог о ней рассказать руд думал долго отвечать мне или нет но в конце концов поделился секретом о том что она в добром здравии я так рад был это услышать что едва не выдал ему в ответ секрет о добром здравии тамары вовремя затормозил потому что подумал не зря же ведь райдер умалчивает этот факт столь упорно да и не только райдер и волков и сама тамара и все вокруг вероятно руда это известие обрадует совсем не настолько же сильно а ведь тамара меж тем отчаянно рисковала встречей с ним являясь ко мне в палату еще во времена коматоза зачем она являлась опять же что хотела там увидать кроме собственных цветов в вазочке хотя я не удивился бы узнав что она просто использовала это место как предлог для пребывания с райдером в одном помещении эта женщина при всей своей магии и декоративных яйцах из хрусталя с трудом обходилась без предлога для любого поступка да и вообще была в достаточной степени женщиной таким женщинам нельзя доверять а с кислородом полковник цацкаться так и не перестал даже после того как мы выбрались на достаточную близость к поверхности чтобы без него обходиться еще и потому что я старался спать как можно меньше из-за кошмаров и лунатического буйства которое стало случаться со мной в обход пробуждению на самом деле это явление проклюнулось только из старой стертой боязни проснуться в буйство еще с той больничной поры как какой-то престарелый ублюдок из соседней палаты решил рассказать мне увлекательную сказочку о своем институтском кореше-художнике этот парень заболел в армии гриппом и никто его бедолагу не лечил пока дело не дошло до абсцесса головного мозга пришлось делать трепанацию а выдолбленную в черепе дыру закрывать титановой пластиной такой же как у меня а потом через время когда все уже забылось этот парень внезапно обнаружил за собой склонность к неконтролируемой ярости которая просыпалась стоило ему только не так приложиться во сне головой об подушку он вскакивал бросался предметами и норовил убить свою жену молча нападал на нее и пытался выбросить с балкона удушить зарубить топором или пристрелить до тех самых пор пока его в психушку не закрыли за буйство я не стал высказывать предположение что может быть виной всему не титановая пластина такая же как у меня а просто его женушка основательно подзаебала за все годы совместной жизни бесполезно было высказывать что-либо этому пенсионному пидару с паркинсонизмом но байка о титановой пластине свое блядское дело все же делала руд хохотал услышав об этом как псих и подтвердил что дело тут не в пластине потому что у самого руда нет ведь ни дыры в черепе ни органических поражений под черепом а буйство все равно иногда тут как тут и никуда от него не денешься он правда девался с легкостью когда это происходило со мной как правило лучше всего помогал стакан ледяной воды в ебало который мигом заставлял меня проснуться взбодриться и охуеть от того какой раздрызг можно при желании учинить в комнате за жалкую четверть часа моими собственными руками а на третьем ярусе полковник уже совсем регенерировал когда сумел наконец вырубить немного друга своего героина мы застряли из-за этого на месте намного дольше чем планировали потому что он нырнул в закол с похабным упоением выглаженного гимназиста который нашел по пути из школы огромную дождевую лужу чтобы пустить там проебом все свои чистенькие вещички и беспробудно торчал неопределенное количество времени а потом обламывался не менее беспробудно только далеко не так эйфорически там под землей все время было неопределенным и не существовало возможности удостовериться сутки прошли или только час а определять время по часам я не умел и даже если бы умел какие-то хуевы стрелочки на циферблате нихуя не выглядели убедительно и я сам совсем не выглядел убедительным сколько ни убеждал себя что кислорода должно было стать куда больше тиски давления давно расцепили с головы челюсти а совсем всего этого не чувствовал я вообще нихуя не чувствовал кроме желания бахнуться похуй током или плутоном но нужно было сдерживаться чтобы не портить ему каникулы так что я развлекал себя провокацией корч мечтая ощутить хотя бы вкус электричества на языке провальная затея по условию зато идиотская настолько что самому рано или поздно становится смешно когда рука устает переключать каналы в телевизоре чтоб мельтешило или страницы в журналах листать со скоростью света за все эти годы мне так и не удалось выяснить какие вещи могут послужить триггерами я хорошо знал что самого славного эротического экстаза элементарно достичь в толпе особенно тесной шумной и озабоченной или под солнцем тусуясь много часов безо всякой ковбойской шляпы но если бы я только мог оказаться под солнцем то не занимался бы такой никчемной поебенью а коридоры в том районе на третьем где мы обосновались были слишком узкими чтобы позволять такую обширную толпу которая могла мне помочь правда мне едва не помог татуированный парень из соседнего номера который пришел в один прекрасный день чтобы бить руду ебало за вопли и пение препятствующие наверное сну но увидев в дверях меня без лишних слов пришел к выводу что вот он истинный источник дискомфорта а потом мы славно и честно дрались сильно стесненные узостью коридора которая спасала меня потому что без тесноты такому изголодавшемуся человеку как я пиздюлей вломить не сложнее чем два пальца обоссать но там драка больше походила на шуточную потасовку в лифте где ни рукой ни ногой толком не воспользуешься ебаные бои в мармеладе пока руд не вышел следом за мной и не поймал глотку моего противника клепаным ремнем который использовал под перетягу нараспев повторяя что мы просто баловались баловались просто током баловались баловались обмотались и вперед руд нашего соседа тогда не убил но видать здорово напугал потому что на следующий день заявилась администрация он едва успел скрыть все следы своих пагубных пристрастий так что нас не арестовали и даже не оштрафовали а просто выгнали сдвинув таким образом с мертвой точки и сканеры снова ощерились лестницы выкатились из стен и лифты гостеприимно разинули безразличные пасти помогая карабкаться выше и выше а когда мы с хамством и руганью ангажировали двойное местечко в последнем самом главном подъемнике той же самой гире огромных подпольных часов которая взвыла с досадой вознамерясь катапультировать нас обратно под солнце я даже почувствовал как ворочается в груди старое-доброе усталое ожидание в такт пульсу больше не попадавшее я знал что там будет небо и солнце такие же как были в последний день на земле миллионы лет назад когда мы спускались знал но слишком напрочь забыл как все это должно выглядеть чтобы волноваться по поводу предстоящей с ними встречи небо райдер солнце лес просто слова такие сладкие липкие особенные как мятное варенье

