Текст книги "Гарри Поттер и последний дракон(СИ)"

Автор книги: Аноним Andrey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5. Раз профессор, два профессор...

Придя в себя, Гарри осторожно потрогал место удара и по резкой боли понял, что сломано, по крайней мере, одно ребро. Оставалось идти в больничное крыло. Ковыляя туда, Гарри бросил взгляд на часы, висевшие на одной из стен, и с ужасом увидел, что пролежал без сознания около двух часов. Где-то внизу громко хлопнула дверь, и послышался гул голосов. Значит, «Хогвартс-Экспресс» благополучно добрался до школы. Гарри надеялся, что в больнице задерживаться не придется и можно будет успеть на торжественный банкет. Однако он сильно заблуждался.

Мадам Помфри, школьный врач, относилась к своим обязанностям чересчур серьезно: за минуту срастив сломанные ребра, она еще полчаса посвятила дополнительному осмотру, проверяя, не пострадало ли еще что-нибудь. Поэтому, когда Гарри, наконец, добрался до Большого зала, церемония распределения первокурсников уже закончилась. Последний первоклашка сел за стол Хаффлпаффа, но профессор МакГонагалл почему-то не спешила уносить Волшебную шляпу.

Из-за преподавательского стола поднялся профессор Дамблдор.

– У меня есть несколько объявлений. Во-первых, от имени школы приношу извинения всем студентам за происшествие с «Хогвартс-Экспрессом». Признаюсь, мы не рассчитывали, что поезд попадет в такую неприятную ситуацию. И только благодаря мужеству одного студента, на метле прорвавшегося сквозь бурю в школу, я узнал, где именно остановился поезд, и смог вовремя прийти на помощь. От имени школы я объявляю благодарность Гарри Поттеру.

Все дружно обернулись к Гарри. Судя по их удивленным лицам, никто и не догадывался, кто помог им спастись.

Дамблдор кашлянул, чтобы привлечь внимание.

– Второе объявление касается еще одного нашего нового ученика. Если не ошибаюсь, сейчас он подойдет.

И точно, двери зала раскрылись, и вошел Хагрид, ведя за руку до нитки промокшего мальчика лет тринадцати-четырнадцати.

– Томми Лакконен, переведен к нам на третий курс из Северошотландской начальной школы магии, – представил его Дамблдор. – Как добрался, Томми? – спросил он.

– Хорошо, сэр, – тихо сказал мальчик. – Скажите, пожалуйста, куда мне определить моего альбатроса?

Все в недоумении уставились на него: у многих были домашние животные, но иметь такую большую птицу...

– Все в порядке, Томми, Хагрид за ним присмотрит. Хагрид, не сочти за труд...

– Хорошо, сэр, – ответил лесничий простуженным голосом и пошел на улицу.

– Томми, подойди к профессору МакГонагалл и надень на голову Волшебную шляпу, – велел Дамблдор. – Она решит, на какой факультет тебя определить.

Томми подошел к преподавательскому столу. Странно, но он ни чуточки не волновался. Не понимал, что ли, что сейчас решается его дальнейшая судьба?

И тут случилось такое, что заставило открыть рты от удивления не только студентов, но и некоторых профессоров. Когда Томми подошел к стулу, на котором лежала Волшебная шляпа, она вдруг шевельнулась и спросила:

– Ну как, не изменил своего решения? У тебя есть еще время передумать.

Все были в шоке: до этого Волшебная шляпа разговаривала с человеком только тогда, когда тот надевал ее на голову, причем никто вокруг никогда не слышал подробностей разговора.

– Нет, мое решение окончательное, – ответил Томми. – Я знаю, вы хотели как лучше, но даже у вас было несколько вариантов.

– Что верно, то верно, – вздохнула шляпа. – Ну что ж, тогда... ГРИФФИНДОР!

Обычно во время церемонии распределения обязательно были аплодисменты новому члену факультета, но теперь все молча таращились на Томми, который подошел к столу Гриффиндора и примостился с краешку.

Дамблдор снова призвал всех к вниманию.

