Текст книги "Белый Снег (СИ)"

Автор книги: Аноним Arvinta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Annotation

Снег... он преследовал меня всю жизнь. Сколько себя помню, все важные события происходили, когда лежал снег. Он вызывал во мне сложные чувства, но одно я могу сказать точно... равнодушным он не оставлял меня никогда. Видимо не зря. Теперь мое имя – Белый Снег. Последний носитель гордой фамилии Юки – Хаку Юки, к вашим услугам.

Arvinta

Глава 1. Пробуждение ==========

Глава 2. Осознание ==========

Глава 2. Осознание

Глава 3. Незнакомец-сама ==========

Глава 3. Незнакомец-сама

Глава 4. Тренировки ==========

Глава 4. Тренировки

Глава 5. Дорога до Нами-но-Куни ==========

Глава 6. Гато. Начало задания ==========

Глава 7. Наруто ==========

Глава 8. Бой на мосту. Начало ==========

Глава 9. Бой на мосту. Завершение ==========

Глава 9. Бой на мосту. Завершение

Глава 10. Прощание ==========

Глава 11. Призыв и послание ==========

Глава 12. Новые родственники ==========

Глава 12. Новые родственники

Arvinta

Белый Снег

***********************************************************************************************

Хошикайро но Секай. Белый Снег

https://ficbook.net/readfic/5405522

***********************************************************************************************

Направленность: Джен

Автор: Arvinta (https://ficbook.net/authors/501524)

Фэндом: NarutoПерсонажи: Походу дела разберемся... или нет

Рейтинг: R

Жанры: Юмор, Экшн (action), Психология, Философия, Повседневность, POV, AU, Попаданцы, Первый раз, Дружба, Пропущенная сценаПредупреждения: OOC, Элементы гета

Размер: планируется Макси, написано 67 страниц

Кол-во частей: 13

Статус: в процессе

Описание:

Снег... он преследовал меня всю жизнь. Сколько себя помню, все важные события происходили, когда лежал снег. Он вызывал во мне сложные чувства, но одно я могу сказать точно... равнодушным он не оставлял меня никогда. Видимо не зря. Теперь мое имя – Белый Снег. Последний носитель гордой фамилии Юки – Хаку Юки, к вашим услугам.

Посвящение:

Вдохновителям. Будущим и нынешним.

Публикация на других ресурсах:

Если предупредите заранее, пожалуйста.

Примечания автора:

Работа входит в проект "Hoshikairo no Sekai / Хошикайро но Секай / Мир алой звезды", который включает в себя несколько работ других авторов, события в которых не только происходят в одном мире, но и пересекаются между собой

Хошикайро но Секай: Асура

https://ficbook.net/readfic/4539626

Хошикайро но Секай: Зов

https://ficbook.net/readfic/5033294

Хошикайро но Секай: Тьма

https://ficbook.net/readfic/5179071

Хошикайро но Секай: Разделяя небеса

https://ficbook.net/readfic/5126389

Хошикайро но Секай: Перекати поле

https://ficbook.net/readfic/5209308

Хошикайро но Секай: Жар

https://ficbook.net/readfic/5222632

Хошикайро но Секай: Алый рассвет

https://ficbook.net/readfic/5404207

Хошикайро но Секай: Белый Снег

https://ficbook.net/readfic/5405522

Хошикайро но Секай: Тёмные пески

https://ficbook.net/readfic/5430564

Хошикайро но Секай: Серый Ветер

https://ficbook.net/readfic/5430761

Хошикайро но Секай: Хикари Хосино

https://ficbook.net/readfic/5427550

Картинки к данному фф – https://vk.com/album-107176342_242735563

Моя группа – https://m.vk.com/club107176342.

