Текст книги "Barrakuda (СИ)"

Автор книги: Аноним Barrakuda

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Место действия: где-то в эфире над Сеулом, телефонные разговоры.

На английском:

– ...Срочно узнай всё про Agdan! Кто её хозяин! И срочно, на любых условиях, заключай договор на пакет реклам. Завтра Agdan будет стоить в два раза дороже, после завтра – в десять...

На корейском:

– ...Нет, шеф, запись сделать не удалось. Я попробовал, но меня чуть вежливо не убили. Но я напишу вам такую статью, что тираж возрастёт вдвое, а то и втрое...

На корейском:

– ...Она мне дала автограф! Она мне улыбнулась! Она мне сказала: 'Удачи!' Agdan такая классная!..

На корейском:

– ...Ничего я в ней не нашла. И чего все по ней с ума сходят? Одета как дешевка. И спела ерунду какаю-то. Я тоже так могу...

На арабском:

– ...Отец! Я нашёл себе четвёртую жену! Её зовут Agdan!..

На корейском:

– ...Я тоже сначала не поверила. Но Agdan – это та самая ЮнМи, которая у нас на кухне мусор выносила. Вау! Я работала вместе с самой Agdan!..

На французском:

– ...Прилетай! Я, кажется, знаю, кому преложить главную роль в нашем фильме! Это Agdan!..

На русском:

– ...Я сам обалдел. Представляешь, на чистейшем русском! И, прикинь, спела тюремный шансон. И песня незнакомая...

На корейском:

– ...Это чудовище прижималась к оппе! Нищебродка! Но ничего! Скоро она у меня запоёт другие песни!..

Время действия: через шесть часов после исполнения Юной 'Мурки'.

Место действия: загородный дом семьи Кимов. Кабинет бабушки ЧжуВона. Госпожа МуРан сидит за столом и сердито смотрит, как на экране ноутбука лихо отплясывают семь крольчих.

– Безобразие!– говорит госпожа МуРан, когда видео заканчивается.– Чем больше смотрю этот клип, тем больше он мне не нравится. О чём только думают в министерстве культуры?

Раздаётся узнаваемый стук в дверь.

– Входи СанУ.

В кабинет заходит начальник службы безопасности. В руках у него папка с бумагами и планшет. СанУ останавливается в двух шагах от стола. Кланяется.

– Принёс фотографии?

– Да, госпожа.

– Показывай.

СанУ делает два шага вперёд, достает пачку пронумерованных фотографий, кладёт на стол, делает два шага назад.

Госпожа МуРан, начинает внимательно рассматривать хорошего качества цветные снимки:

ЧжуВон дарит букет цветов ЮнМи – в нескольких ракурсах.

ЧжуВон помогает ЮнМи сесть в машину – в нескольких ракурсах.

ЧжуВон и ЮнМи мчатся в машине по улицам Сеула – в нескольких ракурсах.

ЧжуВон и ЮнМи у входа в отель 'Golden Palace' – в нескольких ракурсах.

ЧжуВон и ЮнМи в интерьерах ресторана – в нескольких ракурсах.

ЧжуВон и ЮнМи, под ручку, на залитой солнцем аллее – в нескольких ракурсах.

Госпожа МуРан задерживает взгляд на одной из фотографий, внимательно рассматривает её. На фото ЮнМи только что сняла очки. Бейсболка повёрнута козырьком назад. Пристальный взгляд, улетающий куда-то вдаль. Едва уловимая улыбка на губах. ЧжуВон только поворачивает голову в её сторону. В его взгляде – заинтересованность.

– Поразительно! Какие удивительные глаза. Ощущение, как будто они светятся изнутри.

Госпожа МуРан переворачивает фото, словно ища источник света.

– СанУ, помнишь ты показывал мне фотографию, где ЧжуВон с ЮнМи в полицейском участке – за решеткой?

– Я тоже сразу вспомнил о ней, госпожа. Она у меня с собой.

Госпожа МуРан поощрительно кивает: – Давай.

СанУ протягивает фото, которое тут же устраивается на столе рядом с первым. Госпожа МуРан внимательно сравнивает фотографии. Взгляд её скользит то влево, то вправо.

– Совершенно два разных человека,– наконец, заключает она.– Лишь отдалённое сходство, как у сестёр. Как так можно было измениться за такое короткое время?

– Бурный, отложенный рост организма,– пожимает плечами СанУ.

– Я помню. Но всё равно: как такое может быть?!

