Текст книги "Отец-холостяк"

Автор книги: Аннетт Бродрик (Бродерик)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Тони тоже сел на диване, не обращая внимания на то, заметит она или нет его возбуждение.

– Я никогда не поставил бы тебя в неловкое положение, Сьюзен. Я думал, ты это знаешь. – Он запустил руку в свои всклокоченные кудри. – Собственно, я вовсе не думал, что так получится.

Она оглядела полутемную комнату: пылающий камин, тихая музыка, завораживающий вид на океан через стеклянную стену…

– Так-таки и не думал? – Она заставила себя встретиться с ним глазами и тут же пожалела об этом. Его близость действовала разрушительно на ее и без того сомнительное самообладание. – А по-моему, ты прекрасно подготовил сцену совращения.

Тони вскочил на ноги и зашагал взад-вперед по комнате.

– Между прочим, я менее всего на свете думал о совращении. Мои планы были более старомодны.

Сьюзен не совсем поняла его и ждала дальнейших объяснений. Увидев, что он молчит, она переспросила:

– Старомодны?

Тони долго и пристально смотрел на нее.

– Сьюзен, для чего ты изводишь себя такой колоссальной нагрузкой на работе?

Вот уж такого поворота беседы Сьюзен никак не ожидала.

– Какое отношение моя работа имеет к тому, что ты только что лапал меня на диване? – резонно спросила она.

– Никакого, черт побери. Хотя, может быть, и имеет. Ты довольна своим положением? Это то, чего ты себе желаешь на всю оставшуюся жизнь? – сурово спросил Тони. – Работать до изнеможения, а свободное время убивать на Стива и не иметь даже возможности как следует отдохнуть. Ты плохо питаешься, ты страшно исхудала. И это, по-твоему, жизнь? – Его тон становился все резче.

Сьюзен смотрела как зачарованная. В чем дело? Что вызвало в нем такую резкую смену настроения?

– Тони, может, ты присядешь и объяснишь мне, что тебя так огорчило?

– Я не огорчен. Я просто стараюсь найти способ убедить тебя выйти за меня замуж. Только, черт побери, мне это никак не удается. Ты ясно дала понять, что тебе не нужен ни я, ни какой-либо другой мужчина. У тебя есть все, что тебе нужно – перспективная работа, уютный дом, потрясающий сын, – зачем же тебе еще мужчина?

Не будь он в такой ярости, Сьюзен бы просто расхохоталась. Более странного способа делать предложение ей еще не доводилось видеть. Тони очень точно перечислил все причины, по которым ей следовало ему отказать. И, к сожалению, он был совершенно прав. Впрочем, он всегда понимал ее лучше, чем даже она сама.

Сьюзен встала с дивана и подошла к нему.

– Тони, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Мы вместе провели детство, разве это можно забыть? Ты дал мне Стива, которого я люблю больше всего на свете. – Она нежно погладила его по щеке. – Я глубоко восхищаюсь тем, как ты распорядился дарованным тебе Богом талантом. Но у нас совершенно разный стиль жизни, да ты и сам это знаешь.

Несмотря на твердое решение не дотрагиваться до нее, Тони обнял ее за талию и притянул к себе.

– А какое это имеет значение, если мы все еще любим друг друга?

Сьюзен медленно покачала головой.

– Нет, ты не любишь меня. Да едва ли и любил когда-нибудь, Тони. Я была для тебя воплощением некой мечты, и ты трудился изо всех сил, чтобы претворить ее в жизнь. Но ты совсем не знаешь меня, какая я есть на самом деле. И если б не Стив, ты вообще не взглянул бы на меня, я в этом уверена. Он твой ребенок, и естественно, что тебе хочется предъявить на него права. Но для этого совсем не обязательно жениться на мне. Знаю, ты его любишь, это очевидно. Но из этого не следует, что те же чувства должны распространяться и на меня.

Никогда в жизни Тони еще не был так огорчен. Этот великолепный анализ их взаимоотношений – такой спокойный и объективный – был в то же время в корне ошибочным. Да, она действительно была его мечтой, мечтой о том, что он хотел бы видеть в подруге жизни. И неважно, кто она была и откуда, – он полюбил ее с первого взгляда и на всю жизнь. Он ждал годы, надрывался на работе, только бы доказать, что он достоин ее, – и все это лишь для того, чтобы она вышла замуж за другого. Он любил ее, он никогда не любил никого другого, и он знал, что и она его любит. Как же можно это отрицать?