Ну и кому интересно, по этому фэндому у меня есть еще несколько работ, для удобства я разделила их на несколько Сборников:

Naruto. Попаданцы. – https://ficbook.net/collections/5032699

Naruto. Альтернативная история. – https://ficbook.net/collections/5032700

========== Пролог ==========

Я мало что могу рассказать о своем прошлом. Рос, учился, играл, веселился. Сложно выделить, что-нибудь одно. Я бы сказал проще – я просто жил. Многие бы со мной не согласились. Один мой знакомый по колледжу вообще не понимал, как я мог жить без интернета и мобильного телефона. Жил. Вполне спокойно. В небольших поселках Кировской области это обычное явление. Там банально не ловила связь и телефоны стали появляться уже после 2010 года. Я, кстати, тогда заканчивал девятый класс и ими особо не интересовался. Экзамены. Отчаянное желание уехать подальше от этого снежного края. А ведь когда-то я его любил. Даже фамилия была подходящей – Снежный, а имя – Михаил. Правда, этому имени я нисколько не соответствовал, уродившись довольно мелким и миловидным, с непривычными для этого места иссиня-черными волосами и голубыми глазами. Первое унаследовал от матери, имевшей корни в Ташкенте, второе было подарком отца, русского в сотом колене, как тот любил говорить. Почему в сотом, я так и не узнал, тот погиб, когда я пошел в первый класс. Волки растерзали, как мне тогда сказали, но я не верил. Отец в моей памяти остался сильным, могучим, как медведь. Такого не могли порвать волки, но ребенку было сложно добиться ответов, а после это стало не важным.

Я уже говорил, что родился весьма миловидным пареньком? Это действительно было так, но я еще забыл добавить, что у меня было две старших сестры. Оля и Люда. Они были погодками, а я поздним ребенком, с разницей в десять и девять лет соответственно. Ну и еще один интересный факт, мы все трое родились в январе. Я в самом начале, девятого числа, Оля четырнадцатого, а Люда двадцать третьего. Вот такие вот зимние детки. Впрочем, куда печальнее было то, что в отличие от сестер, я обладал нетипичной для этих мест внешностью. Черные волосы, голубые глаза, смазливое личико... мне завидовали мои же сестры! Когда я немного подрос, конечно. Ведь они со своими светло-русыми волосами и голубыми глазами, экзотикой не были. Типичная славянская внешность, а я пошел в маму. Тонкокостный мальчик...

Я быстро научился давать сдачи и отвечать на колкости, но этого было мало. Я мог быть сколько угодно языкастым, но без возможности защитить себя, мои слова ничего не стоили. Я мог бы стать изгоем, но... спас случай. В нашу глушь приехал мастер муай-тай. Хотя мне трудно судить насколько его мастерство было велико, но тогда я увидел в этом возможность. Клуб любителей лыж, на который меня затащили сестры, был моментально забыт. Едва я узнал, что мастер решил преподавать тайский бокс в школе, мое заявление легло к нему на стол. Мастер тогда меня долго разглядывал, смотрел в глаза, а когда я настроился на отказ, согласился. Так началось мое обучение в муай-тай.

Не берусь сказать, о чем думал мастер, когда принимал мое заявление, но я был ему благодарен. Да, первый год было чудовищно сложно. Он нас шлифовал, происходила «набивка» – от многочисленных гематом черствеют нервные окончания на внешней части голени от стопы до колена, чтобы в дальнейшем спортсмену было не больно бить этим местом по противнику. В конечном итоге голень должна стать нечувствительна, как деревяшка. Набивать приходилось и пресс, чтобы не пробили под дых, а также предплечья, бёдра и стопы. Кроме того, от постоянного подъёма на цыпочки для ряда ударов начинается крепатура стопы, как у танцоров балета. Еще большая вероятность получить по носу – и сломать его. Как любой другой боевой вид спорта, муай-тай травмоопасен и может сильно пошатнуть физическое здоровье, но кого это останавливало? Верно, никого.

Занятия понравились не всем. Много отсеялось еще в первый месяц, зато те кто остались, занимались на совесть. Тут уже никто не смотрел на смазливую мордашку. Муай-тай учил уважать соперника. Постепенно я завоевывал уважение. И ко мне перестали лезть, ведь я мог ответить. Ну, а к девятому классу, я еще и вытянулся сильно, нарастил мышечную массу и перестал напоминать девочку. Сомневающихся в этом ждала хорошая трепка, причем, уже не только словесная. Если кто-то не понимал слова, я охотно чесал кулаки. Впрочем, таких было мало, все ученики одного мастера, держались друг за друга и, если требовалось, приходили на помощь. В общем, поймать меня и завалить телами, было сложно. Поселок-то был маленьким и тут все друг друга знали, поэтому хватало один раз проучить и после парни становились осторожнее, да и злопамятностью не отличались. Народную забаву стенка на стенку, никто не отменял, да и вообще, в месте, где восемь месяцев в году снег, люди гораздо проще.