Госпожа МуРан ненадолго задумывается.

– Хорошо,– говорит она.– Это фото и возьмём. Ещё вот это и это. Трёх хватит.

СанУ достаёт из кармана телефон, набирает номер, коротко говорит кому-то из своих подчинённых: – Запиши номера: четыре, двадцать пять, тридцать три. Начинайте,– и разрывает связь.

– Госпожа, фотографии появятся в завтрашних газетах.

Та в ответ рассеяно кивает, явно находясь не здесь, а где-то далеко, может в своей молодости, где она молодая, красивая и счастливая.

Наконец, госпожа МуРан возвращается в день сегодняшний, расправляет плечи и строго глядя на своего главного безопасника говорит:

– СанУ, я просила тебя до конца разобраться с этим подброшенным кошельком. Удалось что-то узнать?

СанУ: – Да, госпожа. Мы установили имя заказчика.

МуРан: – Так быстро? И?..

СанУ: – Это ЮЧжин.

МуРан: – Как неприятно... Но что-то подобное я предполагала. Доложи подробности.

СанУ: Аджума... госпожа Гё ХоЧжу, которая объявила ЮнМи в краже кошелька умерла месяц назад. Нам это сыграло на руку. Дом был опечатан, наследники ещё не вступили в права наследования. Нам удалось провести в доме тщательный обыск. Обыск дал результаты. В шкатулке с двойным дном мы нашли визитную карточку некоего Ли МэнХо. Мы проследили движение денежных средств на его банковском счёте. МэнХо все свои расчёты вел через банковскую карту, но периодически снимал со счёта наличность. Каждый раз одну и ту же сумму, равную стоимости лекарства, которое покупала ХоЧжу. Очень дорогого лекарства. Спрятанная визитка, наличность равная стоимости лекарства... Можно с высокой долей вероятности утверждать, что МэнХо и ХоЧжу были связаны. Он давал ей деньги на лекарство. За неделю до инцидента с кошельком с номерного счёта в 'Hana Bank' МэнХо перечислили десять миллионов вон. На следующий день после инцидента – ещё столько же. После чего счёт был закрыт. Но информация по движению средств на нём сохранилась.. За неделю до инцидента и на следующий день после, на него были переведены – по двадцать пять миллионов вон. Перевод был сделан со счёта принадлежащего ЮЧжин. Можно с высокой долей вероятности утверждать, что ЮЧжин заказчик провокации против ЮнМи.

МуРан: – Да... Похоже, это она... ЮнМи говорила, что заказчик сам признался ей в организации провокации. Это так похоже на ЮЧжин. Зная её, я уверена, что она осталась недовольной результатом – ЮнМи оправдали... СанУ, а эта история в Кирин... ЮЧжин могла быть к ней причастна?

СанУ: – С уверенность утверждать нельзя, госпожа. Но скорее всего – да. По словам моего осведомителя, как раз в это время активизировалась СБ 'Hyundai Heavy Holdings'. У неё были контакты с полицией и руководством Кирин.

МуРан: Служба безопасности?.. Значит ли это, что отец ЮЧжин в курсе того, чем занимается его непутёвая дочь?

СанУ: – Скорей всего – да. И, похоже, он считает это личным делом дочери. Потому и не вмешивается. Только подчищает следы.

МуРан: – А дочь терпит вторую неудачу подряд... СанУ, тебе не кажется это странным? Ну... В первом случае мы помогли. Но во втором? Наверняка она нанимала профессионала, который должен был предусмотреть каждую мелочь. И – ничего.

СанУ: – Кажется, госпожа. Судя по фотографиям ЮнМи, у лазера разрядился источник питания. О его надёжности исполнитель должен был позаботится в первую очередь. Можно было бы говорить о каком-то невероятном стечение обстоятельств, но есть ещё одно обстоятельство, которое делает эту историю ещё более странной.

МуРан: – Что за обстоятельство?

СанУ: – Исполнитель пропал.

МуРан: – В смысле?

СанУ: – Мой осведомитель в полиции рассказал, что всех людей, которые в тот день побывали на территории Кирин буквально пересчитали по головам: сколько вошло, сколько вышло. Вышло на одного человека меньше. Именно того, кто создал угрозу здоровью ЮнМи. Камеры слежения охватывают весь периметр. Он не мог ускользнуть незамеченным.

МуРан: – Куда же он делся?

СанУ: – Не знаю. Предпочитаю думать, что ему всё же каким-то образом удалось ускользнуть незамеченным.

