Текст книги "Записки старого рокера (СИ)"

Автор книги: Аноним Алексеич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Алексеич
Записки старого рокера

Ледяные дожди,

Да седые ветра.

Неба ясного жди

От утра до утра.

Снова старая боль

Изболевшихся ног,

Снова старая соль

Белоснежных дорог.

Догоревший рассвет

Пал в бокалы вина,

На пробитый билет,

Сохранив имена.

Тем же рейсом уеду

Сквозь времени дым,

По магнитному следу,

Где пел молодым.

Здесь на стёклах святая

Седьмая вода

И мы едем не знаю,

Зачем и куда.

Видно этот троллейбус -

Всегда на восток,

Неразгаданный ребус,

Сгоревший цветок

Ледяные дожди,

Полоумят ветра.

Неба ясного жди

От утра до утра.

И цветут фонари

На картине окна

Синим временем мглы

Белым пламенем льда.

* * *

Драма о патриотах

Сцена, тьма, мелькание теней,

Голос в недоумении :

Горожу я огород,

Меня любит мой народ.

На плетень налажу тень,

В "новостях" я целый день.

Околесицу несу,

Чествую страны красу.

Заплетаю ахинею,

Привилегии имею.

Ну и кто, скажите, я?

Ни скотина, ни свинья,

Ни трепло, ни идиот,

А чиновный патриот.

Второй голос, уже более уверенный :

Да и я ни жну, ни сею,

Дельце поважней имею.

Вдруг кто выйдет на пикет -

Под арест и ваших нет.

Кто решит протестовать,

Прикажу арестовать.

Кто возвысит голос, он -

Враг народа и шпион.

Кто же я, при всём при этом?

Глядь в окошко кабинета -

Ти-и-и-хий ходит там народ,

Я, в погонах, патриот!

Третий голос, всем до боли знакомый :

Ну, а мне-то, что в конце

Остаётся во дворце?

То без дела поброжу,

То соседям погрожу,

То составлю новый план,

Кому хрен вложить в стакан.

Брошу горцам по подачке,

Да пойду к своей собачке,-

Ты-то, пёсик, хоть не лай,

Да меня не обнимай.

Нынче лезут в патриоты

Все скоты и идиоты.

Ходит СТРАШНАЯ молва,

Будто я – их всех глава.

Голос из-под сцены и вокруг :

Как же мне обрыдла эта

Срань "прыща и пистолета"!

Стынут свалками просторы.

В опустевшие дозоры

Тащат все, кому ни лень,

Тырят всё, любую хрень,

Лишь бы не пахать, не строить,

Лишь бы задницу пристроить!

Да трещала б балалайка,

НТВэшный их бабайка!

А под треск, как всякий знает,

Хор ублюдков выступает,

Чтобы лаяться, брехать,

Да кретинов развлекать.

А как скрысятся кретины,

Видеть это – горше хины!

Патриот на патриоте,

Провалиться б им в болоте!

Не дождуся уже дня,

Когда всех возьму в себя.

Я, вполне патриотично,

Всех вас принимаю лично.

Распишусь на вас красиво -

Мать, земля сыра, РОССИЯ.

Занавес.

* * *

А я песню свою украду

У метелей, что бьются в бреду,

У ручья в холода,

У небесного льда

За собой уведу навсегда.

А я песню свою пронесу

Под прицелами брани в лесу,

Под орущим враньём,

Под стволов вороньём,

Под крестами, крещённым огнём.

А я выведу песню свою

Над строкой, что сорвётся в бою,

Пусть летит над рекой,

Над равниной лихой

В раскольчуженный строй боевой.

А я песню свою назову

Белым солнцем, влюблённым в молву,

Пусть над миром царит,

Да яснее горит,

Горней славой курганы палит.

А как дарнем за песней моей

Заскользит тонкий клин журавлей,

Я уйду, а она -

На все времена

Рассияет во все имена.

Я пройду, а она -

На все времена

Рассияет во все имена

А я песню свою украду....

* * *

Измельчали речи,

Пол-копейки смысла на дюжину слов.

И пустеют встречи,

Лишь твоё роднеет на фотке лицо.

Я, уже сквозь время,

Прикипел смотреть в эту круговерть,

Не любя, не веря,

День – за день меняя, последнюю треть.

Измельчало небо.