Снег... да? Белый, сверкающий нестерпимым светом на солнце. Он преследовал меня всю жизнь. Первые победы и поражения, они шли с ним бок о бок. Отец погиб, когда снег только начал сходить. Сестры уехали в южную часть России, когда настали холода. Ничего необычного, просто поиск работы и лучшей жизни, все равно им требовалось учиться и работать, чтобы нормально жить в Краснодаре. Вдвоем это было проще, а после они там и остались. Виделись мы с ними не часто, все же разница в возрасте была большой, но мама частенько к ним ездила на недельку-другую, спокойно оставляя меня одного. Ради этого пришлось даже осваивать тяжелую науку варки пельменей, а не только ухи на природе. Получалось съедобно, постепенно обрастая новыми навыками и рецептами. В итоге, к тринадцати годам я гордо мог сказать, что умею готовить не только походную еду. На деле, конечно, за мной присматривали соседи, которые были родней со стороны отца, но мне нравилось ощущать свою независимость. Ровно до того момента, как...

В Краснодаре бывает очень скользко зимой. Снег редкость, но не гололед. После я сто раз думал, что лучше бы я ничего не умел и мама осталась дома, а не поехала к сестрам, но изменить уже ничего не мог. Моя мать погибла, когда не справившийся с управлением грузовик, на огромной скорости врезался в остановку. По стечению обстоятельств, именно на ней стояла мама ожидая мужа одной из моих сестер. Семеро погибших и в их числе – она. Снежная Светлана, моя мать. Я узнал об этом уже через две недели, когда стало поздно, даже просто приехать и проститься с ней. Меня лишили даже такой малости. Просто через две недели приехала старшая – Ольга и потребовала собираться. Она не собиралась рассказывать мне подробности, просто собиралась забрать мои документы из школы и забрать с собой, оставив разговор на своего мужа. Зря. Это единственное, что я ей с Людой простить не смог. Они лишили меня права в последний раз увидеться с мамой. Единственным человеком, который обо мне заботился и всегда поддерживал. И пусть остальные назовут меня маменькиным сынком, они просто не были знакомы с ней. Поступок сестер, я мог назвать только... предательством.

Кричать и что-то доказывать Ольге было бесполезно. Упертая, разбалованная большим городом, она свято верила, что для меня так будет лучше. Мне оставалось только искренне жалеть, что четырнадцатилетним детям нельзя жить без опекуна, а она оказалась старшим родственником. Ей просто повезло, что мастер учил меня терпению. Только это остановило меня и я сдержался, почти. Гадостей я тогда сказал ей много, но нисколько не жалел об этом. Заслужила. Не только она, но и Люда. Жаль, что они обе не поняли почему я взбесился, в отличие от своих мужей. Эти поняли, но в открытую не поддержали. Так началось наше молчаливое противостояние. Я не собирался оставаться у сестер дольше необходимого. Сразу после переезда, найдя подработку и не забрасывая тренировки. Закончился девятый класс и я подал документы в колледж, выбрав для этого другой город. Скандал был жуткий, но я не спрашивал разрешения, это понимали и мужья сестер, умудрившись с ними договориться. Больше проблем не было. Поступил я легко, получил место в общаге. От финансирования отказался. На звонки не отвечал, только раз в неделю отправлял короткую SMS, что жив, здоров, учусь. Я бы и этого не делал, но с них бы сталось приехать и забрать документы без моего ведома. Провоцировать не хотелось.