А Сьюзен, все еще в его объятиях, гадала, какие мысли отзывались такой болью на его лице.

– Ох, любимая, ты для меня совсем не только мечта. – Он крепче прижал ее к себе, ища ее губы. Все равно она будет принадлежать ему. Просто надо еще подождать. Господи, дай мне времени, сил и терпения убедить ее!

Сьюзен снова погрузилась в мысли, которые мог пробудить только Тони. Стать его женой – и как это будет? Просыпаться каждое утро в объятиях Тони? И тут она вспомнила. Они не смогут проводить время вместе. Он будет в поездках по нескольку месяцев кряду, а у нее будет ее работа в юридической конторе. А потом, все эти его романтические увлечения! Да разве он от них откажется? Конечно, нет, а она не сможет с этим мириться. Да, она любит его, но никогда не станет его женой. Она никогда не сможет отделаться от мысли, что он хочет жениться на ней из-за Стива.

Но сейчас, в этот момент, любить его, ощущать его объятия было все, что ей нужно. Это должно было случиться.

Тони вдруг разжал руки и резко отступил назад. Он взял со столика бокал с вином. Да, пока что ты продуваешь этот матч, парень! Отхлебывая вино, он думал, что сказать или сделать, чтобы пробиться сквозь эту стену, которой Сьюзен сама себя окружила.

– Тони, я рада, что ты возвратился в Санта-Барбару, – мягко сказала Сьюзен, опускаясь на диван; она тоже потянулась к бокалу, как бы стремясь обрести душевное равновесие. – Твое присутствие очень полезно Стиву.

Тони уселся напротив и удивленно взглянул на нее.

– Рад, что ты так считаешь. Встреча со Стивом была величайшим счастьем в моей жизни.

Он потянулся и взял ее руку.

– Знаешь, иногда я не сплю ночи напролет и все думаю, перебираю события тех лет и представляю себе, как бы мы жили вместе, если б только я тогда понял, что нужен тебе. – Он тихонько поднес ее руку к губам. – Никогда не забуду тот день, когда твоя мать сообщила мне о вашей с Майклом помолвке. Вначале я не поверил собственным ушам. Думал, здесь какая-то ошибка, нужно вернуться и разобраться во всем самому. Мой сосед по комнате застал меня пакующим чемодан и попытался уговорить меня не уезжать – ведь я бы поставил крест на своей карьере. Когда словесные увещевания не помогли, он попытался удержать меня силой, и мы страшно подрались. Клуб оштрафовал нас обоих. Потом я решил, что ты все время водила меня за нос, тогда мы пошли и напились в стельку, за что нас оштрафовали вторично. Это было не лучшее начало спортивного поприща, и, если бы мой сосед по комнате не объяснил, в чем тут дело, меня, наверное, отправили бы обратно домой. – Он поднял на нее глаза. – Но тогда я, наверное, не потерял бы тебя.

– Тони, бессмысленно теперь обсуждать то, что могло бы случиться. Я делала то же самое, но все это пустая трата времени. Если бы только я постаралась связаться с тобой или разрешила бы Майклу тебя разыскать… Слова «если б только» самые бессмысленные и самые грустные во всем нашем лексиконе. Пожалуйста, давай не будем ворошить прошлое.

– Черт побери, да я вовсе не ворошу прошлое, я думаю о будущем! Я люблю тебя, Сьюзен. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я буду мужем тебе и отцом Стиву. Почему ты не хочешь на это пойти?

Его убеждающий взгляд проникал прямо в душу. Все благоразумные возражения рассыпались как карточный домик.

– Но разве ты не видишь? Мы слишком разные. И ждем от жизни разных вещей. Я хочу тишины и покоя, а тебе нужно постоянное возбуждение и поклонение толпы. Я не смогу этого вынести.

– Ты, видно, шутишь? Неужели ты представляешь меня каким-то великовозрастным бойскаутом, который по-детски играет в бейсбол и не желает стать взрослым мужчиной?

Ее молчание было красноречивей ответа. Тони тоже помолчал, потом залпом выпил вино.