– Обсудить нового ученика вы сможете после банкета, а пока позвольте представить вам новых учителей.

Гарри только сейчас заметил за преподавательским столом две новые фигуры: с одного края стола сидела довольно молодая белокурая женщина в красивой светло-зеленой мантии. С другой стороны расположился мрачный черноволосый мужчина в черной рабочей мантии, своим видом напоминавший профессора Снейпа. Странно, но ведь у них не было преподавателя только по Защите от темных сил, все остальные сидят за столом, зачем же сразу двое? И почему у Снейпа такое хорошее настроение?

– У нас уже сложилась традиция оставаться к новому учебному году без преподавателя по Защите от темных сил, – Дамблдор лукаво улыбнулся, – и этот год не стал исключением. Сначала мы подумывали о кандидатуре профессора Снейпа...

У всех, кроме слизеринцев, вырвался стон.

– ... но найти хорошего специалиста по зельеварению оказалось еще сложнее. Поэтому на вакантную должность мы пригласили мисс Элеонору Меллон.

Женщина в зеленой мантии встала и смущенно поклонилась. Ей достались щедрые аплодисменты.

– Однако возникли две проблемы, – продолжил Дамблдор, продолжая улыбаться. – Первая: миссис Меллон не оставляет работу в Министерстве магии, поэтому у нее не хватит времени, чтобы успевать учить всех.

Ученики насторожились.

– Мы с коллегами как следует обсудили эту ситуацию и пришли к выводу, что факультет Слизерин сможет обучать профессор Снейп.

За слизеринским столом разразилась настоящая буря восторга. Все остальные почувствовали мгновенное облегчение оттого, что не попали к Снейпу.

– Но, как я уже говорил, перед нами была еще одна проблема, – продолжил Дамблдор, и тут улыбка сошла с его лица. – У миссис Меллон нет достаточной квалификации для того, чтобы обучать защите седьмой курс. После долгих поисков я нашел преподавателя для старшекурсников Гриффиндора, Равенкло и Хаффлпаффа. Правда, при обсуждении его кандидатуры в Попечительском совете школы дело дошло до драки, и меня самого чуть не побили.

По тому, как серьезно говорил Дамблдор, было понятно, что решение в самом деле принималось нелегко. Но чем же новый преподаватель так не угодил членам Попечительского совета? И вообще, зачем надо было затрагивать Попечительский совет, если директор школы может самостоятельно назначать учителей?

– Итак, старшекурсники, представляю вам преподавателя по Защите от темных сил – профессор Ареджиус Цезарь!

Когда Цезарь встал, в честь его раздались только редкие хлопки: слишком уж странной была история его появления в Хогвартсе, да и мрачная внешность нового профессора не располагала к себе.

Но Гарри больше всего поразила реакция учителей: профессор Меллон смотрела на Цезаря с ужасом, да и на лицах других профессоров было написано что-то похожее на страх. Только по каменному лицу Снейпа нельзя было понять, о чем он думает, да профессор МакГонагалл сидела совершенно спокойно.

– Ну и в заключение, несколько слов о ситуации, в которой оказалась школа, – Дамблдор указал на волшебный потолок зала, в точности отображающий погоду на улице. Сейчас он был затянут плотной пеленой дождя, озаряемой частыми вспышками молний. Вой ветра был слышен даже в зале. – Я надеюсь, к завтрашнему дню ветер немного утихнет, и мы сможем приступить к ликвидации последствий урагана. Пока же бушует непогода, я запрещаю всем покидать свои гостиные. Это самые защищенные части замка, и за их прочность я могу поручиться.

– Пожалуй, хватит кормить вас объявлениями. Да начнется пир!

Тотчас же на столах появились горы всякой еды. Все с жадностью набросились на нее. Даже Гарри чувствовал, что проголодался, хотя он уже успел перекусить, когда прибыл в школу. Что же говорить об остальных, весь день во рту маковой росинки не имевших!