МуРан: – Да... Пожалуй, ты прав. Лучше предполагать это... Его личность установили?

СанУ: – Нет. Он был в маске.

МуРан: – Значит, ЮЧжин сейчас готовится к третьей попытке?

СанУ: – Скорей всего – да. Десять дней назад она сняла со своего счёта крупную сумму наличными. Боюсь, что эти деньги уже у исполнителя.

МуРан: – Это серьёзно?

СанУ: – Очень серьёзно.

МуРан: – Если с ЮнМи что-то случиться, это очень навредит нашей репутации. У ЮнМи сейчас исключительная популярность. Нас не спасёт даже то, что мы сами окажемся пострадавшей стороной.

СанУ: – К сожалению, ситуация хуже, чем вам кажется, госпожа. Если с ЮнМи что-то случится, в этом могут обвинить нас.

МуРан: – Объяснись.

СанУ: – Сегодня ЧжуВон и ЮнМи разругались.

МуРан: – И ты молчал? С этого надо было начинать! Как это произошло?

СанУ: – Он её поцеловал.

МуРан: – Кто?

СанУ: – ЧжуВон.

МуРан: – Кого?

СанУ: – ЮнМи.

МуРан: – Как такое могло случиться, да ещё у вас на глазах?

СанУ: – ЮнМи оступилась и стала падать. ЧжуВон успел её подхватить... ну и поцеловал.

МуРан: – Прямо как в дораме... Кроме вас свидетели были?

СанУ: – Несколько человек. Под угрозой суда мы взяли с них обязательство хранить молчание. Но можно было этого и не делать.

МуРан: – Почему?

СанУ: – ЮнМи заявила ЧжуВону, что созывает репортёров и объявляет о разрыве помолвки.

МуРан: – Почему? Он сделал с ней ещё что-то?

СанУ: – Нет. Только поцеловал, госпожа. Да и поцелуем это назвать нельзя. Просто на миг коснулся губами её губ. Но ЮнМи почему-то пришла в ярость. Ударила его и заявила, что созывает журналистов и объявляет о разрыве.

МуРан: – Ты прав, СанУ. Завтра она объявляет о разрыве. Послезавтра на неё нападают. А организатором нападения делают ЧжуВона. Нужно срочно поговорить с этой взбалмошной девчонкой. Нельзя терять ни минуты. С этой агдан станется уже сегодня обзвонить все желтые издания... СанУ! У тебя есть её телефон?

СанУ: – Есть, госпожа.

МуРан: – Сбрось на мой. Только побыстрее.

Время действия: то же.

Место действия: где-то в эфире над Сеулом, телефонный разговор.

ЮнМи (настороженно-недоумённо): – Алло...

МуРан (ласково): – Добрый вечер, ЮнМи. Это бабушка ЧжуВона.

ЮнМи (сухо): – Здравствуйте, хальмони. Что заставило вас позвонить мне в столь поздний час?

МуРан (строго): ЮнМи, что у вас произошло с ЧжуВоном?

ЮнМи (с лёгким раздражением): – Если вы звоните, значит уже знаете, что произошло.

МуРан: (примирительно): ЮнМи, я хочу услышать твою версию случившегося.

ЮнМи (сопит в трубку, молчит).

МуРан (обеспокоено): – ЮнМи, ты меня слышишь?

ЮнМи (обиженно): – Он воспользовался моим беспомощным положением.

МуРан (вкрадчиво): – ЮнМи, я согласна, что ЧжуВон был не прав. Но тебе не кажется, что твоя реакция на произошедшее чрезмерна?

ЮнМи (недовольно): – У меня месячные.

МуРан (озадаченно): – Это многое объясняет. Но согласись, что это не повод для расторжения помолвки?

ЮнМи (сопит в трубку, молчит).

МуРан (обеспокоено): – ЮнМи?

ЮнМи (с лёгкой слезой): А чего он!..

МуРан (сочувственно): ЮнМи, успокойся. Я обещаю, что поговорю с внуком и доходчиво объясню ему, как нужно вести себя с порядочными девушками. Ты меня слышишь?

ЮнМи (покорно): – Да.

МуРан (деловито): – ЮнМи, ты, наверное, уже отошла от случившегося. И, наверное, проанализировала ситуацию со всех сторон. Я уверенна, что ты пришла к выводу, что сейчас разрыв не выгоден ни тебе, ни ЧжуВону. Вы оба только проиграете. ЮнМи, скажи, ты всё ещё хочешь созвать журналистов?

