Текст книги "Драконы (СИ)"

Автор книги: Аноним Джиллиан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Промелькнула здравая мысль, не тянет ли он из неё силы. Хакон перешёл на магическое зрение, чтобы убедиться, что не убивает Карину своим прикосновением. Нет. Она продолжала открывать его всем силам стихий, для которых он только вчера был закрыт... От утомления она закрыла глаза. Хакон воспользовался этим и тоже закрыл глаза, чтобы лучше прочувствовать... Неожиданно его кинуло в чёрную пропасть, пучину, в водоворот... Он услышал хриплое дыхание, стоны, подбадривающие женские голоса. Почуял дым сгорающей свечи, запах крови, жилого тепла... Голос: "Держись, Кельда!" И его обдало холодом, когда он понял, на каком событии только что был. Рождение Андре, на котором присутствовали девушка Стеина, имени которой он ещё не знал, и его Карина.

Рождение ребёнка – для магов сильное событие. Рождение мага-Дракона – тем более. Две обыкновенные женщины, принимавшие участие в этом таинственном процессе, изменились, сами того не подозревая. Рядом со Сплетающим судьбы появились Открывающие. Поэтому Андре так уверенно подвёл Стеина к девушке. Поэтому так уверенно сказал, что Хакон найдёт свою женщину на следующий день. Вполне возможно, именно их положение Открывающих и помогло им обеим выжить во вчерашней бойне.

Хакон открыл глаза.

Женщина устала бояться. Она смотрела на него утомлённо, еле держа глаза открытыми. Он положил её ладонь, укрыл краем одеяла. И встал.

– Я знаю, что ты потеряла мужа и ребёнка. Помни, что я сказал: я не трону тебя. Спи. Отдыхай и набирайся сил.

И вышел из своих покоев, подвесив покрывало, закрывающее дверной проём, на балке, чтобы тепло от разожжённого неподалёку каминного очага шло к его кровати, к женщине на ней.

Два дня пролетели в заботах и благоустройстве дома. Пришлось ещё чистить подвалы замка, куда женщины отказались входить наотрез – и были правы: иллюзорные драконы не смогли добраться до закрытых помещений в подвале, и там осталась отрава, наложенная заклятием лесного демона-колдуна. Хакон и Стеин чистили эти помещения долго – без использования драконов, с помощью огня.

На охоте удалось добыть двух оленей, а на обратном пути мужчины деревни упросили магов устроить острожную ловлю форелей в горной реке, чуть выше замка. Стоя на берегу, непривычные к такому виду охоты воины-маги только наблюдали за процессом ловли. Неизвестно, как Стеин, но Хакон невольно передёргивал плечами, глядя, как полуголые крестьяне по пояс в ледяной воде бьют острогами или обычными копьями крупную рыбу. Правда, оторопь быстро сменилась сожалением, что они сами не могут принять участие в этой захватывающей охоте: такими были задорными крики мужчин-рыболовов, указывающих друг другу на желанную добычу, так опасно и притягательно краснела прозрачная вода от меткого удара по стремительной и резко ускользающей мишени. Но воины-маги не чувствовали себя лишними на этой охоте: оглядка с берега помогала быть настороже и не забывать, что опасность может таиться везде. А когда выпотрошенные прямо на берегу рыбины были связаны в две тяжёлые связки и уложены на свободную лошадь, Рагнар, довольный, сказал:

– Редко когда приходится рыбачить в полную силу!

И маги поняли его.

Самым трудным делом, как ни странно, оказался сбор лошадиного корма. Ближайший лес просто кишел нечистью. Так что для начала магам пришлось пройти некоторое расстояние, обезвреживая довольно большую площадь опушки. "Посчастливилось" даже убить одного лесного демона, неизвестно каким образом приблудившегося сюда. Очистив нужную площадь, воины-маги расставили по точкам, соединяющимся между собой, магически обереги, приготовленные с вечера. И, лишь после того как снова проверили очищенное от нечисти место, разрешили въехать на опушку крестьянам на двух телегах. Пока те ломали, рубили ветви и укладывали их, воины объезжали границы очищенного участка.