Колледж закончил с отличием, пусть пришлось тяжело, но я был слишком упрям, чтобы признаваться в слабости и принимать подачки сестер. С того самого момента, как я уехал от них, я больше ни разу к ним не возвращался, а стоило стать совершеннолетним и вовсе порвал все связи. Раз в год приезжая на могилу матери и все. Останавливался в гостинице, никому ничего не сообщал, а после уезжал обратно, мне надо было работать. В конце концов, закончил колледж, снимал квартиру. Благо, проходя практику в одной фирме, мне удалось там задержаться и кое-какие деньги у меня были. Привередой я никогда не был, поэтому на жизнь хватало. Амбиции и упорство позволили относительно быстро расти по карьерной лестице, а друзья еще с колледжа, не давали захандрить, вытаскивая на гулянки. Пару раз даже на футбольные матчи ездил, но особого интереса он у меня не вызвал, я по-прежнему больше тяготел к борьбе. Жаль, что на матчи попасть получалось редко, а смотреть в интернете уже совсем не то. Жизнь начинала напоминать рутину, и я решил посетить старого мастера. В прошлом, именно на него я равнялся, у него я спрашивал совета.

Хочется горько рассмеяться. Я ведь решился на это дело зимой, как раз после последнего рабочего дня в году. Заскочил домой за собранной сумкой и рванул на последний самолетный рейс. До Кирова долетел нормально, оттуда до Котельнича добрался без происшествий, пусть и пришлось выложиться на такси. Дальше было проще, меня там встречали родственники со стороны отца, с которыми я сохранил нормальные отношения, часто звоня им. В конце концов, именно тут остались многие мои друзья, с которыми мы начинали путь бойцов муай-тай. Они продолжили, а я... я поддерживал форму, но спарринг партнеров у меня не было давно.

Мастер нисколько не удивился, когда увидел меня на пороге своего дома. Просто пропустил внутрь и, напоив чаем с плюшками, выслушал. Просто позволил выговориться. Не торопя, когда я запинался, мучительно подбирая слова. Мне запомнились его мудрые глаза, аура спокойствия и силы. На некоторое время, я вновь стал тем подростком, который пришел подавать заявление в клуб тайского бокса. Чужой взгляд цепко держал меня, не давая лукавить. Я сам не заметил, как вывалил все, что происходило со мной.

Мастер ничего не сказал. Не стал навязывать свою точку зрения. Мне этого и не требовалось. Я просто хотел выговориться, и он это понял. Молча поддержал меня, оставил у себя в доме на все зимние выходные.

Неделя спокойствия, тренировок и единения с окружающим миром. Тело, отвыкшее от таких нагрузок, отозвалось приятной болью. Мне стало спокойнее, но надо было возвращаться. Реальный мир никуда не делся.

Я уходил не прощаясь.

«Твой путь только начался» – вот что услышал я вслед.

Горько. Я улыбался, когда автобус, на котором я ехал в Котельнич заглох на середине дороги. Идти и туда, и сюда было одинаково опасно. Налетела метель. От нее не спасали и редкие лесопосадки вокруг дороги.

Интересно, сколько мы не дошли? Километр, два? Так ли это важно? Нет.

Наставник, мой путь закончился, так и не начавшись. Вы все же ошиблись.

Мне не было холодно, я любил снег несмотря ни на что.

Белый-белый снег.

Продолжение следует...

==========

Глава 1. Пробуждение ==========

Пробуждение было... тяжелым. Вокруг была тишина и пахло травами. Странный запах, в детстве было похоже, когда я болел. Мама всегда приносила огромную кружку травяного отвара, щедро приправленного малиновым вареньем. Почему-то она серьезно считала, что такое сочетание мигом поднимет меня на ноги. И ведь поднимало! По крайней мере, выздоравливал я быстро. Да и болел не часто. Мама...

– Проснулся? – чужой, незнакомый и довольно грубый голос прервал все волшебство момента. Глаза моментально распахнулись и я попытался сесть. По нервам резануло болью, чтобы не застонать, пришлось до хруста сжать зубы.

– Да, Забуза-сан, – отвечаю на голых рефлексах и только после этого понимаю, что говорил на том же языке, что и непонятный мне мужик. Высокий, тощий и весь перебинтованный, но взгляд невольно подметил, что у него плавные, экономные движения опытного бойца.