ЮнМи (сопит в трубку, молчит).

МуРан (призывно): ЮнМи, просто ответь: да или нет. Ты будешь созывать журналистов?

ЮнМи (через силу): Нет.

МуРан (с облегчением): Я всегда знала, что ты умная девочка. Ты успела кому-нибудь позвонит?

ЮнМи (язвительно): Собиралась, но вы помешали.

МуРан (довольно): Вот и хорошо. Может, у тебя есть какие-нибудь желания?

ЮнМи (гордо): – Нет!

МуРан (настойчиво): Пожелания?

ЮнМи (горячо): Желаю вам крепкого здоровья, хальмони.

МуРан (с усмешкой): И тебе того же. До свидания, ЮнМи.

ЮнМи (добродушно): До свидание, хальмони.

Время действия: то же.

Место действия: кабинет бабушки ЧжуВона.

Госпожа МуРан кладёт трубку на стол и довольно заявляет:

– ЮнМи, конечно, агдан. Но с ней, можно договорится... Президент СанХён обеспечил её охраной?

– Да, госпожа. Но в системе охраны ЮнМи есть прореха. Ночь с субботы на воскресенье и часть воскресенья до момента выхода из дома, она остаётся без прикрытия. Если с ней что-то случится, то скорей всего случится в этом месте и в это время.

– СанУ, реши этот вопрос. Если будут нужны люди – найми. Я заплачу.

– Я займусь этим, госпожа,– говорит СанУ и кашляет в кулак.

– У тебя что-то ещё?– догадывается госпожа МуРан.

– Да, госпожа. Это касается ЮнМи.

– И почему я не удивлена? Докладывай.

– Сегодня в ресторане ЮнМи исполнила песню.

– Да, я знаю. ХёБин говорила мне – какая-то странная песня. Она ещё говорила, что ЮнМи запретила делать запись... Жаль, я бы посмотрела.

Госпожа МуРан смотрит на безопасника, который стоит перед ней с показным бесстрастным выражением на лице.

– СанУ! Почему мне кажется, что ты единственный, кто ослушался ЮнМи? Ты сделал запись?

– Да, госпожа. Мне подумалось, что вы захотите на это взглянуть.

– Давай!– нетерпеливо требует госпожа МуРан и получив планшет, начинает тыкать пальцем в экран.– Куда здесь нажимать? Ах, вот уже заработало.

На экране ЮнМи, сидя за фортепьяно и глядя на ЮЧжин, бодренько, по-русски, поёт 'Мурку'.

– Действительно, странная песня,– когда запись заканчивается, говорит госпожа МуРан.– Но я не понимая, почему так бурно реагирует публика? Обычная песня...

– Эффект присутствия,– охотно поясняет СанУ.– У ЮнМи очень мощная энергетика. Я сам хлопал и готов был кричать: браво.

– Хмм... Да?.. На каком языке она поёт?

– На русском.

– На русском? Ты не ошибаешься?

– Вы давно не заглядывали в моё досье, госпожа. Я десять лет проучился в обычной московской школе. Мой отец был работником посольства. Я знаю русский так же хорошо, как корейский. И с уверенностью могу утверждать: ЮнМи знает русский в совершенстве.

– В совершенстве? Это же шестой... или какой там у неё по счёту, золотой сертификат. Почему она это скрывала?

– Скорей всего считала, что ещё один золотой сертификат – это перебор.

– Хмм... Пожалуй... Там всё время упоминается ЮЧжин... О чём песня?

СанУ подбирается:

– Вот здесь и начинается всё самое интересное. Я сделал перевод, госпожа. Взгляните.

Госпожа МуРан берёт протянутый лист, читает. Чем ниже опускается её взгляд, тем выше поднимаются её брови. Дочитав до конца она говорит:

– С этим текстом что-то не так. Как она такое написала?

– Разрешите, госпожа, я выскажу некоторые свои соображения по-поводу этого текста?

– Высказывай.

– ЮнМи не могла написать его. В нём встречаются жаргонизмы, которые используют люди связанные с криминальным миром. Ни в одном самоучителе, по которым ЮнМи учит новые языки, такие слова встретиться не могут. Далее. Судя по рифмовке, изначально в тексте стояло какое-то другое имя. ЮнМи просто заменила его на ЮЧжин. Я поискал текст в сети и не нашёл никаких следов. Получалось, что всё таки слова, а скорее всего и музыка, написаны ЮнМи. Но!!! Она не могла написать эту песню, потому что из контекста следует, что автор слов достаточно долго сидел в тюрьме и хорошо знаком с уголовным миром. Таким образом вывод получается парадоксальным: песня появился из ниоткуда, а ЮнМи её просто исполнила. Более реалистичная версия: ЮнМи знакома с человеком с богатым криминальным прошлым, который сочинил эту песню и подарил её ЮнМи.