 

створки раздвинулись а за ними вторые с лязгом и визгом открывая проход по глухому коридору без окон с белыми стенами тот же самый по которому мы уже шли однажды плечом к плечу и когда я вышел из огромной кабины и вдохнул то забытых запахов в воздухе оказалось столько что их совокупность едва не сшибла с ног пахло конечно техникой крысами дезинфектантами графитом и каленым железом но вместе с тем так отчетливо ясно тянуло горячим асфальтом жженой листвой летним ветреным днем откуда-то с улицы недосягаемой пока потому что огромная ротонда с облитым нефтью стеклянным куполом располагалась дальше впервые после долгой разлуки небеса увидеть предстояло через стекло чтоб не сильно взрезало отвыкшие глаза но для того чтоб попасть в ротонду требовалось пройти через последний обыск очередной контрольный пункт в конце коридора нас была целая толпа там в белом тоннеле сперва мы с полковником шли рядом потом растерялись из-за людей с сумками тачками детьми и прочей мишурой так что когда подошли к месту формирования очереди руд оказался намного ближе к этому контрольному пункту чем я это ускользнуло от меня тогда как и все окружающее я совсем не мог смотреть только дышал удивительно сколько воздуха было даже в той безоконной стесненности с ненавистным неоном на потолке я стоял между людьми и все не мог надышаться все думал нихуя себе сейчас я вспомню как выглядит небо а потом меня взяли за руку и выдернули из очереди поволокли сквозь чужие багажи в сторону узенькое тесненькое техническое ответвление поворот на аварийную лестницу наверное она вела в бункер затащили за угол отдалив отделив от очереди шума толпы и руда я проследил за увлекшей в этот интимный закуток кистью тоненькой девичьей ручкой в феньках чвяк-чвяк-хлоп помнишь меня? конечно как же не помнить ответил я и добавил что нож ей возвращать не собираюсь пусть она даже не просит эта шлюшка со жвачкой во рту с головой обшитой карминовыми хвостиками и впрямь была меньше меня и по росту и по возрасту казалась вне магического проявочного освещения совсем ребенком с резкими питбульими скулами ее тонкие губы сверкали от блеска и глаза салатовые с желтыми искрами раскосые и злые смотрели пристально от избытка головокружительного воздуха я оказался так привлечен деталями ее лица что запомнил каждую в точности острый подбородок и плоский маленький нос ритмично раздувавшийся в такт движению челюстей -помнишь значит? так лови! совсем сперва было не разобрать тихий жвачный хлоп заставил меня отшатнуться и задуматься над тем как это ей удалось так сильно пнуть меня в живот с такого близкого расстояния не могла же она своим детским кулачишкой отбросить меня на пару шагов разве что расхаживает здесь с хуевым паверфистом но где же он тогда ведь я бы заметил секунду мы просто смотрели застыв друг на друга боль от удара должна была плавно растечься и заглохнуть под ребрами как обычно а она вместо этого только усиливалась так странно я опустил голову и лишь тогда увидел как волшебно расцветает по белой ткани моей рубашки кроваво-алое пятно увидел ее хлипкие пальчики на рукояти небольшого пистолета с глушителем боль единственное что никогда от меня не отказывалось медленно расползалась знакомым ядом внутри я смотрел на дыру на рубашке в самое брюхо в упор жужжащая огненная оса вгрызись она чуть правее и прошибла бы мне позвоночник дыра на рубашке ткань мокла и приставала я отклеил ее и чуть-чуть приподнял вот и в брюхе моем дыра хлещет горячий гранатовый сок как из крана можно палец засунуть какой внезапный сюрприз эта сцена так сильно меня оскорбила что первым желанием было подойти и съездить девчонке прямо в симпатичную мордашку кулаком я шагнул к ней раз потом другой оса провернулась и впилась жестче а спустившая на меня осу девочка просто стояла на месте чвяк-чвяк и смотрела может быть стоит палец засунуть боль вскарабкалась