Вернувшись домой, в замок, Стеин признался:

– Мутная работа. Выматывает.

– Пока не привезём достаточно народу для крепости, придётся этим заниматься часто, – отозвался Хакон.

– Часто, – со вздохом повторил Стеин и ушёл к себе. Он-то уже сдружился со своей Антией и норовил постоянно проводить время с нею. И отнюдь не только для того, чтобы наполняться силой. Хакон понимал его: слишком резким стал переход от мыслей о смерти к наполненной событиями жизни – и молодой маг просто горел эйфорией.

С Кариной было иначе. Хакон понимал, что смерть мужа и ребёнка ещё долго будет тлеть шрамом на её сердце. Две ночи он ложился в постель с этой женщиной, сжимал её ладонь и чувствовал, как она напряжённо лежала рядом. Пока не засыпала, убедившись, что он и в самом деле не будет трогать её. Ему было тоже нелегко – знать, что рядом женщина, которую нельзя. Крепче всего держало его знание, как она изранена. Поэтому чаще всего он брал с собой в постель амулет с заклинанием сна.

После второй ночи он вышел из покоев, одетый в дорогу. Когда все его спутники: Стеин, Фарран (черноглазый парень-молчун себе на уме, как определил его Хакон) и Андре – были готовы и ждали только его, он сел на лошадь, и какое-то неясное чувство заставило его обернуться: на крыльце стояла Карина, которую под руку поддерживала Антия. Она стояла, стараясь держаться в тени каменной стены крыльца, в то время как подруга, не скрываясь, махала свободной рукой довольному Стеину.

7

Подвесной замковый мост поднялся, скрывая за собой старика Олдина и Рагнара, проводивших путешественников до ворот. Было холодно поутру, особенно в тени. Путники хоть и оделись довольно тепло, но всё равно ёжились, пока не согрелись в пути. Маги были одеты в неизменные холщовые рубахи; короткие штаны вправлены в сапоги с длинным голенищем. Короткий, достаточно тонкий плащ прятался под длинным, меховым, с опушкой. Андре кутался в меховую куртку, внутри которой комфортно чувствовал себя в вязаной рубахе и в штанах из толстой ткани – все вещи наскоро нашили ему женщины, едва узнали, куда собираются господа. Фарран был одет так же, как мальчишка, единственное – его куртка была длинней, до бедра, и удобно скрывала мелкое оружие, прихваченное с собой.

... Хакон ехал, вспоминая, что хотел на всякий случай оставить Стеина в замке, но за эти два дня старик Олдин без слов – одним делом убедил, что на него можно положиться. Ни один человек из спасённых не остался без дела: пусть пока бывший десятник был управляющим замком неофициально, но он сумел организовать всех, и ему подчинялись. Его приказы были понятны, и люди понимали, что работают на себя, ради защиты собственной жизни. Стеин, останься он в крепости, был бы в стороне и лишним: он не умел что-то делать своими руками по хозяйству, всё ещё был дичком и сторонился людей, а оттого был бы плохим организатором, если вспомнить его былое одиночество. Да и вряд ли старик Олдин захотел бы тревожить "господина" каким-нибудь вопросом. Зато в походе Стеин, отличный боец, явно не лишний. И сейчас Хакон подспудно был рад, что младший товарищ рядом.

Странно, что его, Хакона, все воспринимают как настоящего хозяина. Ну, или за хозяина, пока младший, Андре, подрастает. Наверное, потому что командовал он изначально. Ну и серые от седины виски не последнее дело...

Магическая защита замка, которую маги-драконы создали перед отъездом, продержится как минимум дней семь. Ни одна тварь за это время не сможет прорваться сквозь неё. И продержалась бы защита гораздо больше, если б её не ослабляло хождение людей через неё и обратно...

... Хакон покрутил головой, освобождаясь от излишних воспоминаний о том, что остаётся за спиной. Пора сосредоточиться на поездке и на магической границе, установленной лесным демоном-колдуном. Выехали с другой стороны деревни. Едва забрались в лес, на первый взгляд пустой, едва приблизились к границе этого закрывающего заклятия, лошади всех четверых заволновались, заартачились, всхрапывая и не желая подходить к ней.