Облака текут мимо отмелей прочь,

Значит, много хлеба

В этих спелых звёздах, что падают в ночь.

Значит, жатва скоро,

Встанет красно ясно, ключами звеня.

Всех построит снова

И осудит светом, ни в чём не виня.

Измельчали песни.

Не сложить мелодий и правильных слов.

Не найти, хоть тресни,

Даже если выровнять лезвием слог.

Из речитатива

Прорастут там-тамы в нездешних цветах :

Сон любви и мира,

А проснёшься – та же печать на устах.

Измельчали чувства,

Перед кем рубаху здесь рвать на груди?

В милых взглядах пусто,

Да и под сорочкой – в исподнем, поди...

Сколько же мне стоить?!

Чтобы совместим был с тобою коннект,

Должный всех устроить,

Дабы нам идти, вызывая респект.

Измельчали боли.

Под анестезией висит Он распят,

Не страдая боле :

Всё бинтами взято, бинты не болят.

Милое "спасенье"

Забрано в комфорт. всё отмыто давно,

Чтоб и в воскресеньи

Не испачкать ног в райском H D кино.

И мельчают строки.

Не за чем уже... и строкой не объять.

Истекают сроки,

Может, просто, мне никогда не понять

Этих мелкословий,

Этих мелкомыслей в уюте глухом.

Что лежит в основе?

А основы – нет, тонет всё целиком.

Измельчали речи.

Пол-копейки смысла на дюжину слов.

И пустеют встречи,

Лишь твоё роднеет на фотке лицо.

28.09.2016

* * *

Не будет проблем

У старых систем.

Не будет греха, если выпадем в ночь.

Мой ангел трубит

Библейский биг-бит.

Заполни мной лист и строку многоточь.

Тревожной рекой.

Холодной рукой

Твой грифель не сможет мой контур объять.

Не выписать глаз -

Безликий анфас.

И в крике не сможешь меня изваять.

А ты рисуй-рисуй кровью!

Апокалипсис сейчас.

На дворе средневековье,

Мракобесие и джаз.

Рисуй меня своей кровью!

Я – постоянный СЕЙ ЧАС.

На дворе средневековье,

Благолепие и джаз.

До неба костры

И плети остры.

Край этой планеты, заброшенный край.

В ночь светятся льды -

А мне до звезды :

Я – здешних времён распакованный рай.

Нет новых проблем

У старых систем.

Не будет греха, если выпадем в ночь,

Фанфары звенят,

Округу пьянят.

Заполни мной ритм и стихи многоточь.

А сам сиди, рисуй кровью!

Апокалипсис сейчас.

На дворе средневековье,

Благолепие и джаз.

Рисуй меня своей кровью!

Я – постоянный СЕЙ ЧАС.

На дворе средневековье,

Ликование и джаз.

Здесь, в основу взята цитата (с) Э. Шклярского из песни «Мракобесие и джаз», с

одноимённого альбома 2007 года. Название коего он (Шклярский), по его же словам, тоже

позаимствовал, где-то в литературных дебрях.

19. 09. 2016

* * *

Зимнее время

Сломалось что-то в небесах

И вьюги лают среди лета.

Не птицы вещие в лесах,

А наведённые ракеты

По рекам льёт стальная муть,

Цветёт палёной ряской с горя,

Ни плыть по ней, ни потонуть

И не впадает она в море.

Закат огромен и багрян,

Что сгрудил зарево лихое,

Ввалился в ночь, безбрежно пьян,

Чтоб не найти в ночи покоя.

А город за стеклом застыл

И вмёрз холодными огнями

В то прошлое, где раньше жил,

Чей номинал не разменяли.

Его опилок чепуха

Набилась каждому в карманы,

Тех слов мышиная труха

И мыслей дряхлые обманы.

И стало людям всё равно,

Что зимнее застыло время,

Что закольцовано кино

И скраден ключ от перемены.

Усни малышка, баю-бай,

Ещё смотреть тебе не гоже,

Как одурел родимый край,

Как выбешен и обезбожен.

Пусть ангелы тебе поют,

Каким бывает он прекрасным,

Лишь ветры серые уйдут,

Одев степное солнце красным.

Как разливается дурман

Весенним ветром сладострастен,

Как в соснах стелется туман,

Как их покой бывает ясен.

Как праздник льётся золотым,

Прощая белою молвою,

На время делая святым,

Кто сел за светлый стол с тобою.