– У неё есть знакомый уголовник?– распахивает глаза госпожа МуРан.

– Нет!

– СанУ, что-то у меня от твоих соображений голова кругом идёт. Это все странности?

– Да. Остались только подводные камни.

– Я заметила. В каждой строчке оскорбление в адрес ЮЧжин. А в одном месте ЮнМи вообще угрожает ей физической расправой. Да ещё и корейской нации от неё досталось. А это политика. Если бы эта запись попала к адвокатам 'Hyundai'... ЮЧжин получила бы своё и даже больше. ЮнМи что этого не понимала? Да нет, понимала раз запретила съёмку. И всё же спела. Почему?

– Я бы сказал, что это обычная хулиганская выходка. ЮнМи, наверное, хотела, как говорят, русские: вставить шпильку ЮЧжин. Вот и вставила. Не смогла удержаться. Спела, прекрасно понимая, что если кто-то исхитриться сделать запись, то она станет рычагом давления на неё. Как говорят те же русские: понадеялась на авось.

– И этот рычаг оказался в наших руках,– госпожа МуРан ненадолго задумывается.– СанУ, ты уверен, что эта запись в единственном экземпляре?

– Да, госпожа.

– А камеры наблюдения?

– Они пишут без звука.

– Хорошо... Я не знаю, что с этим рычагом делать, но пусть будет. СанУ позаботься о том, чтобы видео не попало в чужие руки.

– Да, госпожа.

– У тебя всё?

– Да, госпожа.

– Отличная работа, СанУ. Можешь идти.

Начальник СБ уходит, оставив фотографии ЧжуВона и ЮнМи на столе. Госпожа МуРан берёт понравившееся ей фото, долго рассматривает, качает головой, кладёт на место. Затем переводит взгляд на комп и, после короткой внутренней борьбы, запускает видеофайл.

На экране начинают лихо отплясывать семь симпатичных крольчих.

Время действия: понедельник, утро.

Место действия: приёмная господина СанХёна. Присутствуют: секретарь, ЮнМи и ЁнЭ.

Сижу, жду президента. Хочу осчастливить его плейбоевским кроликом. Кроличью тему нужно закрыть как можно быстрее. Это как раз тот случай, когда время – деньги. Ещё нужно обговорить пару моментов по-поводу завтрашнего ток-шоу, на котором будем зажигать мы с девчонками. Это уже пятый наш поход на TV. Коронки сейчас сверх популярны. Их все хотят. О! двусмысленность...

Чё-то самбоним опаздывает. Подкинуть ему что ли мысль, чтобы сам себя оштрафовал за нарушение трудовой дисциплины? Его секретарь, как только мы переступили порог приёмной, обрадовала новостью, что нас с ЁнЭ в очередной раз оштрафовали. ЮнМи – за то что жирная, ЁнЭ за то, что с неё этот жир не сгоняет. Эээх... Утешаю себя мыслью, что это плата за право оставаться в своём комфортном весе. Чего-то вешалкой стать ну никак не тянет. Платить штраф за ЁнЭ, как обещался когда-то, не собираюсь. Ситуация изменилась. Мой персональный менеджер теперь самый высокооплачиваемый молодой специалист в агентстве. И с какого-то там штрафа не обеднеет.

Кошусь на ЁнЭ. Всё-таки переживает. Привычной улыбки не видать. Я вот тоже весь испереживался. Вчера приключилась штука, которая уже случалась с ЮнМи и ещё случится не раз: её поцеловали... ЧжуВон подсуетился. Всё произошло в лучших дорамных традициях. ЮнМи оступилась и стал падать – ЧжуВон её подхватил – и воспользовался моментом.

В связи с 'праздниками', о которых я узнал, находясь уже дома (хорошо, что дома, а то ЧжуВону опять пришлось бы бежать за прокладками), моя ответка была несопоставимо жёсткой. Сначала я чуть не сделал человека инвалидом за то, что он, возможно, спас меня от инвалидности. А потом заявил, что подаю на развод за то, что имел место быть бутафорский дорамный поцелуй, правда отягощенный воспоминанием о пожёванных пьяным пиндосом губах. Тогда – на аллее всё выглядело просто и логично: ты меня обидел – получи!