Магическая граница...

Три дня назад маги, ещё не знающие, что их ждёт впереди, к Чёрному хребту шли спокойно. Отмечали, но не опасались такой мелочи, как тонкая, почти невидимая для них граница, установленная лесными демонами для того, чтобы добыча не удрала из облюбованной ими деревни. Драконы перешагивали и шли. Им было не до мирских дел – им, умирающим на ходу. Но сейчас магам пришлось поработать.

Хакон ещё подумал: хорошо – не рысью пустили лошадей по ровной-то земле. Фарран-то в седле держится, как будто на нём и родился. А вот семилетний Андре, чьи ноги непривычно для него распялены на лошадиной спине и которому неудобно сидеть в таком седле, несмотря на специально подтянутые для него стремена, постоянно хватался за переднюю луку седла, так что устал уже в первый час пути. Случись лошади испугаться и вздыбиться – мальчишке не поздоровится. Двух дней тренировки маловато. Но куда деваться? Мальчишке надо привыкать к своему положению. В случае чего – договорились мужчины – Андре придётся брать к кому-нибудь из них на седло. А его лошадь будет идти в поводу, благо смирная.

Маги спешились, едва магическая граница-ловушка лесных демонов возникла перед их взглядами. Спешился и Фарран, поймал съезжающего с лошади Андре и взял поводья всех лошадей. Пока Хакон и Стеин снимали часть дорожного заклятия, не выпускающего и не впускающего, мальчишка жался к своему "оруженосцу". Кажется, он пока воспринимал Фаррана как друга, который будет его защищать в дороге.

Решили снять только часть заклятия, потому что думали о других путниках, которые могли забрести в эти места – опасные, пока они не очищены. А так заклятие лесных демонов отпугнёт нечаянного путника, не даст попасть в страшное место.

Заклятие лесных демонов было лёгким: его нити перепутаны и переплетены, но в целом они видны отчётливо, и можно расплетать их, не думая о своих действиях. Хакон снимал машинально. Одновременно размышлял о многом. Например, о том, что, кажется, он стал отшельником, который плохо сходится с людьми. Стеин, несмотря на свою былую отчуждённость, быстро перезнакомился с людьми в замке, хотя разговаривать с ними ему до сиз пор трудно. Зато легко сблизился со своей Антией. Потому что молод? А он, Хакон, всю жизнь проведший среди Драконов, всегда был малообщителен. Привык только вглядываться в людей.

Сейчас его интересовал Фарран. Причём именно с той же стороны – малообщительности. Он, Хакон, немного нелюдим, потому что последние годы думал о скорой смерти. Но в толпе он будет защищён, потому что его отрешённость не даст растеряться. Но каково будет этому парню из отрезанной от мира деревни, когда он окажется среди городской толпы?

Любопытно... Собрался парень в дорогу основательно: его лошадь была не только в полной экипировке для дорожного воина. Кстати, кто его этому научил? Не старик ли Олдин? Но к седлу, ко всему прочему, приторочены дротики – причём таким образом, чтобы постоянно оказывались под рукой. На самом Фарране поясные ножны с охотничьим ножом, а сейчас он, зная, что на него возложена обязанность стража, держал в руках, опустив, арбалет с уже расправленными "плечами" и взведённой стрелой.

Хакон вспомнил, как парень неохотно согласился на предложение Олдина стать оруженосцем при мальчишке. Он по большей части молчит, но мальчишку не зря к нему тянет. Не потому, что односельчанин. Сплетающий судьбы инстинктивно чует, что личный оруженосец выбран правильно... Хакон усмехнулся: а не потому ли Фарран супится, что его тоже провожала девушка? Краем глаза Хакон приметил её. У конюшни оба стояли, обнимаясь, пока десятник Олдин не позвал парня. Ехать куда-то на чужбину Фаррану явно не хотелось.