И кто-то вспомнит без вины,

Нас, прочих, что ещё остались,

В какое время жили мы!

И как жестоко ошибались!

Ну. а пока покой в часах

И звёзды гаснут без ответа,

Сломалось что-то в небесах

И вьюги лают среди лета.

9.09.2016

* * *

Я живу на нефтезаправке.

Я живу на нефтезаправке.

Я – чемпион биатлона на танке.

Я рождён на нефтезаправке.

Никогда – ни водки, ни травки.

А на что мне эти затравки?

Счётчик заправки, да начальнику "бабки",

Я живу на нефтезаправке.

А за лужей – странные лица,

Из-за лужи – странные лица

Зырят, заставляя меня материться,

Эти, больно белые, лица.

Только я с утра с пистолетом,

С самого утра с пистолетом,

Крепко им вставляю, под начальства портретом,

Плотную струю пистолета.

Слышу : Я – заправщик планеты,

Каждый день, что Я – заправщик планеты :

– Солнце не взойдёт, не настанут рассветы,

– Если не твои пистолеты.

Жаль, что я не видел планеты,

Никогда не видел планеты.

Вентиль, труба, знак "туши сигареты",

Край в бетон и солнце одетый.

Где-то есть леса и дубравы,

Где-то есть цветущие травы,

Но я здесь так придышался от папы и мамы,

Что мне эти странные страны?

На трубе – начальство. Вот счастье!

А труба-то каплет, к несчастью,

Чёрт их знает, что здесь может взять и начаться,

Если отлучится начальство.

А в глазу начальства монокль,

А в руке начальства бинокль,

Чтобы не случился где-то пердимонокль,

Зоркий у начальства бинокль.

От того и встал я на бденье,

Зоркое, усердное бденье,

Чтобы пресекать на нет трубы этой бзденье,

Встал на неусыпное бденье.

А за грязной лужей смеются,

В чистом и с зубами, смеются,

Только верю я, они скоро свернутся!

Дайте только мне разогнуться.

Я живу на нефтезаправке.

Я рождён на нефтезаправке.

Каждый божий день заправляю я танки,

Честь и Слава Нашей Заправке!

* * *

Время идёт

Мимо торчка, что заснул в туалете,

Окон, что больше не светят

На гололёд.

Стук каблучков по немым перекрёсткам,

Звёздной присыпав извёсткой,

Город плывёт

Взгляд фонарей не задержит на спинах

И, отражаясь в витринах,

Время идёт.

По бесноватым ток-шоу дешёвым,

Сути и смысла лишённым,

Прямо на взлёт

В карты, пропахшие бомбардировкой,

Где от двухсотых и водка

Мозг не спасёт.

По низвергающимся самолётам,

По сетевым патриотам

Стрелка ползёт

По соцсетям, по оставленным чатам,

Всех обложив непечатным,

Время летит

В край, где никто его не остановит

И на коротких не словит,

Не обратит

И не вернёт в эти пятиэтажки,

Где наших окон пятнашки

Ночь соберёт.

Время прошло, отзвенели метели.

Стой! Мы же тоже хотели?!

Никто не берёт.

Дети везут старый хлам на помойку,

Он им не нужен, поскольку,

Время идёт

Мимо торчка, что заснул в туалете,

Окон, что больше не светят!

На ГОЛОЛЁД!

3.11.2015

* * *

Спасибо деду за его победу

Писал в соцсети Петя Иванов,

В качалке-кресле, в час после обеда,

Он защищать был Родину готов.

От посягательств, от враждебной смуты,

От либерастов, подленьких врагов,

И тот час, не теряя ни минуты,

Он задал всем словесных кулаков.

Он изрыгал своё негодованье,

Выплёвывая злой патриотизм,

О Колчаке печатал с придыханьем,

Боготворя при этом коммунизм

К словесной стенке ставя оппонентов,

Укрофашистов, нехристей, жидов,

– Долой чужих, довольно сентиментов!

Пусть лихо стынет льющаяся кровь!

– Да мы их прах в радиоактивный пепел!

Да с нами Бог и звёзд ночной полёт!

И ноутбук, уютной марки "Apple",

Стучал, как в сорок пятом пулемёт.

