Текст книги "Сказка вороны(СИ)"

Автор книги: Аноним Доппельгангер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

      – НЕ ЗНАЮ. Чe ты ко мне прикопался?

      – А кому ты что рассказывал про меня? – спрашивал Алекс вполне спокойно, не подавая никакие виды.

      – Никому ничего, – пожал тот плечами. Он был серьeзен до невозможности.

      – Не ври. Я знаю, что ты неплохо умеешь врать. Из-за твоей трепотни, братец, у меня большие и огромные проблемы.

      – Чe за проблемы? – спросил он, как спрашивают на улице у прохожих время.

      – Я теперь больше в школу не приду, такие проблемы. Но это только пылинка от Настоящих проблем.

      – Да что случилось-то с тобой? – появилась в его голосе тень сочувствия.

      – Щас, подожди, расскажу что случилось, – отправился Алекс на кухню. – Сейчас ты у меня узнаешь, что случилось! – Пока в его тоне угрозы или зловещности не чувствовалось.

      Но, когда он из кухни выходил с небольшим чeрным туристическим топориком, у Вовы сердце в пятки ушло за полсекунды.

      – Ты, гнида, – зацедил Алекс, остановившись от брата в двух шагах, – или ты мне всe расскажешь, или я ударю тебя этой штукой. Ударю больно и не один раз. После того, что со мной произошло, мне плевать на всe. В крайнем случае пару лет отсижу, если не покончу с собой. И лучше не ври, я твоe враньe теперь сердцем чувствую!

      – Это не я, – заблеял Вова, – это пиздюк (имел он в виду того малыша, в которого Алекс попал новым его сапогом и помешал мальцу выстрелить в ворону из рогатки). Он живeт рядом с ГМНА. Он видел, как ты "с вороной говорил"...

      – Что я делал?!

      – Ну это "рыбий язык" у нас такой.

      – У кого, у вас? Ты всe-таки знаком с ГМНА. Они тоже так выражались. – Алекс замахнулся на брата топором.

      – Да нет же! – отскочил тот в сторону. – Полгорода так выражается. Разговаривать с вороной, это значит раздвоение личности, шизофрения. Пиздюк видел, как ты высунулся из окна и болтал сам с собой. Я тебе клянусь, Саня! Не я рассказывал ГМНА!!!

      – Ладно, – опустил Алекс топор и понeс его в кухню, – не пугайся так, я же шучу.

      – Ну и шуточки у тебя, – усмехнулся Вова, – троюродного брата чуть заикой не оставил!

      – Что он им рассказывал, твой пиздюк? – вернулся Алекс из кухни.

      – Да я просто подумал, что он расскажет, но не думал, что он и на самом деле расскажет. Вечером, после того как ты попал под машину, я встретился с ним, он мне отдал сапог и рассказал всe, что видел, попросил меня вытащить тебя на улицу и при нeм избить, но я рассказал ему, что с тобой приключилось и тогда он сказал, что наврeт что-нибудь про тебя старшеклассникам в школе. Да ты, Санeк не бойся, я ведь завтра же всe улажу, и завтра ты уже спокойно сможешь продолжать ходить в школу... А что с тобой было-то?

      – Да ерунда всякая, – коротко описал Алекс ход событий. – Лучше не спрашивай.

      – Я таких крутых ребят знаю, что они кому хочешь что хочешь внедрят, так что будь спок, братэллко, завтра всe будет тип-топ. Давай-ка лучше в картошки партейку перекинемся.

      – А ты прямо сейчас не можешь связаться с этими ребятами?, пока из нашей школы никто ещe не разошeлся по домам...

      – Сейчас – нет. Ночью – пожалуйста. Я плачу "ночным бабочкам", они связываются с этими чувачками. И всe!

      – Ну ладно, братэллко, давай перекинемся в картошки. В дурака?

      – Да ну ты чe! Допотопный каменный век! Устарела игра в дурака. Появились игрушки куда поинтереснее, чем в двадцать один палец или в шпокера. В ворону, например, играл когда-нибудь?

      – В ворону?

      – Не играл! Щас научу. Смотри, – начал он раскладывать карты, – закладываешь ворону. С этого начинается игра. Стучишь картами, понял? Это барабан. Всякий кон начинается со стука. А дальше чe к чему сам поймeшь. Ну, давай играть?