Фарран чуть повернул голову, волком покосился на Хакона. Почувствовал взгляд? Он охотник – должен быть к таким вещам чувствителен. Дикарь... Усмехнувшись, Хакон подумал, что его личное высокомерие даёт возможность забыть о том, что он и сам такой. Диковатый. Не оттого ли Фарран с затаённой враждебностью смотрит на него?.. Продолжая расплетать заклятие, Хакон присел перед узлом особенно беспорядочно переплетённых невидимых нитей, продолжая размышлять уже о замке. Лесные демоны, узнав, что оставшиеся в живых люди спрятались в открытом теперь для живых замке, в укреплённом месте, могут сделать новую вылазку. Но не сразу. Пройдёт дней шесть. Хакон надеялся, что он и его спутники успеют к этому времени вернуться...

Внезапно он оглох.

Поднял глаза – Стеин сидит на корточках напротив, наблюдает за его руками. Фарран и мальчик стоят спокойно, тихо, не разговаривая... Но это другая тишина. Его спутники её пока не чувствуют.

Стеин дёрнулся – точней, дёрнулись его руки.

Тоже поднял глаза, а потом опустил – на застывшие руки Хакона. Оба замерли.

Лес, промёрзший за длинную зиму. Птиц всего ничего – одна какая-то свистнула пару раз, когда к опушке подъезжали. Листвы на деревьях нет, стволы длинные. Разве что кусты по земле стелются, заиндевевшие... Но любое постороннее движение всё равно заметно издалека.

Взгляд свирепый и подлый. Хакон определил: на него смотрели сбоку и чуть сверху. Смотрели, не смаргивая. С таким бешеным желанием убить, что кожу свербило от этого взгляда. Хакон с трудом удерживался на месте, чтобы не развернуться...

Плавное, почти неразличимое в воздухе движение уловил краем глаза. Скосился.

Фарран посмотрел на него безразлично – и вдруг замер. Хакон поймал его взгляд и, не двигаясь, посмотрел наверх – Фарран проследил его взгляд, когда двигаются только глаза. Наверху, над головой Хакона, его собственные глаза явно что-то заметили – прищурились, чтобы разглядеть лучше. Некоторое время он, как и Андре, скрытый от мужчин заснеженными кустами, смотрел чуть вверх, медленно поднимая арбалет. Даже рот открыл от старания поднимать оружие незаметно. Оцепеневший мальчишка стоял рядом с ним, уже прижав руки к бёдрам, где правой вцепился в рукоять набедренного ножа. Лошади снова забеспокоились, как на границе с заклятием, – пока только встряхивали головами, да переступали чаще, чем обычно. Могут выдать, если почуют тварь отчётливей... Хакон заставил себя негромко обратиться к Стеину:

– Подай нож.

Тот качнул головой, подал нож.

Взгляд в спину стал вкручивающимся. Тварь сосредоточилась только на Хаконе. Теперь она думает, зачем ему нож.

Фарран видит её. Настолько ли он меток, чтобы убить лесного демона одним выстрелом?.. Не убьёт – так отвлечёт на себя. Хакон принялся совершать какие-то бессмысленные движения ножом у так и не распутанного узла заклинательных нитей. Сам превратился в тугую тетиву, просчитав все движения, которые надо будет выполнить, если Фарран промахнётся...

В сухом морозном воздухе короткий щелчок арбалета будто ударил по сердцу. Оба воина-мага вскочили на ноги – с выхваченными мечами в руках, а со ствола дерева за их спинами с треском, переломав сучья, свалилось в кусты мёртвое тело лесного демона. В наступившей короткой тишине с дерева следом бесшумно упал лёгкий пласт снега и рассыпался по ветвям кустов.

Стеин оглянулся на Хакона. Тот встретил его взгляд и спокойно вернулся к узлу заклятия, будто тем самым предложил: "Посмотри сам". Молодой маг подошёл к мёртвой твари и перевернул тело. Снова оглянулся на Хакона, вопросительно поднявшего на него глаза, кивнул. Затем маги закончили с созданием чистого коридора через заклятие лесных демонов и подошли к оставленным лошадям.

– Неплохой выстрел, – сказал Хакон Фаррану.