– Тц! Говорил же, просто убей их, – чужой голос звучит недовольно, а внимательный взгляд рентгеном проходится по моему телу.

– Простите, Забуза-сан, – моментально отзываюсь... я?

– У тебя двое суток, после идем в Нами-но-Куни, – холодно прозвучало в ответ и рядом со мной упал какой-то сверток. – Готовь лекарство, в этот раз я помогу его нанести и перебинтую.

– Конечно, – опять рефлекторный кивок. Тело двигается само, но... ощущения странные. Я отчетливо понимаю, что могу в любой момент изменить движения, но не хочу. Мне вдруг стало интересно.

Руки как-то слишком привычно разворачивают сверток, а тело принимает удобную позу, а я только сейчас обращаю внимание, что лежал на футоне. Странно. Однако мысль не задерживается в голове. Сосредоточиться на чем-то одном тяжело. Я ничего не хочу делать, поэтому спокойно смотрю на отточенные действия своего тела, которое уже заканчивало перемешивать какие-то порошки с сильным запахом трав. Последним элементом шла вода, которая превратила все в неприятного болотного цвета жижу.

– Все, Забуза-сан, – уважительный поклон и я протягиваю тарелочку со смесью мужчине, тот без лишних вопросов ее у меня принимает. Несколько шагов и вот он останавливается у меня за спиной, начиная споро разматывать бинты, которые небрежно откидывает в сторону.

– Не двигайся, – холодновато замечает он, стоило мне попытаться уйти от ледяных прикосновений. Я идиот! Ведь знал, что вода холодная... знал? Пытаюсь нащупать ответ, но он упорно ускользает. – Я закончил, отдыхай.

Тяжелая рука падает мне на голову, грубовато лохматя и без того спутанные (?) волосы? Это когда я завел шевелюру в лучших традициях трансов?! И почему я уверен, что всегда носил длинные волосы? Всегда? Голову пронзает боль. Перед глазами начинают мелькать картинки. Жизнь меня-Михаила и меня-Хаку.

***

Вот я вижу, как я-Михаил катается с громадной снежной горки на санях вниз. Разгон настолько силен, что санки летят далеко, минуя не только крутой склон, но и почти три десятка метров относительно ровной площадки внизу, выводя прямо на вершину речного берега, чтобы со всего маху вылететь на лед. До сих пор помню, как клацнули зубы, когда санки приземлились на лед. Повезло, что дело было на зимних каникулах и к тому времени толщина льда была не меньше метра. Ну и особым плюсом шло то, что на коньках там никто не катался, для этого было место ниже по течению, где была сделана небольшая дамба. Летом там купались, а зимой использовали небольшое озерцо, как каток. Весело было. Мне в тот раз все завидовали, ведь больше никто не смог повторить мой подвиг и прокатиться так далеко и быстро. Даже я сам не смог, хотя и старался. До задубевших фуфайки и толстых штанов-дутиков. Да, что там! У меня даже нижняя часть свитера покрылась ледяной корочкой, а толстенные валенки не спасали от холода. И как только не заболел после такого... чудо, не иначе.

Параллельно этому воспоминанию идет другое, где я-Хаку гордо несу обед своему отцу, который вместе с остальными зимой подрабатывал в каменоломнях. Это было очень почетно, ведь в Мизу-но-Куни деревьев было мало и вырубать позволялось не слишком много, поэтому все строилось из камня. Суметь попасть туда на зимнее время, считалось большой удачей, ведь деньги платили исправно, что позволяло нашей семье жить достаточно обеспечено. Летом выращивая рис и дайкон, а зимой зарабатывая деньги. Я-Хаку очень гордился находчивостью отца и старался ему помочь, каждый раз вызываясь отнести ему обед, а то и ужин. Самое интересное, что никогда не плутал, даже в самую лютую метель и снегопад. Наоборот, в такие дни мне было легче, ведь завистники оставались у себя дома и не могли помешать моей миссии. Ну, а снег? Что он? Для меня ажурные снежинки были друзьями, никогда не раня, наоборот защищая от всех бед, исполняя небольшие просьбы, что позволяло выигрывать в снежных баталиях.