После ужина Гермиона напомнила Рону, что от обязанностей старост их никто не освобождал. Им пришлось вести первокурсников-гриффиндорцев наверх (их было девять: пять мальчиков и четыре девочки), показывать им их спальни и объяснять основные школьные правила. Только после этого Гарри смог, наконец, поговорить с Роном и Гермионой.

Гермиона первая начала разговор:

– Гарри, почему ты пропустил церемонию распределения? Что с тобой случилось?

Гарри кратко рассказал, как он добрался до школы и как пострадал от взбесившегося куска дерева. Он, правда, умолчал о том, как пытался спасти самолет, решив сначала выяснить, что стало с его пассажирами.

– А что в это время происходило у вас? – Гарри задал мучивший его вопрос.

– А что у нас? Как обычно, неприятности, – сказал Рон. – Когда прибыл Дамблдор, вода поднялась почти до самого верха моста, и мы уже собирались уводить всех в лес.

– Мы с Роном сидели в кабине паровоза, следили за рекой, – продолжила Гермиона. – Остальные старшекурсники находились с малышами, успокаивали их. Машинист в это время исправлял повреждения, чтобы поезд мог двигаться дальше, когда путь освободится.

– Я посмотрел вперед на мост, – перебил ее Рон, – и в свете паровозных прожекторов вдруг появился Дамблдор. Представляешь, такой ветер, а у него даже борода не колышется. Идет, как будто не ураган на улице, а ясный солнечный день. Как призрак. Мне даже жутко стало.

– Он прошел по вагонам, – продолжила Гермиона, – проверил, все ли в порядке, а потом вошел в кабину паровоза, встал у окна и велел трогаться. А потом он начал расчищать путь. Знаешь, Гарри, о такой мощной магии я никогда не слышала: желтая вспышка, взрыв, и от завала ничего не остается, каким бы большим он ни был. Потом взмах палочкой – и появляются рельсы. И так до самой школы он ехал в кабине паровоза, расчищая путь.

Неожиданно разговор был прерван: портрет Полной Леди на входе открылся, и в гостиную вошел Томми.

– Где ты был? – спросил его Рон.

– У профессора Дамблдора. Он рассказал мне о школе.

– Тогда ладно. Пошли покажу, где ты будешь жить.

– Да погоди ты! – перебил его Гарри. – Только появился интересный человек, и ты сразу отправляешь его спать. Томми, что у тебя произошло с волшебной шляпой? Раньше она так ни с кем не разговаривала.

– О, это долгая история, – улыбнулся Томми. – Но если короче, этим летом мой отец и я приехали в Хогвартс договариваться о моем переводе сюда из старой школы. Мы разговаривали в кабинете директора, а потом отец и профессор Дамблдор куда-то вышли. Я посидел немного, а потом решил осмотреть кабинет: так там было интересно! И вдруг я заметил на шкафу старую шляпу. Я подумал, что не будет ничего плохого, если ее примерю. Я надел ее, и неожиданно шляпа спросила: «Ты хоть знаешь, что ты делаешь?». Я очень испугался и быстро снял с себя шляпу, но потом решил, что это невежливо по отношению к ней, и надел ее снова. Разумеется, я ответил «Нет» на ее вопрос, потому что еще ничего не знал о школе. И тут она все мне объяснила: как была основана школа, о четырех факультетах и о том, чем она сама занимается. В конце шляпа сказала, что на церемонии распределения она определит меня в Слизерин, хотя я мог бы учиться и в Равенкло.

– В Слизерин или Равенкло? – удивился Рон. – А как же ты здесь оказался?

– Единственная причина – я задал шляпе вопрос, какого она, по ее словам, не слышала уже пару сотен лет.

– Какой? – спросил Гарри.

– Я спросил, ПОЧЕМУ она приняла именно это решение. Оказалось, никто раньше не интересовался причинами ее решений. Она сказала, что видит во мне качества, которые помогли бы мне учиться в Слизерине: находчивость, желание показать себя, нелюбовь к правилам и так далее. А в пользу Равенкло говорило то, что у меня есть голова на плечах.