– Спасибо, господин, – сразу ответил Фарран, явно ждавший хоть слова о своём умении метко стрелять. Хакон подавил усмешку. Из этого разговора пока следовал только один вывод: старому Олдину придётся заняться воспитанием оруженосца Андре. Парень поблагодарил, но не поклонился при этом.

По лесу лошадей пустили шагом. Отдохнувший и отошедший от напряжённого страха мальчишка чувствовал себя хорошо и постепенно привыкал к езде верхом. Но, едва выехали к степной дороге, Фаррану пришлось взять его, падающего от усталости, к себе на седло. У первого же перекрёстка его сменил Хакон, а когда определились с направлением пути и добрались до первой деревни, мальчишку к себе пересадил Стеин. В деревне Фарран так растерялся, что оглядывался кругом, словно выбирал цель, которой оказалось слишком много. Он стискивал ложе арбалета так сильно и при этом держал поводья своей лошади только одной рукой, так что Хакон недовольно сказал:

– Фарран, убери арбалет.

– Но, господин...

– Пока проезжаем деревни и город, оружие должно быть спрятано.

Парень неохотно вдел скобы арбалета в закрепы пояса, но правую руку всё же продолжал держать опущенной к седлу. А Хакон вздохнул: может, он излишне придирчив? Парень впервые в незнакомом месте. Впервые ловит на себе любопытные взгляды совершенно незнакомых людей. Его насторожённость понятна.

Поздним вечером добрались до окраины Неймчестера. За это время путники успели проехать ещё три деревни, и Фарран уже не держал руку на оружии. Андре же вёл себя по-другому. Мальчишка семи лет, он с острым любопытством крутил головой по сторонам, подмечая всё непонятное и необычное и беспрерывно задавая вопросы. Хакон терпеливо отвечал, хотя иной раз хотелось просто промолчать – и ловил себя на том, что невольно похож в этом на Фаррана. Ведь приходилось подбирать слова и объяснения попроще, понятые для семилетнего. А это для взрослого трудно. Тем более что и сам Хакон опять-таки нелюдим и много говорить – просто-напросто уставал... Иногда с ответами ему помогал Стеин. Оба заметили, как жадно прислушивается к разговору Фарран. И невольно рассказывали гораздо пространней о мире, расширяющемся для мальчика и парня, чем говорили бы для одного только Андре.

Сам Неймчестер был обнесён плохонькой крепостной стеной с входом через ворота для въезжающих. Но на подступе к стене лепились целые улочки, в которых можно было заблудиться – тем более вечером, и Хакон сказал, что в город им всё равно сейчас не нужно, поэтому придётся искать постоялый двор.

Было уже темно, но на первой же улице их встретила городская конная стража с факелами. Резким окриком приезжим предложили остановиться.

При виде орденских знаков на чёрных, подбитых мехом плащах приезжих капитан стражи подобрел и, оглянувшись всего на миг на одного из своих людей, который держался поблизости, обстоятельно рассказал, как доехать до неплохого и даже приличного постоялого двора. Когда стража проехала мимо и приезжие погрузились в почти непроницаемо плотную тьму, Андре спросил, дождавшись, когда Фарран и Стеин высекут огонь для собственных факелов:

– А зачем нужна городская стража?

– Они оберегают город от всяких тварей и от бандитов, – рассеянно сказал Хакон, приглядываясь к дороге, которая петляла, словно пьяная змея, среди низеньких и часто покосившихся заборов. – Проверяют подорожные и любые другие документы у путников.

– А почему они так легко пропустили нас?

– Вы были с нами.

– Они вам доверяют? Почему?

Даже Стеин в темноте улыбнулся: кажется, Андре, несмотря на усталость и темноту, в которой усталому человеку хочется только одного – спать, слишком взбудоражен встречей с городской стражей и, судя по всему, намерен разузнать о ней всё, а заодно и о магах ордена Чёрного дракона.

– Наш орден несколько раз помог королевской семье и в делах магии, и на поле битвы, – объяснил Хакон. – И мы никогда не отказывались быть призванными для решения трудных дел.