      – Да нет, чe-то не охота, – бросил Алекс карты на стол, – устал я сегодня, надоело всe. – Но не надоело ему ничего, просто в голову ему влетела фраза, услышанная им пять минут назад из трубки, "тебя должны заставить меня предать, а ты должен вытерепеть все испытания".

      – Дак ты ж уже заложил ворону! – подскочил Вова с места. – Ты чe делаешь! Нельзя теперь отказываться от игры! Это ж западло! У нас чушат за такие косяки! Давай играть!

      – Да не хочу я играть! Чe ты дое...ался!

      – Я тогда помогать тебе не буду.

      – Я тогда пошeл в кухню, за топориком. – Алекс к кухне сидел намного ближе своего брата.

      – Не, ну это же косяк! – не мог успокоиться Вова. – Правильно, что у тебя друзей нету. Был бы ты в нашей мафии, тебя б давно уже на пику поставили. Давай играть, Саня! Не борзей! Я же не шучу с тобой. Играй, раз стукнул по барабану! И я тогда может даже попробую уже сегодня связаться с блатными. А завтра мы идeм с тобой в школу и все, кто наезжал на тебя, наказываются, соответственно преступлению. Давай, поднимай карты, не выeжывайся.

      – Я чисто из принципа не буду играть, – заявил ему Алекс, – потому что не пиздюк виноват, а ты сам всe рассказал тем козлам.

      – Что?! – сделал Вова лицо незаслуженно оскорблeнного. – Ты базар не фильтруешь, фраер! Да это чтоб я с пидорами даже срать садился рядом!... Парниша, ты оборзел на несколько херов!

      – Ну извини, – промямлил Алекс – так его перепугал Вова. Он разговаривал как настоящий вор, хотя, Ворона выразилась бы по поводу увиденного примерно так: "Таких фармазонов, как твой братишка, на тюрьмах под нары загоняют в первую очередь, даже без прописки".

      – Карты подними, тогда, может быть, извиню.

      – Да забудь ты про эти карты! Вот тебя зациклило!

      – Саня, – очень мягко, но каким-то жутким ледяным голосом просил он его, – не наглей. Чe тебе, в падлу поднять карты и поиграть три минуты... Да даже две минуты игра не займeт – на первой же минуте ты мне продуешь, как сквозной проход.

      – Ну и надоел ты мне! – встал Алекс из-за стола.

      – Стой! – гаркнул на него Вова. – Сядь на место! Нельзя уходить, раз заложил ворону! Тебя же пацаны наши уроют! Они всe у меня по глазам прочитают...

      – Ты, Вова, какой-то больной, – направлялся Алекс в сторону прихожей, чтоб обуться и исчезнуть за дверью.

      – Это они больные! – шeл брат следом за ним. – Они наркоманы. У них какое-то дьявольское чутьe! Они, возможно, сейчас за нами уже наблюдают. Они могут в другие измерения перемещаться...

      – Да заткнись ты уже! Вот идиот где!

      Алекс обул кроссовки и начал поворачивать замок.

      – Сам ты идиот! – пытался Вова объяснить брату, насколько СИЛЬНО тот ошибается. – Самый настоящий...

      Но Алекс уже открыл дверь... За дверью этой стоял какой-то долговязый молодой человек, как будто очень долго стоял и ждал чего-то.

      – Палец, – заорал Вова, увидев пнувшего дверь ногой парня, отталкивающего Алекса в сторону и тихо, играючи вяло заходившего в квартиру, – я не виноват! Это он заложил ворону! Я не...

      – Да ничего он ещe не заложил, – молниеносно ткнул Палец в живот Вове и тот загнулся, через полминуты закашлявшись (взгляд Пальца не сходил с Алекса; это был какой-то ненормальный взгляд; таким взглядом педофил может оценивать заблудившегося в лесу ребeнка, если случайно наткнeтся на него). – Но сейчас заложит. Да, мальчик? – и взгляд Пальца стал ещe опаснее.

      Алекс пятился от медленно-уверенно надвигающегося на него Пальца, пятился в сторону кухни.

      Вова в это время с трудом поднимался с пола.

      – Палец, – кряхтел он сквозь кашлянье, – потом научишь меня так бить? Вот это классный ударчик! Майка Тайсона завалить таким можно!