Дома я дополз до комнаты, запаковал себя в одеяло и стал думать. После длительных размышлений, пришёл к выводу, что думать надо перед тем, как что-то сделать. Чё-то я не увидел себя сидящим за столом накрытым красной скатертью перед десятками телекамер и сотней пар жадных глаз, ожидающих горяченького, толкающим речь, что в связи с тем, что мой горячо любимый в прошлом жених оказался последней скотиной я разрываю с ним всякие отношения!

По-уму, нужно было давать задний ход. Но, сделав это, я бы потерял своё то самое пресловутое корейское лицо. На месте ЧжуВона я бы расценил такой прогиб однозначно: мол, давай, паря, продолжай в том же духе. Я конечно же буду артачится, но мы же с тобой понимаем, что это только для вида. На самом деле, я сплю и вижу, как ты тащишь меня в постель.

Решил не пороть горячку, оставить всё как есть. Авось само как-нибудь рассосётся. Так и получилась. Я только вызвал машину с охраной, чтобы вернуться в общагу, как позвонила бабушка ЧжуВона. Состоялся короткий, но продуктивный разговор: хальмони предложила предать инцидент забвению и вернуться к отношениям имеющими место быть до момента оного. Я, для поднятия своего рейтинга, повыделовался, но согласился. Хальмони теперь мне должна. В случае чего, можно будет, на законных основаниях, обратиться к ней с просьбой. Мы распрощались почти лучшими подругами, и я поехал в общежитие Короны.

Мммдаааа, оооох и ээээх... И ещё: пффф и тсссс... Даже не знаю... То, что произошло в общаге... Нет лучше не делать скоропалительных выводов. Пусть всё отлежится...

Общежитие встретило меня тишиной. Вполне ожидаемо. Мама с онни, в связи с моим свиданием, устроили себе настоящий выходной – пошли в кино. Лежать в одиночестве изображая из себя кокон с прекрасной бабочкой внутри, я бы всё равно долго не смог из-за неизбежного возвращения в общагу. Подумав, я решил неизбежность эту не отдалять, а резко приблизить. Приблизил...

Первым делом я отправился в нашу с КюРи комнату, переоделся, привёл себя в порядок и двинул на кухню.

Удивился ли я наткнувшись там на ИнЧжон? Да? Таки нет! Я ехал в общагу, а сердце сладко тинькало и было понятно, что это жжжж неспроста.

ИнЧжон стояла спиной к окну, прижав руки к груди, и смотрела на меня. Нужно было поздороваться, но я застыл на пороге и, поймав её взгляд, уже не мог ни отвести глаза, ни открыть рот для приветствия. Прошла секунда, вторая, третья... А ведь такой момент больше никогда не повторится, вдруг ясно осознал я. Никогда. И я буду ругать себя всё жизнь, кусать локти и гадать, что бы было, если бы... И... я решился.

– Извини, онни. Мне нужно проверить одну вещь.

– Ну, проверь...

В глазах сверкнули искорки.

Делаю несколько шагов и вдруг оказываюсь рядом с ИнЧжон. Ладони осторожно сжимают её лицо, медленно, чтобы у девчонки было время оттолкнуть меня, тянусь к приоткрытым губам. Не оттолкнула... И наши губы встречаются...

Всё! Всё! Всё! Всё!.. Лучше об этом не думать. Потом! Вот уляжется, утрясётся – тогда и подумаем. Тем более у меня есть над чем подумать... Мои сновидения! Мои сны...

Это началось сразу после съёмок клипа 'Bunny Style'. Ну, понятно, что сон – это такая штука, в которой может быть всё, что угодно. И они могут быть о чём угодно. Мои сны обо мне любимом. Казалось бы ну и что? И я так тоже подумал. Но через несколько ночей стал чесать в затылке, пытаясь понять: что бы это значило? Это были сны повышенной чёткости в реальном времени. Если я спал скажем шесть часов, во сне проходили те же шесть часов – последовательно минута за минутой без всяких скачков. В этих снах я веду обычную жизнь, которую веду наяву. Ем, хожу на репетиции, пропадаю в своей студии, записывая очередные хиты мирового значения, на выходные отправляюсь домой. С коронками там я так и не подружился – сохраняю холодный нейтралитет. ИнЧжон – мой последовательный идейный враг. И клип 'Bunny Style' совсем другой – без джексоновских примочек.