ознобом вверх и теперь леденила по зубам я только там понял что забыл поблагодарить аммо потому что не переживи я ее химического изнасилования и решил бы грешным делом что не бывает ничего больнее пули в брюхе но после аммо сущим пустяком казались все эти мурашки с кусачими муравьями которые давились моими потрохами а потом я споткнулся и потерял равновесие рефлекторно чуть не уцепившись за девочку но она отскочила свободной рукой отмахиваясь от моих кровавых пальцев да отстань ты уже! капризно так будто невсерьез я с трудом удержался на четвереньках в какойто момент было слышно как капает из меня на глянцевый пол и эта боль очень сильно утомляла будто внутрь забилась крыса жрала ритмично двигая челюстями я обнаружил что уже лежу и послушно перевернулся на спину девчонка высилась надо мной и за ее блядскими хвостиками торчал прямоугольный неоновый нимб ебаный белый потолок жгучий чертов неон как это что же неужто мне так и не удастся больше хоть одним глазком взглянуть хотя бы на одно облачко какая смешная патетика смеяться было больно а сука я же ему говорил нужно было на месте тебя прихлопнуть -да сдохнешь ты уже или нет– она едва ли ногой не топала с досады унылая трусиха пистолет в руках почему бы в такую драматическую минуту не припомнить о контрольном выстреле тупая маленькая блядь -ты все равно подох бы– я просто лежал и смотрел крыса внутри сменилась ежом-дианой перфорировавшим нутро тысячей маленьких дырочек больно да прямо сквозь усталое равнодушие наполнившее меня свинцом так быстро что рука сделалась слишком тяжелой чтобы я мог оторвать ее от пола только липко приклеилась в луже крови сквозь онемение под пальцами привычная скользота эй сука сказал я прикури для меня и тогда девчонка тоже сдалась села рядом на пол обнажив меня хирургическому свету и расплакалась прикури для меня повторил я нужно было успеть затянуться хоть раз потому что я уже чувствовал боль скоро утихнет ведь для того чтоб от нее избавиться нужно просто перестать дышать уже чувствовал соль на языке понимал сейчас она зальется в пищевод всей рекой и поползет по нему вверх такая темная горячая на вкус мерзкая хорошо хоть кто-то здесь плакал оплакивал мои ноги уже погребенные онемением девочка чиркнула незримо где-то над головой протянула своей тонкой рукой сигарету взять ее было задачей для подъемных кранов стук-стук оса билась в спину я достал наконец мокрыми свинцовыми пальцами повернул голову и затянулся фруктовый вкус ее блеска на фильтре бесследно затерялся в крови было странно что дым остается в дыхалке а не выветривается через новое отверстие в моем животе а потом муравьи поползли по глазам я набрал в легкие дыма воздуха ржавчины и сказал сквозь спицы прорезавшие кашлем ребра пошла вон этой дуре палившейся сидя возле меня с пушкой в руке но она не послушалась кажется неон все втекал мне в глаза медленно и злорадно выхолаживал пока сам не начал мигать а потом замигал потолок замигало все как если бы я моргал часто часто и на лицо опустилась непроглядная черная тряпка забила уши полной тишиной заползла в голову отключая аварийно всю боль эта ткань растянулась на секундочку в стороны чтоб я узнал болезненно-белое лицо своего светловолосого анделя полковник смотрел на меня сверху эхо повторило тихонько издалека александер пожалуйста неотвратимо скрываясь по дуге как будто я падал в могильный холод все падал сквозь черноту ну теперь-то уж все и никаких тебе больше экранов только черный лед в мешке шредингера тесно вакуумно облепившем безмыслие ожидание вот оно пришло ожидание вот они спустя миллионы лет проступающие оттенки целлулоидная чернота вот же он вот он солнце майор огромный как гулливер лежит свернувшись клубком на дощатом полу горько горько рыдает очень больно что ж ты но он ускользает меркнет чтобы уже навсегда и тогда стало холодно так холодно одиноко беззвездно и намертво