– Значит, вас везде и все знают? – с уважением спросил мальчишка.

– Мирные жители могут и не знать. Но военные люди узнают нас сразу – по знакам отличия на плащах.

– Но ведь каждый может надеть плащ с таким знаком!

– Ты видел, как оглянулся капитан, когда увидел знаки на плащах? Он оглянулся на своего мага, который подтвердил, что мы настоящие орденцы.

Лошади медленно вышагивали по гулким узким улицам, где застывшие колеи от тележных колёс были непредсказуемо кривыми и глубокими. Через некоторое время Хакон дотянулся до Андре и забрал его к себе: мальчишка, уставший от дороги и обилия впечатлений, а также от темноты, всё-таки клевал носом, а в руках мага, усаженный впереди на седле, мгновенно заснул. Фарран подхватил поводья его лошади.

На постоялом дворе им дали комнату с тремя кроватями – Фарран должен был спать на полу, у двери. Пока оруженосец и Стеин ставили лошадей в конюшню двора, Хакон распорядился принести ужин для запоздалых путников прямо в комнату: с всеобщего согласия решили не спускаться в общую залу для постояльцев. С трудом разбуженный, Андре тяжело таращил глаза. В полутьме, при свете единственной свечи в комнате, трудно проснуться полностью. Кажется, Андре даже не понял, что его умыли и накормили. Доев с закрытыми глазами то, что давал ему в руки Хакон, он тут же заснул снова.

Когда все погрузились в тяжёлую дремоту, Хакон долго не мог призвать к себе сон. Точней, он не думал о том. Его всё ещё волновал вопрос: а нужно ли было брать на себя обязательства по отношению к этой деревне и крепости? Он застрял в ней – почему? Почему он взял на себя заботы о людях, которых постоянно атаковала нечисть? Ну, поняли бы он и Стеин, что теперь можно жить, благодаря прикосновению к этим женщинам... Уехали бы дальше – выполнять свои обязанности перед Орденом... Но остались и занялись земными делами. Провидение? Требование Чёрного дракона? Неужели их божество посчитало, что орденцы, служившие ему, стали хуже? Возможно. Несмотря на высокое положение, орденцы-драконы всегда были демократичны, придерживаясь аскетизма не только в жизни, но и в общении с людьми. Но даже сегодняшнее прорвавшееся раздражение из-за поведения Фаррана показало, как высокомерен сам Хакон. Знать, что человеку неуютно в незнакомых землях, – и всё равно не принимать этого... Чёрный Дракон прав: так ему не служат.

Маг взглянул на плохонькую свечу, дымившую неподалёку и мгновенно погасшую по его мысленному приказу, и закрыл глаза.

... Утро началось с совещания.

Пока заспанная трактирная прислуга готовила ранний завтрак, четверо проснулись и взялись обсудить то, что собирались сделать за день, чтобы к вечеру отправиться, несмотря на предстоящую ночь, назад. Затеплив свечу, Стеин спросил:

– С чего начнём?

– С базарной площади. С оружейных лавок и с плахи, – сказал Хакон. – Нам нужно оружие и нужны мужчины в силе. Неймчестер – город, чья река близко сообщается с морем. Значит, на базарной площади мы найдём достаточно необходимого нам товара. Нам подойдёт всё: бандиты, рабы, крестьяне.

– Можно разделиться, – предложил Стеин. – Пока вы выбираете живой товар, я пройдусь по оружейным лавкам.

– Нет. Если выйдет какое-нибудь недоразумение, – Хакон улыбнулся скорей приоткрытому от услышанного рту Фаррана, чем на предложение младшего воина-мага, – мне придётся драться и за двоих, которые ещё не совсем освоились в здешнем мире. Если бы пришлось драться только за себя одного, я был бы спокоен. Но такой расклад мне помешает быть уверенным в своих действиях.

– Хорошо, – уступил Стеин.

– Господин, – тихонько вступил в разговор Фарран. – Вы и вправду собираетесь покупать людей?

– Вправду.

– Но... Лошадей у нас мало.