***

Декорации вновь меняются. Вот он я-Михаил, кусаю губы и стараюсь не реветь, смотря на наглухо заколоченный гроб, в котором привезли отца. Я отказываюсь принимать, что он умер, его больше нет рядом. До последнего веря, что это шутка и кто-то ошибся. Наверное, именно поэтому я и не принял его смерть, ведь я не видел тела, только темную громаду гроба. Тогда он мне показался чудовищно большим и... и черным. Невообразимо чужеродным на белом покрывале снега, казалось сам мир отвергал его, исторгая с неба огромное количество снежинок. Больших и холодных. Они быстро таяли на вынесенном из относительно теплых сеней гробе, заметая следы носильщиков. Хотя это было странно, в это время года снег идти был не должен, но шел. Оплакивая вместе с мамой моего отца. Впрочем, не только со мной. Мама, родители отца и братья, в их глазах тоже было искреннее горе, а вот у большинства пришедших – нет. Большинству было все равно, а когда осунувшаяся мама отказалась собирать всех седьмой день после похорон, ее дружно осудили. Назвали черствой, скупой... за глаза, конечно, но на их беду при мне. Я в тот раз сильно взбесился и накинулся на злословящих с кулаками. Сильного ущерба не нанес, а когда меня дядька от них оттащил, кипя от возмущения рассказал, как все было. Для меня до сих пор остается непонятным, как из того бессвязного бреда дядька смог хоть что-то понять. Однако понял и больше я тех гнид в своем доме не видел. Даже на сороковой день, когда мама смогла собраться силами и устроить нормальные поминки.

Одновременно с воспоминанием похорон, приходит другое. Там я смеюсь рядом с красивой женщиной (мамой приходит осознание), с важным видом помогая ей сажать ростки риса в воду. Умиротворяющая картинка, но ровно до того момента, как я-Хаку не решаюсь показать маме кое-что интересное. Я случайно это обнаружил, но теперь спешил похвастаться, складывая руки лодочкой и зачерпывая воду, которая через секунду стала красивым кристаллом льда. Огромные, испуганные глаза красавицы-матери запомнились мне надолго, как и то, что спустя неделю ее убил мой собственный отец у меня на глазах, под радостное улюлюканье своих «друзей». Просто зарезал, крича что-то про проклятую кровь. Страх стал для меня-Хаку катализатором. Я заковал замахнувшегося на меня мужчину в лед. Точнее, я весь дом превратил в кусок льда. Не опасного для меня, но мигом убившего всех остальных. Я испугался. Сильно, до дрожи в коленях. Перекошенные в ужасе лица долго преследовали меня, бегущего прочь от места, где мой отец убил маму, а я за это убил его. Мной управлял ужас. Я не думал ни о чем. Сбежал прямо в том, чем был. С собой не взял ни денег, ни оружия. Ничего. Я должен был умереть, но не умер. Меня подобрал Забуза-сан.

***

Очередное воспоминание. Первые тренировки меня-Михаила. Жуткая боль после тренировок на гибкость, выносливость, растяжку. Даже нам, деревенским детям не чурающимся тяжелого физического труда, пришлось не сладко. В повседневности нужна была сила, голая мощь, а мастер учил нас гибкости, умению правильно распределять свои силы. Отрабатывать удары мы стали далеко не сразу, вначале он сделал все, чтобы минимизировать возможность травм. Ну, а после началось самое веселое – «набивка». Это надо попробовать самому, чтобы понять. Боль... это слово слабо отражает действительность. Болит синяк, а у нас... мы не просто ставили синяки, мы вновь и вновь били тем же самым местом по тренировочным манекенам. Больно это слишком слабое слово, чтобы описать наши ощущения на первых тренировках. Однако мы не сдавались. Сцепляли зубы и продолжали занятия, постепенно втягиваясь и даже получая удовольствия от процесса. Самым забавным, пожалуй, можно назвать то, что наставник не признавал большую часть современной экипировки тайского боксера, оставаясь приверженцем муай-борай. Я ему в этом благодарен, ведь он учил нас бою, а не просто красиво двигаться. Мы не развлекали толпу, а учились постоять за себя.