 

 

клик-клак

      клац бац вжж хлоп щелк шорохи

      проносится мимо поездом чудовищно необъятным дзинь лязг хлоп хлоп хлоп свет купе через окна разволакивает за собой высоковольтное гудение меркнет во тьме завихряет сноп искр подвешивает их в черноте вдалеке

      зачем эти декорации такие яркие это наказание вознаграждение

      синь в прямоугольнике слева а справа жгучее сияющее веретено его гибкий лучик щекочет по моим алмазным граням ярко отсверкивая клац щелк огромное черное чудище взрывает сияние справа набрасывается на меня топит во тьме с жутким чугунным ревом

      синь в прямоугольнике слева а справа жгучее сияющее веретено рисованые декорации схлопываются шалашиком неподъемной ледяной тяжестью валятся рушатся крушатся сыпется все сноп золотистых искр на хвосте неизвестной кометы постой куда же ты

      синь в прямоугольнике слева а справа размытое сияющее пятно сыпет сварочно снопом искр метеоритный дождь гаснет с шипением в омуте

      я это твари черти кожано черные с глянцевыми нефтяными глазами на лбу я по нос кроюсь таюсь в бездонном болоте я это капля бегущая по сталактиту зависаю на незримой сияющей ниточке бульк в омуте

      бульк по глаза в омуте глянцевым левым жру декорации правым высвечиваю их обратно на черную ткань бульк в омуте

      дзинь лязг с жутким чугунным ревом

      свет перестань пожалуйста этот свет вокруг пожалуйста перестань

      пятнышко лазерной указки по черной ткани и я чернотканый протискиваюсь в волокна чтобы поспеть за дразнящим белым ожогом играет по поверхности скачет огромное черное чудище я кусаю себя за неуловимый тенистый хвост

      синь в прямоугольнике слева на ощупь один мазаный эмалью картон шорох гальки под ботинком хлопнула автомобильная дверь ускользает вязкая кафельность мимо светлое пятно точеное лицо в прорези купе

      when i was one and a two and a three and a four i knew i was a special one who had a little more

      шлюха это радужная бензинная пленка на омуте шлюха это мячик меж двух ракеток шлюха сплетается из теней шлюха это тоже я арматуриной в голову через висок через второй третий четвертый

      одноразовый стеклопакет одноразовый контракт одноразовый пластиковый стакан

      -when i was one and a two and a three and a four– одноразовая голова одноразовая шлюха одноразовый глянцевый глаз пузырится с шипением в омуте одноразовая кукла на палец на шесте звалась александер лерой я был морпехом who had a little more

      волокна реснички мутная низкочастотная глушь океанская глубина ворсится колосится навстречу льнет сплошной черной массой шелковисто-мягких волос оборачивает в тысячу ложноножек затягивает бульк в омут плоский слой искристой воды золотистая хрустальная завеса сквозь тысячу золотистых завес сверкает переливается отражениями от кометы хрустальные лабиринты искажает очертания предмет маркировка кукла сэнди зовется висит размытым грязным пятнышком сквозь тысячу хрустальных завес