      – В солнечное сплетение просто бьeшь, – научил его Палец, не сводя глаз с Алекса. – Погоди пока, позжее я тебе ещe несколько ударчиков покажу, сейчас я мальчика заставлю заложить ворону и с тобой продолжим.

      Но его зловещий гипнотический взгляд вырвался из глаз Алекса; Алекс рванулся в сторону кухонного стола, молниеносно вытащил из-под него топорик и... рубанул Пальцу по руке – успел он заслонить голову от лезвия топора. В общем-то Палец не ожидал, что этот слабохарактерный мальчик так себя поведeт; он даже не успел догадаться, зачем этот мальчик рванулся в кухню, только кинулся за ним следом и тут же получил по локтю топором.

      – Ах ты ж тварь! – выдохнул Палец, игнорируя заливаемый кровью пол и часть кухонного стола. – Ты бы хоть обухом бил!

      – Я тебя щас вообще в фарш превращу! – ответил ему Алекс.

      – Палец, – умолял его из другой комнаты Вова, – он же больной! Чe ты лезешь до него. Он меня чуть топором не зарубил!

      – Мне похрену, – прохрипел Палец, – я ещe больнее его! Пусть делает из меня фарш, но фарш его заставит заложить ворону! Палец бессмертен! – говорил он как заклинания, стоя на месте и не двигаясь, пытаясь Алекса загипнотизировать. – Палец Демон! Его невозможно сжечь, мальчик. Пепел его ослепит тебя. Он попадeт тебе в пищу и ты отравишься, а душа его переселится в твоe тело, птенец...

      – Что?! – тут же ожил Алекс. – Ты птенцом меня назвал?

      – Птенцом, – ухмыльнулся тот, – цыплeнком.

      – Цыплeнком? – отлегло у него от сердца, но в голосе, откуда ни возьмись, появилась ярость. Пару секунд спустя эта ярость воплотится в действие. – Вот тебе за цыплeнка, средний палец!

      И Алекс обрушил на него топор, но задел краем лезвия Пальцу грудь, не успел тот отскочить, хоть и был молниеноснее своего кореша, Вовы.

      – Задел? – тут же осведомился Владимир, стоящий в пяти шагах от спины Пальца.

      – Порезал, – ответил тот.

      – Палец, – предлагал ему Вова, – вылетай быстрее из дома, я дверь открыл.

      – Нет, приятель, – ответил Вове тот, – пока своего не добьюсь... А-А! – он не заметил, как острое (позавчера мама Вовы натачивала топор последний раз, разделывая мeрзлое мясо) лезвие топора наполовину вошло ему в голову... Не заметил он также, как ноги его подкосились и в глазах давным-давно потемнело. Больше Палец не увидит белый свет – ВСЁ вокруг него погрузилось в абсолютную слепую темноту.

Обычно, человеческий череп очень трудно пробить с одного удара. Особенно невозможно это сделать простым топором. Будешь долбить по нему, как по камню, только лезвие зря затупишь. Но, судя по всему, голова Пальца очень сильно прогнила. Не просто внутри вся "проржавела", но и снаружи.

      Алексу было, где проводить время, пока дома делать было нечего; пока хотелось спать и ничего вокруг не видеть.

      Однажды Алексу приснился сон. Такие сны ему ещe никогда не снились; в обычных своих снах он видел, слышал или чувствовал что-то смутное, что при пробуждении тут же вылетало из головы, особенно, когда ему свой сон хотелось подольше сохранить в голове. Но в этом сне он был деревом; не таким, к которому любая собака не преминет подбежать, поднять ножку, и не таким, на верхушку которого он когда-то мечтал прибить сколоченный до этого скворечник. Это было некое недоступное дерево, росло оно где-то посреди центра самой непроходимой тайги (и тайга эта наверняка располагалась на другой планете). Но сон был не тем необычен, что Алекс в нeм мог думать, и не тем, что всe вокруг выглядело реальнее самой реальности, а тем... Алекс позже поймeт, чем. Пока он – умея думать – только понимал, что окружает его не просто реальность, а что это, возможно, будущее, хотя он всегда догадывался, что будущее и прошлое, это как два сиамских близнеца, соединяет которых узенькое, невидимое Сегодня, состоящее из бесконечности мигов, так что вполне может быть, что дерево, это не только его следующая жизнь, а одновременно и прошлая жизнь.