Тем удивительнее было наблюдать идущие параллельно воспоминания меня– Хаку, где я обучался у Забузы-сана. В первую очередь – послушанию. Мне вбивалось в голову, что я – оружие Забузы-сана. Не больше и не меньше. Моя жизнь принадлежит ему. Мои мысли и желания его собственность. У меня нет ничего своего. Это вбивалось планомерно и последовательно, подменяя ценности меня-Хаку, на то, что надо Забузе-сану. Он делал это идеально. Впрочем, не уверен, что у него был выбор, ведь он подобрал полностью сломленного ребенка. У меня-Хаку к моменту встречи с ним, не было ничего кроме осознания, что это я убил отца, который убил мою мать. Детская логика была проста, маму убили из-за того, что я-Хаку показал свои умения превращать воду в лед. Вывод прост – ее убили из-за меня, это я своими действиями убил ее. Я-Хаку угасал от осознания своей вины, полностью утратив волю к жизни. Забуза-сан меня спас, дал цель, пусть и извращенную. Стал обучать. Жестко, требовательно, не прощая слабости. По сути, он из полного овоща создал личность. Научил выживать, но не смог избавить от слабости. Детская травма. Убийство родителей. Я-Хаку с трудом сражался против людей. Мне было тяжело убивать даже заядлых душегубов!

***

Новая волна воспоминаний, тут я-Михаил весело смеюсь с друзьями, договариваясь, что мы соберемся сразу же после Нового Года и хорошенько повеселимся. Действие происходит дома, как раз приехали сестры со своими еще женихами. Они отдыхают, а сестрам надо кого-нибудь попилить, да и повод нашелся. Я с друзьями шумлю, а елки дома еще нет и это тридцатого числа! Причем тут мой с друзьями хохот и елка, мы так и не поняли. Зачем нагружать меня, если есть два взрослых мужика – тоже. Однако на их сторону встала мама, которой тоже захотелось пушистую лесную красавицу. Вот и решили договорить обо всем на улице, заодно сходив в ближайший лесок за елкой. В конце концов, разве десять километров это расстояние? Да еще на лыжах, на перегонки и в хорошей компании! Конечно, нет. Ну, а мне так вдвойне выгода, ведь елку срубить полдела, вы ее еще на лыжах до дома дотащите. Без лыж нельзя. Снежный наст не такой уж и толстый, под нашим весом проваливался, а сугробы были по два метра высотой! Потом не вылезешь... или вылезешь, это уже как повезет. Одно ясно, с елкой по сугробам не полазишь, вот и изображали из себя бурлаков, пока до нормальной дороги из леса ползли.

Параллельно веселой сценки с елкой у меня-Михаила, идет куда менее радостное воспоминание я-Хаку. В нем я выполняю задание по зачистке какой-то банды. Название громкое, свирепые чего-то там. Впрочем, название не так уж и важно. Главное, что детская травма меня-Хаку сыграла со мной злую шутку. Я не смог убить ребенка моего возраста, поверив ему, когда он бросил оружие, а сам отвлекся на другого нападающего. Зачем? Я уверен, что мог накрыть всю группу бандитов густым туманом, а когда они бы надышались пропитанным моей чакрой воздухом, просто его заморозить. Внутри и снаружи. Быстрая и даже не слишком мучительная смерть. Для чего я полез врукопашную? Из-за чувства вины, да? Как глупо. Поплатился я-Хаку сразу же. Бросивший оружие пацаненок вновь поднял клинок и ударил со спины. Умер, конечно, после этого сразу, я-Хаку перестал играть в благородство, ведь рана была серьезная и кровь удалось остановить далеко не сразу, а провал был недопустим. Забузе-сану это бы не понравилось...