– Знаешь, в чем твоя беда? Ты боишься жизни. Ты боишься наслаждаться жизнью, нырнуть в нее с головой, делать ошибки, учиться на них и взрослеть. Вместо этого ты устроила себе маленький уютный мирок, где не бывает волн – и где нет настоящей жизни. Что ж, может, тебе это и подходит, но я не допущу, чтобы ты затянула Стива в этот душный мирок. – Он вскочил на ноги и с презрением взглянул на нее. – Да, ты права. Я тебя вовсе не знаю. Женщины, которую я любил всю свою жизнь, наверное, вообще не существует на свете! Пойду пройдусь. Увидимся завтра. – И он направился к двери.

Сьюзен еще долго сидела в гостиной, уставившись на огонь. Кажется, Тони наконец понял ее точку зрения. Так почему же она не чувствует удовлетворения? И что дурного в спокойном маленьком мирке? Не лучше ли такой мирок, чем боль и волнения? Только с Тони она позволяла себе безоглядно окунаться в мир бурных страстей, в мир радости и экстаза, и она дорого заплатила за это. Неужели еще раз нужно пройти через весь этот ад? Нет, даже подумать страшно.

* * *

Тони вытащил шапочку из кармана куртки и натянул ее на голову. Ветер становился все более пронизывающим. Неподходящий вечер для прогулки по пляжу, но он не в силах был усидеть на месте.

Что с ней происходит, черт побери? Неужели не ясно, что они созданы друг для друга? Как явно разумная женщина может настолько пренебрегать собственными чувствами? Он знал, что она его любит. Иначе она бы не отвечала так на его объятия и поцелуи. Да и во время их разговора он видел, как у нее на шее нервно пульсирует жилка. Нет, она не была равнодушна. Что бы она ни говорила ему и даже самой себе.

Он должен пробиться сквозь эту скорлупу. Должен, и не только ради себя, но и ради Стива, и ради нее самой.

Но как это сделать?

Глава седьмая

Январь выдался очень холодным, и это не улучшило настроения Сьюзен. Что случилось с солнечной Калифорнией? – с огорчением недоумевала она, возвращаясь домой как-то в пятницу вечером.

По правде говоря, она пребывала в довольно угнетенном состоянии духа с того уик-энда, который они провели в доме Тони.

Да, Тони явно усложнял их жизнь. И не то чтобы он вновь возвращался к тому разговору. Это бы она еще перенесла. Но он, казалось, просто поселился у нее. На ночь он уезжал к себе, но, когда она возвращалась с работы, он всегда уже ожидал ее, обедал с ними дома или вел их куда-нибудь пообедать. Стив и Ханна души в нем не чаяли. Сьюзен уже считала дни, оставшиеся до его возвращения во Флориду на весенние тренировки.

Можно было подумать, что он примирился с ее отказом, если бы не одна новая черточка в его поведении: при всяком удобном случае Тони теперь старался прикоснуться к ней. У него появилась раздражающая привычка чмокать ее то в щечку, то в кончик носа, а то и в губы, если удавалось улучить удобный момент. И это было сплошь и рядом. Он даже не особенно заботился о том, при ком он так вольничает. Стив и Ханна не обращали на это внимания. Хорошо бы и она была к этому безразлична!

Но в то утро он просто превзошел самого себя. Достаточно уж того, что он вечно болтается у нее под ногами, но обнаружить его в собственной спальне – нет, это уж слишком!

Она приняла душ, накинула прозрачный кружевной пеньюар и вошла в спальню. На кровати совершенно непринужденно раскинулся Тони.

– Что ты тут делаешь? – воскликнула Сьюзен, судорожно запахивая полы пеньюара.

– Дожидаюсь тебя. Надо поговорить.

– Но ты мог бы дожидаться в другой комнате. Как ты посмел сюда зайти?

Он ухмыльнулся, и Сьюзен страшно захотелось чем-нибудь запустить в него.

– А знаешь, это несправедливо: мы с тобой были настолько близки, что народили Стива, а я никогда не видел тебя без одежды. – Он развалился на кровати, будто с удовольствием предвкушал приятный спектакль.

– Тони! Сейчас же выйди из моей спальни! Слышишь, сейчас же!

– Хорошо, если ты этого действительно хочешь. Правда, мне нужно было побеседовать с тобой с глазу на глаз.