      я вдыхаю озон осязаем я вдыхаю затаскивая в омут длинную очередь северных сияний на севере сияние звенит миллионом тревожных колокольцев постой куда же ты узор золотистых искорок в вакууме его щекочет щупальце света там по другую сторону бесконечная мутная бездна с хрустальными стенами там качелька одиноко болтается качелька в спину клац щелк

      синь в прямоугольнике слева а справа непроглядная бездна ужаса наваливается раз за разом приливы отливы вязкий горячий вар расплавленная смола стекает потоками по хрусталю застывает сталактитными каплями волосы склеиваются сплетаются заштриховываются в волокна натягиваются сверху вниз от напряжения низкочастотно гудя так чтобы было чему проводить искорки сверху вниз снизу вверх ложноножки выбрасываются втягиваются вперед назад рывок толчок

      эйэйэй как ты можешь как ты мог аппетитно шипит на углях растворяется плавится остывает сливается м м уеба режет глянцевый глаз ланцетом бусики непроглядная бессмысленная игра

      в прямоугольнике слева ярко включается огромный прожектор засвечивая до последней искры меркнет вдали завихряя волокна демон глядит на меня глянцевым выдергивает вечность за вечностью по ресничке вживляет обратно выдергивает

      эйэй как ты мог крик смех плач писк хлоп писк хлоп бах разверзается аппетитно гроза эй вы бляди кто из вас смог прошивает продергивает сияющими щупальцами разрядов гроза по картону краснеет чернеет разрисовывается потеками алых змей наваливается сверху

      как в багажнике тяжко здесь буро-багрово врезается фоном гремит оглушая щекочет по граням по граням так близко к поверхности что же так плавно все в этот раз щекочет прошивая электричеством по поверхности плавно ведет вниз вверх влажно мокро тихо глухо бип-бип тихо глухо рыдал так неотвратимо все в этот раз вниз вверх собственными слезами мокрым пальцем ведет по щеке так очевидно все в этот раз

      отчего шум стерво майор сидит справа глухо рыдая водит пальцем по моей щеке а слева вдали от кровати окно черная синь грозы хрустальная занавесь дождя за стеклом по стеклу по битуму по желобам как ты смеешь как ты смел мой омут сегодня разверзся в палате на потолке все видать сверху вниз приборы пищат мерно тихо как ты смел как ты смеешь я хотел бы ополчиться на тебя глянцево уволочь в омут когда висел там сверху привязанный к тебе гудящими высоковольтными нитями за все свои искорки висел мазутными чертями по глаза лишь высовываясь из омута черти распыляют касанием поглощают свет разорвать уволочь из-под твоих рук одноразовую куколку сэнди снова изнасиловали в ротик пришибли интубацией гадостный поршень вверх-вниз с тихим шипением качает кислород вентилирует целлофановые легкие и розовая лыжня ожогов от дефибриллятора на голой груди так торопились что даже не смазали так и прижарили когда жарили по самые полые пластиковые угольки как ты посмел так вцепиться в жалкую куколку всеми паяльными когтями своих острых медных контактов замахнуться на все две трети одноразовой соленой воды распад водород кислород я хотел бы чтоб распался и омут как ты посмел задрать голову впереться эктоплазмой в самые глянцевые глаза испепелить все мои декорации одним глухим необъятным разрядом все упустить в плексиглас обратно в багровую черноту как ты смел моя ярость тебе враг моя ярость тебе друг моя ярость тебе вечным проклятием в спину моя ярость тебе лед мой тебе боль тебе ток тебе страх все тебе моя прелесть багровая чернота жжет через окно сквозь веки палец щекочет по щеке по костяшкам шуршит по бинтам мне так страшно открыть глаза столько раз декорации схлопывались столько раз наползало вороньей стаей чудовище справа которым ты оборачивался пожирало хрустело мной мутной ледяной тьмой до чего ненавистно пролегает кислородный кабель по легким давит на пресс перевязь игрушечные челюсти датчика на указательном до чего ненавистно чувствовать все так близко на границе с хрустальной завесой райдер смелый он не боится вот датчик кардиографа очень страшно открыть глаза а кардиограф длинноногая птица пищит на мой нестройный пульс и сама меня выдает сбиваясь всякий раз как он снимает с моего тела руку райдер смелый он шепчет что его когдато тоже так реанимировали шуршит одеждой вставая тянется и липко от слез целует меня под ухо капает на щеку соленым как ты смел как ты смел я так устал я так остыл я не могу больше ждать искрю по барахлящим нервам когда хватаю его за руку чтоб не исчез еще до того как открываю глаза