***

Воспоминания прерываются резко. Как будто их отсекают. Я начинаю приходить в себя, все лучше и лучше ощущая тело, застывшее в неудобной позе. Похоже, Забуза-сан сюда не заходил, а если заходил, то не стал укладывать потерявшего сознание ученика/оружие. Разбираться кто я-Хаку для него, не было ни малейшего желания. Все заглушала боль и отчаянное желание пить, да жрать. Последнее особенно. Самое противное, что тут же пришло понимание, что чтобы что-то пожрать, придется это что-то приготовить. Запасов у нас с Забузой-саном, было мало, в основном мы жили охотой и рыбалкой, плюс собираемые мною травы. Иногда заходили в города, но не часто. Почему-то Забуза-сан это делать не любил, опасался погони, которую за ним так и не выслали за прошедшее время. Впрочем, не удивительно, ведь у Ягуры были и другие проблемы, чтобы искать своего неудавшегося убийцу, давшего деру аж за море-океан. Я его в этом плане понимаю хорошо. Распылять силы, когда у тебя под боком действуют хорошо организованные повстанцы – верх глупости.

На пару секунд замираю, начиная осознавать свои мысли. Я-Михаил был изумлен, а вот я-Хаку просто растерян. Первый не мог понять откуда эти знания, а вот второй имея эти данные никогда о таком не задумывался. Он – оружие, его задача быть полезным, а не умным.

Дергаюсь. Боль отрезвляет, заставляет отвлечься от ощущения двойственности, что буквально раздирает на части. У меня появляется ощущение, что я схожу с ума! А мне еще рано, ведь мне нет даже двадцати дву... или пятнадцати? ААА! Черт! Не думать! Не думать! Вначале надо попить и поесть. Это первостепенная задача. После подумаю. Да. Обязательно.

Открываю глаза, безошибочно находя кувшин с водой, из которого брал воду для создание той бурды, что Забуза-сан нанес мне на рану. Дергаю рукой, зовя воду к себе. Она послушно вытягивается из кувшина, образуя почти идеальной формы шар и тот летит ко мне. Открываю рот и жадно пью прямо из повисшего в воздухе водного пузыря. Выпиваю почти все, оставляя буквально пару глотков, которые плюхаются мне на лицо, немного освежая. Становится легче дышать, горло больше не раздирает в кашле. Наваливается головная боль. Невольно закрываю глаза, пытаясь переждать ее приступ. Бесполезно. Боль становится все сильнее и сильнее, пока сознание не стало меня покидать, погружая во тьму. Последним усилием подправляю свое падение. Рану нельзя задевать, иначе она будет долго заживать. Да и кровь от удара выделится. Вряд ли при таком раскладе, Забуза-сан станет мне помогать, а отдирать присохший бинт – тяжело.

Продолжение следует...

==========

Глава 2. Осознание ==========

Следующее пробуждение было куда лучше предыдущего. Тело, конечно, затекло, но разум больше не терзали мысли и ощущение двойственности. Сон позволил разложить всю информацию по полочкам. Теперь нет меня-Михаила и меня-Хаку. Мы стали едины, пусть главенствующим стало сознание Михаила, но имя я взял Хаку. Правда, что-то мне подсказывает, что все не так уж и просто и расслабляться не стоит. Слишком уж уперт был последний представитель Клана Юки. И верен. Забузе-сану, к которому я испытывал уважение, но не более. При его возможностях, тот мог жить припеваючи, а не шляться по мелким странам, постоянно пытаясь выжить. Ладно бы один свою жизнь гробил, так он и меня с собой таскал, приучая, что именно такая жизнь является нормой. Впрочем, я был бы не против, опыт походов по пересеченной местности у меня был неплохой, как и сплавов по рекам. Одна проблемка, при всем при этом, я любил комфорт и больше месяца дикарями никогда не путешествовал. Теперь вот узнал, что это такое. Без денег, без нормальных палаток и спальных мест, постоянно трясясь за свою жизнь. Хреновый опыт. Мне не понравился. Мытье в ручьях, под ярко светящей луной, не заменит нормальную русскую баню, да с настоящим березовым веничком... кхм... что-то меня не туда понесло. Хотя это не отменяет того, что романтика походов на природе, быстро исчезает, когда ты состоишь в учениках у нукенина. Поправочка. Равнодушного к своей судьбе и одновременно трясущегося над своей жизнью нукенина. Удивительно, как Забуза-сан в себе сочетал такие не сочетаемые качества. Кажется, он делал это просто назло всем.