– О чем это? – недоверчиво спросила Сьюзен.

– О соревнованиях гоночных моделей – они состоятся на следующей неделе.

– И ты хочешь, чтоб я поверила, будто ты пришел в семь утра ко мне в спальню побеседовать о гоночных моделях?

– Угу. – Невинному выражению лица явно противоречил задорный огонек в глазах.

– Ну, Тони, хочешь не хочешь, а через четверть часа я спущусь в кухню пить кофе – тогда и поговорим.

Она подошла к шкафу и стала перебирать вешалки, стараясь сосредоточиться на выборе платья.

В мгновение ока Тони вскочил с кровати и оказался рядом с ней.

– Конечно, хочу, – пробормотал он, обнимая Сьюзен за талию и ища губами ее губы.

Через тонкий кружевной пеньюар Сьюзен чувствовала жар его тела и мускулистую силу его груди, крепко прижавшейся к ней. Она ощущала знакомое блаженное тепло, разливавшееся по телу от его прикосновений, и на секунду позволила себе отдаться радости этого ощущения.

Его губы как бы заново узнавали каждый изгиб ее губ, язык легонько касался ее языка, в этом поцелуе они слились воедино.

– Мам, не знаешь, где мой… Ой, привет, Тони! Не знал, что ты здесь. Ты у нас ночевал?

Оживленный звонкий голосок был для Сьюзен как ушат холодной воды. Она выскользнула из объятий Тони, возмущенная небрежным тоном сына. Почему он считает, что она разрешила бы Тони провести здесь ночь?

Прежде чем она смогла собраться с мыслями, Тони преспокойно объяснил:

– Нет, я не ночевал – просто зашел рано утром, чтобы сходить с твоей мамой в гараж. Ее машина вчера вышла из строя, и я хотел подвезти ее до работы.

– Правда? А я и не знал, что с машиной что-то случилось.

– Я тоже впервые об этом слышу, – раздраженно заметила Сьюзен.

Лицо Тони посерьезнело.

– Сьюзен, я тебе тысячу раз говорил за последние две недели – смени тормозные колодки. Ты соглашалась, но пальцем о палец не ударила. Вот я и решил назначить им сегодня рандеву и сопроводить их до мастерской.

Что за возмутительно снисходительный тон! Она уже подбирала слова, чтоб поумерить его нахальную самоуверенность, когда Тони, положив руку мальчику на плечо, подвел его к двери спальни.

– А что ты искал, приятель?

– Новую куртку, которую мне подарили к Рождеству, нигде не могу ее найти.

– А когда ты ее видел в последний раз?

– Я вчера пришел в ней домой из школы, разве ты не помнишь?

– Да, верно. Что ж, давай проследим твои действия шаг за шагом и постараемся сообразить, куда ты ее швырнул.

Тони со Стивом вышли в холл, болтая на ходу. Сьюзен опустилась на кровать – у нее подкашивались ноги.

Что-то надо предпринять. Так дальше продолжаться не может. Он внедряется в их жизнь, медленно, но верно отвоевывает себе место в их каждодневных занятиях. Надо положить этому конец.

Возвращаясь с работы домой в тот вечер, Сьюзен снова и снова повторяла эту фразу сквозь сжатые зубы. Машина летела как перышко. Когда механик вернул ей к полудню ключи от нее, он сказал, что, так как мистер Антонелли попросил его сделать профилактическую проверку, он смазал мотор, сменил масло и фильтры. А когда она попросила у него счет, механик ответил, что мистер Антонелли уже за все уплатил.

– Да еще оставил мне свой автограф! – добавил механик с улыбкой.

Она уже приготовила пару ласковых слов для мистера Антонелли, если он, согласно своему обыкновению, будет поджидать ее, когда она вернется с работы.

Однако он ее не поджидал. Вместо Тони ее встретил в дверях огорченный Стив.

– Тони звонил, сказал, что должен ненадолго уехать из города, он обещал вернуться к субботе, к состязанию гоночных моделей.

Сьюзен и сама не ожидала, какое огорчение доставит ей эта новость. Черт бы побрал этого Тони! Какое он имеет право так играть ее чувствами! В течение последних недель она изо всех сил старалась не привыкнуть к его постоянному присутствию в их семье и тут вдруг обнаружила, что все старания были напрасны.