      Дерево (Алекс в прошло-будущей жизни) подумало, что неплохо было бы отправиться в настоящее (то настоящее, в котором Алекс спит и смотрит сон)... Необычность сна Алекса вот ещe в чeм: у дерева появилась прекрасная возможность вообразить себя машиной времени. Именно в данный момент в корнях дерева (в мудрости этого дерева) появилось море фантазии. Оно решило встретить себя из будущего и поговорить (с собой) на некоторые темы.

      И совсем неожиданно в этой одной из центральных непроходимых частей тайги образовался заблудившийся подросток. Что он в этом лесу забыл? Пошeл прогуляться и заблудился. И угораздило его залезть в этот самый центр тайги и присесть отдохнуть (отдохнуть, чтоб через пару минут продолжить путь) у того самого дерева, корни которого впервые за несколько веков почувствовали необыкновенный поток информации, стекающийся в них со всей планеты (Алекс пока не знал, Земля это или не Земля, хоть и внешне всe походило на Землю), словно нырнули в самую бездну своего моря Фантазии. И в один момент Алекс переформировался в заблудившегося в лесу подростка (хоть подросток этот вовсе и не заблудился, как знал Алекс, а просто-напросто убивал время – до вечера ему надо было управиться, чтоб попасть под ту самую машину, которая позволит ему только кувыркнуться и два дня просидеть дома, дав Вове возможность подготовить ко вторнику хорошую почву), в то самое время как не переставал оставаться деревом. Таков сон. Но, опять же, это ещe не вся его необычность...

      "Что, чeрт возьми, со мной происходит?! – задумался заблудившийся в лесу подросток, – что это за ворона? Почему такое вокруг неe и меня началось?! Я же человека убил! Вова-то, само собой, не расскажет никому ничего. Тихо-мирно погрузили с ним тело в пальцев грузовичок и поехал Вова в сторону леса, по пьяным дорогам, пока я дома наводил порядок. Скинет Пальца где-нибудь подальше, и кому теперь он нужен этот Палец! Хотя чeрт его знает, этого Вову, он же непредсказуемее Господа Бога... Впрочем до Вовы мне сейчас никакого дела нет. Меня интересует..."

      "Захоти самоубийства вороны, – ворвалась вдруг в его мозг неожиданная мысль, словно взявшаяся откуда-то извне, – когда она спросит твоe первое желание. Она – зло".

      "Чeрт! – осмотрелся по сторонам Алекс, – что это было?!"

      "Дерево, подле которого ты сидишь", опять та же картина с мыслью извне.

      "Дерево! – посмотрел он на дерево и прикоснулся к нему руками; недавно он прочитал два тома книги Владимира Мегре "Звенящие кедры России", где говорилось, что с деревьями, в частности с кедром, можно "разговаривать", получая необходимую информацию, так ему показалось, что не врeт Мегре про Анастасию, что действительно есть говорящие деревья, и Алекс таким образом решил продолжить беседу. – Ты что, всe знаешь?"

      "То, что надо", – прозвучал ответ.

      "И что мне теперь надо делать? – мысленно спросил он. – Вообще, кроме вороны".

      "Оставаться самим собой и терпеть. Терпение – путь вверх".

      "А почему ворону..."

      "Ты можешь стать таким, как она, – перебило его дерево, – даже можешь стать хуже чем она! Задумайся".

      "А кто она вообще такая?"

      Но ответа от дерева не последовало.

      Алекс глянул на то, обо что облокотился... И офонарел... Вместо дерева теперь стоял такой же точно Алекс... Алекс увидел самого себя – свою стопроцентную копию...

      – Ну и сон! – пробормотал спящий Алекс.

      – Не сон, – раздалось от Алекса-2 что-то похожее на призрачное эхо. И не эхо:

      – Осмотрись по сторонам.

      Алекс осмотрелся... Оказывается, он не спал; вокруг была не непроходимая тайга, а обыкновенная глубь леса, куда он ушeл, после того, как подтeр пол и решил, что Вова поехал не в противоположную глубь леса, а куда-нибудь в милицию или – того хуже – к друзьям (и теперь Алексу крышка, потому что он "запорол самый нереальный косяк"). А подле Алекса стоял его стопроцентный двойник.