Ярился троль, своей любуясь бранью,

Да так, что захотел перекусить,

Жить дорого под санкционной дланью,

Но холодильнику, ведь, нас не победииить!

И торжеством исполнившись до верха,

Нажал он "выйти", не поняв того,

Что больше сделал для триумфа Рейха,

Чем для победы деда своего.

* * *

Крутится, вертится шар голубой,

Шар, оболваненный жёлтой молвой,

Вьётся он лентами, хочет упасть,

Каждый день глядя на всю эту страсть!

Ярмарка всюду, ура и салют,

Кружатся пары и песни поют,

Крутит шарманку учёный медведь,

Глянешь в раёк – так не встать – помереть!

Фильму снимает какая-то блядь,

Ручку вращает, поспит и опять,

А в лазаретах от стонов темно,

На простынях здесь другое кино!

Сказывал мне одноногий солдат,

Когда гремел за окошком парад,

Начал всё это казак молодой,

Шедший как-раз на побывку домой.

Мостик подвёл, обломилась доска,

Вымочил ноги и в сердце тоска :

Нету той дивчины, нет никого,

Кто б пожалел, обогрел бы его!

Он тогда в хату решил постучать.

Пусто в дому и напрасно кричать,

Дивчинки нет, на крыльцо не взошла:

К этой же ярмарке ранью ушла!

В гневе казак хату ей подпалил,

Кто возражал,тех нагайкой побил

И, матерясь, он пошёл воевать,

Чтоб той лохудре ходилку надрать!

Тут аты-баты и шар голубой,

Вдаль потянулись отряды с дудой,

Только всё ярмарке нету конца

И не найти казака-подлеца.

Мне наливал одноногий солдат,

Шарик вращался, шло время назад,

Кто-то блевал, поднимаясь с колен,

А звали-то дивчину Лили Марлен.

Вот тебе, маменька, шар голубой,

Шар,оболваненный разной молвой,

Мчится, кренится, да мне б не упасть,

Глядя сквозь время на всю эту страсть.

2014 – 2015 год.

* * *

Даже кошки ходят в камуфляже,

Стало страшнно жить среди людей.

Вот лежишь ты на песчаном пляже

И тиха волна, и светел день.

Дремотой окутала природа,

Ты не слышал, как включили гимн,

И лежишь ты, словно враг народа,

Что не встал по стойке вместе с ним.

– Это кто лежит, какая падла,

Не встаёт, когда играет гимн?

Обратился кто-то в плавках плавно

И другие пляжники за ним.

– Что? Не патриот своей Отчизны?

Или ты, скотина – правосек?

– Да во что, вообще, он верит в жизни,

Тощий гомик,недочеловек!

– Так и есть. Зажался,член не видно.

– Ой, ребятки, дайте посмотреть!

– Он от нас бежать собрался, милая,

Чтоб со страху здесь не помереть.

– Нет, родной, от нас не отмолчишься,

Пред народом ты держи ответ :

Что там носишь в худеньких ключицах,

Русский дух там бьётся,али нет?!

– Ну-ка ты, смотреть в глаза народу!

Благо, хоть, у власти наша власть.

– Что башкой трясёшь, не хочешь в воду?!

Вам, жидкам, крещение – не в масть?

– Ясно всё, в мобильном Стинг играет,

Ни одной нет песни под шансон,

Посмотри,"Lenovo" умирает,

Я б Америку, как этот телефон...

– Ах ты, твою мать, порезал пальцы!

Об осколки этого говна.

Что сказал ты? Что? Ты хочешь драться?

Я! За это заплачу сполна?!

И менты по радио смеялись :

– Слышь,кого там валят вшестером?

Разогнали, только поздно, малость,

После,вечным занеся пером :

Что на Окском, на центральном пляже,

Вышло столкновение идей.

Даже кошки ходят в камуфляже,

Страшно стало жить среди людей.

19. 06. 2015.

* * *

Это – проблема чувств.

Ты далека, как день, а я тебя хочу.

И бесполезно с этим мне идти к врачу.

И рифмовать "кричу– торчу".

Это – проблема дней.

Сколько заснуло их во тьме моих полей

И заблудилось в хороводах фонарей,

Кружась, чем дальше, тем скорей.

Это – проблема лжи.

И я давно её, как рану пережил,

И мир без сердца и без пропастей во ржи

В ладони памяти вложил.