 

я очень жадный я голоден я устал ждать приходится проверенным методом сорвать с пальца датчик сымитировать врачам смерть чтобы райдеру не пришлось убегать от меня за доктором чтобы они убрали свои пластиковые щупальца убрали свое насилие если уж не из вены то хотя бы из дыхалки сколько можно молча лежать и слушать как он захлебываясь говорит за двоих тихо низко какой ты охуительно красивый говорит какой ты ебически тощий какие у тебя электрические глаза как я скучал по ним по всей твоей коже по твоей дрожи по каждому твоему пальцу эти волосы нужно немного обстричь с такими длинными ты выглядишь как святой так нельзя слишком святой слишком тощий куда ты девал все мои кевларовые мышцы уеба как ты смел провалиться сквозь землю уеба как ты смел думать что я не вернусь как ты смел умирать без меня как ты смел как ты мог как я рад как я счастлив видеть тебя солнышко мое сэнди солнышко странно быть красивым и солнышком для райдера стыдно как если бы меня хвалили за что-то что сделал не я как можно лежать слушать и никак не отвечать неважно что мне нечего сказать даже заполучив обратно возможность это сделать нечего сказать потому что он все слова уже спиздил и потому что незачем я только кашляю с непривычки когда сам вдыхаю и лезу его целовать феерически выдирая из вены катетер невозможно совладать с этим треклятым телом и так всегда было ебаный иноходец лютое бешеное те дни как огромное мокрое сновидение без конца в котором мы столько целуемся что прерываться приходится лишь на глоток воды еды большую часть этой еды мне нельзя потому что моя милая блядюшка задела печень когда стреляла в упор из-за этого и разрезать пришлось и накладывать швы которые конечно не упускают возможности разойтись на третий же день сознательности при очередной патетической попытке соблазнить майора прямо на больничной койке потому что я слишком жадный я голоден я больше не хочу спать я боюсь отворачиваться чтобы он не исчез а он паникует при виде крови на бинтах исчезает на пару минут за медсестрой и палата опять забивается посторонними белохалатными пришельцами бесит оттирая меня от его колдовства райдер сам низко высоковольтно гудит шибает прохладным током магнитит на себя все элементы из которых я состою и все в чем райдер отсутствует бесит пугает так что от невозможности трахнуться с ним прямо в больнице чтобы пополнить запас эктоплазмы я впадаю в легкий психоз страшно делается везде где его нет когда я вижу его перед собой страшно что его нет сзади а если он у меня за спиной страшно его не видеть ты сошел с ума смеется майор высвобождаясь из моих рук я привяжу тебя к койке смеется лижет в рот все губы у обоих уже в кровь раскусаны все это нахальство непростительно и постыдно оно даже мне самому неподвластно это с непривычки ему нравится это мир стоит на контрастах между послушниками и порнозвездами ты только попробуй выписаться сэнди детка я из тебя всю душу нахуй выебу богом клянусь да вот райдер вряд ли постигнет когданибудь как может подобная фраза едва ли не загнать стыдом под койку после моих собственных притязаний он только издеваться будет что я краснею только для того и издевается чтобы я краснел еще сильнее оттого что краснею потому что райдер любит когда люди краснеют еще бы ему не владеть виртуозным умением говорить пошлости слышать пошлости нимфомански выдирать из контекста слова чтобы они звучали как пошлости куда бы я себя дел и на что вообще годился бы не люби райдер стыд и застенчивость от которых хочется провалиться обратно сквозь землю чтоб не видеть его глаз когда он засовывает пальцы мне в рот и двигает там играя с языком оттопыривая изнутри щеку и смотрит маньячески пристально прямо в душу которую выебет нахуй и черта с два я смог бы отвести взгляд или укусить его даже если бы захотел потому что он держит меня другой рукой за нижнюю челюсть тянет на себя медленно-медленно туда и обратно водит по зубам с любопытством на лице какие острые уу все его ненаглядные руки в моих отвратительных слюнях а он сует их к себе в рот воровато и от этого мне хочется провалиться уже сектор эдак на третий а потом и вовсе куда-нибудь на шестой когда я замечаю за его спиной девушку-санитарку которая убирает в палате уже больше десяти минут и ненавидит нас теперь очень нескрываемо