Уехал – вот и прекрасно! Это для нее хороший урок. А меньше чем через месяц он должен будет уехать снова, на этот раз на несколько месяцев. Вот что ее ожидало бы, прими она его предложение. Только тогда было бы еще хуже, потому что она привыкла бы лежать с ним в постели, просыпаться каждое утро в его объятиях, заниматься с ним любовью. Теперь она радовалась, что не потеряла голову, не поддалась своим чувствам. Жизнь куда легче, когда ты сама себе хозяйка.

К понедельнику она уже с удовольствием думала о работе. Сьюзен надоело весь уик-энд бороться с дурным настроением Стива. В субботу он хотя бы провел большую часть дня с друзьями, но в воскресенье мальчик прямо-таки допек Сьюзен своими вопросами и предположениями: куда уехал Тони, да почему, и как она думает – когда он вернется. Это было просто невыносимо.

Да и с Ханной дела обстояли не лучше – она все твердила, как Тони понравился бифштекс «Веллингтон», когда она в последний раз его делала, и огорчалась, что он не обедает с ними в воскресенье. Контора единственное место, где никто не будет напоминать ей о Тони.

К сожалению, Сьюзен и здесь не смогла обрести душевного равновесия.

В половине двенадцатого к ней в кабинет заглянула несколько взволнованная Донна.

– Сьюзен, тебе тут посылка, – сказала она. Сьюзен удивилась, что Донна прервала ее занятия по столь обыденному поводу. По утрам в юридическую контору обычно приносили почту, поступавшую накануне.

– Ты что, не можешь за меня расписаться? – удивленно спросила она.

Донна выпучила на нее глаза:

– Конечно, могу, если ты хочешь.

Удивленный вид Донны заставил Сьюзен пойти посмотреть, что, собственно, происходит. Она вошла в комнатку Донны, где находился посланец с не совсем обычной депешей. Он держал поднос с самой разнообразной пищей. Приглядевшись, Сьюзен поняла, что все это великолепные натуральные продукты в упаковках разного размера и формы.

– Будьте любезны, распишитесь, пожалуйста, здесь. – Человек явно торопился уйти. Поставив поднос на стол Донны, он протянул Сьюзен расписку. Сьюзен сразу узнала имя, стоявшее вверху, как и название хорошо ей известного ресторана «здоровой пищи».

Когда посыльный ушел, они с Донной принялись разглядывать принесенную еду.

– А вот и записка, – воскликнула Донна, вытаскивая за краешек конверт, примостившийся рядом с булочками с черникой – любимым лакомством Сьюзен.

Сьюзен разорвала конверт и прочитала:

«Я не могу допустить, чтобы ты пренебрегала едой только потому, что некому без меня за тобой присматривать. Ты будешь получать ежедневно готовый завтрак, пока я не вернусь. И не забывай его съесть!

Я люблю тебя.

Тони

P. S. И не забывай еще принимать витамины!!!»

– Просто невероятно. – Сьюзен опустилась в кресло Донны.

– Кто это прислал? – спросила ее секретарша.

– Конечно, мой друг Тони, помешавшийся на здоровой пище, кто же еще?

– Тони Антонелли? Очень мило с его стороны. Он явно хочет, чтобы ты прибавила в весе.

Сьюзен с отчаянием взглянула на доставленную еду.

– Да, совершенно очевидно.

– Он, должно быть, очень любит тебя, если так заботится о твоем питании.

– Ты считаешь?

Донна ушам своим не поверила.

– Да разве ты сама так не думаешь?

– По правде сказать, я не знаю, что и думать. Этот человек совершенно обескураживает меня.

Донна села и с мечтательным выражением подперла голову руками.

– А все-таки здорово… – тихо пробормотала она.

Во вторник у Сьюзен уже не осталось и тени сомнения, что кто-то из них совсем решился ума – либо она, либо Тони.

Во вторник еда была доставлена, как обещано, но вместе с ней прибыла и квадратная коробка в красивой обертке, перевязанная красной муаровой лентой. Она с огорчением посмотрела на коробку. Хотя никакой записки приложено не было, Сьюзен прекрасно догадалась, кто ее послал.