Гарри задумался: именно по этим причинам в свое время он тоже чуть не оказался в Слизерине. Шляпа определила его в Гриффиндор только потому, что он сам попросил ее об этом.

– А почему ты попросил шляпу не отправлять тебя в Слизерин? – спросил Гарри.

– Как ты узнал, что я ее просил об этом? – удивился Томми.

– Догадался, – улыбнулся Гарри.

– Ну-у... шляпа перед этим проговорилась, что из Слизерина выходит очень много темных магов, а я чувствовал, что мне с ними не по пути, поэтому попросил шляпу изменить решение. Она, похоже, разозлилась на себя, что сболтнула лишнее, а мне сказала, что тот, кто сам может выбирать свою судьбу, должен учиться в Гриффиндоре. На этом мы и остановились. В этот момент вошел профессор Дамблдор, увидел Волшебную шляпу у меня на голове, но только улыбнулся и ничего мне не сказал.

– Что за странная фамилия у тебя? – спросила подошедшая к ним Джинни.

– Мои предки были из Финляндии. Давным-давно они переселились в Шотландию. Моя семья уже несколько поколений живет на маяке на самом севере Шотландии. Мой отец, мой дед, мой прадед заканчивали Северошотландскую школу магии, а потом работали смотрителями маяка. Такая жизнь меня тоже устраивала: на много миль вокруг ни души, полная свобода, великолепная природа вокруг, а главное, множество друзей.

– Друзей? – удивился Рон. – Ты же сказал, что кроме вас там никто не живет.

– Верно, людей там нет. Но зато есть множество зверей и птиц, которые давно привыкли к нам и нас не боятся. Когда я был маленьким, я часто играл с медвежатами, а сейчас я постоянно летаю с альбатросами.

– Томми, а почему ты оставил эту жизнь и поехал учиться в Хогвартс? – спросила Гермиона.

– В школе обнаружилось, что у меня выдающиеся способности к магии, а наша школа не могла помочь развить их. Наша школа ведь очень маленькая: десятка два учеников и три учителя, она дает только начальные знания. И вот на семейном совете решили отправить меня в Хогвартс. И вот я здесь.

– Последний вопрос, – сказала Джинни. – Как ты добрался сюда в такой ураган?

– Ничего сложного. Я постоянно летаю на океанских альбатросах, а им бури не страшны.

– Так ты прилетел на такой птице? – спросил Рон.

– Конечно. Если хотите, я завтра вам его покажу.

Гарри взглянул на часы и увидел, что уже далеко за полночь, а ведь сегодня был трудный день. Он отправил всю компанию спать, погасил огонь в камине и сам пошел в свою комнату. Рон уже крепко спал. Когда голова Гарри коснулась подушки, он тоже моментально заснул.

Глава 6. Первый школьный день.

В первый после прибытия день занятий не было: хотя ветер еще не затих окончательно, ученики вместе с преподавателями приступили к ликвидации последствий урагана. Семикурсники вместе с Хагридом обшаривали ближнюю часть Запретного леса в поисках пострадавших животных, и к обеду возле хижины лесничего было привязано три раненых единорога и куча другой живности. От кентавров, живущих в лесу, не было никаких вестей: они, как обычно, надеялись только на свои силы.

После обеда профессор Дамблдор пригласил Гарри в свой кабинет и попросил подробно рассказать о событиях вчерашнего дня. Гарри поведал свою историю, умолчав, впрочем, о спасенном самолете. Как никак, Дамблдор – министр магии, и рассказывать ему о незаконном колдовстве не было ни малейшего желания. Однако у Гарри осталось ощущение, что директор о чем-то подозревает, хотя и не озвучивает свои подозрения.

Потом Дамблдор попросил Гарри показать свою новую метлу. Хорошо помня, что произошло в поезде при вызове метлы, Гарри решил, что будет безопаснее самому сбегать за ней. Когда он, наконец, положил «Грозу» на директорский стол, глаза профессора загорелись любопытством. Он тщательно обследовал ее, почти касаясь своим кривым носом, потом вымолвил:

– Не думал, что снова увижу творение мастера из Лютного переулка.