И так легко теперь,

Что эта боль – немой фантом и тихий зверь,

И, распрямляя души, мы нажмём на "Play"

И не откроем ему дверь.

Мы растворим себя

В толпе, в витринах пеплом прожитого дня

И ветром смелым позабытого огня

Пусть нас задуют, не виня.

Это – проблема чувств.

И я скажу, что не твоей любви хочу.

И мне ПОВЕРЯТ, но а я не закричу,

Не о своём теперь молчу.

* * *

Ой,не шейте вы,евреи,ливреи,

Так,ведь,классик говорил,в самом деле.

Ну,а парень думал – всё пережиток,

За бугор не собирая пожиток.

Он же к девушке пришёл,да с цветами,

Чашки,блюдца подарил её маме.

Он,ведь,Ксению любил,в самом деле.

Но не шейте вы,евреи,ливреи.

Ой-ё -ёй!

А как сели за прибор за столовый,

Сразу умные пошли разговоры :

Об истории,о судьбах России

И,как судьбы те могли быть красивей.

Говорили их маман,не смолкая,

И история сплеталась такая,

Что заслушаться и,на самом деле,

Не сказать так и еврею в ливрее.

Ой-ё– ёй!

Гениальнее мы всех от природы,

Поклоняться нам должны все народы,

И за то,что мы фашизм победили,

И что первый спутник мы запустили.

Вот за то,что – россы мы,богоносы,

И распяли нас жиды кровососы.

Но народ,воскреснув,скоро восстанет,

Когда всех этих евреев удавит.

Ой– ё-ёй!

А то сели и в синоде,и в сенате,

Ни пособий нам,ни пенсий не платят,

Лишь порочат нас тюремным шансоном

Эти грёбаные жидомассоны.

Растлевают они наших девчонок

И детишек бьют,ещё не рождённых.

Он сидел и ему было хреново

Под иконой Николая Второго.

Ой-ё-ёй!

Промолчать бы пацану,не палиться,

Но сказал он сразу всё в эти лица:

И о предках о своих пострадавших,

Власти Сталина и Гитлера знавших.

И в стране,порвавшей глотку нацизма,

Не потерпит он такого цинизма.

Что по деду он – еврей,в самом деле.

Ох,не шейте вы,евреи,ливреи!

Ой-ё-ёй!

Чашки,блюдца ему в след полетели,

Матерь с дочерью очами блестели.

Он объявлен был жидовскою мордой,

Получив по ней от женщины гордой.

Его в девять этажей крыли матом,

Проклинали,на чём свет,супостата.

В гневе даже о цветах позабыли,

Пока стены в доме накрест кропили.

Ой-ё-ёй!

Ой,не шейте вы,евреи,ливреи!

Так,ведь,классик говорил,в самом деле.

А он думал это всё – пережиток,

За моря забрав свой скромный пожиток.

Ой-ё-ёй!...

* * *

Мне казалось глупым что-то спрашивать,

Всё и так писали в новостях.

Крови цвет бессмысленно раскрашивать

Россыпями стылых слов в горстях.

Если о любви...да,что теперь она?

Ни к чему писать о ней,не след.

Вдоль границ гарцует новая война,

Для неё любви и смерти нет.

Письма эти долетают холодно.

Ёжик,посмотри – тумана нет.

Что над нами? Это только колокол,

Лишь разбитый колокол побед.

Разговоры в кухнях стали колкими

И глаза прохожих,как прицел.

Дождь ложится в срок,да только горькие

От чего-то капли на лице.

А в экранах нечисть распинается :

Служат мессу с пеною у рта

Под аплодисменты. Что ж,пожалуйста,

Вот тебе и вся твоя страна.

Письма эти долетают холодно

Ёжик,посмотри – тумана нет.

Что над нами? Это только колокол,

Колокол несбыточных побед.

Было бесполезным что-то спрашивать,

Равно,как жалеть и утешать.

Новости бессмысленно раскрашивать,

Как казниться после и кричать.

Вот и ты ушла,оставив мою жизнь,

Мне оставив, только наблюдать,

Как одним фашистам на другой фашизм

Нелегко свой орден прибивать.

Письма эти облетают холодно.

Ёжик,посмотри – тумана нет.

Что над нами? Это – только колокол,

Лишь охрипший колокол побед.

Что над нами? Это – нет,не колокол,

Ворон,очумевший от побед.