Она попыталась работать, не думая об этой коробке. Но когда, в третий раз прочитав первую страницу контракта, она убедилась, что не помнит имен договаривающихся сторон, а также предмета договора, подчинилась неизбежному. Она не сможет работать, пока не узнает, что в коробке.

Приняв такое решение, она незамедлительно сняла ленту, развернула коробку и, приподняв крышку, обнаружила сверток. Сняв целую уйму оберточной бумаги, Сьюзен обнаружила наконец на дне деревянного футляра бейсбольный мяч. Это был самый обыкновенный бейсбольный мяч, только он был весь исписан словами «Я тебя люблю». Сьюзен тотчас узнала знакомый почерк.

Никакой записки приложено не было. Подарок говорил сам за себя.

В среду Сьюзен даже не удивилась, когда Донна постучалась в дверь кабинета и сообщила с лукавой улыбкой:

– Новая посылка.

Сьюзен отложила ручку и приготовилась к очередному испытанию.

В кабинет вошли пятеро мужчин – каждый с колоссальным букетом цветов. Они остановились, глядя на нее вопрошающе. Сьюзен взмахом руки указала на журнальные столики и письменный стол, и пришедшие начали расставлять цветы по комнате. Она торжественно подписала квитанции и ждала, пока мужчины, принесшие цветы, удалятся. И тут чувство юмора взяло над ней верх.

Сьюзен плюхнулась на стул и расхохоталась.

Цветы, конечно, совершенно загромоздили ее кабинет, но не это развеселило Сьюзен. Украшавшие их ленты чем-то напоминали похоронные. Что он хотел этим сказать?

Осмотрев по очереди три букета, Сьюзен нашла наконец записку.

«Лучше жениться, чем жизни лишиться.

Не хорони своих чувств. Признай, что любишь меня до безумия. Или по крайней мере – хоть самую малость. И спаси меня, Бога ради, от моей никчемной холостяцкой жизни. (Может, полезно напомнить, что я тоже люблю тебя до умопомрачения?)

Твой Тони»

Обильные завтраки, доставляемые ежедневно, уже вызвали любопытство ее коллег, а теперь – когда появилось это море цветов – все повыскакивали из своих комнат и побежали взглянуть на новое убранство кабинета Сьюзен.

– Кто бы он ни был, а в хорошем вкусе ему не откажешь, – признал Грег Бауэр с обольстительной улыбкой. Грег был одним из ее коллег, который пытался утешить ее после смерти Майкла. Понадобилось много усилий, прежде чем Сьюзен удалось убедить его, что в таком утешении она не нуждается и что его собственная жена лучше оценит расточаемые им любезности.

– Похоже, он знает, чем привлечь твое внимание, – усмехнулся Джекки Лематта, один из сотрудников смежного отдела.

– Да, и мое, и всех остальных сотрудников, – признала Сьюзен.

Когда восторги утихли и все снова принялись за работу, Сьюзен поняла, что почему-то не сердится на эту выходку Тони. Это было совершенно в его характере, а ведь она и любила его, кроме всего прочего, именно за этот характер.

Да, я люблю его, огорченно призналась сама себе Сьюзен. Бессмысленно далее отрицать это. Но я не собираюсь выходить за него замуж. Из такого брака ничего хорошего не выйдет. Меня вполне устраивает моя теперешняя жизнь.

Но так ли это? – вопрошал чуть слышный голосок из глубины души. Ты в этом уверена? Неужели ты пройдешь мимо того, что тебе предлагает Тони?

А что он, собственно, мне предлагает? Ладно, он утверждает, что любит меня; допустим, что так – на время отпуска, когда он свободен и ему нечем заняться. А в остальные месяцы года, когда он будет заниматься профессиональной подготовкой, путешествовать, когда он будет окружен своими многочисленными поклонниками и главное – поклонницами? А я буду сидеть здесь, в Санта-Барбаре, заниматься своей юридической практикой и воспитывать Стива? Да он будет уезжать на одиннадцать месяцев из двенадцати – это уж точно. И вести себя во время этих отлучек будет так же, как раньше.

В тот вечер Сьюзен вернулась домой в подавленном состоянии.

В четверг ко второй половине дня Сьюзен решила, что на этот раз очередных выходок не последует. Ленч прибыл в положенное время, но ничего дополнительного не принесли. Сьюзен отметила, что у нее перехватывало дыхание каждый раз, когда Донна заходила с чем-нибудь в ее кабинет. Наконец она заставила себя расслабиться.