– Мы закупим не только лошадей для новых жильцов нашего замка, но и телеги. Не забывай, что ты наизусть выучил ещё и список тех товаров, которые нам заказал Олдин.

– Я помню, господин, только... – Фарран мялся, не зная, как выговорить то, что его волновало, и выпалил: – Но если там будут бандиты, как мы доедем до замка?!

И мальчишка Андре тоже с испугом уставился на двух магов.

– Фарран, привыкай, что ваш замок теперь находится под покровительством Чёрного дракона. И мы, его слуги, постараемся сделать всё, чтобы люди, которые соберутся в нём, чувствовали себя его защитниками. Андре, ничего не бойся. Эти люди, которых мы найдём, не смогут кому-либо навредить. Они станут частью вашей жизни в замке. – Хакон сказал и, подумав немного, предложил: – Если не верите, могу поклясться в этом. Только не бойтесь.

Мальчишка и Фарран переглянулись.

– Я верю, – поспешно сказал черноглазый оруженосец.

– И я тоже, – торопливо добавил Андре.

– Ты – должен верить, – усмехнулся Хакон. – Ведь именно ты будешь выбирать людей для своего замка. Ты – Сплетающий судьбы.

8

С первыми лучами солнца стража на городских воротах начала впускать народ в город. Хакон дал Андре четыре монеты заплатить за въезд. Удивлённого и слегка заробевшего мальчишку взрослые всадники пропустили вперёд, где он, кажется, и пережил поразительное впечатление причастности к взрослому миру.

Уже на городской улице маги поехали впереди, а мальчик с Фарраном, вертя головами по сторонам из боязни, как бы чего интересного не пропустить в новом для них месте, – за ними. Негромко, чтобы эти двое не расслышали, Стеин спросил:

– Хакон, ты уверен в том, что задумал? А если мальчишка кого-то пожалеет – и мы купим не того, кто нам нужен?

– Мы на что? – не оборачиваясь, спросил Хакон. – Доглядеть, кого именно он выбирает, нетрудно. Только бы мальчишка не выдал, что он заинтересован в человеке. Так что нам придётся учить его ещё и торгу, – усмехнулся старший маг.

Город проснулся раньше солнца. Жизнь в нём вовсю кипела, особенно в части, примыкающей к рыночной площади. Именно к ней и направили лошадей приезжие. Площадью это место только называлась. На деле оно распласталось по берегу городской реки. Получился треугольник, "вершиной" которого были церковь и городские административные здания по обе стороны от неё. Пока доехали до церкви, пару раз встречались с городской стражей, которая смотрела подозрительно, пока не замечала орденские знаки на плащах магов.

У церкви Андре снова получил от магов несколько монет для пожертвования. Сопровождаемый сбоку Фарраном, который вместе с ним таращился на неказистую, но аляповатую роскошь здания снаружи и внутри, и двумя магами за спиной, мальчишка нерешительно вступил под своды церкви. Утренняя служба уже прошла, и церковный служка помог Андре найти нужный стол для пожертвований и поставить свечку.

Затем все четверо направились в трактир неподалёку от рынка. По дороге Стеин, которого о том попросил старший маг, предупредил Фаррана:

– За оружие не хвататься. И вообще – лучше оружия не показывать слишком явно. Учись, Фарран. Смотри на прохожих и подражай им.

Оруженосец тяжело вздохнул, но и впрямь начал исподтишка присматриваться к встречным. Слава Богу, начинающий оруженосец оказался не только диковатым, но и быстро обучающимся. В трактире, стараясь сделать это тайком, Фарран перепрятал поясные ножи в заплечный мешок, оставив на виду и под рукой лишь арбалет. Накормленные, мальчишка и его оруженосец уже свободней начали приглядываться ко всему. Тем более они поняли, что сопровождающие их маги – и в самом деле уважаемые в народе люди.

Рыночная площадь снова ошеломила и Андре, и Фаррана, который передвинул мешок, чтобы оружие, только что спрятанное, оказалось под рукой. Слишком много народу для людей из деревни, запертой от всего мира. Маги ещё промолчали, что непривычных к рыночной толкотне мальчишку и парня успели обыскать здешние воришки. Но на всякий случай сами придвинулись поближе.