– Откуда вы узнали? – поразился Гарри.

– Настоящую ручную работу издалека видно. Позволь спросить, где ты ее достал? Я знаю, что мастер крайне неохотно продает свои произведения, а это, судя по всему, одна из последних моделей...

– Это его последняя метла. Он сказал, что уходит на пенсию и не будет больше делать метлы.

– Последняя? Тогда она просто бесценна... Чем ты его соблазнил, что он решил расстаться с ней?

– Я сам не знаю... Вообще-то, это подарок. Мои друзья заказали мне метлу на день рождения, а он согласился отдать именно эту. Не бесплатно, конечно, – усмехнулся Гарри.

– Хорошие у тебя друзья, Гарри, – сказал Дамблдор. И неожиданно спросил. – Ты им полностью доверяешь?

– Да, – твердо ответил Гарри. – А почему вы спрашиваете?

– Просто подарки такого уровня редко делаются просто так, верно? – Дамблдор испытующе посмотрел на Гарри.

– На самом деле, некоторое время назад я оказал им одну услугу... Но я полностью уверен, что они не попросят ничего взамен!

– Хорошо, если ты в этом уверен. Кстати, а какова скорость у этой метлы?

– Мастер сказал, что она разгоняется до трехсот пятидесяти миль в час.

Дамблдор присвистнул.

– Однако, – сказал он. – Значит, ему удалось вплотную приблизиться к пределу.

– Какому пределу? – спросил Гарри.

– Ты разве не слышал об этом? Предел Дзай-Сун?

– Не слышал, – признался Гарри.

– Что ж, тогда придется мне об этом рассказать. Как ты, наверное, знаешь, летательные средства наподобие наших метел известны с глубокой древности. Еще тогда, в начале нашей эры, многие волшебники ломали головы над тем, как сделать метлы более быстроходными. Наибольшего успеха добился один ученый из Древнего Китая, к сожалению, история не сохранила для нас его имени. Он теоретическим путем, используя модели метел, установил, что для любого волшебного летательного средства существует предел скорости, ориентировочно 400 миль в час. Ученый назвал его пределом Дзай-Сун. Я не силен в древнекитайском, поэтому не могу сказать, как это название переводится на английский язык. На протяжении почти двух тысячелетий проверить этот закон на практике не представлялось возможным, потому что никто не мог разогнать метлу до такой скорости, а перемещение метлы с волшебником при аппарировании или с помощью портала не оказывало на нее никакого воздействия. И только в наше время, используя в качестве ускорителей магловские самолеты, ученые доказали реальность существования предела Дзай-Сун. Как только скорость метлы относительно земной поверхности переваливала за 350 миль в час, с ней начинали происходить странные вещи, а при скорости 400 миль в час метла просто взрывалась.

– Значит, «Гроза» так и останется самой быстрой в мире метлой, профессор?

– Да, Гарри. И даже скорость 350 миль в час еще долгие годы, а может, и десятилетия будет недостижима для метел. Я знаю, что сейчас разрабатывается новейшая гоночная «Молния-3», но и ее скорость едва достигнет трехсот миль.

– Кто же такой этот мастер, который смог создать «Грозу»?

– О, это величайший человек! Я имел счастье знать его лично. Он всю свою жизнь посвятил метлам. По его проектам создавались спортивные «Чистометы», потом он участвовал в разработке знаменитого «Нимбуса-2000», «Молния» без него тоже не появилась бы на свет. Короче говоря, он, так или иначе, участвовал в создании всех спортивных метел за последние тридцать лет. Но серийные метлы не идут ни в какое сравнение с тем, что он создавал сам в своей мастерской. Он сделал около двадцати метел, и каждая является шедевром. Люди готовы отдать за них любые деньги.

– А почему никто не называет его имени? – спросил Гарри. – Только «мастер» да «мастер»?