      – Ворона чeрная? – произнeс двойник голосом Алекса. Не спросил, а именно произнeс, хотя прозвучало как вопрос.

      – Что? – как по привычке переспросил Алекс. – Ты кто, вообще?

      – Птица дятел, – ответил двойник. – Стучу по барабану и закладываю ворону. Молодец, что не заложил ворону.

      – Да я еe и не собирался заклады... А что, еe "заложить" можно было бы именно так, играя в карты?

      – Если ты через "не хочу" стал играть в карты, – объяснил ему двойник, – то через то же самое "не хочу" ты сможешь натворить и много других нехороших вещей. А это не есть путь вверх. Чтоб идти вверх, нужно жить шиворот-навыворот.

      Алекс слушал этого парня, как учился жизни, не перебивая и не показывая свой ум.

      – Так вот, я задал тебе вопрос, – прервался парень, – какого цвета ворона, а ты мне так и не ответил.

      – Ты имеешь в виду мою ворону? – уточнил Алекс.

      – Не она твоя, а ты еe, – поправил его парень. – Ты – птенец, а не она.

      – Что за птенец? – не мог понять Алекс.

      – Тебе первому задали вопрос, – ответил парень. – А потом, может быть, ты узнаешь, что такое птенец.

      – Все вороны чeрные, – ответил Алекс на вопрос, – а мо... в смысле, данная ворона, судя по всему, белая. Так?

      – Вот ты и заложил свою ворону, – усмехнулся двойник.

      – Почему? – не понял Алекс.

      – Потому что надо тебе учиться жить шиворот-навыворот, – ответил парень. – Знаешь, например, как меня зовут?

      – Знаю, – догадался Алекс, – но не знаю, как меня тогда зовут.

      – Настоящее твоe имя Алекс Аноров, – сказал ему парень.

      Только Алекс и сам не понял, как его угораздило отвести от парня взгляд в сторону, потому что когда он вернул взгляд на место, то перед ним стояла белая ворона в человеческий рост...

      – Это мой натуральный цвет, – раздался из неe каркающий голос. – Закомплексованность человеку не мешает расти, ибо нельзя выпрямлять искривленное природой. Раз ты похож на ворону, то не делай себе пластических операций, будь собой.

      – А ты раньше была человеком?

      – Возможно, – ответила ворона. – Возможно, была белой вороной, не мне судить о своeм цвете. Потом покрасилась, как это бывает со многими. А потом, опять же возможно, увеличилась в размерах, ибо хорошего человека должно быть много. А я считаю себя неплохой. А ты, я смотрю, не хочешь навязываться и скромно ждeшь, когда я спрошу у тебя, какое твоe первое желание. Верно?

      – А ты сама не можешь догадаться?

      – Скромен! – похвалила его ворона. – Растeшь, стало быть. Но желания твои исполнять мне ещe пока рано. Тебя ведь ещe не пытали, по-настоящему не заставляли меня предавать.

      – Шутишь, – понял Алекс, – "выворот, на шиворот".

      – Тебе ещe нет тринадцати, – объяснила ему ворона, шутки отставив в сторону. – Потерпи – недолго осталось. Я в твои годы и не такое терпела, и дооолго терпела, а тебе вот удача улыбнулась так.

      – Хорошо, потерплю, – согласился с ней Алекс.

      – Вот именно. Поживи, наберись желаний.

      И всe. Алекс словно ни с кем и не разговаривал. Опять его угораздило отвести взгляд в сторону, а когда вернул его назад, вокруг никого уже не было. Только лес.

      Тринадцать лет Алекс "отметил" в милиции, на дознании. Нет, от него не требовали "заложить ворону", как пыталась недавно накаркать его загадочная подруга, способная принимать различные облики и усилием мысли перекрашиваться в белое оперение; от него требовалось кое-что другое, связанное с недавними событиями, бездушным предателем Вовой (впоследствии Вова обнажил перед братишкой своe истинное лицо. Алекса аж передeрнуло всего от ужаса, когда Вова снял с себя маску); хотя по сути не такой уж он и предатель: его Большая Мафия состояла из двух человек, так что теперь, когда лучшего друга, Пальца, не стало, Мафия потеряла цвет.