Ей удалось сконцентрироваться на работе, и куча бумаг на столе заметно уменьшилась. Она даже ухитрилась на время выбросить Тони из головы, как вдруг еле сдерживаемый смех Донны в соседней комнате напомнил ей о его существовании.

Сьюзен облегченно вздохнула. Что теперь?

Когда она зашла в комнату Донны, ей невольно пришлось попятиться. Казалось, все свободное пространство было заполнено разноцветными воздушными шарами! И не маленькими шариками, какие бывают у ребят на карнавале или в цирке. Нет, это были большущие шары, наполненные кислородом, и на каждом была одна и та же надпись – «Тони любит Сьюзен».

– О Боже, – только и произнесла Сьюзен, прислоняясь к краю письменного стола своей секретарши.

– Я сначала расписалась на квитанции, а потом уж он стал их заносить, – весело объясняла Донна. – Ему несколько раз пришлось спускаться на улицу. Помочь тебе переместить их в твой кабинет?

Перемещение в кабинет было сущей чепухой по сравнению с той борьбой, которую пришлось выдержать, чтобы запихнуть их в машину, когда Сьюзен под вечер отправилась домой.

Очень неловко было возвращаться в машине, заполненной этими шарами, которые так и норовили вырваться наружу. Машина Сьюзен привлекала внимание прохожих больше, чем свадебный кортеж.

В пятницу Сьюзен решилась было вообще не ходить на работу. С нее довольно! Когда же она в конце концов убедила себя, что трусость ей не к лицу, оказалось, что она запаздывает уже на целый час.

Так что, когда Донна сообщила, что один из ее клиентов спрашивает, не может ли она его посетить, Сьюзен была просто в восторге. Конечно, может! По крайней мере, что бы ни случилось, ее не будет в конторе!

Она провела деловое утро со своим клиентом, приняла приглашение на ленч и вернулась в контору в весьма приподнятом настроении. Она остановилась у стола Донны, чтобы узнать, какие были звонки и почта, но секретарша была занята приемом информации с телетайпа и даже не подняла на нее глаз. Явно в ее отсутствие не произошло ничего из ряда вон выходящего. Но осторожность не помешает – Сьюзен медленно приоткрыла дверь и заглянула в свой кабинет. Цветы все еще стояли, а шары она накануне увезла домой. Казалось, за этот день ничего не прибавилось. Она облегченно вздохнула, вошла в кабинет – и обнаружила Тони, сидящего на диване.

– Тони, когда ты вернулся? – Ее сердце радостно заколотилось, дыхание перехватило.

Тони поднялся с дивана, и взволнованная Сьюзен все же заметила, как он красив в этих темно-коричневых брюках в обтяжку и великолепно сидящей на нем рубашке.

– Да около часу назад. Донна сказала, что не знает, когда ты вернешься, но любезно разрешила подождать в твоем кабинете.

Сьюзен не помнила, он подошел к ней или она к нему. Она лишь ощущала крепкие объятия Тони и знала, что никогда еще ей не было так хорошо.

Она радостно гладила его кудри и тянулась к нему губами, торопясь утолить жажду недельной разлуки.

Да, на такой прием он не смел и надеяться. Как долго он мечтал о такой встрече, как страстно молил Бога о ней! Неужели он все-таки преодолел ее сдержанность? Неужели настало время довести их отношения до того неизбежного завершения, которое было назначено судьбой еще в те годы, когда десятилетний мальчик смотрел в ясные голубые глаза шестилетней девочки и читал в них потребность в дружбе, в близости другого любящего существа?

И Тони скользнул руками по спине Сьюзен, обхватил ее бедра и крепче прижал к себе. Она возбуждала его мгновенно. Все утро в самолете он решал для себя вопрос – что лучше: осмелиться сразу заявиться к ней в офис или подождать, когда она вернется домой. Его конечный выбор был продиктован эгоистическими соображениями – он просто чувствовал, что не вынесет нескольких лишних часов ожидания.

Теперь он был счастлив, что сделал этот выбор.

Их поцелуй – страстный, пылкий, полный любви – доставил Сьюзен несказанную радость. Он вернулся! Сейчас это было самое главное – сейчас.