– Это не слишком приятная история. Когда-то, причем довольно давно, на него наложили неразрушимое заклятие. Если кто-нибудь назовет его имя, у него будут большие неприятности. Он пытался, конечно, лечиться, и вроде бы наступило улучшение, но он не хочет рисковать. А теперь уже и вовсе привык обходиться без имени.

– Профессор Дамблдор, если не секрет, за что с ним обошлись так жестоко?

Дамблдор пристально посмотрел на Гарри, словно решая, говорить ему или нет.

– Пожалуй, ты должен знать. Он любит смелые эксперименты, но, к сожалению, не все из них заканчиваются удачно. Во время очередных испытаний взорвалась новая метла. Погиб молодой испытатель. Его отец пришел рассчитаться за сына... вот так оно и случилось. Так что Гарри, я очень тебя прошу: будь внимателен с этой метлой. Уж очень у нее сложная и необычная конструкция. Будь все время настороже и следи за ее поведением.

Дамблдор встал, Гарри поднялся вслед за ним и собрался уходить.

– Да, вот еще что. Гарри, не пропадай никуда вечером, хорошо? Ты можешь мне понадобиться.

Когда Гарри уже был у дверей кабинета, он услышал последнее напутствие:

– Удачи в этом учебном году, Гарри!

Выйдя из кабинета директора, Гарри сразу же отыскал Рона и Гермиону и рассказал им о том, что узнал от Дамблдора о своей метле. После этого они снова пошли к Хагриду, потому что делать все равно было нечего. Подходя к домику лесничего, они увидели, как дверь открылась, и на порог вышел Хагрид в сопровождении новичка – Томми Лакконена.

– Томми! – окликнул его Гарри. – Ты что тут делаешь?

– Он приходил проведать своего альбатроса, – ответил за него Хагрид. – Великолепная птица! Жаль, что завтра улетает обратно к себе домой.

– Томми, ты нам его покажешь? – глаза у Рона загорелись любопытством.

– Конечно, покажет! – сказал Хагрид. – Вы идите, а должен разобраться со всей этой живностью, которую вы мне натаскали, – он указал на животных, все еще сидящих у его хижины.

Томми повел друзей вдоль опушки леса. Минут через десять они увидели большой камень, вокруг которого была наспех сколочена ограда. А на камне сидела огромная серо-коричневая птица с длинным клювом. Даже в сидячем положении она была выше Гарри. Трое друзей остановились в отдалении, а Томми побежал прямо к ней. Птица наклонила голову и издала несколько радостных булькающих звуков.

– Идите сюда, не бойтесь! – весело крикнул им Томми.

Гарри, Рон и Гермиона осторожно подошли поближе. Альбатрос повернулся к ним и предупреждающе приоткрыл клюв.

– Спокойно, Кити, это друзья, – сказал ему Томми, обнимая его за шею.

– Кити? – удивленно спросил Рон. – А как это переводится с финского?

– Вообще-то, никак, – смутился Томми. – Его окрестил папа. Кити произошло от «Китти Хаук» – американского самолета времен Второй Мировой. Папа увлекается историей авиации.

– Ты нам покажешь, как он летает? – спросила Гермиона.

Томми кивнул и одним махом взлетел на спину альбатросу. Тот начал расправлять свои огромные крылья.

– Подожди меня! – крикнул Гарри, в одно мгновение поднимаясь в воздух.

Томми от удивления чуть не свалился на землю.

– Как ты так можешь? – только и смог он спросить.

– Автолевитация, – пояснила Гермиона. – Полезная вещь, хотя довольно трудная. Может быть, когда-нибудь и ты этому научишься.

В прошлом году Гарри и его друзья узнали несколько новых способов перемещения в пространстве: кроме Автолевитации, близкой, кстати, к заклинанию «Вингардиум Левиоса» (только не требовалось направлять волшебную палочку на себя, да появлялась возможность осмысленно управлять направлением полета), они сдали тесты на право аппарировать, а также добились значительных успехов в самотрансфигурации. Профессор МакГонагалл как-то обмолвилась, что если научиться превращаться в птицу, то теоретически можно даже освоить искусство полета, но после нескольких неудачных попыток от этой идеи пришлось отказаться. К сожалению, у Малфоя дела тоже шли отлично. Учеба в школе подходила к концу, и Гарри уже сейчас догадывался, по какому пути Малфой пойдет дальше.