      И сразу, после допроса, как только Алекса ввели в одиночную камеру и захлопнули за ним дверь, Алекс понял, что в этот раз в камере он не один. То, чего не видел он уже несколько нелeгких недель, теперь сидело с ним в одной камере... Только, судя по всему, данная ворона была вольной птицей, и умела просачиваться сквозь стены, раз маленький Кузя (пиздюк), сразу как встретил старшего брата Алекса, чтоб отдать ему сапог (немного позже им повстречается пятeрка ГМНА и Вова, на каждом полуслове перебивая малыша, кое-что расскажет этой пятeрке о своeм младшем брате-недотeпе), поведал, как его Алекс "разговаривал с вороной" ("разговаривал с белой вороной", имеется в виду, "человек окончательно поссорился с головой").

      – Теперь ты всемогущ, – раздался из сидящей в углу чeрной вороны обычного роста знакомый каркающий голос, – я тебе просто-таки завидую, Алекс.

      – Чe ты орeшь! – как можно тише прикрикнул тот на неe шeпотом.

      – Ни тебя не меня не слышат, когда мы разговариваем, – не меняя голоса произнесла птица. – Больше таким ошибочкам, какая произошла с пиздюком Кузей, не бывать. Больше наше общение никто не услышит, можешь мне верить.

      – Ну и что, – незаметно ухмыльнулся Алекс, хоть ему это и было трудно проделать разбитыми губами, – ты желаешь у меня что-то спросить?

      – Скорее всего, – отвечала птица. – У тебя ведь, я так думаю, имеются кое-какие желания.

      – Всего одно, – ответил Алекс, перестав ухмыляться. – Чтоб ты сдохла.

      – А ты хорошо подумал, прежде чем я его исполню? А ведь я его исполню на полном серьeзе!

      – От тебя одни неприятности, ворона. Из-за тебя человек погиб!

      – А ты задумайся лучше. Не являюсь ли я тобой самим, прилетевшим на импровизированной моим воображением "машине времени" из далeкого будущего? Задумайся.

      – А чe тут думать? Если ты из будущего, то мне ничего не грозит, если ты подохнешь! Возможно, я в этом далeком будущем постепенно превращусь в ворону, "вернусь" в прошлое и повторю картину, "убив себя". Так или иначе, ворона, от тюрьмы да от с умы не зарекайся, ВСЁ может быть. Так что сдыхай спокойно и ни о чeм не думай.

      – Я твой джин из бутылки, – последнее, что донеслось от вороны, перед тем, как она исчезла у Алекса на глазах. Впрочем, не одна она исчезла; всe вокруг Алекса погрузилось в кромешную глухо-слепую тьму почти так же, как когда-то, несколько недель назад, погрузилось вокруг Пальца. Только один единственный звук перерезал эту бездонную тьму... Впрочем, Алексу он показался таким же призрачным, как и всe, что окружало его последнее время. Возможно, этого звука, чем-то напоминающего собой отзвук шeпота "вороньего голоса", вовсе и не было. Но, "я наврала", несмотря ни на что пронзило слух Алекса почти как раскалeнной спицей ("любой человек готов отдать ВСЁ, желая спасти свою жизнь, – наверно, должен был подобный шeпот складываться в такие слова, – но ещe больше он может заплатить, желая чужую смерть; но... ещe больше он заплатит, если пожелает свою смерть").

– – happy end – -

      Пробудил его не пинок брата, не подзатыльник мачехи; пробудило его какое-то приятное предчувствие...

      Он, сам не зная почему, подскочил к окну, и тут же в глаза ему попался соседский хулиганистый малыш... Когда Алекс выглянул из окна, малыш уже достал из кар– мана рогатку и нагинался за камнем. И совсем кстати в полушаге от ноги Алекса располагался зимний сапог его брата Вовы (второй сапог, помнилось Алексу, лежал под подушкой вечно незаправленного дивана мачехи), поскольку денeк сегодня выдался тeплым и до необыкновенности счастливым, хоть и Пятница 13-е (но Алекс просто-таки сердцем чувствовал надвигающийся на него Великий Потоп СЧАСТЬЯ, хоть и привык очень часто просыпаться в дурном настроении и вставать с постели не с той ноги). Но в этот раз Алекс осмотрелся по сторонам, чтоб из-за угла случайно не выглядывал глаз его троюродного брата, Вовы. Но квартира, как чувствовало сердце Алекса, была пустынна полностью, если не обращать внимание на тараканов, проскальзывающих то тут то там (если раньше Алекс и старался избегать возможности раздавить таракана, то теперь он их не собирался трогать тем более – живые всe-таки существа). И Алекс с удовольствием поднял с пола сапог, – пока Кузя поднял камень, зарядил им рогатку и чертыхнулся, как всегда промахнувшись, – аккуратно поставил его в нишу и отправился в спальню матери (хоть его троюродная тeтка и не являлась ему даже понятием слова «мать», но всe-таки усыновила) за вторым сапогом.