Подумал я, подумал и подогнал под это дело непротиворечивую теорию. Суть её в том, что никакие это не сны. Это сеанс связи с моим двойником из параллельного мира. Засыпая, я подключаюсь к своему двойнику и получаю возможность видеть ту реальность его глазами. Возможно, засыпая он тоже получает возможность видеть мой мир моими глазами. Как все непротиворечивые теории, моя тоже получила развитие. Наши параллельные миры были когда-то единым целым. Но произошла развилка. И произошла она в тот момент, когда мне приснился первый подобный сон – сразу после съёмок клипа.

А что, вполне себе жизнеспособная теория, особенно после того, как выяснилось, что параллельных миров этих дофига и больше, плюс ещё богини вреднючии водятся.

Так что я получил возможность наблюдать за делами моего двойника (буду звать его Братом), а он, надеюсь, за моими.

Интересно у нас с ним получилось с 'Sony Music'. Братик проводил переговоры с начальником головного A&R-отдела токийского подразделения компании. Мы тоже должны были вести с ним свои переговоры. Но перед самым отлётом в Корею начальник A&R-отдела попал в аварию. Прилетел его заместитель. Переговоры завершились ничем и было принято решение взять паузу. Именно в этот момент, очень кстати, танцующие крольчихи взорвали мировой интернет. В 'Sony Music' почесали где положено, прикинули что надо к чему надо и пришли к мысли, что хрен с ними с авторскими правами. И к нам летит лично президент компании, для подписания договора. Надеюсь, братик рад, что у нас так всё удачно сложилось.

А что касается непротиворечивой теории... Есть там один момент... Если наши с Братом миры так легко распаралеллись, то им ничего не мешает так же легко слиться опять в один единый мир. И если это произойдёт, мне будет казаться, что ничего не произошло и всё идёт, как и шло. Или... Или это ему будет казаться?

О! Вот и господин СанХён пожаловал.

– Здравствуйте, самбоним!..

Архив 9, пост 612. Barrakuda 2018/04/20 13:38

Минифанф

Ёжики

(продолжение минифанфа '50 оттенков розового')

Время действия: то же, чуть позже.

Место действия: кабинет президента СанХёна. Президент за своим столом. За столом для совещаний, напротив друг друга – ЮнМи и ЁнЭ.

Президент СанХён, строго глядя на ЮнМи:

– ЮнМи! Ты уже в курсе, что я оштрафовал тебя за злостное нарушение контракта?

– Да, самбоним,– лёгкий поклон.– Спасибо вам большое, что так заботитесь о моём сценическом имидже. Поверьте, я оценила вашу заботу по достоинству.

Ещё один лёгкий поклон.

Господин СанХён довольно хмыкает и переводит взгляд на ЁнЭ.

– ЁнЭ?– всё так же строго произносит он.

Настала очередь кланяться и благодарить личному менеджеру ЮнМи. Поклон более глубокий, голос более покаянный.

Подтвердив свой статус главного в этом курятнике, господин СанХён переходит к следующему вопросу:

– ЮнМи, почему ты здесь, а не на репетиции?

– Менеджер Ким освободил меня, самбоним.

– Что значит освободил? На каком основание?

ЮнМи, молчит, смотрит на президента знаменитыми синими глазами, в которых явственно читается вопрос: 'Мужик, ты чего тупишь?'

– А, ну да...– вспоминает тот подробности и обеспокоено: – ЮнМи, надеюсь, сегодняшнее выступление ты не пропустишь?

– Самбоним! Я знаю, что во всех последних контрактах особо оговаривается моё обязательное присутствие. Я понимаю какая ответственность лежит на моих плечах. Именно поэтому я отпросилась с репетиции у менеджера Кима, чтобы восстановиться до вечера и не подвести вас, самбоним.

– Очень взвешенный подход, ЮнМи,– одобряет президент.– Вот так бы взвешено ты подходила к вопросу собственного веса.

ЮнМи недовольно кривится.

– Так зачем ты хотела меня видеть?

ЮнМи резко вскакивает со стула, так что президент и ЁнЭ невольно и синхронно отклоняются назад.

– Самбоним! У меня для вас кое-что есть! Вот!– Торжественно заявляет она.

Плейбоевский кролик ложится на стол перед президентом и косит на него единственным глазом.

Господин СанХён выставляется на кролика, наконец поднимает взгляд и недоумением спрашивает:

– Что это?