В любом случае, метла была лучшим средством полета. Гарри мысленно вызвал «Грозу»: только она могла соревноваться с альбатросом.

Послышался хриплый крик альбатроса, горевшего желанием взлететь в небо. В этот же момент «Гроза» появилась рядом с Гарри. Мгновенно оседлав метлу, Гарри стрелой взмыл вверх. Альбатрос как будто ждал этого: сделав мощнейший взмах крыльями, воздушная волна от которого повалила на землю Рона и Гермиону, он взлетел вертикально вверх, сразу обогнав Гарри. Томми на его спине обернулся и, смеясь, показал язык.

Гарри не собирался так просто сдаваться. Пусть волшебный альбатрос великолепно приспособлен для полетов, но «Гроза» была лучшей в мире метлой и спокойно могла бороться за победу. Резко увеличив скорость, Гарри мгновенно догнал Томми. Началась воздушная погоня. Альбатрос выписывал сложнейшие фигуры высшего пилотажа, иногда разворачиваясь почти на месте. Оказалось, что волшебный альбатрос отличается от своего неволшебного аналога как небо от земли. Он творил такое, на что обычные птицы просто не способны. Гарри, давно не тренировавшийся, с трудом удерживался за ним. Но, повторяя за птицей сумасшедшие виражи, он все больше удивлялся тому, насколько уверенно на ее спине держится Томми. Гарри не видел даже намека на то, что он может свалиться. Больше того, Томми совсем отпустил руки и держался только коленями. У него явно было отменное чувство равновесия.

Наконец, альбатросу надоело играть роль добычи, и он решил стать охотником. Заложив резкий вираж, он зашел в хвост Гарри. Но было видно, что он начинает сдавать. Все-таки альбатросы, даже волшебные, больше приспособлены для многочасовых перелетов в спокойном темпе, а не для полетов в стиле «американских горок». Не желая доводить его до полного истощения сил, Гарри сделал мощный рывок вперед, резко снизился и плавно приземлился. Альбатрос приземлился рядом. С его спины скатился на землю Томми.

– Потрясающе! – прыгал он от восторга. – Не думал, что когда-нибудь увижу реального конкурента Кити.

Гарри спросил его серьезно:

– Томми, как тебе удается удерживаться на спине альбатроса? Ведь ты почти не держишься за него!

– Я не знаю, – смущенно улыбнулся он. – Оно само так получается. Папа говорит, что это врожденное.

– Томми, ты знаешь, что такое квиддич? – вдруг спросил Гарри.

– Конечно! Я очень люблю эту игру. Правда, я всего один раз видел, как в нее играют. Ведь у нас в окрестностях не из кого собрать команду – метел нет почти ни у кого. Слишком опасно у нас на них летать: налетит ветер и сдует вместе с метлой в океан. Так что остается только слушать комментарии по радио.

– Гарри, ты что, хочешь ему предложить... – начал было Рон.

– Конечно, хочу. Ты видел, как он летает. Томми, – обратился к нему Гарри. – Я капитан факультетской команды по квиддичу. Ты замечательно летаешь, поэтому я предлагаю тебе играть с нами.

– Я не знаю, – покраснел Томми. – Я никогда не летал на метле. Я не думаю, что справлюсь.

– Не волнуйся, я сам в первый раз в жизни сел на метлу, когда приехал в школу. И ничего, получилось. А у тебя уже такой опыт полетов. Уверен, ты быстро привыкнешь к метле.

– Кстати, о метлах, – подал голос Рон. – На чем он будет летать? На старых школьных на поле вылетать бесполезно.

– Нет проблем, – сказал Гарри. – Я отдам ему свою «Молнию». Ведь у меня теперь есть «Гроза»! Ну так что, Томми, согласен?

– Попробую, – смущенно ответил тот.