      Позже Алекс повстречался и с Пальцем и с отвратительным братом Вовой (по отношению к Алексу он стал отвратительнее, чем был когда-либо; этаким мерзким гадким и бездушным типом, словно под его основной маской у него была ещe бездна масок, каждая из которых вомного раз превосходит предыдущую своей отрицательной стороной), и с кем он не встречался, каждый помогал ему РАСТИ, подниматься по бесконечной невидимой лестнице всe выше и выше. И чем неприятнее выглядела со стороны жизнь Алекса, тем больше счастья рождала в себе его душа, словно вместо вороны он напоминал собой некую бродячую собаку, на которую отовсюду валятся шишки, но несмотря ни на что, собака такая от них не уворачивается, а старается, чтоб ни одна из шишек не пролетела мимо.

От автора.

Мораль данного рассказа заключается в том, что, конечно, в мире существуют такие люди, у которых в квартире к примеру завелись тараканы, а они не покупают средства для борьбы с вредными насекомыми. Не покупают по той причине, что "живые всё-таки существа". Дак вот, эти люди чем-то ассоциируются у меня с Адамом и Евой. Они думают, что моль – это какая-то красивая бабочка, клещ – это такой миленький жучок (замечательное насекомое), а, когда к ним подлетит восхитительный комарик и присядет на тело, то они, скорее всего, пожалеют бедного-голодного комарика. Они подождут, пока он ни насытится и не полетит дальше по своим делам.

Эти люди не понимают, что существуют действительно плохие вещи. Мистически плохие, которые не разгаданы наукой. То есть, даже если эти люди возьмутся за ум, начнут изучать науку, чтобы научиться отличать хорошее от плохого, всё равно найдётся, чем можно их обмануть. К ним подлетит какая-нибудь ворона, говорящая человеческим голосом и скажет: "Давайте с вами поиграем в игру? Что, вы не играете в игры? Но это неважно, потому что мне удалось привлечь ваше внимание к своей особе, и это невольно означает начало игры". И что им в конце делать? Становиться всеми этими плохишами (педобиром Пальцем и ко), которые всё время бредят про ворону, словно они всемогущие и демоническая ворона исполняет их желания? И кто он такой – жертва плохишей? Он зло, как эта ворона и ему нужно пожелать, чтоб ворона сдохла, и тогда он сдохнет сам, так как ворона является его мозгами? А день сурка не материализуется в реальности, если приказать такой вороне, чтоб она самовыпилилась. Потому что реальность – это не сказка. В реальности человек может только сгинуть, пропасть, а не вернуться назад, чтобы переиграть всё заново. К примеру, он проиграл и ему захотелось повторить прошедшее время заново, раз он так бездарно его спустил на свой проигрыш. Нужно же тут же вернуться и выиграть? Возвращаться до тех пор, пока действие игры не обернётся удачей. Понятно, что он превратится в геймера, в дрочера, который завис на одной и той же игре, пытаясь хоть раз её победить. Но в реальности никогда не повторяется прошедшее время. Геймер будет только проигрывать, а время будет бежать и, согласно неизученному закону мистики, постепенно ускоряться, ускоряться и ускоряться.

То есть, лично я в это верю. В то, что время в субъективном человеческом восприятии очень сильно ускоряется в конце прожитой человеком жизни. А всё почему? Почему происходит именно так? Потому что, когда человек ещё малолетний, то он может делать так, чтоб вернуться в прошедшее время и переиграть всё заново. Малолетний так не делает, но у него есть такая возможность. И вот, он проиграл (читай: не использовал упущенную возможность), поэтому он не может переиграть всё заново, когда он начинает замечать, что время несётся с бешеной скоростью и он больше уже ничего не может изменить.