– Кролик!– Гордо заявляет ЮнМи.

– Вижу что не хомяк. И что?

ЁнЭ с нарастающим любопытством наблюдает за происходящим.

– С сегодняшнего дня кролик – это лейбл группы Корона.

Господин СанХён вновь выставляется на кролика.

– Мне его что, на стенку повесть?– спрашивает он, покончив со вторичным осмотром.

– Можно, конечно, и на стенку,– соглашается ЮнМи.– Только это будет деструктивное использование продуктивных идей.

Президент на короткое время подвисает.

– Что ты имеешь в виду?– спрашивает он.

– Смотрите, самбоним,– поясняет ЮнМи.– Вы берёте обыкновенную футболку за тысячу вон, штамп за одно мгновение наносит на неё изображение нашего кролика и вот уже футболка стоит две тысячи вон! Как вам такое?

Настало время господину СанХёну вскакивать. Он начинает кружить по кабинету обдумывая полученную информацию. Наконец, останавливается и, глядя на ЮнМи, говорит:

– То, что ты предложила – старо, как мир. Посмотри вокруг! На всём что-нибудь да налеплено. Но твоя схема... Я ещё такого нигде не встречал. Берёшь любое 'г', шлёпаешь на него кролика – и 'г' превращается в золото. И всё законно! И всем выгодно!

– А ещё можно ушки делать и носить...– вставляет свои пять вон ЁнЭ.

СанХён и ЮнМи с удивлением смотрят на неё, переваривая услышанное.

– Можно!– соглашается господин президент.– Хорошая идея, ЁнЭ. Молодец! Вот ты ей и займёшься.

Щёки персонального менеджера заливает румянец.

– Так, теперь вопрос, как всё это организовать?!– Господин СанХён, ткнув пальцем в кнопку, вызывает секретаря, отдаёт распоряжение:

– КиХо ко мне, срочно.

ЮнМи – деловито:

– Самбоним! Это как раз тот случай, когда время – деньги. Нам очень быстро нужно раскрутить кролика, пока наш клип 'Bunny Style' на пике популярности. Когда популярность схлынет, кролик уже наберёт силу и будет сам за уши тянуть к вершинам популярности и Корону, и всё агентство. В связи с этим такое предложение... Я могу вручную быстренько оформить семь футболок с нашим новым лейблом и на завтрашнее ток-шоу мы заявимся в них.

Уперев руки в стол, господин СанХён долго гипнотизирует кролика, который всё так же послушно лежал перед ним и, наконец, произносит:

– Нет, ЮнМи. Это будет действие во вред. Если мы покажем лейбл нашим фанатам и не предложим ничего из товаров с ним, то за нас это тут же сделают другие. Это тебе не 'Изображение богини Луны на могиле периода Когурё'. Сколько ты его рисовала? Пять минут? Будь уверена, у других это займёт ещё меньше. Наш кролик заработает миллиарды, но уже не для нас. Вот создадим задел из товаров, а потом уже выпустим кролика на волю. А пока его лучше не светить.

С уважением глядя на шефа, Юна согласно кивает.

– Так,– подводит итог господин СанХён.– С этим разобрались... Осталось последнее...– И, строго глядя в синие внимательные глаза своего мембера, задаёт вопрос без которого не обходятся ни одни деловые переговоры:

– ЮнМи! Сколько ты хочешь?

– Авторские права на лейбл мои?– уточняет ЮнМи.

Президент на мгновение задумывается.

– Будем последовательны. Авторские права твои. Так сколько ты хочешь?

Юна расправляет плечи, вскидывает подбородок:

– Самбоним! С первой нашей встречи я сразу почувствовала в вас человека высокого полёта. Уметь разглядеть, какое роскошное дерево вырастит из неприметного зёрнышка – это дорого стоит. Вы стали для меня примером руководителя, который не жалея себя, трудясь на благо своей компании в частности и Республики Корея в целом!.. Семьдесят процентов от прибыли!

Президент крякает. ЁнЭ устраивается поудобней, предчувствуя интересное.

– ЮнМи!– берёт слово господин СанХён.– Меня всегда привлекала в тебе способность находить новое там, где все видят только старое. Твоя идея с кроликом – это прорыв в современной к-поп индустрии. Но, как все идеи твоя тоже имеет один единственный, но обременительный недостаток: её надо осуществлять. А для этого нужен начальный капитал, производственные помещения, люди и связи. И всё это предоставляю я... Пять!