Новых воришек, пристроившихся за приезжими ротозеями, Хакон заметил мгновенно – и почти незаметно кивнул Стеину. Тот успел перехватить одного за руку. Короткий вскрик, на который обернулись лишь немногие, ознаменовал собой быструю расправу, результат которой – сломанная рука – никого из невольных зрителей не удивил. Подвывающего вора утянули в толпу его подельники. Хакон не обернулся – и так знал: тому сейчас втолковывают, как ему повезло – всего лишь руку сломали. Ещё Хакон знал, что якобы хлопавшая ушами деревенщина – мальчишка и парень, теперь под запретом у воровской гильдии. Её мастера разглядели: именно их сопровождают маги-Драконы. Андре же так и не понял, что произошло – только Фарран оглянулся на вскрик, но даже он происшествия не успел заметить.

Первым делом направились в сельскую часть рынка. Здесь быстро приглядели хороших лошадей и под седло, и на полевые работы, а к ним – тройку телег. Посещение оружейной лавки привело в восторг как юного будущего лорда, так и его оруженосца. Чтобы отнести к телегам всё набранное оружие, пришлось взять прислугу из той же лавки. Тут же нашли зерно под семена и орудия для обработки земли. Взмыленный с непривычки, но уже освоившийся на рынке, радостный Фарран всё бегал смотреть на покупки в стойла рыночной конюшни, снятые магами до времени отъезда. Ему нравилось, что у них теперь даже помещение для лошадей есть, пусть и временное. Затем наскоро перекусили в трактире при рынке и направились в другую часть площади – на рынок, где мальчишка должен был отобрать человеческий товар для деревни и для замка.

Если сначала, после сытного обеда, Андре и Фарран расслабились, то сейчас снова насторожились. От лошадиных стойл пришлось снова пройти довольно плотную толпу, прежде чем все четверо путешественников оказались в самом настоящем загоне для скота. Только человеческого. Этот угол рынка был огорожен небрежно. Ничего удивительного. Он состоял из отдельных клеток, открытых всем ветрам и дождям. Или из колод, к которым были прикованы некоторые из человеческого товара. Несмотря на это, воняло здесь страшно и испражнениями, и гнилой кровью. На "пороге" этой части рынка Андре встал, напрягшись, будто вслушиваясь всем телом. Он даже как-то вытянулся, будто стрела, готовая вот-вот пуститься вперёд изо всех сил.

Как оказалось – не "будто".

Андре обернулся к Хакону:

– Я и правда могу сам выбирать из этих людей?

– Да.

Стеин чуть поморщился. Хакон понял его: не слишком ли спокойно мальчишка говорит о выборе среди рабов? Да и почему он так говорит? Вряд ли потому, что уже успел почувствовать себя хозяином. Тогда...

– А как я пойму, что надо выбирать именно таких, а не других?

– Вспомни замок, Андре, – посоветовал Хакон. – Представь, что на замок напали лесные демоны. Ты защищаешь замок, а рядом с тобой тени людей, которые защищают его вместе с тобой. Доверься своему дару, который пригодился тебе, когда ты вёл своих деревенских к пещере Чёрного хребта.

– Я умею что-то ещё?

– Да.

– Ты научишь меня другому? Чего я пока не знаю?

– Я уже учу тебя. Слушай себя, думай о крепостных стенах замка и о тех, кто будет рядом. Это и есть урок.

Мальчишка будто прислушался к пространству, после чего сорвался с места и побежал между клетями. Здесь народу было немного, но тем не менее время от времени Андре приходилось умерять свой бег, чтобы проскочить между зеваками, глазеющими на рабов. Были здесь и такие.

Маги переглянулись: нет, учить мальчишку торгу пока рано. Мал ещё. Ему пока, кажется, интересней играть со своим даром.

Андре добежал до конца "улочки" и остановился. Подоспевшие к нему мужчины несколько удивлённо уставились на то, на что жадно смотрел мальчишка, ухватившись за жерди, из которых состояла клетка.